Текст книги "Секс-опекун по соседству"

Глава 14. Тамерлан

– Ну как там рыжая ведьма? – спрашивает Герман, пока я раздумываю пить или не пить. Рука на пульсе, если что, я готов стартануть и надрать этой ведьме задницу.

Хотя, нужно признаться, просто выдрать ее хочется намного больше.

Перед глазами до сих пор образ покорной Аллы, изогнувшейся в слабом свете фонарика посреди леса. Влажные губы раскрыты в немом крике, грудь дрожит в такт конвульсий от оргазма.

А запах… Е*а… Я никогда не делал этой х*рни. Никогда не пробовал девушек на вкус, наверное, потому что шлюхам не отлизывают. Но в этот раз почти решился. Почти коснулся губами пальцев, манящих, влажных от ее смазки.

Но стоило только вспомнить, что она лежала под этим ублюдком Шевцова, сыном мэра, сразу появилось желание помыть руки, а Аллу снова привязать к дереву и трахать в рот. Долго так, смачно. Чтобы слюной и спермой захлебывалась и мычала «прости».

– Тамерлан, слышишь меня? – вырывает меня из раздумий приятель.

– Чего? Алла-то? Отдыхает пока…

Хотя, наверное, продумывает план изощренной мести, которую она вскоре устроит. Но я готов к любым приключениям. Рядом с ней моя кровь наполнялся адреналином, похлеще, чем во времена полевой службы, когда вся твоя жизнь висит на волоске. Никогда не знаешь, что выкинет эта придурошная. Это злит! Но возбуждает так, что голова кругом.

– В местах, не столь отдаленных? – смеется Герман, выпивая очередную стопку, на что я только поджимаю губы.

– За Москвой пока. Посмотрим, как вести себя будет, – верней, как она отработает свои косяки, лёжа, с раздвинутыми ногами. Возможно, я ее прощу. – Ты, говорят, сынка мэра взял? Чего он опять е*анул?

– Ага, взял. Его сразу выпустили, а дело забрали, – зло выплевывает Герман, сжав стопку до побелевших костяшек. – Ненавижу этого ублюдка. Когда я привожу его в кутузку, он мерзко ржет и средний палец мне показывает. Я бы в жопу ему его засунул. На этот раз я его поймал до того, как он обдолбаный мог кого-то сбить. Ему даже штраф не выписать!

Мажор, что с него взять. И именно с такими общается Алла, с выбл*дками, которые только портят репутацию ранее хорошей девочки. Хотя, возможно, это она их портит?

Эти рассказы об одноразовом любовнике будущей жены не способствуют спокойствию. Это ли не повод выпить?

В этом баре на окраине города собирается самый разнообразный сброд. Убийства и изнасилования в туалетах в порядке вещей. Здесь всегда можно достать вещества самой разной категории, купить оружие, найти информатора. Поэтому я чувствую себя как рыба в воде, а Герман старался влиться, потому что именно здесь получалось найти много полезной информации. Особенно о Шевцове и его любимом сыночке.

Мент давно мечтает снести корону этим уродам, которые подмяли под себя весь теневой бизнес города, но пока не знает, как. И даже у меня нет идей, как приструнить сосунка и его папашу.

Покачиваю стакан с виски, смотрю на искрящуюся медным цветом жидкость, отчего-то вспоминая тот самый запах. Ее запах. Он тоже пьянил и тоже был опасен. Хочу его опробовать, ощутить его не только на своей коже. Поехать к сучке, что никак не выходит из головы столько лет. Наказать. Приструнить. Показать, где ее место. Пусть в постели свой характер проявляет. В остальное время я не прочь видеть покорную овечку, какой она была в юности.

Только подношу стакан к поджатым губам, как по столу начинает отплясывать смартфон с фотографией сотрудника, которому было велено следить за окнами Аллы. Впрочем, я не был удивлён. Надо было еще камеры с прослушкой установить, но решение привезти ее в квартиру бабки было спонтанным, так что еще успеется.

Стакан звучно отставлен в сторону, не сумев перекрыть смешок Германа, который все понял.

– Даже не знаю, чего тебе пожелать, удачи или милости божией.

И того, и другого, умноженного на вдвое.

– Так как я ухожу, и ты остаешься в этом вертепе один, то удачи можно и тебе пожелать, – прощаюсь с немного ошалевшим ментом и ухожу, по пути взяв трубку. И стоит сотруднику заговорить, как кончики ушей краснеют. Первый и очень нехороший признак гнева.

– Что она сделала? Тонула? На девятом этаже? Ты под кайфом что ли?

– Нет, нет. Она кричала, что тонет. Очень громко, а потом вдруг перестала, но кто-то успел вызвать пожарных.

Вот же гадина. Голова закружилась, хотя я так и не выпил. Только и думал о том, как бы сдержаться и не придушить неугомонную невесту.

– Она же тонула, какой пожар? Она что, квартиру спалила? – рявкаю.

Я не знал, за что больше переживаю, за квартиру бабушки. С ней я жил до армии. Или за Аллу, которая может спалить себя, только чтобы не подчиняться.

– Пожарные уехали, когда выяснилось, что вызов ложный.

Ощущаю, как руль, который я держу, сейчас расплавится, настолько сильно я его сжимаю.

– Тогда какого х*я ты звонишь?!

– Потому что под ее окном стояла беременная девушка, и госпожа Мальцева ей в пакете что-то скинула. При приближении стало ясно, что это флэшка.

– Что за флэшка?

– Не могу знать, она сразу убежала. Не флэшка. Девушка.

Мне хочется заорать, почему не выяснил, но это было бы непрофессионально. Значит, о содержимом флэшки, которой при первом обыске сумки обнаружено не было, расскажет сама Алла, иначе мало ей не покажется.

Даю распоряжение сидеть на месте, а сам поддаю газу, чтобы поскорее все выяснить. Терпеть не могу загадки, а Алла была одной огромной загадкой. И я сделаю все, чтобы ее разгадать. Даже пару раз нарушаю скоростной режим на трассе, и мчу до нужного поселка за полчаса, а затем быстрее ветра бегом поднимаюсь на девятый этаж, потому что ждать лифт нет терпения.

Дверь поддается только с третьего раза, но открыв ее, я ору, что есть мочи:

– Алла! Дрянь такая! Иди сюда!

В гостиной ее не оказалось, а на кухне повсюду была вода и тряпки, отчего я сжал челюсть с такой силой, что зубы заскрипели. Осталась ванная, которая внезапно оказалась закрытой.

– Алла! – дергаю дверь. – Открывай, хватит свою пи*ду намывать!

Но, несмотря на весь гнев, существом овладевает удушающий страх, материализуя воспоминания о моменте, когда я думал, что убитой и изнасилованной шлюшкой была моя Алла.

После трех рывков и тишины я больше не жду, наваливаюсь плечом, так что обыкновенная дверь слетает.

Глава 15. Алла

Надо признаться самой себе, это жесткий перебор. Но я не жалею. Сейчас я бы многое отдала, чтобы увидеть его искаженное лицо. Наверняка, Тамерлан испугался, да не на шутку.

Что же он скажет полковнику. Ему доверили единственную дочь, а она глупостью занимается.

Прислушиваюсь к стремительным шагам, дёргаюсь, когда дверь ударяется о стену. Почти не дышу, когда ощущаю приближение титана, его грубые руки на своих плечах, встряску и грубый мат, но глаз не открываю. Стук сердце бьет по мозгам, и я слышу его сбившееся дыхание. Меня потряхивает. А его?

Минута молчания. Она длится и длится. Словно вечность.

Но вдруг я ухожу под воду.

Распахиваю глаза, смотря сквозь мутную толщу на лицо полное ярости и боли.

В рот и нос попадает вода. Я пытаюсь кричать. Начинаю активно размахивать руками, только чтобы глотнуть хоть немного воздуха. И Тамерлан даёт такую возможность. Поднимает из воды.

– Нравится, бл*ть, играть со смертью?! – орет он нечеловеческим голосом мне в лицо.

– Что?! – только и успеваю произнести, как вновь оказываюсь под водой, захлёбываюсь, сопротивляюсь, царапаю его руки в кровь, но это все равно, что биться о бетонную стену. Бесполезно.

Секунда, две, три и я снова дышу. Теряюсь в пространстве, чуть ли не реву от страха и отчаянья.

– Давай я помогу тебе распрощаться с жизнью, раз подчинение мне настолько невыносимо, – шипит он уже весь мокрый от брызг и снова топит меня. Секунду, две, три, четыре, пять и мысли в голове круговоротом, разумных нет, лишь одна. А если действительно умру? И другая: чего хочу перед последним вздохом?

Тамерлан вытаскивает меня из воды, и я сразу мертвой хваткой вцепляюсь ему в волосы, чтобы сделать то, что стало единственным желанием перед смертью. С необычайным рвением, отчаянно целую его в губы, сразу надавливаю, умоляя впустить проворный язык.

Скулю в его сжатые губы, тянусь всем телом.

Прижимаю к себе, чувствуя, что он расслабляется, начинает отвечать, жалить языком, перехватывать инициативу.

Его руки больше не сдавливают плечи, они сдёргивают мокрый свитер, а после вытаскивают из воды, заставляет обхватить ногами его крепкую талию.

Тамерлан принимается жадно шарить по телу, касается спины, скользит по ней пальцами, надавливает на поясницу, чтобы я ощутила, насколько громадно его возбуждение.

Оно такое же, как и мое.

Оно поглощает меня так же грубо, как хватает Тамерлан мою грудь, тискает, щипает соски, рычит в рот, продолжая терзать языком, зубами, словно демонстрируя, что меня ждет, когда я все-таки смогу расстегнуть мокрые насквозь джинсы.

Как вдруг все заканчивается.

Волшебство рассеивается, а Тамерлан скидывает с себя и отталкивает к стене, впивается агрессивным взглядом.

Стряхиваю с лицо капли воды, желая, наконец, прийти в себя и осознать содеянное.

Я задыхаюсь, не могу поверить, что так просто чуть не поддалась порыву, глупому предсмертному желанию.

Если бы он не затормозил, я бы уже лежала на мокром полу, широко раздвинув ноги и стонала, как последняя шалашовка, только потому что испугалась. Впервые испугалась, но испугалась не за себя, испугалась, что умру и не поцелую его по-настоящему, как всегда мечтала.

Нет, не всегда, Алла! Раньше!

Сейчас я точно этого не хотела, просто так мой организм отреагировал на стресс. И такое бывает.

Зачем мне вообще это нужно. Я же хочу избавиться от него.

Да, именно этого я хочу, пока стою напротив в узкой комнате, пока он осматривает мое дрожащее, прикрытое лишь тонкими трусиками тело.

– Сейчас ты вымоешь везде пол, и только после этого я выпущу тебя, – всего минута и его ранее искажённое похотью лицо приобретает обычное скучающее выражение.

– Выпустишь?!

Не верю я свой удаче. Навсегда? Неужели он решил, что меня стоит отпустить и не мучить нас обоих.

– Да, у тебя есть выбор, продолжать пакостить и пытаться напугать суицидом или поехать в мою Московскую квартиру.

Так и знала, что меня ждёт подстава. Значит мое «перевоспитание» ещё не законченно?

– А может…

– Я не торгуюсь, Алла! – неожиданно рявкает, и я тушую. – Твоё тело, конечно, может на что-то сгодиться, но не настолько, чтобы нарушать данное себе слово. И так?

Надо подумать. Но вариантов, по сути, больше нет. Значит, придется поехать в его квартиру, хотя, впрочем, это ничего не меняет, ведь пакостить я могу где угодно.

Ладно, думай, что победил, но ты очень зря пускаешь меня в своё жилище. А я ведь хотела его спасти. У тебя был шанс отпустить меня.

– Я все помою, только дай переодеться…

– Нет, ты будешь мыть пол голой, – ошарашивает меня приказом.

Это что ещё за шутки такие? Что за извращения?!

– Да ты издеваешься?! – кричу я, чуть ли не накидываясь на него. – Дай хоть свитер накинуть!

– Он мокрый, я не хочу, чтобы ты заболела, – заботливо ухмыляется, а мне так и хочется выбить его идеальные зубы.

Кровь вскипает в жилах, в груди вновь загорается жгучая ненависть на грани безумия. Какой же он…

– Аар-р, – топаю ногами и рычу ему в лицо. – Ты больной ублюдок!

Не могу сдержаться и бью его кулаком по груди, на что он никак не реагирует. Непробиваемая скала. Придушить бы его, пока он спит.

– От больной наголову слышу. Быстрее начнешь, быстрее закончишь, – отворачивается и топает в сторону кухни, по дороге расстегивая свою темную рубашку. Тоже заболеть боится? Так пусть и брюки снимает… Та-ак… Алла! Кончай! В смысле, заканчивай! Он враг! И твоя первостепенная задача выиграть войну, раз битву ты уже проиграла.

Вообще это все… Возмутительно! Он вновь меня обыгрывает, а я уже начинаю уставать доказывать ему что-либо. Почему он такой непробиваемый? Другой бы уже давно слился, пожаловался отцу и умолял, чтобы меня забрали обратно.

Но только не это животное.

Может, ему это нравится?

Получив миг уединения, принимаюсь сливать воду из ванны и быстро вытирать пол. За это время физического труда есть шанс подумать о том, какую программу действий выбрать дальше. Наступление? Или затишье. Но это не мешает мне постоянно оглядываться, в страхе, или надежде, что Тамерлан действительно будет наблюдать, как я сверкаю пельмешком, пока стою раком. Даже странно, что за это время он так и не появился на пороге ванной. Даже подозрительно.

К тому моменту, когда я почти справилась, и пол был сух, успела возненавидеть все на свете и зауважать работу уборщиц.

Это же сколько терпения надо, чтобы такое каждый день проделывать?

До жути уставшая, выхожу на кухню почти без сил, дрожу от холода, но Тамерлану пофигу, он стоит у плиты и что-то жарит. Наверное, своё каменное сердце.

Стоп… Тамерлан? Жарит? Не телку? А мясо? Остановите, Алле надо выйти.

Не обращая внимания на манящие запахи мяса, от которого крутит желудок, и скапливается слюна, принимаюсь вытирать пол уже здесь, но воды столько, что приходится несколько раз выносить полное ведро. Надеюсь, соседей не затопило.

За это время тело настолько покрылось мурашками, что скоро они начнут устраивать на коже новоселье. И ведь не от холода. И даже не от взглядов, что я чувствую каждой клеточкой. Все потому что Тамерлан стоит в одних джинсах, а торс голый. А я даже не знаю, на что больше слюни пускаю, на мясо, которое он жарит, или на спину, мышцы которой перекатываются при каждом движении.

Это просто ужасно, когда такой сухарь имеет такое тело…. Это просто ужасно, что я не могу его коснуться.

Последнюю мысль буквально стираю из сознания, как вытираю пол тряпкой…

К тому моменту, когда колени онемели от стояния на полу, Тамерлан успел дожарить вкуснятину и сесть за стол. Теперь он ест и пристально за мной наблюдает.

– Ты не мог бы отвернуться, – говорю, бросая на пол тряпку.

– Нет, – коротко отвечает он, продолжая поглощать куски мяса.

Скотина. Хоть бы ты подавился!

Король положения, наверное, самоутверждается, смотря, как полуголая девица светит перед ним своими прелестями, убирая беспорядок. А мне не жалко, пусть хоть дыру во мне прожжёт, ему же хуже.

Когда я все-таки заканчиваю и встаю, ощущая, как тело насквозь пропитано потом, Тамерлан пьет чай, а на другой стороне стола стоит тарелка. Мясо, картошка и грубо порезанные помидоры.

Бл*… Ни капли вкуса в подаче блюда, но выглядит чертовски вкусно.

Облизываю сухие губы. Конечно, жирное, я не очень люблю, но сейчас готова съесть даже какую-нибудь дрянь из фастфуда. А это явно не фастфуд. И не дрянь.

Я молниеносно отношу тряпку и ведро в ванну и возвращаюсь на кухню, чтобы сесть.

Да, пожалуй, тактика временной капитуляции подойдет лучше всего. Особенно, когда голодная.

– Не думала, что ты умеешь готовить, – нападаю я на мясо и словно умираю от того, какое оно сочное. Господи, почему у нас дома всегда готовят так сухо.

– Ты вообще не думаешь, – кидает он в ответ, но я не обращаю внимание.

Это слишком вкусно, чтобы оторваться. Никогда бы не подумала, что такой мужик умеет так вкусно готовить.

Сейчас бы ещё подремать под кино нормально, на большой, мягкой кровати, было бы вообще идеально. Но с этим скотом комфорт мне только снится.

– Что было на флэшке? – задаёт он вдруг вопрос, и я улавливаю его взгляд, что он удерживает какое-то время на моей голой груди, соски которой уже на протяжении часа могли бы быть смертельным холодным оружием.

– Порнуха, – говорю с набитым ртом, и ведь не вру.

Тамерлан молчит, но очевидно понимает, что от меня он вряд ли чего-то дождется. И правильно, раскрывать свою тайну не собираюсь, пускай думает, что хочет, я не имею желания говорить ему хоть что-то.

– Как имя девушки? – цедит сквозь зубы. Ты что же думал, я от одного обеда растекусь и все выложу?

– Ты еще не выяснил? Теряешь хватку? – усмехаюсь и облизываю каждый пальчик. Это слишком вкусно, чтобы оставлять хоть каплю.

Случайно замечаю, как Тамерлан все же отрывает от меня бешеный взгляд, набирает что-то на смартфоне. При этом продолжает косить черными глазами в мою сторону. Но стоит мне усмехнуться, встает и бросает мне свитер. Другой, сухой. А сам надевает другую рубашку. Кажется, стоило покопаться в шкафах.

– Одевайся, пора ехать. Я нашел тебе няню.

– Няню? – сначала смысл слов до меня не доходит, а потом я вскакиваю. Сердце набирает обороты. – Какую няню?

– Немецкую, – говорит он и за шкирку тащит меня на выход.

Глава 16. Алла

Я ожидала от Тамерлана чего угодно. Вот честно. Думала, что он сделает меня пленницей в своей квартире. Приставит ко мне агрессивную псину. Ведь не просто так он сказал про немецкую няню.

Я даже подумала о сексуальных играх с ним в главной роли. Представила, как он будет истязать меня. Закроет рот кляпом, а по соскам пустит ток…

Ну, а что? Он такой. Жесткий и наверняка изобретательный. Но я точно никак не могла предположить, ЧТО окажется моей новой нянькой.

Тамерлан привёз меня в свою квартиру, что находится в центре Москвы.

Открыв рот у подъезда, я так и не смогла его закрыть. До тех пор, пока мы не оказались в конечной точке короткой экскурсии.

Сначала панорамный лифт со стеклянной стенкой, из которой открывается завлекательный вид на столицу. Просто дух захватывает! Да ещё и двадцатый этаж. Господи!

Я же всегда о такой квартире мечтала! Вернее, мечтала о башне, из которой меня спасет прекрасный принц на сверкающем коне. Но пока что рядом с собой я замечаю только коня. Уже смирилась. Но вот о квартире в высотке мечтать не перестала. Регулярно капала родителю на мозг.

Особняки за городом я никогда не любила. Мне нравятся только лесные домики, в который мы останавливаемся, когда выезжаем на охоту с отцом. А вообще мне по душе высота. Ещё и бассейн! Прямо возле панорамного окна.

Увидев это чудо чудное, диво дивное, я, на мгновение забыв, что нахожусь в стане врага, запрыгала и заверещала от радости. Как я была наивна и не понимала, что даже за такое нужно платить. И ухмылке Тамерлана значения не придала. Дура! Слишком была увлечена просмотром невероятного жилища.

Джакузи, огромные четыре спальни, выход на лоджию, заставленную цветочными горшками, парой шезлонгов.

Нет, ну, кто бы не обомлел от такой красоты?

Тамерлан?

Светло! Просторно! Мебели по минимуму! Сложилось впечатление, что Тамерлан ее купил для своей семьи. Все обустроил для довольно определенной женщины.

Но это, разумеется, бред!

С чего бы Тамерлану стараться для кого-то. Можно подумать, он будет волноваться о ком-то кроме себя любимого. Можно подумать, его в этой жизни могут беспокоить чьи-то чувства.

Разве он вообще способен на чувства!?

Тамерлан и семья? Очень смешно. Скорее он приводит сюда нескончаемую вереницу рыжих шлюх. Ну а что? Можно мне хоть немного потешить чувство собственной важности?

По квадратуре его квартира была не меньше нашего двухэтажного дома.

Я была у многих мажоров, но вот такую минималистическую роскошь вижу впервые. Откуда у него такие деньги? Не думаю, что его охранное агентство приносит столько дохода.

Хотя, о чем это я? Он же бывший киллер.

Но все эти мысли, все переживания о собственной персоне и неразделенной в юности любви, сбило приливной волной по имени:

– Знакомьтесь, Карла Генриховна, а это Алла Мальцева.

Меня только от имени в дрожь бросило, когда она встретила нас на кухне.

Я сначала даже струсила, резко развернулась, но ударившись в железобетонную грудь Тамерлана, осознала, что придется повернуться и столкнуться с новым врагом лицом к лицу.

И теперь я стою и рассматриваю этого Тамерлана в юбке. Да, да, я понимаю, что всякая женщина красива по-своему. И красота в глазах смотрящего. И главное, красота внутренняя… Бла-бла-бла.

Но эта сорокалетняя бабища настолько глубоко спрятала свою красоту, что меня потряхивает от нее. Эта грудь. Мне за свою даже неловко стало. Это же она ею и убить может.

– Ты и правда нанял мне няню… – проговариваю медленно. – Но, где же мальчик?

– Какой мальчик? – почти военным хором.

– Ну, Фрекен Бок есть. Карлсон тоже имеется. Я, получается, мальчик? Тамерлан… Тебя потянуло на радужное?

Фрекен Бок в немом бешенстве смотрит на меня, потом поднимает глаза к Тамерлану, что подталкивает меня к ней.

– Я вас предупреждал, она сложный ребенок.

Это слово, как выстрел из далекого прошлого. «Я не трахаю детей», – говорил он мне в ту ночь, но я была непреклонна. Я поставила цель, я добилась цели. Только вот поговорка, в которой напарываешься на желаемое, это про меня.

– Ребенок! – резкий разворот. Эх, меня несет! Остановить себя не могу! – Мне не нужна нянька, потому что я не ребенок! Тебе напомнить, что ты вытворял с этим ребенком?! Напомнить?!

– Алла, все уже решено. Я не оставлю тебя одну в своей квартире.

– Да что может произойти?! – резко успокаиваюсь. Я же уйти в подполье хотела. Ненадолго же меня хватило.

– Боюсь, как бы не землетрясение.

Пиз*ануться… Ещё я и виновата. А нечего было меня трогать. Я же предупреждала.

– Так просто отпусти и никаких проблем! – меня трясет! Да так, что краев не вижу. Указываю пальцем на женщину, что стоит все это время с каменным выражением лица. – А ЕЕ ты взял, потому что боишься, что мужика я трахну? Ревнуешь?

Тамерлан никак не реагирует на выпад, только переводит взгляд на Фрекен, Карлу, как ее…

– Построже… Как с новобранцем. Разрешены любые меры наказания в рамках строгого режима. И держи ухо востро. Эта сука очень изобретательная, – хмыкает он и чуть склоняется. – Следующее место – женская колония. Я помню, ты часто интересовалась у отца, что делают там с женщинами. Я с удовольствием устрою тебе экскурсию. Там таких, как ты, любят… Ломать, – шипит Тамерлан мне в лицо и разворачивается. Вот так просто, оставляя в этом раю с правой рукой дьявола.

– Тогда у тебя с ними много общего…

Тамерлан тормозит, но лишь на мгновение.

– Дай ей сегодня поспасть. Она хорошо поработала задницей.

Не знаю, к чему была эта фраза про задницу, но «спасибо» за спокойную ночь я говорить ему не собираюсь. И общаться с этим солдафоном в юбке тоже. Я просто иду ложиться спать и не буду думать о том, как мне обидно, что моим нянем не будет Тамерлан лично. Ну, конечно… У него ведь есть более важные дела, чем возиться со мной. Может, по шлюхам? Иначе куда ему нужно идти на ночь глядя?

Лучше Фрекен Бок прислать. Сука!

Именно с этим словом засыпаю на невероятно мягкой постели. И именно с этим словом просыпаюсь, когда после третьей попытки меня разбудить, Гитлер в юбке выливает на меня ведро холодной воды.

– Сука! – вскакиваю я вся мокрая. Лицо женщины все так же ничего не выражает.

– Уже пять утра. Подъем!

В смысле уже?