Текст книги "Антидот к паранойе"

Глава 15

– … проснулся?

Голос, раздавшийся в темноте, был знаком настолько, что Делягин не сразу соотнес его с окружающим миром.

Только что он ковылял через лес, поддерживаемый бойцами, говорил с Таиксаной, убивал. И тут на тебе… Нет, этому голосу просто не было места в темном лесу.

Но этот голос, был. А вот леса-то как раз и не было.

Взгляд уперся в знакомый потолок медблока общины, в котором Делягин, однажды провел пару дней после неудачного похода по северным рекам, и Матвей понял, что некоторая часть неуклонно текущей снаружи реки жизни все-таки прошла мимом него.

Так, ладно, придется быстренько восстанавливаться. Потому что, судя по лицу Турухтанова, ничего хорошего за время, пока он тут валялся, не произошло.

– Здравствуйте, Евлампий Егорович, – поздоровался Матвей. – Проснулся.

– С тобой все в порядке? Ничего не болит? – участливо поинтересовался Турухтанов. – Как бок?

– Бок? – Матвей откинул одеяло. – При чем тут бок? Меня в ногу зацепило.

– Не совсем в ногу, – Евлампий Егорович огладил бороду. – Попали в бок. Я уж не помню этих мудреных медицинских терминов, врачи потом сами расскажут, но еще бы полчаса-час, и спасать было бы некого. Наши регенерационные камеры больше для сохранения приспособлены. Из клинической смерти вытаскивать не могут.

– Я знаю, – задумчиво проговорил Матвей, вспоминая отнимающуюся ногу, взгляд Таиксаны, то, как он их отпустил. Он поднял глаза на Турухтанова. – Сколько я здесь?

– Третьи сутки пошли, – ровно сообщил тот и добавил, отвечая на неизбежный следующий вопрос. – С ребятами твоими тоже все в порядке. Всех забрали, все живы.

– Это хорошо, – кивнул головой Матвей и задумчиво нахмурился. – Значит, третий день…

Турухтанов терпеливо ждал.

– И что произошло за это время? – вынырнул из своих мыслей Матвей.

– Ничего хорошего, – ожидаемо вздохнул Евлампий Егорович. – Вторая стадия поражения планеты в полном разгаре. Зоны поделены, все оружие привезено и роздано населению (в смысле, кто что смог утащить, тот и получил), тяжелые системы приведены в боевую готовность. Штурм-боты в воздухе, патрули по периметру всех городов. Со стороны федералов – полный карантин.

– Стреляли?

– Они – почти нет, – покачал головой Турухтанов. – По ним – пытались, непонятно, правда, зачем. В итоге системы орбитального ПВО на планете подавлены. Тех, кто стрелял – сразу разнесли, не считаясь с потерями, остальных – после предупреждения.

– Связь? – брови Матвея начали сходиться на переносице. Как ни странно, но голова соображала, да и вообще чувствовал он себя очень неплохо. Хотя, чему тут удивляться, рег-камера не только конкретную рану лечит, она по всему организму проходится. – Что со связью?

– Все оборудование, включая орбитальное, федералы держат в прежнем режиме, – пожал плечами Евлампий Егорович. – Связь-то зачем рушить? Общаться-то им надо. Хотя на местном уровне уже начали отключать федеральные сигналы, чтобы ничего не просачивалось. Плюс постоянные диверсии. Скоро будем общаться только по направленному лучу.

– Таиксана? – понимающе спросил Матвей.

– Скорее всего, – кивнул Турухтанов. – Кому еще, кроме него выгодна изоляция?

– Продовольствие? – продолжил выяснение обстановки Матвей.

– Может, покушаешь, кстати? – при упоминании продовольствия Евлампий Егорович вспомнил о еде и подкатил откуда-то сбоку столик, уставленный тарелками. – Тебе сейчас надо.

– Не надо, – помотал головой Делягин. – Я в полном порядке, поесть успею. Что с продовольствием?

– Как и должно было быть на этой стадии, – вздохнул Турухтанов, – все хуже и хуже. Таиксана переключился на склады, фермы, крупные магазины. Плюс мародеры, естественно.

– Создает условия для нападения анклавов друг на друга? – Матвей сел на кровати. Пора вставать, нечего разлеживаться.

– Да, – коротко согласился Турухтанов. – Подготовка к третьей стадии.

Повисло молчание. И Турутанов и Матвей прекрасно понимали, что после начала гражданской войны ловить Таиксану уже практически бессмысленно. Но как же быстро все происходит.

Делягин встал с кровати, прошелся по комнате, проверяя, как работает тело. Судя по ощущениям, все на самом деле в норме. Он развернулся к наблюдающему за ним Евлампию Егоровичу.

– Надо пытаться пробовать еще?

– Надо, – кивнул тот. – Пока еще есть время.

И внимательно посмотрел на Матвея.

– Твои ребята сказали, что ты перед тем, как свалиться, говорил что-то про разговор с Таиксаной. У тебя получилось?

– Получилось, – Матвей вспомнил события трехдневной, вернее, терхвечерней давности. – Все, как вы и говорили. Он просил, чтобы я помог ему спрятаться.

– А ты? – взгляд Турухтанова стал пронзительным.

– А я не смог, – Матвей посмотрел прямо в глаза старейшине. – Понимаете, не смог. Я вообще ничего не соображал, кроме того, что его надо убивать. И убил.

Последние слова Делягин произнес даже как ты с вызовом. И тут же сник.

– В первый раз… А потом он тут же перешел на другого, и я не смог…

Его голос упал до шепота.

– Не смог его убить. А он взял и отпустил нас. Увел нападавших в сторону…

– Так это же хорошо, – на лицо Турухтанова вернулась жизнь. – Это же замечательно, Матвей. Никто из посланных не может и близко таким успехом похвастаться. Ты сделал именно то, что нужно было сделать. Первый этап: знакомство и установление эмоционального контакта. Ты все сделал правильно. Теперь при встрече у тебя есть большой шанс, что его удастся говорить пойти с тобой, и… Матвей?

Евлампий Егорович прервал себя на полуслове, встал и подошел к Делягину, который вдруг замер, глядя в небольшое оконце передвижного медблока. На улице моросил мелкий дождь, закрывая серой пеленой все вокруг. Кроме грузового бота, стоящего почти вплотную к блоку, и мокнущего рядом с ним караульного не было видно почти ничего.

– Что с тобой? – Турухтанов положил руку Матвею на плечо.

Делягин развернулся. Долгую секунду он глядел куда-то сквозь собеседника, но потом все же заставил себя посмотреть в глаза Турухтанову.

– Евлампий Егорович, – Матвей сглотнул. – А вы можете представить, что мне страшно?

И он тут же продолжил, не давая возникнуть паузе, как будто боялся осуждения.

– Страшно не идти туда, не ловить его, не убеждать, что надо идти со мной. Даже умереть не страшно.

Он напрягся.

– Страшно не справиться с ним. Не понять, когда он станет мной. Не смочь избавиться от него, когда придет время. Не смочь загнать его в угол. Страшно взять и привести его сюда.

Если смотреть со стороны, то по-хорошему Матвея Делягина отсюда надо бы отправлять прямиком в клинику неврозов. Шутка ли? Здоровенный мужик, майор космоштурма. Спецподготовка, тренировки, вся информация, какую только могла предоставить община. И на тебе: «мне страшно, что я не справлюсь». Обрыдаться еще только осталось.

Но Турухтанов только мягко улыбнулся, выслушав это сбивчивое признание.

– Прочувствовал, да? – понимающе спросил он. – Вот так, говорят, оно и бывает. Сам не испытывал, КосмоБог миловал, но дед рассказывал, что у него аж ноги тряслись поначалу. Чуть, говорил, не плакал, как ребенок.

– Да я знаю, что что-то похожее может быть, – Матвей стиснул зубы. – И все равно боюсь. Не объяснить.

– И не надо, – успокоил его Турухтанов. – Путь все идет, как идет. Само куда-нибудь свернет. Новую попытку я тебе предлагать пока не буду. Захочешь, сам придешь.

– Как бы поздно не было, – проворчал Матвей. – Когда захочу.

– Ну, будет, так будет, – пожал плечами Евлампий Егорович. – Городом больше, городом меньше…

– Издеваетесь? – мрачно посмотрел на него Делягин.

– Не без того, – грустно улыбнулся Турухтанов. – Но и давить тут нельзя. Еще не хватало, чтобы ты и в самом деле не справился. Вот тут у нас представление будет.

Он отошел от все так же стоящего перед окошком Матвея и тронул рукой столик с едой.

– А вообще-то тебе сейчас поесть надо и отдохнуть нормально, чтобы голову в порядок привести.

В коридоре раздались легкие шаги. Евлампий Егорович вдруг хитро усмехнулся и кивнул на дверь.

– И лучше способа, чем этот, для мужика еще не придумали.

Дверь открылась и на пороге возникла медсестра в белом халате.

Пауза.

– Евлампий Егорович…, – выдавил из себя Матвей, чувствуя, что краснеет, как мальчик.

Еще одна реакция «типичная» для космоштурма. Да что происходит?

– А что? – натурально удивился Турухтанов. – Или я не прав?

Он повернулся и окинул аппетитную медсестру оценивающим взглядом, который более логично вписался бы в образ оголодавшего лесоруба, нежели в образ одного из Совета Старейшин общины. Под его взглядом медсестра приобрела розоватый оттенок.

– Так, девушка, – строго начал Турухтанов. – Тут у нас есть один герой, – он кивнул на Матвея, который уже не знал, куда и деваться от такой «заботы», – которому для выполнения задания нужна свободная голова и отдохнувшая душа. А у него все наоборот.

Медсестра удивленно моргнула, с трудом соображая, что от нее хотят.

– И поэтому, – Турухтанов, сохраняя абсолютно серьезный вид, начал «постановку задач». – Ему сегодня очень нужно женское внимание. Сеанс терапии, так сказать, я доходчиво излагаю?

Медсестра только ресницами хлопнула. Здрассьте вам, сходила проверить больного… Матвей был готов со стыда провалиться сквозь землю.

– У него с утра полевой выход, он будет общину спасать, – Евлампий Егорович, не меняя выражения лица, огладил бороду. – Так что я на вас надеюсь. Он как боец, десятерых стоит, и необходим нам, как воздух, поэтому утром должен быть, как новый. Задание чрезвычайной важности. С самой Земли интересовались. Понятно?

Медсестра перевела взгляд на Делягина, и вдруг к ужасу Матвея ее глазах появилась заинтересованность.

– То-то, – Турухтанов тоже уловил ее «правильное понимание» ситуации. – Занимайтесь. Утром приду, проверю.

И как-то вот так прям сказу вышел, закрыв дверь. Матвей затравленно (вот уж не думал никогда, что будет, э-э, опасаться оставаться с женщиной в одной комнате) посмотрел ему вслед и перевел взгляд на девушку.

На ее лице было большими буквами написано слово «добросовестность». Медсестра медленно поставила поднос на стол. Матвей сглотнул.

– Э-э, а зовут-то тебя хоть как?

– Нина, – четко, почти по-военному представилась медсестра, и Матвея начал разбирать смех….

Задержавшийся у двери Турухтанов услышал доносящиеся из комнаты раскаты хохота, перемежающиеся звонким девичьим смехом, удовлетворенно кивнул, ухмыльнулся себе в бороду и степенным шагом направился к дежурному фельдшеру, предупредить, что Делягину после очередного терапии нужен полный покой, не трогать. Сестру он уже озадачил на дежурство, и ее к работам не привлекать.

Евлампий Егорович расплылся в улыбке. Ха. Задание государственной важности, а что вы хотели?

* * *

Утро выдалось замечательным. Умытое вчерашним дождем солнце вспомнило о прямых обязанностях и начало более чем активно просыпаться, как будто соскучилось за день по работе. Бело-голубое небо без единого облачка, обещающее жару, радостно подставилось под восходящее светило, обещая всем и каждому полноценный заряд бодрости и хорошего настроения.

Матвей задрал голову, приветствуя восход, и широко улыбнулся. Хорошее настроение у него уже было.

Прямоугольный модуль передвижного командного пункта стоял прямо в центре поселения, возникшего на границе аномальной зоны вокруг Белого Места. Вдалеке была отчетливо видна стена тумана, который не в силах разогнать ни один ветер. У большинства населения Пепла это место вызывало безотчетный страх, или, по крайней мере, разумную опаску, но общинникам эти страсти были недоступны.

Чего бояться, если ты с детства бродишь по этим местам, и лучшая рыбалка, она как раз там, в тумане. Белое Место, это не просто аномалия. Оно умное. Оно как зеркало. И если ты туда суешься весь напряженный насупленный, увешанный оружием и прочими железяками, то ничего кроме напряжения, страха и пугающих образов ты оттуда не вынесешь. Ну, а если удочку на плечо, садок в руку, и айда на рыбалку, то там, в тумане сто-о-олько интересного.

Эту нехитрую истину каждый мальчишка общины уяснял с детства. Тем более, что взрослые если о чем и предупреждали, относительно Белого Места, так это о том, что его беречь надо и уважать. И даже если потерялся, не надо орать, как сумасшедший и бегать кругами – настройся на дом, попроси помощи и в ней тебе никогда не откажут.

Так что Матвей, как и все остальные в общине, видел в близкой стене тумана только помощь.

Может, поэтому все на Пепле их и сторонятся?

За философскими раздумьями, навеянными золотящимся светом неподвижного утра, Матвей и сам не заметил, как взялся за ручку двери КП.

– Доброе утро, – Делягин вошел в полумрак, подсвеченный несколькими мониторами расставленными на столах и развешанными на стенах.

– Ну, и как все вчера прошло? – Евлампий Егорович Турухтанов, сидящий в большом центральном кресле, оторвался от экрана уникомпа и потянулся за ярко-оранжевой кружкой с остывшим чаем, стоящей справа. – Хотя, можешь не отвечать, и так все вижу. Опять на человека стал похож.

– Не поверите, – фыркнул Матвей. – В шашки играли весь вечер.

– Шашки? – не донес до рта кружку Турухтанов. – Я вообще-то другой приказ отдавал. Обоим.

– Такие вещи по приказу не делаются, – рассмеялся Делягин и невинным тоном добавил. – А потом не в шашки.

– Ну вот, а ты говоришь, не делаются по приказу, – Турухтанов сделал отложенный глоток.

– И что теперь, как офицер космоштурма я обязан жениться? – поинтересовался Матвей.

Евлампий Егорович поставил кружку на стол и оценивающе оглядел стоящего Делягина.

– Я всегда верил, что только женщина может привести мужика в божеский вид, – авторитетно констатировал он. – Правда, и вывести из него – тоже запросто.

Уникомп пискнул, принимая какое-то сообщение, Турухтанов на мгновение отвлекся, просматривая информацию.

– А как офицер космоштурма, пусть и в отставке, – он закрыл сообщение и посмотрел на Матвея, – ты обязан сегодня же вылететь в Птичью Лапу и попробовать довести до конца то, что так неплохо начал.

Турухтанов помолчал.

– Если, конечно, ты чувствуешь себя в силах.

– Чувствую, – коротко кивнул Матвей. – Вчерашнее прошло. Теперь справлюсь.

– Ну и отлично, – Евлампий Егорович спрятал улыбку в бороде и очередном глотке чая. Кофе и любые другие энергетики он не признавал в принципе. – Тогда посмотри установочные данные, поговори с ребятами, и отправляйтесь, время дорого.

Турухтанов вывел на один из экранов схематичный рисунок … солнца. Хотя, не совсем солнца. На концах лучей у него были изображены какие-то кружки с надписями. Еще она точка с надписью была на центральном круге.

Матвей присмотрелся, но сразу понять не получилось. Он перевел взгляд на Евлампия Егоровича:

– Это что?

– Схема передвижения Таиксаны за последнюю неделю, – пояснил Турухтанов.

Он нажал какую-то клавишу и рисунок ожил. По лучам «солнца» медленно побежала цветная змейка, чертя окружность вокруг центральной точки с надписью «№230585-П» и по очереди пробегаясь по всем лучам туда-обратно.

– Видишь? – Евлампий Егорович встал из-за стола и подошел к схеме, комментируя картинку. – Начиналось все вот тут.

Палец старейшины показан на центральный круг.

– Это – федеральная база внутренних войск.

– Которая в Степном Море расположена? – уточнил Матвей.

– Именно, – подтвердил Турухтанов. – Так вот, визит Таиксаны туда был одним из первых. Диверсии на энергостанции и пункте гала-связи.

– Если он хотел одной диверсией лишить федералов связи, он глубоко ошибался, – криво ухмыльнулся Делягин.

– Он не диверсант, – тяжело посмотрел на него Турухтанов, и Матвей по набрякшим векам старейшины вдруг понял, что пока он в медблоке «в шашки» играл, на КП шла напряженная работа.

Словно в подтверждение его мыслей прошипела входная дверь, и в помещение вошел еще один член Совета Старейшин, Андрей Геннадьевич Момотов, степенный дородный мужчина, отвечающий за финансы общины. Делягин встал и поздоровался с вошедшим.

– Садись, Андрей, если не срочно, – попросил Турухтанов. – Ввожу Матвея в курс дела. Подскажешь, если что. Не срочно?

Момотов качнул головой и уселся за стол с противоположной стороны, чтобы никому не мешать.

Турухтанов вернулся к схеме.

– Он не диверсант, – повторил Евлампий Егорович. – Он полуразумный вирус сумасшествия, который живет по своей программе. И программа эта повторяется раз от раза. Просто у нас еще вакцины против него нет. Так вот, – он ткнул пальцем в схему. – Таиксана каждый раз ищет сильнейшее сообщество на планете. И когда он его находит, – палец Турухтанова уткнулся в базу федералов. – Он начинает его обкладывать со всех сторон, создавая кольцо отчуждения.

– Последовательные происшествия во всех населенных пунктах вокруг базы? – понял Матвей.

– Именно, – кивнул, соглашаясь, Турутанов. – Смотри логика какая: вот семь поселков вокруг федералов, расположенных по, так называемому «первому поясу».

Турухтанов очертил пальцем вокруг точки с номером.

– Дальше второй пояс, – палец старейшины начал прикасаться к концам лучей «солнца». – Это населенные пункты, расположенные подальше. Кстати, столица тоже тут.

Евлампий Егорович невесело усмехнулся и указал на одну из дальних точек.

– У Таиксаны своя столица, – подал голос Момотов.

– Угу, – Турухтанов вздохнул. – Так вот, на втором этапе развития Таиксана делает круг, каждый раз удаляясь к очередному населенному пункту, совершая там какое-то действие, еще больше дестабилизирующее обстановку, и возвращается к следующему городу или поселку, расположенному в «первом поясе».

– Загоняет людей к федералам? – понял Матвей.

– Вот что значит космоштурм, – повернулся к Момотову Турухтанов. – Я долго соображал.

Он вернулся в Делягину.

– Именно так. Ну, по крайней мере, это видится, как наиболее вероятное развитии событий.

– Так это и правильно с точки зрения логики, – пожал плечами Матвей. – Федералы не могут отказать населению, они будут стараться принять и разместить всех. Неизбежны проблемы, нестыковки. Потом там устраивается несколько терактов, возникает паника, федералы начинают наводить порядок. Короче создаются все условия либо для бунта, когда толпа захватывает вооружение; либо для жесткого подавления беспорядков, а дальше возглавить этот процесс – дело только техники. Остается вопрос – какую конечную цель он преследует? Ведь не захват же галактики.

Турухтанов медленно пошел к своему креслу. Сел в него, взял в руки кружку с остывшим чаем, с отвращением заглянул в нее, но все же сделал глоток.

– Не знаю, – он устало пожал плечами. – Есть разные версии. Но все, что происходило в истории до сих пор, говорит о схожести Таиксаны именно с болезнью. С вирусом, если точнее. Заканчивающимся для инфицированных смертью. И я думаю, что он будет поражать всех, до кого доберется и до тех пор, пока будут подходящие для него носители. То есть, люди.

– Есть еще несколько версий, – подал голос Момотов. – Но они из разряда общей логики. Например – зачистка плацдарма для вторжения в галактику кого-либо…

Матвей нахмурился. А, кстати, на самом деле похоже.

– Или он сам и есть этот самый «кто-то», – продолжил Момотов. – И каждый раз пытается создать себе условия для размножения как раз с последующим захватом галактики.

Матвей неопределенно пожал плечами. Эта версия выглядела менее правдоподобно. Хотя, он же космоштурм. Ему всегда будет казаться более вероятным силовой вариант.

– А что думают наверху? – невесело скаламбурил Делягин, ткнув пальцем в потолок. – Губернатор слоя? Земля? ФАФ?

– Примерно то же самое и думают, – Турухтанов поставил кружку. – Нет ни у кого четкого понимания ситуации. Вернее, есть, но она касается того, что должны делать мы…

Уникомп издал короткий писк.

– А мы и так делаем, что можем, – Матвей вспомнил вчерашний разговор. – И, кстати, Евлампий Егорович, вы только что сказали, что у меня сегодня выход. И какой приказ будет?

– Угу, – Турухтанов читал пришедшее сообщение, и ответ получился невнятным. Но вот, он закончил. – А? Прости, что ты сказал?

– Я спрашивал, есть ли для меня сегодня задание? – повторил Матвей. – Вы только что говорили…

– Да-да, я помню, – кивнул головой Турухтанов. – Говорил.

Он еще раз глянул на экран, поскреб бороду, криво ухмыльнулся и задумчиво произнес.

– Вот тебе жизнь. Только что твое задание было, и уж нет.

– То есть как? – не понял Матвей.

– То есть, оно изменилось, – Турухтанов вдруг принял какое-то решение. – Сначала я думал отправить тебя еще раз попытаться поймать Таиксану, вдруг получится, но вот тут у меня, – он показал на уникомп, – только что пришло сообщение, что к нам идет помощь.

– Помощь? – одновременно оживились и Матвей и Момотов. – Какая?

– Радуйтесь, – сообщил Турухтанов тоном, которым объявляют о смерти всех родственников одновременно. – К Пеплу направляется «Харон».

От этого заявления Момотов приободрился, а Матвей наоборот, нахмурился и бросил на старейшин сумрачный взгляд.

– И где тут радость? – поинтересовался он. – Я бы удивился, если бы «Харон» сюда не пришел, вот это была бы новость. А так, если у нас ничего не получится, он замечательно отработает по площадям на поверхности, и после этого Пепел можно будет заново терраформировать. На жилых пространствах-то уж точно.

Повисла пауза. Момотов сообразил, что радоваться пока рано, Матвей угрюмо молчал, понимая, что ситуация с каждым днем становится все хуже и хуже, а Турухтанов молчал потому…

А Евлампий Егорович Турухтанов молчал просто так. Сидел, нахохлившись в своем кресле, и глядел куда-то вглубь экрана уникомпа, как будто ища правильный ответ между его микросхемами.

Пазу вышла долгой. Очень долгой. И первым не выдержал Матвей.

– А вот…

– Вы знаете…, – Турухтанов оторвался от экрана и начал говорить одновременно с ним.

– Извините, – осекся Делягин, но Евлампий Егорович как будто его и не слышал.

– Вы знаете, чем больше я смотрю на действия федералов, – под глазами Турухтанова вдруг залегли глубокие тени. Матвею вдруг пришла в голову мысль, что Евлампий Егорович гораздо старше, чем он всегда привык про него думать. И не спал гораздо дольше, чем хотел это показать. Турухтанов, как будто подтверждая мысли Матвея, на секунду прикрыл глаза руками. – Тем больше я осознаю, что в этот раз картина со стороны выглядит гораздо неприятнее, чем когда бы то ни было.

– Конечно, – пробормотал Матвей. – Сколько в прошлые разы народа и оружия было на Пепле, и сколько в этот раз? У нас только наземных военных баз четыре штуки. А еще космоштурм, спасатели и орбитальная группировка постоянного базирования.

Турухтанов опять как будто его не услышал.

– … Транспорты, орбитальные госпитали, инженерные комплексы, – перечислял он. – Вы не находите, что как-то много наверху собралось кораблей, предназначенных для гражданских?

Матвей о количестве кораблей на орбите вообще понятия не имел, но это сейчас и не требовалось. Из высказывания Евлампия Егоровича вывод следовал только один.

– Вы хотите сказать, что Земля готовится полностью эвакуировать Пепел? – поразился Делягин.

Пауза. Тяжелая пауза. Еще одна. Которая уже за этот разговор?

– Я думаю, что федералы не исключают такое развитие событий, – медленно проговорил Турухтанов. – Они будут пытаться исправить ситуацию столько, сколько это будет возможно, но на определенном этапе плюнут, и вывезут всех, кого смогут куда-нибудь в карантин. Проверить, не принесли ли мы туда Таиксану. Рисковать, выпуская его в космос, они не будут.

– А сколько будет длиться этот карантин?

Ничего другого Матвей не смог из себя выдавить. Ни ужаса охватившего его от мысли, что его дома больше не будет. Ни страха перед тем, сколько из них сможет добраться до этого карантина (наверняка федералы будут ждать до тех пор, пока тут вообще все не начнет полыхать). Ничего этого он не спросил. Только один вопрос.

– Сколько? – Турухтанов поднял на него взгляд. – Ты, правда, хочешь услышать этот ответ?

Матвей вдруг понял, что нет, но выбора не осталось.

– Думаешь, сорок лет? – переспросил пустоту Евлампий Егорович, отвечая на невысказанное предположение, и Делягин вдруг понял, что означала сорокалетняя изоляция первых общинников. И откуда она взялась…

– Сорок лет один раз уже было, – горько покачал головой Турухтанов, подтверждая худшие опасения. – И ничего не вышло. Тут может речь пойти о нескольких поколениях…

Матвей почувствовал, что предположений на сегодня слишком много. Чересчур. Еще ничего не решено. Ничего не понятно. «Харон»? Ну, так ему и положено тут быть. Таиксана? Нет уж, еще не вечер. Еще есть время.

– Евлампий Егорович, – Матвей начал выбираться из апокалиптических прогнозов. – Давайте не будем рассчитывать сейчас вероятности. Слишком много переменных. Время еще есть. Будем пробовать. Может, еще и ФАФ чем поможет. Вы же говорили, что у них есть специалисты.

– Говорил, – усмехнулся Турухтанов, медленно стирая с лица обреченность. – Мало того, ФАФ собирается их сюда прислать.

Он кивнул на экран уникомпа, где все еще висело сообщение с орбиты.

– И ты прав, время еще есть. Таиксана даже еще не подошел к завершению второго этапа.

– Вот, – оживился Матвей. – Так давайте еще будем пробовать. И я пойду, и остальных отправим…

– Хорошо, – согласился Турухтанов. – Только надо четко понимать, куда ты пойдешь, и что будешь делать. В этот раз я не буду тебе ставить задачу поймать его. Поговори. Просто поговори с ним. У тебя ведь один раз получилось. Постарайся понять, чего он хочет. И скажи, что мы готовы ему это дать.

Он поднял руку, предупреждая вопрос Матвея.

– Я не знаю, что он у тебя попросит, и попросит ли вообще что-нибудь. Но я уже сейчас готов сказать ему, что мы согласны. Ты понял?

Матвей прищурился, начиная понимать.

– Переговоры, – поднял палец Турухтанов. – Нам надо хотя бы начать говорить с ним. Войти в любой, хоть как-то упорядоченный и предсказуемый процесс.

– Через два часа буду готов…, – сообщил Матвей, и вдруг, выстроив всю цепочку событий, зло выплюнул, глядя перед собой. – А ведь всего этого бы не было, если бы не те туристы…

– Не торопись, – остановил его Турухтанов. – Они ни при чем.

Он посмотрел на возмущенное лицо Матвея и поправился.

– Вернее, конечно же, это с них все началось, но они не виноваты. Ты же помнишь их, их допустило само Белое Место. И еще…

Он потер руками лицо, опять вернув под глаза темные круги усталости.

– Может быть это и хорошо, что получилось именно так.

– Хорошо? – не поверил Матвей. – То, что творится, это хорошо?

– Хорошо, – неожиданно подал голос промолчавший весь разговор Момотов. – Ты представь, что было бы, если Таиксана вышел бы лет через сто. Когда Пепел бы стал полноценными миром с мощнейшей инфраструктурой. С военными базами, научными институтами. С ежедневным огромным трафиком на орбиту и обратно.

Злость Матвея неожиданно улеглась, уступив место нехорошему ознобу. Он представил…

– И если ты сейчас думаешь, что ужасно, что это бремя выпало вам, вашему поколению, – тихо произнес Турухтанов. – То поверь мне: прыгнуть в бот и отправиться искать Такисану, это благо.

Евлампий Егорович вышел из-за стола, подошел к сидящему Делягину и наклонился над ним так, что почти касался его лица. Глаза в глаза.

– И только на секунду представь, что все наоборот. Ты не летишь, не ищешь, не стреляешь. Ты решаешь, кто и куда летит. Рассчитываешь, хватит ли тебе сил отбиться и хватит ли тебе еды, чтобы накормить общину. Хватит ли тебе энергии и лекарств. Ты посылаешь людей выполнять твои поручения. И они справляются. Или не справляются, и ты посылаешь их вновь. И ждешь. Ждешь, ждешь, ждешь, ждешь…, – последние слова Турухтанов прошипел почти по-змеиному. – И ничего не можешь сделать, потому что у тебя не хватает информации. И ты опять сидишь и ждешь.

Матвей не отшатнулся только потому, что некуда было. Он еще раз представил. И опять ему стало худо.

– А есть еще более страшный вариант, – Турухтанов, видимо решил, что Матвей недостаточно мотивирован. – Подумай о том, что все это делаешь не ты. Не ты, а … твой сын.

А вот тут Делягина накрыло по полной.

Через секунду Турухтанов это понял.

– Прочувствовал, – мягко поинтересовался он.

Матвей с натугой кивнул.

– Ну, тогда тебе пора в поля, – Евлампий Егорович с трудом разогнулся и, как будто и не было всего этого разговора, неспешно пошел к столу. – Даю тебе час на подготовку. Не больше.

– Есть, – козырнул Матвей и почти строевым шагом отправился на выход. На сегодня тайн мироздания с него хватит. Он лучше чем-нибудь простеньким займется. Пленением разумного вируса, например.

– А про туристов ты еще, может, и услышишь, – догнал его ехидный голос Турухтанова на пороге.

Но Матвей решил не оборачиваться. Все, ему и одной это задачи хватит за глаза. А приедут… Делягин мрачно усмехнулся.

Что ж, пусть приезжают. Их встретят.

Тур-ристы, так их…