Текст книги "Сердце Рима"

Пальцы Ники сомкнулись на ремне от фотоаппарата. Она не стала его поднимать, опустила вниз. Камера соскользнула с прилавка и повисла над полом. Девушка развернулась и спокойно направилась к выходу.

Жаркий воздух улицы растопил видение, вытеснил его из мозга, оставив легкую дурноту и головную боль. Ника на миг замерла, борясь с желанием обернуться, но пересилила себя и продолжила путь.

«Так вот, как ты видишь… видела этот мир, – обратилась она к Лорин, чье сознание, безусловно, изменило ее собственное восприятие. – А те, кого ты любила, тоже были всего лишь частью головоломки?»

– Не возражаешь?

Она вздрогнула от неожиданности и автоматически разжала пальцы, позволяя Алексу забрать фотоаппарат. Когда он ее нагнал?

– Хочешь сделать парочку памятных снимков? – не без колкости спросила она.

– Nikon D800, не самый новый, конечно, но толковый, – выдал свою оценку Алекс, изучая камеру. – Четырехкратный зум отчасти заменит бинокль, которого у нас нет. И не вызовет подозрений.

Они приближались к исторической части города. К Дамасским воротам. По договоренности, остальные члены потрепанного отряда должны были войти через другие ворота: Ирода и Новые. Как именно попадет в старый город Прометей, оговорено не было.

Вокруг появлялось все больше кучек из групп туристов, слушающих гида. Чтобы не потеряться, Алекс с Никой взялись за руки. Теперь они и вовсе походили на парочку, выбравшуюся на каникулы.

– Сюда! – он потащил ее за собой, и они, как ни в чем не бывало, пристроились в хвосте группы, продвигающейся к воротам.

Задрав голову вверх, Ника, как и многие другие, смотрела на величественную, и вместе с тем удивительно изящную постройку. Резные зубья на стене формой напоминали купола и навевали воспоминания о восточных сказках. Эти ворота были построены османским султаном Сулейманом Великолепным в XVI веке. Отсюда прежде начиналась дорога в Дамаск и Шхем или Наблус.[17]17
  Город, расположенный на территории Палестинской национальной администрации.


[Закрыть] Нынче же этим путем в разные дни для своих молитв проходят мусульмане и христиане, а также попирающие все религиозные условности туристы.

Алекс остановился, чтобы еще раз осмотреть карту.

– Виа Долороса, – он провел пальцем вдоль дороги, именуемой «Путь Скорби[18]18
  В христианстве – крестный путь Иисуса Христа к месту казни.


[Закрыть]». – Где-то здесь сейчас Колин. Сэб должна зайти со стороны мусульманского квартала.

– А нам, главное, идти по дороге из желтого кирпича[19]19
  Дорога из желтого кирпича присутствует в сказке «Волшебник изумрудного города».


[Закрыть] и никуда не сворачивать, – усмехнулась Ника.

Лавируя между зеваками, они устремились вперед.

Храмовая гора является святейшим местом для иудеев. По сути, это возвышающаяся над Старым городом площадь прямоугольной формы. Прежде там находились Первый и Второй Иерусалимские храмы, ныне же расположены мечеть Аль-Акса и Купол Скалы, мусульманские святыни. Эта площадь обнесена стеной, и у западной части находится еще одно священное для иудеев место – Стена Плача.

Не доходя до основного скопления людей, Алекс остановился и через объектив фотоаппарата принялся осматриваться. Ника боялась даже на шаг отойти в сторону. Ее не покидало чувство нарастающей тревоги. Ничего удивительного, если учесть, что они собрались влезть в святая святых ордена Созидателей. В их колыбель, образно выражаясь. Ее пугало то, с какой опрометчивой смелостью они ринулись в эту авантюру. И на этот раз – ради нее. Всё, что они делали прежде, было, скорее, во имя общего блага, которое сама Ника не всегда понимала. Но на этот раз дело личное. Уничтожить останки Лорин нужно только ей, и все с готовностью пошли на этот шаг. Ее это обнадеживало… и настораживало. Огромная ответственность давила на плечи.

Алекс толкнул ее в бок и кивком головы позвал за собой. Следуя за ним, она почти сразу увидела в тени сидящего на корточках темнокожего мужчину в темной футболке с капюшоном и джинсах. Только вместо ядовито-салатовых кед на ногах были обычные сандалии.

– Вот ведь супер-агенты, – проворчал тот недовольно, исподлобья глядя на них сквозь темные очки. – С нормальными людьми где договоришься – там и встречаешься. А нашему брату все бы по окрестностям пройтись, все бы слежку вычислить.

– Ты кому-то продал кеды? – спросила Ника, глядя на пыльные пальцы, выглядывающие сквозь прорези сандалий.

– Скорее…обменял. Но тому бедолаге повезло больше, чем мне, – Прометей поднялся, скривившись. – Жмет нещадно.

– Хочу услышать полную версию!

Обернувшись, они увидели приближающегося Колина. Тот повязал рубашку на голову на манер арафатки, футболка на груди промокла от пота, на трехдневной щетине скопилась пыль.

На изумленные взгляды товарищей, он развел руками:

– По-вашему, я должен был там среди туристов тереться?

– Меня удивляет, что в таком виде тебя не арестовали, – заметил Алекс. Когда же Колин подошел ближе, в нос ударил запах пота, то Ника заметила:

– Вероятно, он как скунс, отпугивает запахом.

– Ха-ха, примитивный юмор, – надменно фыркнул Колин. Повернувшись к Прометею, повторил, – так что там с твоими кедами?

Тот пожевал губами, явно не желая рассказывать, но все же ответил:

– Я решил прогуляться вдоль мусульманского квартала. Я не говорил, что у меня очень чувствительный третий позвонок? Так вот, я почуял им самым, что за мной кто-то увязался. Так просто в глаза не бросается. Значит, не воришка и не поклонник. Я чуток погулял, а этот засранец не отставал. Тогда я вошел в мечеть. Ну знаете, там при входе нужно снять обувь. За мной никто не входил. Значит, он собрался ждать меня снаружи. Перед выходом я снял рубашку, подобрал чью-то кепку, ну а кеды пришлось оставить. Долго выбирать обувь времени не было. Как вы понимаете, хвост отпал.

Алекс слушал его в полуха, продолжая изучать площадь с помощью фотоаппарата.

– Паршивая тема, – заметил Колин. – Я понимал, что нас ищут, но надеялся, что все же не вычислят. А раз они нашли тебя…

– Значит, знают, что мы здесь, – подтвердил Прометей.

– Все на месте, – Алекс убрал фотоаппарат. – Пора.

Сэб стояла у стены, задумчиво касаясь ладонью камней, нагретых солнцем, людскими чаяниями и молитвами. Нике показалось, что своим появлением они прервали нечто большее, нежели просто попытку слиться с одухотворенной толпой. Но стоило Сэб повернуться к ним, и на ее лице вновь была кривая ухмылка, а карие глаза остались непроницаемыми ни для света, ни для чувств.

Они прошли за Прометеем. Отойдя от стены, вернулись к мусульманскому кварталу. На этот раз все следили за тем, чтобы никто из чужаков не плелся следом.

Нику поразила архитектура и плотность застройки в этом удивительном месте. Она неоднократно бывала в Турции и в Египте среди прочих отдыхающих. Но там все было иначе. Влияние Европы и Запада на культуру было слишком сильно, а все эти восточные мотивы в отделке были скорее уступкой для туристов, едущих за сказкой о Шахерезаде, Синдбаде и Али-Бабе. Здесь же не было ни грамма наигранности. Словно с помощью телепорта удалось очутиться в далеком прошлом этого города.

– Эй! Парень! – Прометей свистнул, подманивая кого-то рукой.

К удивлению его спутников, к ним направился паренек лет семнадцати, смуглый или очень загорелый – не разобрать. У него за спиной болтался ярко-красный рюкзак, делающий его похожим на торопящегося в школу ученика.

– Шамиль, – последовало представление от бывшего Созидателя. – Славный малый! Полчаса как познакомились с ним, совершенно случайно. Он поможет нам попасть в туннели.

– Зачем? – с натянутой улыбкой, обращенной к проводнику, спросил Алекс. – Это туристическое место. Попасть туда – вопрос пары минут.

– И будете толпиться среди остальных, – пожал плечами паренек, мимикой демонстрируя презрение к такой возможности. Он неплохо говорил на английском, хоть и с сильным акцентом. – И ничего! А я проведу тихо. В закрытые туннели. Там… эээ… дух истории, дыхание древности.

– Ага, ясно, – хмыкнул Колин. – И подработка на каникулах.

– А почему туннели закрыты? – насторожено спросила Сэб. – Я слышала, как набирают экскурсионные группы.

Прометей сделал вид, что закашлялся, но в его кашле легко угадывалось слово: «Зануда», которое не ускользнуло от Сэб.

– Не все, конечно, но вход с Долороса закрыт. Здесь недавно… было шумно. Пришлось закрыть.

– «Шумно»? – переспросила Ника. – Это с мордобоем или с перестрелкой?

Парень хмыкнул, хитро глянув на нее:

– Как обычно. Ничего нового. Так что, идете? С вас по пять баксов, итого двадцать пять. Деньги вперед.

– У одного меня булки сжимаются, когда проводники просят оплату вперед? – приглушенно спросил Колин.

Алекс перевел взгляд на Прометея и наклонил голову на бок, выжидая. Тот изобразил удивление и растерянность, потом ахнул и принялся хлопать себя по карманам:

– Точно, в самом деле, я и забыл… где-то они были…а, вот! – он достал несколько смятых купюр и мелочь. Отсчитал положенную сумму и переложил в ладонь Шамиля.

Мальчишка кивнул, перепроверил деньги, спрятал в карман и позвал за собой.

У входа в подземелье – неприметной двери без пошлых ярких вывесок и касс, стоял полицейский. Натянутая сигнальная желтая лента свидетельствовала о том, что проход запрещен. Шамиль попросил своих спутников остановиться у стены дома. Сам же, выглянув из-за угла, негромко свистнул. Полицейский никак не отреагировал на этот звук. Он продолжал подпирать стену, переговариваясь с кем-то по рации. Но не прошло и минуты, как он, будто нехотя, отошел от своего поста, потягиваясь и разминая затекшие конечности.

– Идем, – поторопил Шамиль.

– А у пацана всё на мази, – хохотнул Колин. – С полицией тут строго. Они и стрельнуть могут, если что.

– Вы чужаки, – усмехнулся парень, почти бегом направляясь ко входу. – А мы здесь живем. И выживаем.

Он открыл незапертую дверь, и они все, озираясь по сторонам, один за другим нырнули в прохладную мглу.

В нос ударил неприятный запах сырости. Затхлый воздух застревал в горле. Шаги гулко отдавались под сводчатым потолком. В руках Шамиля зажегся фонарик. Пронзительно-голубой луч дотянулся до стены.

– Держите, – Шамиль из рюкзака достал еще три фонарика. – Потеряете – за каждый по два доллара.

– Ушлый малец, – хохотнул Колин.

Ника направила фонарик вниз, туда, где в нескольких метрах от них плескалась зеленоватая вода. Они находились на лестнице-мосту, прикрепленной к стене и ведущей к проходу в ней.

– На вас не хватило, – обратился Шамиль к Прометею, закончив напрасные поиски в рюкзаке.

– Ничего, я возьму этот, не возражаешь? – темнокожий великан с дружелюбной улыбкой взял фонарик из рук растерянного парня. И тут же зажал его шею между рукой и мощной грудной клеткой, словно собирался раздавить проводнику голову.

– Ты спятил? – воскликнула ошарашенная Сэб.

Алекс, стараясь никого не толкнуть на узкой лестнице, подоспел слишком поздно. Шамиль рухнул на пол с безвольно открытым ртом и не до конца закрытыми веками.

– Вот кретин! – выдохнул Колин, взлохмачивая волосы.

Ника смотрела на спокойного Прометея, который даже не запыхался. Он закатил глаза кверху и устало протянул:

– Может, хватит корчить из себя девочек?

– Живой, – сообщил Алекс, который, присев возле Шамиля, проверил его пульс на шее.

– Дальше парню идти не обязательно, – Прометей насмешливо посмотрел на своих спутников. – Видели бы вы свои лица.

Он продолжил путь, но Алекс в два шага нагнал его и хлопнул по плечу. А когда тот обернулся, то оказался скручен и уложен на пол рядом с бесчувственным телом Шамиля. Это произошло в одну секунду. Ассасин придавил голову скрученного пленника, заставляя смотреть на расслабленное лицо Шамиля.

– Тебя что, бешеная крыса укусила? – прохрипел Прометей.

Сэб и Колин подались вперед. Ника напряженно следила за происходящим, даже не замечая, с какой силой впилась в перила.

– Запомни, Созидатель, – Алекс нагнулся и угрожающим шепотом произнес, – мы не подвергаем опасности жизни невиновных. Это не их война.

– Мог бы просто напомнить, без пафоса, – сдавленно ответил тот.

– Я хотел, чтобы ты понял, – не спеша его отпускать, продолжил Алекс. – Ситуация изменилась. Мы тебе нужны, а вот ты нам – уже нет. Твои деньги, твоя субмарина, но не ты. Ощутимый нюанс, не так ли? Пора играть по нашим правилам.

– Это ты меня уел, – за бравадой Прометея было трудно различить скрытые чувства, и все же Ника ощутила его гнев. И страх. Он понимал правоту Алекса, и то, что при всех своих умениях и ловкости, Созидатель прежде всего – ученый и удачливый проныра, а не тренированный с детства воин.

– Не выпендривайся, госпитальер, – Колин сложил руки на груди. – Даже если ты крут, как Росомаха и Капитан Америка[20]20
  Персонажи комиксов.


[Закрыть] вместе взятые, нас, как минимум, больше.

– Ну да, вас трое, – освобожденный от тисков Алекса Прометей медленно поднялся, потирая плечо. – Но и я не один.

С этими словами он вызывающе подмигнул ошеломленной Нике. Колин фыркнул, Сэб изумленно подняла брови, а Алекс покачал головой.

– Ты головой ударился? – сдержанно спросила Ника, хотя в мечтах со всей силы заехала в челюсть лжецу.

– Да я не про тебя, деточка, ты так, случайный прохожий. Я про ту, что у тебя здесь, – он постучал указательным пальцем себя по виску. – Она – на моей стороне. Мы с ней из одной передряги.

– Бред! – фыркнул Колин, но как-то слишком поспешно. Сэб промолчала, что на нее не было похоже.

– Что ты несешь? – Алекс улыбался, и, наверное, только Ника догадывалась, что творится у того в душе. Вмешательство Лорин до сих пор оставалось их общей тайной, и они оба рассчитывали сохранить ее до конца. Но, похоже, сильно ошиблись.

– Не парься, ассасин, – тот издевательски ухмыльнулся. – Но учти, что когда в следующий раз поднимешь на меня руку, тебя может ждать удар в спину.

– Да заткнись ты! – не выдержала Сэб, хмуро глядя на них, и напомнила. – Может, все-таки двинем дальше?

Прометей отсалютовал всем в одночасье и пошел первым, освещая путь фонариком Шамиля. Сэб направилась за ним, оглянувшись через плечо на Алекса. Ее нагнал Колин. Все старательно делали вид, что совершенно случайно позволили командиру задержаться вместе с Никой.

Посмотрев вслед отдаляющейся команде, которая ощупывала путь голубыми лучами, Алекс небрежно заметил:

– Не бери его слова близко к сердцу.

– А ты так сможешь? – Ника не ждала ответа на свой вопрос, и все же ее тревожил вовсе не Созидатель с его болтовней.

Углубляться в философские мысли было некогда. Колин последним мялся у входа, делая вид, что его очень заинтересовал рельеф стены. Алексу и Нике ничего не оставалось, как пойти за ним.

Во тьме и полной тишине они шли, выхватывая тонкими лучами света фрагменты из густого сумрака. Сводчатые потолки, кажущаяся густой вода. В туннеле царила почти мистическая атмосфера. Акведук Хасмонеев был построен в то время, когда в Иерусалим, который вновь занял центральное положение для еврейского народа, хлынул поток паломников. Понадобилось больше воды, для поступления которой из источников прокопали туннели.

Откуда-то издалека стал доноситься неясный шум. Ника не сразу поняла, что это человеческие голоса. Значит, они приближались к открытой для туристов зоне.

Прометей дошел до уходящих в подземную реку полуразрушенных ступеней, перемахнул через перила и спустился к самой кромке воды. Остальные остановились, наблюдая за его действиями.

– Что, неохота ноги промочить? – усмехнулся он.

Зайдя в зеленоватую воду по колено, Прометей погрузил вниз руки, поводил ими вдоль ступеней вправо и влево, а затем, нащупав что-то, с усилием потянул вверх. Мышцы на спине вздулись от напряжения.

– Помочь? – спросил Алекс.

– Да нет, спасибо, мне в радость поковыряться в ледяной воде и получить грыжу, – прорычал Прометей.

Вдруг его буквально оттолкнуло назад. Вода всколыхнулась, а у ближайшей стены отъехала каменная дверь, которая прежде была незаметна. Четыре луча фонарика направились к открывшейся нише. Удивительно, но за замшелыми камнями, поросшими высохшими водорослями, виднелся хромированный механизм и пластиковая обшивка стен.

– Черт возьми, как вы это сделали? – воскликнул Колин. – Перед толпами туристов! Волшебство? Гигантские кроты?

– Волшебство, – подтвердил Прометей, усмехнувшись. – Когда понадобилось прокопать туннели к Храмовой горе, чтобы археологи могли там все изучить, городские власти пригнали бесшумные машины. Работы велись незаметно для жителей и не вызвали лишних недовольств. К нам эти технологии попали несколько раньше. Значительно раньше. К тому же, здесь прокопано всего метров триста до уже существующего туннеля, о котором карты умалчивают. Остальное – дело техники.

Прометей дошел до открытой двери и обернулся, вопросительно глядя на остальных.

Алекс снял с шеи фотоаппарат, отсоединил от него ремешок, взял с собой, а камеру оставил лежать на полу. Ника чувствовала сильную брезгливость, погружая ноги в холодную несвежую воду. Как и товарищи, она предварительно закатала джинсы и, разувшись, взяла обувь с собой. Под ступнями скользил ил.

– Лезьте в нору за белым кроликом, – хохотнул Прометей, вжимаясь в стену капсулы, находящейся в нише. Это походило на узкий лифт цилиндрической формы. Они набились так плотно, что трудно было вдохнуть. Едва закрылась створка, у Ники сдавило грудь от нехватки воздуха. Дискомфорт продлился всего пару секунд. Створка снова открылась, но на этот раз перед ними был незнакомый доселе туннель. Вероятно, их незаметно развернуло в капсуле.

Горело аварийное освещение: мелкие фонарики, вмонтированные в стены, указывали направление к выходу – то есть к капсуле. Древние камни исчезли, им на смену пришла обшивка, напоминающая пластик и металл одновременно. Воздух был странным, непривычным. Ника принюхалась и с удивлением поняла: все дело в отсутствии запахов. Наверное, подается чистая смесь, необходимая для жизнедеятельности человека.

Прометей на вопросительные взгляды поднял руку, сложив указательный и большой пальцы в знаке: «Ок».

Они обулись. Алекс намотал на руку ремешок от фотоаппарата. Сэб достала из нагрудного кармана небольшой шприц и ловко зажала его между пальцами. Заметив недоумение Ники, пояснила, невинно хлопнув глазами:

– Инсулин. У меня и справки есть.

– Сомневаюсь.

– Справки есть действительно, – улыбнулась та. – Но сомневаешься правильно.

Ввезти оружие в Иерусалим было из разряда фантастики. Такими знакомствами они не обладали, и приходилось пойти на некоторые хитрости. К тому же, они не планировали устраивать пальбу в гнезде Созидателей. Кто знает, какие силы неприятеля сокрыты в подземельях. Куда лучше было бы незаметно проникнуть на вражескую территорию, выполнить задуманное и так же тайком вернуться обратно, по возможности не поднимая шум.

Колин заметил зажатый в руке Прометея камень.

– Ударишь по их технологиям со всей дури? – спросил он без любопытства.

– Увидишь, – хитро ответили ему.

Прометей шел первым, остальные гуськом тянулись следом, держась ближе к стене. Похоже, что Созидатели решили по минимуму вмешиваться в расположение и форму туннелей, поскольку металло-пластиковая кишка, служащая коридором, повторяла рельеф подземного хода, углы спуска и подъема, и так же плавно уходила в повороты.

В безмолвии, крадучись с выключенными фонарики, они дошли до следующей двери. Перед тем, как открыть ее, Прометей сообщил:

– Держитесь правой стороны – лаборатории в том направлении. В случае если разбежимся – возвращаться по зеленым огням, они приведут сюда.

– Нам нужны лаборатории? – уточнил Алекс.

– Нам нужны холодильники. Они немного дальше.

– Жуть какая, – Ника нервно засмеялась. Ей было не по себе. Не только из-за страха быть обнаруженной службой охраны Созидателей. В целом, это место навевало на нее липкий ужас. На взгляды спутников, которые, видимо, подозревали о начинающейся истерике, она поспешно пояснила, – ну лаборатории… подземные… Как в фильмах ужасов или вроде того.

Колин хмыкнул в кулак, но тут же закашлялся, маскируя улыбку. Сэб тяжело вздохнула, Прометей отмахнулся.

– Ты точно в порядке? – будто невзначай спросил Алекс.

– Да идите вы, – буркнула Ника.

Изображать отвагу было не так просто, но отступать поздно… да и некуда.

– А теперь – сюрприз, – Прометей снял с запястья часы и подкрутил стрелки на двенадцать часов. – Я отключу камеры. Секунд на пять. Они моргнут, за это время мы должны быть вне зоны входа, ясно? Бегите по правой стороне до угла. Обычно тут пусто. Как добежите – остановитесь перед поворотом. Там будет следующий пучок камер.

– Ты их напугаешь китайскими часами? – на всякий случай уточнил Колин.

Прометей хохотнул:

– Ага. Сущая подделка. Вместо кукушки электромагнитный импульс, действующий на десять метров. Но у них электроника вся завязана. Недочет.

Он открыл дверь, бросил часы на пол, и прикрыл дверь. Не последовало никакого характерного звука, который обычно в кинофильмах сопутствует вспышке импульса. Тишина, но ассасины вслед за бывшим Созидателем уже выскакивали в следующий отсек, и Ника поспешила за ними.

За дверью коридор разветвлялся на три. Здесь к аварийному освещению добавились более яркие светильники, находящиеся в потолке.

Камера в углу. Камера по центру. Еще одна камера находилась снизу в стене. Ника случайно ее заметила. Они добежали до указанного Прометеем убежища, и сжались, боясь попасть в поле обзора камер.

– Они засекут поломку? – шепотом спросила Сэб.

– Это устройство разработано теми же, кто делал их камеры, – горячее дыхание Прометея нагревало затылок Ники, которая стояла к нему ближе всех, прижавшись, как к родному. – То есть нашими айтишниками. И нет, не засекут. Пять секунд – то время, на котором у них на экранах застывает последняя попавшая в память картинка. Ну-ка, деточка, посторонись.

Последнее адресовалось Нике. Он чуть отодвинул ее и забросил импульсное устройство за угол.

– Идем!

Они выскользнули из-за угла и поспешили за ним, когда вдруг великан остановился. Впереди в десяти шагах от них открылась дверь, и на пороге показались два человека. Мужчины в серо-зеленой форме, напоминающей медицинскую. Они о чем-то разговаривали вполголоса, рассматривая изображение на экране планшета.

Четыре…

Три…

За полторы секунды до включения камер Прометей подхватил лежащее на земле устройство, а Алекс в два прыжка оказался возле тех двоих. Ремешок от фотоаппарата обмотался вокруг шеи одного из них. У второго только успели расшириться глаза от ужаса, когда тело первого сбило его с ног. Они рухнули на пол внутрь кабинета. Алекс затянул ремень туже, ботинком придавив горло другого человека.

Сэб последняя вбежала в кабинет и захлопнула дверь.

– Семь секунд, семь! – крикнул Колин, быстро осматриваясь. – Камеры не могли нас не увидеть.

– Могли, – мрачно сказал Прометей, показывая камень в ладони. На том еще блестела пластиковая и стеклянная пыль.

– Разбитая камера точно привлечет внимание, – мрачно сказал Алекс, поднимаясь и глядя на два неподвижных тела.

Ника, чувствуя помутнение в желудке, прижалась к стене. Она смотрела перед собой, мысленно считая, просто считая. Раз. Два, Три. Четыре. Чтобы чем-то занять мозг и отвлечься от захлестнувшего с головой страха. В кабинете было очень светло, пронзительный белый свет бил по глазам. Видимо, он помогал держаться работникам подземелья в тонусе, независимо от времени суток и количества проведенных в кабинете часов.

– Ты же не убиваешь невиновных, – напомнил Прометей.

В его взгляде, обращенном на лежащих, не было скорби, печали или жалости, но была какая-то темная пустота, страшнее прочих чувств.

Алекс хмыкнул и, криво усмехнувшись, снял с шеи неподвижного человека ремешок от фотоаппарата:

– Они не такие.

– Здесь нет невиновных, – Колин открыл натертый до зеркального блеска шкаф и бросил к ногам Сэб серо-зеленую униформу.

– Легко судить, да? – Прометей присел возле одного из них, начал снимать верхнюю часть формы, и, коснувшись шеи, задержал пальцы. Удивленно поднял брови и посмотрел на Алекса.

Тот, почувствовав его взгляд, обернулся и снова натянуто улыбнулся:

– В этом разница между нами. Ты бы их убил. Не раздумывая. Но мы чтим кодекс.

– Это делает вас уязвимыми, – заметил Прометей, стаскивая униформу с оставшегося без сознания ученого.

– Это делает нас людьми, – желчно поправила его Сэб, одарив презрительным взглядом.

Они переоделись в раздобытую форму. Только Нике не хватило штанов. Вместо них ей вокруг бедер обмотали найденную простынь. По цвету она подходила и могла бы сойти за юбку. Перед выходом Колин взял оброненный учеными планшет.

Снова отключив камеры на пять секунд, они прошли дальше. Глухая стена сменилась огромными окнами. Сквозь стекло были видны просторные лаборатории, где за длинными белыми столами находилось не менее трех десятков ученых. В форме, перчатках, закрытыми респираторами лицами, они мрачно колдовали над микроскопами, колбами и планшетами. Передвигаться теперь приходилось быстро, но спокойно, без суеты, чтобы не вызвать подозрения у сотрудников лаборатории.

– Что здесь исследуют? – шепотом спросила Ника, краем глаза наблюдая за погруженными в работу учеными.

– В основном, вирусы, – так же тихо ответил Прометей. – Способы заражения, возможности усыпления.

– Усыпления? – переспросила девушка, решив, что ослышалась. – Не излечения, а усыпления?

– Слышала о сезонных заболеваниях? – Прометей повернулся к ней. – И вспышках эпидемий? Большинство вирусов уже находятся в наших организмах в спящем состоянии, остается только пробудить их. Или усыпить.

– Хочешь сказать, мы все инфицированы? – сдавлено спросил Колин. Едва ли он сам осознавал, что в этот момент нервно почесался.

– Большинством вирусов, – повторил Прометей. – Система простая: инфицировать одну единицу, пробудить вирус, получить десять инфицированных особей, которые вскоре дадут сотню. Геометрическая прогрессия во всей своей красе.

Они замолчали, проходя мимо закрытой двери, и продолжили разговор, отойдя от нее на несколько шагов. Прометей незаметно нажал на кнопку импульсного прибора.

– И что же будит спящие вирусы? – спросила Сэб, неустанно следя за людьми, находящимися по ту сторону стекла. – Волшебный будильник?

– Телевидение заметно упростило нам жизнь, – на губах Прометея не появилось даже тени улыбки. – Вы смотрите рекламный ролик десять-двадцать раз на день. Препараты разные, но сигнал вы получаете один и тот же.

– Мы заболеваем благодаря рекламе?

– Примитивно выражаясь, да.

Ника хотела возразить, что еще ни один рекламный ролик сиропа от кашля не заставил ее почувствовать себя хуже, но он говорил так убедительно, что становилось страшно: вдруг это все-таки не дурацкая шутка? Что если оружие Созидателей, как обычно, у всех на виду и на слуху, но никто даже не думает бороться с ним?

– Вы что, вызываете насморк или ангину? – фыркнула Сэб, которая, похоже, также не хотела принимать слова Прометея за чистую монету.

– Вовсе нет. Я говорю о вирусе, разрушающем иммунную систему, без которой организм легко подхватывают вашу хваленую простуду и еще охапку подарков на сдачу… Тихо.

Его предупреждение было своевременным. Один из ученых проходил возле стекла, отделяющего коридор от лаборатории и, заметив краем глаза движение, обернулся на торопящихся чужаков. За респиратором и головной повязкой виднелись только глаза, и в них появилось удивление, зрачок расширился. Еще немного, и он, возможно, подаст сигнал тревоги.

Прометей приветливо махнул ему и указал на часы. Настороженность в глазах ученого сменилась недоумением, он покачал головой, показывая, что не понимает, о чем речь. Тогда Прометей более настойчиво показал на часы, затем начертал странный спиралевидный знак в воздухе. Потом отмахнулся, будто ему надоело иметь дело с тугодумом, и махнул рукой, прощаясь. Ученый растеряно махнул в ответ.

– Что это было? – спросил Алекс, когда они отошли от окна и, после очередного нажатия на импульсный прибор, преодолели небольшой отрезок до развилки.

– Алохомора,[21]21
  Alohomora – в серии книг о Гарри Поттере отпирающее заклинание, действующее на замки и двери.


[Закрыть] – ответил Прометей невозмутимо.

– Что, прости? – не поверила собственным ушам Сэб.

– Вы и «Поттера» не читали? Серьезно, люди, вы скучно живете.

За очередной металлической дверью оказалась лестница, ведущая вниз на два пролета.

– Я читал, – неожиданно сообщил Колин, когда они уже были внизу.

– Гордись собой, парень! – со всей важностью сказал Прометей и хлопнул его по плечу. Он собрался нажать на широкую ручку, чтобы открыть дверь, но Алекс остановил его.

– Погоди. Здесь что-то не так.

– Простите, номера с видом на море уже заняты, возможно, вам подойдет вариант чудовищного подземелья? – натянуто улыбнулся Прометей.

– Где охрана? – спросил ассасин жестко.

Это же волновало Нику с самого начала. Созидатели не из тех, кто оставят без присмотра самое ценное для них место. После Сердца, разумеется. И вот за все время они не видели никого, кроме ученых. И вряд ли каждый из них – прирожденный убийца.

– А чего ты ждал? – насмешливо спросил великан. – Что туда-сюда будут сновать головорезы, вроде тебя, с пушкой напоказ? Нет, сынок, тебе повезет, если ты не поймешь, как работает местная система безопасности. И вот эта штучка – все, что тебя отделяет от полного кошмара.

Он продемонстрировал часы в своей руке.

– Хорошо, если так, – судя по выражению лица Алекса, он не поверил ни одному слову. – Потому что пока мне кажется, что ты ведешь нас в ловушку.

– Какой в этом смысл?! Пойми, пока мы не нашли Сердце, вы мне роднее семьи.

Ника ощущала тревогу кожей. И дело не в том, что здесь было куда холоднее, чем этажом выше. С нее словно сорвали защитный покров, и оголили нервы. Алекс прав: всё не так, как должно быть. Но что именно? Ответ будто играл с ней в прятки. Еще с тех пор, как они приблизились к Иерусалиму, ее не покидало ощущение опасности, и теперь оно усилилось во сто крат.

Прометей нажал на кнопку прибора и открыл дверь.

Автоматически зажегся свет, заполняя небольшой круглый зал с аппаратом, похожим на анимус, в центре, и секция за секцией освещая длинные коридоры, уходящие точно лучи солнца во все стороны. Здесь было холодно, и Ника машинально сжалась, пытаясь сохранить тепло. Изо рта вырывался пар. Холодильники, в которых находились замороженные тела, были вмонтированы в стену. На дверцах располагались экраны с точной датой заморозки, периодом жизни покойного, его регистрационный номер. И вокруг – ни единой живой души.

– В этих герметичных камерах два режима: холодильник и печь, – сообщил Прометей. – Обычно вторым режимом не пользуются, но иногда приходится.

– Здесь тоже нет охраны? – насторожено спросил Алекс.

Бывший Созидатель уже не выглядел таким уверенным. Он старался не подать вида, но, похоже, и сам начал испытывать волнение.

– Давно перешли на электронную систему. Нам это на руку. Давайте за дело.

Колин кивнул Нике, и они вдвоем пошли вдоль прохода, рассматривая таблички.

– Будь настороже, – шепнул он, когда они отошли достаточно далеко от остальных. – Этот сукин сын что-то замышляет.