Автор книги: Лев Толстой
Жанр: Русская классика, Классика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 43 (всего у книги 71 страниц)
– Ребята, вперед! – крикнул он детски-пронзительно. Лошадь, почувствовав себя на свободе, фыркая и задрав хвост, маленькой и гордой рысцой побежала из рядов баталиона. Только что князь Андрей схватил древко знамени,[2588]2588
Зачеркнуто: и, чувствуя в себе удесятеренные силы, выбежал вперед и закричал ура! таким резким и звучным голосом, что никто из знавших
[Закрыть] как в то же мгновение десять пуль прожужжали мимо его, но он был цел, хотя несколько солдат упали около него.
– Ура! – закричал князь Андрей и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним. И действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат и весь баталион с криком – ура! – побежал вперед.
Никто из знавших князя Андрея не поверил бы теперь, глядя на его бодрый решительный бег и счастливое лицо, что это был тот самый князь Болконский, который с такою усталостию волочил свои ноги и речи по петербургским гостинным, а это был именно он, настоящий он, испытывавший в эту минуту высшее наслаждение, испытанное им в жизни.
Унтер-офицер баталиона, подбежав, взял[2589]2589
Зач. во второй редакции: упавшее и волочившееся
[Закрыть] колебавшееся в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять подхватил знамя и, положив его через плечо, бежал вперед, не давая перегонять себя солдатам.[2590]2590
Зач.: Баталион тронулся, прошел шагов двадцать вслед за князем Андреем. Князь Андрей шел, не глядя вперед на неприятеля, а оглядываясь вокруг себя и продолжая находиться всё в том же состоянии невольного и подробного наблюдения всего окружающего. Он видел солдат, помнил их лица и все выражения, видел офицера Тимохина с красным носом, веселого и беззаботного, шедшего подле него, помнил звук голоса и даже запах водки, которым пахнуло изо рта Тимохина в то время, как он, подольщаясь к адъютанту, сказал ему:
– С такими молодцами, как вы, итти весело, – помнил неровности поля жневья, по которому он шел, канавку, в которой он чуть было не спотыкнулся, помнил всё, исключая того, что он бесцельно и беспричинно шел на верную смерть. Он подходил к батарее, стрелявшей картечью, и издалека с радостию узнал на ней жалкую и милую, симпатическую фигуру Тушина, с своей трубочкой ковылявшего между орудий. В то время, как он подходил, рядовые солдаты французской колонны уже вбегали на батарею, передки скакали прочь, артиллеристы отбегали.
[Закрыть] Князь Андрей уже был в двадцати шагах от орудий, он бежал вперед с своим баталионом под сильнейшим огнем французов, обегая падавших вокруг него, но и тут в эту минуту он не думал о том, что ему предстояло. Но невольно яркими красками отпечатывались только в его воображении все окружающие впечатления. Он до малейшей подробности видел и помнил фигуру и лицо рыжего артиллериста, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул его к себе за другую сторону. Немного подальше солдата, посередине четырех орудий, он видел, стоявшего с виноватым и сконфуженным видом, того самого Тушина, который так поразил его под Шенграбеном.
Тушин, видимо не понимая значения минуты и как бы забавляясь комизмом своего положения, улыбался глупою, жалкою улыбкой, точно такою же, какою он улыбался, стоя без сапог в деревне Грунте у маркитанта перед дежурным штаб-офицером, и глядел на подходивших к нему французов с угрожающе перевешанными ружьями. «Неужели убьют его?» подумал князь Андрей, «прежде, чем мы успеем подбежать?»[2591]2591
Зачеркнуто во второй редакции: Видел упавшего подле себя солдата и подумал, что солдат этот вероятно спотыкнулся.
[Закрыть] Но это было последнее, что видел и думал князь Андрей. Вдруг, как бы со всего размаха крепкой палкой, кто то из ближайших солдат ударил его в левый бок. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его от столь интересных в это время наблюдений. Но вот странное дело: ноги его попадают в какую то яму, подкашиваются и он падает. И вдруг ничего нет,[2592]2592
Зач.: кроме ограниченного клочка жневья с измятой соломой
[Закрыть] кроме неба, высокого неба с ползущими по нем серыми облаками – ничего, кроме высокого неба. «Как же я не видал прежде этого высокого неба?» подумал князь Андрей. «Я бы иначе думал тогда. Ничего нет, кроме высокого неба, но и того даже нету, ничего нет, кроме тишины, молчания и успокоения».
Когда упал князь Андрей, баталион опять смешался, побежал назад, увеличивая смятение задних. Толпа набежала на императоров и их свиту, увлекая их за собой на ту сторону высот Працена. Никто не мог не только остановить этого бегства, но даже и узнать от бегущих причину его. В свите императоров этот панический страх, усиленный еще более передачею и неизвестностью, дошел до такой степени, что в пять минут от всей этой блестящей свиты императоров при Александре I не осталось никого, кроме его лейб медика Вилье и берейтора Эне.
–
План сражения под Аустерлицом был следующий: русские войска, центр которых составляла 4-я колонна, та, при которой находились императоры, левое крыло войска Буксгевдена и правое – отряд Багратиона, русские войска должны были, зайдя левым плечом вперед, стать в оборот направо, составив прямой угол, одну сторону которого составляли бы первая, вторая, третья и четвертая колонны, а другую сторону – отряд Багратиона. В этом прямом угле, по предположению союзников, должны были [быть] заключены и атакованы неприятельские войска. Но вместо того, чтобы ожидать наступления союзников в одной массе, Бонапарте, предупредив их, выступил вперед, атаковав самый тот угол, который составлял две линии союзников в пункте Праценских высот и, пробив этот угол, разорвал армию на две части, из которых одна, и большая часть, наше левое крыло, находилось в низах между прудами и ручьями.[2593]2593
Зачеркнуто: в весьма невыгодной, как говорят военные историки, позиции.
[Закрыть] Атака нашего левого фланга[2594]2594
Зач.: опять как говорят военные историки
[Закрыть] была слаба, не единовременна и недостаточно энергична, потому[2595]2595
Зач.: как говорят военные историки
[Закрыть] что, по непредвиденным обстоятельствам, колонны были задержаны на марше и приходили по нескольку часов позже своего назначения. (Непредвиденных обстоятельств случается обыкновенно тем более, чем постыднее бывает проиграно сражение). Авангард Кинмеера первый атаковал неприятеля, но не мог удержаться, не поддержанный во время колонною Дохтурова, опоздавшей на час времени. Дохтуров после Кинмеера занял деревню Тельниц, но не мог удержаться в ней, так как и он, в свою очередь, не был поддержан колонною Ланжерона, опоздавшей более часу по причине передвижения перед фронтом войск огромных масс кавалерии, спутанных еще с вечера, не попавших на свое место; наконец, овладев Тельницом и потеряв много людей и времени, Дохтуров и Ланжерон не продолжали наступления, а остановились, ожидая долженствовавшую поравняться с ними колонну Пржибышевского, которая всё еще не приходила. Колонна Пржибышевского, как и другие, опоздала в свою очередь. Все эти, правильно повторившиеся, непредвиденные обстоятельства сделали то, что эти двадцать пять тысяч русских в продолжение двух часов были удерживаемы одною шеститысячною дивизией Фриана, и Наполеон имел возможность обратить все свои силы на тот пункт, который ему казался важнее других, именно на Праценские высоты. Когда же подошла наконец и третья колонна Пржибышевского, начальники войск левого фланга, к несчастию слишком хорошо помнившие диспозицию, не смели начинать решительную атаку, поджидая еще четвертую колонну Милорадовича, которая должна была, сойдя с Праценских высот, выравняться с ними. Эта колонна, как мы видели, спускаясь с Праценских высот, не ожидая французов и не успев развернуться, в виду их[2596]2596
Зач.: несмотря на отчаянные атаки Кутузова и князя Андрея, который остался тут, раненный пулею в грудь,
[Закрыть] смешалась и побежала, увлекая в своем бегстве императоров с их свитой и позади стоявшие резервы.
В центре, где находилась вся гвардия,[2597]2597
Зач.: и в том числе Измайловский полк, в котором ротным командиром 3-й знаменной роты был штабс капитан фон Берг и субалтерн офицером прапорщик Борис Друбецкой, в центре дело началось самым блестящим образом
[Закрыть] правее должна была стоять австрийская кавалерия и резерв гвардии, но по непредвиденным обстоятельствам австрийская кавалерия не стояла на своем месте и гвардия очутилась в первой линии.
Гвардия выступила в назначенное ей время с распущенными знаменами, музыкой и необыкновенной исправностью одежды и идеальном, мечтательном порядке. Громадные тамбур-мажоры, махая и подбрасывая свои палки, шли перед музыкой, кавалерийские офицеры гарцовали на тысячных лошадях, пехотные скромно, так же, как и все солдаты, шли на своих местах и отбивали шаг, на всем протяжении полка, в ногу и по одному темпу. Великий князь Константин Павлович, в белом кавалергардском колете и блестящей золотой каске, ехал впереди конной гвардии.[2598]2598
Зачеркнуто: и как слышно было между офицерами, находился в своем том хорошем расположении духа, в котором он был, как говорили гвардейцы, отцом родным. В это утро только один австрийский колонновожатый Бюлов попал под гнев цесаревича и тем много насмешил и доставил предмет насмешек и разговоров гвардейским офицерам. Какой то австрийский полк задержал движение гвардии. Увидав это, великий князь, рассказывали в гвардии, таких арнаутов крикнул на господина Бюлова и так грозно придвинулся к нему, что австриец, не привыкший к таким угощениям, рассказывали, сделался болен и, беспрестанно отставая от великого князя, слезал с лошади. Но цесаревич, как и всегда после излитого гнева, был особенно весел и ласков. Он подъезжал к полкам и, щеголяя своею памятью, по именам называл и шутил с некоторыми офицерами и солдатами своего гвардейского корпуса.
Веселое расположение духа передавалось людям.
[Закрыть]
Гвардия переправилась через ручей у Вальк-Мюлле и остановилась, пройдя с версту, по направлению к Блазовицу, где уже должен был находиться князь Лихтенштейн. Впереди гвардии виднелись войска, принятые у нас сначала за колонну князя Лихтенштейна. Цесаревич построил гвардейскую пехоту в две линии развернутым фронтом: в первой стали полки Преображенский и Семеновский, имея перед срединою артиллерийскую роту имени великого князя Михаила Павловича, во второй – Измайловский полк и гвардейский егерский баталион. На правом фланге баталионов было по два орудия. Позади пехоты расположились лейб гусары и конная гвардия. Впереди гвардии, по диспозиции,[2599]2599
Зач.: которая была известна и офицерам (в гвардейских полках офицеры за честь ставили себе, в отличие от армейских неучей, следить за общим ходом дел), по диспозиции гвардия находилась во второй линии, ее берегли. Впереди ее должна была находиться австрийская кавалерия и еще другие войска, так что едва ли придется гвардии и быть в деле, так говорили, выражая сожаление и скрывая внутреннюю радость, большинство офицеров. Измайловский полк, стоя во второй линии гвардии, следовательно почти и не мог думать о возможности попасть в дело. Берг и Борис, сидя на барабанах подле роты, спокойно разговаривали о житейских делах.
[Закрыть] должна была находиться австрийская кавалерия. Как вдруг из войск, видневшихся впереди и принимаемых за австрийцев, пролетело ядро.[2600]2600
Зач.: и смутило не только их, но и весь гвардейский отряд и его начальника, великого князя.
[Закрыть] Войска, видневшиеся впереди, были не наши, а неприятель, который не только стрелял, но и наступал прямо на нравственно не приготовленную к делу гвардию. Здесь, в центре, точно те же неизбежные, но не предвиденные обстоятельства сделали то, что австрийская кавалерия, долженствовавшая стоять перед гвардией, должна была отойти, так как место, на котором она была поставлена, перерытое ямами и оврагами, было невозможно для кавалерийских действий; вследствие этого то гвардия неожиданно и непредвиденно попала в дело и, несмотря на блестящие атаки преображенцев и кавалергардов, как говорят военные историки, должна была весьма скоро отступить по тому же направлению, по которому из Працена отступали другие колонны.[2601]2601
Зачеркнуто: Измайловский полк почти не был в деле, хотя и стоял под пушечным и даже ружейным огнем. Борис во всё время сражения испытывал такое тяжелое чувство при виде раненых и убитых и такое чувство страха, которое он с трудом мог скрывать от товарищей, что он твердо решился тотчас после кампании выйти в отставку и поступить в штатскую службу. Берг же во всё время сражения удивлял и раpдражал Бориса своим спокойным, всё тем же аккуратно озабоченным о личных интересах видом. Главное же, что сердило его
[Закрыть]
Багратион по диспозиции должен был последний, со своим правым флангом, ударить на неприятеля и довершать его поражение.[2602]2602
Зач.: Долгорукий, устроив для себя положение начальника пехоты этого отряда, в тысяче разнообразных мечтаний представлял себе в будущем происшествия этого дня, одного только он не мог предположить и предвидеть, это что ему придется командовать пехотой, не атакуя и наступая, а отступая и защищаясь, однако оно так было
[Закрыть] Но весьма скоро было замечено, что не только неприятель не был разбит во всех других пунктах, но наступал, и потому князь Долгорукий ограничился защитою и отступлением. Как при Шенграбене, князь Багратион медленно ездил на своей белой кавказской лошади перед рядами войск, точно так же, как и там, очень мало командовал и распоряжался и, так же как и там, действия его правого крыла спасли всю армию и он отступил в совершенном порядке.
–
В начале сражения, не желая согласиться на требование Долгорукова – начинать дело – князь Багратион[2603]2603
Зач.: несмотря на свой воинственный характер, умевший дорожить политическими отношениями к приближенным императора, князь Багратион не мог согласиться на требование наступательных действий и, чтобы прямо не отказать Долгорукову, послал
[Закрыть] предложил послать с вопросом этим своего дежурного ординарца – Ростова к главнокомандующему.
<Войска левого фланга слышали стрельбу позади себя, не получали никакого приказания от главных начальников и продолжали, лениво подвигаясь вперед, ожидать, чем всё это кончится. Некоторые войска, как бригада графа Каменского, подвигавшаяся всё еще к низам левого фланга, самовольно переменили направление и обратились на французов, но граф Ланжерон и другие, твердо помня столь не понравившуюся им накануне диспозицию, не смели отступить от предназначенного и обратиться на французов, подставлявших им свой фланг. Когда они сделали это, было уже поздно, – как говорят военные историки – французы уже поставили батареи на Праценских высотах и легко отбивали отдельные и непоследовательные попытки русских. Вышедшие из низов колонны Ланжерона имели по крайней мере ту выгоду, что, хотя разбитые и расстроенные, они могли беспрепятственно отступать зa речку Литаву с другими расстроенными частями армии.[2604]2604
На полях: Буксевден и Анатоль. На место Дол[охова] Тимохина
[Закрыть] Другие же войска, в особенности Пржибышевского вследствие того, что он до малейшей подробности продолжал быть верен диспозиции, погибли все и принуждены были позорно положить оружие, за исключением некоторых непокорных солдат и офицеров, которые, несмотря на приказание командующего колонны Пржибышевского положить оружие, продолжая стрелять по французам, отдельными партиями, где отстреливаясь, где убегая, спаслись от плена и пришли к армии; в числе этих последних был Долохов. В колонне Пржибышевского большая часть офицеров и генералов была убита и ранена, генерал Вимпфен, Штрик, Миллер, Селехов, кто были убиты, кто ранены, взяты французами. Генерал полка, в котором служил Долохов, был убит в самом начале дела штурма замка Сокольница, против которого был послан их полк. Долохов, уже произведенный в офицеры, командуя ротой, шел рядом с полковым командиром в то время, как ядро оторвало с плечом руку добросовестному, двадцать лет безупречно служившему офицеру.
– Ребята, вперед, не посрамим полка! – кричал он, падая с лошади.
«Глупое животное, а молодчина был», подумал Долохов, поспешно отворачиваясь от убитого.
Сокольниц был взят блестящим штурмом. В то время, как они укреплялись в Сокольнице, в тылу слышались выстрелы и пронеслась молва, что в центре наши разбиты. Ежели бы генерал Пржибышевский из Сокольница отступил назад или налево, соединяясь с Дохтуровым, он спас бы часть своих полков, но в диспозиции, он хорошо помнил, хотя бы ему давно пора было забыть ее и понять, что все условия сражения изменились, в диспозиции было сказано, чтобы ему итти направо к Кобельницу, где долженствовала быть 4-я колонна. Несмотря на[2605]2605
В рукописи: Несмотря на то, что здравый смысл
[Закрыть] здравый смысл, простой глаз и звуки выстрелов, слышавшихся сзади, он пошел не назад, не налево, где бы он мог встретить русские войска, но направо к Кобельницу, полагая убегать от французской армии и, входя в самую средину ее, окруженный со всех сторон, ругаемый в лицо солдатами и офицерами, он тут только в первый раз отступил от диспозиции: он положил оружие и сдался в плен со всем корпусом, хотя этого распоряжения никак не было предвидено и предписано даже и в австрийской диспозиции.>
<Nicolas, на днях уже по приходе к Ольмюцу, ездил с Денисовым к вновь прибывшей из Вены знаменитой фрау Луизе. И несмотря на весь ужас, обхватывавший его при мысли о том, для чего он ехал к фрау Луизе, он показывал вид, что такие посещения для него не редкость (хотя это был первый его шаг на этом пути веселого разврата). Он пробыл вечер и ночь у фрау Луизы и, узнав все трогательные подробности выдуманной истории красивой брюнетки – венгерки Каролины, вышел оттуда с сознанием упадка в своих глазах и совершенного преступления. Но это сознание не делало его меланхолическим, а напротив – еще более развязно гусарски веселым, таким веселым, которому он сам удивлялся. И оттого он теперь так бойко сидел на лошади, так весело, беспечно распевал и так небрежно, плутовски поглядывал на попадавшихся ему по дороге женщин.>
<Сущность диспозиции была следующая: первой колонне – Дохтурова итти от Гостиерадека, через Аугест, на Тельниц, овладеть сим селением и обратиться вправо, равняясь с головою второй колонны графа Ланжерона, имевшей назначение пробиться между Тельницем и Сокольницем; третьей колонне Пржибышевского спуститься с Праценских высот, итти к Сокольницу и, овладев им, выравняться с первыми двумя колоннами. Все войска сии поручены графу Буксгевдену. Четвертой колонне – Колловрата пробиваться у Кобельница, потом примкнуть левым флангом к третьей колонне и с нею вместе опрокидывать правое крыло неприятеля к Латейну. Князю Багратиону, в начале сражения, оставаться впереди Позоржица и, во что бы ни стало, удерживать свою позицию, а когда увидит он успех четырех колонн, действовать наступательно, во всяком случае, не допуская обойти себя слева. Для усиления левого крыла его, послали ему ввечеру из колонны князя Лихтенштейна порученные генерал-адъютанту Уварову полки: Елисаветградский гусарский, Черниговский и Харьковский драгунские. Пятой колонне князя Лихтенштейна, состоявшей из уланского цесаревича полка и 32-х австрийских эскадронов, содержать сообщение между князем Багратионом и четырьмя первыми колоннами, пользуясь каждым удобным случаем для атаки. Гвардия должна была служить подкреплением ему и левому крылу князя Багратиона. В неудачном случае назначено отступать к селению Гидьежиду, находившемуся на дороге в Венгрию.>
ВАРИАНТЫ К ТОМУ ВТОРОМУ «ВОЙНЫ И МИРА».
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.<Старая графиня сидела в кабинете на своем кресле, повеселевшая, помолодевшая десятью годами со времени приезда своего сына; она не смотрела уже на табакерку с портретом, а смотрела или на него в действительности или на дверь, в которую она ждала, что взойдет он, ее красавец, герой, лучший сын, лучший молодой человек в мире. Наташа вбежала в комнату.
– Мама, Коко едет к цыганам. Я никогда не видала цыган, только одну, страшную, у нас в деревне. Я знаю, что вы не будете пускать меня. Но я непременно, непременно поеду с ним.
– Ты знаешь, что это нельзя и это глупости,[2606]2606
Зачеркнуто: улыбаясь
[Закрыть] – сказала мать.
– Что ж это такое? – надув свои большие губы, сказала Наташа. – Коко уже шесть дней здесь, и я ни разу с ним не каталась. Зачем же он приехал, коли я его совсем не вижу.
– Мой друг, ты девочка, а он уж мужчина. Нельзя ему сидеть всё с нами.
– Вот вы всегда так, ну отчего мне нельзя быть у него, когда он одевается? Не то, что совсем одевается, а когда на нем панталоны[2607]2607
Зач.: с кантиками и шпоры,
[Закрыть] надеты. Я люблю это смотреть. Сабля тут лежит, и табаком пахнет, и голос у него совсем бас сделался. Я так это люблю, всё это, понимаете, мамаша, понимаете, – закричала она, дергая ее за руку. Мать улыбнулась.[2608]2608
Зач.: и продолжала этот разговор, в котором не было никакой логичной связи, в котором каждая говорила свое, но который казался им самым естественным.
– А Борис что тебе пишет? – спросила мать.
– Все то же, я его забыла, лучше Коко никого нет. Мамаша, я поеду просто кататься с ним, можно? – и она убежала.
[Закрыть]
– Ну, прощайте, – закричала Наташа и убежала на крыльцо садиться в сани.
Гордая тем, что она, как большая, одна в санях ехала с гусаром и счастливая своею молодостию, своею дружбою к брату и к Соне и ярким февральским солнцем, она долго молчала, боясь чем-нибудь расстроить свое удовольствие, начав тот важный разговор, который она должна была иметь с ним и для которого она настояла, чтобы поехать кататься.
– Коко, – сказала она, собравшись с духом и таким торжественным голосом, что брат испуганно оглянулся и улыбнулся.[2609]2609
На полях: <Nicolas в увлечениях света. Покорный сын. Раскрыты возможности всего и оттого неловко с Соней.>
[Закрыть]
– Ты не пугайся, и не улыбайся, и не гляди на меня. Это об Соне будет, ты всё слушай, ничего не говори, а всё слушай, что я буду говорить, а то я спутаюсь. Вот видишь ли! – начала она с отчаянною решительностию, прямо приступая к делу. – Соня видит, что ты с нею не такой, как был прежде. Соня боится, что тебе с нею неловко[2610]2610
Зачеркнуто: и она так плачет, ты не можешь себе представить. Она боится, не виновата ли она чем перед тобою и
[Закрыть] будет, помнишь оттого, что что у вас было, как ты уезжал. Но это ничего. Она велела мне сказать тебе. Ты постой, не мешай, – и она заговорила, торопливо перебивая его и до слез краснея. – Она велела мне сказать тебе, что ежели ты думаешь об том, что ты говорил ей перед отъездом в армию, ну, знаешь, что ты хотел жениться на ней, так чтобы ты об этом не думал и, ежели тебе кто нравится, чтобы ты женился, а ей от тебя ничего не нужно. Да, постой, забыла еще главное, а что она тебя будет всё так же любить. Ах, какая она смешная. Ведь правда, что это отлично, отлично и благородно![2611]2611
Зач.: и сказав эти слова, Наташа на улице расплакалась и спрятала в муфту свое, изуродованное слезами, личико.
[Закрыть] – закричала Наташа и, отвернувшись,[2612]2612
Зач.: стала муфтой утирать слезы.
[Закрыть] спрятала в руки вдруг свое изуродовавшееся слезами счастливое лицо.
– Я не беру назад своего слова, – сказал Nicolas.
– Нет, нет, – закричала из-под муфты Наташа. – Мы про это уже с нею говорили, мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты отказываешься принять ее великодушный поступок, то выходит, что она как будто нарочно это сказала, выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то. А ты скажи, голубчик Коко, что ты ей благодарен за ее великодушие, что то были детские мечты, а что ты всё-таки ее любишь, но берешь назад свое слово. А потом, кто ж тебе мешает жениться на ней, когда захочешь ты жениться?[2613]2613
Зач.: и коли ты будешь ее любить больше других и этой гадкой Жюли.
[Закрыть] Ах, какой ты смешной с усами. Она боится, что ты в Жюли влюбишься. Она всё об тебе мечтает.
– Вот уж об ком меньше всего думаю, – сказал Николай, показывая тем, что, ежели он не думал о Жюли, то он думал о других и находился в нерешимости, что отвечать своей маленькой сестре. – Я всё-таки не могу отказаться от своего слова, – сказал он, но тон, которым он сказал эти слова, показывал, что он давно уже отказался от него. Наташа была одна из тех чутких натур, которые слушают больше интонации, чем смысл слов. Она[2614]2614
Зачеркнуто: с радостию увидала, что цель посольства ее была достигнута.
[Закрыть] поняла его.
– Я тебе скажу секрет, – прибавила она, с свойственной ей подвижностью мгновенно переходя от слез к довольной улыбке. – Видишь ли, мы тысячу раз всё переговорили уж с Соней. Ежели ты теперь захочешь быть верным своему слову, она не будет знать, любишь ты ее или нет. А это главное.
– Главное? – дружески насмешливо повторил брат.
– Разумеется, главное, – значительно и серьезно продолжала Наташа. – А ежели ты забудешь про свое обещание, то никто тебе не мешает полюбить ее.
– Так стало быть она уже отказывается от меня, – с притворною обиженностию, но с радостию в душе сказал Nicolas.
– Да, да, – радостно повторила сестра, [довольная], что найдена была та дипломатическая тонкость, которая уничтожала последнее затруднение.
– Ну, коли так, – сказал Nicolas, слегка поворачиваясь в санях, – то и говорить нечего. Однако, как ты это с куклами выучилась всему этому? – прибавил он. – И детские обещания и главное, чтоб она знала, что ее любят, – сказал он, повторяя ее слова. – Ай да Наташа. Ах, как я тебе рад.> Ну, а что же ты[2615]2615
Зач.: и на свои обещания Борису так же смотришь? – спросил он и оглянулся на сестру.
[Закрыть] Борису не изменила? – спросил Nicolas.
Разногласие двух друзей детства, так очевидно выразившееся в свидании во время их похода, покровительственный, поучающий тон, который принимал Борис с своим приятелем, и немного может быть то, что Борис, только один раз бывши в деле, получил наград больше, чем Ростов, и обогнал его по службе, делали то, что Ростов, не признаваясь в том, не любил Бориса, тем с большей силой, чем больше прежде он с ним был дружен. Кроме того, ежели Наташа разойдется с Борисом, это будет для него как бы оправданием в изменении его в отношении с Соней, которые тяготили его тем, что это были обещания и отнимали свободу. Он, улыбаясь, как бы шутя, но внимательно следил за выражением лица сестры в то время, как сделал ей этот вопрос. Но Наташе до сих пор в жизни ничто еще не казалось запутанным и трудным, особенно из того, что касалось ее лично.
– Борис – другое дело, – сказала она. – Он – твердый, но всё-таки про него я скажу, что это было детское. И он может еще влюбиться, и я… – она промолчала, – и я могу влюбиться, – <сказала она смело. – Ты не думай, что оттого что вы за границей были и у тебя сабля и крест, что вы – большие, а мы все маленькие. Мне пятнадцатый год, уж бабушка в мою пору замуж вышла.
Найдя требуемого цыгана в белом кафтане, Nicolas с Наташей вернулся домой и Наташа, не снимая шубу, со всего разбега бросилась в комнату к Соне и утешила ее тем, что она уже всё переговорила с братом и что всё теперь будет хорошо,[2616]2616
На полях: Соня – преданная приживалка.
[Закрыть] что лучше его нет никого на свете и что он всё-таки женится на ней, потому что лучше ее[2617]2617
Зачеркнуто: он никого не найдет, хоть даже и в Петербург поедет.
[Закрыть] нет на свете.
– Да, коли бы он это думал, – вздыхая сказала Соня.>
[Далее со слов: Вернувшись в Москву из армии, Н. Ростов был принят… кончая: …и на утро забывая себя даже об этом спрашивать. – почти совпадает с вариантом № 83.]
<Из всех обществ, которые он посещал, любимым было общество артистов, с которыми он часто проводил ночи, удивляя их своей необычайной музыкальной способностью. И эти ночи, в которые тратилось им много денег и выставлялось много вина, он чувствовал себя всегда возбужденнее. Он не был счастлив, но чувствовал себя готовым в эти ночи на великое счастие. В эти ночи он чувствовал себя влюбленным, но не в кого нибудь, а в самого себя, в свое прекрасное чувство, в свою способность к высокой любви к кому то и к чему то.>
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
