Текст книги "Леди Чудо"

Декабрь 25
Действие четвёртое

Анжелина

– Я не хочу туда, – мотает головой Венди. Тяжело вздыхаю, бросая взгляд на задумчивое выражение лица Артура. Сердце болит от страха, который пережила буквально несколько минут назад. До сих пор успокоиться не может.

– Милая…

– Я не вернусь туда, пока там Хелен. Я не хочу любить её и не хочу видеть её, – перебивает меня, но не унять внутри печали за то, что я натворила. Я должна попытаться исправить всё, дать понять Хелен и Венди, что они любят друг друга. Иначе я просто не смогу жить дальше, на мои плечи будет давить чувство вины.

– Думаю, сейчас мы там лишние. Бал скоро начнётся, гости уже едут, мы будем только мешать им. Поэтому я приглашаю тебя на обед ко мне. Это будет традиционный Рождественский обед, а потом мы обычно идём на улицу играть, или на площадь поздравлять других жителей, – нахожусь я.

– Да! Да! Да! Хочу! – Венди прыгает и хлопает в ладоши, когда я поднимаюсь на ноги и кривлюсь от несильной боли в них. Затекли.

– Только мне необходимо переодеться. Не пойду же я в этом платье, тем более оно грязное уже, – указываю на форму, в которой так и выбежала на холод.

– Хорошо. Но я из машины не выйду, подожду тебя в ней, – кивает Венди, направляясь к Айзеку.

Поворачиваюсь к Артуру, так и не обмолвившимся ни словом. Его лицо бесстрастно, без эмоций, даже глаза стеклянные.

– Вы можете вернуться в замок, лорд Марлоу. Не волнуйтесь, теперь я глаз не спущу с Венди. В моём доме ей ничего не угрожает, кроме, как взорваться от маминой выпечки, – и даже шутка его не трогает, так и стоит, а ветер развивает его волосы.

– Лорд Марлоу, – дотрагиваясь до его плеча, бросаю взгляд на машину, где страшусь заметить внимательный взгляд брата, но он отвлечён Венди. И это позволяет подойти ближе, крепче сжав плечо мужчины.

– Артур, что с тобой? Ты обижен или…

– А я? – Поворачивает ко мне голову. – А меня ты не пригласишь? Только Венди?

– Я…

– Кто из нас больше боится показать друг друга. Ты или я, Анжелина? Ты забываешь постоянно обо мне или же делаешь вид, дабы избежать моего появления рядом. Ты буквально игнорируешь меня.

– Почему такие выводы, Артур? – Изумляюсь я. – Ты видел мою семью, и, да, я немного боюсь вашей новой встречи. Ведь мы обычные, и то, что любим, не подходит для такого, как ты. Я страшусь обидеть тебя, но если это делаю, то поверь мне, ненароком. Моя семья своеобразная, и я боюсь не за них, а за тебя. Они могут сказать что-то или сделать, а это заденет тебя. Не хочу позволять им этого, хотя уверена, что в их действиях не будет злого умысла. А для тебя пока рано, ты не поймёшь, сделаешь вновь неправильные умозаключения. Но если ты считаешь, что я пренебрегаю тобой, то ты ошибаешься. Я не знаю, можно ли быть счастливее, какой себя чувствую с собой. И если ты поедешь с нами, то, наверное, умру от переизбытка чувств. Мне безумно хочется показать тебе, как мы празднуем Рождество. Чтобы ты попробовал пудинг мамы и просто был рядом со мной. Знаю, насколько плохо об этом мечтать, но я хочу побыть ещё немного с тобой. И если дело заключается только в моём приглашении, то двери дома всегда для тебя открыты, я рада видеть тебя в любое время дня и ночи. Поехали с нами, Артур, прости меня, что подумала за тебя, но поехали со мной.

– Нужен ли я там, Анжелина? Постоянно ощущаю себя лишним. Везде. Куда не приду, – смотря мимо меня, произносит он.

– Нет, выбрось это из головы, Артур. Ты нелишний, для меня точно. Ты необходим мне, намного больше, чем ты можешь себе представить. Без тебя мне тоскливо и не описать, как пусто внутри. Ты не можешь быть лишним, Артур, потому что…

– Энджел! Когда мы поедем? – Крик Венди обрывает мои слова. Оборачиваюсь к ней и улыбаюсь.

– Сейчас, – возвращаюсь к лицу Артура, продолжая улыбаться. – Поехали со мной в Рождество.

– Ты не договорила, – напоминает он, кончики ушей краснеют, издаю нервный смешок.

– Значит, что-то подсказывает – время не пришло. Ну так что? Простишь меня за то, что боюсь твоего бегства из моего дома?

– Я поеду, Анжелина. Ты думаешь, я страшусь твоих родственников? – Прищуривается, и я уже смеюсь, качая головой.

– Ох, нет. Это они боятся тебя, но первый раз я не хочу думать о ком-то другом, кроме себя. Я хочу ощутить тебя рядом, когда буду обедать. Знать, что ты пришёл и просто забыться. Стереть память себе и видеть только тебя, – непроизвольно глаза наполняются слезами.

– Тогда у нас очень похожие желания. И будет некрасиво заставлять Венди, да и твоего брата ждать. Подумают, что между нами что-то большее, чем просто рабочие отношения.

– Да, ты прав. Прости, – отхожу на шаг, но вырвав губы, изогнутые в лукавой улыбке, светящиеся темнотой глаза, сердце прекращает пугаться.

– Мне плевать, Анжелина, что подумают другие. Запомни это, но обещаю держать себя в руках. До поры до времени, – шепча, склоняет голову к моему уху. Горячий поток воздуха на мочке уха и по позвоночнику пролетают искры. Сердце громче бьётся в груди, пропуская удары, а по ногам разливается свинец. Эта реакция невероятная и такая сочная, что я не хочу противиться. Да, я отвечу в будущем за этот грех наслаждения чужим мужчиной. Но в Рождество, надеюсь, Бог простит меня и сжалится над моими мыслями раскаяния, оставив их на потом.

– Айзек, все едут к нам на обед, но мне нужно переодеться, – сообщаю я, забираясь в тёплый автомобиль.

– Хм, – брат откашливается, оборачиваясь ко мне. – К нам?

– Да, к нам на Рождественский обед. И если ты не поторопишься, то мы на него опоздаем и расстроим маму с папой, – взглядом показываю ему не возмущаться. Хотя бы сейчас держать свои чувства в себе. Бросаю взгляд на Венди, улыбаясь ей.

Мы доезжаем до замка, а перед парадным входом уже множество машин, людей, крики, люди из обслуживающего персонала бегают возле них, доставая вещи. А я глаз не могу оторвать от высшего общества. От них даже пахнет благородно.

– Я сейчас, – бросаю я, вылетая из машины, и приходится буквально стараться идти между девушками, в панике бегающих, кто с посудой, кто с тряпками, а кто с постельным бельём.

Быстро захожу в служебное помещение, снимая свою форму, и прячу в шкаф. Отчего-то вылетает из головы, что должна бросить в пакет. Не думаю, ведь сегодня моя мечта исполнится. Артур, мой прекрасный Артур и девочка, забравшаяся в моё сердце, будут рядом со мной на обеде. Они увидят, узнают, насколько Рождество вкусная штука.

Только закрываю дверь, как встречаюсь с Освином, остановившимся напротив меня.

– Мисс Эллингтон, а где милорд и мисс Венди? – Спрашивает он.

– Эм… они… ну… они в машине… хм… решили погулять… – мямлю я, двигаясь по стене и не смотря на этого холодного великана.

– Хорошо. Его мать интересовалась, – произносит он. Киваю, то облизывая, то кусая губы.

– И, мисс Эллингтон, заставьте их погулять, как можно дольше, – его слова ударяют тёплой волной по сердцу. Поднимаю голову, встречаясь с широкой улыбкой.

– Обязательно, – кивая, разворачиваюсь и выбегаю из замка.

– Всё, я готова, – счастливо произношу я, плюхаясь на сиденье. Айзек только тяжело вздыхает и выезжает за пределы замка, сигналя, чтобы нас пропустила вереница из машин.

Столько людей, и они приехали на бал, будут танцевать в красивых платьях, знакомиться и завтра… лучше не думать, что будет завтра. Есть сегодня и этим я буду наслаждаться. Возьму от этого дня всё, что возможно и нет. Запомню навечно это время, чтобы в одиночестве перебирать в памяти каждый взгляд и поцелуй, улыбки и счастье.

Мы подъезжаем к дому, Айзек помогает выйти Венди, берёт её за руку, направляясь с ней к лестнице.

– Ещё не передумал? – Тихо спрашивая, подхожу к Артуру.

– Нет, – качает головой и приподнимает уголок губ.

– Это лучший подарок, что ты мог сделать для меня. Спасибо тебе, – шепчу я, на секунду дотрагиваясь до его прохладной руки.

– А как же ночь? – Удивляется он, вызывая во мне всплеск из воспоминаний.

– Она была незабываемой, – смущаясь, отхожу от него, поднимаясь по лестнице, и ожидаю перед дверью.

– Тогда мне придётся повторить её, чтобы ты не думала, что это максимум моих возможностей, – подмигнув мне, входит в дом, а я уже полностью краснею, издав вздох.

– Боже, спасибо тебе, – одними губами произношу я, закрывая за собой дверь. Оказываюсь в уже знакомом шуме… хотя нет, тишина. Что случилось? Быстро стягиваю с себя одежду, залетая в гостиную, где всё моё семейство столпилось напротив Артура, смотря на него во все глаза.

– С Рождеством, мы к вам привезли гостей. Надеюсь, вы не против? – Разрушаю эту тишину, подходя к Артуру.

– Доченька, с Рождеством. Лорд Марлоу, мы так рады, с Рождеством вас. Проходите, конечно, проходите, – первым отмирает папа, приближаясь к Артуру и протягивая руку для приветствия.

– Приношу свои извинения, что мы вломились к вам без приглашения. В замке слишком много народа, а Венди ни на шаг не может отпустить вашу дочь, – и я вижу, как сложно ему говорить сейчас. Но он это делает, как и пожимает руку отцу. Словно это и нужно было моим братьям и родным, чтобы поприветствовать его, вовлечь в шум и гам, дети рассматривают гостя, а Венди уже танцует перед ёлкой.

Краем глаза замечаю знакомый чемодан, несколько потрепанный и грязный. Мой крик нарушает веселье. А я не могу себя контролировать, несусь к своему своевольному чемодану, прыгая и хлопая в ладоши рядом с ним.

– Да, Энджел, сегодня нам доставили его, – поясняет мама. А я смеюсь и прыгаю на месте.

– Ах, ты негодник, убежал от меня, – обращаюсь чемодану, опрокидывая его и расстёгивая. – Надеюсь, тебе понравился Париж.

Копошусь в нём, перебирая вещи, и нахожу все свои подарки. Вот это Рождество, магия имеет место быть в этом дне. И это же доказательство. Раздаю подарки под громкий свист братьев, крики детей и счастлива, настолько счастлива, видеть мамины слёзы, папино удивление, братьев, радость детей. Даже Донна расплакалась от наборов одежды для её ребёнка.

Укладываю всё обратно, застёгивая чемодан, на меня больше никто не обращает внимания, занятые своими подарками. Подхожу к Артуру, шокированному и несколько даже смущённому.

– Он вернулся, мой наглый чемодан вернулся, представляешь? Это ли не волшебство, – шепчу я, смотря на него.

– Нет, Анжелина, это не волшебство, это ты, – качает головой, и я растворяюсь в его словах.

– Так, пора за стол. Питер помоги мне, принеси стулья из гаража, – командует мама, а ко мне подскакивает Венди.

– У меня для тебя кое-что есть, – беру её за руку, подводя к своему чемодану. Из бокового кармашка достаю небольшой бархатный пакетик.

– Это тебе, моя милая. Там подвеска, которую для меня сделал папа, когда я родилась, – поясняю я, передавая ей свою реликвию. Она вытряхивает содержимое на свою ладонь и восхищённо поднимает кулон.

– Ангел, тут написано ангел, – шепчет она.

– Да, я планировала передать его своей дочери, но у меня появилась ты, моя родная. И хоть ты мне не дочь, но ты в моём сердце, хочу, чтобы ты всегда помнила об этом и знала, что ты ангел для меня. Навсегда останешься такой, – тихо произношу я, надевая на неё украшение.

– Будь моей мамой, Энджел. Останься со мной и будь моей мамой, – эти слова заставляют замереть всё внутри, и испытать такой укол в сердце, что губы подрагивают.

– Венди, пойдём, – видимо, Артур слышал её слова, мольбу и знает о невозможности исполнения этого желания. – Тебе за столом места не хватит, если будешь долго здесь стоять.

– Хватит. Мне везде места хватит, – смеётся она, убегая на кухню. Поднимаюсь на ноги, смахивая слёзы, что ненароком появились на глазах.

– Анжелина…

– Всё хорошо, Артур, я всё понимаю. Это просто её мысли и минутные желания, о которых она, верно, уже забыла, – натягивая улыбку, поворачиваюсь к нему. Не могу смотреть в его глаза, потому что увижу правду, с которой столкнусь завтра. Поэтому надо не думать, просто отбросить эту печаль и улыбнуться шире, беру его за руку и направляюсь к моей семье.

 
                                             ***
 

– Там очень шумно, Энджел. Я не усну, – бурчит Венди, забираясь в постель.

– Уже поздно, моя милая, пора. Взрослые недолго будут веселиться, и здесь неслышно ничего, – улыбаюсь я, накрывая её одеялом.

– Спой мне, пожалуйста. И не уходи, до утра не уходи. Завтра же ты придёшь? – А я лгать не могу ей, понимая, что это конец. Для моего мира конец, который выдумала в своей голове. Поверила на несколько мгновений, что мы семья. И так красиво они смотрелись за столом, так правильно и так тяжело было уходить, возвращаться сюда и всё же восхищаться красивыми людьми вокруг, звукам оркестра, этой суматохой. Но приходит время прощаться, теперь оно пришло и для меня.

– Спою тебе, а ты спи. Завтра будет завтра, и что этот день принесёт нам, пока не известно. Завтра будет восхитительный день, моя милая, день свадьбы. А это радость и пусть она одарит тебя, подарив семью, которой ты нужна. Ты всегда будешь в моём сердце, поверь мне, но у меня нет возможности отправиться с тобой дальше. Этот путь начнёшь уже с новым папой, ведь он тебя так любит. И хоть твой настоящий отец покинул нас, но он наблюдает за тобой, охраняет тебя и не просто так дядя Артур познакомился с тобой. Ты нужна ему, радость моя, очень нужна, не дай ему забыть о том, насколько он хороший. Ладно?

– И ты уходишь… от меня уходишь, – со слезами на глазах шепчет она.

– Нет, я никогда не уйду. Я буду всегда рядом с тобой в твоих мыслях и снах, буду приходить тебе, когда ты будешь спать, и мы будем веселиться. Ведь сны – это другая реальность, где всё возможно. Ты только пожелай, и я буду рядом, – глажу её по волосам, а сердце разрывается с каждым стуком. Больно так, невероятно больно отпускать её. Но надо дать шанс ей ощутить то, что откроется перед ней завтра.

Тихо пою песню, последнюю песню, которую дарю ей, вытирая дорожки из слёз. Она спит, а я втягиваю в себя аромат ванили, ангельской красоты и любви, которой наполнен этот ребёнок. Она самая лучшая на этой планете для меня, и пусть для других плоха, но со мной она иная. Потому что я люблю её, до конца своих дней буду молиться о ней и когда-нибудь снова встречу, узнаю её из тысячи.

Затворяю дверь, прислушиваясь к глухому смеху и звукам музыки, оставаясь стоять на одном месте. Вот и всё, Артура я не видела с обеда, он словно избегает меня, и я не сержусь. Он не знает, как быть со мной, я стала обузой для него, но это лишнее. Его сердце свободно, а моё отдано ему.

Медленно бреду вниз, стараясь не попадаться на глаза гостям, опустив голову, как на казнь иду. Ведь скоро навсегда закроются ворота для меня в это место.

Неожиданно кто-то хватает меня за запястье, зажимая мне рот рукой. От страха меня парализует, перед глазами буквально всё темнеет.

– Через двадцать минут жду тебя за пределами замка на подъездной дорожке, – знакомый шёпот, и мне разжимают рот. Оборачиваюсь, прикладывая руку к груди, где так быстро бьётся сердце.

– Ты напугал меня, – шепчу я, встречаясь с Артуром, облачённым в идеально скроенный костюм.

– Прости, ангел мой, – тихо смеётся он, – жди меня. Тебя поймать очень сложно. Я сейчас выеду и у меня есть прекрасная новость для тебя.

– Артур, так нельзя. Бал ведь, – мотаю головой, но он обхватывает мою талию, притягивая к себе.

– Меня не волнует он. Я знаю, как мне поступить, Анжелина. Я нашёл выход, ты будешь со мной. Жди меня, ангел мой, жди, – с этими словами прижимается ко мне губами, даря быстрые поцелуи.

В следующий момент уже вижу его спину, удаляющуюся от меня, а внутри меня расцветает тепло. Тихо смеюсь, облокачиваясь о стену. Господи, ты убьёшь меня счастьем. Но я не против.

Декабрь 25
Действие пятое

Меня потряхивает изнутри от переполняющих эмоций. Стою на морозе, то улыбаюсь, то хмурюсь. Жду его, даже холода не ощущаю, просто жду. Но это так сложно, сердце готово вырваться из груди и озарить собой тёмный небосвод. Растопит снег и обратит его в огромный океан из счастья лишь от одной надежды, что дал мне Артур. Но как же? Как можно не навредить остальным и быть вместе? И он хочет этого. Самое невероятно, это хочет быть со мной. Неужели, он испытывает то же, что и я? Это же сказка, такие чувства, особенно взаимные, ох, они буквально разрывают меня от этих мыслей. Никогда бы не поверила, что и со мной это произойдёт. Я наконец-то встретила его, не зря моя монетка в детстве была брошена рядом с этим местом. Здесь я и увидела новый мир, который станет для меня теперь родным.

Хруст снега и визг тормозов позади меня вырывают из воодушевления, которым я наполнена. Оборачиваясь, вижу машину, остановившуюся недалеко.

– Анжелина, садись, – крик Артура из распахнутой двери, и я несусь к автомобилю, торопясь, хоть бы не упустить этот момент.

– Ты сбежал? – Смеюсь я пристёгиваясь.

– Нет, я ушёл, даже слова никому не сказал и ушёл, – надавливает на газ, выкручивая руль от заноса.

– И куда мы едем? – Не могу унять внутри себя эту любовь, которая живёт сама по себе. Смотрю на мужчину и насытиться не могу.

– Я хочу показать тебе что-то. Твоё место, где происходит магия – маяк. А вот для меня, как оказалось, иное. Раньше я не думал о нём, даже ненавидел. Сейчас рад, что не разрушил его полностью. Нам недолго, буквально минут десять, – объясняет он.

– Боже, ты сумасшедший, – качаю головой улыбаясь.

– Признаю, но только с тобой, ангел мой. И мне нравится это. Нравится, наконец-то, делать то, что я хочу. Не то что обязан, а то что хочу. Вот захотел, ушёл с бала. Захотел, и бросил всё. Это странное чувство, о котором раньше я не знал, и новое для меня. Оно подталкивает попробовать всё в этом мире. Есть сладкое тоннами, прыгать и бегать, не в теннис играть по воскресеньям, а быть дома и валяться на диване. Ходить не в чёрном, а в свитере со снежинками. У меня словно глаза открылись, веришь? Мне так понравилось есть обычную пищу у тебя дома. Понравился твой отец, знающий всё о каждом изобретении человечества. Даже твоя сестра была приятна сегодня, – воодушевлённо делится он, а я смеюсь, откидываясь на подголовник.

– И ты именно так живёшь каждый день? – Спрашивает Артур.

– Да, радуюсь всему, что вижу. Делаю то, что подсказывает сердце, – подтверждаю я.

– Я тоже так хочу. Теперь я понял, чего был лишён, Анжелина, и это так неприятно. У меня забрали любую возможность вырасти человеком, а не существом, подстраивающимся под рамки общества. Да оно мне и нужно. Я проживу без раутов и глупых сборищ, без парламента и без этих всех людей, что сейчас в замке. Мне они неинтересны, сухость и наигранность. Не хочу. Сегодня в Рождество я хочу увидеть всё твоими глазами. А вот мы и приехали, – останавливается и глушит мотор с огнями. Так резво выскакивает, что я удивляюсь и в то же время радуюсь тому, что он понял этот мир. Мой мир.

Предлагает мне руку, и я хватаюсь в неё, выбираясь из машины. Вокруг нас ночь, и мы в ней. Под ногами хрустит снег, мороз покалывает щёки, наши руки соединены. Другого не надо. Вот так, идти рядом с ним, зная, что наши пути и взгляды совпали. Разве есть что-то лучше, чем это? Нет. Никогда не будет. Только единение душ, как в данный момент, пока мы идём сквозь лес куда-то.

– Вот, – тихо произносит Артур, боясь, видимо, спугнуть магию, что создали мы с ним.

Поднимаю голову, мои брови ползут вверх от того, что расположилось перед нами. Небольшой домик из дерева, широкая веранда вся в снегу, маленькие окошки, из которых льётся золотистый свет. На глаза наворачиваются слёзы, ведь это моя мечта. Именно вот такой дом, скрытый ото всех, мой маленький мир, в котором я могу быть хозяйкой. Уголок, в котором могу спрятаться и очнуться в собственном мираже.

– Это место купил Энтони и по завещанию передал мне, – Артур ведёт меня к дому, помогая не упасть на скользком дереве.

– Он встретил здесь кого-то, поэтому последние годы жил тут. Только сейчас я понял, отчего это место он просил сохранить. Он ненавидел замок, как я, – открывает дверь передо мной, и я вхожу в уютное пространство.

Кровать, самая обычная и большая, тут же обеденный стол, мягкие кресла, столик, камин, сейчас полыхающий огнём внутри. Нет перегородок, ничего нет, даже ванна стоит недалеко от постели в углу на пьедестале и играет отблесками огня. Всё перед моими глазами, это просто волшебно.

– Мой брат, кроме того, что был наркоманом, был ещё и геем. Решение отца сделать его лордом привело его в панику и в это место. Он страдал, а я этого не заметил. Мне было плевать на него и его проблемы. Он не хотел играть ту роль, что видел для него Роджер, он всего лишь хотел быть счастливым с тем, кого любил, – тихо произносит Артур, снимая с меня верхнюю одежду, подводит к камину, где на небольшом столике стоят закуски, ведёрко с шампанским.

– И это должно было послужить мне уроком. Но я не видел, пока ты не появилась и не заставила меня начать анализировать поступки других людей. Тех, кто мог бы мне быть дорог. Увидеть, насколько они были несчастны, и желать двигаться иначе. Избежать катастрофы, к которой я мог прийти. И только сегодня я понял, что без тебя бы ничего этого не было. Не было бы тепла, что мне так нравится, – берёт мои руки в свои и даже прохладные пальцы, но они согревают меня, вызывают бешеный пульс и дарят мне крылья за спиной.

– Артур…

– Подожди, дай мне сказать, потому что у меня голос прорезался. Я не могу остановиться, как поток лавины меня несёт. Я хочу провести сегодняшний вечер с тобой, как будто мы это делали каждый год раньше. Не знаю, наверное, ты сочтёшь меня больным или сумасшедшим, но я помню тебя. Откуда-то помню, помню улыбку и радость, вряд ли мы встречались. Это невозможно, я никогда не выходил из замка, когда был здесь прежде. Да и в Нью-Йорке не ходил по улицам в поисках приключений. Но поверь мне, я знаю тебя, всю тебя, могу угадать, что ты любишь голубику больше, чем клубнику. Предпочитаешь горячий чай вместо мороженого. Не особо любишь горький шоколад, а выбираешь молочный. Тосты ешь с чем-то солёным, а не со сладким. Обожаешь горячее, вместо десерта. Не понимаю откуда это, но я знаю, – мои глаза распахиваются шире, пока он говорит это.

– Да… так и есть. Я люблю тосты с паштетом, и не особо люблю с вареньем или джемом, – шокировано шепчу я.

– И у меня есть такие закуски. Вот, – кивает он, указывая на тарелку. – Я попросил, чтобы это всё приготовили и был здесь до начала бала, чтобы всё прибрать и привести тебя. Энтони оставил мне это место именно для тебя и меня, вдалеке от этого мира. Чтобы ночь стала чем-то большим, чем просто темнота. Он проводил тут своё время, наслаждаясь обычными вещами ради того, кого любил. И я хочу сделать то же самое. Ты составишь мне компанию?

– Конечно, Артур, конечно, – тихо отвечаю я, боясь спугнуть магию этого времени. А ведь сейчас она в нас, самих нас, и мы несём это в воздух, заряжая его густотой счастья.

Он помогает мне расположиться на полу, а сам откупоривает бутылку. Слишком жарко мне, боюсь сгореть и стягиваю свитер, сбрасываю сапоги, оставаясь в джинсах и футболке. Налив в бокалы шампанское, один передаёт мне, свой ставя на столик. Снимая пальто, кладёт его на кресло, затем пиджак и развязывает бабочку, закатывая рукава рубашки. Туфли тоже остаются где-то за пределами нашего пикника.

– И ты пьёшь только шампанское, немного пригубив его, боясь опьянеть. Но будь пьяна, Анжелина, потому что я пьян тобой, – его шёпот, такой интимный и таинственный окутывает меня мягкой дымкой. И ведь, правда, всё, я делаю только глоток, подползая к нему и опрокидывая на ковёр рядом с камином.

Смеётся, обнимая меня, а я вглядываюсь в его глаза, наполненные светом. И такой он красивый, словно неземной. Убираю с лица тёмные пряди, наслаждаясь моим сердцем, что бьётся в его груди.

– Я люблю тебя, – шёпотом признаюсь я. Его руки замирают на моей талии и его улыбку стирает с лица. Резко поднимает меня, садясь на ковре.

– Прости… это вырвалось… прости… я… тебе это не нужно, – мотаю головой, коря себя за глупость. Боже, зачем же убила всё сама?

– Любишь? Меня любишь? – Хватает меня за локти, а я киваю, не смея смотреть на него.

– Почему? – Приподнимает мою голову, а я сейчас сгорю от стыда. Первый раз сказала это и вот такая реакция. Ведь больше никому этого не открою, потому что любить можно раз, как я.

– Я не знаю причин, Артур. Но я, наверное, полюбила тебя уже тогда перед портретом Энтони. Увидев твои глаза, которые таят в себе столько силы и опасности для меня. Увидев огонь, что горит в них. Твоя улыбка переворачивает внутри меня всё, заставляя поддаться слабости. Это страшно, очень страшно и не объяснить это словами. Но меня буквально толкает к тебе, всегда осматриваюсь, надеясь, хотя бы глазком посмотреть на тебя и наполнить сердце счастьем. Услышать твой голос, пусть даже обозлённый и грозный, но для меня очень необходимый. Я увидела в тебе так много и мне мало этого, хочу знать всё, буквально всё о тебе. Когда прорезался твой первый зуб, и какая была у тебя любимая игрушка в детстве. Каким спортом ты занимаешься и какой вид хлеба предпочитаешь. Какой ты, когда просыпаешься, и ещё не отойдя ото сна, смотришь на этот мир. Но я знаю, как ты вкусно пахнешь, когда я приближаюсь к тебе. Этот аромат дурманит меня, каждое твоё прикосновение вызывает во мне дрожь. Я не могу ответить на твой вопрос, потому что не знаю истоков этого, но так я чувствую. Я…

Не успеваю договорить, как он обхватывает моё лицо руками, впиваясь в губы. Подминая под себя их, жадно и быстро заглушает мои всхлипы своим дыханием.

– И ты всё это увидишь, обещаю, – шепчет он, покрывая мою шею поцелуями, подхватывая пальцами кромку футболки, стягивая её и надавливая на меня всем своим телом.

Опускает на ковёр, а я улыбаюсь, слёзы скатываются от счастья, когда он ласкает всё моё тело. Ничего вновь не существует, кроме нас. Его губ, которыми он покрывает каждую частичку моей кожи. От сладких волн, бьющихся в теле. От возбуждения, под властью которого я расстёгиваю его рубашку, наслаждаясь гладкостью груди. Целую его, позволяя ему полностью раздеть меня. Вглядываться в его глаза и ловить в них улыбку, тянуться к его губам, позволяя делать со мной, что он хочет. Теряться в его губах, руках, поглаживающих мои бёдра. И вновь тяжесть, которая доводит до сумасшествия. Давление и новые врата в рай. Дышать в его губы, быстро и рвано, выгибаясь под ним, слышать его шёпот, наполненный эротическим подтекстом. Не стыдясь, гладить его ягодицы, сжимать их пальцами и просить о большем. Издавать стоны, на которые он отвечает животными позывами тела, накаляя воздух внутри меня. Накаляя всё нашей страстью, которая длится, кажется, вечность. И не думать ни о чём, только чувствовать его в себе. Кричать от наслаждения его имя, и быть наполненной любовью.

– Не холодно? – Тихо спрашивает он, когда я устраиваюсь на его груди, а он поглаживает мою спину.

– Нет. Прекрасно, – так же отвечаю я, смотря на огонь, что не даёт нам замёрзнуть.

– Это лучшее время за всю мою жизнь, Анжелина. И я не хочу, чтобы оно заканчивалось, – поднимаю на него голову, привставая и закрывая грудь. Смеётся из-за моей скованности и стыдливости, да ещё не привыкла. Да и вряд ли когда-то привыкну к его взгляду, ласкающему моё обнажённое и уставшее тело.

– Я наполню ванну, и мы продолжим эту ночь. И ты красива, ангел мой, когда твоё тело не скрыто ужасными платьями, – продолжает улыбаться, резко подскакивая, и, не скрывая своей наготы, идёт к ванне. А мне смотреть на его ягодицы стыдно, покрываюсь вся румянцем. Хотя не должна, но не могу ничего с собой поделать.

Со мной никто так не обращался раньше, с такой нежностью, словно я ребёнок для него. Аккуратно помогает мне ступить в воду и сам располагается сзади, держит мои волосы, чтобы они не намокли, и укладывает мою голову на своё плечо. И даже слов не надо, а лишь тишина, его улыбка и потрескивание дров. Под звуки воды Артур набрасывает на себя халат и предлагает мне такой же, белый и пушистый. Я бы хотела, чтобы это продлилось до конца моих дней, но уже сейчас сердце болезненно сжимается, ведь подходит то время, когда нам следует попрощаться. Я не хочу заставлять его делать то, что отразится на других из-за меня. Мне достаточно для уверения его чувств ко мне сейчас только ночи.

– Почему ты одеваешься? – Удивлённо спрашивает он, когда я застёгиваю джинсы.

– Уже поздно, и мне надо домой, – тихо отвечаю, подхватывая свитер.

– Подожди, Анжелина, стой. Я не отпускал тебя, – перехватывает одежду, сжимая её в своей руке. Так и стоит в другой руке держа бокал, в халате и с яростью смотрит в мои глаза.

– Артур, всё было лучше, чем я даже мечтала. Дай мне запомнить тебя именно таким, – прошу я, подходя к нему.

– Но ты же даже не знаешь, что я хочу предложить тебе, – мотает головой, пряча за спиной мой свитер. Ставит бокал и выпрямляется, улыбаясь мне.

– Что? – Напряжённо шепчу я.

– Ты не уйдёшь от меня. Мы будем вместе, как я и говорил. Этой ночью останься здесь, со мной. Завтра вернёшься домой и соберёшь свои вещи. Айзек отвезёт тебя в Йорк к моему вертолёту. Ты прилетишь в Лондон, мой шофёр уже предупреждён. Там он тебя встретит и доставит к моему дому. Это моя личная квартира, в которой я живу. И я туда приеду с Венди, как только всё окончится, – быстро произносит он. Сердце опускается медленно в пятки, меня бросает в холодный пот от догадки его предложения.

– Всё… – прочищаю горло, страшась и интуитивно зная, что будет больно, но продолжаю, – окончится?

– Да. Завтра я женюсь на Хелен. Она подпишет документы по опеке, отказавшись от Венди и передав всё мне. И как только она это сделает, так я сразу же приеду к тебе, – а его глаза блестят от радости, мои же слезятся от невыносимой боли, что кромсает сердце.

– Ты женишься, – как в тумане повторяю я.

– Я должен, ангел мой, должен. Энтони сделал для меня много, это помогла мне увидеть ты. Так я не могу предать его просьбу, прописанную в завещании. Не могу бросить Венди, я обещал ему. И всё ведь получится. Да, я буду женат, но я не люблю её и не собираюсь этого делать. Мне нужна от Хелен только Венди, а она отдаст мне её, в обмен на титул. Ничего не поменяется, – хватает меня за руки, – ты, я и Венди. Ведь ребёнок любит тебя, а ты её. И вы будете вместе, ходить по магазинам, развлекаться, да хоть что. Анжелина, и я буду рядом. Мы будем семьёй, будем праздновать дни рождения, Рождество и другие дни. Будем завтракать, обедать и ужинать вместе. Ты разве этого не хочешь?

– А Хелен? Ты будешь женат, Артур, – осторожно вытягиваю свои руки из его и обхожу, поднимая с пола свитер.

– Так живут многие. Она будет моей женой только на бумаге и то, когда-нибудь я разведусь с ней. У меня нет выбора, Анжелина. Я должен забрать Венди! – Повышает он голос. Вздрагиваю, и моё сердце с каждым ударом замирает, покрываясь коркой льда.