Текст книги "Игра обстоятельств"

В общем, в этом незнакомом мире со всеми его странностями было довольно мило и спокойно. Я быстро привыкла к пурпурно-розовой гамме цветов и в целом чувствовала себя довольно комфортно. Но кое-что все же не давало мне покоя, вынуждая просыпаться с криком по ночам. Я очень хотела домой. К своим родным и близким. Но, к своему глубокому сожалению и безнадежному ужасу, не знала, как осуществить свое желание. Магия ко мне так и не вернулась, а иного способа возвращения я пока не находила. Точнее, не находил Тиам.

Выполняя данное мне обещание, он часто поднимался в небо и сумел облететь всю долину в пределах гор, стараясь найти хоть какую-нибудь лазейку в мой мир. Периодически с ним летала и я, болтаясь бесполезным грузом в лапах. Но мы ничего не сумели найти. А за горную гряду нам настойчиво не советовали соваться тизарры.

Прекратив поиски в небе и в долине, мы переключили свое внимание на гору. И начали изучение ее каменных недр с той самой пещеры, в которой я впервые увидела тизарров, очнувшись в каменном ящике. Надежда на то, что мы найдем здесь выход, была еще более призрачной, но я отчаянно ждала, что, если я трону этот камешек, вон тот, следующий… то раздастся щелчок, откроется проход, найдется еще какая-нибудь лазейка, которая обязательно приведет меня в мой мир.

Разумеется, я понимала, что на подобные исследования может уйти довольно много времени, и, решив не терять даром драгоценные дни, атаковала тизарров настойчивой просьбой о том, чтобы они научили меня своему искусству лазания по скалам.

Поначалу тизарры единогласно приняли мой новый запрос с суеверным ужасом в раскосых глазах. Арсанар так вообще долго смеялся, заявив, что «к его глубочайш-шему с-сожалению, человечес-ское тело не обладает с-столь больш-шим потенциалом. Точнее, оно-то обладает, но мы, люди, никогда не научимс-ся полнос-стью ис-спользовать с-собс-ственные возможнос-сти». Выслушав его присвистывающую речь, я, разумеется, молча ушла, но осталась при своем мнении.

Зато потом, когда я, проявив упорство и упрямство, несколько раз свалилась с небольшой высоты, попытавшись самостоятельно залезть на скалу, тизарры сдались и выделили мне учителя, Таная, молодого тизарра из охраны Арсанара, оказавшегося на данный момент наиболее свободным среди остальных.

Семьей не обременен, а охрана вполне справится без молодого бойца, решил правитель и передал меня под опеку тизарра вплоть до момента моего возвращения на поверхность.

Тизарр, разумеется, переменам не обрадовался, но обещал, в свою очередь, пусть не научить, но по крайней мере рассказать и продемонстрировать мне столь желанные навыки.

Надо ли говорить, как я обрадовалась?

Глава 4

 
Почувствовать магию света,
Проникнуть в природные тайны,
Найти на вопросы ответы,
Приблизиться к чуду случайно,
Узнать, что сокрыто от многих,
Исполниться чистой любовью,
Пройти по нелегким дорогам,
И при этом остаться собою.
 

Провертевшись всю ночь на своей лежанке и с трудом дождавшись рассвета, я спозаранку прибыла к дому Таная, которому выпал нелегкий жребий быть моей нянькой, и терпеливо дожидалась его пробуждения, сидя на пороге «осиного гнезда». Когда мой так называемый учитель вышел из дома, сладко зевая и потягиваясь, то так и застыл на пороге с поднятыми вверх руками и раскрытым ртом.

С удовольствием уминая очередной плод полюбившихся мне д-хоа, я помахала ему рукой и улыбнулась. Затем, прожевав вкуснятину, радостно предложила:

– Ну что, начнем урок? Лично я давно готова!

Промычав что-то невнятное, тизарр беспомощно осмотрелся по сторонам и, не найдя подходящего пути к отступлению, обреченно кивнул.

Просияв, я поднялась с порога, вытерла испачканные соком руки о штаны и направилась к скале, едва не срываясь на бег от нетерпения.

Разумеется, на практике обучение доставило мне куда меньше удовольствия, чем я предполагала, и потребовало колоссального внимания и труда.

– Для того чтобы научитьс-ся передвигатьс-ся по любой плос-скос-сти, тебе необх-ходимо не только видеть глазами, но и чувс-ствовать кожей, – тихо и неторопливо втолковывал мне тизарр, сидя на траве у подножия скалы.

Я посмотрела на свои ладони, растопырила пальцы и отважно кивнула в ответ – мол, да, все понимаю.

В раскосых глазах учителя мелькнула смешинка.

– Также тебе придетс-ся поверить в то, что твое тело с-спос-собно двигатьс-ся именно так, как ты этого зах-хочеш-шь. Понимаеш-шь? Тебе дейс-ствительно придетс-ся поверить, иначе оно никогда не будет пос-слуш-шно тебе.

– Ну оно и так мне вполне послушно! – Я пожала плечами. – Хожу, сижу, двигаюсь, бегаю…

– Но этого недос-статочно! – перебил меня тизарр. – Разве умений твоего тела х-хватит для того, чтобы забратьс-ся на эту с-скалу без пос-сторонней помощ-щи?

– Нет, – вздохнув, призналась я, затем улыбнулась и лукаво посмотрела на Таная: – Но для этого у меня есть ты! И с твоей помощью я освою все умения.

– Пос-смотрим. – Танай вздохнул и неожиданно резко скомандовал: – Закрой глаза!

Я послушно опустила ресницы.

– А теперь с-слуш-шай… – Шепотом попросил учитель и замолчал.

Не особо понимая, что именно должна услышать, я застыла истуканом и честно сосредоточилась.

Поначалу все было как обычно: шелест деревьев на ветру, ощущение солнечного тепла на коже, далекий свист парящего в небе Тиама. В последнее время демон придумал себе развлечение: взлететь как можно выше и насвистывать в свое удовольствие. Я подшучивала над ним, говоря, что теперь у тизарров денег не будет. Демон отвечал, что деньги – это бренный мусор, засоряющий чистые души. Возражений на столь возвышенные речи у меня не находилось, к тому же у тизарров денег в принципе не водилось, поэтому разговор сам собой сходил на нет.

Не находя ничего нового в привычных звуках, я продолжала сидеть не шевелясь, боясь разочаровать тизарра своими никчемными человеческими способностями. Но через некоторое время почувствовала, как меня начинает клонить в сон. Стало невыносимо обидно. Я собиралась уже открыть глаза и объявить тиарру, что не слышу ничего нового, как вдруг снова услышала его шепот:

– Теперь не думай ни о чем и с-сос-средоточьс-ся на ощ-щущ-щениях-х. Чувс-ствуй! Поняла? Только чувс-ствуй!

Его руки легли на мои ладони и замерли.

Как меня и просили, я полностью сосредоточилась на ощущениях. Кожа тизарра, несмотря на жаркий день, оказалась прохладной и удивительно бархатистой на ощупь. Я неожиданно поймала себя на мысли, что, несмотря на долгое общение с тизаррами, до нынешнего момента я и понятия не имела о том, какая у них кожа. Потом он убрал руки и положил мне что-то в ладонь. Я принялась ощупывать это что-то.

По форме было похоже на лист дерева. Поверхность шероховатая. Желая убедиться в правильности своих суждений, я поднесла ладонь к лицу и вдохнула. Дело в том, что каждое дерево в этой долине имело свой запах. Впрочем, мою руку моментально перехватили и вернули в прежнее положение, а именно на колено.

– Только чувс-ствуй! – вновь прошептал Танай и убрал лист.

В следующий момент в ладонь легло что-то твердое, теплое на ощупь, имеющее небольшой, но ощутимый вес.

Камень – догадалась я, поглаживая пальцами каждую щербинку и каждый выступ.

Последним мне на ладонь просыпался песок. Я также потрогала крупинки и просеивая песок сквозь пальцы. Наконец когда в моих руках не осталось ничего, тизарр разрешил открыть глаза.

– Вс-ставай, пойдем. – Взяв меня за руку, он помог подняться с травы и направился к скале. Подойдя, велел: – С-снова закрывай глаза и чувс-ствуй!

Вздохнув, я закрыла глаза и положила ладони на теплый камень.

Шероховатости, осыпающийся под пальцами песок, травинка, проросшая на камне, острые выступы, впадины, местами совершенно ровные, гладкие участки, и от всего этого горячее тепло, щедро отданное огненно-красным солнцем этой удивительной долины. Интересно, успевает ли скала остыть за ночь? Нужно будет как-нибудь прийти ночью, проверить…

– Отлично, а теперь пойдем обедать! – послышался голос Таная, вмешиваясь в мои размышления и безжалостно обрывая их на самом интересном месте.

Раскрыв глаза, я увидела, что довольно значительно удалилась от места, где начала «ощупывание» скалы, а тизарр смотрит на меня немного озабоченно. Выяснять причину его озабоченности я не стала, лишь молча кивнула в ответ и, отряхнув ладони, побежала в сторону жилищ. Несмотря на огромный интерес к урокам, есть хотелось просто невыносимо, а в моем «осином гнезде» были как раз припасены плоды.

На следующий день уже я обнаружила Таная возле входа в мое жилище. Тизарр выглядел серьезным и держал в руках какой-то сверток.

– Надень вот это, – попросил он после короткого обмена приветствиями.

Я взяла сверток и вернулась в шар. Разложив одежду на лежанке, озадаченно присвистнула. То, что предлагал мне в качестве одежды Танай, трудно было даже с натяжкой назвать одеждой. Больше всего это походило на разновидность купальника, совмещенного с набедренной повязкой.

Интересно, зачем это тизарру понадобилось меня настолько раздевать, задумалась я.

«Вероятно, им интересно, как выглядит человек! – язвительно захихикал внутренний голос, проявлявший теперь завидную активность. – Ты изучаешь их – они изучают тебя. Все справедливо».

Недовольно фыркнув, я все же переоделась, сменив привычные рубашку и штаны на белоснежный «купальник». А то, если откажусь, вдруг еще учить перестанет!

К счастью, одеяние пришлось впору и не грозило свалиться при малейшем движении. Немного подумав, я сняла и обувь, решив, что мои, пусть довольно изящные, сапоги никак не сочетаются с легкостью нынешнего наряда.

Когда я в новом виде появилась перед тизарром, тот некоторое время стоял столбом, а затем, опомнившись, взял меня за руку и повел к привычному месту наших занятий – скале.

Там, поставив меня перед каменной громадой, вновь попросил чувствовать, но теперь уже не только ладонями, но и каждым участком открытой кожи.

В течение нескольких часов я прижималась к скале, старательно елозила по ней животом, терлась спиной, пробовала ставить босые ноги на выступающие участки. Разумеется, выполняла все эти действия с закрытыми глазами, и чувствовала себя в общем-то последней идиоткой, танцующей странный, неуклюжий ритуальный танец.

Еще меня преследовало чувство острого сожаления, потому что я понимала, что после завершения всех этих «обниманий» белоснежный «купальник» придется попросту выбросить. А мне уже успело понравиться чувство легкости и свободы, которое появилось благодаря новой одежде. Мои привычные рубашка и штаны не были столь невесомыми и удобными. Собственные же царапины, которые я неизбежно получала от подобного обучения, меня волновали намного меньше.

Но, несмотря на грустные мысли, через некоторое время я начала ощущать, что прикосновения к камню уже не кажутся мне странными и непривычными. Наоборот, шероховатый камень под щекой внезапно показался едва ли не родным. Нащупав пальцами босой ноги ближайший выступ, я осторожно встала на него и потянулась вверх, не обращая внимания на то, что камень больно царапает мою кожу. Ладонь, щека, плечо, рука… я словно перетекала по камню, стремясь вжаться в него, слиться с ним, стать единым целым. Только камень и я. Я и камень. Оба теплые, оба податливые…

– Дос-статочно! – послышалось откуда-то снизу.

Вздрогнув от голоса, я открыла глаза и увидела, что Танай стоит на земле, а мои пятки находятся на уровне его лица. Получается, незаметно для себя я забралась на пару метров вверх по скале!

В сердце незамедлительно ворвался страх, чувство единения исчезло, и я с коротким вскриком сорвалась вниз.

Правда, упасть мне не дали. Предполагавший подобное развитие событий Танай подхватил меня на руки, спасая от удара о землю. Потом аккуратно поставил на ноги.

– А знаеш-шь, раньш-ше я не верил в тебя, – неожиданно признался он. – Но теперь, думаю, из вс-сего этого выйдет толк!

Улыбнувшись, учитель развернулся и пошел в сторону леса, где располагались жилища. Я же молча смотрела ему вслед, обдумывая услышанные слова и гадая, обижаться на них или нет. Только потом, когда фигура Таная скрылась за деревьями, я внимательно оглядела себя и смогла наконец вздохнуть и расслабиться. Вопреки моим опасениям, от сегодняшних упражнений ничуть не пострадали ни я, ни мой любимый «купальник».

Глава 5

 
Не запирайте птицу в клетку,
Не ущемляйте ей свободу,
Не делайте марионетку
Из вольной, трепетной особы!
Дитя природы, голос неба,—
Не жить ей в золотом капкане.
Сквозь прутья даже мякиш хлеба
Сильней стилета сердце ранит.
 

Следующий цикл превратился для меня в сущий кошмар. К упражнениям на ощущения добавились вполне обычные тренировки на силу и выносливость. Утро начиналось с пробежки, затем следовали упражнения на гибкость и растяжку. А потом Танай заставлял меня таскать тяжести.

Сначала тизарр решил превратить наши тренировки в общественно-полезный труд на благо своего народа и в качестве тяжестей предложил мне корзины с жуками, которые нужно было принимать у сборщиков и переносить в специальные кладовые. После оглушительного визга, которым я встретила и предложение, и содержимое корзин, стало ясно, что планы необходимо срочно менять, иначе находившиеся рядом со мной тизарры рискуют лишиться своего острого слуха.

Корзины с мышами не вызвали во мне столь бурной реакции, но не успели окружающие расслабиться, как последовала новая неприятность: примостившись возле одной из корзин, я с удовольствием играла с грызунами, щекоча пальцами их серые спинки, а затем гневно заявила, что использовать этих малышей в пищу попросту жестоко.

Воздев глаза к потолку и подхватив меня на руки, Танай торопливо направился к выходу. Но на этом неприятности не закончились: напоследок я все же успела зажать в кулаке самую маленькую мышку и от души пнула корзину ногой. Освобожденные мыши брызнули в разные стороны, а ошалевшие от моей выходки тизарры принялись ловить ускользающую добычу, оглашая помещение воплями.

Разумеется, я была счастлива, а вот Танай взбешен. И к кладовым меня больше не подпускал, заставив в качестве тяжестей перетаскивать с места на место обычные камни, которых на месте наших тренировок было не просто много, а очень даже много.

Заканчивалось все это издевательство ползанием по скале, от которой я отлипала только ближе к вечеру.

Теперь моих сил хватало ровно на то, чтобы, придя в жилище, кинуть в рот пару плодов, покормить своего домашнего мыша, неплохо устроившегося в просторной плетеной клетке, травой и кореньями, напоить его плодовым соком и, упав на лежанку, моментально забыться беспробудным сном. Причем настолько беспробудным, что частенько Танаю приходилось вытаскивать меня по утрам из постели и, не слушая сонного ворчания, тащить на тренировки.

Демон пришел в неописуемый восторг от появления нового соседа, даже иногда брал клетку с собой в небо, чтобы «открыть маленькому другу новые горизонты». Звучало трогательно, поэтому я не спешила объяснять Тиаму, что эти «новые горизонты» мыши совершенно ни к чему. А вот Танай мою домашнюю зверушку поначалу нарочито не замечал, пытаясь якобы нечаянно наступить на клетку. При этом он обязательно напоминал мне о том, что мыши – всего лишь часть рациона питания и не должны вызывать чувства привязанности.

В итоге Танай каждый раз был нещадно укушен мною за те места, которые находились на тот момент в пределах моей досягаемости. Поскольку тизарр пытался наступить на клетку в то время, когда поднимал меня сонную с лежанки, то впивалась я в основном в руки.

Шипения и ругани в ответ слышалось много, зато результат был налицо: Танай зарекся трогать клетку и молча перебрасывал меня через плечо, словно какой-нибудь мешок. К слову, раньше бережно носил на руках.

Тем не менее несмотря на жесткий график, обучение стало приносить свои первые плоды. Теперь я могла уже довольно долгое время находиться на скале и не падала с нее от любого постороннего звука. Но забираться выше десяти метров от земли учитель пока еще не разрешал. Также помимо скалы мне пришлось подобным образом пообниматься с деревьями и землей.

– Мало ли что в жизни может с-случитьс-ся! – резонно аргументировал Танай подобное задание.

Возражений у меня не нашлось, и я покорно ползала в траве, периодически отплевываясь от попадавших в рот травинок, и ощупывала пальцами древесную кору, изредка срываясь на визг от заползавших на пальцы гусениц.

Заметив мои успехи, Танай посчитал осязательные способности достаточно развитыми и разрешил сменить «купальник» на нормальную одежду, только не на мои привычные штаны с рубашкой, а на классический женский балахон тизарров.

Разумеется, в этом случае также не обошлось без проблем: пройдя несколько десятков метров в воздушном наряде и запутавшись в длинной юбке, цеплявшейся за все травинки легчайшим светлым подолом, я подобрала юбку и бегом вернулась к своему жилищу, где закатила Танаю грандиозный скандал.

В итоге добилась того, что мне принесли мужской костюм, состоявший из просторной, короткой, до пояса, рубахи и таких же просторных штанов. Выполнено все это было также из легкой, невесомой ткани, но накидка, похожая на классический запахивающийся халат, доходила только до колен и совершенно не мешала при ходьбе. Штаны в итоге пришлось немного укоротить – попросту оторвать лишнее, и я объявила Танаю, что наконец довольна. Вот так я стала первой женщиной в этом клане, облаченной в мужскую одежду. Что же, во всех правилах должны хоть иногда встречаться исключения, иначе станет скучно жить.

Постепенно к нашим тренировкам стали проявлять интерес и другие тизарры. Они приходили небольшими группами и наблюдали издалека за моими успехами. Только Арсанар подходил близко к скале и несколько раз даже забирался со мной вместе, чтобы посмотреть, как я чувствую себя в непривычном для человека качестве.

Надо сказать, что, несмотря на усталость, чувствовала я себя замечательно. Мне нравились перемены, происходившие с моим телом, нравились новые знания и умения. Разумеется, я и раньше умела намного больше, чем обычные люди. Но то были магические умения, сила заговоров и заклинаний. Теперь же всеми своими способностями я была обязана исключительно собственной силе духа и своему телу. Осознание подобных перемен вызывало во мне чувство справедливой гордости и подстегивало к еще большему усердию на занятиях.

Также я не забывала о своем прошлом, отчаянно надеясь на то, что поиски в скалах обязательно выведут меня на поверхность, к родным, и помогала в этих поисках Тиаму. Но пока все старания были безрезультатны.

В конце концов надежда на мое счастливое возвращение становилась все более призрачной.

А тут еще и Арсанар неожиданно положил конец моей спокойной жизни среди тизарров.

Однажды утром правитель явился на тренировку, сплавил под каким-то предлогом моего учителя и шустро забрался на скалу, сохраняя сосредоточенно-решительное выражение лица.

– Какие-то проблемы? – тихо спросила я, чувствуя, как в недобром предчувствии сжимается сердце.

– Будут, – с готовностью кивнул тизарр. – Ес-сли мы с-с тобой не договоримс-ся.

– Мыша не отпущу ни в коем случае! – бурно запротестовала я. – И не нужно мне рассказывать байки о том, что ваше племя вымрет из-за отсутствия в их рационе одного маленького мышонка. Не желаю больше слушать этот бред. Тем более мой демон к нему очень привязался.

Арсанар удивленно приподнял едва различимые брови, а затем расхохотался.

– Танай допекает? – поинтересовался он.

Я молча кивнула в ответ.

– Меня тоже, – неожиданно сознался Арсанар. – Х-хочет пройти брачный обряд и взять с-себе дайну.

– Так в чем проблема? – Я удивленно пожала плечами. – Жените его поскорей, и дело с концом. Или он должен получить ваше одобрение, благословение или как еще там? – После недолгой паузы я наконец догадалась: – Он, видимо, на вашу дочь позарился? Да ладно, не церемоньтесь, дайте дорогу молодым! Не переживайте, с таким папашей, как вы, она ни за что не пропадет, даже с самым хилым мужем! На первых порах вы, как правитель, поможете молодой семье, откроете, так сказать, перед зятем просторы, а потом он и сам на ноги встанет, и дочку вашу в любви да роскоши искупает, и вам по гроб жизни обязан будет за повышение качества жизни!

– А… Э…

По мере моего монолога брови правителя ползли все выше, рискуя оказаться у корней волос, а речь попросту отказала.

Я замолчала, спокойно ожидая, когда тизарр переварит мои советы.

Наконец правитель очнулся:

– Во-первых-х, у меня нет никакой дочери, – сообщил он. Подумав, добавил: – К с-счас-стью. Во-вторых-х, речь идет вовс-се не обо мне, а о тебе. Понимаеш-шь?

– Нет! – честно созналась я, не найдя никакой логической связи в его словах. Хотя, впрочем, да, понимаю! После того, что я ему тут наговорила, действительно счастье, что у Арсанара нет дочери.

– Танай х-хочет видеть дайной тебя, – ошарашил меня правитель.

– М-м-м… меня?! – Неожиданный поворот разговора начисто лишил меня дара речи и дыхания. Но после небольшой паузы, позволившей мне набрать воздуха в грудь, я заголосила: – А солнце с неба он не хочет? А луну? А звезды? Так я ему сейчас быстро хотелку оторву! Чтобы научился думать, прежде чем хотеть! Так ему и передайте! Не хочет стать евнухом, пусть ко мне не суется!

Не знаю, как отреагировал бы Танай, но на правителя моя угроза подействовала: поначалу он недоуменно нахмурился, переваривая незнакомое слово, а затем, когда понял, озадаченно крякнул, глядя на меня с опаской и уважением в раскосых глазах.

Эх, правитель, угрожать – не сделать, но тебе это знать совсем необязательно. Впрочем, останавливаться на достигнутом эффекте я не собиралась и вдохновенно продолжала:

– Что он о себе возомнил? Если он мой учитель, так я что, теперь его собственность? И вообще, пусть катится куда подальше со своими желаниями! К его сведению, у меня уже есть муж. И сын. И никакому Танаю в моей жизни совершенно нет места. Вот! – расфыркавшись, словно простуженная кошка, я принялась спускаться по скале.

– Лайс-са… – Правитель спустился следом и, догнав меня, схватил за локоть. – Не торопис-сь и выс-слуш-шай меня. В конце концов, я правитель, так что могу и приказать. Вс-се тизарры отлично знают, что ты попала к нам из другого мира и что там у тебя ос-сталас-сь с-семья. Танай это тоже прекрас-сно знает. Но подумай, с-сколько времени ты уже ищ-щеш-шь вых-ход, а результатов вс-се нет! Пойми, вряд ли ты найдеш-шь лазейку в с-свой мир. Здес-сь же твоя жизнь продолжаетс-ся и может сложитьс-ся заново. Да, мы, конечно, не люди, к которым ты привыкла, но, уверяю, у тебя не будет никаких-х проблем, и ты с-сможеш-шь познать с-счас-стье. Танай добрый, ответс-ственный и терпит вс-се твои вых-ходки. А ты не можеш-шь ис-скать бес-сконечно. Пора ос-становитьс-ся и понять, что отныне твоя жизнь здес-сь, с-среди нас-с.

– Значит, понять? – захлебнувшись яростью, прошипела я в лицо Арсанару. – Это вы и ваш Танай должны понять, что я буду искать дорогу ровно столько, сколько потребуется! Даже если на это уйдет вся моя жизнь, я потрачу ее на поиски! Никакой Танай, каким хорошим бы он ни был, не заменит мне мою семью. Вам известно, что такое любовь? Не думаю, потому что тому, кто привык любить многочисленный гарем, ни за что не понять, как можно любить одного-единственного! Поэтому прошу, пожалуйста, не мешайте мне делать то, что я считаю нужным, а Танаю подыщите жену среди тизарр. Убедите его, что я ему никак не подхожу… – Тут я запнулась, подбирая подходящие слова. – Хотя бы потому, что запрещаю есть мышей и ненавижу насекомых. Так что, если он не хочет до конца своих дней сидеть на строжайшей диете, противоречащей обычаям тизарров, лучше ему со мной не связываться!

Закончив тираду, я вырвалась и побежала к деревьям в сторону своей хижины, желая только одного: укрыться внутри и как можно дольше никого не видеть.

Мне вдогонку полетел крик Арсанара:

– Даю тебе нес-сколько циклов, Лайс-са! Ес-сли не найдеш-шь за это время с-свой вых-ход, готовьс-ся к брачному обряду! Я не с-собираюс-сь отказывать верному воину клана из-за капризов какой-то девчонки! В конце концов, ты вс-сего лиш-шь моя пленница! А он… мой с-сын!

Ах сын?! Ну так с этого и надо было начинать!

Я ненадолго сбилась с шага. Хотя, впрочем, это совершенно ничего не меняет.