Текст книги "Сердце Рима"

– Если я буду еще больше настороже, то уписаюсь прямо сейчас, – нервно хохотнула Ника.

Колин улыбнулся в ответ. Она повернулась к табличке с датой. XVI век. Рано. Дойдя до XVIII, остановилась и стала смотреть более внимательно. 1735 год – дата рождения Лорин.

– Что вы тут застряли?

Раскатившийся над головой голос Прометея заставил Нику подскочить на месте. Великан пробежался взглядом по окружающим их светящимся экранам.

– Эй, смотрите, – сдавлено позвал Колин. – Ее год. Как думаете, наш клиент?

Ника и Прометей подошли ближе, когда Колин протянул руку к дверце.

«Что-то не так… совсем не так…»

– Стой! – воскликнула Ника.

* * *

Когда-то тот, кто теперь носил документы на имя Шона Келли, пришел на эту землю. Это случилось много лет назад. Людям суждено родиться однажды. Он же рождался заново трижды. Первый раз – из лона матери в сыром замке, который не могли толком обогреть. Дело было во Франции в 1160 году. Его отец почти разорился и умер, оставив сыну в наследие сомнительное имя и долги.

Легенды о крестовых походах, о несметных сокровищах сарацинов, о славных победах и великих подвигах пьянили его с раннего детства, и едва над губой стал пробиваться пушок, юноша отправился на далекий берег. Конечно, он шел не один. Его порекомендовали, памятуя былые заслуги отца, не кому-нибудь, а Рено де Шатильону – регенту короля иерусалимского Балдуина IV Прокаженного – в услужение. Даже когда палестинское солнце обжигало его кожу – он был счастлив. И когда песок застревал в его горле – счастлив. Как и в тот день, когда им довелось защищать Иерусалим от войска Саладина, пришедшего из Египта.

Знал ли тогда он, как все обернется? Знал ли, что его вера обратится в пытку?

Как он узнал? Это случилось после битвы. Прежде он жил в замке Крак-де – Моабит,[22]22
  Замок Рено де-Шатильона, владеющего Трансиорданией.


[Закрыть] вместе со своим господином, он много слышал, но мало видел. И то, чем часто полоскали его уши, все эти истории о великих подвигах и славных сражениях, была ложь. Ужасная, мерзкая ложь. Резня, которую учинили воины под стенами Иерусалима, была не так страшна, как то, что вершилось после. Сарацины, кто был еще жив, подвергались чудовищным пыткам. Их смерть была долгой и мучительной. Когда же своими глазами он увидел, как несколько воинов креста бросают в гигантский котел разрубленные на части вражеские тела, то едва не закричал. «Опомнитесь, братья!» – хотел он сказать, но не произнес ни слова. Те, которые только что топтали черепа еще живых врагов, теперь пожирали их мясо, как дикие звери. Несколько позже он узнал, что каннибализм был делом обыденным еще в первый крестовый поход, и никто бы его не осудил. Убивать сарацинов – богоугодное дело.

Но он был верен, и эта вера помогала оставаться слепым. Когда же Рено де Шатильон приказал ему в числе прочих преданных людей напасть на караван, в котором (по словам доносчиков), находилась сестра Саладина, ни на миг не засомневался в своих действиях. Но караван принадлежал богатым купцам с хорошей охраной. Те воины не походили на обыкновенных, встречаемых на поле боя. Они были словно демоны, так же быстры и неуловимы. И все же их удалось сразить, но не ему.

Он помчался за одним из уходящих прочь неверных. Он гнал свою лошадь во весь опор, когда стрела пронзила горло несчастному животному, а вторая – его собственную грудь.

От глухого удара о землю в груди разлился жар. В тот же миг его поглотили бесплотные тени, которые лишь с виду походили на людей.

Тогда он родился второй раз. Очнувшись в боли и страхе, обнаженный, голодный, он не понимал, где находится. Вокруг были враги. Женщины, мужчины – темные лицами, черные глазами. Они не убивали его и не пытали, обходились настороженно, вежливо. Излечили его раны и дали одежду. Только затем его привели к нему – Саладину. Его отцу. Его вожаку. Но тогда, конечно, он этого не знал.

Ему предстояло узнать так много: о том, за кого он сражался, о тех, против кого поднял меч. Об ассасинах – шакалах, рыщущих по полю боя в поисках поживы. О том, что их орден распался на два, и одни ушли в наем к крестоносцам. Они стали причиной первого поражения Саладина под Иерусалимом, и они же дали ошибочную информацию о караване. Его представили Хасиму, предводителю той части ассасинов, что сражались на стороне Саладина. «Ты научишь моих людей тому, что мы не знаем о вас», – сказал главарь наемников, поглаживая шелковую бороду. «А что дашь мне ты?» – спросил тогда он, потерявший главное, что было в его жизни, лишившийся в одночасье и дома, и свободы, разочаровавшийся и разуверившийся. Как больно было видеть во врагах больше человечности, чем в союзниках. «Вера дарила смысл твоей смерти, – ответил Хасим. – Я же дам то, что привнесет смысл в твою жизнь. То, ради чего стоит сражаться. Истину». Слова сарацина насмешили его: «В чем же твоя истина?» – «В познании. Однажды ты поймешь».

И он понял. Его учили читать, и книги дарили знания, от которых голова начинала болеть, как болят мышцы, непривычные к работе. Он учился боевому искусству, которое не походило на грубое владение тяжелым мечом. Десять лет, равных вечности, он провел среди ассасинов, стал одним из них.

Истина стоила того, чтобы посвятить всю жизнь стремлению к ней. И однажды это стремление привело его на поле боя. Они вновь были перед Иерусалимом, но на сей раз ему довелось сразиться по другую сторону. И он был убит. Убит в бою рукой брата во Христе, чтобы воскреснуть.

Миг воскрешения был словно в тумане. Он очутился в теле – большом, сильном, здоровом. Запертым в темном месте, связанный по рукам и ногам. Не зная, что с ним, помня лишь последний бой, он стремился вырваться. В ушах стоял гул голосов, они оглушали. Он не сразу понял, что этот шум звучит в его собственной голове.

Его нашел человек, назвавшийся Джастином, успокоил дикого зверя, в которого превратился воин после воскрешения, и привел к мастеру. Он вернулся из небытия, чтобы служить ассасинам, своим братьям. Выполнить задание мастера – вопрос чести. Даже если выполнить задание так непросто, в новом мире, с новым оружием и законами. Хорошо, что тот, чье тело ему дали, имеет собственную память, это очень помогает. Но и мешает. Поэтому он провалил задание в первый раз, когда должен был пристрелить предателя на горе в развалинах Аламута. Но все случилось, отступник мертв. Братство очистилось, а сомневающиеся усвоили урок. Осталось выполнить вторую часть задания – привести девушку, чье лицо клеймом выбилось в его памяти.

Всё, что было нужно – это отыскать ее, занять позицию и ждать, когда гончие псы выгонят лисицу прямо к нему…

* * *

– Стой! – крикнула Ника, но Колин уже открыл дверцу.

Увиденное Прометеем заставило его прыгнуть на Колина и повалить того на землю. Мгновенно раздался взрыв, и сноп пламени пронесся над головой сжавшейся Ники. У нее звенело в ушах, в нос бил запах пороха и опаленных волос, на руке, которой она закрылась, потемнела одежда, а кожа покраснела.

Она все еще стояла на коленях, даже не пытаясь подняться. Прометей и Колин лежали на земле, часы, дающие импульс, откатились к другой стене. Рядом с ними оказались чьи-то ноги. Ника медленно поднимала глаза. Это простое действие давалось ей с трудом. Темные джинсы, кофта, закатанные до локтя рукава. Ей не был знаком этот человек. Квадратная челюсть, выступающие скулы, взгляд тусклый, будто сквозь дурман.

Прометей пошевелился, застонал, но стоило поднять голову, как ему в лоб направилось дуло пистолета. Незнакомец не успел выстрелить. Сильный удар сбил его с ног. Алекс, а это был он, и сам не устоял. Они вскочили одновременно. Пистолет отлетел за холодильники. Прометей тяжело поднялся, Колин остался лежать. Великан обернулся, встретился взглядом с Никой.

Звуки вернулись водопадом, обрушились на ее бедную голову, наполнили каждую клетку. Алекс дрался с незнакомцем, в это время подоспела Сэб. Она схватила оброненный пистолет и направила его в сторону противника. Но дерущиеся так быстро перемещались, что не давали ей прицелиться.

– Алекс! – воскликнула Сэб. И тогда тот, улучив момент, пригнулся. Но выстрел только обжег плечо успевшего отпрыгнуть чужака.

– Стойте! Мы не враги! – воскликнул тот, поднимая руку.

– Конечно, ублюдок, – фыркнула Сэб, снова стреляя.

Он успел скрыться за холодильником. Через секунду оттуда последовал выстрел. Пуля пробила экран на холодильнике, что находился за Сэб. Женщина пригнулась и отбежала ближе к Колину. Присела, потрясла его за плечо.

– Вы ассасины, – послышался голос из укрытия. – Как и я.

– Сомневаюсь, – Алекс вытер кровь из-под носа и, бросив взгляд на Колина, крикнул, – назовись.

– Майк! Майк Эбертон.

Алекс и Сэб переглянулись. Имя было им знакомо, хоть и смутно.

– Это человек Спасова, – неуверенно проговорила Сэб и тут же энергично кивнула, – точно! Мне пришлось его имя добавлять, когда готовили документы для прикрытия. Получила выговор, что его упустила. А я клянусь, что даже не видела его личного дела.

– Выходи, Майк, – Алекс протянул руку, и Сэб вложила в его раскрытую ладонь пистолет. – Поговорим, как братья.

Он показался из-за угла, держа пистолет в поднятых руках, кивнул Алексу, и тот демонстративно убрал оружие на пояс.

– Я не знаю тебя… Майк.

– Зато я знаю почти всех вас. Видел на Аламуте, когда вас должны были казнить. А вы сбежали с помощью этого и этой, – незнакомец мотнул головой в сторону Прометея и Ники.

– Тебя послали за нами? – Сэб искоса глянула на пистолет.

– Мне на вас плевать, – фыркнул тот. – Я заберу девчонку и уйду, а вы живите в бесчестии до позорной смерти.

– Вот миляга, – тихо усмехнулся Прометей.

– И не говори, – Ника машинально сделала шаг, оказываясь за спиной Алекса. Здесь она чувствовала себя спокойней.

– А зачем тебе она? – тон Алекса был достойным дипломата, но ледяной волчий взгляд говорил о готовности забыть про переговоры в любой момент.

– Приказы мастера не нуждаются в объяснении, – надменно ответил тот. – И будь ты ассасином, как утверждаешь, не задавал бы этих вопросов.

– О, сомневаюсь!

Их диалог был прерван громким стоном. Очнувшийся Колин схватился за голову и медленно поднялся на колени.

– Кто запустил фейерверк?! – прокричал он так, что все вздрогнули. Вероятно, его временная глухота еще не прошла. – Что за…

Когда он увидел, что творится вокруг, то замолчал с распахнутым ртом. Сфокусировав плавающий взгляд на незнакомце, он изумленно воскликнул:

– Это же он! Джеффри Гаррисон!

Ника в изумлении смотрела на человека, которого справедливо считала своим коллегой по несчастью. Джеффри Гаррисон, солдат, в чьи мозги влили сознание ассасина.

Алекс прыгнул назад, спиной сбив ее с ног, и в полете выхватил пистолет, стреляя в стоящего напротив противника. Тот же устремился за череду морозильников, стреляя в ответ. Сэб вскрикнула: пуля разорвала ее рукав и вскользь поранила плечо. Прометей ухватил ее за шею и оттолкнул назад, спасая от второго выстрела.

Ника больно ударилась головой об пол, Алекс придавил ей ноги, но тут же откатился вбок.

– Значит, «Майк»?! – крикнул он, проверяя наличие патронов в магазине. – Это Спасов привел тебя в орден? Он послал за нами?

– Я в ордене с тех времен, как ассасины служили Саладину, – послышался крик. – Такие как вы превратили орден в дешевый балаган. Вы позор для предков!

– Возможно, – Алекс поднялся, оглядываясь и пытаясь понять, откуда доносится голос. Бросил пистолет Сэб и отступил за стену холодильников. – Но мы хотя бы здесь и настоящие. А ты всего лишь заблудший призрак.

– Я выбрал этот путь! Заплатил за него кровью, – пророкотало над головами. – Вы восстали против братства, против кодекса. Смерть – слишком милосердный исход для вас.

Ника увидела тень, показавшуюся в проеме, и выкрикнула:

– Он здесь!

Сэб выстрелила, едва из-за угла появилась рука с пистолетом. И тут же послышались звуки ударов и возня. Чудовищный крик наполнил каждый угол гигантского склепа. Сэб готова была снова выстрелить, но Гаррисон рухнул на пол и пополз на спине, волоча сломанную правую руку, держа в левой нож. Алекс медленно шел за ним, держа на прицеле.

– Кому нужна девчонка? – спросил он сквозь зубы. – Спасову?

– Ты жалок, – презрительно сплюнул Гаррисон.

– Как ты попал сюда? Кто помог?

Его противник издал воинственный клич, из положения лежа вскочил на ноги, выпрямился, замахнувшись ножом, и в ту самую секунду прозвучал выстрел. Гаррисон еще миг продержался на ногах, отступив. Пол позади него забрызгало кровью. Ника дернулась и отвернулась. Она услышала глухой звук падающего тела.

– Подделка, – тихо проговорил Алекс, опуская пистолет.

Стало тихо. Невероятно тихо. Только свистел холодильник с пробитой дверцей.

Пока Алекс обыскивал карманы Гаррисона, а Сэб осматривала кровавый ожог на лице и шее Колина, Ника вернулась к холодильнику, который был заминирован. Тело Лорин находилось здесь. Вернее, то, что от нее осталось. Часть костей истлела, часть – уничтожил взрыв.

– Ну что, поджарим твою подружку? – оптимистично спросил Прометей, подходя к ней со спины.

– А что, если это не она?

Ника повернулась к нему.

– Они знали, что мы придем, и могли переложить ее в любое другое место.

Прометей скривился и огляделся.

– Здесь около пятисот секций. Предлагаешь запечь на гриле каждого? Боюсь, у нас нет столько времени.

– Лукавишь, Созидатель.

Подошедшая Сэб хитро посмотрела на Прометея:

– Я видела пульт управления, он центральный, на все морозильники. Один «клик» – и все с румяной корочкой. Или не так?

Прометей сжал губы и закатил глаза, будто услышал нечто, противоречащее всем человеческим законам.

– Вы не понимаете! – прорычал он. – Не понимаете, что за люди здесь покоятся. Лидеры, гении, одаренные, лучшие из тех, что когда-либо были в истории.

– В вашей истории, – жестко поправила его Ника. – Ведь все они – Созидатели. И все они мертвы. Мы сотрем даже память о них, когда доберемся до сервера в Сердце. Как и самих Созидателей.

– Это глупо, глупо! – Прометей ударил кулаком по стенке морозильника.

– Я думала, ты этого хочешь.

– Освободиться – да, спрятаться, но не разрушить к чертям собачьим схему, на которой держится весь мир. Уничтожьте клан, и земля погрязнет в хаосе.

Ника почувствовала руку Сэб на своем плече. Этот жест был проявлением дружеской поддержки, но та же – желанием не дать совершить ошибку. То, что сказал Прометей при входе в подземелье, слышали все.

– Пусть покоятся с миром, – решительно произнесла Ника, бросив взгляд на камеру, где во тьме лежала бесформенная груда костей.

Колин, стараясь лишний раз не шевелить головой, чтобы не беспокоить рану на щеке и шее, помог Сэб разобраться с пультом управления. Спустя несколько минут за полупрозрачными дверцами камер вспыхнул огонь. Где-то затрещало стекло от сильного перепада температур.

Они молча стояли, глядя на полыхающий склеп. Одновременная кремация полутысячи мертвецов. Ника ощущала странную печаль. Казалось бы, она на половину дистанции стала ближе к своей цели. Осталось уничтожить главный банк информации, и Лорин исчезнет, а Ника Бажан перестанет представлять интерес для клана. Но глядя на огонь, пожирающей древние останки, она чувствовала душевную боль, словно на похоронах дальнего, но любимого родственника.

– Простите, что нарушаю торжественный миг, – не разжимая зубов, процедил Колин, – но как нам выбираться?

– Гаррисону помогли сюда попасть. Поэтому нас никто и не останавливал, – Алекс посмотрел на Прометея, клацающего кнопку импульсного прибора.

– А я рассчитывал на чудо, – он горько усмехнулся. – Значит, они поменяли схему. Соображают.

– Посмотрим, что к чему. Оставаться здесь нет смысла.

Алекс перевел вопросительный взгляд на Нику. Она кивнула, и вслед за остальными пошла к двери. Поднявшись по лестнице, они затаились перед тем, как выйти в коридор. Алекс держал один пистолет наготове, второй – отдал Сэб, проигнорировав возмущение Прометея.

Он медленно приоткрыл дверь и через щель осмотрел коридор.

– Чисто.

Дверь открылась шире, и Алекс сделал шаг в коридор.

– Осторожно!

Прометей, оттолкнув Сэб, схватил Алекса за волосы и дернул назад. Ника успела заметить появившийся в потолке странный прибор, он походил на камеру наблюдения старого образца, с бегающими красными огоньками вокруг объектива. Неожиданно из этого самого прибора прямо в них полился свинцовый дождь. Вовремя закрытая дверь приняла на себя весь удар, и в толстом слое металла появились выпуклые следы от пуль.

– А это, собственно, то, почему здесь нет охраны, – натянуто улыбнулся Прометей и посмотрел на потрясенного Алекса. – Не за что.

– Пулеметные установки? – снова едва разжимая челюсть, спросил Колин. – И много их здесь?

– На каждой зоне в пять квадратных метров. Работают на 360 градусов, датчик движения, тепловизор. От них не спрячешься.

Алекс провел ладонью по волдырям, которые оставили пули, продавив металл двери. Зашипев, отдернул руку – поверхность была горячей. В этот момент снаружи послышались голоса. Колин, поколдовав над электронным замком, заблокировал вход, и как раз вовремя.

– Выходите с поднятыми руками! – донесся едва различимый голос, хотя говоривший кричал, надрывая горло. – Вам некуда бежать!

– Должен быть другой путь наверх, – Алекс перезарядил пистолет. Патронов при Гаррисоне было немного, долго отстреливаться не выйдет.

– Либо под пули, либо ждать, когда они придут за нами, – Сэб, как разъяренная львица, металась по узкому лестничному пролету.

– Ну… – Прометей почесал коротко остриженный затылок, – вообще-то есть еще один вариант, но он слегка травмоопасный.

– Более травмоопасный, чем пулемет, нацеленный в наши головы? – прорычал Колин и зашипел от боли.

– Немного, – подтвердил тот.

Они сбежали вниз по лестнице, снова к холодильникам, которые уже превратились в печи. Температура воздуха нагрелась, теперь здесь было душно и жарко.

– В камерах горит газ, – быстро говорил Прометей, отключая огонь на пульте, – если мы выпустим его в зал и подожжем…

– Будет взрыв, – закончила за него Сэб, – если газа хватит, конечно. Но что нам это даст?

– Этот зал построен между туннелями. Если повезет, мы разрушим стену и выйдем отсюда.

– А если нет, то взлетим на воздух? – воскликнула Ника, пораженная глупостью плана.

– Не то чтобы на воздух, – протянул Прометей, – скорее – влипнем в потолок.

– Супер, – Алекс переглянулся со своими людьми и кивнул, – пробуем.

– Пробуем?! – Ника схватила его за руку. – Мы не можем «попробовать», у нас одна попытка! А с этим безумным планом – ни единого шанса!

– Больше веры, деточка! – Прометей набрал комбинацию кнопок на сенсорной панели, и створки камер распахнулись.

Отвратительное зловоние горелых костей наполнило помещение. Послышалось шипение, будто сотня змей поползла по полу, а затем появился неприятный запах газа, удушливый и тошнотворный.

– Вы лучше выйдите, – посоветовал великан.

Они последовали его совету. Когда же в помещении стало тяжело находиться, Прометей вбил команду на поджигание, отключил подачу газа и спрятался за дверь.

Если бы кто-то остался в помещении, то увидел бы, как пламя, вспыхивая в каждой камере, выливалось по воздуху, сталкивалось со встречным потоком, устремлялось вверх, где скопление газа было наибольшим. Огонь охватил лежащее бездыханное тело Гаррисона, наполнил зал.

Взрыв сотряс стены. Столб жара с языками пламени вырвался на лестницу, едва не дотянув смертоносные щупальца до спрятавшихся наверху беглецов. В двери тотчас стали ломиться снаружи, пробивая путь тараном, от которого металлическое полотно грозилось вылететь с треском из стены.

– Скорее! – Прометей прыгал через несколько ступеней, спускаясь к бывшим холодильным камерам. Огонь еще полыхал островами, оплавив пластик и оставив черный след на керамической плитке. Та самая стена, которой заложили проход, пострадала больше всех. Она почти провалилась в пустоту. Алекс и Прометей сняли футболки, обмотали руки и, схватив выпавшие на пол дверцы от камер, принялись бить ими по изломанной стене. Сэб, Колин и Ника оттаскивали в сторону отваливающиеся куски. Наконец, проем, в который мог бы протиснуться взрослый человек, был расчищен. Отбросив дверцу, Прометей первым прополз внутрь.

– Чисто! – сообщил он, блеснув глазами в расщелине.

Второй шла Ника. Прометей вынул ее, потащив за руки. Острые края цементных блоков оцарапали кожу у нее на животе и груди. Встав на ноги, она очутилась по щиколотку в воде.

– Трубу прорвало, – сообщил бывший Созидатель, указав на поврежденный участок огромной железной гусеницы, из которой пенящимся потоком выливалась мутная вода.

Следующим из провала показался Колин. Кровь на его щеке смешалась с пылью и гарью, превратив лицо в пугающую маску.

– Дверь скоро прорвут, – сообщила Сэб, карабкаясь наружу.

– Где Алекс? – заволновалась Ника, но тот и сам уже появился в проеме.

– Я открыл газ. Убираемся отсюда!

Из всех фонариков уцелело только два. Лучи прыгали в разные стороны, пока они бежали по туннелю, спотыкаясь о строительный мусор. Впереди слышались приглушенные человеческие крики, которые все приближались. Испуганные взрывом туристы спешили покинуть туннели, но паника мешала им куда больше, чем опасность обрушения.

Внезапно луч фонаря в руках Прометея взмыл к своду, а сам он провалился вниз. Остальные успели замедлить шаг и остановиться над провалом. Здесь дорога обрывалась. Видимо, построенный некогда мост разрушился, и теперь между двумя берегами остался лишь бассейн, заполненный водой,

– Давайте сюда! – поторопил Прометей.

Пока спускались Сэб и Ника, Алекс всматривался во тьму туннеля, по которому они пришли. Что-то не давало ему покоя, что-то, скрывающееся там, в непроницаемой мгле.

– Они идут! – крикнул он, едва слабый луч света лизнул стену.

Человеческая фигура была не различима, только точка света, ослепительно-яркого, и огонь, вырвавшийся из ствола. Алекс выстрелил в ответ, отбегая к укреплению, оставшемуся от моста.

– Кэп! – позвал Колин.

Все уже были на противоположном берегу. Ника с тревогой смотрела на отстреливающегося Алекса, у нее живот свело от страха, что он может не успеть спастись.

– Идите! – крикнул тот. – Я догоню!

– К черту! – огрызнулась Сэб, стреляя в туннель.

– Это приказ! Уходите!

В проеме, словно лазеры, мелькали лучи фонариков. Бесшумные выстрелы сопровождались вспышками огня.

– Алекс! – крикнула Ника.

Оставить его? Позволить умереть, спасая их шкуры?

– Идем, – Прометей потянул ее за плечо. – Командир приказал.

– Он мне не командир! – Ника оттолкнула его руку.

Алекс, обернувшись через плечо, увидел, что вся его команда остается на месте, вопреки указанию. Сплюнув со злостью себе под ноги, он последний раз выстрелил по светящимся точкам и прыгнул в воду.

Ника и Колин протянули руки, помогая ему подняться на берег.

– Уклоняетесь от приказа? – рявкнул он, вставая на ноги.

– Отдашь под трибунал, – фыркнула Сэб.

Пули забарабанили по стене, едва не задев Прометея. Согнувшись пополам, беглецы нырнули в следующий коридор. Желтый свет тусклых ламп показался им ослепительно-ярким. На своде мелькали тени, от испуганных криков и визга звенело в ушах. Экскурсоводы напрасно в громкоговорители призывали людей к спокойствию.

Алекс крепко сжал руку Ники, а она – ухватила Сэб за локоть. Держась цепочкой, они нырнули в месиво обезумевших от страха людей. Колина с Прометеем оттеснили. Какая-то женщина столкнулась с Никой. У нее на руках находился ребенок лет семи, которого, в отличие от матери, происходящее забавляло. Пока женщина заливалась слезами и молитвами, ее отпрыск снимал происходящее на смартфон.

Ника обернулась. Она уже перестала замечать, что постоянно наталкивается на чьи-то спины и локти. Среди мелькающих голов туристов было невозможно разобрать, вышли на их след охранники лаборатории или нет. Едва ли те сунутся в толпу с оружием наголо, или станут мелькать униформой.

– Осторожно!

Руку Ники сильно дернули, и пальцы разжались. Потоком людей их с Алексом разъединили, и Ника, продолжая крепко держать Сэб, попыталась прорваться сквозь толчею.

– Давай сюда! – крикнула она, но ее возглас утонул в шуме.

Они пробивались к выходу вслед за всеми. Сэб прижимала пистолет под футболкой, вертела головой по сторонам, выглядывая как своих, так и противников.

Потоком толпы их внесло в проем, ведущий наверх. Оставалось лишь быстро перебирать ногами, чтобы не упасть. Кому-то не повезло, и его едва не затоптали. Ника протянула руку, чтобы помочь женщине, привалившейся к стене, но двое несущихся вверх мужчин с объемными рюкзаками оттолкнули ее обратно к Сэб.

Наконец, сила человеческого потока вытащила их на свежий воздух. Здесь, на площади метров пятнадцать от входа, понемногу останавливались отдышаться вырвавшиеся из подземелья люди. Одни в истерике плакали, другие – курили, наплевав на запретные таблички, третьи бегали между новыми поднимающимися, высматривая потерянных спутников, зовя их.

– Бажан!

Она обернулась, увидела стоящего неподалеку Алекса. Обрадовавшись, Ника поторопилась к нему, заставляя себя разжать пальцы и отпустить Сэб, которая с недовольными причитаниями стала растирать следы, оставшиеся на запястье.

К выходу стекалась полиция. Где-то далеко была слышна сирена. Вероятно, вызвали скорую.

– Топаем отсюда, – произнес запыхавшийся Прометей, подходя к ним.

Ника повернулась к сидящему на корточках Колину. В солнечном свете его ожог выглядел еще страшнее.

– Ты как? – спросила она, потрепав его по плечу.

– Как цыпленок кунг-пао, – отшутился тот.

Среди выскочивших из подземных ходов людей стали появляться те, чье поведение отличалось от остальных. На их лицах не было истеричного ужаса, они никого не звали, но молча вглядывались в толпу, в каждое лицо. Наблюдая за ними, Алекс подошел к группе молодых парней, устроивших перекур. Попросил воды и сигарету. Ника за улыбку получила наполовину полную бутылку пива. Минута, и вот они стоят общей компанией и обсуждают увлекательное приключение, которое только что произошло на скучной экскурсии.

Кивая и улыбаясь, Алекс искоса следил за рыщущими в толпе. Те прошли мимо, даже не удостоив компанию взглядом. Кто заподозрит удирающих врагов в тех, кто никуда не торопится?

Дождавшись, когда первые группы туристов начнут покидать площадь вокруг выхода, направляясь к автобусам, команда Алекса и Прометей незаметно присоединились к ним.

* * *

Колин попал в больницу уже в Египте, без записей, подложив врачу в карман свернутую купюру в пятьдесят долларов. До этого он обходился повязкой с аптечным средством от ожогов, и врач вынес неутешительный вердикт, что шрамы останутся, а заживление будет долгим.

Пока остальные стояли в ожидании под больницей, Алекс отвел Нику на несколько шагов от Сэб и Прометея, и тихо произнес:

– Я хотел кое-что прояснить.

– Звучит тревожно, – нервно улыбнулась она.

– В подземелье я отдал приказ. Почему ты ослушалась?

Ника не рассчитывала на упрек. Как глупо! Неужели он ждал другой реакции? Тогда это еще и оскорбительно.

– Колин и Сэб тоже остались, – напомнила она. – Или ты им сделаешь выговор и лишишь премии?

Алекс смотрел мимо нее. Снова. Он со всеми говорит, впиваясь взглядом, будто собирается выжечь душу, но не с ней. Ники будто не существует.

– Они в моей команде. Неподчинение было нежелательно, но ожидаемо.

– А я? – от растерянности у нее не хватило слов, чтобы выразить то странное, неприятное, давящее чувство, возникшее при разговоре. – Я думала, что тоже в твоей команде.

– Не думай, – он лишь скользнул по ней взглядом. – Я говорил с Прометеем. Твоя задача отыскать Сердце. Вы вместе сможете нанести удар Созидателям.

– Но он же… А я…

– Твоя жизнь представляет наивысшую ценность. Если мы не отыщем Сердце, всё это, – он неопределенно махнул рукой, имея в виду пройденный путь, – не будет иметь никакого значения.

– Ха! – Ника смотрела на него, разинув рот от изумления. Это не мог говорить человек, с которым они пережили смертельную опасность, с которым они бок о бок бросили вызов ордену серых кардиналов. Он что, робот?!

– Как радостно осознавать, что я так важна, – процедила она сквозь улыбку-оскал. – Что являюсь смыслом твоей миссии.

– Надеюсь, мы поняли друг друга? – он, наконец, посмотрел ей в глаза. Будто сквозь нее.

– Да пошел ты! – Ника оттолкнула его с дороги и быстро направилась к курящему пожилому мужчине. Наплевав на свое решение бросить, она мечтала снова вдохнуть едкий ядовитый дым.

Алекс проводил ее взглядом и спрятал руки в карманы.

– А ты немного идиот, да?

Он обернулся и хмыкнул, увидев Прометея, идущего к нему с бутылкой шипящей, только что открытой газировки.

– Тебя девушка клеит, глазки строит, а ты ботаника-девственника корчишь. Не надоело?

Алекс обернулся через плечо туда, где на ступеньках сидела Ника, яростно дымя нелюбимым «Marlboro».

– Созидателям нужны дневники Лорин, нужна ее память. Она их ошибка, которую необходимо изучить. Есть ли у нас хоть какие-то гарантии, что мы вытащим Нику, если ее схватят твои дружки?

Прометей заинтересованно посмотрел на него, ожидая продолжения. Не дождавшись, уточнил:

– Ты собираешься вальнуть девчонку?

– То, что сделают они, будет хуже смерти. Нику нельзя отдавать Созидателям, – Алекс повернулся к Прометею и посмотрел на него исподлобья, – ясно?

– Или ты, или я, – тот хмыкнул, но веселья в его голосе не чувствовалось. – Понятно. Ну а нашу малышку не просветишь о своих планах? Или жертвенным ягнятам правду знать по рангу не положено?

Алекс тяжело вздохнул. Проходя мимо великана, ощутимо толкнул его плечом. «Это не только ее жертва», – подумал он, глядя на девушку. Та выдохнула сизый дым в небо.