Текст книги "Антидот к паранойе"

Глава 17

– Шойс, – позвал сакса Донкат, стоящий возле панорамного окна пассажирского лайнера, на котором они летели к Пеплу, и рассматривающий голубоватый шарик планеты, лежащий прямо по курсу. – Ты мне иногда напоминаешь героя из старых земных сказок.

– Это еще почему? – несильно удивился подошедший Декстер, дожевывающий на ходу какой-то бутерброд, утащенный в местной столовой.

Да уж, пассажирский внутрисистемник – это вам не гала-люкс. Ни тебе халатов в ванной комнате каюты, ни самой ванной комнаты, к слову. Вместо нее – выдвижная кабинка экспресс-дезинфекции метр на метр. Про кухню и говорить не приходилось. После утонченной изысканности атмосферы «Ойкумены» местные блюда, приготовленные автоматами исключительно из полуфабрикатов, первое время вызывали просто отвращение. У Декстера-то точно. Но, как ни странно, именно Декстер первым же и адаптировался к ним, регулярно добывая из программ автоматов блюда одно другого экзотичнее и уверяя всех, что они «очень и очень неплохи, знаете ли».

Вот и сейчас он с удовольствием соорудил себе невероятных размеров бутерброд и бродил с ним по всему кораблю, стараясь скрасить последний час перед прибытием.

– Ты думаешь, что я такой же сильный и красивый? – Декстер откусил от все еще внушительной оставшейся части бутерброда добрую половину и задвигал челюстями. – Или ткой фже вежучий?

– Мне сложно говорить о везении человека, занявшего предпоследнее место на конкурсе расслабленных разгильдяев, – Степа увернулся от кулака сакса. – Но вот то, что ты, как было в какой-то сказке, просто нарываешься на невыполнимые задания – это точно.

– Ты, если внимательно присмотришься, – Декстер, наконец, справился с откушенным куском, – то вспомнишь, что в той сказке у героя все получилось.

– Так я ж и не говорю, что он не справился, – ухмыльнулся Степа. – Просто он работал, чтобы какой-то приз получить серьезный. Ну, там, жену, или полцарства. А мы ради чего в эту глухомань полезли?

Вопрос был не праздный. Шестой контра-слой РФМ располагался почти в самом конце рукава Ориона. Противоположный конец рукава, если смотреть от Изюбра. Даже при условии комфортного перелета на гала-люксе, путешествие выходило не из рядовых. А тут еще и пассажирский внутрисистемник.

– Привык с комфортом путешествовать? – Декстер засунул себе в рот остатки бутерброда. – Расслабился?

– А почему бы мне и не расслабиться? – удивился Донкат. – С чего ради этот экстрим? Планета, судя по описанию, так себе, я тут ознакомился на досуге. Достопримечательностей никаких, кроме этой самой общины. Да и странностей полным полно.

– И какого рода? – не понял сакс.

– Посмотри сам, – Степа подошел поближе к панорамному иллюминатору и указал на медленно приближающуюся планету. – Узор из черных точек видишь?

– Угу, – сакс прищурился. – Штурм-флот какой-то. И чего? Это ж почти пограничная зона. Ну, база у него тут, что такого?

– Да ничего, – пожал плечами Степа. – Просто не люблю я планеты, над которым шутрм-флоты висят. Просто так их нигде не дислоцируют. А тут еще и «Белое Место» есть.

– О да, – нарочито понимающе закивал Декстер. – С «Белым Местом» у вас с Селеной отдельные отношения.

Это было чистой правдой. Собственно, само знакомство Степы Декстера и Селены как раз и произошло на Бойджере, планете, где располагалось одно из самых загадочных явлений в современной галактике. «Белые Места» были разбросаны по галактике, почти в равной мере доставшись каждой из галактических империй. Что они собой представляли на самом деле, ученые спорили до сих пор. Аномальные зоны? Средоточия неизвестной науке энергии? Выходы в параллельные миры? Опорные пункты древних цивилизаций? Предположений была масса. Одна только ФАФ прорабатывала (как подозревал Степа) не менее десятка версий, но точно не знал никто.

Хотя, как сказать… Им, например, с Селеной вполне хватило того, что «Белые Места» наделяли каждого из них своей, особой силой. Селена начинала без помощи каких-либо приборов врачевать (по-другому не скажешь) людей, а Степа… А Степа вообще превращался в волшебника из тех самых сказок, которыми он только что подначивал Декстера. Превращение дерева в железо, пластика – в еду, вино – в воду и наоборот. Что тут добавить? Только то, что все эти способности появлялись у них только тогда, когда «Белые Места» проходили так называемую «фазу активности», а сами Степа с Селеной находились в непосредственной близости от них. Еще одно неизученное до конца явление.

Но сейчас «Белые Места» молчали, и об экстра-способностях можно было забыть. Собственно, Степа предпочитал о них вообще не вспоминать, а то тут же налетят разные «ученые» под погонами и дав-вай исследовать. Нет уж, он как-нибудь без волшебства проживет.

– Забудем про наши с ними отношения, – решительно открестился Степа. – Мне более чем хватило всех наши приключений, больше никаких паранормальных явлений, спасибо. Мы летим за рецептом, и только.

– Ты каждый раз это говоришь, – расплылся в нехорошей улыбке сакс.

– Сглазишь – убью, – пригрозил Степа. – Мне в кошмарных снах и Соловья хватает, еще и тебя туда?

– А Соловей-то тут при чем? – окончательно развеселился Декстер.

– Ни при чем совершенно, – Степа не знал даже, что и говорить. – При чем может быть замначальника техдепартамента ФАФ? Который, к слову, нас с тобой, как внештатных сотрудников, курирует непосредственно.

– И пусть курирует, – развел руками Декстер. – Тебе хоть раз с ним скучно было?

– Ты что курил? – Степа нарочито внимательно присмотрелся к саксу. – Тебе правда, нравится работать по заданиям нашего друга-шефа? Или это ты не от него не так давно по всей галактике бегал?

– Не сравнивай, – покривился Декстер. – Тот случай вообще отдельный. Соловей, считай, тогда нас вообще из петли вынул.

– А кто нас туда засунул? – вкрадчиво поинтересовался Степа. – И в позапрошлый раз тоже?

– Если намерен выкатить мне счет, – выпятил грудь Декстер, – то, валяй, не стесняйся. Самое время.

– Да я не про то, – досадливо покривился Донкат. – Мне просто очень не хочется, чтобы эта поездка превратилась в нечто подобное.

– А что может случиться? – искренне удивился сакс. – Нам нужен только рецепт. И мы тут же рвем когти домой.

– Обещаешь? – прищурился Степа.

– Честное коспеховское, – гулко бухнул себя кулаком в грудь Декстер.

– Ну, смотри…

Закончить Степа не успел: вдалеке послышались женские голоса и из-за поворота коридора появились Селена с Элечкой, о чем-то увлеченно беседующие.

* * *

– А почему это общинники такие закрытые? – поинтересовался Степа у водителя, всматривающегося в показания приборов на панели прогулочного бота.

Путешествовать по чужой планете наугад было абсолютно неразумно, поэтому Декстер еще на корабле озадачился поиском кого-нибудь, кто мог бы помочь им сориентироваться в местном быте. Благо, долго искать не пришлось. Судя по данным в открытых источниках, туризм являлся одной из значимых статей дохода Пепла. Довольно рядовая, в сущности, планета, тем не менее, все же смогла заинтересовать окружающие миры некоторыми своими особенностями. Собственно, этих «особенностей» было всего две: Белое Место и локальная достопримечательность – таиксана.

Предприимчивые губернаторы Пепла, в свое время один за другим, последовательно стали рекламировать «невероятные» свойства местного салата, рецепт которого тщательно оберегался относительно небольшой группой людей, замкнуто живущих неподалеку от Белого Места и называющих себя «общиной». Просто общиной, без какой-нибудь конкретизации или намека на таинственность, специальные обряды или принадлежность к какому-нибудь верованию. Просто группа людей, которые жили вместе на протяжении многих и многих лет. По одной из версии – это были потомки самых первых колонистов, прибывших на Пепел что-то около ста пятидесяти лет назад и прошедших весь нелегкий процесс колонизации.

Степа мельком просмотрел историю планеты: что-то у них там не ладилось постоянно. В истории Пепла значился сорокалетний период изоляции почти сразу после заселения, гражданская война еще где-то лет восемьдесят назад и пара еще каких-то военных операций. Для Донката, с недоверием относившегося к любым формам вооруженных столкновений, это уже само по себе было аргументом в пользу того, что неплохо было бы и домой собраться пораньше, но Декстер просто отмахнулся от Степиных предупреждений, а девушки… А что девушки? Элечка, естественно, поддерживала Шойса, а Селена, к ужасу Степы еще и обрадовалась.

«Степа, ты представляешь, у них тут на Пепле как раз этнографическая экспедиция ФАФ работает», – глаза премьер-специалиста этого самого ФАФ по вопросам исследования Белых Мест горели огнем познания, любопытства и еще чего-то, чего именно, Степа так и не смог разобрать. «Там наши, начальником там Соня Шадская, представляешь?!»

Донкат не представлял. И не собирался… Его вообще напрягало все, что было связано с оперативно-полевой деятельностью ФАФ, в котором он сам стараниями Соловья (привет, Сергей Петрович, вам горячий) числился неким внештатным «силовым консультантом». На практике это означало формулировку типа: «у нас проблемы с неонятными явлениями, надо пострелять. Поехали, поможешь. И Шойса прихвати». Тьфу.

«Да чего ты такой бука?», – веселилась Селена. «Доберемся до них, они нам всю историю на блюдечке выложат, мы с Сонькой сто лет не виделись, но баба она классная». После таких формулировок Степе только и оставалось, что хмуриться и надеяться, что в этот раз все обойдется. Тем более что присутствие на планете «своего» человека резко повышало шансы получить загадочный рецепт, который как раз и являлся одним из краеугольных камней продуманной рекламной стратегии для привлечения туристов.

«Только у нас на Пепле». «Невероятные свойства…». «Вы будете поражены…». Подобные лозунги были первым, что видел любой человек, который хотел узнать хоть что-нибудь о Пепле. На взгляд Степы, ничего особенного тут не было: подумаешь очередное блюдо, в состав которого входит бойджа. Да, бойджа – штука необычная и загадочная. Да, у нее есть ряд замечательных особенностей, от нейтрализации алкоголя до повышения мужской силы (это Степа на себе проверил, хи-хи). Но устраивать целую кампанию, основываясь на одной только бойдже, которая, к слову, встречается на всех планетах, где есть Белые Места… Не знаю, не знаю.

Но ведь работало. Не сказать, что орбита Пепла была забита транспортами с туристами, но определенная слава в пределах окружающих слоев рукава Ориона у него была. И они сами, кстати, тоже входили в число прельстившихся.

Степа вздохнул и вернулся в прогулочный бот, нанятый Декстером на несколько дней, который нес их как раз к Белому Месту, неподалеку от которого работала экспедиция ФАФ.

– А почему это общинники такие закрытые?

– А они и не закрытые, – пожал плечами пилот, молодой парень, лет двадцати. – Живут себе и живут. К ним приехать – запросто. Только что там делать? Обыкновенные поселки, со всем своим. Подстанции, фермы, магазины. Ничего особенного. Закупать они мало что закупают, стараются все сами производить. Ну и производят, даже одежду сами делают, – он пожал плечами, – непонятно, правда, зачем. Она у них хоть и натуральная полностью, но какая-то такая… страшненькая. Но они говорят, безопасная.

– Безопасная? – насторожился Степа. – Они чего-то опасаются? Сектанты?

– Да не-ет, – рассмеялся парень. – Они нормальные. Просто у них какие-то правила есть, что-то им там заповедано предками. Ждут они чего-то. И когда это чего-то придет, они должны быть готовы. И таиксану, кстати, они для этого и придумали.

Степа посмотрел на Декстера и нахмурился. Тот в ответ сделал невинные глаза и показал рукой, как они подбирают что-то и тут же улетают. Донкат с сомнением покачал головой.

– А чем их рецепт отличается от остальных? – продолжил допрос Степа.

– Не знаю, – пожал плечами пилот. – Но отличается. Наша таиксана – она вкусная, но у них она вообще особенная.

Это было первым напрягом Степы на планете. Едва спустившись, он углядел в ближайшем же ресторане соответствующий пункт в меню и осторожно возрадовался, решив, что Шойс тут же выпотрошит шеф-повара, и их путешествие продолжится, но теперь уже в обратную сторону. Увы. Если бы все было так просто, смысла лететь в такую даль не было бы никакого, достаточно было посмотреть материалы из галанета.

Декстер, конечно же, отработал качественно. Шеф-повар был разве что не препарирован. Но ничего приятного не случилось. Рецепт, подаваемый в этом ресторане (как, впрочем, и почти во всех остальных ресторанах Пепла), был обычным салатом, какой можно найти по всей галактике. Для дегустации «той самой» таиксаны пришлось добраться до более крупного города, где за сумасшедшие деньги им все-таки приготовили (вернее – принесли уже приготовленный) салат, являющейся законной гордостью Пепла.

И вот тут Степа, наконец, смог понять, за что платят такие деньги, для чего на Пепел прилетают аж из соседних слоев и почему этот, казалось бы, банальнейший салат, так ценится знатоками.

Первые минуты за столом царила тишина. Вторые, кстати, – тоже. И только потом начали появляться первые «отзывы». Описать? Ну, как это описать? Вкусно. Невероятно. Потрясающе, восхитительно… Еще? А чего еще? Еще можно только добавить, что Шойс Декстер, прикончив свою порцию в мгновение ока, тут же заказал еще, причем с таким выражением на лице, что становилось понятно: он с этой планеты без рецепта не уедет.

Степа даже немного развеселился. Ну все, теперь на Изюбре появится новая игрушка: таиксана в «Мамкином Валике». Чтобы Шойс да не ввел такое новое блюдо в свое меню? Ни в жизнь. Так что смотрите внимательнее, господа, на ваших глазах рождается легенда.

– А почему тогда ее не делают все, раз их рецепт гораздо вкуснее? – не успокаивался Донкат, не давая пилоту пуститься в пространные рассуждения о красотах окружающего мира.

– А общинники никому рецепта не дают, – сообщил пилот, пожимая плечами. – Так что кто как сам увидит, тот так и делает. Этих рецептов на Пепле штук сто. Я, кстати, могу подсказать одно место, где…

– А почему они его не дают? – это присоединился к разговору Декстер, которому были уже совершенно не интересны никакие другие рецепты, кроме того самого, от которого у него еще минуть двадцать на лице блуждала довольная улыбка охотника, обнаружившего, наконец, место лежки редкого и ценного зверя. – Деньги свои считают? Эксклюзив берегут?

– Может и эксклюзив, – опять пожал плечами пилот. – А, может, и еще что… Ну, там верования их, или еще чего. Я не знаю. Просто не дают, и все. Да вы ж туда все равно поедете, вот и спросите.

– Угу, – согласился Степа. – Спросим, обязательно спросим. А вот там впереди, это не база экспедиции?

Он показал рукой вперед, где на опушке живописного леса, на берегу неширокой реки располагался группа небольших аккуратных, словно нарисованных домиков.

– Она, – кивнул пилот. – Приехали.

Он посмотрел на домики долгим взглядом, и вдруг улыбнулся какой-то странной улыбкой. Степа бы предположил в этой улыбке изрядную долю похоти, только причем тут похоть к полевой экспедиции?

Через пять минут он понял, к чему.

Глава 18

Место, в котором располагался лагерь, было больше похоже на детскую картинку. Милый лужок, тихая река, аккуратный, как будто ухоженный лес. Поселения вообще располагались в живописных местах. А почему бы и нет? Человечество уже давно было не способно обеспечить плотное заселение отрываемых планет. Научная экспансия шла с такой скоростью, что зачастую обнаруженные пригодные для жизни планеты годами ждали свои первых жителей. При обнаружении еще одного мира, который может быть заселен, государства, как правило, ограничивались регистрацией, выставлением маяков, рассказывающих о том, что планета входит в состав той или империи, и занесением его в список «очередников» на заселение. Не более. Первые же колонисты могли появиться на планетах, как уже говорилось, и через несколько лет. Скорость принятия решения о включении того или иного мира в число обитаемых напрямую зависела от полезности планеты, важности с точки зрения астрополитики и многих других факторов.

И поэтому удивляться, что в первую очередь люди выбирали наиболее привлекательные с точки зрения комфорта миры, а в них – наиболее привлекательные места для поселения, не приходилось. И Пепел тут никаким исключением не являлся.

Пилот посадил бот, выпустил пассажиров, и сам с удовольствием выпрыгнул из кабины. Видно было, что он не только был тут за своего, но и горел желанием пообщаться с местными.

Местные, правда, особого энтузиазма при виде гостей не выказали. Но, и никакого отторжения – тоже, хотя Степа немного опасался: все-таки режимный объект ФАФ.

Ничего подобного. Несколько человек, бродящих по территории, только мазнули взглядом по приземлившемуся аппарату, приветственно махнули руками, видно, пилот тут на самом деле был частым гостем, и вернулись к своим делам.

– Нам туда, – парень уверенно показал на центральный домик, над которым развевалось два флага – российский, и флаг с эмблемой ФАФ: небесно-голубое полотно с цаплей, держащей камень в поджатой лапе – символом неспящего любопытства.

Но, несмотря на внешнюю расслабленность, система оповещения на базе работала. Они не успели пройти и половины пути до центра, как дверь домика распахнулась и на пороге появилась женская фигура.

Степа подобрался, краем глаза заметив, как то же самое сделал справа Декстер. Про пилота и говорить не приходилось: он просто-напросто пошел строевым шагом, как на параде. Степа и сам не мог сказать, что так приковало его внимание и заставило подобрать живот и развернуть плечи. Вроде, женщина, как женщина. Ни особой фигуры, ни особой красоты… Но все же… что-то… Так бывает. Идет по улице женщина, идет себе и идет. Ничего не делает. А вдоль всего ее пути выстраивается частокол мужских взглядов. Большинство мужиков и отчета себе не отдают, но все же раз, два, три да мазнут взглядом, машинально выдергивая из толпы ее фигуру, походку, поворот головы. А если она еще остановится перед тобой и спросит что-то…, да все равно что: сколько времени, или, там, где ближайший ботпаркинг…? Обычно в таких случаях наступает паралич.

А? Что? Я? Да, туда. Да-да, все правильно. Что? Время? Да, конечно… А, ну, это…

Это потом паралич сменяется запоздалым сожалением непонятно о чем. То ли об ушедшей женщине, то ли об ушедшей смелости, то ли о том, что вообще никогда не приходило… Да уж…

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Степа и сам не понимал, что его вздернуло. Женщина? И подумаешь. Сколько их вокруг? Он после Селены вообще никого вокруг не замечал, и эту не собирался. Так почему же он, как и Декстер автоматически начал расправлять плечи, стараясь шагать попрямее?

Фу ты, напасть. Донкат ссутулился, даже ногами стал загребать. Потом представил себя со стороны, обозлился, мысленно плюнул и пошел, как мог. Идите вы все.

– Сонька! – когда до темноволосой женщины, стоящей на крыльце, оставалось метров пятнадцать, из-за Степы вылетела Селена и бросилась вперед.

– Селька! – женщина спорхнула с крыльца, и они закружились, обнимаясь.

Наобнимавшись, они повернулись к остальным.

– Познакомься, – Селена показала на Элечку. – Это и есть Эля.

– Привет, – улыбнулась Соня. Нормально так улыбнулась, без вывертов, которые бывают, когда встречаются две женщины, не обделенные мужским вниманием. Ну там, без медовых улыбок, без сканирующих взглядов сверху вниз и обратно. Просто поздоровалась.

– Привет, – так же открыто улыбнулась Элечка. – Рада увидеться вживую.

Степа только сейчас сообразил, что они не в лесу живут. Конечно же, у них была масса времени, чтобы поговорить по ком-фону.

– А это мой Степа, – Селена чуть обняла Донката и у того внутри залилась теплая волна. – Я тебе говорила. А это Шойс, Элечкин жених.

– Шойс, Степа, это Соня Шадская, моя так сказать наставница когда-то была.

– Да давно уже, – весело отмахнулась Соня и протянула руку. – Очень приятно.

– И нам, – Степа почувствовал, что неловкость потихоньку начинает исчезать.

Судя по лицу Декстера, его тоже отпустило. А вот пилота – нет.

– Кхм, здравствуй, Софья, – донеслось сзади.

– О, мой поклонник тоже здесь, – Шадская углядела, наконец, пилота за обширной спиной Декстера. – Привет и тебе. Опять страдать приехал и меня в гости звать? Не дождешься.

Сзади раздался страдальческий выдох. В принципе, Степа его понимал. Был бы он холостой, тоже бы расстраивался.

Тем временем Соня опять посмотрела на Степу с саксом.

– Донкат и Декстер, говорите, – задумчиво произнесла она. – Ну-ну, наслышана-наслышана, про ваши подвиги на Технократии, как же.

– Она тогда немного не успела к вам, – пояснила Селена. – Сергей Петрович тогда всех с Белых Мест согнал, кого не накрыло, отправил к вам. Соня просто не успела.

– И хорошо, что не успела, – у Степы не было желания ворошить ту историю. – Нечего там было делать.

– Ну, вам виднее, наверное, – фыркнула Шадская, но, видно, поняла, что тема не приносит удовольствия, и перешла к делу. – Ладно, про жизнь вечерком поболтаем, у нас сегодня как раз выходной, побудете, посмотрите на наш быт, с народом пообщаетесь. Может, и расскажете чего… А пока давайте-ка рассказывайте, чего вас в наше болото занесло? И чего конкретно от меня надо?

Она осадила сунувшегося, было, вперед пилота прогулочного бота.

– А ты, Дима, тут остаешься, и без возражений. Если надо, я и сама слетаю, – она посмотрела на его лицо и сжалилась. – А вечером, как и всех, ждем тебя в гости, так уж и быть. Свободен.

– Ура, – пилот исчез в мгновение ока, чтобы у Шадской не было шанса передумать.

Степа тихо фыркнул ему вслед: любовь, однако.

– Ну, ребята, давайте, рассказывайте. Вам, кстати, не в Белое Место надо? А то и это можем.

Она проницательно посмотрела на Степу.

А того вдруг непонятно почему включило. Сколько раз потом он проклял свою любопытствующую браваду…

– А почему и нет? – он посмотрел на удивленные лица спутников. – Ну, интересно. Вот Шойсу, значит, можно на край света за своим увлечением лететь, а мне крюк на полчаса – нет. Где справедливость?

– Нету, – «обрадовал» его Декстер. – И не будет. Мы по делу, помнишь? Сам говорил. Твое слово.

– Мое слово, – согласился Степа. – Хочу – даю, хочу – обратно заберу. Определяю: в Белое Место едем.

– Как скажешь, – пожал плечами сакс.

– Хорошо, – легко согласилась Соня. – Тогда сначала туда завернем, оно ближе, а потом – к общинникам. Только предупреждаю – просто не будет.

– Где наша не договаривалась, – залихватски блеснул улыбкой Декстер. – Поехали.

* * *

По мере приближения к «Белому Месту» жизнерадостная природа превращалась в нечто несуразное. Деревья становились бледнее, нелепее. Их искривленные ветки тянулись во все стороны, презирая законны природы, физики, и … чего там еще положено? Сухие, как немощные руки, ветки росли вверх, вбок, и даже вниз, судорожно подрагивая редкими скрученными листьями. Ровная, сухая почва понемногу уступала место то и дело хлюпающей под ногами жиже, из которой гнилыми зубами выступали поросшие неопрятным мхом кочки…

Стоп. Донкат моргнул, и мир опять заполнился солнечным светом, чириканьем птиц, шелестом листвы, шорохом шагов спутников.

Степа поежился от странного чувства и вдруг затряс головой. Подождите…

Это все осталось там, на Бойджере. Это же был его первый (и единственный) раз, когда он попал в Белое Место. Это тогда все было именно так. А сейчас?

Степа осмотрелся вокруг. А сейчас все в порядке. Они почти пришли. Метрах в ста впереди висела стена сливочно-белого тумана. Вот оно – Белое Место.

Бот ФАФ с нарисованной на борту цаплей остался позади. Электроника возле Белого Места работать отказывалась категорически, но это было нормально. Впереди уверенной походкой шла Шадская, сзади, аккуратно ступая, двигались девушки. Замыкали процессию Декстер и один из экспедиционных спецов ФАФ.

Ничего страшного вокруг не было. Это не Бойджер – это Пепел. Но тогда откуда эти видения? Откуда это странное сосущее чувство? Не страх, нет – ожидание.

Да, именно так. В воздухе вокруг как будто разлили ожидание. Там, впереди, в тумане был кто-то, или что-то, что смотрело на них. Смотрело и радовалось. Чему?

– Ты чего вертишься? – донесся сзади голос Декстера. Естественно, сакс из всех присутствующих лучше всего знал, как Степа себя ведет в тяжелых ситуациях. Читай – как он трусит. Трусит? Степа задумался. Нет, так сказать нельзя. А тогда что?

– Не знаю, – Степа широко развел руками, чтобы идущему сзади саксу было видно. – Понять не могу.

– Группа, стой, – скомандовала вдруг Шадская.

Она остановилась и повернулась к Степе.

– Рассказывай.

Донкат поежился. Он не очень умел по-деловому разговаривать с красивыми женщинами. Селена и Элечка – исключение. Но пришлось настроиться.

– Не знаю, – Степа пожал плечами и посмотрел через плечо Сони на туман. – Неуютно как-то. Но не страшно. Скорее, непривычно. Как будто нас ждет кто-то.

– Может, не пойдем? – оглянулась Соня.

Степа проследил за ее взглядом.

Впереди, как и тогда, на Бойджере, лежал на земле пирог из тумана, закрывая собой все вокруг. Молочно-белые струи внутри него лениво текли в разных направлениях, иногда ускоряясь, иногда замирая на месте, хотя ветра не было и в помине. Донкат всмотрелся в неспешное течение сливочных волн, и ему вдруг захотелось просто подойти, потрогать, прикоснуться к ним. Интересно, а они такие же, как те, на Бойджере?

Он делал шаг вперед.

– Нет, давайте подойдем. Просто посмотрим, и ничего больше.

– С тобой все в порядке? – подозрительно вгляделась в его глаза Шадская.

– Степа, все хорошо? – откуда-то сзади вылез Декстер.

А Донкату вдруг на самом деле стало хорошо. Так хорошо, как давно уже не было. Легко и беззаботно. Все проблемы, которые были, как-то сами собой отодвинулись на задний план. Сейчас Степа мог все. Летать? Пожалуйста. Возводить города и поворачивать вспять реки? Да сколько угодно.

– Все прекрасно, – Степа улыбнулся саксу счастливой улыбкой и еще даже успел мельком удивиться, чего это он так напрягается, как вдруг понял, что они пришли. Вот так вдруг вот взяли и, не сходя с места, пришли.

Донкат изумленно моргнул. Как это он так не заметил? Все пространство перед ними было залито жемчужным светом. Причем, его не только что включили. Он был здесь все это время. А они как-то подошли и не заметили. Нет, какой же он недогадливый. Это не они пришли, это туман пришел к ним сам.

Они стояли на краю тумана.

Того самого. Молочного. Как в давних Степиных снах. Вот сейчас из него появится кто-то. Степа замер в ожидании… Предвкушении… Ну же. Ну!

Никого. Тишина, молчание. Опушенные листвой ветви деревьев, тянущиеся в сливочную дымку. Сонная трава на ровной, уходящей в туман поляне, над которой стелется белая пелена. Неподвижные камни, окутанные плотной ватой струящихся спиралей молока. И шесть фигур, замерших на краю белой стены.

– Вот и пришли, – Степа заворожено вышел из-за спины Сони и подошел к стене.

Протянул руку. Стена отпрянула. Донкат замер, повернулся к стоящему Декстеру и улыбнулся.

– Оно. Все как в прошлый раз. Не хочет со мной знаться.

– В прошлый раз мы сами к ней в гости напросились, – Декстер подошел поближе. – А так – да. Все, как в тот раз.

Туман вдруг потек вперед. Вокруг мгновенно воцарилась тишина. Ватная белизна погасила все звуки, не осталось ничего. Только медленно перетекающие с места на место волны тумана, сменяющие друг друга в мерном покачивании.

– Э-эй, – Степа пропустил одну из волн сквозь пальцы. – Остальных-то не надо прятать.

Ноль реакции. Донкат напрягся. Сделал шаг в сторону, в которой должен был стоять Декстер. И тут же на него наткнулся. Всего два шага. Надо же, а не видно вообще ничего.

– Ты тут? – прогудел сакс.

– Нет, я уже улетел домой, – фыркнул Степа. – Надоели вы мне.

– Понял, – покладисто кивнул Декстер. – Это не ты, это твое изображение. Мне оно просто снится, а так я сижу на своей кухне и думаю, как приготовить…

– Таиксану, – радостно закончил за него Степа.

Туман как будто бы взбили огромным венчиком. Клубы и волны молочной дымки свились в тугие спирали, завертелись в безмолвной карусели. Их течение стало резким, рваным. В глубине пелены как будто что-то заворочалось, сдвинулось. Порыв неощущаемого ветра сбил неподвижно висящую стену, кинул ее вбок, вернул на место.

– Шойс, что это? – напрягся Степа.

– Ну, ты нашел, кого спрашивать, – процедил сквозь зубы сакс, точно так же напряженно наблюдая за безумной пляской клубов тумана. – Главного специалиста по туману? Это вы с Селеной у нас знатоки…

– Селена, – Степа рванулся в сторону, но был перехвачен железной лапищей Декстера.

– К-куда? – сакс подтянул его поближе. – Стой спокойно. Еще не хватало и нам потеряться. Селена не хуже тебя знает, что делать. У нее рядом подруга из ФАФ, Элечка, и еще один специалист. Разберутся, что делать. А не разберутся, мы поможем. Только нам самим сначала надо выяснить, что происходит.

Да уж, Степа бы тоже не отказался понять, что происходит. Вспомнив весь свой опыт общения с этим туманом, он постарался проникнуть взглядом через молочную стену, приподнять непроницаемый полог, попросить неведомо кого, чтобы туман стал прозрачным, позволил увидеть происходящее в нем.

Попросил. В ватной стене между вспучивающимися клубами вдруг начало проступать чье-то грубо начерченное лицо. Сразу и не понять, мужское, или женское. Нет, скорее, мужское. Глаза, начерченные несколькими небрежными штрихами, были закрыты. Брови нахмурены, как будто лицу снился нехороший сон. Вокруг лица медленно, неспешно, как будто показывая, что никуда оно деться не может, проявились четыре столба. В отличие от лица, каждая деталь этих столбов была выписана с превеликим тщанием. Степа разобрал даже прожилки на каком-то листе в орнаменте.

Что это? Ничего похожего в прошлый раз он не видел. Тогда в тумане были фигуры, люди (ну, почти люди), которые пытались ему что-то сказать, чем-то помочь, от чего-то защитить. А вот спящее лицо Донкат видел впервые.

– Ты кто? – он сам не понял, что его толкнуло.

Ему бы молчать и молчать, ведь раз показался, значит, рано или поздно скажет, зачем, но Степа никак не был готов к молчанию.

Лицо открыло глаза…

Ничего там страшного не было. Вообще. Была только радость. Но такая, от которой Степа сам не заметил, как попятился. Шаг, другой, третий…

– Шо-ойс!

Сакс пропал, как провалился. Тишина. Молчание. Неподвижность мира, на котором картонными аппликациями медленно перемещаются клубы тумана. И грубо прорисованное лицо с глазами, полными радости, от которой хочется зажмуриться, убежать, зарыться с землю и не видеть эти нарисованные нарочито небрежными штрихами зрачки, которые, кажется, проникают в голову, в душу, с саму суть жизненной силы.