Текст книги "Подземная тюрьма"

– Запросто! – Юра с готовностью бросился к пленному.

– Давай наверх, – кивнул мне Степа. – Сориентируй дока, пусть с инженером выдвигаются сюда. А ты там последи за обстановкой, как подъедут, поможешь выгрузиться.

Ну вот, меня выдворяют на самом интересном месте. Очень хотелось бы узнать, что это за загадочный такой СМ, из-за которого этот бугай потратил время на снос двери, хотя мог бы воспользоваться преимуществом и запросто удрать.

– Не переживай, через пять минут все узнаешь. – Степа с легкостью снял информацию с моей недовольной физиономии. – Все – пошел…

Сориентированный мною док Семен привез инженера с инвентарем буквально через несколько минут.

Меня это изрядно озадачило: по времени выходило, что пьюще-курящий инженер, груженный солидной поклажей, добрался до точки выброса всего лишь в полтора раза медленнее, чем мы со Степой. А мы-то ломились налегке! Чудеса, да и только…

Пока я в присутствии дворовой публики помогал инженеру перепаковывать инвентарь в два мешка, из подвальной дыры вылез Степа и коротко переговорил с доктором:

– Обстановка?

– Все нормально, – пожал плечами доктор. – А что, должна быть активность?

– Держи. – Степа протянул доктору какие-то часы и, понизив голос, чтобы не услышали любопытные бабуси, тихо проинструктировал: – Отъедешь квартал на юг, выберешь двор поглуше и выбросишь ЭТО в мусорный бак, затем двинешь на северо-запад, встанешь как минимум в трех кварталах отсюда – не ближе, и будешь ждать команды. Вопросы?

– Неплохой брегет, – заметил доктор, рассматривая часы. – Не жалко?

– Жизнь дороже, – пробурчал Степа. – Все, выдвигайся.

– Ну так… – Доктор кивнул на нас.

– Слышь, хорош там паковаться! – слегка возвысил голос Степа. – Бегом вяжем узлы и прыгаем!

– У нас какие-то проблемы? – уточнил доктор.

– Да, у нас проблемы, – не стал скрывать Степа. – В количестве трех десятков бойцов и в районе ближайших трех-пяти минут.

– Да, Степа… – с укоризной протянул доктор. – Умеете вы развлечься!

– Ну, кто на что учился… – Похоже, наш монументальный Степан слегка нервничал – значит, угроза действительно была нешуточной. – Э, орлы – вы все или нет?!

– Да, готово, – доложил инженер. – Саша, бери вот этот мешок. Все, можем выдвигаться.

– Хорошо. Док, давай, бегом отсюда. Они не должны «привязать» тебя к нам – а то без эвакуации останемся.

– Да-да, я уже уехал…

* * *

На полу разгромленной кладовки была изрядная лужа крови. Изуродованное лицо пленного и до этого вызывало резкое сострадание (ну, по крайней мере, у меня – тонкого-ранимого), а сейчас оно превратилось в сплошную маску скорби. Здоровенный мужик, всего лишь пять минут назад с презрением смотревший в лицо Смерти и злобно насмехавшийся над врагами, протяжно, с надрывом стонал и мелко сучил ногами. Во взгляде его не осталось никаких иных чувств, кроме одной общей всепоглощающей боли.

Да уж… Я могу ошибаться, но у меня сложилось такое впечатление, что мои злые коллеги о чем-то спрашивали пленного и ему пришлось поделиться информацией – не по своей воле, – и процесс этот был непростым и крайне мучительным.

Мелкий злодей Юра сидел на корточках у неширокого проема в стене и с любопытством рассматривал замысловатую бижутерию: четыре жетона на одной цепочке. За проемом виднелся полого убегавший вниз тоннель, и теперь было понятно, что железяка в стене – не что иное, как толстенная бронированная дверь.

– Я думал, вы там спать легли, – пробурчал Юра. – Ну что, выдвигаемся?

– Да, сейчас. – Степа опять раздал задачи, не называя имен, а просто хлопая каждого по плечу (очевидно, ввиду присутствия пленного – и это слегка обнадеживало: значит, убивать мы его не будем, по крайней мере в ближайшее время). – Приведи дверь в порядок. Так, а вы прибрали кровь, взяли «языка» – и убежали в тоннель. Мы догоним.

Инженер сбросил мешок на пол и занялся дверью. Юра достал нож и бесцеремонно располосовал куртку пленного, оторвав изрядный лоскут. Этим лоскутом мы промокнули кровь, наломали веники, сваленные в углу и посыпали сверху, скрывая пятно. Затем подхватили пленного под руки и поволокли его в тоннель.

Кирпичный тоннель с овальным сводом был невысокий, не продуваемый и совершенно сухой. Мне даже показалось, что на полу лежит слой пыли. Впрочем, особо приглядываться было недосуг: тоннель был явно узковат для двух идущих рядом – даже таких худосочных, как мы с Юрой, мы волокли пленного, а он был тяжелый и еле переставлял ноги.

Через пару сотен метров мы добрались до развилки: здесь было небольшое помещение, из которого в разные стороны убегали три совершенно одинаковых коридора.

Мы положили пленного на пол и стали ждать.

Вскоре к нам присоединились Степа и Спартак.

– Ну и куда теперь? – уточнил Юра.

– Сюда. – Степа, не раздумывая, указал на левый коридор. – Полк в той стороне.

– А с этим что? – Юра кивнул на пленного.

– Оставим здесь.

– В смысле – ага? – Юра изобразил характерный жест – большим пальцем по горлу, – получилось как-то до неприличия суетливо и пакостно.

– В смысле просто оставим, – буркнул Степа. – Потом надо будет поболтать с ним более предметно.

– Нам мало того, что он «слил»? – не унимался Юра.

– И чего он тебе слил? Пеленг, группу быстрого реагирования, принадлежность, два тоннеля? Да это вообще крохи. Чую, знает гораздо больше, просто времени пока нет: надо сесть и подумать как следует, вопросник составить, а еще лучше – дока привлечь. Давай, посмотри на нем узлы, да поскакали: надо быстренько проверить кое-что, пока вся толпа поверху бегает…

* * *

Пройдя по системе коридоров, мы вышли в широкий и просторный коллектор подземной речки. Здесь наконец-то сделали двухминутную передышку: сполоснули мешки в мутноватой, пахнущей илом воде, положили слева у стены – там было сухо, и принялись плескаться сами, смывая с комбинезонов зловонную жижу.

Поплескались, передохнули чуток – и знаете, как будто стало полегче. И вроде бы одежда под резиной пропотела насквозь, и сам ты, кажется, навсегда пропитался этим убийственным зловонием, но возникло такое странное и обманчивое ощущение, словно разделся донага, залез в нормальную речку и искупался. В общем, вот такая подземно-тактильная девиация.

Закончив плескаться, надели мешки и потопали на север, держась левого «берега». Вскоре мы миновали невысокий тоннель из крупных глыб тесаного камня, но заходить в него почему-то не стали, а двинулись дальше, к повороту. За поворотом был точно такой же тоннель, только, в отличие от первого, из него в речку сбегал слабенький ручеек.

– Да, скорее всего, это тот, что ведет к объекту, – почему-то шепотом сказал Степа.

Мы с минуту постояли у входа в тоннель, прислушиваясь и обшаривая лучами стены и свод – и уже хотели было войти, но вдруг услышали топот и увидели скачущее пятно фонаря.

Навстречу нам по тоннелю бежал человек.

Он появился неожиданно, очевидно, выскочил откуда-то из-за поворота, так что теперь было бессмысленно прятаться и гасить налобники: человек явно нас заметил, но продолжал бежать в том же темпе.

– Внимание, – тихо скомандовал Степа, сдавая вправо, за габарит тоннельного портала. – Отошли с прохода.

Когда до нас осталось метров тридцать, человек крикнул:

– Куда вы, идиоты?! Я же сказал: в тоннель никто не лезет!

– Ладно, не будем, – покладисто согласился Степа. – А теперь сбавь темп, подыми руки и тихонько топай сюда.

Человек по инерции пробежал еще с десяток метров, перешел на шаг и, тяжело дыша, пробормотал:

– Не понял… Вы не…

– Руки! – прикрикнул Степа. – Еще шаг – стреляю!

Стрелять, я так понял, мы не собирались: Степа и Юра даже не вскинули автоматы, – но человек, ослепленный лучами наших налобников, разумеется, этого не видел. На окрик он отреагировал неадекватно: остановился как вкопанный и начал медленно пятиться назад. Между нами теперь было метров десять – при наличии огнестрельного оружия пятиться с такой дистанции по узкому тоннелю было как минимум неразумно.

– Слышь, хорош кальмаром работать! – возмутился Юра. – Топай сюда, потолкуем!

Человек продолжал пятиться и при этом с каким-то совершенно потерянным видом постоянно оглядывался назад, словно абсолютно точно знал, что оттуда, из темноты тоннеля, в любой момент может выскочить страшное чудовище и сожрать его!

– Все назад! – внезапно крикнул инженер. – Бегом к повороту!

Степа с Юрой выполнили команду мгновенно.

Я стоял позади всех и слегка замешкался – обдумывал, как обычно, не бред ли это, – так вот, Степа схватил меня под локоть и поволок за собой.

Мы отбежали от входа в тоннель метров на пятнадцать – и в этот момент рвануло.

«Пол» подо мной прыгнул и наддал по пяткам, от неожиданности я потерял равновесие, растянулся во весь рост и, влекомый тяжестью мешка, заскользил на брюхе в речку.

Спустя мгновенье тоннельный зев мощно выдохнул, плюнув в стену напротив густым облаком пыли и каменного града, который тут же срикошетил и вразнобой ушел по коллектору.

Из наших никто не пострадал: кроме меня, все упали сами, как только подпрыгнул «пол». Несколько камней прилетело мне в мешок, возможно, пострадала камера, надо будет потом посмотреть.

Напротив входа, у стены, лежал выброшенный взрывом человек. Он был весь в крови и не подавал признаков жизни.

– Жив, – констатировал Степа, осмотрев незнакомца. – Но, по-моему, ненадолго. Если потащим по тому же маршруту, как шли сюда, сто пудов не доживет.

– Точно, – подтвердил Юра. – Коридоры узкие, очень неудобно, много времени займет. А этот тоннель – гля, завалило наглухо, так что допросить его вряд ли получится. А хотелось бы: парень явно в курсе, что это было.

– Надо все же попробовать, – решил Юра. – Понесем через правое ответвление, по логике СМ там где-то поблизости должен быть выход.

– Ну что ж – потащим… – Инженер принялся быстро раскладывать лопаты и кирки. – Сейчас соорудим носилки да побежим…

– А если логика СМ не сработает и поблизости нет выхода? – усомнился я.

– Значит, ему не повезло, – философски изрек Степа. – Но повторяю: по логике устройства СМ выход должен быть где-то близко…

Глава 13
Подземье: бойцовые псы

– У нас ЧП. – Звонок поступил от старшего поста наружного наблюдения номер три, выставленного в том дворе, где была трансформаторная будка с дверью СМ. – Похоже, был взрыв – тряхнуло так, конкретно. И… через некоторое время из будки кого-то вынесли.

– Кого? В каком состоянии?

– Не знаю. Не видно было. Вынесли, видно было, что человек неподвижен. То ли убитый, то ли раненый – непонятно.

Валентин быстро перебрал варианты – их было немного: Гена, Андреев, кто-то из группы Андреева…

– Хорошо, разберемся. На объект понесли?

– Нет, не на объект. И не понесли, а повезли.

– Не понял?

– Это не наши были.

– Не наши?! А чьи?

– Не знаю. Уложили в «санитарку» и повезли.

– Куда повезли?!

– Не знаю.

– Что значит – «не знаю»?! Кто повез-то?

– Ну… какие-то люди…

– Какие, на хрен, люди?! Вы там что, совсем с дуба рухнули?! Что, какие-то чужие люди подъехали, взяли кого-то из наших и увезли?! Вы на хрена там стоите вообще?!

– Да мы не стоим, мы за ними едем – в два экипажа. А люди не подъезжали, они вылезли вместе с пострадавшим. В смысле, тряхнуло – потом вышли из трансформаторной будки, вытащили человека. Тут же подъехала «санитарка», погрузили на нее и повезли.

– Ясно. Номер, марка?

– Да, все есть. Держите…

Валентин записал данные по машине и уточнил:

– Куда едут?

– Судя по всему, на Цыповязова – это самая ближняя больница.

– Сколько людей? Что за люди?

– Да так, особо не разобрали… Люди как люди – ничего особенного. Человека четыре. Без оружия, средненькие такие, не бойцы вроде…

– Ясно. «Держите», рулите следом, ни в коем случае не отпускайте. В контакт не вступать, на глаза не лезть. Я скоро буду…

Валентин сделал три звонка – объект – транспорт – группа «чистильщиков» и сломя голову помчался к больнице. Через несколько минут ему доложили по транспорту, на котором увезли пострадавшего: санитарная машина береговой охраны, в/ч №…

– Не понял, какого хрена там надо было морпехам? – злобно пробормотал Валентин. – Они теперь что, по коллекторам плавают?!

* * *

У больницы все было мирно и обыденно: несведущий человек ни за что бы не догадался, что в квартале отсюда только что случилось ЧП со взрывом и жертвами.

Со стороны служебного входа (там где пандус для «Скорой») на почтительном удалении стояли машины групп наружного наблюдения. Бойцы «Блиндажа» спокойно наблюдали за входом и «не лезли на глаза», как и было приказано.

Рядом с пандусом были припаркованы три машины: две одинаковые «Скорые» – очевидно, местные, и одна – потрепанная «таблетка», явно нездешняя. Номер не видно – далеко, но, судя по всему, это та самая «санитарка», про которую докладывали парни из «наружки».

– Давно занесли?

– Минут двадцать.

– Состояние?

– Ну… В общем, не шевелился.

– Понятно. Что за люди? Сколько их?

– Двое остались в машине. Трое понесли пострадавшего. Один в «комке», средний такой – не кабан, но крепкий. Второй вообще штатский: его еще там рассмотрели, у будки: в очках, с прической, в пальтишке таком моднячем – похоже, доктор. Третий тоже в «комке», но мелкий и с побитой мордой, скорее всего, подросток.

– А двое в «таблетке»?

– Здесь они не выходили. Там у будки видели их: оба дохлые, без сноровки – короче, не бойцы.

– То есть морпехов среди них нет?

– В каком плане – «морпехов»?

– Людей, по комплекции таких же, как Палыч и Шота.

– Нет-нет, такими тут и не пахнет. В общем, на всю эту пятерку, судя по всему, один боец – тот, что понес пострадавшего. И то средненький такой.

– Понял, спасибо.

Валентин позвонил командиру «чистильщиков» – тот сказал, что уже подъезжают, будут с минуты на минуту. Затем Валентин истребовал на связь Палыча и уточнил:

– По «верхам» Гена все успел сделать?

– Да, все подготовил.

– Дежурная служба проинструктирована?

– Конечно. Все в курсе, что делать – если вдруг что…

– Ну, слава богу, хоть в этом порядок. Результат есть?

– Пока нет.

– Ладно, трудитесь дальше…

Через несколько минут подъехали «чистильщики» – четыре человека. Это были люди из небольшого спецподразделения «Блиндажа», которых Валентин сам лично отобрал и подготовил. В принципе, основной костяк «Блиндажа» и без того состоял из бывших сотрудников различных подразделений, но все они со временем в той или иной степени теряли навыки: отсутствие тренировок и режима, рутина, размеренная спокойная жизнь – все это довольно быстро превращает «спеца» в функционера с «интересным» прошлым. Тот же Палыч, например, – в прошлом один из лучших офицеров спецназа – в последние годы ударился в бодибилдинг, крепко полюбил свое тело и превратил его в гору мышц, которая, как показала практика, не всегда может пролезть в некоторые нужные дыры, вполне доступные для любого человека средней комплекции.

Спецподразделение «Блиндажа» занималось тем, чем и положено спецам: они с утра до вечера тренировались, отрабатывали совместные действия в различных ситуациях и постоянно пребывали в готовности к выполнению внезапно возникающих задач.

В ГБР было четверо: для решения именно вот этой ситуации больше людей не требовалось.

Валентин поставил задачу командиру группы, уточнил детали:

– Боец один – средненький. Двое – «пассажиры». Задача для вас едва ли не нулевого уровня. Поэтому попрошу без эксцессов и лишнего шума. Спокойно зашли, «выключили» бойца, стреножили «пассажиров». Забрали пострадавшего, забрали бойца – допросим потом – и на выход. Как будете готовы к эвакуации, звоните, подгоним машину на пандус. Вопросы?

– Пострадавший кто?

– Пока неясно. То ли Гена, то ли Андреев, то ли кто-то из их группы – в общем, кто-то из наших. Еще вопросы?

– Никак нет.

– Ну все, удачи…

Отправив «чистильщиков», Валентин приказал одному экипажу «наружки» объехать больницу и встать у центрального входа – на всякий случай, а второму поставил задачу: разложить сиденье и приготовиться к приему раненого. Затем он позвонил генералу:

– Тут небольшая заминка, но вы не волнуйтесь, уже почти все решили.

– Что такое?

– Ну… один из наших пострадал. Там… Тряхнуло, в общем.

– Кто именно?

– Пока неясно, разбираемся.

– Он жив? Состояние?

– Жив, по состоянию пока тоже неясно. Сейчас заберем из больницы, свезем к нашим докторам, тогда уже окончательно доложу.

– Хорошо, держи меня в курсе…

* * *

– Тут нашего раненого подвезли недавно. – Старший группы показал удостоверение. – Мы для охраны прибыли.

– Для охраны? На второй этаж, до конца коридора, там увидите – «Реанимация».

– Спасибо.

– Но сначала пройдите сюда – возьмите халаты.

– Хорошо…

В палате, помимо недвижного Гены под капельницей, было четверо. Двое в белых халатах, склонившись над изголовьем пострадавшего, тихо и озабоченно что-то обсуждали. Оба на вид весьма интеллигентные, в очках и с неуставной прической, но один – кудрявый и с плешью, а второй просто нечесаный, помятый и какой-то весь из себя уставший.

Еще двое сидели у двери, справа и слева, словно часовые.

Они тоже были в халатах, но не надетых, а просто накинутых на плечи. Тот что справа, очевидно, и был тем самым бойцом, про которого сказал шеф: коренастый и крепкий, но по привычным спецназовским меркам – вполне себе середнячок или даже ниже среднего. Второй был, конечно, не подростком («наружку» надо штрафовать, все они на глазок меряют!), но точно, мелким и явно не бойцовского обличья.

Судя по всему, эксцессов можно было не опасаться. У рыжего был очень спокойный, осмысленный и даже доброжелательный взгляд, держался он расслабленно и конфликтовать явно не собирался.

Взгляды и поведение остальных в этой комнате для командира значения не имели: посредством беглой «прокачки» обстановки было установлено, что боец (человек, способный оказать активное сопротивление) здесь всего один. Как и предупреждал шеф.

– Как он? – спросил командир группы, обращаясь к врачам.

– Тяжелый, – ответил помятый. – Но жить будет.

– А вы кто такие? – уточнил кудрявый плешеобладатель.

– Сослуживцы. – Командир обернулся к замыкающему бойцу и перевел взгляд на рыжего, затем подошел к каталке и взялся за ручку. – Приехали забрать его.

Замыкающий боец достал из поясной кобуры пистолет, направил его на рыжего и без намека на агрессию предупредил:

– Спокойно, братишка. Это не война, так что подвиги отменяются. Ну-ка, повернись спиной и дай мне ручки.

– Ребята, не стоит этого делать, – спокойно предупредил рыжий.

– Закрой рот, повернись и покажи дяде ручки. Иначе…

– Тух! Тух-тух! Тух!

Договорить он не успел: пистолет бойца замыкающей группы внезапно оказался в руках рыжего и в полторы секунды выпустил четыре пули, каждая из которых достигла цели.

Трое бойцов с простреленными головами еще рушились на пол, вповалку, как попало, а непредсказуемый рыжий, успев прострелить правое плечо командиру группы, в мгновение ока оказался рядом, мягким нажатием на раненное плечо уронил его и навис сверху.

– Сколько осталось внизу?

– Мрррразь… – Было очень больно – рука немела и не слушалась, привычный молниеносный полет ладони к кобуре был квалифицирован как явление и навсегда удален из реестра возможных движений спецназовца. – Ты что, сссукк…

– Тух! – Рыжий прострелил второе плечо, приставил ствол ко лбу командира группы и, воткнув палец в свежую рану, совершенно невозмутимым тоном повторил вопрос: – Сколько осталось внизу?

Это был какой-то боевой робот, а не человек: ругать его, орать на него, вообще хоть как-то проявлять эмоции в его направлении было бессмысленно. Эта машина для убийств, похоже, понимала только сухой язык статистики.

– Пятеро! – взвыл командир, извиваясь от боли. – Отпусти, больно!!!

– Кто такие, экипировка, квалификация?

– Четверо – «наружка», и пятый – шеф. У всех табельное оружие. Отпусти, я тебя прошу!!!

– Квалификация?

– «Наружка» – так себе, тюфяки. Шеф – да, может.

– Как звать раненого? Кто он такой?

– Это Гена Гордеев, наш инженер…

– Что он делал под объектом?

– Я понятия не… А-а-а-а, больно! Я правда не знаю! Отпусти!!!

– Отпускаю. – Рыжий вынул палец из раны, отер его об одежду раненого и встал.

И поудобнее перехватил пистолет рукояткой вниз.

– Может, не стоит… – вскинулся было помятый. – Вы и так уже…

– Бац! – рыжий крепко навернул командиру группы по темечку – тот сразу обмяк.

– О боже…

– Нечего, док – жить будет…

* * *

Минут через пять после того, как зашла группа быстрого реагирования, в районе пандуса образовалось движение. «Таблетка», стоявшая крайней, вдруг сдала назад, с рывками, неловко развернулась и поехала к выходу со двора. Стоявшая следом за «таблеткой» «Скорая», недовольно рыча, заложила вираж и стала задом пятиться на пандус.

– Вот некстати-то… – недовольно пробормотал Валентин, провожая «таблетку» пристальным взором.

Некстати было и то и другое. Времени прошло достаточно, в любой момент «чистильщики» могут выкатить пострадавшего, а пандус занят. С «таблеткой» тоже не все ладно: по-хорошему надо бы организовать «хвост» за машиной противника, но для этого придется оторвать от сердца один из экипажей, а они нужны оба: одни будут грузить пострадавшего, вторых нельзя снимать с центрального входа до полного завершения эвакуации. Потому что до этого самого завершения случиться может все что угодно, и распылять и без того немногочисленные силы нельзя.

Между тем основные объекты приложения усилий – пострадавший и потенциальный пленный – в этот момент находились в больнице, а люди в «таблетке» особой ценности для Валентина не представляли – ни информационной, ни стратегической. Кроме того, данные по «таблетке» – вот они, так что найти ее потом не составит особого труда.

– Ладно, гуляйте пока, «морпехи»…

«Скорая» заехала на пандус и сдала задом почти вплотную к служебному входу, перекрыв Валентину и экипажу «наружки» сектор обзора.

Теперь они могли видеть только верхнюю четверть двухстворчатых распашных дверей.

Через несколько мгновений двери распахнулись и там возникла какая-то малопонятная возня – не видно было, то ли грузят кого-то, то ли, напротив, выволакивают. Видны были только отдельные движения да половинки силуэтов на стыке габаритов.

Впрочем, к этой возне Валентин особо и не приглядывался: он озабоченно смотрел на часы и баюкал в руке телефон, ожидая звонка от командира «чистильщиков». По времени уже пора, если странное молчание продлится еще пару минут, надо будет звонить самому.

Возня у служебного входа закончилась, «Скорая» скатилась с пандуса и, неспешно продефилировав мимо машин Валентина и «наружки», выехала из больничного двора.

Проводив «Скорую» задумчивым взглядом, Валентин кивнул старшему экипажа «наружки»:

– Давай – на пандус, подъезжай к дверям – вот как «Скорая» только что.

Затем он набрал номер командира «чистильщиков» и направился вслед за машиной «наружки» к пандусу.

Командир молчал.

Валентин успел дойти до пандуса, а ответа все не было.

– Что за черт…

В этот момент двери служебного входа распахнулись настежь и на крыльцо пулей вылетели двое заспанных милиционеров – в бронежилетах, с автоматами и с таким выражением на лицах, словно мимо них только что пробежало нечто страшное. Ну как минимум Кинг-Конг.

– Что?! – не своим голосом крикнул Валентин, уже понимая, что случилось нечто из ряда вон. – Что там?!

– А ты кто такой?! – Один из милиционеров зачем-то направил автомат на Валентина. – А ну, руки…

– Спокойно, сержант! Подполковник Кравцов. – Валентин поспешно предъявил удостоверение: пальнут сгоряча – это у нас запросто. – Что там у вас стряслось?!

– В реанимации только что четверых положили! – рыдающим голосом пролаял сержант. – Троих – наглушняк! Забрали раненого и свинтили!!!

– Твою мать… – Валентин – человек подготовленный, закаленный и выдержанный, неожиданно даже для себя прислонился спиной к стене и медленно присел.

В этот момент он впервые в жизни понял смысл выражения «…у него подкосились ноги…» – которое ранее считал всего лишь абстрактным идиоматическим оборотом.