Текст книги "Код Электры"

44

Мама и Мона посмотрели друг другу в глаза. Это длилось всего секунду. Потом обе кинулись в прихожую и поспешно натянули ботинки и сапоги. Мы с Орестом вылетели вслед за ними.

Мама, Мона, Орест и я запрыгнули в мамину машину. Мама выехала на дорогу и свернула на узкую Хэрскугсвеген, пока я следила за точкой на дисплее. Она все время находилась впереди нас.

Дело в том, что ближайшая дорога от нас к аэропорту Ландветтер проходит как раз по Хэрскугсвеген. Всего двадцать минут, и ты там. А из Ландветтера можно улететь куда угодно, в любую точку мира.

Мы должны их догнать!

Справа и слева от дороги плотной стеной стояла тьма. Я смотрела прямо вперед, как всегда делаю, когда мы едем по Хэрскугсвеген: если из леса появится лось, я хочу увидеть его до того, как он выбежит на дорогу и мы все убьемся. Но лосей я не видела, только темные тени, длинные и косматые, неизвестно чьи.

Мама ехала так быстро, как только могла. Мона держала в руках мамин телефон, будто забыв об опасных излучениях. Не сводя глаз с дисплея, она докладывала, что мы догоняем точку, указывавшую местоположение Электры.

– Быстрее! – говорила она. – Быстрее!

Но по Хэрскугсвеген нельзя ехать быстро – тут большой риск не вписаться в какой-нибудь крутой поворот.

Однако мы догоняли их. Все ближе и ближе…

– Она остановилась, – крикнула Мона. Точка Электры больше не двигалась по карте. – Они остановились!

– Только бы они не слетели с дороги! – простонал Орест с заднего сидения.

За поворотом фары маминой машины осветили белый микроавтобус, припаркованный там, где в лес уходила узенькая грунтовая дорожка.

– Вот они! – крикнула Мона.

Мама резко затормозила.

Раньше всех из машины выскочил Орест. Я предпочла бы действовать осторожно: а вдруг Месина там не одна с Электрой? Что, если в этом микроавтобусе еще несколько приятелей Эйгира?

Но Орест ни о чем не думал, он подбежал к нему и распахнул дверь.

Внутри никого не было. Пусто.

Орест медленно обернулся к нам. Глаза у него были совершенно безумные.

Мама, ковылявшая вокруг машины, окликнула нас. На земле прямо перед ней лежал мишка Электры.

Она наклонилась и подняла его.

– Но… где же она сама?

Орест чуть не плакал. У меня и самой встал ком поперек горла.

Мама вглядывалась в темноту леса, но, конечно же, ничего не могла рассмотреть.

– Вряд ли они ушли далеко, – проговорила она, словно желая кого-то утешить. Но тут же с бледным и серьезным лицом прибавила: – Думаю, надо позвонить в полицию.

Единственной, кто не выглядел взволнованным, была Мона. Взяв у мамы мишку, она провела рукой по его шерстке. Потом достала из кармана платья свой маятник. Повесив его на палец, что-то пробормотала себе под нос.

Мама и Орест стояли, уставившись на нее. Но все же пошли следом, когда она медленно двинулась в лес.

– Теперь мы еще и заблудимся, – проворчал Орест. Мы шли за Моной. Что нам еще оставалось делать? Мы ступали меж темных замерзших елей. Снега не было, но изморозь поблескивала серебром там, куда проникал лунный свет. Вскоре лес стал гуще, нам пришлось идти гуськом.

Шуршание.

Свет.

Что-то притаилось там, во тьме! Я увидела луч света, пробивавшийся сквозь ветки.

И тут все произошло очень быстро. Большой фонарь, яркий, как прожектор, висел на еловой лапе. Он освещал круг на земле.

Это не снег, поняла я вдруг.

В посверкивавшей тьме виднелся темный мужской силуэт.

Он поднял обе руки вверх, готовясь ударить что-то у своих ног.

Там, на замерзшей земле, сидела, скрючившись, маленькая фигурка.

– Электра! – крикнула Мона.

Орест кинулся к Электре.

Мама закричала.

Силуэт замер. Повернулся к фонарю, мигая от яркого света.

На нем был длинный вязаный шарф.

Папа.

Там стоял мой папа в своей толстой зимней куртке. Шапка надвинута глубоко на уши. На нем были рабочие перчатки, и выглядел он весьма подозрительно.

– Простите! – проговорил он. – Я не думал, что это так уж опасно.

Что? Зачем папа потащил с собой Электру в лес? Что он такое затеял?

Папа показал нам маленькую елочку.

– Смотрите, какая симпатичная! Электра помогла мне ее выбрать. Правда, Электра?

Электра посмотрела на него и с важным видом кивнула. А потом подбежала к Моне, которая обняла ее крепко-крепко.

– Но ведь у нас уже есть елочка, – сказала мама.

– Как сюда попала Электра? – строго спросил Орест.

Папа с удивлением посмотрел на него.

– Она вдруг подбежала, когда я собирался ехать в лес, – пояснил он. – А у вас никого не было дома! Вот мне и пришлось взять Электру с собой. Я написал записку и оставил на вашем кухонном столе. Разве вы не видели?

Только я успела прийти в себя от сознания того, что с Электрой все в порядке, а мой папа ворует елки, как мне вспомнилась Месина с астролябией. Мы должны спешить в Нэс! Она наверняка там! Хотя, с другой стороны, почему она не взяла с собой Электру?

– Орест! Нам надо туда, за железную дорогу! Линии К и Д, ты же помнишь!

– Мне кажется, это бессмысленно, – медленно ответил Орест. – Ее там нет. До меня только что дошло… на самом деле дитя с лозой – это не Электра… и не я. Это Месина!

Пока ехали обратно в Лерум, он все мне объяснил. Папин микроавтобус (а я и не знала, что у него есть такой) уехал вперед с Моной и Электрой. Нас с Орестом везла мама на своей машине.

Все думают, что только избранный ребенок, дитя с лозой, может использовать астролябию. И что Аксель якобы узнал от Сильвии имя этого ребенка. Если подставить имя ребенка в качестве ключа, шифр СВЖБХРЪМ на дереве у старого дома в лесу укажет место, где дитя-лозоходец сможет использовать астролябию.

– Да, – кивнула я. – Так и было в день летнего солнцестояния. Но сейчас, вдень зимнего солнцестояния, нужно отразить имя зеркально, то есть написать его задом наперед! И тут Электра не подошла, ничего не получилось. Но с моим именем получилось! И вышло КРЕСТИЛ!

– Но, – возразил Орест, – если взять другое имя, например Месина…

Я быстро прикинула – как-никак уже неплохо ориентируюсь в шифре Виженера. СВЖБХРЪМ и АНИСЕМ… получается что-то, начинающееся на НОС…

– Не так, – сказал Орест. – Повернуть надо шифр, а не имя. И тогда вместо СВЖБХРЪМ получается МЪРХБЖВС, – продолжал Орест. – А теперь надо использовать «Месина» в качестве ключа. Тогда получается ФИСКФУ А «ФУ» – пересечение линий Ф и У на карте Акселя – это как раз точка над школой. Она позаботилась о том, чтобы заполучить астролябию как раз во время лунного затмения и в месте пересечения Ф и У, о котором узнала из шифра… И наверняка думает, что сможет использовать астролябию! Думает, что это она — дитя с лозой и она типа держала в руках астролябию в нужное время в нужном месте.

– Она повернула шифр, – пробормотала я. – Если взять шифр задом наперед с ключом Месина, то получится ФИСКФУ, но если взять шифр как он есть с моим именем Малин и немного повозиться, то тоже получается ФИСК!

В глазах у меня потемнело. Я и Месина. Месина и я.

– Вот именно, – спокойно проговорил Орест. – Ясно, не так ли? Все эти разговоры про дитя с лозой – галиматья! Шифры могут обозначать все что угодно. Но Месина наверняка верит в этот бред.

– О чем это вы там рассуждаете? – спросила мама. И мы, переглянувшись, решили, что разумнее всего закрыть тему избранных детей.

45

К счастью, мы уже добрались до Лерума, так что мама не успела расспросить, почему мы говорили о Месине и загадочных шифрах. Папа свернул на дорогу вдоль реки, где я обычно прохожу, идя в центр. Он припарковал микроавтобус на небольшом участке, посыпанном гравием, и тогда мама припарковалась рядом. Все вышли.

– Подождите здесь, – сказал папа и скрылся в ближайшем темном и невысоком здании. Я все думала-думала, что это задом. Где-то открылась и снова закрылась дверь. И вдруг весь он осветился!

Гирлянды из маленьких лампочек опутывали всю старую теплицу Оторпа. Теперь она напоминала елку или пряничный домик. Мы с мамой стояли разинув рты.

Тут вышел и папа.

– Добро пожаловать, – сказал он.

Внутри было большое пространство, где легко разбить настоящий садик, все заставленное ящиками с рассадой. Солнечные лампы освещали маленькие зеленые растения, а из большого динамика лилась музыка. Вдруг до меня дошло:

– Да ведь это я играю!

– Да, – улыбнулся мне папа. – Ты не сердишься, что я тебя записал?

Я только покачала головой. Мы слушали песню Сильвии – песню Сильвии, сыгранную на виолончели Сильвии. Не знаю, может ли такое быть, но мне показалось, что размер и такты в этой песне совпадали с частотой биения моего сердца. В голове вертелись ее слова.

– Тебе нравится? – спросил папа у мамы. Ей явно нравилось, мне достаточно было только на нее взглянуть. Но что-то ее явно угнетало, и она, немного помявшись, наконец выдавила из себя:

– Но… из каких денег ты все это оплатил?

– А я, собственно, не оплатил, – начал папа, и я сразу заметила, как мамино лицо помрачнело от тревоги. – Успокойся! – продолжал папа и погладил ее по плечу. – Это все Мона. Ты знаешь, ее целительство стало таким популярным… она вложила средства в наше совместное предприятие! А мне пришлось взять на себя все практические моменты… Заказывать и расставлять ящики с рассадой, регистрировать фирму, покупать микроавтобус и все такое…

– Но почему же ты ничего мне не сказал? – возмутилась мама. – Я тут испереживалась, испсиховалась, а ты помалкивал!

– Ноу тебя было так много работы! – воскликнул папа. – Тебе хватало своего стресса. Скажи я тебе хоть что-нибудь – ты начала бы изучать вопрос, проверять, анализировать, рассчитывать вероятную прибыль и риски проекта и…

Мама ошеломленно уставилась на него.

– Я просто подумал, что тебе своих дел хватает. А потом ты сломала ногу, была не в настроении и… в общем, даже не знаю. В конце концов я решил, что пусть это лучше будет сюрпризом, вроде рождественского подарка.

Мама по-прежнему стояла открыв рот. Вероятно, папино объяснение показалось ей не самым удачным на свете. Кстати, и мне тоже.

– Я просто хотел, чтобы все сперва приобрело какие-то конкретные очертания, – смущенно проговорил папа. – Чтобы ты могла мною гордиться…

Мама вздохнула.

– Я всегда тобой горжусь, – проговорила она. – И тобой, – добавила она и потянулась ко мне, обняв нас обоих крепко-крепко.

– Ав январе я уже смогу выписывать себе зарплату, – сказал папа, и мама обняла нас еще крепче.

46

Потом мы все вместе отметили Рождество, а после него и Новый год. В сочельник мы были дома: только мама, папа и я. А вот в канун Нового года устроили праздник в теплице, и пришла масса народу. Конечно же, все последователи Моны, и папины пенсионеры, с которыми он познакомился в Дергордене, и даже кое-кто из маминых сослуживцев. Они разбрелись по теплице и все охали, и ахали, и нюхали все растения и рассаду. Папа попросил меня поиграть на виолончели среди растений и ламп; я так и сделала. А Мона просила играть еще и еще, потому что и вправду думает, будто от музыки – а особенно от песни Сильвии – растения быстрее идут в рост.

Орест принес симфониум – тот старинный инструмент – и дул в него так, что тот аж скрипел. Я вдруг поняла, что те две ноты, которые он играл, были FISS и С. Почти FISC. Но Оресту я ничего об этом не сказала.

Электра резвилась, бегая среди ящиков с рассадой, смеялась и танцевала. Стоило кому-нибудь только взглянуть на нее – и он уже ее любил… В общем, все было как обычно. Она еще не спала, когда мы вышли на улицу посмотреть на фейерверк, но потом сразу же заснула на коленях у Ореста.

Мама говорит, что продавать дом теперь нет необходимости – по крайней мере, прямо сейчас. До весны можно подождать и посмотреть, как у папы и Моны пойдут дела с их овощами.

Зимние каникулы скоро закончатся, и, кажется, света стало немного больше, чем в день зимнего солнцестояния. Но после обеда все-таки очень рано темнеет, и мы подолгу сидим дома, занимаясь обычными для зимних каникул делами: едим сладости, читаем книги и смотрим по телевизору много старых фильмов.

Месина исчезла, а с ней и астролябия. Но Стрела времени-то по-прежнему у меня, так что ей, скорее всего, не удастся воспользоваться астролябией, как и никому другому, избранному или нет.

Орест считает, что Месина убеждена: она сама и есть дитя-лозоходец и, значит, сможет управлять силами земли и неба в одиночку, без посторонней помощи.

СВЖБХРЪМ (задом наперед) с кодом Месина дает ФИСКФУ как в Fides Scentia. И, конечно же, она – как когда-то и я – тоже думает, что астролябия, на которой написано Fides SCentia, напрямую связана с ней, Месиной. А что, если она действительно дитя-лозоходец? Может быть, мы ошиблись, считая, что это Электра?

Но Орест утверждает, что в этом-то и проблема со всеми тайными сообщениями: их всегда можно прочесть так, как тебе хочется. Всегда можно повернуть буквы сюда или туда, пока не получится ответ, который тебя удовлетворит.

Само собой, Орест хочет вернуть астролябию. Говорит, ему плевать, что Месина собирается с ней делать, а все эти разговоры про избранных детей – просто выдумки. Но ему нужна астролябия, чтобы выручить за нее много денег и съехать из дома, когда ему исполнится восемнадцать, заведя собственное жилье, без ор-гонитов и лабиринтов. Поэтому он сидит за компьютером, разыскивая следы Месины. Но сам говорит, что она может быть где угодно. И разыскать ее, скорее всего, невозможно.

Анте посылает мне сообщение за сообщением, но я не отвечаю. Не знаю, что ему сказать. Строго говоря, я на него не злюсь. Его семейство охраняло письма, которые дедушка его прабабушки спрятал более ста лет назад. Герда говорит, что это все, что им известно об астролябии. Они не обманывали нас, а просто сдержали обещание, которое дедушка Герды дал когда-то своему другу Акселю.

Может быть, кто-то еще знает про астролябию? Что случилось с господином Г., о котором писал Аксель? И что сталось с Сильвией?

Теперь астролябия у Месины. А у меня – Стрела времени. Она совсем маленькая и легонькая, но такая красивая и изящная. Иногда я думаю: ведь ее держали в руках и Аксель, и госпожа Г., и Сильвия… Сильвия уж наверняка. И я аккуратно вешаю Стрелу времени на свою цепочку с кулоном.

Разворачиваю на столе старинную карту Акселя. Вижу все загадочные линии, проходящие через Ле-рум, пересекающие дома, луга, леса и озера. В маленьком подсвечнике горит свеча. Стрела времени висит на цепочке – я наматываю ее на палец и смотрю, как ее кончик с луной вращается по кругу. Тут я закрываю глаза и шепчу:

– Где находится астролябия?

И каждый раз, когда я открываю глаза… каждый раз, как бы я ни вертела рукой, – все равно остановившаяся стрелка указывает на Лерум. Она всегда показывает прямо в центр Лерума и никуда больше.

Ну и как же ты объяснишь вот это, Орест?

О шифре Виженера

Создатель: Блез де Виженер, 60-е годы XVI века.

Расшифровка: Чарльз Беббидж взломал шифр в 1854 году, но никому не рассказал как! Несколько лет спустя, в 1862 году, шифр разгадал Фридрих Вильгельм Касиски[13]13
  Блез де Виженер (1523–1596) – французский дипломат, криптограф и алхимик. В «Трактате о шифрах» описал методику шифрования текста, которую в XIX веке назвали его именем. Чарльз Беббидж (1791–1871) – английский математик, изобрел аналитическую вычислительную машину – прообраз компьютера. Фридрих Вильгельм Касиски (1805–1881) – немецкий военный и шифровальщик, создал метод криптоанализа – взлома зашифрованного текста.


[Закрыть].

Стало быть, понадобилось более 300 лет, прежде чем кто-то смог понять этот шифр!

Метод решения: анализ частоты повторения букв в тексте. Лучше всего проводить на мощном компьютере!

Шифр Виженера на самом деле аналогичен шифру Цезаря. Он строится на том, что два алфавита перемещаются друг относительно друга.

Получается нагляднее, если выписать буквы двух алфавитов на два круга – один побольше, другой поменьше, – и скрепить их в центре, чтобы можно было поворачивать их друг относительно друга.

Внешний круг используется, чтобы писать обычный, или открытый текст, как это называется в криптографии – науке о шифровании. Открытый текст напишем маленькими буквами, чтобы не запутаться.

Внутренний круг используют, чтобы писать зашифрованный текст. Зашифрованный текст пишем БОЛЬШИМИ буквами.

Вот такая вертушка называется шифровальным кругом.

Чтобы создать свой код, надо использовать ключ. Ключ – это правило, которое определяет, на какие буквы зашифрованного текста заменяются буквы открытого.

Если мы делаем шифр Цезаря, то ключом у нас будет одна буква.

Например: если мы выбираем ключ «Д», то нам надо настроить шифровальный круг на ключ «Д».

Мы поворачиваем круг так, чтобы буква «Д» во внутреннем круге оказалась напротив ключа во внешнем круге (то есть напротив буквы «А» во внешнем круге).

Теперь можно приступать к шифрованию.

Попробуем зашифровать слово «секрет».

Слово, которое нужно зашифровать, мы будем называть открытым текстом. Его всегда записывают маленькими буквами, и оно связано с маленькими буквами на внешнем круге.

Шифрованный текст всегда записывают БОЛЬШИМИ буквами – их мы получаем за счет БОЛЬШИХ букв во внутреннем круге.

Запишем все это в виде таблицы, где наверху будет ключ, под ним – открытый текст, а внизу – место для букв зашифрованного текста.

Буква шифра – это БОЛЬШАЯ буква на внутреннем круге, которая стоит напротив маленькой буквы внешнего круга.

Для букв в слове «секрет» у нас получится следующее.

Готово!

Теперь осталось только послать зашифрованное послание «ХЙОФЙЦ» нашим тайным друзьям. Они знают, что ключ – «Д», и подставят свое кодовое колесо, соединив букву «Д» и знак ключа, как сделали мы, когда шифровали. Затем они заменят большие буквы шифра на внутреннем круге маленькими буквами во внешнем круге и получат открытый текст.

Все просто!

Но, к сожалению, такой шифр легко расшифровать. Если кто-то найдет наше закодированное послание, он может попробовать все буквы алфавита на кодовом круге и обнаружить наш ключ.

Мы должны усложнить задачу.

Шифр Виженера сложнее – там ключом является не буква, а целое слово.

Например, ключ – слово ЛОМ.

Тогда первая буква открытого текста шифруется при помощи первой буквы ключа, вторая – при помощи второй и так далее.

Если будем шифровать слово «секрет», получится вот так.

А теперь шифруем!

Первая буква открытого текста – «с». Ее мы шифруем при помощи буквы «Л» в ключе.

Поворачиваем шифровальный круг, чтобы ключ (там, где маленькая буква «а») оказался напротив буквы «Л».

Находим во внешнем большом круге букву «с».

Напротив нее стоит первая буква зашифрованного сообщения – «Ь».

Вот так.

Теперь переходим ко второй букве открытого текста – это буква «е». Если следовать ключу, ее следует кодировать при помощи буквы «О».

Поворачиваем шифровальный круг так, чтобы напротив ключа (первой буквы «а») в малом круге стояла буква «О».

Затем ищем в большом круге букву «е».

Напротив нее в малом круге находим букву «У».

(Смотри таблицу ниже.)

Чтобы зашифровать третью букву открытого текста, мы выставляем ключ напротив буквы «М».

Буква «к» в открытом тексте оказывается напротив буквы «Ц».

Для шестой буквы открытого текста – «т» – мы ставим ключ «М».

Для «т» в большом круге получаем «Ю».

Готово!

Теперь у нас получилось зашифрованное сообщение, которое очень трудно расшифровать.

(Если не знать ключа.)

Когда мы доходим до четвертой буквы открытого текста «р», нам надо снова использовать первую букву ключа, то есть «Л».

Для буквы «р» в большом круге мы получим «Ы» в малом.

Для пятой буквы снова ставим ключ «О».

Для буквы «е» в большом круге получаем «У» в малом.