Текст книги "Увлечь за 100 слов. С чего начинается бестселлер?"

Цитаты, славословия, похвалы, обзоры

Вудхаус П. Г. однажды сказал, что критиков следует скармливать медведям – по мне, так несколько жестоко. Столько же, сколько существуют литературные критики, существует и критика литературных критиков, их писания называют «бессмысленными» (Курт Воннегут) или «льстивыми» (Эдгар Аллан По). Джон Апдайк говорил, что они подобны «свиньям у тележки с пирожными». Книжные обзоры так часто напичканы клише, что веб-сайт Omnivore («Всеядность». – Пер.), обзорам же и посвященный, учредил ежегодную премию за беспринципность, вручаемую тем, кто уж слишком кого-то славословил, – к сожалению, премия просуществовала недолго.

Обзоры пишутся людьми, и конечно, они не лишены субъективности или неверных суждений. Примеров язвительных выпадов против ставших классическими книг великое множество: Генри Джеймс сказал «заурядно» – о романе «Мидлмарч» Джорджа Элиота, а New York Herald Tribune назвала «Великого Гэтсби» «книгой на один сезон».

И все же вопреки этим явным промашкам и вопреки – а может, и благодаря – анархии, царящей в мире «непрофессиональных» обозревателей на Amazon, Goodreads, в блогах и социальных медиа, издатели по-прежнему делают ставку на еженедельные книжные обозрения в широкоформатных газетах, выбирая для них лучшие отрывки. И смысл в этом есть, потому что после публикации положительной рецензии продажи книги часто подскакивают. Но я также думаю, что хорошо бы нас, читателей, каким-то образом могли убедить, что авторитету и правомерности суждений рецензента о том, что ту или иную книгу стоит прочесть, можно доверять[75]75
  В психологии известен так называемый «эффект третьего лица» – это когда мы считаем, что реклама или шумиха влияет на других, но только не на нас. Если бы…


[Закрыть].

Вот почему наше знакомство с рекламой книги на ее обложке начинается с цитат из критических обзоров. И порой в них трудно уловить хоть какой-то смысл. Беглый взгляд на обложки последних литературных хитов выхватывает такие эпитеты, как «захватывающий дух», «завораживающий», «дразнящий», «мощный», «прекрасный» – в них отражены вкусы и того, кто писал обзор, и того, кто отбирал цитаты. Могу с уверенностью сказать, что большинство критиков наверняка не читали созданный Times Literary Supplement список из двадцати слов и фраз, которые следует вычеркивать из всех книжных обозрений, в том числе «язвительное остроумие», «богатая палитра», «виртуозный», «пишет, как ангел», «приправленный (тем-то)», «не мог остановиться» и (ха-ха!) «заставляет вспомнить о Мартине Эмисе». В опубликованной в Telegraph статье об обозревательских клише критик Том Пэйн также рекомендует избегать кулинарных сравнений вроде «возьмите Тобиаса Смоллетта, потушите в собственном соку, слейте лишнюю жидкость, добавьте немного мелкоизмельченного По, приправьте Патти Смит и подавайте с поздним Генри Джеймсом».

Но не каждая книга может похвастаться изобилием рецензий, порой критики бывают настоящими вонючками, что в значительной мере осложняет нашу работу. Хотя мало кто способен сравниться в язвительности с Филипом Геншером, который завершает один их своих обзоров словами: «Если б он оказался в “Книге Царств”, то вряд ли смог бы начертать на стене даже слово “жопа”»[76]76
  Согласно ветхозаветной Книге пророка Даниила на стене во время пира вавилонского царя Валтасара были таинственной рукой начертаны слова, предсказавшие падение Вавилона. (Коммент. переводчика)


[Закрыть]. Каждый раз смеюсь, когда читаю[77]77
  У. Х. Оден заметил: «Невозможно написать рецензию на плохую книгу, не выпендриваясь при этом». Но если выпендреж смешной, то какая разница?


[Закрыть].

Иногда авторы текстов на обложках ухитряются сотворить рекламу даже из плохих рецензий, как на экземпляре романа Аласдера Грея «Нечто кожаное», вышедшего в бумажной обложке в издательстве Picador. Эта обложка может похвастаться не только замечательным блербом: «Это первое со времен “Кентерберийских рассказов” созданное в Британии литературное произведение, в котором представлено такое разнообразие существующих в обществе типажей в таких сомнительных эротических обстоятельствах», но и разделенными на две колонки выдержками из газетных рецензий. Одна колонка озаглавлена «Очень за», вторая – «Не очень за». Во второй приведена фраза из Sunday Times: «Этой книги просто не должно было существовать». Вдохновляет.

Я пытаюсь вырезать из критических обзоров для текстов на обложки что-то «шикарное и необычное», как сказали бы героини австралийского телесериала Кэт и Ким[78]78
  Еще одно мое «телевизионное» правило – не использовать убийственно жиденькие хвалебные отзывы, вроде того, который рок-музыкант Шейкин Стивенс дал на пародийную автобиографию телевизионного персонажа Алана Партриджа: «Миленько».


[Закрыть]. Всеми силами я также избегаю слова «читабельно» – вообще-то это книга, ее читают! То же правило касается часто встречающихся прилагательных вроде «авторитетный»: разве это не означает, что данное произведение невыносимо длинное? Сравнения могут быть забавными, но мне не хочется рождать у читателей напрасные ожидания. И я уже потеряла счет фразам вроде «читается как триллер» на обложках серьезных исторических трудов: на триллер они ну никак не тянут. Могу лишь предположить, что авторы таких блербов читали не так уж много триллеров.

Оборвать предложение, переставить в рецензиях слова – обычная практика, но делать вид, что плохой отзыв на самом деле хороший – это уж слишком. Вот анекдотичный пример безжалостно вырванной из контекста цитаты, который приводит в Times Бен Макинтайр:

Несколько месяцев назад в этой же колонке я сделал слегка обидное замечание по поводу скорого выхода в свет романа Лэнса Прайса, бывшего политтехнолога Тони Блэра. Из политиков и их аколитов редко получаются хорошие романисты, и я не верил, что попытка мистера Прайса может быть удачной. Я писал: «Возможно, “Время и судьба” станет тем самым потрясающим политическим романом, в котором так нуждается Британия при Блэре, но я что-то сомневаюсь». И вот в этом месяце книга мистера Прайса вышла, и на обложке красовалась цитата Sunday Times: «Потрясающий политический роман, в котором так нуждается Британия при Блэре».

Я почти восхищаюсь бесстыдством тех, кто проделывает такие вещи, но предпочитаю думать, что большинство издателей все-таки выше подобных трюков. Или просто боятся последствий.

Цитаты, часть 2: блербы другого вида

Помимо цитат из хвалебных рецензий издатели еще очень любят до выхода книг в свет заручиться одобрением известных личностей. Именно такой смысл в основном придают слову «блерб» в США: опубликованная на суперобложке похвала.

У практики блербинга довольно сомнительная репутация карусели шумихи, взаимного похлопывания по плечу и откровенного подхалимажа. Худший вид литературного кумовства. Об этом регулярно пишет сатирический журнал Private Eye, с радостью указывая на похвалы, расточаемые теми, кто либо дружит, либо пребывает в родстве, либо работает вместе с восхваляемыми – да просто живет по соседству, как в их недавней публикации в рубрике «Ты мне – я тебе»:

На обложке книги Мервина Кинга, бывшего главы Банка Англии, опубликована выразительная похвала от Эда Смита, главного рекрутера английских команд по крикету… Должно быть, это тот самый Эд Смит, который обитает в Кенте по соседству с Кингом, и кого Кинг упоминает в своих «Благодарностях», и чья собственная книга «Удача: что это такое и почему она так важна» цитируется в книге Кинга «Полная неопределенность». Очень удобное соседство!

Такое «Ты мне – я тебе» достигает невиданного размаха на обложке первого издания книги Дэйва Эггерса «Душераздирающее творение ошеломляющего гения»[79]79
  Дэйв Эггерс – известный американский журналист и издатель. Его книга «Душераздирающее творение ошеломляющего гения» была издана на русском языке издательство «ЭКСМО» в 2007 г. (Коммент. переводчика)


[Закрыть] – само название, несомненно, пародирует гиперболы блербов[80]80
  Одним из самых известных гиперболизированных блербов дурного вкуса стала похвала от имени Николь Краусс (Николь Краусс (род. 1974) – американская писательница, на русском языке выходили ее книги «Хроники любви», «В сумрачном лесу» и др.) на обложке книги Давида Гроссмана (Давид Гроссман – израильский писатель. На русский переведены его книги «С кем бы побегать», «Львиный мед» и др.) «На край земли»: когда читаешь эту книгу, «кажется, будто тебя разобрали на мелкие части, добрались до самой твоей сути, а потом снова сложили в человеческое существо».


[Закрыть]. Первым говорит Дэвид Ремник[81]81
  Дэвид Ремник – американский журналист и писатель. Его книга «Могила Ленина. Последние дни советской империи» вышла на русском языке в издательстве «АСТ» в 2017 г. (Коммент. переводчика)


[Закрыть]: «Читая эти необычные мемуары, вы сначала смеетесь, потом плачете, потом опять смеетесь, а затем плачете и смеетесь одновременно». Затем вступает Дэвид Седарис[82]82
  Дэвид Седарис – американский комик и писатель. На русском языке выходили его книги «Нагишом» и «Одень свою семью в вельвет и коттон». (Коммент. переводчика)


[Закрыть]: «Энергия и мощь этой книги может сдвинуть с места паровоз». И далее Дэвид Фостер Уоллес[83]83
  Дэвид Фостер Уоллес – американский писатель, на русском языке выходили его книги «Бесконечная шутка», «Короткие интервью с подонками» и др. (Коммент. переводчика)


[Закрыть] заявляет, что, читая эту книгу в самолете, он даже забыл о том, что боится летать: «Невероятно, невероятно трогательно… Прекрасно, прекрасно написано». Сколько похвал, сколько Дэйвов! Вот он, клуб настоящих мужчин![84]84
  Позвольте напомнить, что по данным на 2018 г. среди глав 100 самых влиятельных британских компаний людей по имени Дэвид или Стив было больше, чем женщин и представителей этнических меньшинств вместе взятых.


[Закрыть]

Одним из авторов, отказавшихся присоединяться к мальчиковому клубу, была Урсула Ле Гуин, которая в 1967 году так ответила на письмо, в котором ее просили высказать одобрение:

Я могла бы, к примеру, похвалить книгу, в которой Брайан Олдисс – что предсказуемо – презрительно отзывается о моей работе, потому что в таком случае я могла бы гордиться собственным великодушием. Но не могу даже и представить, что стала бы хвалить первую из серии книг, в которой нет ни одного произведения, написанного женщиной и сам дух которой насколько самодовольно, настолько исключительно мужской, словно это не серия книг, а клуб или мужская раздевалка. Потому что в таком случае это было бы не великодушие, а глупость. Джентльмены, я к вашему клубу не принадлежу.

Конечно, в обмене похвалами нет ничего нового. Еще до того, как появились книжки с обложками, писатели искали одобрения и поддержки у других писателей, часто в виде посвящения покровителям, как это сделал римский поэт Катулл: «Кому я адресую свой скромный труд, недавно отшлифованный? Тебе, Корнелий!»

Быстренько перескочим к периоду Возрождения и встретимся там с Томасом Мором, который вывел искусство цитирования на новый уровень, попросив своего друга Эразма Роттердамского позаботиться о том, чтобы его «Утопия» «была любезно снабжена лучшими рекомендациями, по возможности, как от мыслителей, так и от выдающихся государственных мужей». (Мору повезло: он удостоился отзыва от самого Эразма, который восхвалял его «возвышенный ум». Согласитесь, неплохо.) Предисловие Бена Джонсона к Первому фолио Шекспира, изданному в 1623 году, – «века нашего Душа, с кем наша сцена стала хороша»[85]85
  Бен Джонсон. Памяти любимого мною мистера Вильяма Шекспира, сочинителя; и о том, что он оставил нам. Перевод В. В. Рогова. (Коммент. переводчика)


[Закрыть], – это не только замечательное произведение само по себе, но и безупречная похвала.

Еще до того, как в восемнадцатом веке книгоиздание превратилось в индустрию, на первых страницах уже публиковались «блербы». Эта практика достигла такого размаха, что в 1741 году, в начале «Шамелы» – сатирической пародии на «Памелу» Сэмюэла Ричардсона – ее автор Генри Филдинг поместил пародийный хвалебный отзыв от «Джона Паффа, эсквайра». Так что в юмористическом цитировании на самом деле ничего нового нет.

Однако первым хвалебным отзывом, помещенным на обложке, считается отзыв на «Листья травы» Уолта Уитмена. После первой публикации Уитмен получил хвалебное письмо от Ральфа Уолдо Эмерсона, и на корешке второго издания (в обрамлении, понятное дело, золотых листиков) поместил фразу из Эмерсона: «Приветствую вас в начале великой карьеры». Автор «Песни о себе» и вправду воспевал себя.

Ситуация, очевидно, вышла из-под контроля к тому времени, когда Джордж Оруэлл накинулся на обложечные восхваления в своем эссе 1936 года «В защиту романа», где он назвал их «отвратительной чушью» – его возмутил критический обзор в Sunday Times, в котором говорилось: «Если вы, читая эту книгу, не взвизгиваете от восторга, значит, ваша душа мертва». Однако интересно, что пару лет спустя, в 1938 году, он писал своему другу Сирилу Коннолли:

Из New Statesman and Nation я узнал, что где-то весной у вас выходит книга. Если сможете достать мне экземпляр, я напишу рецензию на нее в New English, возможно также в Time and Tide. Я же устроил так, чтобы из Warburg вам прислали мою книгу об Испании (это будет в следующем месяце) в надежде, что вы сможете ее отрецензировать. Вы почешете мне спинку, я почешу вам.

Даже самые стойкие в конце концов сдаются.

В общем, если мы установили, что хвалебные цитаты стары как мир, значит, в них имеется смысл. Да, здесь хватает кумовства, но я не уверена, что это «в чистом виде коррупция», как считает Камилла Палья[86]86
  Камилла Палья – американская писательница и критик. (Коммент. переводчика)


[Закрыть]. Алан Беннетт[87]87
  Алан Беннетт – английский писатель и драматург. На русском языке выходили его книги «Голы и босы» и «Непростой читатель». (Коммент. переводчика)


[Закрыть] как-то сказал, что снобизм – весьма добродушный грех, и, на мой взгляд, похвалы авансом тоже можно считать беззлобным грехом. Они дают читателю понять, что их любимому писателю тоже нравится вот эта вещь, так что она может понравиться и им. И я не думаю, что когда-либо это делалось со злым умыслом – напротив, похвалы расточались теми, кто ценил данного автора и его работу[88]88
  Ну а тот, кто не ценил, всегда мог бы поступить так, как поступил Алан Корен, когда его старый друг Джеффри Арчер попросил написать блерб для его новой книги, которая на самом деле Корену вовсе не понравилась. Корен написал: «Поклонники Арчера не будут разочарованы».


[Закрыть]. Для Стивена Кинга, щедрого на похвалы, такие высказывания – акт писательского товарищества: «Я делал это только для книг, которые мне по-настоящему нравились, и по очень простой причине. Когда я начинал, никто не писал хвалебных блербов для моих книг».

А закончу я тем, что вряд ли заставит вашу душу взвизгнуть от восторга. Если вы порой сомневались в том, что автор хвалебного отзыва действительно читал эту книгу, то вы, скорее всего, правы. Один из постыдных секретиков издательского дела состоит в том, что иногда писатель и вправду хочет похвалить труд симпатичного ему коллеги, но ему просто некогда читать – и он поручает это дело кому-то третьему. Признаюсь, что в роли такого третьего, случалось, выступала и я – сочиняла похвалы от имени маститых авторов (к счастью, они все же находили время подписать окончательный вариант моего отзыва). Но – тссс! – никаких имен…

То, что мы видим

Зрение первично по отношению к речи.

Джон Бергер[89]89
  Джон Бергер (1926–2017) – английский писатель и художественный критик. Цитата взята из его книги «Искусство видеть». На русском языке опубликована издательством «Клаудберри» в 2018 г. (Коммент. переводчика)


[Закрыть]

Иногда слова не нужны. Картинка стоит тысячи слов – по крайней мере, мне так говорили. Визуальные системы нашего мозга устроены таким образом, что обрабатывают образы быстрее текста – как говорит ученый Паоло Гаудиано, в нас заложена «биологическая склонность к образам».

Все мы судим о книге по обложке, и некоторые из лучших обложек добиваются своей цели, используя минимум слов или превращая слова во что-то иное. Один из моих любимых дизайнов обложки – тот, что Джастин Анвейлер сделала для очередного издания «Челюстей» Питера Бенчли. Пользуясь минимальными средствами, она превратила в оформление само название книги. Нижние три четверти обложки – ярко-голубые, а кроваво-красное слово «Челюсти» плывет по этой голубизне, словно лодка по морю, при этом синева вдается в букву W в слове JAWS как острый акулий плавник. Мы мгновенно получаем визуальное представление, нам ничего не надо объяснять словами.

От дизайна обложки зависит многое, достаточно вспомнить карикатуру: беседуют двое. Один говорит: «Этот твой роман – совершенная бессмыслица». Второй отвечает: «Вот почему так важно сделать правильную обложку». Блестящий дизайн может полностью изменить судьбу книги, особенно в наши дни, когда мы ориентируемся уже не на то, что лежит на прилавке книжного магазина, а на маленькую картинку на экране смартфона, на которую достаточно только нажать. Как говорит штатный дизайнер издательства Faber, обложка должна «бить прямо в глаз». Имеет значение все – каждая деталь, каждое цветовое решение. Я помню историю, случившуюся с «Пляжем» Алекса Гарленда: крупная книготорговая сеть потребовала, чтобы в первом издании книги в бумажной обложке в 1997 году основной фон поменяли с зеленого на голубой. Это издание стало бестселлером[90]90
  Как сообщается на сайте книжной торговли BookBub, особенно хорошо идут книги с обложками, на которых изображены животные: один из примеров – лис на обложке книги Ричарда Османа «Клуб убийств по четвергам» (Книга Ричарда Османа «Клуб убийств по четвергам» вышла на русском языке в издательстве «МИФ» в 2022 г. (Коммент. переводчика)).


[Закрыть].

Дизайнеры играют с формой, размером, расположением шрифтов – эту часть их работы диктует книжный рынок. Журналист Бен Блатт с ехидцей подметил, что размер шрифта, которым набрано на обложке имя автора, растет по мере роста его популярности (например, имя Ли Чайлда в начале его карьеры занимало шесть процентов обложечной площади, а через несколько книг выросло до двадцати двух процентов). Но больше всего мне интересны те обложки, в дизайне которых используются значения слов, и в этом отношении никто в Британии не может сравниться с Дэвидом Пирсоном. У него есть своя студия «Шрифт как образ», которая специализируется на типографской печати как художественной форме, где он превращает написанное слово в визуальное искусство.

Как он мне объяснял, «когда слова – единственная форма выражения (я вот не умею ни рисовать, ни писать красками и покрываюсь холодным потом при мысли о том, чтобы кадрировать фотографию!), тогда вы и вполовину не передаете их значение, их дух, тон, характер, скорость, с которой они возникают, и все это искажает их презентацию на книжной обложке. Даже расстояния между строчками способны самым драматичным образом изменить то, как обложка будет прочитана и как ее воспримут».

Это внимание к языку хорошо видно в дизайне Дэвида к «Великим идеям» – серии из ста с лишним миниатюрных книг великих мыслителей. На обложке первой книги серии «Что такое экзистенциализм?» (What is Exisstentialism?) Симоны де Бовуар название написано таким образом:

И мы остаемся один на один с вечным вопросом бытия. На томике Петра Кропоткина «Коммунизм и анархия» поворот в вынесенной на первую обложку цитате «Повсюду вы найдете, что богатство богатых проистекает из бедности бедных» усилен дизайном: вторая часть высказывания выглядит как граффити на ободранной стене. А дизайн обложки Роберта Луиса Стивенсона «Апология бездельников» как будто не окончен: возможно, в этой незаконченности воплотилась максима Антуана де Сент-Экзюпери: «Художник понимает, что достиг совершенства не тогда, когда ему уже нечего добавить, а когда ему уже нечего убавить».

В каком-то смысле работы Пирсона продолжают традицию обложек, на которых был только текст, – обложек тех времен, когда солидные издательства избегали визуального воплощения содержания книги (основатель издательства Penguin Аллен Лейн с презрением отвергал иллюстративный подход, боясь, что так можно дойти до «сисек и задниц», но в 1961 году в Penguin все-таки решили «стать красочными»: позже это сравнили с таким же революционным шагом, как переход Боба Дилана от акустического к электрозвучанию).

Но и тогда еще многие обложки использовали слова как основной элемент дизайна, в том числе и одна из любимейших обложек Пирсона – к изданию книги «Слова» Жана-Поля Сартра 1969 года, с цитатой: «Я ненавижу свое детство и все, что от него исходит». Пирсон говорит: «Дизайнер вникает в силу слов, отдает им должное и затем сваливает! Это выдвижение на первый план фразы, с которой начинается книга, прекрасно задает тон всему повествованию (о детстве, которое стало возможно вытерпеть благодаря страсти к чтению и письму). И такое решение по-прежнему, больше чем пятьдесят лет спустя, актуально». А на обложке изданной в Pelican книги Рэймонда Уильямса «Коммуникации» простым четким шрифтом на белом фоне напечатаны только название и имя автора – и лишь в нижнем правом углу, мелко: «Пожалуйста, откройте обложку».

Таким образом книжная обложка становится, по словам Пирсона, «маленьким постером», рекламой самой себя. «Это не то чтобы искусство в чистом виде, и не то чтобы коммерция – это что-то между ними. Мне нравится работать в этом пространстве между художественной целостностью и откровенным пропихиванием товара».

Иногда слова, наряду с превращением книжной обложки в своего рода карманный билборд, могут ради создания ироничного, напряженного, юмористического или драматического эффекта прямо противоречить образу. Как, например, на классической обложке корреспонденций Майкла Герра о войне во Вьетнаме «Репортажи» издания 1977 года: поверх выразительного изображения помятой солдатской каски набраны слова Джона Ле Карре: «Это лучшая из прочитанных мною современных книг о людях на войне».

Из более поздних мне нравится обложка, которую издательство Vintage сделало для сатирического романа Курта Воннегута «Завтрак для чемпионов» (само название уже взято из рекламного слогана): она выглядит как аляповатая коробка для хлопьев, на которой в «звездочках-вспышках» набраны цитаты из самой книги: «Идеи или их отсутствие могут быть опасны для здоровья!», «Теперь об этом можно рассказать!» – и блерб, который, к сожалению, не дает никакого представления, о чем эта книга. Еще один пример отличного использования как визуального, так и словесного образа – обложка книги Бена Голдакра «Плохие лекарства. Как фармацевтические компании вводят нас в заблуждение»[91]91
  На русском языке эта книга вышла в издательстве «Рипол-классик» в 2015 г. под названием «Вся правда о лекарствах. Мировой заговор фармкомпаний». (Коммент. переводчика)


[Закрыть]: она выглядит как упаковка лекарства, снабженная черепом с костями и предупреждением: «Фармацевтическая индустрия может иметь серьезные побочные эффекты».

Но по мне оптимальный вариант слияния дизайна и рекламы – обложка книги Джона Бергера «Искусство видеть», вышедшей в 1972 году и основанной на его новаторском телесериале об искусстве. Это книга о том, как мы смотрим на образы, как на наше понимание их влияют представления о власти, красоте, классе или половой принадлежности. В эссе Бергера, в которых переплетены образы и слова, говорится о том, что ни один образ не может быть нейтральным. («Мужчины смотрят на женщин. Женщины смотрят на то, как на них смотрят. Это определяет не только отношение мужчин к женщинам, но также и отношение женщин к самим себе».) Он также говорит о том, как слова меняют наше восприятие образа. Например, если вы поместите предложение «Это последняя картина Ван Гога, которую он написал перед тем, как совершить самоубийство» под репродукцией «Пшеничного поля с воронами», это навсегда изменит наше видение картины. Картина вдруг станет для нас более значимой, пронзительной, мы примемся искать в ней более глубокий смысл, который мог быть – а мог и не быть – в ней заложен. Бергер говорит: «Теперь уже изображение придает весомость фразе».

Идея книги – что визуальное и вербальное как усиливают, так и ослабляют друг друга – также подчеркивается дизайном первой обложки. В нем объединены образ и слова: сюрреалистическая картина Рене Магритта в окружении длинного текстового отрывка из книги, обрывающегося в нижней части обложки на середине предложения. Поначалу кажется, что это – отрывок из самого начала книги, но это не так. Как говорит дизайнер Фил Бэйнс, «эта обложка – изощренная метафора». Она играет с нами, заставляет нас раз за разом ее рассматривать. Слова на обложке подтверждают мысль о том, что «отношения между тем, что мы видим, и тем, что мы знаем, остаются зыбкими», сама обложка – своего рода трюк. По мне, так нет лучшего доказательства власти образов и власти слов, и того, как мы считываем (или неспособны прочесть) и то, и другое.