Текст книги "Смертоносная зона. Остросюжетный детектив"

– Погоди, дорогой…, что-то не хочется… Мы тут… мы тут… еще не все обсудили с моей новой подругой… Представляешь…, тут оказывается действует маньяк…, а она…, она стала свидетельницей настоящего преступления… И ей показалось…

– Пойдем…, пойдем, дорогая. Ей, видно, померещилось на старости лет…

– Ну, Максим, погоди… Так интересно…

– Ничего мне не показалось, – пробормотала расстроенная Аделаида, бледнея под свирепым взглядом Максима. – И ко… короткая стрижка, и ма… майка… Все сов… совпадает… Но я…, я теперь точно вспомнила, что погибшая называла убийцу… Тарасом…

– Пойдем…, пойдем, дорогая… Тебе мне, кажется, нужно охладиться, после столь горячего обсуждения…

Максим обнял Татьяну за плечи и повел к воде.

– А когда, ты говоришь, был здесь в последний раз?

– Я ничего такого не говорил… Откуда у простого слесаря такие деньги, чтобы по нескольку раз в год на Кипр мотаться…

Сентябрь 1996 г., Никосия, Кипр

– То есть как? Новый владелец этого мыльного пузыря, пустой оболочки теперь миллиардер? – переспросил Илья, холодея.

– Да, если завод, которым он владеет тоже стал миллиардером. И проделать операцию по смене владельцев чрезвычайно легко. При этом не нужно продавать само предприятие в России и получать разрешение вашей антимонопольной службы. Достаточно переоформить акции Арлингтона на любого другого человека, на Кипре, в нашей адвокатской конторе. В дальнейшем владельцев компании можно менять, как перчатки, хоть каждый день.

– Но в таком случае…, в таком случае ваши оффшоры можно использовать для рейдерского захвата наших заводов и фабрик! А все эти злоупотребления, различные лазейки в виде уклонения от налогов, серые схемы – детский лепет по сравнению с возможным переделом собственности в России, – возмутился Илья.

Теперь он был серьезен, как никогда. На его лбу проступили бисеринки пота.

– Да-а…, – в растерянности прошептала хозяйка конторы. – Я как-то об этом и не подумала…

– При этом, чтобы прикарманить какой-нибудь приглянувшийся заводик, не требуется захватывать его силовыми способами и посылать туда автоматчиков… Достаточно втихую сменить владельца оффшорной компании, с помощью липовых подписей, например. Вы ведь подписи не проверяете?

– Нет, мы не имеем на это права… Мы полностью доверяем клиенту…

– Доверяете? Или просто закрываете глаза на предоставленные документы?

– Клиент передает нам оригиналы распоряжений и копии паспортов бенефициаров и несет ответственность за подлинность предоставленных им документов. А наша контора… Наша контора по законодательству Кипра всего лишь выпускает специальные декларации, подтверждающие право собственности нового владельца. И все… Мы ничего не нарушаем и никакому захвату не способствуем.

– Да плевать на ваше законодательство, если оно сквозь пальцы смотрит на смену владельцев! Оба бенефициара лично должны подписывать передаточные документы в вашем присутствии, тогда и не будет махинаций и подделки подписей.

– Мы делаем все для удобства клиентов, Илья. Не все бенефициары могут приехать на Кипр, поэтому мы работаем с авторизованными доверенными лицами. Олег Привалов имел нотариально заверенные полномочия от вашей фирмы. Надеюсь, его вы не считаете преступником?

У Ильи от волнения засосало под ложечкой, в голове образовалась какая-то «каша», а мысли потекли в разных направлениях, опережая друг друга. Истина была где-то рядом, уже совсем близко, однако, концы с концами пока не сходились.

– Скажите, Шоира, а кто сейчас владелец Арлингтона?

– Нет, этого я не могу сказать! Тем более, первому встречному. У вас, как я понимаю нет никаких полномочий от «Инферры»…

– Я – близкий друг Олега. Вот и все мои полномочия… И уверен, что и вы когда-то ему симпатизировали…

Шоира замялась. По ее напряженному лицу было видно, что сейчас она боролась сама с собой.

– Это было давно… Легкое увлечение. К тому же, он собирался жениться на моей единственной русской подруге, которую я боготворила…

– На Марии? Ревность, знаете ли плохое чувство…

– Да…, но он…, он, помимо всего прочего, использовал ее киргизский паспорт…, чтобы сделать поверенным Арлингтона… вместо меня…

– Но вы же сами говорили, что вас не было в Москве… У него, наверное, не было другого выхода. И потом этот тендер… Кому-то же нужно было подписывать документы вместо вас…

– Нет… нет…

– Ну же, Шоира…, – взмолился Илья, почувствовав слабину. – Поверьте, это поможет Олегу… Кто? Кто сейчас хозяин этого чертова Арлингтона?

Владелица конторы сделала над собой еще одно усилие и что-то быстро написала на клочке бумаги.

– Вот. Одна молоденькая девушка. Едва восемнадцать исполнилось. Кстати, тоже Мария…, и тоже – русская.

– Мария… Мария Степанова…

Фамилия была Илье незнакома.

– А прежний владелец…, до этой Марии, то есть уже после вас, кто был?

– Навскидку не вспомню… Надо посмотреть документы… Фамилия не очень распространенная. Кажется…, кажется… Русский писатель такой был… Сологуб!

У Ильи потемнело в глазах. Он почувствовал в голове щелчок и отключился от внешнего мира.

Сентябрь 1996 г., Пафос, Кипр

– Скорее! Воды! – вскричала Татьяна. – Максим, ну что ты стоишь, как истукан. Ты же видишь, ей плохо. Плохо!

Девушка подхватила обмякшее тело старушки и подтащила его в тень под зонтик. Дуська крутилась между ног и оглушительно лаяла.

– Шо, дивчина, помощь нужна? Я мигом за врачом збигаю, – спросил молодой парень с соседнего лежака, натягивая майку с надписью «I love Cyprus».

Татьяна отрицательно замахала руками:

– Спасибо. Мой друг сейчас чего-нибудь холодненького принесет. Идите, идите отсюда.

– Могу пока нитроглицерин предложить, – откликнулся лысоватый мужчина в темных очках и точно такой же майке.

– Ну уж нет. Давать лекарство без совета врача я ни в коем случае не стану. Не мешайте.

– Это ты во всем виноват, Максим. Со своими шуточками… Горгона-Медуза… Такая милая женщина… Того и гляди помрет у нас на глазах… Что смотришь? Приложи мокрый компресс к вискам. Сделай хоть что-то!

– Ничего, она – крепкая старуха. Выкарабкается как-нибудь. Эта мегера еще нас с тобой переживет. Просто разморило на солнце. Лезет, куда не следует, разыгрывает из себя какую-то свидетельницу…

– Иди лучше вызови врача. Ее нужно в больницу отправить. Я с английским-то не в ладах. А ты как-никак дипло…, дипломированный слесарь…, блин.

Сентябрь 1996 г., Никосия, Кипр

Его мозг заработал с лихорадочной быстротой, как компьютерная программа. И все сложилось, как дважды два четыре. Илье даже не верилось, что, оказалось так просто. Впрочем, иногда любые, даже запутанные и вроде бы не связанные между собой преступления, на поверку бывают довольно бесхитростными и примитивными.

Его аналитический ум сопоставил и разместил в свои «ячейки» по крупицам всю информацию, которую шаг за шагом сообщила Шоира, обработал данные и выдал конечный «файл». И если бы была компьютерная кнопка в голове, то программист мог бы получить четко составленную распечатку.

Теперь уже многое стало ясно, и только главное ускользало – он не знал имени заказчика двойного убийства. Илья окрестил неведомого преступника Организатором.

Махинация была несложной, но готовилась тщательно и не один год. А последовательность действий была примерно такой.

1. Организатор нашел сообщника или сообщников в «Инферре», был хорошо осведомлен о ее деятельности, и одним из первых узнал о регистрации оффшорной компании Арлингтон, ставшей отправной точкой в осуществлении конечного преступного замысла – рейдерского захвата Южно-Уральского завода.

2. Организатору стало известно о приобретении через оффшор контрольного пакета акций завода, в то время убыточного. Бенефициаром зарубежного инвестора тогда числилась уроженка Киргизии Шоира, работающая под жестким контролем «Инферры». А потом она и вдруг исчезла из поля зрения. Вместо нее Олег использовал случайно подвернувшуюся подругу Марию, тоже с киргизским паспортом. Подобраться к этой девице было еще сложнее. И преступник занял выжидательную позицию.

3. С приходом директора Сологуба и благодаря его инновационным технологиям производство стало приносить ощутимую прибыль. И, казалось, момент настал. Но неожиданной помехой на пути становится очередной новый владелец Арлингтона – неподкупный руководитель российского предприятия.

4. Тогда у преступника возникает идея устранить Сологуба с помощью наемного убийцы, а акции оффшора передать третьему лицу – близкому родственнику, несвязанному с «Инферрой», чтобы отвести от себя подозрение.

Врагов и завистников у директора завода было предостаточно, а должная охрана отсутствовала. Возможная связь убийства с оффшором никак не прослеживалась, а официальное следствие запуталось в других многочисленных версиях.

Шумиха и сумятица на заводе, возникшая после смерти Сологуба, была только на руку Организатору, и позволила выиграть время для осуществления своего плана. Неудивительно, что о существовании оффшорной компании на какое-то время и вовсе забыли.

В результате новым владельцем Арлингтона и одновременно хозяйкой процветающего Южно-Уральского завода становится никому неизвестная молодая девушка по имени Мария …, Мария Степанова…

– Господин Карташов, господин Карташов…, с тревогой вопрошала Шоира. – С вами все в порядке? Вы уже целую вечность сидите, не шевелясь.

Илья на минуту открыл глаза и снова закрыл их, чтобы сосредоточиться.

– Не беспокойтесь. Просто крепко задумался. Кажется, мне удалось почти во всем разобраться. Но надо еще немного подумать.

Мозг у программиста заработал еще быстрее, от чего синие жилки на висках вздулись и стали похожи на маленькие электрические провода, пока он разбирался во всей этой бумажной канители. От напряжения липкий пот заструился по позвоночнику. Сейчас практически все этапы преступной схемы соединились в одну цепочку.

Слабым звеном оставался Олег. Он, скорее всего, подозревал, что с передаточными документами нечисто и одна из подписей поддельная. Но не подпись девушки, как полагала Шоира, а Сологуба, к тому времени уже погибшего. На Кипре не читают российских газет, и информация об убийстве туда не просочилась.

Но почему в таком случае Организатор предпочел оставить неудобного свидетеля Олега в живых?

На первый взгляд устранить неприметного клерка коммерческой структуры значительно легче, чем директора крупного завода, у которого полно недоброжелателей. Тут достаточно меткого выстрела из-за кустов… Но зачем ликвидировать простого служащего? Где и как это сделать?

На Кипре? Исключено. В стране, где нет преступности, не продают пистолеты на каждом углу. Люди спокойно гуляют по ночам и танцуют сиртаки на площадях, не думая о своей безопасности. Здесь даже автомобили оставляют на улицах незапертыми.

Напасть среди бела дня на молодого здорового парня с ножом или кирпичом? Еще не понятно, кто кого – Олег спортсмен, с ним не так-то легко справиться. Отравить? Утопить?

Или подстроить несчастный случай? Умышленный наезд? Однако здесь правил никто не нарушает, а пешеходов принято пропускать в любой ситуации. Повсюду полно народу, праздношатающихся туристов… В отеле ненужный свидетель все время на виду, и рядом с ним постоянно находится невеста Мария, при этом, тоже причастная к Арлингтону…

Убрать Олега по возвращении в Москву? Нет…, этот вариант Организатору совсем не подходил. Началось бы расследование российских правоохранительных органов… Да и «Инферра» не осталась бы в стороне и занялась бы выяснением причин смерти одного из своих лучших сотрудников своими силами. И афера со сменой владельцев оффшора могла бы раскрыться.

Если взвесить все за и против, то в данных обстоятельствах физически устранять Олега вообще было нельзя. И тогда Организатор придумал более ловкий ход – засадить Олега в тюрьму на Кипре надолго, если не навсегда. Организовать убийство другого человека и свалить преступление на Олега. И жертвой была выбрана его невеста – Мария.

Придумав такую комбинацию, Организатор убивал сразу двух зайцев, и одним нанесенным ударом ему удалось бы решить несколько задач:

– во-первых, лишить Олега контакта с «Инферрой» в течение длительного времени;

– во-вторых, скомпрометировать обвиняемого в глазах руководства корпорации. «Инферра» в такой ситуации не стала бы вмешиваться в расследование преступления, совершенного ее сотрудником на бытовой почве;

– в-третьих сломать и морально уничтожить Олега. И заставить его страдать до конца дней.

Разложив рассуждения по полочкам, Илья почти не сомневался, что у Организатора (или кого-то из сообщников) присутствовал и личный мотив. После чего были продуманы детали преступления, нанят подходящий киллер, которого снабдили подробными инструкциями.

Наемный убийца под видом отдыхающего последовал за молодой парой и поселился в соседнем отеле, но старался находиться всегда поблизости. Ему было хорошо известно и о запланированной конфиденциальной поездке Олега с документами, и о том, что осторожный Поверенный «Инферры» ни за что не возьмет с собой в юридическую контору невесту.

Оставалось под каким-то предлогом заманить девушку в воду, когда она останется одна. Шторм и безлунная ночь были убийце на руку. Его лица никто из случайных свидетелей в темноте не разглядел. Пожилые зеваки ссылались, в основном, на майку (торговцы всегда врут, что она последняя и единственная в своем роде), и потому отправили следствие по ложному следу.

Но как быть с Олегом? Почему он не стал оправдываться? У него же было железное алиби – Шоира. О коварных планах и схеме захвата завода Олег, разумеется, знать не мог, но о том, что его специально подставили, наверняка, догадался сразу, как только узнал о гибели Марии. И если уж не пощадили женщину, то и его рано или поздно бы убили… В его положении лучше предпочесть тюрьму. Да и как после того, что случилось, вернуться домой? В смерти Марии он винил себя. И решил понести за это наказание. Незаслуженное наказание.

Илья открыл глаза и посмотрел на хозяйку конторы так, будто увидел ее впервые:

– Скажите, госпожа Петриди… А вы можете аннулировать документы…? Ну эти, выпущенные декларации в пользу Марии Степановой.

– Вы что свихнулись…, Карташов. – На это должны быть веские основания и согласие обеих сторон.

– А если я скажу вам, что передаточные документы по смене владельца Арлингтона были сфальсифицированы? Что подпись прежнего владельца поддельная?

– Что значит, скажу? Как это… скажу? Какую роль вы играете в этой истории?! И разве у вас есть доказательства?

– Нет.. Но я…, я уверен…, я точно знаю, что Сологуб не мог подписать эти документы. Он был уже мертв к тому моменту.

– То есть как?!

– Да. Его убили…, понимаете, убили из-за этих проклятых документов, чтобы заполучить процветающий завод. Преступники подделали его подпись уже после смерти.

Шоира стала белее полотна, а на щеках проступили пунцовые пятна. Она в бессилии опустилась на стул и снова была на грани обморока.

– Значит…, значит, Олега обвинили в убийстве Сологуба? Я не могу в это поверить…

– Нет. Его осудили за убийство невесты…, Марии…

– Он убил мою подругу? Нет! Нет! Я этого больше не вынесу. Второй раз ее потерять…

– Нет, он совершенно не причастен. Его подставили, понимаете?! Подставили из-за этих документов.

Хозяйка конторы, казалось, ничего не слышала. Зловещая тень пробежала по ее лицу.

– Вы думаете, что это я…, я из ревности? – прокричала она и взорвалась, как бомба замедленного действия.

Илья едва сдержался, чтобы не улыбнуться в самый неподходящий момент. Из ревности? Оказывается, не только ему могла прийти в голову шальная мысль о возможной мести. Но в начале встречи он совсем не знал госпожу Петриди, настоящую…, а сейчас мог с легкостью прочитать, что на самом деле творилось в ее душе, будто в раскрытой книге.

– Да, не отрицаю, я собиралась поехать в отель. Даже мужу звонила из ресторана – хотела предупредить, что вернусь под утро…

– Нет, успокойтесь. Уж кого-кого, а вас… я не смею ни в чем подозревать. По-моему, вы и муху не способны прихлопнуть. Хотя в начале нашего разговора, честно признаюсь, не был так уверен.

– Насчет мухи, вы, пожалуй, правы, а вот негодяя… за это не поручусь. Однажды я пыталась убить одного человека, но не смогла. Жаден был до омерзения, но за жадность ведь не убивают…

– В этом мы с вами схожи. Только руки марать не хочется. Мы преступную группу вашими документами прижмем.

– Группу? Их целая группа?

– Да. И возможно, не одна, а несколько группировок. Они из-за акций глотку готовы друг другу перегрызть. Найти киллера спустя несколько месяцев, вряд ли удастся… Но снять обвинения с невиновного человека, и попытаться предотвратить захват завода с помощью вашей бумажной казуистики, вполне по силам.

– Не понимаю, чем я могу помочь?

– Сбросьте, пожалуйста на дискету копии передаточных документов. Я сделаю в Москве экспертизу почерка Сологуба и пришлю результаты. На этом основании вы сможете признать передачу акций Арлингтона недействительной.

– Хорошо, – наконец, вымолвила хозяйка конторы после некоторого молчания. – Я это сделаю. Но не ради Олега (поймите, я совершаю должностное преступление), а для установления истины и восстановления справедливости. Посидите. Я сейчас принесу.

Сентябрь 1996 г., Пафос, Кипр

Максим поджидал приятеля на автобусной остановке:

– Что так поздно? Мы тут с ума посходили от беспокойства. Как дела? Съездил удачно?

– Да, – отрезал Илья, не вдаваясь ни в какие подробности.

– А у нас тут печальные новости, – вмешалась в разговор Татьяна, как призрак появившаяся из-за угла.

На этот раз она была в белом одеянии, похожем на саван, которое зловеще маячило в темноте.

– Косметичку потеряли, Танечка?

– Как вам не стыдно. Илья. Вашей знакомой старушке стало плохо, прямо здесь, на пляже. Она посинела у нас на глазах… А вы…, – с обидой произнесла девушка, глотая слезы. – И между прочим, бедняжка сегодня утром вас искала, спрашивала, когда вернетесь, хотела что-то важное сообщить.

У Ильи перехватило дыхание. Неужели Аделаида вспомнила имя убийцы?

– Ну… извините, извините, Татьяна.

– Нет. Но, по-моему, старушка была чем-то очень огорчена. Мы с Максимом принесли воды, дали успокоительное, но это не помогло. Пришлось вызвать врача, и несчастную увезли в больницу. Боюсь, что она не выживет.

– А она для меня ничего не передавала?

– Нет, – вмешался Максим. – Ей, старик, не до этого, понимаешь ли, было. – А ты иди…, иди домой, дорогая. Ты так сегодня переволновалась… А мне нужно еще с Ильей кое о чем перетереть…

– Ну, расскажи о своих сегодняшних успехах, кладоискатель. Контору заветную нашел?

– Кто ищет, тот всегда найдет, – огрызнулся Илья.

– Ну?

– А ты не нукай! Больше я тебе ничего не скажу.

– И это вместо награды и слов признательности…? Если бы не я и мои наводки, ты до сих пор бы блуждал впотьмах.

– А зачем? Ты же отказался мне помогать! И судьба Олега тебя, как мне кажется, мало волнует.

– Ошибаешься. Меня беспокоит судьба старого друга, но с этого момента еще и твоя судьба. И советую не хвататься каждую минуту за карман, словно там сокровища спрятаны. Карман – не место для важных документов.

Илья в смущении убрал руку.

– А кому какое дело, что у меня там? Может, я боюсь носовой платок потерять…

– В виде дискеты с информацией? Не жестко ли нос ею вытирать?

– Ну, знаешь…

– Ладно, не ерепенься. Давай поговорим серьезно, как взрослые люди, в конце концов. Без всяких недомолвок. Знаешь, мне все больше и больше не нравится эта история, в которую мы с тобой оба вляпались по самые уши. И, по-моему, сегодняшний приступ у твоей старушки-свидетельницы был тоже не случаен.

– Думаешь, ей кто-то «помог»…?

– Не исключено. А ты с торчащей дискетой у всех на виду разгуливаешь. Хочешь присоединиться к Аделаиде?

– Ну а что, что ты предлагаешь?

– Давай, хотя бы спрячем дискету у меня в номере, в кейсе с цифровым замком. Или ты мне не доверяешь?

– Не обижайся, но я иногда сам себе не доверяю.

– Да. И у меня такое чувство, что за нами постоянно следят…, из самой Москвы. Какой-то странный тип в аэропорту околачивался. Потом… еще, на остановке такси… Да и в нашем отеле похожая лысина то тут, то там мелькает…

– Лысина?

– Тебе она знакома?

– Кажется, да.

Наутро Илья проснулся бодрым и выспавшимся. Схема дальнейших действий была ясна. И сегодня уже не нужно никуда бежать и не надо никого разыскивать. Ему вдруг нестерпимо захотелось окунуться в море. Хоть разок, на прощание, с чувством исполненного долга.

Любители предрассветного купания группками и поодиночке уже подтягивались к пляжу с полотенцами наперевес. Когда Илья вернулся на берег, темная фигура, наблюдавшая за его мощными гребками в воде, мгновенно скрылась в кустах. Он успел лишь заметить голый череп, блеснувший в лучах восходящего солнца.

Несмотря на ранний час в ресторане было не протолкнуться. Однако Татьяна сидела за столиком одна и уныло ковыряла вилкой в нетронутом салате.

– Доброе утро, Танечка. Приятного аппетита. А где Максим?

– Это я у вас хотела спросить, где он. Встал спозаранку, сказал, что с вами должен куда-то поехать. Выходит… выходит, он пропал?

– Погодите, погодите… То есть как, пропал?

Смысл Татьяниных слов не доходил, но по выражению ее страдальческого лица Илья вдруг понял – случилось что-то непоправимое.

– А кейс? Кейс на месте?!

– Вы, мужики, всегда так. Первым делом о вещах думаете, а у меня личная жизнь, можно сказать, разрушилась.

Татьяна разрыдалась. Ее тонкие плечи сотрясались от всхлипов, а пухлые щечки странным образом скукожились до размеров сушеной морщинистой груши. Однако Илья не почувствовал к девушке никакой жалости. Он рывком схватил ее за запястье и попытался выбить хоть что-нибудь путное из этого «дрожащего желе».

– Кейс в номере? Говорите же, черт возьми.

– Нет никакого кейса. И чемодана тоже. Сбежал, оказывается, ваш дружок. Тю-тю. И все манатки с собой прихватил.

– Не может быть!

– Еще как может! Сволочь!

Илья все еще отказывался верить. Он всегда считал Максима занудой, трусом и перестраховщиком. Но предателем?! Нет! Это никак не укладывалось в голове. Да и зачем ему документы? Может, Максима банально подкупили? Еще в Москве? Ах, как ловко он все это время отводил от себя подозрение! Змея двуличная! А может, может это он… Июль… майка… И имя… Старушка же вспомнила имя!

– Нет, ну почему именно со мной такое происходит, – продолжала хныкать Татьяна, размазывая потеки туши. – Каждый раз одно и тоже. Обещают жениться, а потом исчезают…

– Скажите, Татьяна, а вы не помните, Аделаиде, старушке, которой на пляже плохо стало, кто воды приносил?

– Максим. А что такого?

– Все сходится… Я его из-под земли достану! Из Преисподней, если потребуется!

У Ильи внезапно защипало в глазах. Он обреченно махнул рукой и отвернулся. Не хватало, чтобы Татьяна заметила его слезы. Еще примется утешать…, курица крашеная

Но «курица» смотрела на Илью серьезно, не мигая.

– По-моему, пришло время все рассказать. Я сумею понять, не сомневайтесь. А возможно, и чем-то помочь в меру моих скромных способностей. Вы ведь здесь совершенно один. А один, как известно, в поле не воин.

Илья отрицательно помотал головой – он не мог рисковать и подвергать опасности еще и постороннего человека.

– Вы мне не доверяете? Скажите, за что вы меня так не любите?

– Да не вас…, поймите. Ну, как бы это сказать…, чтобы не обидеть…

– А хотите, я ее выброшу, без всякого сожаления?

– Кого?

– Косметичку.

– Хочу! – ответил Илья и неожиданно улыбнулся, – А известный роман, кстати, называется «И один в поле воин»…

Через полчаса они сидели в номере, в гостях у Татьяны, и пили свежезаваренный зеленый чай.

Лицо девушки было начисто отмыто от яркой косметики, а волосы стянуты в аккуратный хвостик. В помойку были отправлены аляповатые сережки с искусственными камнями.

При взгляде на трогательные «босые» уши бывшей подружки Максима, чуть-чуть крупноватые и оттопыренные, Илье вдруг стало легко на душе. Татьяна, в простом ситцевом халатике и нарядном фартуке, хлопотала вокруг него, как заправская хозяйка, беспрестанно приговаривая:

– Мы, сибиряки, без чая не можем. Я повсюду его с собой таскаю. А еще травки всякие, таежные. И кипятильник. Пейте, пейте. Крепкий чай придаст силы. Безвыходных положений не бывает.

– Я не могу, не имею права посвящать вас во все подробности. Разве что в двух словах… Нет, я не буду тратить время на предысторию. Понимаете, вместе с Максимом исчезли копии важных документов,

– А нельзя ли как-то их восстановить? Где и когда вы их откопали, кладоискатель?

– Вчера, в юридической конторе, в Никосии.

– Ну если это копии, то можно новые сделать. Их ведь недолго изготовить?

– Думаю, нет.

– Тогда чего вы здесь расселись?. Ноги в руки – и вперед.

– Я, признаться, и сам только что об этом подумал. Но исчезновение Максима так ошарашило… Ждите меня здесь, я мигом обернусь.

Он поднялся, сделал пару-тройку шагов и остановился. Ноги почему-то не слушались. Вдобавок внезапно свело желудок и замутило.

– Я, пожалуй, немного посижу. Сейчас отпустит. Потом поеду.

Но боль в животе не унималась. Программист с трудом добрел до кровати и опрокинулся навзничь. Татьяна тут же засуетилась и принялась доставать из сумки очередные пакетики с травами.

– Вы весь горите, Илья. Когда вы умудрились простудиться? Купались сегодня утром в холодной воде?

– Нет. То есть да, поплавал немного… Но, похоже, отравился…

– Вы же ничего не ели за завтраком? Я сейчас ромашку заварю… К вечеру будете, как новенький.

– К вечеру? Мне ведь нужно срочно ехать, пока контора не закрылась!

– Никуда вы в таком состоянии не поедете! Поеду я! И не спорьте. Диктуйте адрес.

– Бесполезно… Вас там не примут…

Сентябрь 1996 г., Москва, Россия

Белоснежный лайнер уносил их домой в Москву.

– Перестань, расстраиваться, Танюша, – успокаивал Илья. Ты же не виновата, что контора, оказалась закрыта. Как приедем, сам позвоню владелице, и она вышлет мне все, что нужно, экспресс-почтой. Ты лучше в окошко посмотри на прощанье! Какая красота!

Внизу плескалось бескрайнее синее море. С набором высоты оно становилось все меньше и меньше, превращаясь из лужицы в чернильную кляксу, а из кляксы в точку. Точку с вопросительным знаком…

Вскоре земля совсем скрылась из виду за облаками. Пушистые небесные перины, плывущие за бортом, действовали усыпляющее. Татьяна опустила спинку кресла, откинулась назад и тихонько посапывала носом. Илья протянул ноги под соседнее сиденье, прикрыл глаза и задумался, стараясь сосредоточиться только на позитиве. Он был уверен, что Шоира не подведет.

– Свежая пресса, пожалуйста. Газеты, журналы. На английском, на греческом… Свежая пресса, господа, – послышалось сквозь сон над самым ухом.

– На английском, пожалуйста.

На глаза попался крупный заголовок на первой странице: «Таинственная смерть в бухте Афродиты». Внизу размещалась фотография мужчины, похоже, сорвавшего со скалы. На снимке – груда переломанных костей. Вместо лица – кровавое месиво… Но куртку с молниями в виде зигзагов на груди и надписью «Respect your Boss» невозможно было перепутать. Илья знал только одного человека, который ее носил…

– Поехали ко мне, – предложила Татьяна, когда они прошли таможенный контроль и получили вещи. – Тебя могут у дома подкараулить.

– Куда, в Иркутск?

– Нет, к моей тетке. Я обычно у нее останавливаюсь, если транзитом лечу.

– Зачем я теперь бандитам? Секретных документов у меня нет. И Максим за них дорого поплатился…

– Да…, это ужасно, ужасно. Но, как говорится, собаке – собачья смерть. А иные люди, намного хуже собак. А тебе, Илья, нужно о своей безопасности подумать, и лучше у меня хотя бы ночь перекантоваться. Я сейчас тетушке позвоню, предупрежу.

В квартире тетки их никто не встретил.

– Деликатно к подруге свалила. Наверное, решила, что у нас роман, – пояснила Татьяна.

– А разве нет? – то ли в шутку, то ли в серьез произнес Илья.

– Да ну тебя… с твоими подковырками! Хотя, признаюсь, ты мне сразу понравился, еще тогда, в аэропорту… Ты еще билет мне помог найти…, помнишь?

– На свою голову…

– Как знать. Как знать… А давай-ка, чайку попьем с дороги и передохнем немного. Мы живы, здоровы и вырвались из Бермудского треугольника, из этой проклятой смертоносной зоны.

– Нет, я, пожалуй, все-таки домой поеду. Не век же мне у твоей тетки отсиживаться. За нами вроде никто не следил. Мне ничего не угрожает,

– Тебе вызвать такси?

– Не нужно. Я попутку поймаю. Быстрее будет. Запиши телефон. Будешь снова в Москве, звони, если что…

Он выбрался на безлюдную улочку и в кромешной темноте, наконец, добрался до светофора на ближайшем перекрестке.

Красный свет бил в глаза и действовал на нервы.

– Илюша! – запоздало пискнула Татьяна, наблюдавшая в бинокль с балкона.

Обернуться и отпрыгнуть он не успел – черный джип, показавшийся из-за поворота, врезался в него на полном ходу.

– Жаль пацана, – произнесла Татьяна минуту спустя, глядя на распластавшееся на пустынной дороге тело, и закурила сигарету.

– Игра закончена, прощай, мой доверчивый Шерлок Холмс. Ты слишком многое успел узнать…

Татьяна жадно затянулась.

– Ты был умным, но, как все математики, чуть-чуть рассеянным… И таким наивным… и трогательным, не в пример самонадеянному Максиму, с которым долго пришлось повозиться…, прежде чем выманить его в эту бухту.

– Однако, на всякого мудреца довольно простоты, – вместо траурной эпитафии пробормотала девушка и сбросила окурок на соседний нижний балкон.

При входе в спальню она задержалась у зеркала, и стянула с головы черный парик. Ярко-рыжие длинные кудри, выпущенные на волю, рассыпались по плечам.

– Ну, здравствуй, Мария. Соскучилась? А мне роль простодушной провинциалки, кажется, удалась неплохо… Ну? Что скажешь, владелица завода, а?

– Здравствуй, папуля, – чуть позже с нежностью пропела девушка в телефонную трубку. – Ну вот, я и дома, наконец. Дело сделано. Можешь меня поздравить. Правда, мы с Тарасом немного напоследок «наследили» … Пришлось еще кое-каких свидетелей убрать.

– Ну не кричи, не кричи. Да… я рыжая бестия, стерва, змея. Называй, как хочешь… Но главное – результат. Акции завода, о котором ты так давно мечтал, считай у меня в кармане, и твоя схема сработала. Да и родной папочка, который меня обожал, тоже остался бы доволен… Ведь не в чужие же руки ушли…

– Как бабушка? Ничего нормально. Вместе с Дуськой привет тебе передают. Несмотря на склероз, со своей ролью она тоже весьма неплохо справилась… Пора бы вам уже помириться, господин Степанов, гнев на милость сменить и ее бедную домой из долгосрочной «ссылки» вернуть. Там жара несусветная, у нее приступ случился…, как раз перед моим отъездом. Пришлось твою любимую тещу даже в больницу положить… И давай ей купим новые туфли по возвращении в конце-то концов…