Текст книги "Секс-опекун по соседству"

Глава 17.Алла

Готова руку дать на отсечение, что у этой женщины недотрах. Сомнений нет. Я точно знаю, ведь сама мучаюсь от него уже два года. Мне знакомы эти дерганые движения, визгливые нотки в голосе и выражение лица, словно на плечи взвалили всю тяжесть мира.

А иначе я просто не знаю, как объяснить казарму, в которую превратилась моя жизнь.

Особенно первые три дня.

Можно подумать, что я шучу. Да как бы ни так! Я даже в туалет хожу строго по расписанию, не говоря уже о том, чтобы нормально питаться и спать. Про интернет, телефон, телевизор и речи вовсе не идет.

Квартира, что еще недавно казалась мне раем, стала походить на храм ненависти. Но выполняя очередное неадекватное задание, я концентрировала свою злобу не на эту мужеподобную красавицу в красном обтягивающем трико, я вспоминала Тамерлана.

Я фантазировала о том, какое изощренное наказание применю к нему, как только он окажется в поле моего зрения.

Но он, как назло, пропал, а я была уже почти готова попроситься к папочке.

Слабачка! Ну, а что мне остается? Иногда даже кажется, что выхода из этой задницы не найти.

Тамерлана нет вот уже четвертый день, правда, к этому времени мои мышцы окрепли, и тренировки уже не кажутся адскими муками. Особенно если делать вид, что так же слаба, как в первые сутки. Благо до этого всего у меня имелась хорошая физическая подготовка, иначе точно бы свихнулась.

Тамерлан не появился и на пятый день. На шестой хочется взбунтоваться, но я понимаю, что воевать с этой дамой чревато голодом. Плавали, знаем.

Интересно, Тамерлан хоть понимает, что от меня скоро совсем ничего не останется? Мне приходится выполнять все, что велит надзирательница. Пока что… Как только в очередной раз выдраены полы, эта тварь просто кивает, корчит недовольную рожу и идет меня кормить.

Нет, становиться шелковой я, конечно, не собираюсь, но вот сделать вид никто не мешает. Пускай думают, что я сдалась.

– Простите, Крала…

– Карла! Для тебя Карла Генриховна!

– Простите, Гарла Генриховна, – еще раз путаю буквы, в ответ получаю испепеляющий взгляд. Но, очевидно, оценив мой покорный вид, она кивает.

– Докладывай.

Как же глаза хочется закатить, но я сдерживаюсь и с подобострастной улыбкой спрашиваю:

– А когда пребудет Тамерлан?

– Майор приходит после вашего отбоя и встает за полчаса.

Открываю рот, чтобы возмутиться, но тут же закрываю. Это ничего не даст. А этот женоподобный крокодил ночует вместе со мной на диване. И мимо него разве что мышь проскочит, потому что у меня не вышло ни разу.

То есть продемонстрировать Тамерлану, какой шелковой я стала, не получится, а решать проблему надо. Срочно.

Эта дочь потомка викингов уже стала замечать, что отдышка на упражнениях магическим образом исчезла, и скоро меня ждут новые приключения в лагере скаутов, чтоб их.

Понимаю, что могу злиться сколько угодно и думать, что не хочу видеть Тамерлана, но я знаю одно… Только он может дать мне свободу, избавить от страданий, которые самолично мне и устроил. Хотя, есть еще один вариант, можно попробовать что-то решить с этой богиней войны. Но как? Как, мать вашу!

В начале второй недели у меня зреет план. Он пока имеет лишь общие черты, но одно знаю точно, Карле срочно нужен Карл, который украдет у нее один симпатичный коралл. Или не симпатичный.

Даже думать не хочу. И пусть эта женщина выглядит строгой – так, словно она давно отреклась от мужского населения за ненадобностью. Все знают, что любой женщине нужен мужчина, хотя бы для здоровья.

Значит, и Карле нужен мужчина. Но вот какой?

Если она из военных, то он должен быть помягче… Или, наоборот, чтобы мог в бараний рог скрутить?

Да, скорее такой. Но это ведь не только мужика такого найти надо, но и свести их, а учитывая, что телефон мой конфискован, вариант остается… Всего один.

– Карла, а вы увлекаетесь чем-то еще, кроме физкультуры? – решаю задать вопрос за завтраком, делая вид, что с удовольствием поглощаю пустую овсянку, от которой уже чуть ли не тошнит.

Правда, в этот момент вспоминаю сочное мясо, приготовленное Тамерланом. Вот было бы здорово, если бы он приготовил мне завтра.

Да, точно, Тамерлан из бесчувственной скотины превратится в заботливого и милого, прямо бери и под венец веди. Размечталась.

– К чему этот вопрос, рядовой?

– Я просто подумала, что смогу бы вас побить…

– Побить? – даже ложку убирает. – Это еще в чем?

– Например… – делаю вид, что задумалась. Насколько обширна информация у этой женщины обо мне. – Скалодром.

– У меня приказ не выпускать тебя из дома.

Черт. Нет, так не пойдёт, иначе у меня не останется вариантов.

– В страхе проиграть нет ничего страшного, – улыбаюсь я, засовывая в рот ложку с кашей. Да, не сгущенка. А у нее, кажется, даже веко дергается.

Отец ненавидит проигрывать. Тамерлан такой же. Только вот я знаю, что поражение тоже может дать преимущество.

– На сборы пять минут. Выдвигаемся. И как только я тебя порву, дрянь мелкая, ты будешь лично отмывать весь дом зубной щеткой.

Делаю испуганные глаза, на что она хмыкает и отодвигает стул, чтобы пойти к себе и сменить один спортивный костюм на другой. Скучно.

Мы едем на скалодром, где я обычно занимаюсь. Именно там занимается человек, внимание которого я хочу обратить на свою спутницу.

Он, если я правильно помню, любит женщин крупных, но спортивных. Но даже обдумывания планы сватовства своей няни не мешает мне выиграть, хотя бы потому что с ранних лет умею преодолевать самые сложные препятствия.

Именно пока соревновались, мы постепенно начали общаться. С маленьких шажков, день за днем.

Это были короткие фразы. Споры, которые стали перерастать в настоящие дискуссии о спорте, политике, войне. Вначале беспрерывно болтала я, но мои рассказы удивляли ее, и она довольно быстро подключилась. А кроме этого, я стала иногда хвалить ее костюмы, попросила заказать мне такой же. И мне даже показалось, что она расцвела.

Это было ярким доказательством тому, что вниманием и хорошим отношением можно растопить любую толщу льда.

В такие дни я ощущала вкус победы и слишком быстро расслабилась. Когда я попыталась воспользоваться своим положением, все вернулось на прежний строгий уровень. Но с одной разницей.

Карла совсем перестала со мной разговаривать.

Двое суток ада, за которые я уже триста раз пожалела, что решилась. Больше Тамерлана ненавижу только бойкоты.

Именно так с самого раннего детства отец прививал мне умение подчиняться его жестким правилам. Только недавно я поняла, что в какой-то момент это подчинение стало для меня нормой. Но на самом деле это было зомбирование, как у солдат, а когда я попыталась проявить характер в истории с Тамерланом, мне дали пощечину.

Но больше им меня не сломать. Пора действовать. Показать, кто хозяин положения, потому что роль жертвы не для меня.

Именно поэтому я не попросила, а потребовала встречи с Тамерланом. И, что удивительно, в этот же день меня не отправили спать в десять, а ведут в вечно закрытую комнату. Святая святых. Кабинет Тамерлана.

Карла стучит, словно марширует, но за дверью раздается грубое:

– Я занят.

– Он занят, – хочет увести меня обратно, но я довольно сильно пихаю дверь плечом и оказываюсь внутри.

– Если ты дрочишь, то я не стесняюсь.

Карла сильнее стискивает мою руку, а Тамерлан откидывается в кресле, отпивает глоток виски и кивает.

– Я сам провожу ее в комнату.

– И сказку мне расскажешь? – спрашиваю, пока закрываю дверь, а потом немного теряюсь.

Просто я не видела его почти две недели, хоть мы и живем в одной квартире. Но я была не готова оказаться с ним вот так. Один на один. Окунуться в его взгляд, почувствовать еле уловимый запах мужчины, от которого так кружится голова, а тело превращалось в желе.

Первое, что бросается в глаза. Тамерлан изрядно пьян, помят и смотрит на меня, как на врага народа. Ничего нового. Словно я вечно жужжащая оса под ухом, а он боится, что отмахнется, и я его укушу. А я могу и укусить.

– Ты пришла поглазеть?

Ещё чего. Подумаешь минутная заминка…

– У меня через месяц начало занятий. Мне нужно заниматься.

– А я тут причем? Или тебя по гинекологии нужно подготовить, – поднимает он бровь, отчего тело тут же вспыхивает жаром воспоминаний.

Вот же гад. Но не дождется. У меня есть четкий план, и ни один грязный намек не помешает его осуществлению.

– Мне нужен преподаватель по анатомии… – именно этот молодой любитель статных женщин позволит мне избавиться от Карлы и возможно даже сделает ее счастливой.

Главное, чтобы Тамерлан сейчас не врубил быка.

Глава 18. Алла

– Если умело попросишь, могу погонять тебя по гинекологии, – хмыкает он, а я поджимаю губы, чтобы не засмеяться.

Тамерлану нельзя пить, у него просыпается чувство юмора. Хотя, возможно, он не шутит и тогда не смешно уже будет мне. Но все же я уловила его игривый тон, однако флиртовать с ним у меня нет никакого желания.

– Будущий врач со специальностью определяется в интернатуре. Так что сейчас мы проходим азы. А у меня проблемы с предметом анатомии, – объясняю, пока он смотрит на меня осоловелыми глазами. Ему бы поспать.

Нет, нет. Никакой жалости к этому чудовищу! Это Спарта!

– И? – тянет он, вяло приподнимая бровь. Интересно, сколько он уже выпил? Выглядит помятым, под глазами синяки. А может, пьёт не первый день подряд? Тогда я могу позлорадствовать, видимо, что-то его мучает, а когда ему плохо, мне становится хорошо.

– И, – делаю паузу, набирая воздуха. – Мне нужно позвать его сюда.

Срочно. Это последний шанс.

– Для чего?

Да он издевается? Или пытается меня на эмоции вывести? Но не на ту напал. Хочет вести себя как тупой, буду общаться как с умственно отсталым, как он и заслуживает.

– Д-ля, – выговариваю по слогам, – под-го-то-вки по ана-томии.

Тамерлан кривит губы в усмешке, делает новый глоток, не отрывая взгляда. Забавляется. Осматривает меня с ног до головы, а я применяю максимум усилий, чтобы стоять смирно и не тушевать.

– Что ты задумала?

Откуда ко мне столько недоверия?! Разве я когда-либо его обманывала? Да, бывало, но тут это почти не ложь!

– Если ты не веришь мне, позвони отцу, именно он познакомил меня с Григорием Евгеньевичем. Заслуженный педагог.

Взгляд Тамерлана недобро загорается, тело сиюминутно напрягается, и он подается вперёд.

– Мужчина, – делает неутешительный вывод Тамерлан, и я вздыхаю.

Как с ним тяжело. Слишком. То есть из всего, что я ему сообщила, он выделил лишь одну деталь.

– Я понимаю. Страх потерять тестостероновое превосходство не дает тебе покоя, но не волнуйся, он уже старый, – не могу не усмехнуться, когда вижу его недовольство. У Тамерлана даже венка на виске дернулась, потому что он знал, что я скажу в следующую секунду. – Ему уже сорок.

Вспышка, и Тамерлан взрывается, поднимается со своего места, впивается в меня темнеющим взглядом.

Странно, но я всегда думала, что только женщины переживают из-за своего возраста.

– Ты что, ревнуешь? Не волнуйся, больше, чем тебя, я ненавидеть никого не смогу, – стою по стойке смирно как солдат.

Не сдвинусь с места, пока он не разрешит мне. А какие еще варианты. В клубе скалолазания на заигрывания Григория Карла никак не реагирует, но я же вижу, что она краснеет, стоит ей заметить взгляд привлекательного педагога.

Нас с Григорием Евгеньевичем действительно познакомил отец. Когда мы все вместе покоряли одну из отвесных скал из группы хребтов «Таганай», что на находится на Урале. И если поначалу Григорий показался мне занудным, то позже выяснилось, что он отменный рассказчик анекдотов и вообще, добряк. Чем нередко пользуются. Особенно женщины.

Это ли не судьба? Военные женщины отличаются прямолинейностью и верностью. То, что нужно одинокому Григорию. Я буквально помогаю им построить счастливую жизнь! В кратчайшие сроки, при помощи моей гениальности я создам новую ячейку в обществе. Разве это не прекрасно?

После минутного сражения взглядами, к моему ликованию, Тамерлан сдается.

– Ладно.

Подозрительно, слишком подозрительно. Может, тоже задумал чего? Этот жучара может, хотя ему со мной не стоит соревноваться, уж больно фантазия скупа у бывшего военного.

– Просто «ладно»? – прищуриваю глаза, тщательно наблюдая за каждым изменением в его лице.

– Тебе написать расписку?

– Было бы неплохо, но и так сойдет, – отвечаю довольно. Но перед тем, как уйти, я решаюсь попросить ещё одну плюшку, которая мне точно понадобится. – Мне нужен телефон. Даже в армии солдатам позволено брать увольнительные.

– Ты неподражаема, – встает Тамерлан, от чего я сразу пячусь.

Зачем он встал. Ой, не к добру. Неужели на моем лице расписан сей план? Нет, нет, я знаю, что отличная актриса, так что дело в другом.

– Это… Типа… Ты великолепна? – слабым голосом предполагаю я, но Тамерлан уже обходит стол, тем самым жутко нервируя.

– Это значит, тебе нет равных. Даешь палец, а ты кусаешь по локоть. Боюсь представить, что ты можешь попросить, если дать тебе еще поблажку, – неожиданно быстро приближается этот гигант, а я пытаюсь справиться со слабеющими коленками.

Алла, Алла, он просто мужчина, такие за тобой толпами бегают. Мужчина, разрушивший то светлое, что в тебе было. Прекрати на него глазеть коровьими глазками. Прекрати! Хотя, для меня он всегда был особенным, всегда останется первой, самой больной любовью. Надеюсь, не последней.

– А как я ему позвоню? – спрашиваю хрипло, ругая себя за столь откровенную слабость.

– Я сам позвоню, – Господи, я чувствую стойкий запах виски и сигар. И почему меня это так волнует. Что в этом мужчине такого, что настолько сильно цепляет. Не неписаный красавец, и в придачу хамло. Он просто животное. Спермобак для осеменения более интеллектуальной расы. Что еще там из заповедей феминизма? «Просто поцелуй его». Это не из той библии. «Встань на колени». Эту библию вообще надо сжечь!

– Ну раз мы все решили, и ты позвонишь ему, то я пойду, – шагаю назад и чуть ли не скулю от накативших острых ощущений.

Как в дешевом кино, оказываюсь припертой к стенке, а Тамерлан нависает, не давая полноценно вздохнуть. А я, черт его подери, млею. Дурею от запаха, от близости. Схожу с ума от пронизывающих до костей ненавистных глаз.

Тамерлан скользит взглядом по обтягивающей, спортивной форме, и я со стыдом понимаю, что соски готовы прорвать эластичную ткань.

Уйди. Просто оставь меня в покое, чертова похоть. Но она, словно мстя за сопротивление собственной натуре, захлестывает с головой, стоит Тамерлану коснуться шеи своей горячей рукой и мягко на неё надавить. Боже…

– Ты уйдешь, когда ответишь на один вопрос, – приближает своё лицо к моему, опаляет горячим дыханием. – Честно, Алла.

– Какой вопрос? – спрашиваю, теряя голос. В голове роятся пчелами сотни мыслей. Он спросит, хочу ли я его? Или предложит приготовить поесть? Хоть бы последнее… Жрать хочется дико, и я, кажется, уже готова на многое, чтобы вонзить зубы в сочный стейк. Или же облизать огромную сардельку… Так, СТОП. Что за мысли вообще?

– Что было на флэшке?

Я сначала даже не понимаю, что за слова он произнес, а потом дергаюсь в сторону. То ли от страха, то ли от обиды. Покушать мне, значит, не светит.

– Я же сказала, – хмыкнула, дергаясь в его руках. Но я в ловушке, он везде.

– Мне нужна правда, Алла.

Вот же заладил! Уже две недели прошло, а он все не забыл. Лучше бы поговорили о том, что он собирается делать со своим свинским отношением ко мне. Ещё не поздно попросить прощение, хотя, кому оно уже сдалось? Оно вряд ли сможет нас сдружить.

– Порнуха! Это правда! – вскрикиваю ему в лицо.

– С кем? С тобой?

– Господи, – мне бы расхохотаться, но рука Тамерлана не дает. – Педиков одних. С вечеринки. Хотели одного парня заставить ответственность нести.

– Тебе какое до этого дело? – рычит он, но, кажется, поверил.

– Женская солидарность, чтобы такие, как ты, поняли, что мы не слабый пол! – резко поднимаю вверх руки и довольно ловко создаю кольцо на его шее, так, чтобы пережать ему сонную артерию.

Глаза Тамерлана на мгновение расширяются, а затем он отпускает меня и сердито кивает в сторону двери.

– Вали давай! Телефон забери у Генриховны.

– Так просто? – я даже опешила на мгновение. Неужели план сработает, и мне вскоре не придётся терпеть его общество.

– И позвони своей подружке, которой флэшку отдала.

И почему ухмылка на его лице пугает меня больше, чем его угрозы? Что с Зоей?

Глава 19. Алла

– Алла, мне не нравится то, что вы задумали, – настойчиво втолковывает мне Григорий, хотя всем своим видом показывает обратное.

Ведь он так и продолжает пожирать взглядом, периодически заглядывавшею к нам Карлу, что становится неловко.

А она? Словно волнуется, что я украду поклонника, с которым она не обмолвилась и словом. Как школьники, ей богу.

– Есть женщины, которым просто необходим толчок, – тем более, совсем недавно я так соединила Катю с ее солдафонами, хотя там было гораздо сложнее все провернуть. – Вы же принесли?

Григорий с осуждением переводит на меня взгляд, от которого становится как-то не по себе. Все-таки товарищ взрослый. Но отступать я не могу. Товарища все же необходимо подтолкнуть, иначе мой прекрасный план окажется полнейшим провалом.

– Средства не важны, важен только результат. А результатом этой шалости станут внуки, о которых так мечтает ваша мама, – шепчу по-заговорщицки тихо, чтобы не услышала женщина, которая стоит по близости возле приоткрытой двери. – Вам же нравится Карла?

Тут и так все понятно, стоило вспомнить его шальные взгляды на неё в те моменты, когда она не замечала.

– Нравится… – какой же он все-таки ведомый. Ему точно нужна боевая подруга, такая как Карла, чтобы оберегать от таких разводил как я.

– Так докажите это! Сделайте настоящий мужской поступок! – буквально прорычала, давая понять, что нужно откинуть все сомнения и страхи.

– Я бы попробовал сначала поухаживать…

Нет, нет, нет! Так не пойдёт. Если он даст заднюю, то мало ему не покажется. Мы же все с ним обсудили! И потрачено на это было уйма времени. Никогда ещё моя рыбка не срывалась с крючка, но сейчас я и правда думаю, что могу проиграть.

– Нет времени, мы теряем пациента, нам нужны радикальные меры! – шепчу отчаянно, хватаясь за голову. Просто я понимаю, что больше не выдержу в казарме! Не протяну и недели рядом с этим мужланом, что возомнил себя пупом земли. И который к тому же слишком уверен, что может распоряжаться мной как ему вздумается. Не бывать этому! Я не могу отдаться на милость Тамерлана, не после того, как он разрушил мою жизнь.

Спустя десять долгих минут раздумья в моей руке оказывается заветный порошок. Я чуть ли не благодарю всех богов за маленькую, но победу. Тонкими намеками я сообщила ему, где взять снадобье. Но кто же знал, что он окажется таким правильным.

Впрочем, секс ему дороже благочестия. Ох уж эти мужчины.

– Спасибо, что позанимались со мной, Григорий Евгеньевич, – как можно громче, чтобы Карла услышала. – Нет, нет, вы не должны уходить! Вы просто обязаны составить нам компанию. Мы как раз собирались попить чаю, правда, Карла Генриховна?

Она даже вздрагивает, застигнутая за подсматриванием, как какая-нибудь невинная девчонка. Хотя, скорее всего так оно и есть. Она смотрит на Григория, и я замечаю, как тот умоляет в ответ.

– Чай полезен для бодрости духа, – отвечает Карла слегка взволнованным тоном.

– А вы знаете, сколько видов чая по всему миру! – мужчина сразу же подхватывает разговор. – Я в путешествиях изучил около тысячи, но уверен, есть гораздо больше.

– Вы путешествовали? – как бы невзначай спрашивает Карла, и я еле сдерживаю ликующий возглас индейца.

Бл*ть, ну я просто сама гениальность. Искра пошла. Все. Удача на моей стороне. Дело за малым.

Осталось только добавить немного волшебного зелья, чтобы она перестала смотреть на окружающее пространство, как на поле битвы.

Наши будущие молодожены уходят обсуждать чай, а я бегу его делать, прокручивая в голове, что же буду делать, когда Гитлер в юбке будет повержен. Успеть бы до прихода Тамерлана…

Через десять минут мы сидим за одним столом, и я вижу возникшую неловкость. Ее требуется развеять еще большей неловкостью.

Перекрещиваю пальцы на удачу. Уж в чем я хороша, так это в провокационных разговорах, что сбивают людей с толку.

– Карла Генриховна, а вы замужем?

Кружка в ее руке еле заметно вздрагивает, а сама она закашливается. Григорий тут же деликатно постукивает ее по спине и с глубоким осуждением смотрит на меня. Но поезд тронулся, следующий пункт унижение.

– Конечно же, нет, зачем я спрашиваю. Такая суровая женщина не понравится ни одному мужчине. Вы, наверное, даже сексом никогда не занимались. Это, скорее всего, потому, что вас попросту боятся, – закатываю наиграно глаза, хихикая в голос. Перевожу взгляд на ошалелого от моей дерзости Григория. – Знаете, как я ее испугалась при первой встрече?! Да я готова была в настоящую армию пойти, только чтобы с ней рядом не оставаться!

За столом повисает молчание, преисполненное напряжением, и я вижу, насколько некомфортно становится обоим. Григорию от того, что он слишком слабовольный, чтобы заступиться за кого бы то ни было. А Карле, что вся покраснела, от того, что так оно и есть, и молчит она, потому что понимает, что если полезет в отчаянный спор, то этим подтвердит сказанное.

– Я еще подумала, что она может быть влюблена в Тамерлана. Но это глупость, у нее нет никаких шансов. Такие мужчины любят стройных девушек.

Рыжих. Легкодоступных. Но этого добавлять не стала.

– Алла! – внезапно меня перебивают. Чему я крайне удивлена, ведь это сделала не Карла, а Григорий. – Отвратительное, недостойное твоего отца поведение! Как можно оскорблять настолько прекрасную, добрую, заботливую женщину?! – голос его немного надломился, когда он взял ее за руку и, поглаживая, положил к себе на колено. – Ты должна благодарить небеса, что тебе в воспитатели досталась именно она! Извинись немедленно и выйди из-за стола!

После такой тирады возникла мысль, а не переборщила ли я. Я не хотела ее обижать, правда. Но зато теперь понятно наверняка она ему нравится, раз он готов заткнуть нахалку, то есть меня.

– Извините, Карла. Во мне говорит ревность, я просто думала, какие отношения связывают вас с Тамерланом. Он не говорит, а вы молчите.

Боже, а ведь это правда! Мне никто так и не ответил, откуда они друг друга знают!

– Мы встретились в Алжире. Его послали на задание, и так вышло, что я спасла ему жизнь. Мы провели в пустыне несколько недель пробирались к цивилизации, – рассказывает она, уверенно смотря мне в глаза. – Ещё никогда я не встречала столь молчаливого человека. Но я знала, что могу на него положиться во всем.

Положиться на Тамерлана? Да ну. Хотя, в каком смысле…

– Вы спали? – господи, зачем я это спрашиваю? Но мысль, что Тамерлан провел с кем-то больше одной ночи, убивает. Выжигает в груди такую огромную дыру, что дышать становилось тяжелее с каждой секундой, пока я жду ответа. Меня так не волновали даже шлюхи, что были у него все это время.

– Не знаю, что пишут в твоих любовных романах, но когда хочешь жить, пить, жрать, то о сексе мыслей не остается, – говорит она так откровенно, что я понимаю, стимулятор действует. Верю ей и немного успокаиваюсь. Уже ругаю себя за столь открытую слабость. Гул, что был в ушах, постепенно стихает, и я продолжаю с интересом слушать всю историю.

– Мы выбрались, и меня выперли со службы, он нашел мне работу в женской тюрьме.

Прямо святой. От этих мыслей хочется отплеваться. Только вот ко мне он относится как к животному. Нет, к ним относится куда лучше. Я здесь подопытный кролик, которого отец выпихнул из дома прямо в лапищи этому монстру.

– Это многое объясняет… – киваю, начиная складывать пазл в голове. Значит, они, по сути, друзья и только. Ему, наверное, будет неприятно осознать, что его друг перешёл на другую сторону.

– Алла! Ты должна была выйти! – прикрикивает Григорий, а сам не сводит влажного взгляда с няни, словно он тоже под веществами.

Хотя, мужикам не нужны никакие вспомогательные вещества, они по своей аморальной натуре готовы трахать все, что нравится.

– Уже иду.

– Я в отпуске. Но думаю увольняться. Я…э… – как-то неловко она замолкает, – уже давно хотела попутешествовать. Ой, – хватается она за голову. – Что-то мне не хорошо.

Ага, а сейчас тебе будет просто охрененно. Я даже завидую. Хоть у кого-то намечается бурный секс. Держу кулачки за Григория, надеюсь, он сможет открыть эту шкатулку со сладостями. Почему-то в голову так и врезаются образы из порно, где женщина в форме ставит мужчину на колени и…

Фу, Алла, даже не думай об этом!

Хотя, если признаться, порно с военными возбуждает меня больше всего, хотя мне больше нравится, когда мужичина главный. Да, такая я плохая девочка.

– Я помогу! – вскакиваю, но мужчина меня опережает, зыркнув глазами.

– Где здесь гостевая спальня? – спрашивает, помогая Карле подняться.

Я веду их в нужном направлении, уже сама не понимая, куда приведет эта затея. Ведь Карла мне нравится, она не плохая, не жестокая, просто нелегкая жизнь наложила на нее свой отпечаток. Как наложила и на молчаливого Тамерлана, который цедит каждое слово, словно выдавливая.

Вчера он что-то посоветовал мне сделать, но я разговорилась с Григорием и забыла. Что же? Точно! Позвонить Зое! Как я могла забыть…

– Отдохните здесь, – открываю дверь светлой персиковой комнаты, куда проводит Григорий Карлу.

Я даже думаю вызвать врача, вдруг ей действительно стало плохо, но вдруг вместо того, чтобы поблагодарить Григория, Карла, хватает его за ворот рубашки. На этом моменте я ретируюсь, только замечаю, как они коснулись друг друга губами, перед тем как прикрыть за ними дверь. Пошла жара.

Прикрываю глаза, касаюсь прохладной древесины лбом и закрываю дверь на ключ.

Да, Карлу, скорее всего, уволят, но я обязательно выплачу ей все лично, чтобы она смогла отправиться в путешествие.

Она должна исполнить свою мечту.

Но о чем мечтаю я сама?

Сейчас только о том, чтобы освободиться от Тамерлана. Когда он поймет, что Карла со мной не справилась, то отпустит.

Зачем ему со мной возиться? Он проиграет, а я вернусь в свою прежнюю жизнь, забуду об этих мучительных днях. Черт, может, даже съеду от отца, потому что кроме денег от него давно уже нет никакой поддержки. Потому что он не смог свыкнутся с мыслью, что я его опозорила, переспав с Тамерланом, и в наказание он отдал меня ему.

Чтобы не растворяться в своих мыслях и, не дай бог, не зареветь, звоню Зое, раз уж вспомнила, но ее телефон не отвечает. Потом звоню ее маме, но у той тоже телефон выключен.

Фыркаю. Наверняка, опять в своей церкви. Она у нее помешанная на этом. Постоянно организует сборы на постройку очередного собора. Ну, а я лучше всего могу организовать вечеринку. Только вот пока обзваниваю всех, кто точно придет сюда по первому зову. Еще бы, бесплатная выпивка и бассейн, меня не оставляет мысль о том, что телефон Зои не отвечает. Переживаю. Мог ли Коля с ней что-то сделать?

Не зря же Тамерлан о ней заговорил? Ладно, узнаю все, когда он придет. А в том, что он скоро появится, сомневаться не приходится, ведь через пятнадцать минут появятся первые гости вечеринки, и Алла уйдет в кутёж.