Текст книги "Игра обстоятельств"

– Ты лучше пока совсем забудь о магии, если не хочешь растерять силы, – назидательно посоветовал Тиам. – Потому что Хаос питается любым, даже малейшим всплеском силы, а уж магию так просто на расстоянии чует! Поэтому вытянет из тебя весь магический запас всего за несколько бесполезных попыток. Поняла?

Дождавшись моего неуверенного кивка, демон махнул на прощанье лапой, и очертания маленького уродца вновь растаяли в сером дыму. Спустя мгновение я вновь осталась одна в пугающей темноте, наедине с собственными размышлениями.

Глава 3

 
Подчиняясь власти, ты хоронишь душу.
Увлеченный страстью, свой теряешь след.
И не станешь хуже, как не станешь лучше,
Потому что просто дальше жизни нет.
 

И почему главный злодей всегда маленького роста, щуплый, если не сказать, тщедушный?

Глядя на стоявшего к нему спиной, склонившегося над большим длинным столом… кхм… человека, Талейн испытал острое разочарование, тут же сменившееся отвращением. Ну и почему, спрашивается, зло всегда на стороне каких-то хлюпиков? С ними даже и не сразишься толком!

Другое дело – мощный злодей, высокого роста, со свирепой яростью во взгляде и пудовыми кулаками. Впрочем, можно и без кулаков, вполне достаточно приличного магического потенциала. Вступить с таким в бой – себя уважать. А тут? Пальцем тронь – перешибешь. Даже мантия жреческая не помогает, висит на тощем теле необъятным балахоном. Этот злодей, если побежит, запутается в складках с первого шага и лоб расшибет. Вот и вся битва. Даже скучно. Теперь понятно, зачем ему Бледные тени. Без них он попросту никто. А то, что сейчас его просто распирает от магии, словно перезрелый арбуз, говорит только об одном – вобрал в себя чужую силу. Значит, князь Рохана находится сейчас на последнем издыхании, если уже не умер.

Пока Талейн раздумывал, человек у стола резко обернулся и направился в его сторону. То, что злодей его не видит, князь понимал, поэтому не волновался, спокойно оставаясь на месте, но вот в другом он все же ошибся. Недаром говорят, что первое впечатление бывает обманчиво. Вот он и обманулся.

Болезненная впалость щек на бледном лице и абсолютно лысый череп производили довольно жалкое впечатление, но вот глаза направляющегося к нему существа, поскольку после проведения ритуала он перестал быть человеком, наполняла такая жгучая ненависть и ярость, что казалось – вот-вот зрачки полыхнут испепеляющим огнем, уничтожая все вокруг. Интересно, как же ему удалось дойти до такого состояния крайней степени бешенства? Впрочем, ответ на этот вопрос теперь вряд ли необходим. Какими бы ни были причины, подвигнувшие его на подобное зло, приговор только один – полное уничтожение.

– Чего приползли? – приблизившись, зашипело существо, глядя мимо Талейна. – Время кормежки еще не наступило! Пошли вон!

Тени и не думали слушаться, лишь неподвижно растеклись по полу, образовывая плотное кольцо вокруг невидимого Талейна. Но говоривший был слишком зол, чтобы обращать внимание на мелочи. Непослушание лишь больше распалило злодея. Видя, что на его слова не реагируют, он глубоко вздохнул, а затем внезапно заорал, в конце сорвавшись на истошный визг:

– Вон, я сказал! Убирайтесь! Твари ненасытные! Ненавижу!

Туман послушно разорвал кольцо и, слившись в едва различимое облако, медленно поплыл к выходу.

Выплеснув ярость, существо моментально потеряло интерес ко всему происходящему и, ссутулившись, направилось к столу.

Еще не веря в то, что все складывается настолько просто, Талейн облегченно вздохнул. Существо тут же обернулось и взвизгнуло, приняв боевую стойку и ощерившись как минимум десятком защитных заклинаний:

– Кто здесь?! Выходи!

Ага, прямо так и разбежался!

Итак, посмотрим, что он может противопоставить…

Направленный огонь, жалящие молнии, паучья сеть, замораживающий капкан и прочая знакомая чепуха. Нет, разумеется, для неподготовленного человека или недостаточно слабого мага подобный «набор», равно как и любое из составляющих заклинаний, – прямая дорога на тот свет. Но, к счастью, Талейн не был ни тем ни другим. К тому же как говорится, и против лома есть приемы. Один из них называется очень просто: хитрость.

Изобразив на лице самую обаятельную улыбку, Талейн снял заклинание невидимости.

– Т-ты кто? – На мгновение растерялся злодей, а затем, опомнившись и не дождавшись ответа, запустил в него все приготовленные заклинания.

Не переставая улыбаться, Талейн озорно подмигнул, а затем, за мгновение до соприкосновения с заклинаниями, просто прикрылся зеркалом. Довольно легким и быстрым заклинанием, срабатывающим исключительно при эффекте неожиданности плюс приличном количестве затрачиваемой силы на удерживание, чтобы при большой мощности опасных заклинаний это самое зеркало не разбилось вдребезги. Учитывая неизрасходованную силу Талейна, замысел удался.

Срикошетив, вся смертоносная свора в ускоренном темпе полетела к своему создателю, который, не ожидая подобного подвоха, даже не позаботился о собственной безопасности, будучи твердо уверенным в том, что соперник не выживет. Эта уверенность его и подвела: не успев создать защитного купола, он попросту взорвался, приняв в себя собою же созданные заклинания.

Дождавшись, когда погаснет вспышка, Талейн убрал зеркало, а затем, не сходя с места, произнес очистительное заклинание, чтобы убрать ошметки, в которые превратился незадачливый злодей. А вот теперь, когда со злом покончено, необходимо вернуть во дворец настоящего законного правителя. Впрочем, сначала нужно разобраться с последствиями черного колдовства, а именно – Бледными тенями, пока они не присосались к нему, оставшись неуправляемыми после смерти своего «повелителя».

Эти самые тени, сгрудившись пеленой тумана, уже почти подплыли к ногам. «Спрятав» в очередной раз свой магический фон и став неинтересным для едва заметных тварей, Талейн подошел к окну, подтянувшись, сел на подоконник, положил рядом мешок и, глядя на унылый пейзаж за стеклом, принялся размышлять.

Сами по себе твари не уйдут, а оставлять их в городе нельзя. Опасность нужно вернуть туда, откуда ее призвали. Иначе никак. Выход один – необходимо провести обряд возврата. Вот только вся проблема в том, что для этого обряда, точно так же, как и для обряда вызова, снова потребуется кровь. А убийством неповинных людей Талейн никогда не занимался. Одно дело – убить врага в сражении, когда тебе самому грозит неминуемая смерть, и совсем другое – лишать человека жизни просто так, ни за что. Так что выход один: нужно придумать, откуда взять кровь для обряда. И как можно скорей.

Неожиданно над ухом что-то громко зашипело, а затем ощутимо царапнуло по спине. Талейн среагировал быстро: соскочив с подоконника, сорвал с себя плащ и сбросил его на пол.

Из капюшона, к безмерному удивлению Талейна, выбралась небольшая серая кошка и, усевшись на плащ, просверлила его укоризненным взглядом зеленых глаз. Этого неожиданной гостье показалось мало. Запрыгнув на подоконник рядом с князем, кошка громко замяукала, яростно охаживая себя по бокам пушистым хвостом. При этом в ее тоне слышалось тако-ое недовольство!

Выйдя из ступора и старательно послушав некоторое время оглушительные кошачьи вопли, Талейн непонимающе развел руками, а затем шепнул короткое заклинание. Резкое мяуканье мгновенно сменилось привычной его слуху человеческой речью.

– Говорю тебе, осторожней надо обращаться с дамами, болван! – вдохновенно продолжала вещать кошка, не обратив никакого внимания на происшедшие перемены. – Мало того что я чуть со страху не описалась, когда в нас молнии с огнем летели, так теперь ты меня еще об пол со всего маху приложил! Больно же, между прочим!

– Прости, конечно, но позволь полюбопытствовать, откуда ты взялась в моем капюшоне? – осторожно вставил Талейн.

– Воспользовалась твоей рассеянностью и запрыгнула. – Кошка вытянулась на подоконнике и принялась вылизывать переднюю лапу, видимо для того, чтобы быстрей успокоиться. – Вы, мужчины, когда что-то в голову себе вобьете, перестаете все вокруг замечать.

– Хм… – Талейн озадаченно хмыкнул, удивившись агрессивности и язвительности неожиданной гостьи, но все же спросил: – Скажи, собственно, зачем ты запрыгнула в капюшон?

Кошка оставила лапу в покое и насмешливо прищурила глаза:

– Наверное, затем же, зачем еще один представитель нашего кошачьего рода забрался в твой мешок!

Представитель рода? В мешок?..

Уже сообразив, но еще не поверив, Талейн коротко ругнулся и, ослабив завязки, раскрыл мешок.

Раскопав лапами одежду, на свет выбрался Тимошка, отряхнулся, встопорщив шерсть, и, не дав князю опомниться, набросился на него с обвинительной речью:

– Так вот, значит, как? Друг называется! Я тебе поверил, а ты меня обманул! Не стыдно?! Как теперь тебе верить?

– Что происходит? Откуда ты взялся?! – Талейн был настолько удивлен, что до сих пор сомневался в происходящем. Даже осторожно дотронулся до черной шерстки, словно проверяя, настоящий ли перед ним кот. – Я же сам видел, как ты вошел в портал!

– Ну да, если бы я не предусмотрел твой обман, то действительно отправился бы в портал, как последний идиот! – обиженно буркнул Тимошка. – Но я оказался достаточно сообразительным, поэтому в портал ты отправил мою копию. Понятно? Вот так тебе! И не щупай меня, я настоящий. Раз такой умный, надо было копию щупать!

– Копию? – От подобной новости князь окончательно растерялся. – Но как?

– Гайела помогла, – признался кот. – И фантом сделала, и заклинание невесомости наложила. В отличие от тебя она прекрасно понимает, что нужно делать и зачем. И никаких глупых вопросов не задает!

– Гайела, возможно и не задает, – согласился Талейн. – А вот Лайса, если тебя увидит, задаст мне в большом количестве, причем не только вопрос! Что я ей, по-твоему, говорить буду? Ты что, не понимаешь, что находиться рядом со мной опасно?

– Ага, жить вообще опасно, – философски заметил Тимошка. – Не волнуйся, когда мы найдем Лайсу, поначалу, думаю, ей будет не до вопросов. Ну а потом ты быстро найдешь действенный способ, чтобы ее успокоить. Разве я неправ?

Вместо ответа Талейн пристально посмотрел в золотые глаза. Увы, в них не было и тени раскаяния, впрочем, так же как и сочувствия.

– Эй, ребята! – Переминаясь с лапы на лапу, на подоконнике неожиданно занервничала кошка. – Вы бы отложили на время свои разборки. А то тут вокруг полно какой-то бледной гадости. И с каждой минутой ее становится все больше!

Бледные тени! Из-за своих собственных проблем он совсем забыл о проблемах города. А время не ждет.

Глава 4

 
Понятна развязка, прозрачен итог,
Но жизнь заставляет читать между строк.
Изменчиво счастье, коварна игра.
Лишь тот, кто рискует, получит сполна.
 

– Разве ты их видишь? – Талейн внимательно посмотрел на кошку.

– Кого это «их»? – Кошка подпрыгнула, испуганно озираясь по сторонам. – Разве тут еще кто-то есть, кроме нас? Только не говори, что сейчас сюда выскочит толпа очередных придурков – с маниакальной страстью к уничтожению всего вокруг и нас в том числе!

– Вообще-то нет. – Талейн с трудом сдержал смех. Кошкина манера выражаться его развеселила. – Больше здесь никто не появится. По крайней мере в ближайшее время. Я же имею в виду вот эти туманные тени. – Он указал рукой на пол. – Так ты их видишь?

– Ну вижу, и что с того? – равнодушно обронила кошка.

– А ты видишь? – обратился Талейн к Тимошке.

– Не-а… – Кот озадаченно посмотрел по сторонам. – А что, они очень страшные?

– Да в общем-то обычные. – Князь пожал плечами. – Опасные, конечно, но я сейчас говорю о другом. Выходит, что один из вас видит то, что далеко не каждый человек может видеть. Понимаете, о чем я?

– Понимаем! – пробубнил Тимошка, обиженно отворачиваясь к окну. – Справедливость, как всегда, несправедлива – одним шиш с маслом, а другим кучу способностей. Вот только эти другие ничего не понимают в жизненных ценностях. И скажу больше – даже не хотят понимать. А туда же – способности им подавай!

Кот замолчал, уставившись в серое небо за стеклом, лишь нервным подергиванием хвоста выдавая обуревающие его эмоции.

Озадаченно приподняв брови, Талейн посмотрел на кошку, ища объяснение плохому настроению друга и любимца, но серая шкодница лишь скромно опустила глаза, всем своим видом показывая, что она тут совершенно ни при чем.

Разумеется, он ей не поверил. Если женщина прикидывается ангелом, значит, она точно что-то натворила. Взять хотя бы жену: если знает, что права, развивает бурную деятельность, не слушая никаких доводов. А если виновата – ластится с честными глазами, словно кошка, вроде той, что сейчас сидит напротив.

Память о Лайсе отозвалась в сердце острой болью. Он должен сделать все возможное и невозможное, чтобы вернуть ее! И начать следует прямо сейчас.

Спрыгнув с подоконника, Талейн направился к столу, на котором лежала книга. Судя по вниманию, уделяемому ей почившим злодеем, именно та, которую нужно было забрать. Безбоязненно взял в руки. Раскрыл. Перелистал.

Обычный переплет, местами потертый, без каких-либо надписей. Пожелтевшие от времени страницы, мелкий, но вполне разборчивый рукописный шрифт. Неприметная. С виду и не скажешь, что хранит в себе черные запретные знания, несущие реальную угрозу всему живому на земле. Впрочем, так всегда – зло поначалу неприметно, до тех пор, пока не развернет свои черные крылья. Теперь же самый насущный вопрос: как это зло убрать? Да так, чтобы не навредить еще больше окружающим, учитывая кровавую специфику обряда возврата. Вздохнув, Талейн вернул книгу на место и уставился мрачным, задумчивым взглядом на глянцевую поверхность столешницы.

– Что читаешь? – Бесшумно запрыгнув на стол, к нему мягко приблизилась кошка. Бесцеремонно придвинула к себе книгу лапой и с любопытством уставилась в раскрытые страницы, словно всерьез понимала написанное.

Талейн, оторвавшись от размышлений, внимательно за ней наблюдал.

– А, знаю, – наконец зевнула кошка и небрежно отпихнула томик. – У моей хозяйки была такая. И еще куча подобных.

– А кто твоя хозяйка? – полюбопытствовал князь.

– Ведьма, – честно ответила кошка. Немного подумав, добавила: – Обыкновенная.

«Ну, вряд ли «ведьма обыкновенная» будет владеть подобными книгами», – скептически подумал Талейн, а вслух спросил:

– А где сейчас твоя хозяйка? Она знает, где ты сейчас?

– Умерла моя хозяйка, – отозвалась кошка, рассеянно царапая лапой столешницу. – Теперь ей абсолютно до лампочки, где я и что со мной происходит. Но если ты боишься, что ее книги попадут в чужие руки, то можешь не волноваться. Недавно ее дом сожгли пугливые жители вместе со всем содержимым. К счастью, никому из деревенских и в голову не пришло обокрасть дом на предмет чего-то ценного. Так что твои опасения беспочвенны. Можешь мне поверить.

– А скажи, когда умерла хозяйка, где ты находилась?

– Рядом сидела. – Кошка задумчиво наклонила голову. – Мне повезло оказаться в ненужный час в ненужном месте. Я смотрела, как она уходит, но сделать ничего не могла. Что толку от моего присутствия? Несмотря на кучу моих, как ты говоришь, способностей, я совершенно обычная кошка. А хозяйку жалко. Хорошая она была, добрая, людям помогала…

– Боюсь, что твои способности появились как раз после ее ухода, – подытожил князь. – Она попросту передала тебе свои знания, за неимением другого человека рядом.

– Хочешь сказать, что я могу стать такой же, как она? – удивилась кошка.

– Да, именно так, – согласился Талейн.

– Отлично! – фыркнула кошка. Вот только радости в голосе не было и в помине. – Раз говорить на языке людей я уже умею, значит, теперь самое время для того, чтобы начать помогать этим самым людям.

– Не похоже, что ты довольна, – осторожно заметил князь.

– А я и не говорю, что довольна, – согласилась кошка. – Не люблю людей. А тех, кого люблю, можно пересчитать на когтях одной лапы. Знаю, вы оба скажете, что это неправильно, но это мое личное мнение. Да и каким еще оно может быть, если, не считая моей хозяйки и владельца трактира, где я сейчас живу, все остальные только и норовили, что ногой по ребрам да камнем запустить или помои на голову вылить! Улица – это вам не дворец. – Она замолчала и выразительно уставилась на Тимошку.

Кот не вынес молчаливого укора.

– И я, между прочим, во дворец с улицы попал! – обиженно завопил он. – И помойками не брезговал, и по шее получал. Так что не надо мне тут рассказывать, что к чему. Только вот людей я все равно люблю! Потому что кошка ты или человек, но все только от твоей души зависит. Так что будь добрее, и окружающие к тебе потянутся. А то ведь может так случиться…

– А может, так случится, что вы сейчас оба замолчите, а я делом займусь? – тихо, но строго спросил Талейн, обрывая назревающую перепалку.

В ответ воцарилась долгожданная тишина.

Просидев несколько часов на подоконнике и с головой погрузившись в тяжелые мысли, Талейн пришел к единственному выводу, не угрожающему жизни горожан: нужно провести возврат на своей собственной крови. Главное, чтобы ее хватило на обряд и чтобы самому в живых остаться. А там он сумеет восстановить силы. Лишь бы повезло, но кто знает, как повезет. Остается только надеяться на лучшее и верить в удачу.

Вновь взяв книгу, Талейн нашел и внимательно прочитал нужный текст, затем отложил томик и аккуратно поджег его заклинанием, чтобы никто и никогда больше не смог воспользоваться запретными знаниями. Очень хочется верить, что это был последний и единственный экземпляр с подобным содержанием.

Боже мой, страшно даже подумать, что было бы, если бы сейчас на этом месте оказалась жена! Талейн попросту не мог представить Лайсу, которая сначала сражается с рвущимся к власти выродком, а затем в одиночку проводит обряд возврата Бледных теней. Разумеется, жена пришла бы к тому же решению, что и он, а значит, безусловно отдала бы свою жизнь за благополучие города.

Ведь не попади она в плен Серых гор, сейчас была бы здесь, именно на этом месте, и самостоятельно разбиралась бы во всем здешнем кошмаре. Просто счастье, что он оказался на ее месте.

Решено, если все закончится благополучно, на следующее задание он отправится вместе с нею. И на все остальные тоже! Потому что даже Серые горы не остановят Лайсу и не заставят ее забыть о своей любимой работе.

Из многочисленных узких окон струилась чернильная ночь, с любопытством наблюдая подлежащий забвению обряд. Прямые линии пентаграммы отсвечивали красным, попадая в отблески многочисленных свечей. Не линии, а выдолбленные в мозаичном полу узкие желобки, наполненные человеческой кровью, поначалу горячей, но уже остывшей за длительное время проведения обряда. Стояла гнетущая тишина с привкусом крови и запахом растопленного воска. Едва различимая белесая дымка медленно плыла над полом, растворяясь в ярко освещенной пентаграмме. Казалось, ей не будет конца. К счастью, только казалось…

Дождавшись, когда в центре остроконечной фигуры растает последняя едва различимая тень, стоявший за пределами кровавой пентаграммы обессиленный человек рухнул на пол, успев последним усилием воли снять поддерживающее силы заклинание. Перед глазами мгновенно заплясали алые пятна, а сознание заволокло туманом, увлекая в забытье. Изрезанные запястья полыхнули нестерпимой болью, по-прежнему выпуская из тела драгоценную жидкость. Нужно срочно восстанавливать силы, иначе раны сделают свое черное дело и тогда все труды окажутся напрасными. Усилием воли воскресив в памяти восстанавливающее заклинание, Талейн принялся мысленно произносить нужные слова.

Время потекло невыносимо медленно.

– Талейн, ты жив? – неожиданно спугнув тишину, в сознание пробился взволнованный шепот. – Не знаю, слышишь ты меня или нет, но выглядишь ты ну очень паршиво. Лично я очень боюсь и волнуюсь. Ты только не умирай, пожалуйста! Если умрешь, Лайса с меня шкурку спустит и отдаст скорняку на тапочки.

Несмотря на слабость и головокружение, Талейн не смог сдержать улыбки. Тимошка нервничает, это понятно, но явно преувеличивает, потому что ни Лайса, ни кто-либо другой в их семье никогда его и пальцем не тронут.

Тимошка облегченно вздохнул: если улыбается, значит, идет на поправку!

Вместе с новыми силами в тело вливался оптимизм. Все же Фортуна, бесспорно, им благоволит – он остался жив, а тени ушли навсегда, оставив город в покое. Остальное уже не страшно. Через некоторое время силы вернутся, и можно будет наконец освободить правителя Рохана. Главное, чтобы узник дождался освобождения и не умер раньше, чем они придут на помощь. А правитель, когда окрепнет, наведет порядок в городе и вернет людей к привычной спокойной жизни.

Ему же нужно идти дальше. На север. К Серым горам. За любимой. Идти и по-прежнему надеяться на лучшее.

Длинные коридоры подземелья были пустыми и мрачными. Со стен сочилась вода, под ногами противно хлюпало. Гнетущую темноту разрезал яркий свет чадящего факела в руках Талейна. Ни человеку, ни идущим впереди кошкам он в общем-то не был нужен, поскольку все трое отлично видели в темноте, но князь Рохана не обладал подобным даром, а потому свет был попросту необходим, хотя бы для того, чтобы он не испугался своих спасителей.

– Ну и чем же хороши эти ваши люди? – беззлобно ворчала кошка, брезгливо погружая лапы в воду и ежеминутно отряхиваясь. – Развели сырость и грязь! Болезни, между прочим, именно с этого и начинаются.

– Это все потому, что тюрьмой давным-давно никто не пользовался. Понимаешь? – пояснил Талейн, удобней перехватив факел. – Вполне возможно, здесь никто не появлялся уже несколько лет.

– Ты хочешь сказать, что правитель этого города добрый, да? – Кошка хитро прищурилась и с чувством отряхнулась. – Не получится! Я, пока сама не увижу, не поверю. Мы, кошки, людей отлично чувствуем, поэтому обмануть нас нельзя. К человеку с черной душой ни за что не подойдем! Ясно тебе?

Неожиданно в конце коридора послышался слабый стон. Не сговариваясь, все трое сорвались на бег и вскоре нашли пленника в самой дальней клетке на куче гнилой соломы. Тот, кто пленил князя, был настолько уверен в его слабости и прочности удерживающих цепей, что даже не потрудился запереть клетку.

Действительно, правитель был настолько изможден, что если бы не вмешательство Талейна, очередная «кормежка» теней закончилась бы для него неминуемой смертью. Трудно поверить, но некогда сильный, статный мужчина, полный энергии и оптимизма, сейчас походил на обтянутый кожей скелет. На худом лице жили одни только глаза, доказывая, что дух, живущий в этом слабом теле, еще не сломлен.

Разбив несколькими заклинаниями тяжелые цепи, Талейн восстановил поврежденную ауру человека, от которой остался всего лишь слабый, едва уловимый фон, а затем поделился магической силой. Немного, ровно столько, чтобы хватило для нормального функционирования изможденного организма. Поскольку использовать восстанавливающее заклинание повторно за такой короткий срок было невозможно, а собственные силы, учитывая предстоящий путь, ему самому были жизненно необходимы.

Добившись ровного дыхания и розоватого румянца на бледном, болезненно худом лице, Талейн подхватил правителя на руки и открыл портал в княжескую спальню, куда успел наведаться перед самым спуском в подземелье. Долгий крепкий сон сейчас самое лучшее лекарство.

Устроив князя на кровати, Талейн вышел в город, отметив про себя, что за всеми хлопотами давно наступило утро, разыскал на улице нескольких девушек и привел во дворец. Ведь на первое время князю потребуются помощь и уход. Затем вернулся к ожидавшим его на крыльце кошкам.

– Думаю, мы сделали все необходимое для этого города. Теперь здесь все будет хорошо, – улыбнулся Талейн. – А мы должны идти дальше.

– Идем! – Тимошка потянулся, разминая лапы. – Вперед, к Серым горам!

– Знаете, а я, пожалуй, останусь. – Кошка переступила с лапы на лапу, задумчиво посмотрела на приоткрытую дверь и обернулась к Талейну. – Ты не обманул – правитель этого города действительно хороший человек. И раз ты говоришь, что сила моей хозяйки теперь у меня, то я смогу быть ему полезной. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось. К тому же если я понравлюсь правителю, у меня будет свой дворец, где никто не станет выливать на меня помои и бросать камни. Что скажете?

– По-моему, замечательная идея! – согласился Талейн. – Тебе на самом деле будет здесь хорошо. И знания твои пригодятся. Уверен, у тебя все получится.

– Я постараюсь помочь, чем смогу. – Кошка потянулась и пошла к двери. Остановившись в дверном проеме, обернулась. – Извините, но не люблю долгих прощаний, так что желаю вам обоим удачи! И еще, князь, спасибо за человеческий язык! – Махнув напоследок пушистым хвостом, она скрылась за дверью.

Талейн улыбнулся ей вслед и, подхватив на руки кота, направился к городским воротам.

Удобно устроившись на руках, Тимошка улучил момент и, вцепившись лапами в рукав княжеской куртки, медленно потянул его на себя. Ему необходимо было узнать, каким стал теперь цвет брачной надписи. Этот вопрос давно волновал его, но подходящего случая не было. И наконец, вот оно!

К безмерному удивлению кота, буквы по-прежнему светились мягким серебром. Никакого нового цвета не было. Сколько раз он видел эту надпись у Лайсы!

Ситуация требовала объяснений, причем немедленных.

– Талейн! – Когти ощутимо царапнули кожу. – Посмотри сюда!

Князь послушно опустил взгляд. Остановился. Последовала долгая пауза, а затем его сильные руки радостно подбросили Тимошку в воздух.

– Жива! Видишь? Она жива!

Яркое солнце медленно выплывало из-за тяжелых облаков, плотной завесой закрывших небо, разгоняя их своими лучами. Горожане неохотно покидали свои дома, осторожно озирались по сторонам, удивленно поднимали глаза к почти забытому свету и теплу и вдыхали сладкий запах свободы. Затем расправляли плечи и окунались в городскую суету, возвращаясь в привычный ритм жизни.