Текст книги "Подземная тюрьма"

В полной мере насладиться самобичеванием мне не дали: очень скоро мы вступили в царство фекалий. Нет, это отнюдь не аллегория: мы перелезли через какую-то паршивую баррикаду и оказались в неглубокой камере, где вовсю воняло дерьмом. Это самое дерьмо текло по г…стоку (другой термин здесь вряд ли подойдет) из верхнего тоннеля – в него-то мы, разумеется, и полезли.

Поскольку я был груженый, Юра со Степой в два смычка затягивали меня наверх при помощи веревок. В процессе этого увлекательнейшего занятия я вполне предсказуемо поскользнулся, растянулся во весь рост и тут же оценил всю прелесть Л-1.

Да, оказывается, именно в таких ситуациях это очень нужная штуковина! В одних «ресапах» сейчас было бы нехорошо, потом пришлось бы выкидывать всю одежду.

Здесь, в этом старом коллекторе, было вообще плохо: приходилось идти пригнувшись, я постоянно стукался каской о свод, и съемку пришлось отложить.

Через некоторое время инженер, шествовавший впереди, сказал, что нам нужно поменяться местами.

Я не совсем понял, зачем и кому это нужно, – устал уже к тому моменту и был не расположен решать такого рода шарады. Однако я некоторым образом военный и прекрасно знаю, что непосредственно во время выполнения задачи пререкаться и качать права – последнее дело, поэтому послушно поменялся и пошел впереди группы.

Метрах в пятидесяти от того места, где мы поменялись, кто-то рявкнул прямо из стены, несколько впереди:

– Стой, кто идет!

Я узнал голос – это был Васильев, солдат из взвода связи, с которым я неоднократно заступал в караул – и машинально, по старой привычке, рявкнул в ответ:

– Начальник караула со сменой!

– Начальник караула ко мне, остальные на месте! – Так же на автопилоте отреагировал Васильев.

Я подошел к дыре и посветил туда налобником. С той стороны на меня удивленно таращился Васильев и тоже светил фонарем.

– Ни хрена себе… Товарищ лейтенант, а чего вы там делаете?!

– Гуляем, б…! – грубо ответил я.

– По коллектору?!

– Ну а где еще гулять бедному офицеру? Денег нет, деффки не любят, на фуршеты не зовут, б… такие, – разве что пойти в коллектор да дерьмецом подышать вволю… Васильев, а ты чего там торчишь?

– Пост номер 7-А по охране места происшествия, – доложил Васильев. – Товарищ лейтенант, вы только в дырку не лезьте, ладно? Не велено никого впускать.

– Да сдалась мне ваша дырка… Как дела, вообще?

– Нормально. Кстати, товарищ лейтенант… А может, вас задержать? Типа, за незаконное проникновение на охраняемую территорию – как думаете?

– У тебя граница поста по вот эту стену, – компетентно объяснил я. – А все, что дальше, – тебе глубоко поровну. То есть если по коллектору проплывают пароходы – привет посту 7-А! Проползают паровозы и даже танки – привет посту 7-А! Крысы-мутанты топают в колонну по три – аналогичный привет, и по тому же адресу. А тебе на все это – глубоко плевать.

– Да я в курсе, – хмыкнул Васильев. – Нет, товарищ лейтенант, а серьезно: чего вы там делаете?

– Мы выполняем важнейшее правительственное задание. Что именно, сказать не могу, потому что это секретно. Так что давай, тащи службу и не скучай.

– Понял, товарищ лейтенант. Удачи вам…

За поворотом мы поменялись: инженер опять возглавил группу, а я пошел сзади и слегка приободрился. Ну вот, не такой уж я никчемный! Еще неизвестно, как бы они тут без меня прошли. Васильев – парень простой и решительный, так что насчет пострелять по незнакомым типам в коллекторе – это вполне рабочий вариант.

И вот это неожиданное осознание собственной значимости меня окрылило, приподняло и даже прибавило мне сил.

Но ненадолго…

* * *

Почти сразу после лаза в РПБТ коллектор круто поворачивал направо. Оказавшись за поворотом, мы прошли метров двести и уперлись в тупик: здесь коллектор заканчивался широкой и высокой водосборной камерой, в которую выходило с десяток труб небольшого диаметра (человек не пролезет – и даже человек-Юра), и из всех помаленьку текла вода.

И слава богу, что просто вода! За последние полчаса я настолько привык к запаху фекалий, что только сейчас заметил – здесь не воняет.

Ну вот и замечательно. Экскурсия окончена, сейчас вернемся обратно и доложим дяде, что слоники прогулялись зря: в коллекторе действительно ничего нет, кроме сами знаете чего, и это отнюдь не саботаж, а суровая реальность.

– Так, а вот тут дерьмом не воняет, – с умным видом сказал инженер.

Какое глубокомысленное замечание! Я едва сдержался, чтобы не высказаться вслух по поводу инженерской мудрости, но тут умная мысль получила развитие.

– Вонь кончается где-то метрах в пятидесяти за поворотом. Учитывая поток воздуха, что движется в ту сторону вместе с водой… Угу… Угу… Да, скорее всего, это в той трубе.

– Интересно, какого рожна в этом дрянном коллекторе СМ впендюрили? – Юра похлопал по прямоугольному куску железа в стене высотой примерно в человеческий рост. – Степа, у тебя, случайно, нет никаких лишних титановых железяк?

– Случайно нет, – покачал головой Степа. – А вообще, сейчас это было бы весьма кстати… Ну все, возвращаемся к трубе.

Памятуя о предупреждении насчет идиотских вопросов, я не стал интересоваться, что такое СМ, но на всякий случай взял на заметку. Вылезем, надо будет доктора спросить, может, он в курсе.

Мы повернули назад, но радость моя по поводу скорого возвращения была преждевременной. Увы, экскурсия на этом не закончилась. Мы остановились недалеко от поворота – здесь уже вовсю воняло – и с самым глубокомысленным видом принялись изучать обрушенный портал кирпичной трубы диаметром примерно в метр.

Труба была намертво забита грязью, камнями, ржавой арматурой и обломками кирпича – а самое приятное, что из нее через все щели лилось ЭТО САМОЕ – небогатыми, но многочисленными струйками, как табачная жижа сквозь сито, и благоухало оно так, что на глаза невольно наворачивались слезы.

– Думаешь, это то самое, что не захотели замечать спецы из других ведомств? – с сомнением уточнил Юра.

– Думаю, оно самое, – с мудрым видом кивнул инженер. – Завал совсем свежий. Думаю, если что-то и есть, то как раз за этой трубой. Просто других вариантов тут нет, это – единственный. Так что распрягайтесь, будем работать.

Нет-нет, это очень плохая идея! И я категорически солидарен со специалистами из других ведомств, которые «не заметили» вот эту дрянь. Да озолоти меня, я ни за что не буду выгребать оттуда все это добро, насквозь пропитанное сами знаете чем!

Никто, однако, не счел нужным возразить инженеру: Степа и Юра безропотно сняли мешки и, пройдя немного против течения, уложили их у стены. Мне не оставалось ничего другого, кроме как стиснуть зубы и последовать их примеру.

Инженер достал из моего мешка какие-то железяки, произвел несколько факирских жестов и собрал… две кирки-мотыги и две лопаты – совковую и штыковую.

– Не понял… Я что, тащил вот эти железяки?!

– Это не железяки. – Инженер горделиво приосанился. – Это титан. Без этих «железяк» мы бы здесь ковырялись как минимум сутки.

– А с ними сколько будем ковыряться?

– Судя по конфигурации коллектора, труба не более десяти метров в длину, плюс сама водосборная камера. Так что работы часа на три-четыре.

– То есть нам придется четыре часа разгребать вот ЭТО самое?!

– Это минимум – четыре. Может случиться так, что провозимся до полуночи, это уже как повезет. Так что зачехли камеру, спрячь в мешок. Если хочешь, надень противогаз – брызги будут непременно. Все, ребята, за работу…

Я не стану расписывать в подробностях, как мы расчищали эту мерзкую трубу. Мне до сих пор неприятно вспоминать об этом, так что и вы, полагаю, особого удовольствия от этого захватывающего процесса не получите. Скажу только, что на этот раз никакой дедовщины не было: первыми начали инженер и Юра – с кирками наперевес, а мы со Степой за ними отгребали лопатами. Трудились они споро и с каким-то неописуемым яростным остервенением, так что выдохлись уже минут через десять, и нам пришлось их сменить. Они отдыхали, отгребали за нами, инженер азартно подбадривал, так что пришлось тоже выкладываться.

Вскоре мы углубились, и вдвоем уже работать было нельзя: один бил киркой, второй за ним выгребал, а двое позади откидывали все это добро по сторонам, и постепенно у нас стал получаться вполне профильный бруствер, как в окопе, впервые вырытом на полигоне молодым солдатом.

За эти полтора часа я вымотался так, что буквально валился с ног от усталости. Никогда в жизни мне не приходилось работать с такой скоростью и неистовством. Мне с трудом верилось, что я во всем этом участвую: сам, по своей воле вкалываю с таким надрывом и энтузиазмом, словно в конце пути мне дадут нечто невероятно ценное!

Теперь я понял, для чего нужен инженер. Нет, титановые причиндалы – это дело третье. Главное – это победить рациональное мышление соратников своим профессиональным чутьем и первым показать пример: мертвой хваткой вгрызться в безнадежный помойный завал, который любой нормальный человек с содроганием обойдет за километр.

Не знаю, как далеко нам удалось бы прокопать такими темпами, но в один прекрасный момент случилось нечто непредвиденное. Мы со Степой как раз сменили первую пару, инженер влез в трубу и начал работать киркой, как вдруг позади нас, со стороны тупика, вспыхнули разом несколько фонарей, и грубый голос рявкнул:

– Руки в гору, лицом к стене! Стоять, не двигаться! Кто дернется – огонь на поражение!

Глава 11
Подземье: что за на…

Долго отдыхать Валентину не дали: не успел войти в фазу глубокого сна – позвонил Палыч:

– Извини, что разбудил, но… У нас тут это… Гхм…

– «Это»? Какое «это», Палыч?!

– В общем, у нас тут… пеленг.

– Пеленг, значит… – нет, это пока что ни о чем Валентину не говорило. – Какой пеленг?

– Пеленг Андреева.

– Об вашу мать… – Валентин наконец понял, о чем говорит Палыч. – Как говорится, картина Репина «Приплыли»… Другая информация есть? Что случилось, причины, обстоятельства?

– Нет, пока ничего нет, только пеленг.

– Ясно… Что ты сейчас делаешь?

– Ну как… По инструкции… – Обычно реактивный Палыч сейчас был растерян и подавлен. – ГБР – «в ружье»… Вообще всех – «в ружье», уже собираются…

Да, на «Стодоле-24» – дежурная служба и резерв всего «Блиндажа», и сейчас, в данной ситуации, это весьма кстати.

– …Отслеживаем в дежурном режиме… Сейчас соберемся, будем выдвигаться… Чтоб, значит, без лишнего шума…

– Вот именно, без лишнего шума. – Валентин вычленил рациональную мысль. – Пока ничего не ясно, так что давай без ажиотажа. Нам сейчас лишнее внимание совсем ни к чему.

– Да-да, я понял.

– В общем, не дергайся, спокойно работай по схеме: я сейчас подъеду…

* * *

В дороге Валентин волевым усилием стряхнул остатки сонной одури и, насколько это позволяла скудная информация, полученная от Палыча, попробовал проанализировать ситуацию.

Оперативники и силовики «Блиндажа» (иными словами, люди, занимавшиеся разведкой и «острыми» акциями) в обязательном порядке носили специальные часы с нехитрым устройством, при включении которого на пульт дежурного оператора поступал сигнал экстренного вызова. По этому сигналу можно было с точностью до десятка метров определить, где находится обладатель часов. Все пеленги были персональными (именными), список находился у оператора и в дежурной службе.

В последний раз такие замысловатые часики срабатывали шесть лет назад, во время разборок хозяев «Блиндажа» с командой соседнего клана, так что ситуация была нештатной уже лишь по факту своей редкости и неожиданности. И усугублялась эта ситуация полным отсутствием информации по факту происшествия. Ясно было только одно: Андреев, который сейчас вроде бы должен гулять с инженером Геной по коммуникациям, почему-то бегает поверху (под землей радиосигнал не работает), врубил пеленг и загадочно молчит: не звонит, не шлет СМС и вообще никак о себе не дает знать.

Чтобы прояснить эту странную ситуацию, нужно либо экстренно встретиться с Андреевым, либо послать людей под землю и узнать, что же там такое приключилось. Первое по ряду причин пока что невозможно, а вот второе…

Тут Валентин окончательно проснулся, грубо выругал себя за тугоумие и позвонил Палычу:

– Ты отправил людей узнать, что там стряслось у Гены с Андреевым?

– Эээ… Пока нет, у нас тут суматоха, сам понимаешь… Но считай, что уже отправил – сейчас же поставлю задачу…

– Отставить! – рявкнул Валентин.

– Не понял? – удивился Палыч.

– Там Гена с тротилом, – напомнил Валентин. – Чтоб ни одна живая душа туда не лезла, ясно?

– А, понял! Все ясно, никто туда не полезет, можешь не волноваться…

Да уж, ситуация складывалась замысловатая и едва ли ни тупиковая. Что там случилось с группой и почему Андреев с пеленгом бегает поверху – это, конечно, вопрос интересный. Но посылать сейчас в тоннели никого нельзя. Потому что если это какое-то недоразумение (допустим, Андреев вылез через СМ – а он это может – и нечаянно врубил пеленг), а Гена работает в штатном режиме – посланцы могут элементарно взорваться. Временными графиками Гену никто не отягощал, так что он может в любой момент привести в действие свои смертоносные «игрушки»…

* * *

К тому моменту, когда Валентин прибыл в район расположения объекта, локализация «блуждающего» пеленга была завершена: он (пеленг) «замерз» в одном из глухих дворов неподалеку от «Стодолы-24».

Увы, совсем уж «без лишнего шума» не обошлось: когда три десятка вооруженных людей в униформе оцепляют отдельно взятый двор, это всегда привлекает внимание, и праздная публика начинает живо интересоваться, что же, собственно, происходит.

– Здесь! – возбужденно доложил Палыч. – Он – здесь!

– Палыч, что за маскарад? – досадливо скривился Валентин. – На фига оцепление? Почему бы просто не пойти и посмотреть, что там, в конце концов, с Андреевым?

– Ну… Возможно, он уходил от преследования, – поделился своими соображениями Палыч. – «Водил» как раз кругами, будто бы давал нам время на сбор. То есть, возможно, сейчас там – в подвале или на чердаке – враги, так что…

– Какие враги, Палыч? – насторожился Валентин. – Что значит «водил кругами»?! Я чего-то не знаю?

– Ну, в общем… Забыл тебе сказать… – смущенно признался Палыч. – Буквально накануне – ну, до того как – пеленг… Гхм… В общем, там какие-то старатели пробивались им навстречу. Андреев прислал Гену, чтоб спросить – что делать…

– Так… – озабоченно нахмурился Валентин. – А почему сразу не сказал?!

– Ну… Суматоха… Аврал… Как-то вылетело…

– И что дальше?

– Да ничего. Я сказал им: зайдите с тыла, вяжите, тащите на объект…

– И после этого – пеленг?

– Ну, не сразу, но… Гхм…

– Ясно. Ну что тебе сказать, Палыч? Сказать, что ты м…к – этого будет мало. Почему группа Андреева должна была вязать этих старателей?! У них единственная и самая главная сейчас задача: обеспечить работу Гены! У тебя тут три десятка лишних стволов – неужели нельзя было отрядить несколько бойцов?!

– Ну… так получилось… – Палыч был багров и крайне печален. – Я тебя прошу, ты это… Генералу не говори, ладно?

– Просто детский сад какой-то! – Валентин в сердцах сплюнул. – Палыч, ты прямо-таки мастер по завалу элементарных заданий!

– Я искуплю, – клятвенно пообещал Палыч. – Ты только того… будешь докладывать: немного отфильтруй, хорошо?

– Ладно, потом определимся, – отмахнулся Валентин. – А сейчас давай выясним, что у нас с Андреевым и какие там враги…

* * *

Увы, никаких врагов не было. Были только часы в мусорном контейнере: без комментариев, предсмертных записок и вообще каких-либо намеков на характер происшествия.

Носитель часов отсутствовал. А поскольку операторы утверждали, что движение «маяка» прекратилось за пару минут до оцепления, возникало такое ощущение, что Андреев – простите за банальность – буквально провалился сквозь землю.

– И что теперь делать? – Палыч был так огорчен, что, казалось, вот-вот расплачется. – Часы – здесь… Андреев – хрен его знает где… В коммуникации – нельзя… Валя, что делать?

– Я тебе скажу, что делать. – Валентин быстро и четко поставил задачи: – Раздели людей на мелкие группы, чтоб не шарахались тут толпой. Разбей район на участки, назначь каждому «делянку», прочешите все дворы, чердаки, подвалы – в общем, ищите Андреева. Это твоя главная задача. Остальное я возьму на себя: сейчас свяжусь с руководством ГУВД, организую тебе в помощь участковых и местных оперов. Все, Палыч, – вперед.

– Есть! – Палыч взял себя в руки и бросился выполнять распоряжение.

* * *

Озадачив Палыча, Валентин выставил посты наружного наблюдения в прилегавших к объекту дворах, созвонился с одним интересным человеком и убыл на консультацию.

Примерно через полчаса он встретился с подвижным сухощавым старичком, который для своего почтенного возраста выглядел весьма бодро и на определенных условиях (строго для своих, но не совсем задаром) был готов ответить на ряд вопросов, касающихся нюансов своей прежней службы.

В принципе, всю требуемую информацию Валентин мог бы получить совершенно безвозмездно, но для этого пришлось бы затратить куда как больше времени. Кроме того, это неизбежно привлекло бы внимание: когда сотрудник интересуется вроде бы ненужными ему деталями службы «смежников» – это всегда вызывает нездоровый интерес.

– В двух словах о «логике СМ»… Где еще в районе расположения «Стодолы-24» могут быть двери СМ?

– Ищите «сталинки» с кладовками в подвалах, дверь кладовки номер 13. Также проверьте автопарки и гаражи больших организаций, с тем же номером.

– Почему именно 13?

– По привязке к служебной «сетке». Для вашего района это цифра 13. В других районах будут другие цифры.

– Так… С кладовками понятно… А если, допустим, в автопарке будет не тринадцать боксов, а меньше?

– В таком случае ищите любое помещение, хоть как-то обозначенное цифрой 13.

– Ясно… Возможно ли открыть дверь без жетона?

– Нет, такой вариант не предусмотрен – ни конструктивно, ни чисто физически… Хотя…

– Что?!

– Да нет, это я так… В общем – нет, невозможно.

– Ясно… А взорвать дверь можно?

– Теоретически взорвать можно все что угодно. – Старичок что-то вспомнил и усмехнулся. – Но двери СМ, как правило, расположены в таких местах, что использовать взрывчатку нельзя.

– Почему?

– Дверь из толстой брони, на литой массивной раме из той же брони. Чтобы получился результат, нужно много взрывчатки. То есть если рвать, допустим, в подвальной кладовке – вы просто обрушите дом. Нет, в населенном пункте это нереально.

– Ясно. Спасибо за помощь…

После консультации Валентин тотчас же позвонил Палычу и сориентировал его насчет цифры тринадцать и возможных мест расположения дверей СМ.

Теперь осталось придумать, как добыть второй комплект жетонов и… о чем доложить генералу. То что докладывать придется – это даже не вопрос. А вопрос такой: о чем докладывать? Что у нас есть часы и пеленг, нет Андреева, непонятно, что случилось с группой и как там обстоят дела у Гены? За такой доклад можно так огрести, что мало не покажется. Нет, нужно как можно быстрее разобраться в обстановке и получить хоть какой-то положительный результат, чтобы было чем прикрыться…

Глава 12
Алекс Дорохов: дядя хочет, чтобы слоники бегали?

Итак, в самый разгар работы на наши головы свалился сюрприз в формате «у нас гости».

Из глубины тоннеля мощно светили четыре чужих фонаря, а судя по непререкаемому тону командира «гостей», вариантов у нас было немного: беспрекословно подчиниться или умереть.

– Выполнять, – скомандовал Степа.

Мы втроем дисциплинированно развернулись спинами к вражьим фонарям и положили руки на стену. Инженер по понятным причинам выполнить команду не мог: он почти полностью был в трубе, снаружи остались только резиновые подошвы.

– Неплохо для начала, – одобрил командир «гостей». – Погасили налобники, нашего света вполне хватит.

Мы послушно выключили налобники.

– Молодцы, – похвалил командир. – Оружие есть?

– Оружия нет, – ответил за всех Степа. – Ребята, вы чьи будете?

– Слушайте внимательно. – Степин вопрос был проигнорирован. – По моей команде, слева по одному, делаем шаг назад, все с себя снимаем и складываем у стены…

– Ребята, я вам сейчас скажу позывной. – Степа не оставлял попыток наладить конструктивный диалог. – И давайте уже разбегаться, нам работать надо. Слушайте позывной: «Паладин-327». Выходите на связь с руководством, проверяйте…

– Да нам по барабану твой позывной, – пробурчал командир. – Отставить слева, начнем с тебя. Ну-ка, умник с позывным: шаг назад и показал дяде стриптиз. Остальные не двигаются!

– Это не Служба, – еле слышно пробормотал Юра.

– Да, я уже понял, – в той же тональности откликнулся Степа. – Значит, бреем наголо…

– Э, хорош там бубнить! – Луч крайнего фонаря за нашими спинами сместился в сторону, ближе к трубе – и тут командира «гостей» ждало весьма интересное открытие. – Оппа! У вас там в штреке еще один?! Никак сныкаться решил? Ну вы и клоуны, старатели… Так, а ну, двое с краю – взяли и вытащили его оттуда. Поживее!

Степа с Юрой ухватили инженера за ступни (а в самом деле, чего он там притих – неужто думал, что его не заметят?!) и в два приема выдернули из трубы… вместе с киркой.

– Работаем, – совершенно обыденным тоном сказал Степа и, хлопнув меня по плечу, скомандовал: – Падай.

Далее все происходило очень быстро, неровно и в слепящем свете вражьих фонарей, так что за точность изложения не ручаюсь: в прямой противоположности с ситуацией, я соображал и воспринимал все крайне медленно, а двигался, как мне казалось, совсем уж с черепашьей скоростью.

Итак, пока я медленно и печально разворачивался для выполнения команды «падай» (не на спину же падать), мои реактивные соратники уже рванули в бой с низкого старта.

Юра перехватил у инженера кирку и с силой метнул ее в командира «гостей».

Командир, обладавший отменной реакцией, едва ли ни чудом увернулся от тяжелой железяки, отпрянув в нашу сторону, – а по-другому не получалось, с другой стороны стояли его подчиненные.

Степа, воспользовавшись моментом, подскочил к командиру и с разбегу забодал его башкой в переносицу. Нет, это не домыслы: понятно, что собственно момент забодания я видеть не мог, но хряст получился такой сочный и противный, что какие-либо иные трактовки этого молниеносного движения просто отпадали.

Командир, отброшенный мощным ударом, еще сползал по стене, а Степа уже стоял за «бруствером» наизготовку для стрельбы с колена, держа в руках трофейный автомат.

Дальше я не видел, поскольку наконец-то упал – и в этот момент Степа выпустил в направлении вражьих фонарей длиннющую очередь во весь магазин. И тотчас же рухнул ничком рядом со мной.

– А-а-аааа!!! – истошно орал кто-то с той стороны бруствера. – Мамм-ммааа!!!

– Та-та-та! Та-та, та-та, та-та! – в унисон отзывался чей-то автомат, беспорядочно поливая свод и бруствер смертоносным металлом.

Бруствер нас выручил. Несколько раз над моей головой ощутимо просвистело – страшно даже подумать, что бы тут было, вломись эти «гости» в тоннель до того, как мы начали расчищать трубу.

– Магазин! – спустя целую вечность скомандовал Степа (а на деле, наверное, прошло две-три секунды, просто мне казалось, что время бесконечно растянулось и все происходит очень медленно).

Юра, оказавшийся ближе всех к лежавшему без движения командиру «гостей», потянулся и спустя мгновение передал Степе магазин. Перезарядив оружие, Степа выставил ствол над бруствером и дал несколько коротких очередей.

Вопли и беспорядочная стрельба с той стороны стихли, и в тоннеле воцарилась звенящая тишина. Хотя это скорее всего звенело у меня в ушах – стреляли слишком близко, оглушило.

Выждав несколько секунд, Степа осторожно привстал, включил один из наших фонарей и осветил поле битвы.

– Чисто, – сообщил он, поднимаясь в полный рост. – Юра, приведи командира в чувство, поболтать надо. Алекс – собери оружие и боезапас. Спартак, ты жив?

– А чем я хуже вас? – философски ответил инженер. – Вы живы – и я жив.

– Хорошо, – кивнул Степа. – Нормально сработали…

* * *

«Нормально сработали»…

Нет-нет, я категорически против такой трактовки результатов нашей деятельности! Что же тут нормального? Мы только что убили троих человек, и неизвестно еще, жив ли четвертый: я бы, наверное, после такого удара уже не встал…

Вот таким примерно образом я размышлял, собирая оружие и боеприпасы и стараясь, чтобы луч моего фонаря не падал на мертвые лица.

Я еще не успел отойти от шока, а в голове уже теснились неудобные вопросы, настоятельно требовавшие скорейших ответов.

Кто эти люди?

Почему их нужно было именно убивать?

Неужели нельзя было выйти из ситуации как-то иначе?

Почему, если это не «Служба», то можно вот так запросто «брить наголо»?

Юра между тем быстро и сноровисто обыскал командира «гостей», стащил с него разгрузочный жилет и, приспустив лямки полукомбинезона, расстегнул молнию на куртке.

И полез за пазуху к бездыханному.

В этот момент бездыханный счастливо ожил: мощным толком отшвырнул Юру назад – так что тот повалил Степу – вскочил и бросился бежать по тоннелю в сторону полка связи.

– Пошшшел! – придавленной змеей прошипел Степа, подбрасывая Юру над собой и добавляя для скорости обеими ступнями в задницу – получилось, на мой взгляд, не хуже, чем на учебной катапульте.

– Б…! – жалобно пискнул Юра, по инерции пролетая несколько метров и тут же притормаживая. – Оружие дайте!

– Без оружия, бегом, брать только живьем!!! – прикрикнул Степа, подымаясь и кряхтя – ушибся при падении, да еще и Юра сверху придавил. – Пошел, пошел, пошшел!!!

Юра вновь чертыхнулся и черным зигзагом ушуршал по тоннелю вслед за удравшим пленным.

– Ты со мной. – Степа выхватил у меня один автомат и разгрузку с боекомплектом. – Спартак, соберешь инвентарь – и тоже на выброс, да поживее. Все, погнали – старайся не отставать…

* * *

«Химза» и бег по подтопленному тоннелю – вещи несовместимые в принципе. Да-да, я помню: в пехотных частях отчаянные люди отрабатывают в ОЗК и Л-1 различные «вводные», тренируются и даже бегают марш-броски. Но, на мой просвещенный взгляд, это просто неприкрытый садизм и глумление над личностью.

В общем, я чуть было не умер в этой паршивой дренаге. Вы помните, что я был близок к панической атаке, когда мы просто шли здесь размеренным темпом, выдвигаясь к месту выполнения задачи. А теперь представьте, каково мне было бежать сломя голову за рассекавшим по тоннелю с крейсерской скоростью Степой! Этот безжалостный солдафон даже и не думал сбавлять темп, а когда я все-таки отставал, он, словно бы чувствуя спиной, не оборачиваясь, рявкал:

– Шевелись, боец! Осталось немного…

Когда мы просквозили мимо приснопамятной дыры в РПБТ, часовой что-то крикнул вдогон, но ответить уже не было сил – я задыхался. Помнится, только мысль мелькнула: сейчас подымет тревогу, полк подскочит по «сбору», обложит район, и все – конец нашей самодеятельности. Впрочем, и черт с ним, я все равно сдохну от разрыва легких, не добравшись до заветного люка…

До люка, однако, мы добрались вполне благополучно, резво «выбросились» и пошлепали дальше: понятливый доктор Семен – сволочь этакая – сэкономил нам время, без лишних вопросов показав, куда побежал пленный, а за ним и Юра.

– А может поедем? – запоздало попробовал исправиться доктор, когда мы уже выбегали со двора.

– Жди инженера, – через плечо бросил Степа (мне показалось, что он даже не запыхался!).

– А потом?

– Потом сориентируем!

– Ясно…

* * *

Вот в таком фекально-резиновом формате мы пробежали почти что через весь квартал. Спереди периодически мелькал Юра, мы ориентировались по его движению, но сократить дистанцию так и не сумели – Юра перемещался очень быстро и в самые неподходящие моменты регулярно пропадал из виду, в связи с чем возникали неуместные при такой спешке паузы.

Попадавшиеся нам навстречу люди отскакивали в сторону и зажимали носы. Несколько раз Степе пришлось ответить на вполне ожидаемые вопросы:

– Да-да, учения химзащиты!

– А что-то больно пахучие у вас учения! – справедливо заметил наблюдательный местный дед, с которым мы до этого неоднократно пересекались у КПП полка. – У вас что, в полку канализацию прорвало?

Я молчал, стиснув зубы, и стоически поспевал за Степой. Силы мои были на исходе, еще немного – и упаду.

Наконец мы финишировали в каком-то глухом дворе: Юра свернул туда вслед за пленным, а мы вслед за Юрой – и маленько не успели.

Во дворе было трое бабок и лысый толстый карапуз. Они сидели на лавке у подъезда трехэтажной «сталинки» и синхронно смотрели в одну сторону – судя по директрисе, примерно на дальний угол дома.

– Резиновых видели? – деловито уточнил Степа.

– В подвал спрыгнули, – солидно ответил карапуз. – Через окно. Показать?

– Покажи, если нетрудно.

Карапуз привел нас к подвальному коробу, в котором не было решетки и собственно окна тоже – скорее здоровая такая дырень с обвалившимися краями.

Из дыры доносились приглушенные звуки сражения: слышны были Юрины вопли и чужое хриплое рычание.

– Ну, слава яйцам, – удовлетворенно пробормотал Степа, спрыгивая в короб. – Давай за мной. Аккуратнее, тут стекла…

* * *

Спустя минуту проблема была решена.

Крепко связанный стропой пленный лежал на полу, рядом с выбитой дверью кладовки номер 13, яростно хрипел и плевался кровью.

Опухший от ударов Юра вытирал с лица кровь и жаловался на Судьбу:

– Вот не было бы команды – живьем, я б тебя, падла, уже давно б на гуляш порезал!

– Да я тебя зубами загрызу, карлик ты…ев! – отчаянно рычал пленный. – Режь, мразь! Мне пох…

– Ну, как скажешь, – совершенно серьезно кивнул Юра. – Сейчас инфо снимем – и я уважу твою просьбу.

– Значит, говоришь, крюка выписывал? – озабоченно уточнил Степа, разглядывая пленного.

– Ну сам прикинь: проведи прямую отсюда до дренажного люка. Можно было в два раза быстрее добраться. А ты ж видел: он зигзагами шел, от двора ко двору.

– Верно. Или что-то искал, или… Или врубил пеленг и тянул время, чтоб засекли и среагировали.

– Или то и другое вместе, – подытожил Юра.

– Да, вполне… Так и было? – Степа указал на выбитую дверь кладовки.

– Нет, это он. – Юра кивнул на пленного. – Когда я спрыгнул, он как раз выбивал эту дверку – ногами долбил. Еще немного, и…

– И что? – живо подхватил Степа.

– Да, действительно – «и что»? – Юра вошел в кладовку, в которой ничего не было, кроме полок и вязанки веников в углу, и принялся осматривать стены. – Какого рожна этот амбал тут забыл… О! Гляньте-ка…

Юра с треском отодрал фанерную панель, и нашим взорам предстал прямоугольный лист металла примерно в человеческий рост.

Я могу ошибаться, но мне показалось, что точно такой же кусок железа я видел в тупике старой дренаги.

– эСэМ! – радостно взвизгнул Юра.

– Да, похоже на то. – Степа кивнул на пленного. – А ну, обыщи его как следует.