Текст книги "Сердце Рима"

Воды Атлантики. 1761 год

Затянутое тучами небо и порывистый ветер вселяли тревогу в сердца мореплавателей. Волны вздыбливались, точно вода кипела, пена шипела, брызгая на борт.

В соседнем пассажирском отсеке священник молился уже третий час подряд, и его дребезжащее бормотание нервировало Лорин куда больше, чем вой непогоды снаружи.

– А если будет шторм? – спросила Элис, «водя» куклу за руку взад-вперед.

– Мы все утонем и пойдем ко дну, – буркнул Джек.

– Не пугай ее, – сказала Мэри тоном, который явно позаимствовала у Маргарет.

– Так мы умрем?

– Нет, не умрем.

– Конечно, умрем! Нас сожрут акулы!..

– Хватит, Джек, – произнесла Лорин.

– Меня зовут Генрих! – паренек насупился и с вызовом выпятил челюсть.

– Это не тебе решать.

Непрекращающиеся детские споры ее раздражали. Они находились в море уже семь дней, и все это время повторялся один и тот же чудовищный спектакль безо всякого смысла. Создавалось ощущение, будто единственной своей целью эти дети видели нарушение покоя собственной матери. Слезы, крики, смех, нелепые споры. У нее болела голова. Пожалуй, никогда прежде путешествие по воде не казалось ей таким долгим и мучительным.

Судно «Undine Deive» относилось к фрегатам пятого ранга, насколько Лорин разбиралась в судостроении, хотя классифицировать его как-то было непросто. Из подслушанных разговоров и пьяных откровений говорливых моряков она узнала, что капитан Лоркан Финниган – среди своих «Дядя Финн» – получил это судно не совсем честным путем. Вернее, по тем понятиям чести, что не поддерживаются законом. Корабль достался ему в плачевном состоянии, и половину орудий Финниган продал, чтобы оплатить ремонт и переоборудовать военное судно в транспортное. Проще говоря, он создал некий альтернативный вариант перевозки пассажиров и купцов с товаром в обход Ост-Индской компании, к которой те предпочитали не обращаться. Чаще всего на борту «Undine Deive» перевозили тех, кто не хотел связываться с законом.

Вот и сейчас среди пассажиров был с десяток купцов, часть из которых – контрабандисты или скупщики краденого, еще несколько людей удирали от закона, один печально-известный сутенер Хромой Билли путешествовал с восемью женщинами, о чьем образе заработка несложно было догадаться. Вероятней всего, проститутки будут проданы на Востоке и даже не поймут, как это случилось.

Плаванье проходило спокойно, ветер благоволил путникам, все были здоровы, пищи и воды хватало. Оставалось лишь возблагодарить небеса за такую удачу, но, видимо, молитва запоздала.

Все случилось в тот вечер. Сперва у Мэри закружилась голова. Лорин догадывалась, с чем может быть связано недомогание дочери, и собиралась, было, объяснить той о некоторых особенностях женского организма, когда услышала в ответ довольно жесткое:

– Маргарет все рассказала мне о регулах. Я уже взрослая.

– Пусть брат проводит тебя на верхнюю палубу, подышишь воздухом, – пробормотала Лорин, возвращаясь к работе. С тех пор, как очутилась на корабле, она без остановки писала всё, что помнила из учений Харди, обо всех своих делах и поручениях, о подлогах и клевете, о том, что было утаено от общественности и уничтожено из архивов истории. Лорин знала, что не сможет противостоять ордену. Где бы ни случилось ей оказаться – там будут его агенты, и, вероятней всего, её смерть лишь вопрос времени. Но кое-что все же может их остановить. Например, страх разоблачения. Этот дневник станет залогом ее безопасности.

Лорин закончила очередную страницу и подняла глаза. Свеча заметно оплавилась. Время в работе летело очень быстро. Она заново переживала далекие события, и сердце сжималось от тоски. Женщина посмотрела на Брендана, играющего куклой с Элис. Мальчик очень походил на отца, смягченные детством черты лица придавали ему очарования, которого скульпторы пытаются добиться, изображая пышнощеких купидонов с упругими кудрями.

– Осторожней, – пробурчал Джек, когда заигравшиеся дети толкнули его, помешав чтению.

– Где Мэри? – удивленно спросила Лорин.

– Еще не вернулась, – не отрывая взгляда от книги, ответил паренек.

– Разве ты не должен был сопровождать ее?

– Нет, не должен, – он искоса глянул на нее. – То, что ты так сказала, еще не означает…

Лорин не дослушала. Она одернула занавеску, ограждающую их каюту от прочих, и стремительно вышла. Ей весь вечер было неспокойно, и вряд ли это можно было объяснить переменой погоды. Многим свойственно называть предчувствия интуицией, но Лорин не полагалась на туманные предположения. Она доверяла только анализу и собственной внимательности.

Уставшая команда, которая не получила заслуженный отдых после прошлого рейда. Удачная погода, позволяющая расслабиться. Страдающая дисциплина и дозволенная выпивка. Сомнительная публика. Перешептывания, стихающие, едва приближался капитан. Обрывки разговоров, жесты, небрежность. Лорин, как доктор, читала диагноз судна, на котором находилась. И это не радовало ее…

Услышав визг, она прибавила шагу. Возглас унесло ветром. Здесь, наверху, было холодно, соленый запах, почти неощутимый в духоте кают, врезался в ноздри. Совсем стемнело из-за набежавших туч, но волны стихли, словно шторм остался где-то позади.

Платье Мэри мелькнуло за мачтой. Тяжело вздохнув, Лорин отправилась туда, доставая припрятанный на поясе клинок. Она уже знала, что увидит, и потому не удивилась, когда застала двух матросов, пристающих к девочке. Они громко смеялись, разнося по окрестностям запах спиртного, хватали перепуганную Мэри за руки и сыпали непристойностями.

Увидев мать, девочка перевела дух. Проследив ее взгляд, матросы заметили приближающуюся Лорин.

– Ох и курочка, ох и сладкая, – нараспев протянул один из них, подобострастно улыбаясь. Он был так пьян, что едва стоял на ногах.

– Господа, – Лорин остановилась, – извинитесь перед юной леди за свое недостойное поведение, и живите с миром. Мэри! Идем.

Девочка только шагнула к ней, как один из моряков наступил на подол ее платья, не позволяя двигаться дальше.

– Не так шустро, рыжая!

Его угрожающий тон совсем не сочетался с плывущим влажным взглядом. Несчастный не мог даже сконцентрировать внимание на стоящей перед ним женщине.

– Да! Не так шустро! – подхватил второй, громко икнув.

– Убери ногу, – все с той же улыбкой произнесла Лорин, демонстрируя нож в руке, – а не то кастрирую тебя, как хряка.

– Ведьма! – со злостью крикнул тот, но платье отпустил, и Мэри бегом юркнула за спину матери.

– Идем, – повторила Лорин, беря дочь за плечи и ведя к лестнице.

– Они что, даже сиськи не покажут? – донес ветер жалобный вопрос.

Лорин чувствовала, как Мэри дрожит, и крепче обняла ее, но стоило им спуститься в трюм, как девчонка бойко отбросила заботливую руку, словно постеснялась собственной слабости.

– Это твоя благодарность? – изумилась женщина.

– Ничего бы не случилось, если бы ты пошла со мной, а не отсылала Генри!

– Его зовут Джек. И я не обязана сопровождать тебя повсюду.

– Конечно, нет. Это ведь забота настоящей матери.

Она взвизгнула, когда Лорин заставила ее остановиться, ухватив за волосы.

– Как думаешь, что сделала бы Маргарет с теми двумя? Помолилась бы за их души?

– Она бы пошла со мной!

– И что? Кому нужна старая курица, когда рядом есть свежее мясо?!

Мэри не нашла, что возразить, всхлипнула, не то испуганно, не то оскорбленно, и почти бегом направилась в каюту. Лорин устало посмотрела ей вслед, думая о том, что, вероятно, напрасно не настояла на поездке Маргарет.

Случай с моряками не слишком огорчил ее. От выпивох не стоило ждать беды. Худшее, что бы они натворили, это еще сильнее напугали девчонку. «Да и поделом», – думала Лорин, отвлекаясь от работы. Эти дураки не были насильниками, они просто много выпили и забылись. Но это означало, что им позволили выпить…

Настоящая беда случилась позже. Дело было ближе к вечеру, когда на палубе забегали матросы. Тревожные голоса донесли в трюм весть о приближающемся корабле без флагов. Лорин велела детям оставаться на месте, а сама поднялась наверх. Она заметила, как пассажиры достают оружие и прячут под одежду золото.

Капитан, всматривающийся в подзорную трубу, был мрачен и сосредоточен. Он не сразу заметил присутствие Лорин, а когда расслышал вопрос, только пожевал сухие губы.

– Леди может спуститься в каюту и ожидать, – с плохо скрываемым раздражением ответил он.

– Чего же ожидать, сэр? Что нас ограбят? Убьют? Возьмут в плен?

Он молчал, и Лорин сама начала злиться. Она видела, как гибли упрямцы, не желающие признавать необходимость постороннего вмешательства.

– Вы знакомы с Сафаром Аль-Матаром. А значит, догадываетесь, что я в Лондоне не крестиком вышивала, – напомнила она. Разумеется, ему не может быть известно об ордене Созидателей, но, наверняка, он осведомлен, кто такие ассасины. Ост-Индская компания принадлежала тамплиерам. Конечно, неофициально. И такие перевозчики, к которым относился капитан Финниган со своей «Undine Deive», были единственной надеждой для тех, кто находился по другую сторону линии фронта.

– В таком случае, я вынужден просить вас вернуться в каюту, и ни при каких обстоятельствах не вступать в бой с теми, кто сойдет на борт, – произнес капитан, опуская подзорную трубу.

Лорин перевела недоуменный взгляд на приближающееся судно. Уже можно было без труда рассмотреть четыре мачты, темные паруса и команду, столпившуюся на борту.

– Это не пираты, нет. Судно принадлежит Кристоферу Конденту.

Слова капитана удивили ее. Кондент в прошлом и был пиратом, орудовал близь Индии, а нынче коротает деньки во Франции, удачно женившись на знатной девице. То, как все упорно делали вид, будто происхождение богатства Кондента абсолютно законно, лишний раз доказывало прибыльность пиратства.

И тем удивительнее было предположение Дяди Финна.

– Но он отошел от дел, – осторожно заметила Лорин. – Зачем ему…

– Разве я сказал, что Кондент сам машет саблей на носу корабля? – угрюмо переспросил тот. – Но судно точно его, поверьте. Как думаете, Ост-Индской компании хватило бы сил извести пиратов?

Вопрос вызвал улыбку Лорин. О да, им бы хватило собственной армии. Они способны захватить землю, одержать победу в бою и буквально управляют морями и океанами. Избавиться от мелких грабителей не составило бы никакого труда. Если бы это было нужно. Пираты удобны для уничтожения конкурентов, совершения заказных убийств, добычи нужных сведений. Подкармливать их, позволяя изредка грабить корабли компании, не затруднительно. Никто не заподозрит.

Значит, Кондент был связан с ними, и, уйдя на покой, иногда все же оказывал услуги. Не бывает бывших пиратов.

– Они затребуют часть товаров, деньги. Думаю, мы сумеем договориться.

Лорин послушалась и спустилась в каюту, но лишь потому, что хотела быть уверена в безопасности своих детей.

– Спрячь, – приказала она, подсунув Джеку нож.

– Это еще зачем? – не понял тот. – На нас нападают?

Мэри сидела на койке, обняв Элис и Брендана. Они были напуганы общей суматохой и напряженной обстановкой.

– Уверена, что так, – подтвердила Лорин.

Вслушиваясь в происходящее, они не покидали своего угла. Туловище судна содрогнулось, когда его, точно заарканенную лошадь, подтянули к более крупному кораблю.

Какое-то время было тихо. Очень тихо. Хотелось верить, что по трапу спустились истинные джентльмены, которые готовы собрать свой собственный налог и уплыть восвояси. Но внезапно тишину разорвал истошный вопль. Вздрогнувшая Элис уткнулась в живот сестры и расплакалась, Брендан, не понимающий, что происходит, смотрел на брата, сестер и мать, пытаясь понять, как же ему стоит себя вести. Лорин проверила пистолет.

Шум наверху нарастал. Так набирают силы приближающиеся раскаты грома. Джек испуганно ловил взгляд матери, ожидая от нее совета или команды. Но Лорин стояла недвижимо, глядя только на лестницу поверх задернутой шторы. Никого.

Все еще никого. Внезапно вверх взбежало несколько людей из охраны торговца. Послышался лязг оружия.

Джек переминался с ноги на ногу. Нерешительность сражалась с жаждой действия.

– Стой и не шевелись, – сквозь зубы процедила Лорин, заметив его движение к шторе.

Парнишка замер.

Мучительно проходило время. Ожидание изнуряло, грохот выстрелов заставлял вздрагивать.

Все закончилось так же внезапно. Снова тишина. Только скрипят доски на лестнице под тяжелыми сапогами. Она увидела несколько фигур, спустившихся в трюм.

Распахивались шторки, вскрикивали и ахали затаившиеся пассажиры, грабители потрошили их карманы, тюфяки и ворох одежды в поисках спрятанных сокровищ.

Дети смотрели на Лорин, не отрываясь. Мэри вскрикнула, когда штору отдернули. Вошли двое. Одному было лет пятнадцать, не больше, второй был значительно старше. Волк с волчонком.

Увидев пистолет, нацеленный ему в лицо, старший осклабился. Повертел в руках саблю. Младший сверлил взглядом Джека.

– Хватит духу выстрелить? – спросил он.

– Вы же знаете, на какой корабль пришли, – спокойно ответила она. – Как сами думаете?

Он цыкнул зубом, почесал щеку лезвием.

– Он тебе глотку перережет, – гоготнул его зеленый помощник, – да, Марко?

Вместо согласия паренек получил подзатыльник.

– Леди не глупа, стрелять не будет, – произнес тот, не сводя глаз с Лорин.

– Если уйдете, никого из нас не тронув, – подтвердила Лорин. – Не тратьте время: золота при мне нет.

– Все так говорят. Мы поищем.

– Как пожелаете.

Видимо, он ожидал, что после этого ствол пистолета перестанет смотреть ему промеж глаз, но ошибся. Грабители осматривали вещи Лорин под прицелом. Нехитрый скарб, собранный нянькой Эмили, сплошь состоял из одежды. Со дна мешка старший поднял Библию, хмыкнул, и сложил обратно.

– Идем, у них пусто, – произнес тот, выпрямляясь.

– Она спрятала!

– Я сказал: идем, – старший обернулся к Лорин, с ухмылкой поклонился, – простите за беспокойство.

– Марко, да эта сучка…

Новый подзатыльник заставил парня замолчать. Из глаз брызнули слезы.

– Дурак! У нее одно платье, и то на ней. Ни колец, ни серег. Уходим.

Младший грабитель со злостью посмотрел на Лорин, Джека, Мэри, не в силах простить им, что они видели его унижение. Заряженный пистолет не позволял ему совершить что-то отчаянное, и все же он, не придумав ничего иного, выхватил их рук Элис куклу и швырнул об пол. Фарфоровое личико разбилось и покрылось трещинами. Джек дернулся, подняв руку с ножом, не сдержав эмоции. Только и дожидавшийся этого мелкий грабитель замахнулся своим клинком. Лорин и Марко действовали одновременно. Она схватила сына со спины, поймав его руку, и направила пистолет в голову противника, тогда как старший грабитель, схватив за шиворот своего помощника, угрожающе занес саблю.

– Щенки погорячились, леди, – сквозь зубы процедил тот.

Она молча смотрела, как эти двое уходят, и лишь когда пираты поднялись на палубу, выдохнула и отпустила дрожащего от нервного напряжения сына.

– Молли, – всхлипнула Элис, протягивая руки к кукле.

Лорин посмотрела на осколки, едва не стоившие им всем жизни. То, что она заметила, заставило забыть о желании надрать уши Джеку.

Присев, она бросила через плечо:

– Задерни штору.

Сын повиновался безропотно. Он все еще был слишком напуган, чтобы вспомнить о своем упрямстве. Лорин осторожно перевернула куклу на спину и бережно сняла один фарфоровый осколок, затем второй. Под всхлипы дочери, она в изумлении смотрела на то, что теперь лежало у всех на виду. Вот почему Харди настаивал, чтобы Элис взяла куклу. «А я-то, глупая, поверила, что у циничного сукиного сына перед смертью проснулись чувства», – усмехнулась Лорин.

В полукруге, оставшемся от разбитой головы куклы, покоился самый желанный и ценный бриллиант. Великий Могол.

Когда Лорин поднялась на палубу, корабль грабителей уже держал курс на юг. Капитана нигде не было видно, и, по словам его помощника, тот, раненный, находился в своей каюте. Четыре человека были убиты, почти тридцать получили травмы. Но худшим было не это, и даже не то, что часть команды добровольно перешла на борт другого корабля, а то, что они забрали с собой почти все припасы.

– Они обрекли нас на голод, – мрачно сообщил помощник капитана. – Если мы не достигнем османских берегов неделей раньше, чем планировали, быть беде.

Его опасения оказались пророческими. Спустя всего пару дней корабль остановился. Паруса обвисли, как опустошенная грудь кормилицы. Весь день небо было в дымке, но ни ветра, ни даже малейшего дуновения не наблюдалось. Вода была гладкой, как зеркало, и лишь под вечер покрывалась рябью. По приказу капитана на воду были спущены шлюпки, а моряки занялись рыбной ловлей, чтобы как-то увеличить запасы съестного. Да то ли день был неудачный, то ли корабль был проклят морским богом, но улов был так скуден, что его едва хватило на жидкую похлебку.

В это время многие пассажиры находились на палубе, всматриваясь в горизонт и ожидая, когда же поднимется ветер. Вернувшийся в трюм Джек стал свидетелем того, как Лорин прячет за оттопыренную доску какой-то мешочек.

– Что это? – спросил мальчик тихо, прикрывая штору.

– Пока – ничего, – ответила она, ставя доску на место и поднимаясь.

Почувствовав в воздухе едва уловимый запах сухофруктов, Джек удивленно поднял брови:

– Ты что, воруешь? Это же общая пища!

– Ори громче, – прищурилась Лорин, – и тогда сполна нажрешься благородством, когда начнется голод.

– Вот-вот поднимется ветер, и мы зайдем в ближайший порт. Никто не будет голодать.

– Хорошо, – Лорин подошла к нему вплотную и посмотрела сверху вниз, – если так случится – я признаюсь во всем капитану и попрошу у него прощения. Но если нет, если однажды мой недостойный поступок спасет тебя, брата или сестер – что тогда?

Джек не нашел, что ответить, гордость и упрямство мешали ему признать очевидное.

Когда прошел первый шок после нападения и предательства членов команды, с людьми, оставшимися на «Undine Deive», случилось то, чего лучше порой не допускать. Они прозрели и со всей ясностью осознали, что им может грозить. Штиль затянулся. Весь скот был уведен напавшими, осталось лишь сухое засоленное мясо и пшено, пахнущее мышиными экскрементами. Рыбная ловля не особо помогала: мелкой рыбешки, что плавает в верхних водах, было не густо. Похоже, что прошла стая крупных хищников и распугала их. Ну а большая рыба не спешила попасть в сети. К тому же, для полусотни людей, оставшихся на борту, улов из нескольких среднего размера тунцов сошел всего лишь за неплохой ужин. Команда сменялась в дежурстве на лодках, но море оставалось немым и пустым.

Первая стычка за еду произошла спустя четыре дня. Один слоноподобный торговец с возмущением потребовал дополнительную порцию солонины, заявив, что ему мясо нужнее, чем ребенку. Так как речь шла о Брендане, то Лорин, безусловно, была готова защитить содержимое тарелки силой, если придется. Но случилось иначе. Шумное поведение торговца всколыхнуло гниющее болото, и выплеснулась первая порция накопившейся злости и страха.

Торговец брызгал слюной, потрясая сразу тремя подбородками, его охранники вели себя вызывающе, что подействовало, как капля масла, упавшая на тлеющую лучину. Поднялся шум. Люди кричали, требуя пищу, спорили, кому она нужнее, кто-то бросил неосторожную фразу, что на борту слишком много лишних ртов.

Один из моряков в ходе ссоры толкнул охранника торговца. В руке другого оказался нож. Ненависть вспыхнула, как ветошь. Лорин подальше увела детей, зная, чем все закончится. Этим же вечером торговец отправился за борт, обернутый в тряпье, которое вез на восток. Два его охранника были тяжело ранены, но живы. Они вовремя отступили, решив, что найти себе нового хозяина будет проще, нежели воскреснуть.

Вечером Лорин навестила капитана. Дядя Финн лежал в своей каюте с перевязанной грудью и рукой. Он был бледен, жар уже спал. Доктор не рекомендовал пока подниматься на ноги, но едва ли тот оставался в постели исключительно из-за сознательного отношения к лечению. По его нервному затравленному взгляду Лорин стало ясно, что дело совсем в ином. Капитан боялся. И если команда сейчас почует это, быть беде. Почти пятьдесят человек на неподвижном корабле без пищи и воды. Пока помощник капитана справляется со своей задачей великолепно, он сдерживает волну, готовую подняться среди напуганных и озлобленных людей. Надолго ли его хватит?

Волосы Финнигана потускнели и свалялись, теперь они торчали клочками, посеревшая кожа покрылась морщинами, дыхание стало тяжелым и хриплым.

– Неужто смерть близка, и ко мне спустился ангел? – неуклюже поприветствовал ее капитан, вставая с кровати. От слабого мужчины засаленные комплименты звучат как расстроенная скрипка.

– Боюсь, что ангелы ни к кому на этом корабле не прилетят, – Лорин, не дожидаясь приглашения, присела в кресло. – Как долго вы намерены скрываться в норе?

– О чем вы? – нахмурился он. – Мое здоровье…

– Вы – капитан, – горячо произнесла женщина, – ваше место там, снаружи, даже если вы умираете. Сегодня пролилась первая кровь. Скоро они превратятся в зверей.

– Обычно я не терплю нотаций от женщин, тем более на своем корабле, – жестко произнес капитан, проходя по каюте. – Лишь добрые манеры не позволяют выставить вас прочь. Зачем вы пришли?

– Затем, что я хочу добраться до османских берегов. И сейчас от вас зависит, суждено ли этому случиться.

– Скорее, от бога, миледи.

– На корабле вы – бог. Команда ждет вашего появления и верит в вас. Как и каждый из нас.

Капитан, все это время с сомнением смотрящий в окно на ясное голубое небо, хмыкнул и обернулся через плечо. В его потухших глазах вновь появились искры, хоть пока это и было лишь жалким подобием истинного пламени.

– И вы тоже? Вера прекрасной женщины очень помогла бы мне и, безусловно, придала бы сил.

– Разумеется, – мягко улыбнулась она. – Я знаю, что если бы не пришла, вы бы уже к вечеру сами вышли из каюты. Вы ведь из тех, кто грудью бросается на гребень волны, а не бежит прочь! Но со мною дети. Я боюсь за них, и пришла к вам просить о помощи. О заступничестве истинного джентльмена.

Ее смиренно опущенный взгляд, трогательно сложенные на груди руки и робкий взмах ресниц заставил капитана прерывисто вздохнуть и вновь отвернуться к окну.

– Я благодарю вас за проявленную заботу, миледи. Буду счастлив подать вам руку на трапе в турецком порту.

В тот день Лорин присутствовала при обращении капитана к команде и пассажирам. Он призывал их к терпению, скромности и чести, предложил во избежание кровопролития сложить оружие в хранилище, от которого ключ был только у Дяди Финна. Лорин поддержала это его решение, хотя готова была поклясться, что под замком оказалась лишь часть оружия. Она сама отдала далеко не все и лишь затем, чтобы поддержать капитана.

Но ни на следующий день, ни спустя еще два ветер не поднялся. Корабль по-прежнему оставался на месте, запасы таяли с каждым днем, воды не хватало. Все, кто был на борту, подвергались страшному испытанию. Человек, очутившись в условиях смертельной опасности, чаще всего возвращается к своим истокам, ищет помощи у природы, и потому становится похож на зверя. Один из пассажиров – дезертир, подавшийся в охрану, набросился на кока, требуя порцию пищи, и едва не убил того. Подоспевшие пассажиры смогли оттащить взбесившегося мужчину, но каждый из них был на той же грани.

Раненые без воды быстро теряли силы. Их часто забывал проведать даже доктор, а прийти самим им попросту не хватало сил. Вскоре еще один человек был отправлен за борт, обернутый саваном.

Ночью, когда лишь звезды серебрили палубу безжизненного корабля, Лорин направилась к камбузу. Она знала, где кок хранит припасы. На днях она заходила за водой для капитана. О том, что Финниган увлекся красивой женщиной и часто беседовал с ней на палубе, а порой и в каюте, ни для кого не было секретом. Таким образом, Лорин узнала, где кок прячет воду, запомнила дорогу и форму ключа. По расположению зазубрин ей не составило труда прикинуть, с каким замком придется иметь дело, оставалось лишь подготовить подходящие отмычки. Днем, когда все предпочитали находиться на палубе, она стащила необходимые инструменты из сундука доктора.

Теперь же, прокравшись незамеченной на камбуз и вскрыв замок, она с двумя флягами приникла к бочке с водой. Услышав позади шаги, резко обернулась, приготовившись метнуть нож. Свидетелей оставлять нельзя, поскольку уже на утро и ей, и детям несдобровать. Но в дверном проеме стоял тот, кого она никак не ожидала увидеть, и пальцы впились в рукоять едва не брошенного ножа.

– Что ты здесь делаешь?! – прошипела она.

Ее старший сын шагнул через порог:

– Шел за тобой.

– Заставишь вернуть воду в бочку? – приподняв бровь, уточнила она.

Джек насупился и достал из-за пазухи флягу:

– Ты это забыла.

Лорин отвернулась к бочке и прикрыла кран, чтобы вода напрасно не капала на пол, пока поднесется вторая емкость.

– Ты должен был охранять сестер и брата.

– Я считаю иначе.

– Вот как!

– Как мужчина, я в праве сам принимать решения.

– Ты не мужчина, – со вздохом произнесла Лорин, забирая у него из рук флягу и наполняя ее. – Ты – мальчик.

Джек воспринял это как оскорбление, и мгновенно вскипел:

– Я достаточно взрослый, чтобы…

– Можно состариться, иметь много женщин, разбогатеть, но так и не стать мужчиной, – Лорин закрыла последнюю флягу и спрятала ее в сумку.

Джек хотел еще что-то возразить, но она, схватив его за шкирку, потащила за собой, прочь из камбуза. Ей почудился скрип досок, и лучше было убраться поскорее. Но, увы, они не успели. Из темноты вынырнули три фигуры. Один из них – охранник убитого торговца, другой – дезертир, а третьим оказался помощник капитана.

– Похоже, у нас тут воришки, – усмехнулся последний.

Лорин затащила сопротивляющегося Джека за спину и нащупала на поясе нож. Если она убьет одного, двое других могут поднять шум или расправиться с ней. Можно попытаться избавиться от двоих, но третий все еще может наделать беды.

– Ах, так это же зазноба капитана, – осклабился дезертир. – Ворует воду. Ха!

– Сердце Дяди Финна будет разбито.

– Любовь такая уж стерва. Миледи хотела пить? – бывший охранник злобно ухмыльнулся. – В море напьешься допьяна.

– А вы сюда, значит, случайно забрели? – спросила Лорин, немного расслабляясь.

Она уже знала: «как». Просчитала до малейших мелочей, словно будущее уже было написано. Теперь ее волновало только одно: «когда».

Веревка. Тесак. Падение. Бочка. Колода. Незавершенная картина. Не хватает одной части, важной, без которой не сложится правильный рисунок. Фигуры еще не на своих местах, а партия вот-вот начнется.

– Мы услышали шум, и пришли остановить вора. Даже двух воров, – судя по усмешке помощника капитана, он не первый раз чистит припасы в камбузе. У Лорин закралось подозрение, которое она решила проверить немного позже.

– Утром повесят тебя и твоего щенка, – дезертир воткнул огромный нож в мясницкую колоду, которую использовал кок. Расстегнул пояс. – А пока посмотрим, на что капитан заскочил.

– Рыжие все ведьмы бешеные, – предупредил помощник капитана. – Смотри, чтобы чего не отсохло. Наколдует еще.

– Если дернется, я ее щенку проломлю череп, – хохотнул тот. – Вот на этой самой…

Он сделал шаг, и своим поступком завершил схему, сложившуюся в голове Лорин. Партия уже началась и закончится мгновенно. Выхватив нож из-за пояса, она ударила по натянутой над ее головой веревке. Все внимание обратилось к этому жесту, а не к подвешенному фонарю, который рухнул на пол и разбился в дребезги. Он никого не задел, но заставил помощника капитана сделать шаг к стене, между бочкой и полкой: инстинктивное желание скрыться в убежище загнало его в ловушку. Тем временем Лорин метнула второй нож. Он вонзился в разделочную доску, висящую за спиной бывшего охранника. Тот гоготнул и потянулся к рукоятке: убить противника его же оружием – что может быть азартнее?! Но он раскрыл бок, куда направился клинок стилета. Полный боли крик оборвался, когда вырванный из доски нож прошелся по горлу.

Лорин вскрикнула, ее рука оказалась заломлена. Оружие выпало из разжавшихся пальцев.

– Посмотри на своего ублюдка, стерва, – прорычал моряк, перегибая ее через стол так, чтобы пурепуганный, белый, как призрак, Джек оказался перед Лорин. – Смотри, пока можешь.

С этими словами он потянул ее голову наверх и направил острие клинка к левому глазу. Лорин изо всех сил сопротивлялась, но противник был намного сильнее. И вдруг тот резко выгнулся дугой и взвыл раненым зверем. Лорин вырвалась из ослабшей хватки и, выхватив тяжелый тесак из колоды, вогнала его в голову дезертира. Его глаза закатились вверх, и он рухнул на землю с раскроенным черепом. Лорин повернулась к Джеку, который все еще таращился на окровавленный нож в собственных руках. Он впился в рукоятку и дрожал, как осиновый лист на ветру. Опомнившись, Лорин успела обернуться и уклониться от удара. Помощник капитана, потеряв равновесие, подался вперед. На затылок ему опустилась тяжелая сковорода, и мужчина обессиленно упал на колени, потерянно глядя перед собой, а затем тяжело завалился на бок. Лорин отставила сковороду и огляделась. Все трое были недвижимы, но лишь двое – мертвы.

– Я… я, – Джек, наконец, отпустил нож и тот глухо упал ему под ноги. Паренька уже не трясло, но в лихорадочно блестящих глазах начали собираться слезы.

Сколько же чувств сейчас в нем боролось, сколько эмоций разрывало тонкую детскую, еще такую невинную душу. Лорин было его жаль, но она попросту ничем не могла помочь. Есть вещи, которые человек должен пережить один, и сам для себя найти выход. Иначе придется всю жизнь ждать, когда кто-то скажет, что хорошо, а что плохо.

– Иди, – мягко произнесла Лорин. – Я догоню.

Джек посмотрел на нее так, словно не понял ни слова, растеряно кивнул, и почти бегом направился к лестнице. Ему станет легче, когда он окажется на свежем воздухе, где не пахнет смертью и грязью.

Женщина переступила через тело дезертира и присела возле помощника капитана. Он застонал и с трудом перевернулся на спину. В глазах появилось отражение Лорин, и тогда слабость уступила место страху. Но попытка подняться на ноги не удалась, в грудь уперся клинок стилета.

– Вы задумали бунт, не так ли?

– О чем вы, миледи? – губы нервно дернулись в подобии улыбки. – Кто же захватывает недвижимый корабль?

– Штиль не вечен.

– Припасов не осталось, вот-вот начнем жрать друг друга, чтобы не подохнуть.

– Сомневаюсь, – Лорин внимательно смотрела ему в глаза. – Вы не поддавались панике, всегда были спокойны, уравновешены, никто бы не заподозрил вас в желании захватить судно. Организация бунта – опасное мероприятие. Вдруг сообщники подведут? Или репутация пострадает? Но если бы капитан умер, а вы бы сами вывели еле живую команду к порту, вас бы умоляли взять корабль под свою опеку, разве нет? «Undine Deive» не обычный корабль, им владеет капитан, а не компания или флот. Как тонко… я бы сказала – изящно.