Текст книги "История правовых и политических учений"

Иван IV (1530 – 1584) – сын Василия III, венчавшийся на царство в 1547 г. На его внутреннюю и внешнюю политику оказал влияние ряд событий его личной жизни (так, период 1533–1547 гг., считает ряд ученых, был крайне тяжелым для душевного состояния будущего государя[116]116
  В.О. Ключевский пишет следующее: «Но обстоятельства, среди которых протекло детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественное, болезненное развитие. Иван рано осиротел – на четвертом году лишился отца, а на восьмом потерял и мать. Он с детства видел себя среди чужих людей. В душе его рано и глубоко врезалось и всю жизнь сохранялось чувство сиротства, брошенности, одиночества, о чем он твердил при всяком случае «родственники мои не заботились обо мне». Отсюда его робость, ставшая основной чертой его характера. Как все люди, выросши среди чужих, без отцовского призора и материнского привета Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к людям». См.: Ключевский В.О. Характеристика царя Ивана Грозного // Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. URL: // http://bioserge.narod.ru/kluchevskoy_grozny.html


[Закрыть]: его мать (Елена Глинская), фактически управлявшая государством и осуществившая ряд серьезных реформ (к последним относится финансовая и реформа местного самоуправления), была предположительно отравлена, а боярская вольница и постоянные интриги при дворе оказали негативное влияние на психику молодого Ивана Васильевича).

В правлении Ивана IV можно выделить несколько этапов. Первый период оценивается при всей сдержанности как относительно-позитивный: территория Московского государства расширилась за счет присоединения осколков Золотой Орды – Казанского и Астраханского ханств. Кроме того, была проведена успешная государственная реформа управления. Основную политику при Иване IV в указанный период времени проводили представители специально-созданного органа при царе – Избранной рады.

Второй период рассматривается как эпоха террора, опричнины. Ряд ученых, рассматривая вышеуказанный период, строят предположения-причины, оказавшие столь значительное влияние на политику Ивана Грозного: к таковым обычно относят смерть жены Ивана Васильевича, предательство близких друзей, ряд неуспешных операций во время Ливонской войны, старые душевные травмы и др.

Отечественные источники, критикуя правление Ивана Васильевича, обычно, оценивая его политико-правовую мысль, рассматривают ее в соотношении с позицией опального воеводы Андрея Курбского, а также в иных письмах и обращениях, направленных к европейским монархам. При рассмотрении указанного вопроса мы будем следовать этой логике.

Обращаясь к бывшему своему стороннику, а ныне – порицаемому им же противнику Андрею Курбскому, Иван Васильевич, раскрывая существо своей власти, обращает внимание на то, что начало ее заложено при Владимире Святом (как справедливо отмечает профессор В.А. Томсинов, православное христианское самодержавие – династийная власть, т. е. власть, которая передается в рамках одной династии государей[117]117
  Томсинов В.А. Указ. соч. С. 107.


[Закрыть]). Кстати, в это же время, направляя послания к другим королям, Иван Васильевич представляет себя не иначе как потомком римского государя Октавиана Августа. Соответствующее заявление содержится в письме от Ивана IV к королю Швеции Юхану III. Отметим, что при этом, когда Юхан III посмел ответить русскому государю грубой бранью («На твою грамоту, пересланную через пленника, и лай, который в этой грамоте, мы дадим отповедь позже»), Иван Васильевич написал ему жесткий ответ: писать имя свое «впереди нашего» является неприличным, «ибо нам брат – цесарь римский и другие великие государи, а тебе невозможно называться им братом, ибо Шведская земля честью ниже этих государств, как будет доказано впереди. Если ты говоришь, что Шведская земля вотчина отца твоего, то ты бы нас известил, чей сын отец твой Густав, и как деда твоего звали, и был ли твой дед на королевстве, и с какими царями он был в братстве и в дружбе, укажи нам всех их поименно и грамоты пришли, и мы тогда уразумеем». Да и вера Швеции неправильна, считает царь, она не соответствует требованиям: «А к наместникам я тебя не приравниваю – так исстари ведется, так Бог твое место определил, а ты Богу противишься и не хочешь по его повелению поступить. Да какому тебе Богу молиться – ты ведь безбожник: не только истинной веры не познал ты, но даже скромное прибежище латинского богослужения разрушено у вас, и иконы уничтожили, и священников сравняли с мирянами; ты сам ведь писал, что принял власть от отца своего, короля Шведской земли. А себя мы не хвалим и не прославляем, а только указываем на достоинство, данное нам от Бога [отметьте это значение: Швеция – государство, которое заведомо ниже в мировоззрении Ивана Васильевича не только в государственно-династийной характеристике, но и в вопросах веры, что имеет не меньшее значение. – Прим. авт.]; и тебя мы не хулим, а пишем это лишь для того, чтобы ты пришел в сознание и не требовал неподобающих вещей»[118]118
  Иван IV. Послание Ивана Грозного королю Юхану III 1573 г. URL: // http://vlastitel.com.ru/ivgroz/uhan2.html


[Закрыть].

Особо отметим, что в идеях Ивана Васильевича православное христианское самодержавие, действуя на основе традиций предков, строится, прежде всего, как власть, происходящая от Бога, что подтверждается государем ссылкой на соответствующее положение Священного Писания. Так как власть происходит от Бога, то она независима от общественного мнения. Только у царя есть в руках все нити управления.

Ярким примером-подтверждением такого представления о государственной власти может стать письмо царя Ивана Васильевича английской королеве 1570 г. В этом послании царь, активно критикуя королеву за устранение от урегулирования вопросов торгового дела, указывает на имеющиеся недостатки в управлении: «Мы думали, что ты в своем государстве государыня и сама владеешь и заботишься о своей государевой чести и выгодах для государства, – поэтому мы и затеяли с тобой эти переговоры. Но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют, и не только люди, а мужики торговые, и не заботятся о наших государских головах, и о чести, и о выгодах для страны, а ищут своей торговой прибыли. Ты же пребываешь в своем девическом звании, как всякая простая девица. А тому, кто хотя бы и участвовал в нашем деле, да нам изменил, верить не следовало»[119]119
  Иван IV Грозный. Сочинения. СПб., 2000.


[Закрыть].

При этом Иван Васильевич особо акцентировал внимание на необходимости строгого контроля со стороны царя за всеми действиями (начиная от помыслов и заканчивая поступками) своих подданных.

Следует упомянуть еще один интересный факт. Указывая на богопредоставленность власти, государь не представлял даже возможности какого-либо договора между подданными и им. Обращаясь к королю Польши Стефану Баторию в письме от 1579 г., Иван Васильевич пишет следующее: «Так поразмысли о своих предках и о нашем ничтожестве. Всемогущий Бог благоволил ко всему нашему роду: мы государствуем от великого Рюрика 717 лет, а ты со вчерашнего дня на таком великом государстве, тебя первого из твоего рода по Божьей милости избрали народы и сословия королевства Польского, и посадили тебя на эти государства управлять ими, а не владеть ими [курсив наш: на эту фразу следует обратить особое внимание: Стефан Баторий посажен только осуществлять управленческие функции, а русский царь происходит и господствует от Рюрика]. А они люди со своими вольностями, и ты присягаешь величию их земли, нам же всемогущая Божья десница даровала государство, а не кто-либо из людей, и Божьей десницей и милостью владеем мы своим государством сами, а не от людей приемлем государство, только сын от отца отцовское по благословению приемлет самовластно и самодержавно, а своим людям мы креста не целуем [здесь Иван Васильевич прямо отмечает, каким образом он осуществляет свое правление: никаких выборов государя и представить невозможно, только монархия (сын от отца принимает государство, правит самовластно и самодержавно. – Прим. авт.]. А то, что ты прародителей наших перед Божьим судом укорил, то в этом тебе будет Бог судьей и противником твоей гордыни, а они обратят молитвы к милости создателя, и Господь Бог не оставит свою землю и не предаст тебе державы наших прародителей, и лук твой сокрушится, и стрелы твои, по словам пророка, поразят твое сердце, а мы положились на волю Божью»[120]120
  Иван IV. Послание Ивана Грозного Польскому королю Стефану Баторию 1579 г. Грамота Государя Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руси к Стефану, королю Польскому. URL: // http://old-ru.ru/07-35.html


[Закрыть].

Теперь, изучив общий контекст политико-правовых воззрений Ивана Грозного, обратим внимание на его переписку с Курбским. Жестко обличая веру Польского государства, козни Андрея Курбского, Иван Васильевич косвенно высказывает уверенность, что, «уповая на Божье щедрое милосердие», именно Бог поможет государству в столь сложный исторический период («ждем и надеемся милостью его всемогущей десницы обрести и державу, и силу, и победу над всеми видимыми и невидимыми врагами своими. И если пожелает Господь, то сохранит свое достояние – искру благочестия истинного христианства в Российском царстве – и укрепит державу нашу от всех львов, пышущих злобой на нас»)[121]121
  Грамота государя Царя и Великого князя Ивана Васильевича всея Руси к Стефану, королю Польскому. URL: // http://old-ru.ru/07-35.html


[Закрыть].

Постоянно ссылаясь на божественное установление, аргументируя свои мысли на основе Священного Писания, Иван Васильевич в это же время никак не хотел становиться соответствующим Евангелию священнослужителем: право наказывать «злодеев» никто не мог отнять, по мысли государя, у власти.

К слову, под категорию «злодеев», видимо, попадали все те, кто смел сопротивляться его царской воле, что подтверждается, например, тем, что после разгрома Новгорода, при появившейся оппозиции со стороны высших приказных чинов, с ведома государя виновных арестовали и подвергли страшному наказанию. 25 июля 1570 г. осужденных вывели на рыночную площадь Москвы, прозванную в народе Поганой лужей. На месте присутствовал сам государь с опричниками, что вызвало первоначальный переполох среди зрителей, которых, судя по летописным источникам, прибыло достаточно. Позже, когда паника улеглась, толпа опять вернулась на площадь, царь спросил их о правильности своих действий. Далее цитата: «В ответ послышались громкие крики: «Живи, преблагой царь! Ты хорошо делаешь, что наказуешь изменников по делам их!»

«Изменников» разделили на несколько групп: некоторых царь «великодушно» помиловал, а некоторые вкусили полноценное наказание в соответствии с государевой волей. Так, известного и умного печатника Висковатого распяли на бревнах, которые напоминали крест, а потом, после предложения повиниться, разрезали на части живьем[122]122
  Скрынников Р. Иван Грозный. М., 2004.


[Закрыть].

Такие антигуманные меры в принципе соответствовали психологии государя, его представлениям о наказании как о Божьей каре для провинившихся, даруемой со стороны царя.

Идеологическим антагонистом Ивана Васильевича стал влиятельный царский воевода Андрей Курбский. Происходя из знатного рода Рюриковичей, он, как отмечал сам грозный царь, был ему первое время ближней «сродницей». В фаворитах Курбский находился вплоть до 1564 г.: царь ему даже доверял военное руководство войском (в 1559 г. в разгар Ливонской войны Иван Васильевич именно Курбского направил для участия в боевых действиях). Однако с течением времени положение фаворита изменилось: воеводу проинформировали, что царь сильно бранит его. Опасаясь за свою жизнь и свободу, Курбский бежит в Литву, где поступает на службу королю Польскому Сигизмунду II Августу, а через некоторое время решается отправиться на войну против России.

В письмах Ивану Васильевичу беглый воевода отчаянно пытается оправдаться за свой побег. Обличая Ивана Васильевича, его действия в отношении своих подданных, Курбский в первом послании пишет, задавая подлинно риторические вопросы: «Почто, царю, силных во Израили побил еси, и воевод от Бога данных ти на враги твоя, различными смертьми расторгл еси, и победоносную святую кровь их во церквах Божиих пролиял еси, и мученическими кровьми праги церковные обагрил еси, и на доброхотных твоих и душу за тя полагающих неслыханные от века муки, и смерти и гоненья умыслил еси, изменами и чародействы и иными неподобными облыгая православных и тщася со усердием свет во тьму прелагати и сладкое горько прозывати? Что провинили пред тобою и чем прогневали тя кристьянскии предстатели? Не прегордые ли царства разорили и подручны тобе их во всем сотворили, у них же прежде в работе были праотцы наши? Не предтвердые ли грады ерманские тщанием разума их от Бога тебе данны быша? Сия ли нам, бедным, воздал еси, всеродно погубляя нас?»[123]123
  Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. URL: // http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/perep_GrKurb.php


[Закрыть]

Ответ Грозного царя не заставил себя ждать, первую же грамоту на имя Андрея Курбского Иван Васильевич озаглавил так «Благочестиваго Великого Государя царя и Великого князя Иоанна Васильевича всея Руси послание во все его Великие Росии государство на крестопреступников, князя Андрея Михаиловича Курбского с товарищи о их измене» [курсив наш], напоминая беглому воеводе о его месте в системе ценностей.

Ответ царя повторял заглавие грамоты: «ныне же преступнику честного и животворящего креста господня, …губителю христианскому, …и ко врагом христианским слугатаю». Пойдя против государя Ивана Васильевича, по мнению грозного царя, Курбский отступил от христианской веры («отступльшим божественнаго иконного поклонения и поправшим вся священныя повеления и святыя храмы разорившим, осквернившим и поправшим со священными сосудами и образы, яко же Исавр, и Гноетесный, и Арменский, сим всем соединителю – князю Андрею Михайловичю Курбскому, восхотевшему своим изменным обычаем быти ярославскому владыце, ведомо да ест»).

Согласимся с позицией профессора В.А. Томсинова, что данная трактовка действий Курбского была несколько неправильной[124]124
  Томсинов В.А. Указ. соч. С. 118.


[Закрыть]. Курбский сам указывал на вредность ереси для государства. Соответствующая мысль содержится в послании от Курбского Вассиану Муромцеву, которое было написано в 60-х гг. XVI в. Основываясь на позициях Максима Грека, Курбский в Литве заявлял о зависимости могущества и благополучия государств от распространения знаний о Священном Писании и о важности философских наук.

Критикуя царя Ивана Васильевича, как считал Курбский, в отступлении от веры, опальный боярин обращает внимание на нравственный облик царя, чем заслуживает сразу же грозную отповедь от Ивана IV: «Писал еси, что яз разтлен разумом, яко ж ни в языцех имянуемо, и я таки тебя судию и поставлю с собою: вы ли разтленны или яз? Что яз хотел вами владети, а вы не хотели под моею властию быти и яз за то на вас опалялся? Или вы разтленны, что не токмо не похотесте повинны мне быти и послушны, но и мною владеете, и всю власть с меня сияете, и сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел. Колики напасти яз от вас приял, колики оскорбления, колики досады и укоризны!..»

Припоминал царь Курбскому и судьбу своей жены: «А и с женою вы меня про что разлучили? Только бы у меня не отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было. А будет молвишь, что яз о том не терпел и чистоты не сохранил, ино вси есмя человецы. Ты чево для понял стрелецкую жену? Только б есте на меня с попом не стали, ипо б того ничево не было: все то учинилося от вашего самовольства. А князя Володимера на царство чего для естя хотели посадити, а меня из детьми извести? Яз восхищеньем ли, или ратью, или кровью сел на государство? Народился есми божиим изволением на царство; и не мню того, как меня батюшка пожаловал-благословил государством, да и возрос есми на государстве…»

Обличая друг друга в предательстве веры, как справедливо отметил профессор В.А. Томсинов, Курбский и Грозный отстаивали в принципе одни и те же позиции: государственная деятельность для них виделась в соблюдении требований христианской веры. При этом государственная власть, исходящая от Бога, представлялась Курбскому как структура, осуществляющая праведный суд. Поэтому тема произвола Ивана Васильевича (как власти, которая не соответствует Богу) проходит красной нитью через все выступления беглого боярина[125]125
  Томсинов В.А. Указ. соч. С. 115–124.


[Закрыть].

Идеологическое противопоставление неограниченной власти, предложенной Грозным, и имеющихся ограничений государственной власти, представленной Курбским, становилось предметом острых споров в отечественной политико-правовой науке. Иван Васильевич, по образному выражению В.О. Ключевского, упорно вчитывавшись в любимые тексты, постепенно и незаметно создал свой идеальный мир («Он с любовью созерцал эти величественные образы ветхозаветных избранников и помазанников Божиих – Моисея, Саула, Давида, Соломона. Но в этих образах он, как в зеркале, старался разглядеть самого себя, свою собственную царственную фигуру, уловить в них отражение своего блеска или перенести на себя самого отблеск их света и величия»[126]126
  Ключевский В.О. Курс русской истории. URL: // http://www.magister.msk.ru/library/history/history1.htm


[Закрыть]). Попытка представить перед Грозным царем реальность, предпринятая опальным воеводой, завершилась полным фиаско.

Про Ивана Семёновича Пересветова известно крайне мало: есть только отдельные части информации. Так, известно, что в раннем детстве, видимо, он проживал в Литве. Основным направлением деятельности Пересветова стала военная служба. До приезда в Москву он активно сотрудничал по военной линии с правительствами Венгрии и Чехии. Прибыв в столицу России, Пересветов получил поддержку со стороны влиятельного боярина М.Ю. Захарьина, который помог ему организовать в столице специальную мастерскую, обеспечивающую нужды армии. Однако в 1539 г. Захарьин умирает, и Пересветов, оказавшись в трудной жизненной ситуации, передает на имя Ивана Васильевича собственные сочинения, а также выписки из бумаг, привезенных из-за заграницы. Идеи, высказанные в документах, как и сами документы, пришлись ко двору: Пересветова вознаградили.

Однако, узнав о том, что материалы, переданные на имя царя, так и не дошли до адресата, Пересветов в 1549 г., воспользовавшись возможностью встретиться с Иваном Васильевичем лично в церкви Рождества Богородицы, подает ему челобитную и копии своих произведений («А я вот, холоп твой, Ивашка Пересветов, одиннадцать лет прошло, как пробиться к тебе не могу, государю благоверному царю и великому князю. Кому ни подам записку, а они, вельможи твои, до тебя, государь, не донесут»). Данные сочинения попали в царский архив и дошли до наших дней[127]127
  Томсинов В.А. Указ. соч. С. 124–130.


[Закрыть].

Анализируя указанные материалы, следует отметить, что текст их в той или иной мере гармонировал с проводимой Иваном Васильевичем политикой. Большое внимание в своих трудах Пересветов уделяет захвату Константинополя в 1453 г. войсками султана Мехмеда II Завоевателя. Греческое царство, по мысли ученого, пало из-за того, что при царе Константине государством управляли вельможи, осуществлявшие весьма сомнительные операции (крестное целование «ставили [они] ни во что, совершали измены, несправедливыми судами своими обобрали они царство, богатели на слезах и крови христиан, пополняли богатство свое бесчестным стяжаньем»[128]128
  Пересветов И.С. Большая челобитная Ивана Пересветова. URL: // http://old-ru. ru/07-24.html


[Закрыть]). Следует добавить в список пороков вышеуказанных лиц еще ленность, да еще и то, что за веру христианскую они «стояли не крепко». Именно вельможи «укротили воинственность [царя] ворожбой, путями соблазна, еретическим чародейством». Все это привело к плачевным результатам: «отдали они иноплеменникам-туркам на поругание и греческое царство, и веру христианскую, и красоту церковную». Последнее рассматривалось Пересветовым как закономерный итог, своеобразное наказание со стороны Бога.

При этом нехристь-иноплеменник, султан Магомет (Мехмет), захвативший Царьград (Константинополь), рассматривается Пересветовым удивительно толерантно с точки зрения религии и представлений о государстве, что объясняется просто: турецкий государь, обеспечивая справедливость и справедливый суд, «какой любит Бог», в принципе соответствует духу христианской религии, так как именно при помощи Бога Магомет смог завладеть «многими царствами» («а устроил то, что угодно богу: в царстве своем ввел великую мудрость и справедливость, по всему царству своему разослал верных себе судей, обеспечив их из казны жалованьем, на какое можно прожить в течение года. Суд же он устроил гласный, чтобы судить по всему царству без пошлины, а судебные расходы велел собирать в казну на свое имя, чтобы судьи не соблазнялись, не впадали в грех и бога не гневили. А если наградит он какого вельможу за верную службу городом или областью, то пошлет к своим судьям и велит выплатить тому по доходной росписи единовременно из казны»).

Магомет в представлении Посошкова является идеальным царем не только по причине установления в своем царстве справедливости, но и по тому, что государь утвердил правила поведения, обозначил требования к управлению государством в будущем: «И так он сказал: «Творите правду в моем, Богом данном, царстве. Глядите же, как Бог любит правду, а за неправду гневается неутолимым гневом: ведь мне, невеликому царю, выдал Бог великого царя. Держитесь заповеди Божьей, наживайтесь в поте лица своего. Как наказал Бог нашему праотцу Адаму, когда создал его и дал ему во власть всю землю и велел обрабатывать землю и в поте лица своего есть хлеб, а Адам заповедь Божью исполнил, так и нам также нужно во всем слушаться Бога и правдою воздать ему сердечную радость»[129]129
  Пересветов И.С. Большая челобитная Ивана Пересветова. URL: // http://old-ru. ru/07-24.html


[Закрыть].

Анализируя деятельность вельмож при русском царе, Пересветов активно критикует их. Последние, по мысли ученого, становятся все более богатыми, «и в лени пребывают», что приводит «царство его [Ивана Васильевича. – Прим. авт.] в скудость».

Пересветов дает некоторые практические рекомендации для лучшего управления государством. В своеобразном диалоге между молдавским воеводой Петром и москвитянином Васькой Мерцаловым проходит следующая мысль: царство Московское сильно и прославлено. Но, задает вопрос Пётр, есть ли в этом царстве правда? И тут же дает ответ: – вера христианская добра, во всем совершенна, красота церковная велика, но правды нет. Из этого следует вывод: раз нет правды, то и ничего нет. Истинной правдой является Христос, освещающий «все небесную высоту и земную ширину… бессчетные глубины преисподние» ярче солнца. В царстве, где есть правда, там и пребывает Бог («и не поднимается Божий гнев на это царство»). «Ничего нет сильнее правды в божественном Писании. Богу правда – сердечная радость, а царю – великая мудрость и сила. Помилуй, Господи, веру эту христианскую от их неправды. Так всею неправдою боролся с греками дьявол, ненавидя христианскую веру, потому что вера христианская Богу любезна: больше других вер любит ее Бог, а дьявол одолел всякой неправдой»[130]130
  Посошков И.Т. Указ. соч.


[Закрыть].