Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты"

<Ананьев хотел итти в балаган ротного, когда к пьющим солдатам, с противуположной стороны от[2157]2157
  Зач.: Тимохина


[Закрыть] Ананьева, подошел красивый, стройный офицер. Это был Белкин. Он был человек лет двадцати восьми, высокий, стройной, во всей силе и сочности молодости, румяный, с улыбающимися глазами и крупными, ласковыми, румяными губами. В противуположность[2158]2158
  Зач.: Тимохина


[Закрыть] Ананьева, он был одет чисто, успел или съумел высушиться. В быстрой и легкой походке его видна была веселая и предприимчивая решительность.

– Здорово, ребята! – проговорил он, не замечая Ананьева, звучным тенором ни громко, ни тихо, а в тон общих звуков.

– Здравия желаем, ваше благородие! – прокричали человек двадцать.

– Вот молодецкая душа, – проговорил про себя[2159]2159
  Зачеркнуто: Тимохин


[Закрыть] Ананьев, глядя на Белкина. – Его не мучают мои сомнения и страх. Но что бы я дал, чтобы знать – всё знать, что теперь в этой молодецкой душе.

– Много ли рядов? – спросил улыбаясь Белкин (он всегда немного улыбался). Белкин говорил тоном человека, не любящего говорить много с подчиненными, но ожидающего положительного, ясного ответа.

– Тринадцать, – отвечал фелдвебель.

– Кого еще нет?

Солдаты всё толпились и сзади засмеялись. Белкин оглянулся, всё улыбаясь. Но в рядах затихло и подходивший солдат имел набожное выражение, когда приблизился к чарке.

– Соврасова, Петрова, Миронченка, – докладывал фелдвебель. – Миронченко точно заболел, в самую бурю, как деревню проходили, он придет, я ему сам вчера приказал остаться. А тот бестия Захарчук так балуется, я велел ему на повозку сесть, так нет, упал. Дрянь солдатишка.

В это время подходил к водке узенький, тоненький, с ввалившейся грудью, жолтым лицом и жолтым, вострым, носиком молодой солдатик, казавшийся олицетворением голода и слабости. Но несмотря на жалость, возбуждаемую наружностью этого солдата, в собранном, как кисет ротике, в бегающих покорных глазах было что-то такое смешное, что фелдвебель, как бы прося позволения пошутить, посмотрел на ротного и, заметив на его лице улыбку, сказал:>

– Вот Митин наш не отстал, пришел вчерась, – говорил фелдвебель, улыбаясь и указывая на проходившего к водке подергивающегося востроносого, худого солдатика, – его всё Бондарчук за штык волок.

<– Без Митина 5-ой роте нельзя быть, – сказал Белкин, глядя на жалкого вертлявого солдатика, который, закрыв в это время глаза, полоскал обе стороны рта водкой и пропускал ее сквозь свою вытянутую, с выступающим как у индюшки кадыком, шею.

– Сладко? – спросил Белкин, подмигивая Митину.

В рядах загрохотал одобрительный хохот.

– Уж кажется так, ваше благородие… сладко, что и не знаю, как… значит, – тоненьким голоском пропустил, улыбаясь и подмигивая, Митин.

– Василий Михайлыч! – всё улыбаясь радостно, сказал Белкин, увидав[2160]2160
  Зач.: Тимохина


[Закрыть] Ананьева. – Ну вот и вы к нам зашли! А я к вам хотел итти. Да что, батюшка, – подмигивая сказал Белкин, – вот молодцы мои коровку гуляющую подобрали, так нельзя ли, коли[2161]2161
  Зачеркнуто: отступать придется


[Закрыть] поход, на лафет положить? Мы и освежуем, и всё, а мясо пополам артиллеристам и нашим?

– Что ж, ладно, – отвечал[2162]2162
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев,[2163]2163
  Зач.: печально, – мы положим


[Закрыть] видимо подделываясь под беспечный и веселый тон Белкина, но тон его был очевидно неестественен. – Ну что вы, как? – прибавил он.

– Да я что, молодцом. Брат ко мне прибыл.

– Не на радость может прибыл, – сказал[2164]2164
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев.

– Вона! – крикнул Белкин, – волка бояться, в лес не ходить. Что вы всё скучны, Василий Михалыч? Вот мне всё весело! Я думаю, много вы думаете. Учены много. Другой раз я и жалею, что плохо учен, а то и думаю, лучше так нашему брату.> Да куда же вы? – прибавил он, слегка трогая его под локоть. – Пойдемте ко мне. Посмотрите, какой балаган мне мои молодцы сгородили. Не хуже полкового командира.[2165]2165
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев, морщась, пошел рядом с Белкиным. В шалаше была койка и стол из плетня. На койке спал человек в солдатской шинели, на столе лежала фуражка и трубка. Белкин убрал всё это, подвинул барабан Тимохину и сам сел на кончик койки.

– Эй, барабан еще, – крикнул он. – Вот видите, – с гордостью оглядывая свое жилище, сказал Белкин. – Важно устроили.

В балагане было выскоблено, подметено и даже песком посыпано. На колышках акуратно висела одежда и шпага.

– Водочки не хотите ли? – сказал Белкин, доставая из под постели бутылку и чарку.

– Что ж это брат? – спросил[2166]2166
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев.

– Не выспался, – отвечал Белкин.

<Они помолчали>.

– Хороша книжечка, – сказал Белкин, – только я вас хотел спросить,[2167]2167
  Зач.: сказал Белкин улыбаясь. – Я книжечку достал хорошую от полковника


[Закрыть] – продолжал он, – что вы мне дали – я ведь читал.

– Какая это книжка? – спросил к[апитан] А[наньев]. Белкин показал ему Европейский Вестник 1804 г.

– Отделаешься, всё почитаешь. Славная книжечка.[2168]2168
  Зач.: Он достал из чемоданчика переплетеный томик Европейского Вестника 1804 года. <Тимохин> Ананьев взял у него из рук и стал перелистывать молча. В книжке была статья Гердера, которая сильно [его] занимала. Ему хотелось поговорить с Белкиным о предстоящем сражении, но он боялся выдать свою боязнь.


[Закрыть]

– Вот что я вас хотел спросить, – сказал Белкин, улыбаясь и взявшись за книгу, – тут одна штука есть, я не понял. Вы, я чай, знаете? – он обратился к Т[имохину]. – Гердѐра статейка, я не понял.

<И он с приемами человека, непривычного обращаться с книгами, моча палец, перевернул несколько страниц и остановился на заглавии. Держа палец над заглавием, он, весело улыбаясь, передал книгу[2169]2169
  Зачеркнуто: Тимохину


[Закрыть] Ананьеву. «Человек сотворен в ожидании бессмертия», прочел он, ударяя несколько на о.

– Что же вы не поняли? – спросил[2170]2170
  Зач.: Тимохин, – я знаю, я читал


[Закрыть] Ананьев и в первый раз в целый день улыбнулся – кроткой, спокойной и умной улыбкой. Только в этом мире мысли он был вполне собою.

– Да вы то всё знаете. А я вот и читал, да не понял. Вот эта, сначала Дюшесса Дозамбри и Кавалер Фериоль, – эту понял. А эту читал, читал, будто поймешь что, и опять нет, так и бросил, думаю спрошу у Василия Михайлыча.

– Да это[2171]2171
  Зач.: мудрено


[Закрыть] очень просто, – сказал[2172]2172
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев,[2173]2173
  Зач.: одушевляясь


[Закрыть] – тут, видите ли, он говорит, что ничто в мире не умирает, т. е. не уничтожается, а всё живет, только переходя из одного вида в другой. Всё выше и выше.

Белкин слушал и улыбался, но видно было, что он не улыбался тому, что он слышал, а тому, что происходило в его душе.

– Вот он говорит, – Тимохин стал читать:>

«Взгляните теперь на животных, они питаются соками растений. Слон один уже есть гроб тысячи прозябений, но гроб живой, действующий. Поглощая их, он некоторым образом превращает их в животных, и так вот еще организмы низшего разряда, которые достигают состояния новой и полнейшей жизни».

– Он говорит, что трава перейдет в животное, а животное в человека, а человек в ангела, в какое-нибудь высшее существо, – объяснял[2174]2174
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев. – Он говорит, что коли ни трава, ни зверь не умирает, а переходит в другие существа, так тем паче душа человеческая, которая важнее этого всего, не может умереть, а тоже должна перейти в какое-нибудь другое существо…

<– Так, так,> – сказал <Белкин.>

– Вот видите ли, он говорит, – <Ананьев>[2175]2175
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] стал опять читать.

И чем дальше он читал, тем более дрожал его голос.[2176]2176
  Зач.: и слезы, которые бог знает зачем явились в его


[Закрыть]

«И когда последний сон, сон смерти, овладеет нашим скорбным телом, тогда, подобно как обыкновенный сон освежает и обновляет в нас источник жизни, умеряет не в меру ускоренное движение, так ровно и сон смерти заживляет в нас некоторые язвы, коих жизнь исцелить была не в силах: доставит нам отдохновение после трудов жизни, приготовляет душу к радостному пробуждению, к рассвету обновленной юности».[2177]2177
  Зачеркнуто.: дочел Ананьев и отвернулся, чтобы отереть слезы.
  <Тимохин читал с волнением и дрожанием слез в голосе.>


[Закрыть]

– Это так, – сказал[2178]2178
  Зач.: Белкин задумчиво. – Вот так хорошо <это так>


[Закрыть] Белкин, которому видимо сообщилось, хотя и не смысл слов, но волнение Т[имохина].

– Ай да Гердѐр.[2179]2179
  Зач.: прибавил он весело


[Закрыть] И правда другой раз сидишь, сидишь и подумаешь: вот живем, живем, хвать тебя по затылку и капут,[2180]2180
  Приписано позднее и зач.: Князь Андрей сидел и смотрел на них. В его душе вдруг распустился цветок любви и сожаления к этим людям, открылось новое чувство участия к людям братьям и этот мыслящий тонкий человек и этот весельчак были милы и дороги ему.


[Закрыть] как Сафронова нашего.

– А то вот хорошо, – сказал Белкин.[2181]2181
  Зач.: Он раскрыл книгу.


[Закрыть] – О черкашанках пишет какой-то. – Он стал читать, едва удерживаясь от смеха, которого он видимо сам стыдился, но не мог удержать. «Черкашанки славятся красотой и заслуживают сию славу от удивительной белизны…»[2182]2182
  Зач.: Он не дочитал.


[Закрыть]

В это время в воздухе пронесся приятный звук дальнего выстрела и вслед за тем послышался близко свист, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческой силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Как будто ахнула земля от этого страшного удара.

Всё замолчало и ждало. Раздался дальний выстрел из неприятельской пушки. Т[имохин] побледнел и нижняя губа его задрожала. Он хотел выговорить что то, но не мог.[2183]2183
  Приписано позднее и зач.:– Ага! – медленно проговорил сквозь зубы Болконский с таким выражением, как будто он заметил, что запачкал сертук, и, так же медленно встав, вышел из балагана, не оглядываясь на Т[ушина].


[Закрыть]

– Вона! – весело проговорил Белкин и выбежал из шалаша.

– А думали, что нынче не будет сраженья, – сказал Т[имохин], догоняя его и успевший оправиться.

– [2184]2184
  Вставлено в позднейшей редакции:
  – В ружье! – закричал он.
  К[нязь] А[ндрей] улыбнулся, прямо держась, вышел и тихо крикнул казака с лошадью. Ни одна черта лица его не дрогнула, ни одно [1 неразобр.]


[Закрыть] В ружье! – крикнул он.[2185]2185
  Зач.: Тимохин, бледный и тревожный, морщась вышел за ним. Князь Андрей сел на лошадь и поскакал отъискивать князя Багратиона.
  – Что ж, драться, так драться, – проговорил он неестественно, хотя никто не мог его слышать, и тихим шагом пошел к своим орудиям. Он ободрял сам себя, но в душе его был сжимающий, давящий ужас смерти. Он пошел однако тихими шагами. «Все равно», подумал он, «буду по крайней мере притворяться, чтобы не осрамиться перед солдатами».


[Закрыть]

Т[имохин], всё еще морщась, шел на свою батарею, раскатываясь по грязи неловкими ногами.[2186]2186
  Зач.: Вслед за первым выстрелом послышался другой, третий. Колонны французов, видневшиеся впереди Шенграбена, заколебались справа; извиваясь змеей и блестя штыками под гору, тронулась колонна французов. В цепи, где так недавно шутили солдаты, раздались и выстрелы. Французская батарея выезжала вперед и по всей линии раздалась канонада и трескотня ружейной пальбы. В наших рядах бегали, строясь и разбирая ружья, солдаты убирали котлы и повозки, крики и командные слова начальников слышались со всех сторон, адъютанты в разные стороны скакали между рядами.
  Князь Андрей поскакал по фронту направо отъискивать Багратиона. Уже


[Закрыть]

Через четверть часа, во время которого князь Андрей отъискивал князя Багратиона, стрельба усилилась в центре против батареи Тушина, где слышались боль[ше] пушечные выстрелы, и на правом фланге, где ничего нельзя было видеть от дыма и где в лощине перекатывались страшные, за душу хватающие звуки трескотни ружей. Очевидно сражение сосредоточивало свои усилия на этом пункте. Тут же князь Андрей и нашел князя Багратиона. Багратион шагом, на белой лошади[2187]2187
  Зачеркнуто: с задумчивым, непроницаемым лицом


[Закрыть] ехал к тому месту, где всего чаще перекатывалась трескотня ружей. За ним ехали три[2188]2188
  В рукописи: чиновника


[Закрыть] человека: свитский офицер, адъютант князя, известный и неприятный Болконскому Жирков и, странный в сражении по виду, штатский чиновник аудитор.[2189]2189
  На полях: Багратион едет прямо направо. Путаниц[а] и он сбирает батальон. Князь Андрей завидует. Он подскакивает в минуту атаки.
  Поперек текста: Поезжайте.
  Далее в рукописи была вставка, текста которой не сохранилось.


[Закрыть]

Сразу ли, оглядев с высоты поле сражения, он понял, в чем было дело, или вовсе не понял того, что делалось перед ним, но по лицу его видно было, что в душе его не было никакого ни сомнения, ни колебания, видно было, что он твердо решил, что ему надо было делать и что сущность этого решения состояла в том, что ему надо быть там, где больше опасности. Таково было выражение его лица, которое тотчас понял князь Андрей и, казалось, понимали лица его свиты.[2190]2190
  Зач.: Лицо Багратиона было одно из тех лиц, которые с трудом изменяют выражение. Он только смотрел строже обыкновенного.


[Закрыть]

Князь Андрей сказал ему, что с горы заметно было, как две французские колонны обходили наш правый фланг. Багратион наклонил голову.

– А вот посмотрим, – сказал он.

Свитский офицер заметил, что нужно бы подкрепить правый фланг. Багратион точно так же наклонил голову и сказал: «хорошо».

Вообще лицо Багратиона во всё время этого сражения, пока видел его князь Андрей, было постоянно неизменно спокойно с выражением скучливости и глубокомыслия. Как будто оно говорило, что всё, что ни происходило и ни могло произойти, всё было предвидено и должно было быть именно таким, каким оно было.

Князь Андрей поехал за ним рядом с Жирковым и аудитором. Жирков видимо хотел щеголять своей храбростью и шутил невесело над аудитором. Аудитор был невысокий круглый человечек в камлотовой шинели, обвернутой по форейторски вокруг него, и ехал на толстоногой лошади и фурштатском седле с короткими стременами, которые видимо терли ему непривычные ноги.

Лицо у него было белокурое, веселое и совершенно не военное. Он из любопытства попросил ехать за князем, и на лице его было соединение выражения хитрости и наивности, когда он оглядывал вокруг себя новые для <него предметы и делал вопросы>, как будто он нарочно хотел себя показать глупее, чем он был, и тем доставить удовольствие тем, с кем он ехал и, вместе с тем, в душе посмеяться над ними.[2191]2191
  Зачеркнуто: Жирков ехал весело, но беспокойно подле аудитора и выражение его


[Закрыть]

– Носки к телу… редопь… – говорил Жеребцов, оглядываясь на князя Андрея, но обращаясь [к] чиновнику, которого упряжная лошадь не шла шагом, а встряхивала его, не переставая, тяжелой рысью. – Я говорил, молока не ешьте, собьется масло, что тогда?

– Полно вам, – спокойно улыбаясь говорил аудитор. В это время пролетело и шлепнулось первое ядро.

– Это что ж, Петр Финагеич, – спросил, наивно улыбаясь, аудитор, – что это упало?

– Лепешки французские, – отвечал Жирков, но лицо его несколько переменило выражение и цвет.

– Этим то убивают, значит, – спросил аудитор наивно, приятно покачивая головой. – Страсть какая! – прибавил он с еще более приятно спокойной улыбкой. Но не успел он сказать этого – ш-ш-ш-ш-шлеп и казак рухнулся с лошадью на землю.[2192]2192
  Зач.: Багратион не оглянулся и не ускорил езды даже, а остановил лошадь против толпы солдат, которые с двумя ружьями на плечах, ведя под руки раненных, шли навстречу ему из той, застилаемой дымом и не умолкавшей стрельбой лощины.
  Князь Андрей подъехал к Багратиону. Багратион строго посмотрел на него и ничего не сказал.


[Закрыть]

Жирков замолк и стал дергать лошадь.

Уже ближе чувствовалось сражение. Один раненный с окровавленной головой, без шапки, падал и волочил ноги, уносимый двумя вожатыми, другой, видно только что раненный и больше испуганный, чем страдающий, шел бодро, громко охал и махал окровавленной рукой, из которой лилась кровь на его шинель. Двое тоже вели и этого.[2193]2193
  Не зачеркнуто явно по рассеянности:
  – Какого полка? – спросил Багратион


[Закрыть]

– Чья рота? – спросил Багратион, подъехав к ящикам, хотя этот вопрос был совершенно не нужен, и за этим ненужным вопросом слышался другой вопрос: «уж не робеете ли вы тут?» как будто спрашивал он вместе с тем: «коли робеете, так смотрите на меня». И он выпрямился несколько и нахмурился. Унтер-офицер понял этот невыговоренный вопрос.[2194]2194
  Зач.: – Подольского егерского.


[Закрыть]

– Штабс-капитана[2195]2195
  Зачеркнуто: Ананьева


[Закрыть] Тимохина, ваше превосходительство! – закричал, весело вытягиваясь, артиллерист, прибежавший с сумкой к ящикам за зарядами.[2196]2196
  Поперек текста: Князь Андрей не узнает прежнего положения войск. Посылают в атаку; надо вернуть.


[Закрыть]

Багратион одобрительно слегка наклонил голову, как будто он говорил: «Так, ребята, хорошо».

Миновав передки, он въехал в парк.

– Оставить раненных, к местам, – сказал Багратион. Унтер офицер и раненные остановились в недоумении. Но адъютант подтвердил приказания и один раненный остался на дороге, другой сам пошел дальше, вожатые вернулись. Багратион поехал дальше; проехав дорогу, они стали спускаться с горы и еще чаще стали попадаться свежие, еще больше испуганные, чем страдающие раненные и, доказывая близость сражения, уже летали свистя пули. Но, несмотря на всё напряжение зрения, князь Андрей ничего не мог разобрать впереди. Дым пороховой на той стороне в лощине и на нашей стороне и двигающиеся в этом дыму тени. Шум и стрельба. Чем ближе они подъезжали, тем больше было солдат и внушительнее становилась стрельба. Но летавших пуль было слышно меньше. Изредка под самым ухом щелкал выстрел ружейный нашего солдата и видны были закопченые дымом лица солдат, заряжавших и достававших заряды. Правильных рядов не было, но со всех сторон были солдаты, стрелявшие куда то в густом дыме. Багратион медленно спросил у офицера, где полковой командир.[2197]2197
  Зач.: делал одобрительные знаки головой на всё, что ему говорили, и что то как будто разглядывал среди дыма. Лица солдат и офицеров веселели при виде Багратиона.


[Закрыть]

День до вечера был пасмурный и тихий, дым не относило, но в то время, как Багратион подъехал к лощине, невидимой рукой холст дыма медленно потянулся справа налево и на мгновенье открылись спуск и противуположная гора. Князь Андрей не видел ни рассыпанных наших по скату солдат, ни раненных и убитых, лежавших по всему полю, его глаза, как и всех, невольно устремились на ту сторону. Там стройной огромной массой, кончавшейся на горизонте, с развернутыми знаменами шли французские, полки. Они казались близки – по прямой линии, протянутой от нашего бугра к ихнему. Багратион остановился и опять [наклонил] одобрительно голову. Свитский офицер предложил[2198]2198
  Зач.: ему привести К[иевских] г[ренадер]. Он наклонил голову.


[Закрыть] князю Багратиону выехать на гору, откуда всё было виднее. Багратион ничего не ответил.

Орудия давно уже стреляли на одном и том же месте и, откатываясь, уже проложили по жневью, приминая солому, свои широкие двойные следы.

В то время, как подъезжал князь Андрей, из крайнего орудия зазвенел, оглушая всех, выстрел, и в дыму, который ветер понес влево, видны были артиллеристы, в то же мгновение подхватившие и, торопливо напрягаясь, накатывавшие его опять на прежнее место.

Князь Андрей, как сам бывший артиллерист, невольно заметил, что людей, накатывавших, было мало. Их было три вместо 6 человек [?].

Небольшой, слабый человечек[2199]2199
  Зачеркнуто: <Тимохин в фуражке на затылке> офицер Ананьев


[Закрыть] Тушин, который почему то с веселой радостью тотчас же узнал князя Андрея, ложился на другое орудие и что то ворчал.

– Еще, еще, эка чорт, перепустил. – Тушин отскочил и, спотыкнувшись на хобот, чуть не упал, но видимо ему некогда было замечать даже свое падение. Спотыкаясь еще, он закричал тонким голосом: – «Второе!»

Опять зазвенело, оглушило и задымило орудие и[2200]2200
  Зач.: <Тимохин невольно дрогнул> Ананьев


[Закрыть] Тушин, содрогнув как женщина от близкого звука этого выстрела, побежал к 3-му орудию и закричал голосом, которому он видимо хотел придать молодцоватость, не шедшую к его наружности.

– Круши, Медведев! – закричал он фейерверкеру.

Первый нумер, красавец широкоплечий солдат, отскочил и, твердо расставив ноги, стал с банником у колеса. В третьем орудии второй номер клал заряд в дуло и не попадал сразу трясущимися руками.[2201]2201
  Поперек текста: Князь Андрей с Т[ушиным], как старые друзья, не говоря ни слова.
  Зач.: Князь Андрей Болконский передал ему приказанье.
  – Не на чем отступать. Лошади перебиты. Я послал в Грунт, – и он взглянул на князя Андрея, как на доброго старого знакомого. И невольно князь Андрей также посмотрел на него. Ему казалось, что он давно, давно знает этого Тушина.
  – Офицера моего с первого выстрела убило ядром, вот один хлопочу, – сказал Тушин и опять лег на орудие. Князь Андрей слез с лошади и подошел к офицеру.
  – Я вам помогу, – сказал он.


[Закрыть]

Как только началось дело, Тушин, без приказания, по своему соображению, решил стрелять по Шенграбену, из которого выходили французы.

Он стрелял брандекугелями и скоро после отъезда князя Багратиона ему удалось зажечь деревню.

– Вишь засумятились. Горит. Вишь дым-то. Ловко! Важно! Дым-то, дым-то, – заговорила прислуга и еще оживленнее пошла работа заряжанья. Все орудия без приказания били по направлению пожара и веселое одушевление сообщалось всей прислуге, так что они, как будто подгоняя, подкрикивали к каждому выстрелу.

[Далее со слов: Пожар, разносившийся ветром, быстро распространялся. кончая: Сам он представлялся себе огромным ростом, могущественным мущиной, который обеими руками швыряет французам ядра. – близко к печатному тексту. T. I, ч. 2, гл. ХХ.]

[2202]2202
  Зачеркнуто: Он приехал в ту минуту, как 6-ой егерский подх[одил] к князю Багратиону. Князь Андрей передал сведения и остановился. Батальон подвигался


[Закрыть] <Вдруг сзади себя он услышал ровный шаг пехоты, отбиваемый в ногу, как будто каждый из этих сотен солдат приговаривал мысленно через шаг: «Левой… левой… левой…». Впереди двух батальонов 6-го егерского полка шла рота того самого красавца с мужественным голосом, Белкина, который не дочитал о красоте черкашанок. Рота шла просторным и мерным шагом деятельности, сдержанной поспешности и силы, которой ходят пехотные полки вольно, с ружьями на плечах.> Лица у солдат, отягощенных ранцами и ружьями, казались строги и серьезны. Они все видели приближавшиеся им навстречу фран[цузские войска]. И равномерное тяжелое движение широкого шага этой массы людей казалось неудержимо. «Левой… левой… левой…» слышалось из-за угрожающего молчания, с которым они двигались.

Тучный майор, разрознивая шаг, пыхтя, обходил куст на пути. С пригорка сзади, с которого только что спустилась рота, догоняя, путаясь своими тонкими худыми ногами и под острым углом нагибаясь вперед под тяжестью тяжелого ружья и давившего ранца, бежал с птичьим лицом задохнувшийся Митин. Он не бежал, а падал, и ноги под гору всё быстрее, всё быстрее переставлялись, едва поспевали удержать его от падения.

Белкин шел впереди на левом фланге, легко на своих мускулистых ногах, точно он плыл без малейшего усилия, отличаясь этой легкостью от тяжелого шага солдат. Он нес шпагу, играя ею (маленькую, узенькую, слабую, гнутую шпажку), вынутую из ножен и, оглядываясь, гибко поворачивался назад всем своим стройным станом, не теряя шагу в ногу, который он выделывал, вытягивая носок с свободной, военной щеголеватостью.

Видно было, что по его ноге держалась вся рота… левой… левой… левой…

Узкие глаза Белкина из-под писанных бровей глядели, как всегда, весело смеясь своей внутренней радости жизни, лицо горело, одно из всех лиц солдат, свежим, молодым румянцем.

Но солдатам дела не было до отставших – левой… левой… безучастно отбивали ноги.

– Брат прибыл! – прокричал он, увидав Ананьева, указывая на юнкера сзади. Он забыл, что говорил уже про брата. Брат Белкина был точно такой же стройный, веселолицый молодец, как и ротный командир, только немного почернее волосом и помоложе. «Одна счастливая, молодецкая порода», подумал Ананьев. «То-то хватим мы», думал он.

Ему казалось в его фантазии, что и он со всеми орудиями и с своим огромным ростом и нечеловеческой силой движется вместе с этой пехотой под такт: «Левой… левой…»

В это время ядро, нажимая воздух, близко пролетело над головой Ананьева, он невольно пригнулся и зажмурился. Ядро попало. Когда он оглянулся на полк, с краю алело [?] что-то. Двое несли одного. Но унтер-офицер, отставший около убитого, побежал к месту и подпрыгнув, переменяя ногу, опять попал в такт – левой – левой.

– В атаку! – проговорил весело[2203]2203
  Зачеркнуто: и гордо


[Закрыть] Белкин, как бы отвечая на чей то вопрос. Он без усилия, таким звучным голосом сказал это слово, что вся рота услыхала это слово и еще резче и грознее стала отбивать шаг – левой – левой – левой.

– Молодцы! – проговорил[2204]2204
  Зач.: Тимохин


[Закрыть] Ананьев своим, не шедшим к нему, военным голосом.

– Капитан! – крикнул Белкин, улыбаясь своими белыми зубами и видимо щеголяя своей беззаботностью.[2205]2205
  Зач.: – Что? – Коровку то не забудьте, возьмите


[Закрыть]

– Вот бы Гердѐра теперь с нами послать, – крикнул он, – коли он знает, что там будет… Нииикто не знает! Судьба – индейка! – и он вышел из звука голоса; только по последним рядам двух батальонов, которые долго проходили мимо орудий, Тимохин всё еще слышал такт – левой… левой…, по которому впереди их шел Белкин.

«Судьба – индейка» – эти пошло-бессмысленные слова офицерской шуточки было последнее, что слышал Тимохин от Белкина.[2206]2206
  На полях: Князь Андрей не утерпел и поехал за полком.


[Закрыть]

[2207]2207
  Зач.: Через полчаса учтивый видимо денщик, имеющий привычку обращаться с господами, подошел к Ананьеву и, притворно качая головой и улыбаясь:
  – Майор приказали доложить, что будет ваша милость положить на орудие капитана. Оченно изволят тяжело ранены.
  – Какой капитан?
  – Белкин. Третьей роты.
  – Положить, – сказал Ананьев, не понимая, что это значит.
  – Ну-ка, Матвевна, – и он бежал к орудиям.


[Закрыть] От батареи[2208]2208
  Зач.: Тимохина


[Закрыть] Ананьева Багратион поехал шагом (как он ездил во всё продолжение этого памятного дня) с своею свитою и под сильным огнем подъехал к нашему правому флангу, состоящему из одного пехотного и одного драгунского полка. Русский правый фланг был первый атакован двумя французскими дивизиями под начальством Сульта.

Когда Багратион въехал в лощину, в которой стоял Киевский гренадерский полк, он увидал на протяжении полуверсты беспорядочно рассыпанные серые шинели. Большинство двигалось назад, другие стояли кучками и стреляли. Впереди виднелось несколько лежащих, вероятно убитых и раненных. Впереди двигалась французская конница, справа налево открывая пехоту. Киевский гренадерский полк только что был атакован французскими конными гренадерами. Он выдержал атаку, но вслед затем расстроился под огнем французских егерей и артиллерии. Кроме французской пехоты, двигавшейся[2209]2209
  На этом рукопись обрывается.


[Закрыть]