Текст книги "Леди Чудо"

– Милорд, – в кабинет влетает Освин, шокировано осматривая разгром в комнате, – хм… там… уже время.

– Да, спасибо, мы идём, – с улыбкой, словно ничего не произошло, произносит эта женщина, проходя к двери.

– Артур, она не для тебя. Пошли, – оборачивается ко мне, выходя из кабинета. Злость, которая ещё крепче обхватывает сердце, заставляет вылететь следом.

– Стоять! – Кричу я, а люди, что идут мимо на торжество, останавливаются, как и мать.

– Артур, здесь же гости, – обернувшись, показывает взглядом.

– А мне плевать, поняла? Хотите все узнать правду? Так я вам её расскажу, – смеюсь я, сходя с ума от боли, что теперь стала мной. – Эта женщина самое отвратительное существо на этой планете. Она воровка. Украла всё у моей семьи. Украла мою жизнь, оскорбила женщину, которую я люблю. Она никогда не была леди, как и я не заслужил звания лорда. Но, уважаемые гости, шоу продолжается.

– Артур, прекрати этот цирк! – Шипит мать, а вокруг меня шёпот.

– Цирк? Это ты живёшь в цирке, приручила своих мартышек, а они и рады прыгать. Ты их растила по своему подобию, вкладывала в них злость и безразличие. Ты даже детям не помогаешь, хотя постоянно ходишь на благотворительные вечера. Как ты о них отзываешься? Ненасытные спиногрызы? Бесполезная трата денег? Вот так, господа, ваша леди Илэйн любит детей. А это жизнь, мамочка. Теперь это твоя жизнь. Пусть все знают, кто перед ними. Но больше я не позволю тебе манипулировать никем. Даже собой. И я женюсь. Женюсь не потому, что ты этого хочешь. Женюсь не потому, что Энтони, мой брат наркоман и гей, после самоубийства просил меня позаботиться о его незаконнорождённой дочери. Нет. Никто из вас непричастен к моему решению. Я делаю это ради моего ангела, которого верну когда-нибудь в свою жизнь, верну и буду улыбаться, потому что я верю в любовь. Я женюсь, чтобы очередная сука, как ты, имела титул. Но это ещё не конец, мамочка. Это только начало моей войны.

И плевать мне на перешёптывания, плевать на то, что меня сочтут сумасшедшим. Мне плевать на всех. Анжелина хотела, чтобы Венди была счастлива. И я сделаю это, но так просто предательство против меня и против моей любви не оставлю. Они пожалеют, пожалеют о каждой слезе, что она пролила. И я пожалею, уже жалею, буду корить себя до конца дней. Но я верю, что когда-нибудь найду успокоение. Заслужу его.

Врываюсь в зал, довольно улыбаясь гостям, уже, скорее всего, знающих о том, что я болен. Чёрт, и мне нравится смотреть на их лица. Смотреть, как на мать показывают пальцами, и она краснеет первый раз в жизни. Быть довольным, что все знают правду. Я люблю другую, но женюсь ради той, кто в моём сердце. Она несла с собой счастье, которое я отвергал. Она вдохнула в меня жизнь. Она внутри меня, и я буду с честью носить монетку в своём кармане, пока самолично не передам ей.

– Артур, ты должен ответить, – шипит Хелен.

– Ах, да. Не хочу, но приходится. Да, где подписать? – С насмешкой интересуюсь я у пастора, наслаждаясь бледным лицом моей невесты.

– Милорд…

– Кольцо надо надеть? Пожалуйста, – беру кольцо, сам себе надевая на палец, вызывая смех позади себя. И мне не стыдно быть клоуном, мне плевать. Потому что меня больше не волнует ничьё мнение, пусть это будет проблема матери и Хелен. А я свободен.

Ставлю свою подпись на документе и подзываю адвоката.

– А теперь, жёнушка, подписывай, – хватаю Хелен за локоть, толкая к стойке.

– Ты…

– Что я, Хелен? Я женился. Ты теперь леди Марлоу, за это ты продала собственную дочь. Энтони правильно бегал от тебя, и я даже уверен, что мать постаралась подложить тебя, как последнюю девку, к гею в постель. Но я горд тем, что ты ни черта не получила от моего брата. А ребёнка я забираю, ты недостойна его. Подписывай, – я не могу остановиться, мне хочется выплеснуть из себя сейчас всю ненависть на неё. Последний раз и очиститься.

– Артур, ты позоришь меня, – с укором шепчет Хелен, оставляя свою подпись на документе, который я вырываю из её рук прежде, чем она что-нибудь с ним сделает.

– Нет, ты сама опозорила себя. Так скажите, достойна ли такая женщина быть леди Марлоу? Нет, – громко произношу я, оборачиваясь к многочисленным гостям, сидящим на стульях. И кто-то смеётся, кто бледен, кто-то, точнее, родители Хелен и мать, буквально сгорают стыда.

– Но, видимо, бывшая леди Марлоу выбрала такую же змею на своё место. И я тебя теперь прекрасно понимаю, папа. Я бы тоже сбежал. В принципе я это и сделаю. Хорошего праздника. Венди, отец, мы уходим, – с улыбкой беру ребёнка за руку, показывающую язык Хелен.

– Сынок, ну ты даёшь, – смеётся Роджер.

– Прости меня за то, что не понял, кому должен верить, папа. Прости меня, и дай мне шанс стать сыном. Хоть чьим-то сыном по-настоящему, – поворачиваюсь к нему, когда мы выходим из зала и Освин быстро захлопывает дверь, пытаясь удержать смех.

– Конечно, мальчик мой. Конечно, – его слёзы, слёзы радости, как бальзам для моего израненного сердца. Он обнимает меня, а я улыбаюсь, ощущая тепло, которому научил меня один прекрасный ангел.

Я ненавидел Рождество, противился ему, но нужен только один человек и огромная сила веры, что таится в нём, дабы разрушить лёд, которым я жил. Один человек имеет столько магии, которую я вновь обрету. Когда-нибудь обрету.

Декабрь 26
Действие третье

Анжелина

– Милая, ты совсем не поела ни за обедом, ни за ужином. Хотя бы чаю выпей, – рядом со мной садится мама, а я грустно улыбаюсь, поворачиваясь к ней.

– Не хочу, – и вновь смотрю на огонь, что горит напротив меня. Слышу, как мама тяжело вздыхает, позади нас собрались все мои родственники, кроме Айзека и Кэрол, оставшихся в замке. Сегодня день открытия подарков, так принято, часть можно распаковать в Рождество, а остальные на следующий день. Традиции, когда-то я их так любила. А сейчас не знаю, что люблю, и кто я есть. Больше не понимаю ни себя, ни окружающий мир.

– Мам, – зову её.

– Да, моя хорошая?

– Скажи, тебе стыдно за то, что я такая? За то, что говорю глупости людям и вижу в них хорошее, когда это не так? – тихо спрашиваю я, не поворачиваясь к ней.

– Кто сказал тебе такие глупости, Энджел? Ты вольна верить в то, что хочешь. Хоть в аистов, приносящих детей. Это твоё право, и никто не должен подрывать твою веру, – с улыбкой заверяет она.

– А если я больше не знаю, во что мне верить? Если мои мечты оказались такими наивными, причиняющими мне невероятную боль, даже когда я не двигаюсь? Почему люди видят во мне плохое, мама? Неужели, я действительно именно так выгляжу со стороны?

– Господи, доченька. Кто это сделал? – Полушёпотом произносит она, подхватывая мой подбородок и поворачивая к себе.

– Любовь. Именно она принесла мне радость и такую же сильную боль. А я верила, что когда любишь то всё прекрасно. Мир становится ещё ярче, а оказалось всё наоборот. И я уверяла себя, что испытываю раскаяние в своих действиях. Но сейчас, прокручивая в голове снова и снова свои поступки, не чувствую этого. Только горечь, – шепчу я, смотря в печальные глаза мамы. Отпускает мой подбородок, подхватывая мои руки и поглаживая подушечки ладоней большими пальцами.

– Энджел, любовь – это как тропа. Она не всегда будет прямой и ровной. Иногда она будет изгибаться, на твоём пути будут образовываться ямы, которые ты должна переступать. Любовь – это полная палитра чувств. От счастья до боли. Потому что только любимые люди могут ранить сильнее, чем другие. Именно так мы это воспринимаем. Мы боимся этих ран и когда их получаем, то они кровоточат в разы сильнее, чем другие возможно глубже, но различие в том, что от любимых это больнее. Все наши поступки – это мы, даже если они не правильные, мы должны их сделать, чтобы понять, как в следующий раз поступать.

– А иногда на её пути образовываются овраги, и ты не успеваешь преодолеть их, а камни уже упали перед тобой. Он остался на той стороне и теперь никогда не будет возможности подойти к нему. И даже его слова, что он кричал через это пространство, обидные слова из-за наших различий и неверия в меня и себя, ты прощаешь. Потому что ты продолжаешь видеть в нём только хорошее, вспоминать только хорошее и жалеть, что не успела многое, хотя не должна, не имеешь права. Как с этим жить, мам? Я не умею. Мне кажется, что завтра наступит мрак, и я боюсь больше никогда не найти причину верить. Что мне делать? – Слёзы сами скатываются по щекам.

– Жить дальше, милая. Ты ещё молода, ты встретишь того, кому будет не страшен этот овраг. Он прыгнет в него или же найдёт другой путь к тебе. Он будет пытаться и пытаться, а если он этого не делает, значит, он недостоин тебя.

– Нет, мама. Не встречу. Наверное, я всё же глупая и продолжаю думать, что любовь одна и на всю жизнь. Как у вас с папой, как у братьев, как у бабушки с дедушкой. Ведь вы были женаты только раз, и я смотрю на вас с папой и хочу так же. Но отчего-то люди так зациклены на деньгах и видят во мне такую же.

– Будет у тебя всё, ты у меня уникальная девочка. Ты даришь столько радости нам, как и окружающим. Тебя любят все, Энджел, за то, что ты именно такая. Веришь в них. Сколько я слышала о Венди плохого, но именно ты дала ей шанс показать себя настоящую. И мне она очень понравилась, а как она полюбила тебя…

– Хватит, мама. И так больно, – вырываю руки, оборачиваясь к огню и стирая слёзы. – Она не моя дочь, а я её именно так и вижу. Она не принадлежала мне, я испортила её жизнь. Именно испортила, потому что отвернула от родной матери. И я даже ощутила укол зависти, что она не моя.

– Ты просто очень отзывчива к людям, они это видят и тянутся к тебе. Только почему тебе больно, родная моя?

Сглатываю от этих слов, не смея признаться. Ведь это крах, мой крах, а я всегда хотела быть примером. Мои ошибки, которые я хочу похоронить в себе. Но что же мне делать, и как сказать, что возможно, я стану падшей женщиной в их глазах? Что я настолько глупа и необразованна, забыла откуда берутся дети. Мечтала об ином и ничего теперь не будет. А что делать мне? Как жить дальше?

– Лорд Марлоу, да? – Всё внутри застывает на этом имени, даже огонь больше не согревает.

– Свитер ему очень подошёл. И как он смотрел на тебя во время обеда, как защищал тебя перед Донной, когда приехал за тобой. Уже тогда мне это показалось очень странным. Если учесть, как о нём отзываются мои дети, то могу сказать лишь одно – он был влюблён в тебя. И это причиняет тебе боль? То, что он чужой мужчина и в эту минуту уже женатый?

– Откуда ты знаешь? – Шокировано шепчу я, поворачиваясь к ней.

– Я ведь твоя мама, Энджел. Я вижу многое и отмечаю про себя, как ты реагируешь на него. Как подолгу смотришь, словно не налюбуешься. Как ты окружаешь его заботой и желаешь, чтобы ему всё понравилось. Я это видела. Да и первая встреча с нами была очень бурной. Твои отлучки и поздние возвращения, долгие прогулки где-то и меняющиеся желания по поводу Джека. То «да», то «нет». То, «конечно, я буду с ним», но твои глаза говорят совершенно о другом. Не надо идти против себя, и даже то, что ты чувствуешь к лорду Марлоу не грех. Если тебя одарили этой любовью, значит, именно такова твоя жизнь. Если судьба показала тебе именно в нём твою мечту, значит, не просто так всё это случилось.

– И ты не злишься, не обвиняешь меня в неподобающем отношении и поведении? – Изумляюсь я.

– Нет, конечно. Никто из вас не виноват, что обстоятельства бывают сильнее и страшнее, чем ваши чувства. Но, возможно, именно это, время и боль, поможет кому-то из вас понять важные вещи. И я не имею права злиться на тебя, а тем более осуждать, потому что это твой выбор, и ты моя дочь, что бы ты ни сделала, я всегда буду на твоей стороне. Да, он предназначался другой, но ведь любил тебя. Я знаю это наверняка. Его этот взгляд, когда Донна только пыталась обратиться к тебе, он буквально убивает внутри всякое желание причинить тебе боль. Хоть ты этого не заметила, увлечённая Венди, он защищал вас обеих за нашим столом. А мужчины, они мыслят иначе, родная моя. Они не так открыты, как мы. Да и на чувства они скупы. Твой отец говорил мне о любви только два раза, когда делал предложение и когда появилась ты. Но я знаю, что он любит меня до сих пор с той же юношеской силой, как и раньше. Так и ты должна знать, что лорд Марлоу любил тебя и если бы он мог поступить иначе, то поступил бы. Он другой, Энджел, отличается сильно от нас, простых людей. Его воспитание, его образование, у него проблемы намного масштабней, чем у нас.

– Но разве, когда ты любишь, ты хочешь причинить боль своими словами?

– Иногда это защитная реакция, чтобы не ранить себя. Некоторые люди, а особенно такие, как он, закрытые в себе, бояться испытать любовь, потому что для них она отзовётся болью.

– Но он… я ведь знаю его другим, мама. Я знаю каким он может быть. А в нашу последнюю встречу он сказал мне ужасные вещи, и я ему. Хотя не желала этого. Только через несколько часов поняла, насколько отвратительны были мои слова, как и его. Словно каждый из нас был по отдельности и всё то время, которое было отведено нам, исчезло. Мы стали чужими. Он лорд, а я обычная.

– И такое бывает, Энджел, когда обида и боль превышают чашу, то ты защищаешься. Это инстинкт. Я не хочу оправдывать его и узнавать больше, что было между вами. Хотя тебе двадцать пять, и ты взрослая женщина, могу предположить. Но что бы ни происходило не вини ни себя, ни его. Жизнь расставит всё по местам, а в это время живи. Продолжай жить, ведь причин для этого много, – она мягко улыбается, и теплее становится внутри. А я боялась, так боялась признаться, оказалось, что только моя семья сможет помочь той тяжести, что живёт в сердце.

Входная дверь хлопает, и мама наклоняется ко мне, целуя в лоб.

– Запомни, Энджел, только твоя вера способна изменить твой мир. Продолжай верить, и чем сильнее ты будешь это делать, тем быстрее она тебя услышит, – шепчет она, а затем встаёт, чтобы обнять Айзека и Кэрол. Оборачиваюсь к брату, заметившему меня в углу у камина. Подходит ко мне и опускается рядом.

– Он женат, Энджел. Я только отвёз всех в Йорк и вернулся. Меня уволили, как и всех. Замок закрыт перед продажей, Джефферсон остался там, чтобы закончить последние дела и несколько людей помочь ему прибраться после гостей. Всё закончилось, – вздыхает он. И это ножом вновь по сердцу, но если раньше была боль, то сейчас скрежет внутри.

– Хорошо. Я рада за них, – выдавливаю улыбку, хотя дышать сложно.

– Ни черта не рада, как и я. Думаешь, дурак? Не увидел того, что было между вами. Не считай меня таким, да и он недостоин тебя, сестрёнка. Он был счастлив, это даже вызвало у всех смех. Но когда мы уедем в Лондон, то я найду его и набью ему морду, – шепчет брат, толкая меня плечом.

– Боже, неужели, все знают об этом? Какой позор? – Закрываю руками лицо, пылающее от стыда.

– Нет, только я. Ну, может быть, Джефферсон догадался. Но именно я привёз закуски в домик, где по идее должно быть свидание. Прикинул и ваши эти прогулки, да видел я вас. Признаю, следил в ту ночь. И, знаешь, я был рад за тебя, так ждал, что он скажет всем о том, что невеста будет другая. Но его отец… я говорил с ним после свадьбы, они помирились. Он просил передать тебе, что мечты сбываются, и сама ты несёшь это с собой. И Энтони тебя услышал, ангелы всегда помогают тем, кто в них верит. Иногда руками других, кого ты заставила увидеть смысл этой жизни. Не знаю, зачем он это передал тебе. Полный бред, его сын урод, каких много на свете. Просто урод, даже хуже, чем Джек. Такой гадкий…

А я не могу уже терпеть, мотаю головой, но рада этому применению. Хоть где-то моя глупость пригодилась.

– Пойду отдыхать, – шепчу я, поднимаясь и выскальзывая из гостиной. Не могу больше скрывать от себя, насколько больно. Как я устала за это время, любовь, обида, да всё вытянуло из меня слишком много сил. Не хочу ничего ни знать, ни понимать. Но отчего-то улыбаюсь, лёжа на своей кушетке. Непроизвольно кладу руку на живот и улыбаюсь. Если всё же моя любовь подарит ребёнка от Артура, то я буду его любить вдвойне, подарю ему всё, что есть во мне и что предназначалось этому мужчине. Наверное, именно такой исход моей любви и должен быть. И хоть я обещала ему, что никогда не узнает он об этом. Но, конечно, скажу, когда-нибудь скажу. Но он ошибается, я не из тех, кто требует что-то. Придётся искать завтра же работу в большом городе, чтобы начать новую жизнь с нового года.

Декабрь 28

У воздуха есть вкус. Его сложно описать, но он каждый раз отличный, никогда не повторяется. Как мысли. То они сладкие, то имеют терпкий и зазывной аромат, то ледяные, покалывающие острыми иголками кожу и не дающие дышать, то просто свежие, без каких-либо намёков на прошлое и будущее. Отчего-то никто не задумывается, что именно мы окрашиваем воздух и насыщаем его собственными переживаниями. От этого чихаем, болеем, именно мы, люди, виноваты во всём. Разумные существа, но так глупы и глухи друг к другу.

Вывожу пальцем букву «А» на заснеженном столе, так и оставшимся ещё на пустынной площади. Ночь давно накрыла своими мягкими крыльями город, зажглись огни, но только одно место осталось тёмным. А я стараюсь не смотреть туда, вырисовывая с грустной улыбкой единственную букву, не дающую мне покоя. И скрывать от себя не хочу, насколько скучаю по нему. Даже были мысли ехать и молить его о прощении, доказывать то, что не я это была. Но потом вновь наступила ночь и все решения изменились. Очень сложно разобраться в чувствах другого человека, когда в своих ты потерялась. Нужно иметь невообразимую мудрость, чтобы быть беспристрастной и понять поведение этого мужчины. А я не могу… как только я дохожу до тех моментов, заставляющих меня плакать и смеяться, стопорюсь и верю… знаю, господи, ты сам сотворил меня вот такой, так не смейся. Я глупая, очень глупая, но в я верю, что где-то спрятался мой принц, испугался чего-то, возможно, меня. Не стоило ему говорить о любви, зачастую люди не готовы слушать о ней. А я иначе не могу… я делюсь своими чувствами, не умею таить их. И зачем? Зачем молчать о любви, о счастье и желаниях? Разве это приносит радость? Наверное, ведь моя честность принесла мне только тишину и одиночество.

– Красивая буква, – раздаётся рядом со мной. Машинально стираю ладонью и оборачиваюсь, встречаясь с мягким взглядом Джека.

– Что ты здесь делаешь? – Удивляюсь я.

– Твои пришли к нам, а когда моя мама узнала, что ты где-то бродишь, то отправила меня бродить рядом с тобой. Она ещё надеется, – ухмыляется парень, забираясь ногами на лавку и садясь прямо на нерасчищенный стол.

– Понятно. Тебе не нужно быть тут со мной, я хочу побыть в тишине и послушать зиму, – тихо произношу я, переводя взгляд вдаль, даже не вижу что-то конкретное, а просто мутные очертания мира.

– Выгоняешь?

– Возможно… нет, Джек, – смотрю на парня, понимая, что пришло время и мне научиться отпускать. – Я бы хотела поговорить о том, что ты сказал…

– Эндж, прости меня, я выпил и…

– Нет, не надо оправдываться, потому что ты видел меня именно так. Я не могу отрицать, что я мечтала иметь такую же дочь, как Венди. Мне очень нравился лорд Марлоу-старший. И я разглядела в его сыне не дьявола, как вы его зовёте. А самого настоящего принца, немного странного и всё же холодного порой. Но он был восхитителен, с желанием учиться, понимать и узнавать новое, хотя я представляю, как пугала его своей напористостью и вечным весельем. Ты был прав, они все мне нравятся, но не потому, что я хотела быть леди Марлоу, или же кем-то ещё из их семьи. Нет, потому что их радость отдавалась в моём сердце, и это не покроют ни бумажки, ни титулы, ни звания. Я привязывалась к ним, потому что мне требовалось тоже увидеть жизнь. Сделать шаг в новую и закрыть дверь старой…

– Эндж, не надо объяснять, – тихо перебивает меня Джек, а я улыбаюсь сквозь слёзы. Легче, с каждым словом мне легче, и я хочу освободиться от этих обвинений, от ноши и улыбаться.

– А старой жизнью был ты, – продолжаю я, улавливая, как неприятно это слышать ему. – Нас много связывало, Джек, но любви нет. Между нами была магия, я не отрицаю, но вот волшебной пыли для неё мы не создали. И это хорошо, поверь мне, потому, что твоё счастье впереди. И я не виню тебя ни за что, Джек. Совсем. Я рада, что именно так жизнь показала нам, что мы должны ценить и выбирать. Эти сравнения они очень важны, и ты поймёшь, когда встретишь свою принцессу. А она будет видеть в тебе принца.

– Принца? У меня нет столько денег и замка…

– Боже, Джек, – беру его руку, вглядываясь в глаза. – Ты считаешь, что принцем может быть только богатый человек? Что за глупости! Принц – это не звание, это восприятие и состояние души. Богатым можно быть внутри, и если она твоя принцесса, то ты, даже зарабатывая немного, ютясь в маленьком домике, будешь для неё самым лучшим. Лучше даже, чем все миллионеры этого мира. Потому что ты будешь её. Только её, без тебя её сердце превратиться в лёд. Не спеши, остановись и просто посмотри вокруг.

– И всё же, я прошу прощения, Энджел. Я думал, что люблю тебя, – вздыхает он, – а оказалось так зол был. Не знаю почему зол. А теперь понял, я завидовал тебе. Ты уехала, увидела многое, и ты действительно стала другой. Ни один из местных мужчин никогда не будет для тебя парой, потому что ты достойна своего принца, о котором мечтала. А я приношу свои извинения и хочу попрощаться с тобой.

– Попрощаться?

– Да, я нашёл место грузчика в Манчестере. Большой город, там мне предлагают комнату, и я согласился. Третьего числа приступаю. Пора и мне сделать шаг, как это сделала ты.

– Поздравляю, – улыбаюсь я, радуясь такой победе над собой. Джек понял, что страх, он путает тебя, не даёт чувствовать по-настоящему. Искренне.

– И, честно, я удивляюсь, ты такая маленькая, хрупкая, а на самом деле невероятно сильная, Эндж. Тот мужчина, которому ты отдашь своё сердце, будет богаче всех. И я ему буду завидовать. Именно завидовать, потому что такое счастье чувствовать тебя рядом всю жизнь. Знаю я, Эндж, что не пара тебе и это меня тоже злило. Ведь моя семья богаче твоей, ненамного, но всё же. А понял, что дело не в деньгах, а в тебе самой. Я не хочу тебя тянуть вниз к себе, потому что ангелы должны парить, как ты. И я горд, что был знаком с тобой и буду просить прощения, что когда-то обидел, – спрыгивает со стола и наклоняется ко мне.

– Но всё же, если тебе будет скучно на небесах, приезжай к нам, мы быстро покажем тебе земные развлечения. Будь счастлива, Эндж, найди своего принца, и я буду верить в это. Спасибо за всё, – быстрый поцелуй в щёку, и я улыбаюсь, обнимая себя руками и смотря, как лёгкой походкой удаляется от меня Джек.

Любовь бывает разной, но только одна может быть настоящей. Той самой, из-за которой сердце никогда не будет прежним, она убивает и возвышает. Она лучшее, что может быть в мире, даже если бывает больно. И я не жалею, ни о чём не жалею. Я теперь знаю, что и моя судьба готовила мне подарок, который я получила. Она никогда не оставляла меня, ожидая, когда я буду готова сама принять его. Я боялась этого, хотя не показывала это и обманывала других и себя, но внутри, очень глубоко боялась вновь ошибиться. Я ошиблась только в одном, чужих мужчин не бывает, бывает недостаточно веры и желания. Каждый из нас свободен в своих мыслях, и никто не осудит меня за них. Как и за фантазии, ведь я никогда не перестану мечтать. Ни за что на свете не забуду тёмно-каштановые волосы, распущенные до плеч, улыбку мягких губ и свет тёмных глаз. Ощущение окрылённости и невесомости в его руках. Небеса, где живёт только любовь. И я побывала на них.

Улыбаюсь своим мыслям и вдыхаю морозный воздух, практически уже дойдя до дома. Мой взгляд проходится по машине, припаркованной у дорожки, по мужчине, стоящему рядом с ней, по деревьям… Резко возвращаю взгляд на незнакомый дорогой автомобиль, но вот мужчину я знаю.

– Господи, лорд Марлоу! – Смеюсь я, подбегая к старику и обнимая его.

– Как вы? Что вы здесь делаете? – Осматриваю его, и ни капли не изменился. Хотя, очень помолодел. Гладко выбрит, в элегантном костюме и пальто тёмно-зелёного цвета, с тростью и аромат от него чудесный.

– Милая моя, рад тебя видеть. Да вот, пришлось вернуться сюда и не смог не заехать. Пригласишь меня?

– Конечно-конечно, пойдёмте. Мороз такой, никого из моих нет, они у соседей, – торопливо произношу я, помогая старику подняться по лестнице, и войти в дом. Снимаю с него пальто, вешая на крючки, затем с себя, и залетаю в гостиную, стараясь как можно быстрее разжечь камин.

– Присаживайтесь, я сейчас. Чай? Вы уже ужинали? – Возбуждённо спрашиваю я, запыхавшись от тяжёлых дров, от беготни вокруг мужчины, расположившегося в кресле.

– Чай. Как в старые добрые времена, – мягко улыбается он. Быстро киваю, несясь на кухню и зажигая плиту. Мои руки потряхивает от счастья, от неожиданности и от исполнения новой мечты. Ведь я думала о том, что хотела бы встретиться с ним. Объясниться с ним и заверить его, что никогда не помышляла о том, чтобы причинить ему зло.

Нахожу поднос в угловом шкафу и расставляю варенье, заварной чайник, кружки, мамину выпечку. Доношу до камина, ставя всё на столик.

– Угощайтесь, – передаю ему чашку с чаем и пододвигаю столик, присаживаясь в другое кресло.

– Спасибо, моя милая, я только поужинал. Джефферсон заставил поесть и передавал тебе привет, – опускаю взгляд, кивая ему.

– Как твои дела, Энджел? Отдыхаешь? – Спрашивает он, отпивая чай.

– Всё хорошо, лорд Марлоу. Как Венди?

– Отдыхает в Норвегии со своей матерью, бабушкой и моим сыном, – пожимает плечами он. – Свадебное путешествие, которое организовала Илэйн.

– Хорошо. Надеюсь, им там нравится. Лорд Марлоу, не умею я держать в себе слова, поэтому не даёт мне покоя тот случай…

– Забудь, я верю тебе, Энджел. Верю в то, что ты никогда бы ничего не взяла себе, а тем более не украла для выгодной продажи. Я слишком хорошо узнал тебя и полюбил, чтобы поддаться этой лжи. Но моей силы не хватило бы на то, чтобы ты осталась. Да и зачем тебе это? Смотреть, как мужчина, который заставляет тебя краснеть и с которым ты чувствуешь себя самой счастливой, женится на другой?

– О, боже. Это что, так видно? Мама, Айзек, Джефферсон, а теперь вы. Боже мой, простите, простите, но я не специально, – стыдливо шепчу я.

– Милая моя, – смеётся он, и я осторожно поднимаю на него голову, – я тебя ни в чём не виню, только своего сына, что, к сожалению, отдал своё сердце во власть страха. И мне пришлось вернуться, чтобы в последний раз пройтись по комнатам моей истории, которая скоро будет продана.

– Продана? Замок продают? – Закрываю рот рукой, а в глазах скапливаются слёзы.

– Да. Замок больше не будет принадлежать мне после Нового года. Таково решение лорда Марлоу, и увы, я ничего не могу сделать. Но хотел бы запомнить его таким, какой он был для меня. То место, где появился Энтони и закончил свою жизнь. То место, куда я привёз свою жену и там же увидел свои ошибки. То место, где познакомился с тобой и обрёл смысл жизни в своей внучке. Но не будем о грустном, ты научила меня радоваться даже потерям, отпускать их и идти дальше. Поэтому я решил, что столько лет, столетий, это место стоит здесь, а люди смотрят на него, не зная этой красоты. Как ты, любующаяся на него издалека. Но пришло время раскрыть двери для тех, кто когда-то мечтал оказаться там, пройтись по комнатам и увидеть всё великолепие этого места. Тридцать первого декабря я открою его для всех желающих, и самолично буду встречать каждого, рассказывать им, кто и когда там жил, любил и умирал. Что видел мой дом и какие истории хранит он. Так я попрощаюсь с ним и отдам ему дань памяти, как и всему, что там происходило.

– Как это благородно с вашей стороны, лорд Марлоу. Просто невероятно, думаю, у вас будет такой наплыв гостей, – обескуражено шепчу я.

– И я буду рад этим людям. А вечером мне бы хотелось видеть тебя там с твоей семьёй на праздничном ужине, который будут готовить лучшие повара Лондона.

– Ох, это… это очень… но вряд ли я могу… простите… тяжело, – отвожу взгляд от него.

– Знаю, моя милая. Но разве ты не хочешь сама увидеть это, насладиться той магией, что принесла в это место? И когда часы пробьют полночь оказаться в своей мечте, исполнить её и продолжить свой путь? Пройтись по полюбившимся местам и пронести с собой только хорошее? Твои родители будут рядом, это моя благодарность им за то, что вырастили тебя такой невероятной и доброй, не дав растерять в этом мире эти качества. Я знаю, что ты никогда не примешь мои деньги или же другую помощь. Но позволь мне хотя бы одну мечту твою исполнить. Праздничный ужин в замке в Новый год, а затем шоу фейерверков и танцы. Танцы до упаду, шампанское рекой и в последний раз смех, который наполнит его стены, – берёт мою руку, отставляя чашку с чаем.

– Спасибо. Очень хочу, лорд Марлоу. Очень, и не знаю, как вас благодарить за такую возможность. Моя семья будет счастлива принять ваше приглашение, – всхлипывая, вытираю руками лицо.

– Вот и замечательно. Попроси Айзека завтра быть у меня. Я привык к нему, и мне требуется его помощь с организацией. А тебя прошу рассказать всем о том, что замок открыт для жителей этого города, подаривших ему чистоту, богатство и процветание. Они заслужили это, – похлопывает меня по руке и поднимается с кресла.

– Обязательно, – заверяю его, провожая к двери.

– И ещё одно, Энджел, я хочу, чтобы ты была принцессой, какой вижу тебя я. И позволь мне, старому дураку и мечтателю, подарить тебе кое-что ещё. Я пришлю это с Айзеком. Порадуй меня, потому что только от тебя я получаю невероятную силу, – напоследок, уже стоя в дверях, произносит он.

– Хорошо. Мне будет это в радость, – улыбаюсь я, взглядом провожая мужчину, идущего к машине.

Мечты имеют свойство сбываться, когда ты этого не ждёшь. И видимо, для меня этот год окончится прощанием со старым и верой в новое.