Автор книги: Лев Толстой
Жанр: Русская классика, Классика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 71 страниц)
Князь Андрей спокойно улыбнулся, давая этой улыбкой чувствовать своему собеседнику, что он угадывал и ждал это возражение.
– Я тебе и[1061]1061
Зачеркнуто: завидовал бы, ежели бы я тебя не любил
[Закрыть] завидую. Ты все любишь, и тебя всё и все любят. Ты слаб характером, ты каждый день изменяешь мнения, ты бестолков, но я бы желал быть таким, как ты, да видно каждому свое. Ты[1062]1062
Зач.: лучше
[Закрыть] счастливее меня.
– Этак князь Иполит еще счастливее нас, – шутя сказал Пьер. Князь Андрей нахмурился. Он встал и велел подать вино в кабинет. Pierre хотел ехать, но князь Андрей задержал его.
– Погоди, посидим, допьем это вино.[1063]1063
Зачеркнуто: Мне очень скучно, грустно нынче.
[Закрыть] – И он задумчиво глядел на налитой стакан. Пьер никогда еще не видал его таким. Спросить, что с ним, разговорить его, Пьер не смел и на него, на ближайшего человека, так действовало это взятое о себе убеждение всеобщего превосходства, что и Пьеру оно казалось несомненным.
Они молчали.
– Скверно жить, душа моя, – сказал князь Андрей, прямо взглянув на Пьера, вызывая его.[1064]1064
Зач.: Он начал [1 неразобр.]
[Закрыть]
– Отчего?[1065]1065
Зач.: Ты говоришь, мне завидуешь, за что
[Закрыть] Je suis un bâtard,[1066]1066
[Я внебрачный сын,]
[Закрыть] я незаконный сын без замени, без положенья, в долгах,[1067]1067
Зач.: бестолковый человек, никому не нужный, а ты богат, хорош, умен, знатен, милая жена, будешь отец, любишь военное дело – дороги тебе открыты
[Закрыть] а всё я ни с кем не променяюсь. А ты, всё то, что люди называют счастьем, то у тебя есть. Чего тебе[1068]1068
Зач.: Отчего тебе может быть дурно
[Закрыть] еще?[1069]1069
Зач.: Стало быть есть что то другое, счастье выше того. И тебя опутывает пошлое людское счастье, связывает тебя и тебе нужна свобода… Да?
[Закрыть]
– Никогда не женись, вот что, – вдруг начал князь Андрей,[1070]1070
Зач.: превращаясь весь в один комок напряженных нервов
[Закрыть] приходя мгновенно в сильнейшее нервное раздражение, глаза его блестели, голос дрожал. – Не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что я сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не[1071]1071
Зач.: узнаешь
[Закрыть] перестанешь любить женщину и не увидишь ее ясно. Женись стариком и женись без любви. Да. Ежели ты ценишь себя,[1072]1072
Зач.: свою честь
[Закрыть] то тебя на каждом шагу мелкими булавками будут пронизывать твое сердце. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом. И где идиот нечаянно тебя будет мучать так, что ты не будешь в состоянии избавиться от него. – Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброты, и удивленно глядя на друга. – Моя жена, – продолжал князь Андрей, глядя на его удивленное лицо, – моя жена прекрасная женщина, я ни в чем не могу упрекнуть ее, но что бы я дал, чтобы разжениться. Ежели я тебе говорю, то я и ей говорил. Карьера моя – а, бог знает, какая она могла быть, я на малом не помирюсь – карьера погублена. Отец – видел его письмо – он мой лучший друг, и нет лучше его человека.[1073]1073
Зач.: которого бы я уважал больше его. Это сила
[Закрыть] Нет другого. Отца я потерял почти; карьеры не может быть и не будет, и за всё это что? Видеть, как какой нибудь идиот хохочет из за угла, глядя на мою – на мою жену и ждет чего… чтоб я ему уши выдрал? Нельзя, я осрамлю себя.[1074]1074
Зачеркнуто: Нет, душа моя, не женись.
[Закрыть] Нет, это ужасно.
– Я тебя не понимаю, решительно не понимаю, – отвечал Пьер, растирая себе переносицу.
– Не будем говорить об этом… не будем.
Разговор не шел дальше.[1075]1075
Зач.: Что же ты скоро поедешь?
[Закрыть]
– Когда Кутузов едет?
– Через месяц. Поеду к отцу, коли он полюбит Лизу, оставлю ее у него и поеду. Иначе я должен отказаться от всего. Она должна родить.
Вошел лакей: княгиня[1076]1076
Зач.: нездоровы
[Закрыть] приказали просить к себе.
– Сейчас.
Князь Андрей не шел и молчал.
– Ты странный нынче, – сказал Pierre, – прощай до завтрого.[1077]1077
Зач.: Прощай, смотри же, ты мне обещал разорвать все связи с князем Анатолем К[урагиным], – сказал князь Андрей, всегда называя из презрения Анатоля всем именем. – Слово закон.
[Закрыть]
– А ты долго не будешь спать, я вижу по твоим глазам, – прибавил Pierre, оглядываясь.
– Да,[1078]1078
Зач.: Ты угадал
[Закрыть] долго. Прощай.
– André, я не могу заснуть, ты на меня сердишься? – сказала княгиня, розовенькая, в белом чепце и кофточке, лежа высоко на подушках. – André, за что ты меня не любишь? Да? не любишь? – И она заплакала.
Но князь Андрей не сказал, как он обещал своему другу, не сказал, что он ее не любит, хотя он больше чем когда нибудь чувствовал это в эту минуту. «Она беременна, слезы могут повредить ей», и он насильно целовал хорошенькую плачущую женщину.
Князь Василий, у которого гостил m-r Pierre, жил у Обуховского моста в огромном казенном здании, занимаемом тем управлением, в котором он был начальником. Внизу, с улицы, была его огромная квартира. Во дворе были подъезды квартир его сыновей. Пьер жил в комнатке, занимаемой прежде секретарем князя, на том же подъезде, где была и квартира Анатоля.
Когда он подъехал, он заметил свет в окнах Анатоля и у кры[льца] карету и несколько саней.
«Опять кутеж и игра верно. Не зайти ли?», подумал он и совершенно забыв обещание, данное князю Андрею, разорвать сношения с Анатолем. <«Спать не хочется, книжки нет, все прочел», подумал он и> так ему скучна показалась своя квартира, которую он себе живо представил с сводами на потолке, с одной свечкой, заспанным лакеем, он вошел к Анатолю. Дверь была незаперта. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, в углу гора изогнутых карт, плащи и шубы, догоревшие две свечи, которые, верно, начал переменять лакей и бросил, оторванный за другим делом. Он скинул шубу на ларь. Из покоев слышалась возня, хохот, крики, удары по чем то, как молотком, и опять говор и[1079]1079
Зачеркнуто: дикие
[Закрыть] крики, не менее шести или восьми человек вместе.
Он вошел. Всякому, не видавшему того прежде, человеку показалось бы то, что он увидал, домом сумашедших. А это были все молодые, красивые и, многие из них, умные, образованные и даровитые люди. Человек шесть мущин,[1080]1080
Зач.: все молодых, без сертуков
[Закрыть] только по штатским или кавалерийским с кантиками панталонам можно было различать[1081]1081
Зач.: военных и штатских
[Закрыть] их звание, толпилось около окна, все что то кричали, принимая участие в работе лакея, выставлявшего раму.[1082]1082
Зач.: Лица были красны, волоса всклокочены, глаза мутные, голоса неровные, рубашки растерзаны
[Закрыть]
– Я держу за[1083]1083
Зач.: англичанина
[Закрыть] сер Чаплица 100 рублей, – кричал один.
– И, смотри, не поддерживать![1084]1084
Зач.: кричал другой.
[Закрыть]
– А я за Долохова. Разними, Анатоль. Одним духом, иначе проиграно.
– Выбей. Скучно. Петров,[1085]1085
Зач.: брось играть
[Закрыть] давай бутылки… так кричали все эти люди, перебивая один другого.
– Стойте, господа, вот он, Pierre, – закричал Анатоль. – Он будет судья. Согласны?
– А Петр! Петруша! Pierre le grand. Pierre le gros![1086]1086
[Петр великий. Петр толстый!]
[Закрыть] – закричали со всех сторон, обступая его. Видно, князь Андрей был прав. Все любили этого Pierr’a и на всех[1087]1087
Зач.: пьяных
[Закрыть] красных, бледных и с красными пятнами лицах выразилась[1088]1088
Зач.: веселая
[Закрыть] радость при виде толстого лица Pierr'a, который, сняв очки и протирая их, улыбаясь смотрел на всю эту толпу.
– Ничего не понимаю; в чем дело? – сказал он.
Как это часто бывает с пьяными, как с детьми или с баранами, чувство, выраженное одним,[1089]1089
Зач.: быстро
[Закрыть] мгновенно сообщается всем. Шумная радость Анатоля сообщилась всем его гостям.
– Качать его! – послышался голос.
– Качать! Качать! Федька, простыню. Нет, ковер.
– Стойте. Он не пьян. Дай бутылку целую.
Анатоль взял бутылку шампанского, отбил горлушко и с стаканом подошел к Pierr’y.
– Прежде всего, пей!
Pierre стал пить стакан за стаканом и покорно выпил почти всю бутылку. Анатоль стоял подле, серьезно глядя своими оловянными большими глазами попеременно на стакан, на бутылку и на рот Pierr’a.
Анатоль был красавец. Большой ростом, полный, белый, румяный; грудь у него была так высока, что шар – голова[1090]1090
Зачеркнуто: стояла
[Закрыть] у него всегда откидывалась назад и что он, как будто, не мог сгибаться. Небольшие усы,[1091]1091
Зач.: курчавые
[Закрыть] густые, русые волоса и навыкате черные глаза, которые похожи были на стеклянные глаза кукол. Глаза эти, казалось, были сделаны не столько для того, чтобы смотреть, сколько для того, чтобы на них смотрели. Они и губы никогда не изменяли выражения. Что он был пьян, видно было только по красному лицу, по еще более неестественно выпученной груди и по большей, чем обыкновенно, разинутости глаз.
– Ну пей же всю, а? – сказал он серьезно, как он все и всегда делал, подавая последний стакан Pierr’y. – А? – прибавил он, по своей привычке к каждому слову прибавлять вопросительное «А?».
– Нет, не хочу. Ну, в чем дело?
– Пей же всю. А? – продолжал Анатоль, разевая больше глаза и поднося своей мохнатой, белой, голой до локтя рукой недопитой стакан.[1092]1092
Зач.: Он делал это так серьезно и степенно, как будто совершал важное дело.
[Закрыть] Он имел вид человека, делающего важное дело, и вид происходил в особенности от того, что он всю энергию свою в эту минуту употреблял на то, чтобы держать стакан прямо и сказать именно то, что он хотел сказать.
– Говорю, не хочу, – отвечал Pierre, надевая очки и отходя прочь. – Об чем вы кричите?
Анатоль постоял, подумал и, сообразив, что Pierre так и не выпьет стакану бросил его на пол.
– Эй! подбери![1093]1093
Зач.: Остальные обступили Pierr’a и рассказывали, как могли, в чем дело.
[Закрыть]
Вот в чем было дело. Они из театра приехали к Анатолю. Играли в фараон. Анатоль проиграл немного и бросил. Он не имел страсти к игре, а играл по привычке. Один конногвардеец проиграл много, а Долохов выиграл у всех. После игры стали ужинать.[1094]1094
На полях: P[ierre] терпим иначе замер [?] история [?]
[Закрыть] Англичанин, который был в этом обществе, хвастал, что он перепьет всех.[1095]1095
Зач.: Составился пари на 500 рублей.
[Закрыть] Англичанин предложил пари, что сразу выпьет бутылку рома.[1096]1096
Зачеркнуто: Анатоль поддержал пари
[Закрыть] Долохов, который больше всех выиграл, сказал, что это выпьет всякой и что он предлагает выпить бутылку рому, не отпуская от рта и сидя на окне пятого этажа и спустив ноги наружу. Англичанин предложил пари. Анатоль держал за Долохова, т. е. что он выпьет, другие – против, т. е. что не выпьет; и в ту минуту, когда вошел Pierre, лакеи выставляли раму в окне, которое, хотя было только в третьем этаже, было достаточно высоко от тротуара, чтобы упавший с него убился до смерти. С разных сторон пьяные, но дружелюбные лица рассказывали Пьеру в чем дело, как будто видя в том, что Пьер будет знать дело – какую то важность.
Когда Пьер с трудом понял, он[1097]1097
Зач.: приятно
[Закрыть] улыбнулся своей доброй и гнилозубой улыбкой,[1098]1098
Зач.: и обратился к Долохову по русски
[Закрыть] ничего не сказал и только посмотрел на Долохова. Граф Долохов, тот, который выиграл в нынешний вечер и готовился делать опыт, был[1099]1099
Зач.: Семеновского
[Закрыть] гвардейского пехотного полка офицер, среднего роста, мускулистый, весь сбитый, с широкой и полной грудью, чрезвычайно курчавый, с светлыми голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, составлявший поразительную черту его лица, был весь виден. Рот этот был чрезвычайно приятен, несмотря на то, что почти никогда не улыбался,[1100]1100
Зач.: и тонко энергически был сжат и изогнут
[Закрыть] линии его, это[го] рта, были чрезвычайно тонко изогнуты. В середине верхняя губа энергически опускалась на толстую нижнюю острым клином; в углах образовывались постоянно что-то вроде двух презрительных улыбок, по одной с каждой стороны, а все вместе, и особенно в соединении с прямым, несколько наглым, но огненным и умным взглядом, составляло впечатление такое, что никто не проходил мимо этого лица, чтоб не заметить его и не[1101]1101
Зач.: спросить себя, что за человек этот курчавый
[Закрыть] сказать себе:– вот так рожа! Красивое и странное лицо. Женщинам, без исключений, Долохов нравился так, что он искренно смеялся, когда ему говорили о безупречной женщине. Он еще не встречал таких, которые бы для него не готовы были[1102]1102
Зач.: броси[ть]
[Закрыть] забыть всё. Долохов был молодой человек хорошей фамилии, но не богатый, однако он жил роскошно и постоянно играл. Он почти всегда выигрывал, но никто, и в отсутствии его, не смел бы приписать его постоянный успех чему нибудь другому, кроме [как] счастью и, главное, постоянно среди попоек, светлой голове и[1103]1103
Зач.: страшной
[Закрыть] непоколебимой силе воли. Ежели он говорил раз, что сделает что нибудь, то все знали, что он исполнит свое слово. Теперь, когда он затеял свою опасную штуку, пьяное общество приняло особенное, живое участие в его намереньи именно потому, что знало, что сказанное им будет сделано. «Так я и знал – лихо!» сказала молчаливая улыбка Пьера. Остальное общество состояло из трех офицеров, англичанина моряка, известного своей способностью много выпить, одного москвича, старого кутилы и игрока, и одного известного в то время музыканта и повесы. Бутылка рому была принесена, раму выставлял лакей,[1104]1104
Зачеркнуто: торопясь и робея
[Закрыть] привыкший ко всему, не робея и грубо отмахиваясь от советов господ.
Из всех этих людей, за исключением старого кутилы москвича и англичанина, человека[1105]1105
Зач.: уже истасканно [го]
[Закрыть] иссушенного и уже не первой молодости, из всех этих людей, казалось, выпирал избыток молодости[1106]1106
Зач.: удали
[Закрыть] и энергии. Несмотря на пьяное их состояние, все они были разнообразны, но все в своем роде хороши собой и преисполнены силы, которую не знали куда девать, и какой нибудь государственный человек, полководец или молодая одинокая женщина, ежели бы подсмотрели их в эти минуты, одинаково бы пожалели, что не нашли этим силам более сообразного с выгодами каждого употребления.
Бросив стакан, Анатоль, не переменяя выражения, с выпученной грудью, не обходя и не прося сторониться, продавил своим тучным телом толпу у окна, подошел к раме и, так же бесстрастно как он все делал, обернув обе белые руки сертуком, валявшимся на диване, ударил в стеклы и пробил в двух местах обе рамы.
– Ну, вот, ваше сиятельство, – сердито сказал лакей, – только мешаете и ручки порежете.
– Пошел, дурак! А? – Анатоль видел, что то, что он сделал, было напрасно, и рассердился. Кто то догадался взяться за перекладины рам и тянуть наружу. Несколько рук взялись, потянули и выломали рамы так, что можно было сесть.
– Сломай верхнюю перекладину, а то скажет, что я держусь, – сказал Долохов.
Анатоль отвел Пьера в сторону.
– Понимаешь… Англичанин хвастался… А? вот национальность… А? Хорошо?
– Хорошо, – сказал Пьер, с замиранием сердца подходя к окну, из которого вдруг понесло холодом и на которое с бутылкой рому в руке влезал Долохов. Кое кто надел сертуки. Анатолю все еще было жарко. Долохов вскочил на подоконник и стоял выше всех.
– Слушать! – крикнул он. Все замолчали.
– Я держу пари с мистером Чеплицом – (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и не слишком хорошо) – на 50[1107]1107
Зач.: золотых
[Закрыть] имперьялов – так?
– Оо! – сказал англичанин.
– что я выпью бутылку рому всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте. – (Он нагнулся и показал покатый выступ каменной стены за окном) – и не держась ни за что. Так?
– Оо! – сказал англичанин.
[Далее со слов: Анатоль повернулся к англичанину, кончая: Лицо его было бледно и весело. – близко к печатному тексту. Т. I, ч. I, гл. VI.]
– Пуста. – Он кинул бутылку англичанину и спрыгнул с окна.
Долохов[1108]1108
Зачеркнуто: выпил еще ви[на]
[Закрыть] велел себе облить голову водой.[1109]1109
Зач.: и взял деньги
[Закрыть]
– А? Каково? А? – спрашивал у всех Анатоль, как будто он это сделал.
– Чорт вас возьми совсем, – говорил старый кутила.
Англичанин расспрашивал Долохова о впечатленьи, испытанном им. Один офицер обещался сделать то же в первый раз, как он будет не пьян.
Пьер поцеловал Долохова и в совершенно растерянном виде ходил по комнате, улыбаясь.
– Господа! Кто хочет со мной пари. Я то же сделаю, – вдруг заговорил он. – И пари не нужно. Вели дать бутылку.[1110]1110
Зач.: Пьер был пьян
[Закрыть]
Все расхохотались.
– Что ты, с ума сошел? У тебя на лестнице голова кружится.
– Это подло, что мы оставили одного Долохова рисковать жизнью. Нет, я пойду. – Его с хохотом схватили за руки.
– Ты пьян.
– Господа, вы знаете новость? – сказал Pierre. – Война!
– Ну, чорт с ней.[1111]1111
Зач.: Перешли в другую комнату
[Закрыть] Кто то хотел ехать домой. Кто то предложил ехать не домой, а всем вместе куда то еще. Все согласились, надели шубы и поехали. Pierre поехал с ними. Англичанин уехал домой, а Долохов, пьяный, бесчувственным сном заснул на диване у Анатоля.
[1112]1112
Зач.: Прошло два месяца. В Москве у графа Простого <были> праздновались именины жены.
[Закрыть]Я пишу до сих пор только о князьях, графах, министрах, сенаторах и их детях и боюсь, что и вперед не будет других лиц в моей истории.
Может быть это не хорошо и не нравится публике; может быть, для нее интереснее и поучительнее история мужиков, купцов, семинаристов, но со всем моим желанием иметь как можно больше читателей, я не могу угодить такому[1113]1113
Зач.: желанию
[Закрыть] вкусу, по многим причинам. Во первых потому, что памятники истории того времени, о котором я пишу, остались только в переписках и записках людей высшего круга – грамотных; интересные и умные рассказы даже, которые мне удалось слышать, слышал я только от людей того же круга. Во вторых потому, что жизнь купцов, кучеров, семинаристов, каторжников и мужиков для меня представляется однообразною, скучною, и все действия этих людей, как мне представляется, вытекающими, большей частью, из одних и тех же пружин: зависти к более счастливым сословиям, корыстолюбия и матерьяльных страстей. Ежели и не все действия этих людей вытекают из этих пружин, то действия их так застилаются этими побуждениями, что трудно их понимать и потому описывать.
В третьих потому, что жизнь этих людей (низших сословий) менее носит на себе отпечатка времени.
В четвертых потому, что жизнь этих людей некрасива.
В пятых потому, что я никак не могу понять, что думает будочник, стоя у будки, что думает и чувствует лавочник, зазывая купить помочи, галстуки, что думает семинарист, когда его ведут в сотый раз сечь розгами, и т. п. Я так же не могу понять этого, как и не могу понять того, что думает корова, когда ее доят, и что думает лошадь, когда везет бочку.
В шестых потому, наконец,[1114]1114
Зачеркнуто: что мне это кажется вовсе не занимательным, что
[Закрыть] (и это, я знаю, самая лучшая причина), что я сам принадлежу к высшему сословию, обществу и люблю его.
Я не мещанин, как смело говорил[1115]1115
Зач.: с горд[остью]
[Закрыть] Пушкин, и смело говорю, что я аристократ,[1116]1116
Зач.: и говорю это теперь с неменьшей смелостью, чем
[Закрыть] и по рожденью, и по привычкам, и по положенью. Я аристократ потому, что вспоминать предков – отцов, дедов, прадедов моих, мне не только не совестно, но особенно радостно. Я аристократ потому, что воспитан с детства в[1117]1117
Зач.: знании
[Закрыть] любви и уважении к[1118]1118
Зач.: образованию
[Закрыть] высшим сословиям и в любви к изящному, выражающемуся не только в Гомере, Бахе и Рафаеле, но[1119]1119
Зач.: в любви к чистым рукам, к красивому платью, изящному столу и экипажу
[Закрыть] и во всех мелочах жизни. Я аристократ потому, что был так счастлив, что ни я, ни отец, ни дед мой не знали нужды и[1120]1120
Зач.: не должны были бороться между
[Закрыть] борьбы между совестью и нуждою, не имели необходимости никому никогда ни завидовать, ни кланяться, не знали потребности образовываться для денег и для положения в свете и т. п. испытаний, которым подвергаются люди в нужде. Я вижу, что это большое счастье и благодарю за него бога, но ежели счастье это не принадлежит всем, то из этого я не вижу причины отрекаться от него и не пользоваться им.
Я аристократ потому, что не могу верить в высокой ум, тонкой вкус и великую честность человека, который ковыряет в носу пальцем и у которого душа с богом беседует.
Все это очень глупо, может быть, преступно, дерзко, но это так. И я вперед объявляю читателю, какой я человек и чего он может ждать от меня. Еще время закрыть книгу и обличить меня, как идиота, ретрограда и Аскоченского, которому я, пользуюсь этим случаем, спешу заявить давно чувствуемое мною искренное и глубокое нешуточное уважение.
Раздвинули бостонные столы, разобрались партиями и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и[1121]1121
Зачеркнуто: бильярдной
[Закрыть] библиотеке. Марья Дмитриевна ругала Шиншина, который играл с нею.
– Вот ругать всех умеешь, а догадаться не мог, что тебе с дамы сюровой итти надо. Граф, распустив карты, с трудом удерживался от привычного послеобеденного сна. Кое кто сидел еще в кабинете. Молодежь, надзираемая графиней, собралась около клавикорд и арфы.[1122]1122
Зач.: Семейство Ростовых было известно своей музыкальностью.
[Закрыть] Старшая дочь Марьи Дмитриевны съиграла на арфе; старшие девицы попросили Наташу и Nicolas спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились прежде других, не соглашаясь и не отказываясь, отошла к сторонке и, пробуя свой голос, взяла несколько нот из арии Joconde, которую она любила.
– Можно, можно, у меня нынче голос прекрасный, – сказала она, весело встряхивая кудрями, которые валились ей на глаза. Pierre, отяжелевший от обеда, плюхнувшись на первый попавшийся ему стул, не спускал глаз с некрасивой, но милой девушки ребенка, прелесть которого, ему казалось, он один открыл.
– Что за голос славный, – сказал он Борису, который ему почти так же нравился в этот вечер, как и Наташа. Пьер находился, после скуки уединения в большом доме отца, в том счастливом послеобеденном состоянии сильного молодого человека, когда всех любишь и видишь во всех людях одно хорошее. Кроме того он, с свойственной ему способностью увлекаться, в этот вечер был сразу влюблен в двух: в Наташу, которая ему тем более нравилась, что он был убежден, что он один открыл ее прелесть, и в Бориса, который еще утром пленил его своей решительностью и честностью и который, чем больше он смотрел на его милое, всегда спокойное лицо и слушал его умные речи, всё более и более нравился ему. Еще за обедом он с петербургской высоты презирал, на сколько способно было его доброе простое сердце, всю эту московскую публику. Теперь же ему уже казалось, что здесь только в Москве и умеют жить люди, здесь только и найдешь настоящую поэзию жизни, думал он.
Борис, как и все очень молодые люди, дорожил внезапной дружбой Пьера, который был старше его, и старался выказывать перед другими, и особенно перед Наташей, близость своих отношений с Пьером.
– Nicolas! – сказала Наташа, подходя к роялю, – что бы спеть?
– Хоть «Ключ,» – отвечал Nicolas скучливо, который, видимо, был грустен.
– Ну, давайте, давайте. Борис, идите сюда. А где же Соня? – она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
«Ключ», как называли его у Ростовых, был старинный кватюр, которому научил их Димлер, они пели его вчетвером, Наташа, Соня, Nicolas и Борис, который хотя и не имел собственно таланту и голоса, но имел верный слух и, с свойственной ему во всем точностью и спокойствием, мог выучить партию и твердо держал ее.
Пока Наташа ушла, стали просить Nicolas, чтоб он спел что нибудь один. Он отказывался[1123]1123
Зачеркнуто: видимо, чувствуя всю неловкость отказа, но
[Закрыть] почти неучтиво и мрачно. Старшая дочь Марьи Дмитриевны Ахросимовой, хорошенькая[1124]1124
Зач.: кокетка
[Закрыть] брюнетка, сидевшая с ним рядом за обедом и видимо кокетничавшая с ним, подошла к нему:
– Pourquoi faites vous le beau ténébreux?[1125]1125
[Зачем вы напускаете на себя интересную мрачность?]
[Закрыть] – сказала она. Nicolas морщился, его, видимо, тревожило отсутствие Сони.
– Nicolas, ne vous faites pas prier, c'est ridicule,[1126]1126
[Николай, не заставляй себя просить, это смешно,]
[Закрыть] – сказала графиня.
Nicolas порывистым движением, как он и всё делал, вскочил, подошел к клавикордам, стукнул крышкой, открывая их.
– Что у него хороший голос? – спросил Pierre у Бориса.
– Не особенно, но у них в семействе музыкальное дарование; он с уха всё, что услышит, играет и поет. Втору, бас, что хотите.
Nicolas задумался на минутку и начал[1127]1127
Зач.: известную
[Закрыть] песенку Кавелина.
«На что с» (в записках студента 260 стр., 1-й куплет).
Голос у него был ни хорош, ни дурен и пел он лениво, как бы исполняя скучную обязанность; но несмотря на то в комнате всё замолкло, барышни покачивали головами и вздыхали и Пьер, открыв свои порченые зубы нежной и слабой улыбкой, которая особенно смешна казалась на его толстом лице, так и остался до конца песни.
Всяк пляшет, да не так, как скоморох, говорит пословица. Всяк поет, да не так, как поет тот, у кого талант. После до можно взять фа, но для того, чтобы настроить до и настроить фа на скрипке, надо поворотить колышек чуть чуть, еще чуть чуть, еще чуточку, чтобы это было совершенно фа и до, которые суть математические точки в пространстве звуков; но, и не поворачивая колышка, будет фа и до, только не совсем верные. Для голоса не нужно ворочать колушка, можно сразу попасть на настоящий, совсем верный фа и до, тогда как не совсем верных фа и до, таких, при которых вертят колышки, есть тысячи, милионы, бесконечность. Фа надо тянуть одну четверть секунды, но можно тянуть и одну четверть секунды без одной сотой или с одной сотой и никто не скажет, что темп не верен. Талант тем отличается от неталанта, что он сразу берет одно единственно верно из[1128]1128
Зачеркнуто: тысячи
[Закрыть] бесчисленности несовсем верных фа и тянет его ровно одну четверть секунды, ни на одну тысячную не больше и не меньше, и усиливает или уменьшает звук ровно, в каждую одну сотую секунды, по одной десятитысячной силы звука. Достигнуть этой точности человеку невозможно. Ее достигает только бог и талант. И тем то отличается талант от неталанта. И затем выдумано такое, кажущееся странным и неточным, название таланта. Nicolas пел с талантом, но пел лениво, и, несмотря на то, его слушали покорно, не судя его, а только радуясь на его звуки.
[Далее со слов: Между тем Наташа, вбежав в Сонину комнату кончая: Пойдем. – близко к печатному тексту. T. I, ч. I, гл. XVII.]
Они засмеялись, оправились, отряхнули пух. Соня спрятала в пазуху стихи, и легкими веселыми шагами с раскрасневшими лицами пришли в гостиную, где Nicolas допевал еще последний куплет песни. Он увидал Соню, глаза его оживились, на открытом для звуков рте готова была улыбка, голос стал сильнее и выразительнее. Он пел последний куплет (Дневник студента 260 и 261). Песенка эта, еще мало известная в Москве, понравилась необыкновенно. Марья Дмитриевна встала из за бостона и остановилась в дверях, чтоб слушать.
– Ай да Никола, – сказала она, – славно! поди сюда, поцелуй меня.
[Далее со слов: После песенки спели квартет «Ключ» кончая: Ай да Данила Купор, – сказала Марья Дмитриевна. – близко к печатному тексту. T. I, ч. I, гл. XVII.]
Перед ужином лакей пришел доложить Пьеру, который всё более и более пленялся московской жизнью, что князь Василий прислал за ним, что велено сказать – графу хуже.
– Partons, partons, mon cher,[1129]1129
[Едемте, едемте, милый мой,]
[Закрыть] – говорила Анна Михайловна, быстро и энергически собираясь, – faites avancer.[1130]1130
[велите подавать.]
[Закрыть] – Pierre в рассеянности прощался с Марьей Дмитриевной, принимая ее за графиню, и просил позволения бывать и, наконец, найдя настоящую хозяйку, полный веселых и молодых впечатлений, со вздохом сел с Анной Михайловной в карету и приехал домой.
Швейцар протянул руку к звонку.
– Зачем? не надо, голубчик, – сказала княгиня Анна Михайловна.
– Князь Василий Сергеевич приказали доложить, когда вы изволите приехать, – сказал швейцар.
– Ах нет, не надо, не надо. – Княгиня остановила руку швейцара.
– Au revoir, mon cher, – сказала она, – je lui parlerai de vous, c’est mon devoir,[1131]1131
[До свиданья, дорогой мой, я буду говорить с ним о вас, это мой долг].
[Закрыть] – сказала она печально Пьеру, когда они расходились на лестнице. Pierre промычал что то, не понимая и желая не понимать, зачем говорить о нем, какая это обязанность и всё, что делалось в этом большом роскошном доме. Молодое чутье его говорило ему, что все действующие здесь люди неестественны и чем то таинственно заняты. Ему приятно было, что его не звали и позволяли ни в чем не участвовать. Он прошел к себе, ему еще не хотелось спать, и открыв в середине только что вышедшую тогда Corinne Mme de Staël, начал читать лежа. Княгиня на ципочках пошла в комнату больного.
Pierre лежал на диване в любимом своем положении, задрав ноги на стол, читал, прислушивался ко всем звукам дома и думал. То он живо воображал себе полногрудую и чернокудрую Коринну, везомую в триумфе в Колизей, и отрывался от книги, чтоб подумать о ней, то он думал о неправильном милом лице Наташи, которую он один умел оценить, то думал о том, что делалось теперь в большой комнате отца, и всё читал. В те промежутки чтения, когда он думал об отце, он чувствовал, что ждет чего то с страхом, с тоской, но ждет и с нетерпением, с досадой нетерпения. «Чего ж это я жду так давно, со времени приезда в Москву и так сильно?» вдруг спросил он себя. «Неужели я жду смерти отца? Это было бы слишком дурно. Но чего еще и ждать мне?» Он не ответил себе и опять принялся читать. Римляне бежали за Коринной, она выражала на своем лице скромность, робость и сознание своего достоинства. Pierre подумал об этом выражении, сам попытался воспроизвесть это выражение на своем лице. «Ах да, о чем бишь это я думал и не додумал?», спросил он себя. «Я чего то ждал. Да. Поскорее, как можно бы поскорее это всё кончилось». «Что кончилось?», спрашивал другой голос. «Да, я желаю, чтобы как можно скорее умер мой отец и кончилось бы всё это неестественное положение. Я желаю как можно скорее смерти своего отца», повторил он нарочно вслух, как бы наказывая себя и сам себе ужасаясь. И опять он читал, и Коринна начинала импровизировать, и Наташа начинала петь; но неотвязный вопрос опять приходил в голову: «Неужели ты, который считаешь себя добрым и новым, образованным человеком, ты желаешь смерти отца? – Да, желаю и не могу не желать, – отвечал он себе с ужасом. – Я буду богат, я буду свободен. – Но это было слишком страшно, он встал, перевалился на другой бок и опять стал читать и опять встал и стал ходить по комнате, стараясь отогнать свои мысли. Он прислушался, ему показалось, что он слышит стон. Невозможно было слышать того, что делалось в комнате больного, но ему подумалось, что это стон умирающего отца, и звук этот ему был страшен и радостен. Звук этот был не стон, но женские приближавшиеся шаги. Значенье их было для него то же, что и стон. Большая, высокая дверь беззвучно отворилась и вошла Анна Михайловна с платком в руке и слезами на глазах.
– Что вы? Что? – испуганно спросил Pierre, почти подбегая ей навстречу.
– Venez,[1132]1132
[Идемте,]
[Закрыть] – сказала Анна Михайловна, закрывая лицо платком и садясь на стул у двери. – Ah, Pierre, la bonté divine est inépuisable, – сказала княгиня Анна Михайловна. – С'est un saint, votre père. Venez. Ayez du courage. Soyez homme.[1133]1133
[Ах, Пьер, милосердие божие неисчерпаемо. Ваш отец – святой. Идемте. Ободритесь. Будьте мужчиной.]
[Закрыть]
Pierre не отвечал, не понимал ничего, но, чувствуя себя преступным, готов был итти за ней. Анна Михайловна встала и они пошли вниз, наверх и через анфилады комнат. Много людей всякого сорта было в гостиной и в маленькой комнате, предшествовавшей спальной. Pierre узнал докторов, одного молодого петербуржского, и заметил священника с длинной бородой, сидевшего в углу на плетеном стуле и державшего что то завернутое в епитрахили. Все люди эти смотрели на проходившего Pierr'a больше чем с любопытством и участием,[1134]1134
Зачеркнуто: и уважением
[Закрыть] они смотрели на него, как казалось Pierr'y, с страхом и ужасом. Ему казалось, что все они знали его тайну, но, несмотря на то, он был здесь первое лицо, обязанное совершить какой то обряд, которого все ждали. Ему оказывали уважение, которого никогда прежде не оказывали. Одна дама вскочила, чтоб отворить перед ним дверь в спальную,[1135]1135
Зач.: другие вздыхали, глядя на него
[Закрыть] другая подняла платок и подала ему. Он хотел предупредить даму и самому отворить дверь, но ему чувствовалось, что это было бы неприлично, что он должен был давать им услуживать себе. Князь Василий встретил его в двери. Лицо его было серьезно, как будто он делал большие усилия над собой. Князь Василий пожал в первый раз в жизни руку Пьеру и проговорил: courage, mon ami.[1136]1136
[не унывай, мой друг.]
[Закрыть] Pierre чувствовал, что отвечать не надо и надо предоставиться вполне на волю тех, которые руководили его. В комнате было почти темно. Одна свеча горела по сю сторону ширм и за ширмами, где стояла большая кровать, на которой лежал больной, светилось еще что [то] с абажуром. Пахло нехорошо и странно. Было очень жарко. Чем ближе он подходил, тем сильнее становился запах. За ширмами слышались звуки каких то тяжелых старческих усилий, звук, источник которого не понял Pierre.
Анна Михайловна неслышными шагами обогнала Pierr'a, пошепталась с князем Василием, зашла за ширмы. И из за ширм, из-за вдруг прервавшихся звуков усилий, послышался хриплый, умоляющий, разбитый голос – de grace[1137]1137
[ради бога]
[Закрыть] – сказал голос. Но это не мог быть граф, говоривший всегда резко и строго. Pierre в эту же минуту вступил за ширмы. На высокой постели, на горе подушек, он увидал что то белое, огромное и страшное,[1138]1138
Зачеркнуто: и понял, что это был его отец. Последнее впечатление, произведенное отцом на сына
[Закрыть] и в середине подушек, прижатую к пуховому изголовью, увидал седую голову отца, всегда такую гордую и насмешливую, теперь жалкую и беспомощную. Это был он – отец.[1139]1139
Зач.: – Pierre, – сказал отец.
[Закрыть] Сколько нужно было сказать друг другу этому умирающему отцу и испуганному сыну! Давно уже между ними накопилось многое невысказанное и всё откладывалось и откладывалось. Отец никого в жизни так не любил, как мать этого Pierr’a, с которой он был в связи до ее смерти. Он любил и сына, но держал себя далеко от него, полагая лучшим не стеснять его молодой свободы и не считая сына способным понять его чувства. Кроме того, он боялся упреков сына за незаконность его происхождения. Сын понимал эти scrupules,[1140]1140
[щепетильность,]
[Закрыть] хотел сколько раз высказать свою любовь отцу, просить его помощи и совета, но боялся, и еще многое, многое накопилось недосказанное между двумя людьми. Теперь пришла минута всё высказать. Князь Василий и княгиня Анна Михайловна отошли за ширмы и что то пошептали. Умирающий с трудом поднял глаза и в глазах, всегда гордых, умных и презрительных, была одна робость, мольба о чем то и стыд перед чем то. Молодому человеку вспомнилось то, что он думал за пять минут в своей комнате, он поглядел на этот взгляд, слезы подступили ему к горлу и он нагнул голову к опухлой, огромной руке отца. Очки его упали на подушку. Он торопливо их снял и сунул в карман. Теперь они всё бы сказали друг другу; но отец только поднял с трудом руку, положил ее на волосы сына, в лице выразилась улыбка мольбы и стыда перед собой и он хрипло сказал:
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
