Текст книги "Грязь кладбищенская"
Автор книги: Мартин О Кайнь
Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
4
– …А вот расскажу я тебе сейчас историю, мил-человек:
“И был Кольм Килле на Аранских островах в то время, когда пришел к нему туда апостол Павел. И возжелал Павел весь остров забрать себе.
“Ибо открою я здесь ломбард”, – сказал Павел.
“Воистину не откроешь, – сказал Кольм Килле. – Но говорю тебе чистым ирландским языком, чтобы ты проваливал отседова прочь”.
И потом говорил он с ним на древнем законническом наречии фене[108]108
Фене – предполагаемый язык знати и толкователей законов в Древней Ирландии, который отличался от повсеместно распространенного ирландского языка того времени. Предполагается, что элементы фене могли перейти в язык бардической поэзии.
[Закрыть]. Говорил с ним также и по-латински. Говорил и на греческом. Говорил на младенческом языке. Говорил на эсперанто. Ибо ведомы были Кольму Килле семь языков Духа Святого. Сам же он остался единственным, кому прочие апостолы передали этот дар, когда преставились…
“Вери-уэль[109]109
Вери-уэль – здесь: ну что же (искаж. англ.).
[Закрыть], – сказал Кольм Килле. – Если не желаешь ты отседова свалить, то данной мне силою решим наш спор так: ты пойдешь на восточный конец Арана, а я – на западный, к самому Бун Гаулу. Оба отслужим мессу завтра на восходе солнца. А после отправимся друг другу навстречу. И сколько о́строва каждый из нас пройдет, покуда мы не встретимся, стольким ему и владеть”.
“Таки по рукам”, – ответил Павел на идише.
Отслужил Кольм Килле мессу и отправился пешком быстрее ветра к Восточному Арану, отчего теперь и осталось старое присловье – “застать врасплох, как ветер с северо-запада”[110]110
«Прийти, нагрянуть с северо-запада» означает в ирландском языке «появиться быстро и внезапно», «свалиться как снег на голову». Холодный северо-западный ветер отличается большой силой, часто приносит снег и ненастье.
[Закрыть]…
– Но, Колли, Шон Кити из Баледонахи говорил, что Кольм Килле вовсе никакой мессы не служил…
– Шон Кити говорил, как же! Еретик он, Шон Кити…
– Ну и что хорошего, что Шон Кити так сказал? Разве не сам Господь – да святится имя Его во веки веков – явил там свое чудо? “Солнце вставало, когда Кольм Килле начал читать мессу. И Господь придержал светило и держал до тех пор, покуда Кольм Килле не дошел до самого конца Аран. И только тогда святой Павел увидел, как оно встает!..
“А теперь убирайся отседова живо, иудей, – сказал Кольм Килле. – Вот тебе позорная отметина, чтобы ты рыдал, когда вернешься к Стене плача: такую же хлыстом оставил тебе Христос, когда изгонял тебя из Храма. И пусть тебе будет стыдно! Мне-то что, а вот ты уж такой склизкий и противный с виду!.. ”
Вот потому-то ни один иудей с тех пор больше на Аранах не селился”.
– А я так слышал эту историю, Колли, от стариков в своей родной деревне: было некогда два Патрика – Старый Патрик, он же Кохри, он же Кольприанович, и Молодой Патрик[111]111
В 1905 году ирландский историк и искусствовед Джон Багнелл Бьюри опубликовал биографию святого Патрика. В ней он пересмотрел хронологию жизни святого. Полемика вокруг предложенной Бьюри хронологии, включая наличие в летописях разных дат смерти Патрика, привела к созданию «Концепции двух Патриков», предполагавшей, что под одним именем святого существовали два разных человека.
[Закрыть], оба ходили по всей Ирландии, стараясь обратить страну…
– Два Патрика. Это ересь…
– …Бывали такие дни, Пядар Трактирщик. Не отрицай…
– …Учитель, дорогой, слишком жесткая была постель. В самом деле, слишком жесткая для моих бедных ягодиц, Мастер…
– Я был прикован к постели всего месяц, Мартин Ряба, и то нахожу это весьма жестоким…
– Спина-то у меня вся слежалась, а сзади не осталось ни лоскуточка кожи…
– Ни лоскуточка, бедняга Мартин…
– Ни лоскуточка, дорогой Мастер. И еще старая болячка у меня в паху. А постель была такая…
– Давай-ка про постель как-нибудь в другой раз. Послушай-ка вот что, Мартин Ряба. Как там?..
– Учительша, Мастер? Цветет и молодеет. Зарабатывает свои деньги в школе каждый день, Мастер. И еще обихаживает Билли с ночи до утра. Бегает из школы домой дважды в день его проведать и, говорят, очень мало спит, бедняжка, все сидит на краешке постели и потчует его всякими лекарствами…
– Блудница…
– А вы слыхали, Мастер, что она вызвала троих докторов из Дублина осмотреть его? Наш-то ходит к нему каждый день, но, скажу я вам, Мастер, Билли не вытянет. Уж так давно лежит он, небось весь в пролежнях…
– Чтоб лежать ему долго да безнадежно! Да падут на него тридцать семь недугов Ковчега![112]112
Вероятно, имеется в виду легендарный Ковчег Завета, прикосновение к которому недостойного грозило болезненной смертью.
[Закрыть] Пусть все сосуды в нем окаменеют да закупорятся! Пусть ноги ему скрючит кладбищенским холодом да кишки сведет накрепко! Пусть скрутит его в потугах! Изгложет желтая лихорадка! Пожрет немочь Лазарева! Чтоб стонать ему стоном Иововым! Свиной ему горячки! Да усыплет ему всю задницу узлами! Да одолеют его сухотка коровья, хромота болотная, слепни, черви и вертячка! Хлябь Килин, дщери Оллатаровой утробе его! Чтоб умучили его хвори Старухи из Берри![113]113
Старуха из Берри – персонаж легенд и сказок, женщина, дожившая до очень преклонного возраста, считается одной из богинь мест и ассоциируется с полуостровом Берри в Западном Корке.
[Закрыть] Слепоты ему беспросветной, а сверх того слепоту Оссианову! Изведи его чесотка жен Пророка! Да опухнут его колени! Полос багровых ему под хвост! Язви его блохи!
– А пролежни-то всех них хуже, дорогой Мастер…
– И пролежней ему тоже, Мартин Ряба.
– Крестное стояние она по нему отбывает дважды в день, Мастер, и раз в неделю совершает паломничество к колодцу святой Ины. Еще в этом году она ходила ради него в паломничество в Кнок, в паломничество на Крох Патрик, к колодцу святого Кольма Килле, к колодцу Девы Марии, к колодцу святого Августина, к колодцу святого Энды, колодцу святого Бернана, колодцу святого Колина, колодцу святого Шинаха, колодцу святого Бодкина, на Ложе Кондерга, к источнику святой Бригиты, на озеро Всех Святых и еще на Лох Дерг…
– Какая жалость, что меня нет в живых. Я бы осушил колодец святого Брикана[114]114
По местной легенде, чтобы наложить на кого-нибудь проклятие, нужно было вычерпать воду из колодца святого Брикана в местности Рос Мук.
[Закрыть], чтобы этому жулику, этому…
– Она сказала мне, Мастер, что если б жить стало малость полегче, она бы и в Лурд[115]115
Лурд – город на юго-западе Франции, в предгорьях Пиренейских гор. На территории местного святилища находится грот Масабьель со святым источником, где, по преданию, в 1858 году являлась Дева Мария. Ежегодно Лурд посещает несколько миллионов католических паломников, чтобы совершить омовение или набрать воды из источника.
[Закрыть] отправилась.
“В Лох Дерге мне пришлось хуже всего[116]116
Правила совершения паломничества к озеру Лох Дерг в графстве Донегол, где на острове Стейшн находится Чистилище святого Патрика, отличаются особой строгостью. Чистилище представляет собой пещеру, которую, по легенде X–XI веков, святому Патрику показал сам Иисус Христос. Согласно поверьям, эта пещера еще и вход в иной мир. Местом паломничества служит и расположенная рядом часовня.
[Закрыть], Мартин Ряба, – говорила она. – Ноги у меня кровоточили целых три дня. Но я бы и еще помучилась, только бы это принесло бедняжке Билли хоть немного пользы. Я бы на четвереньках прошла отсюда до…”
– Блудница…
– “Я так страдала после смерти Старого Учителя”, – говорила она…
– О, блудница… Если б ты только знал, Мартин Ряба! Но ты же не поймешь. Не стоит тебе и рассказывать…
– Вот такие дела, Мастер, а постель была такая жесткая…
– Да гори она в аду, эта твоя постель, и ты вместе с ней!.. О, чего только не говорила мне эта потаскуха, Мартин!..
– Думаю, что все это правда, Мастер…
– Мы сидели вдвоем у Залива. Ласковый прилив облизывал плоский камень под нашими ногами. Юная чайка, ободряемая отцом и матерью на первый полет, прокладывала свой путь, будто робкая невеста к алтарю. Ночная тень качалась у подножья заходящего солнца на гребнях волн, словно молодая пустельга, что старается настичь своих собратьев. Мерно плескали вёсла курраха[117]117
Куррах – традиционная для Ирландии большая лодка с деревянным каркасом, обтянутая шкурой. Используется и как морское рыболовецкое судно, и как транспортное средство для перевозок по реке. В разных графствах Ирландии куррахи различались размерами и технологией постройки; на куррахе могли устанавливать от одной до двух мачт с парусом.
[Закрыть], возвращавшегося с лова. Она была в моих объятьях, Мартин. Непослушный локон ее волос касался моей щеки. Ее руки обвивали мне шею. Я читал стихи:
“Долина Массон:
Там, где высок дикий чеснок, был беспокоен наш сон.
Возле реки грезы легки в травах долины Массон.
Если придешь – тихо лети, дверью скрипеть не спеши.
Спросит отец: кто заходил? Ветер с древесных вершин…”
Или читал ей истории о любви, Мартин…
– Я понимаю, о чем вы, Мастер…
– “Сыновья Уснеха”, “Диармайд и Грайне”, “Тристан и Изольда”, “Силач Томас Костелло и юная красавица Уна Макдермотт”, “Кэрол О’Дейли и Элеонора Руан”, “Пламенный поцелуй”, “Облако пудры”…
– И это я тоже понимаю, Мастер…
– Я сразу купил автомобиль, Мартин, исключительно чтобы вывозить ее на свежий воздух. Я едва мог себе это позволить, но думал, что, как бы то ни было, она его стоила. Мы ездили в кино в Яркий город, на танцы в Оксенвуд, на собрания учителей…
– Точно, так оно и было, и на Горную дорогу, Мастер. Как-то раз, когда я резал торф, ваш автомобиль остановился на дороге возле Крутого холмика, и вы оба вышли в долину…
– Ладно, Мартин Ряба, оставим это до следующего раза…
– А вот честное слово, Мастер, помню еще день, когда я получил бумагу насчет пенсии. В нашем доме никто ни черта не соображал, что это за бумага и зачем она. “Старый Учитель, – говорю я тогда. – Вот кто тебе нужен”. Тогда я дошел до самого дома Пядара Трактирщика и остался там сидеть, покуда все ученики не разошлись. Потом побрел дальше. А когда подходил к школьным воротам, оттуда уже не было слышно ни гу-гу, ни всхлипа, ни стона. “Упустил я его, – говорю я себе. – Надо было мне отнестись к этому серьезней. Он уже ушел домой”. А потом заглянул я в окно. Честное слово, прошу прощения, Мастер, но это были вы – там, внутри, – разложили ее, и…
– Не был. Не был, Мартин Ряба.
– Да честное слово, были, Мастер, краше правды ну нет же слова…
– Ай-ай-ай, Учитель!..
– Постыдились бы хоть немного, Учитель.
– И подумать только, Бридь?..
– А ведь наши дети ходили к нему в школу, Кити…
– Если бы его застал священник, Джуан…
– Был Духов день[118]118
Духов день – переходящий праздник, отмечаемый в понедельник после Пятидесятницы, определяется датой Пасхи. В католической церкви считается также днем поминовения Девы Марии.
[Закрыть], Мартин Ряба. У меня был выходной. “Не хочешь ли поехать в Розовую гавань? – говорю я ей после обеда. – Прогулка пойдет тебе на пользу”. И мы поехали. И я подумал, Мартин Ряба, что понял тайну ее сердца глубже, чем когда-либо, в ту ночь в Розовой гавани… Свет долгого летнего дня постепенно терял силу, мы оба лежали на скале, глядя на звезды, мерцающие над яркой поверхностью моря…
– Я понимаю, о чем вы, Мастер…
– Смотрели на огни, что зажглись в окнах домов в прибрежной полосе на том берегу гавани. Смотрели на мерцающие водоросли, оставленные отступающим приливом. Смотрели на Млечный Путь, искрящейся пылью сиявший над Голуэйским заливом. И я чувствовал себя в ту ночь, Мартин Ряба, частью звезд и света, мерцавших водорослей и Млечного Пути, частью благоуханного дыхания моря и воздуха…
– Ну да, конечно, я все понимаю, Мастер. Вот так оно и бывает…
– И она клялась мне, Мартин, что ее любовь глубже, чем море, что она несомненнее и неподдельнее рассветов или закатов, постояннее приливов и отливов, звезд над холмами, потому что любовь эта была еще прежде звезд, прилива или холмов. Она сказала, что ее любовь ко мне – это сама Вечность…
– Так и сказала, Мастер…
– Так и сказала, Мартин Ряба. Сказала, вот тебе слово!
… Но подожди. Я лежал на смертном одре, Мартин Ряба. Она пришла после Крестного стояния и села на край постели. Взяла меня за руку. И сказала, что если со мной что случится, то ей и жизнь не жизнь без меня, и смерть не смерть, если мы умрем не вместе. Она клялась и обещала, что, будет ли ей суждена долгая жизнь или короткая, она проведет ее в трауре. Клялась и обещала, что никогда больше не выйдет замуж…
– Так и клялась, Мастер…
– Богом клянусь, так и было, Мартин Ряба! И после всего этого – смотри, сколько же змеиного яда нашлось в ее сердце. Я лишь год как в земле, несчастный, жалкий год по сравнению с той вечностью, что она мне обещала, – и она уже раздает обещания другому мужчине, а не мне, другой целует ее в губы, любовь другого у нее в сердце. А я – ее первый возлюбленный, ее муж – в сырой земле, а она – в объятьях Билли Почтальона…
– В объятьях Билли Почтальона, точно, Мастер! Я и сам видел… Много на что приходится глаза закрывать, Мастер…
– И теперь он лежит в моей постели, а она отдается ему целиком и полностью, заботится о нем днем и ночью, ходит ради него в паломничества, посылает в Дублин за тремя докторами… Приведи она мне хоть одного доктора из Дублина, я бы, может, и выздоровел…
– А вы знаете, что она сказала про вас, Мастер? Как-то я пришел к ней с мешочком картошки, как раз через неделю после того, как вас похоронили. Говорили о вас. “Старый Учитель большая потеря, – говорю я. – Ведь и не было бедняге никакой причины умирать. Кабы его уложили в постель с этой простудой, следили бы за ним внимательно, дали бы ему выпить пару капель виски да послали бы за доктором вовремя, с самого начала…”
“Знаешь, в чем дело, Мартин Ряба?” – говорит она. Никогда не забуду тех слов, что она сказала, Мастер: “Знаешь, в чем дело, Мартин Ряба? Все лекари ирландских фениев не исцелили бы Старого Учителя. Он был слишком хорош для этой жизни…” Честное слово, Мастер. И еще она сказала кое-что, чего я никогда прежде не слыхивал. Должно быть, это какая-то старая пословица, Мастер. “Тот, кто отмечен любовью богов, умирает молодым”…
– Блудница! Блудница! Распутная блудодейка!..
– Де гряс, Учитель. Следите за речью. Не уподобляйте себя Катрине Падинь. Зашел к ней однажды викарий, а он был новым человеком в этом приходе. Не знал, где живет Нель. “Нель, сука”, – сказала Катрина. Оныст!..
– Ах ты, милашка Грязные Ноги, Со-ан-со!.. Муред…
5
– …Он донимал Бриана Старшего каждую пятницу, когда тот забирал свою пенсию. “Оформил бы ты лучше на себя какую-нибудь страховку, Бриани, – говаривал этот прохвост. – А то ты в любой день можешь отправиться в графство Клэр[119]119
«Отправиться в графство Клэр» – здесь: отправиться на тот свет, умереть.
[Закрыть]…” “Нет ни единой божьей твари, какую бы этот паршивый хапуга не обложил своей страховкой, – сказал мне Бриан Старший как-то в пятницу на почте. – Разве что псинка Нель Падинь, которая взяла себе моду, пробегая по тропинке, вынюхивать что-то на участке Катрины”…
– И я там был, и забирал пенсию вместе с Брианом в тот день, когда он умер.
“Недолог век страховщика”, – сказал я тогда.
“Вот и он ушел в лучший мир, пустобрех, – сказал Бриан. – И если его возьмут Наверх, он будет приставать к Всевышнему с рассказами про всяческие происшествия, что случились много лет назад, и пытаться застраховать Его проперти[120]120
Проперти – собственность (искаж. англ.).
[Закрыть], святых и ангелов, от козней Всенижнего. А если Всенижний его заберет, страховщик будет сводить его с ума и убеждать застраховать хоть несколько углей от водопроводов Всевышнего. И оба они не найдут ничего лучше, чем провернуть с этим нахрапистым балаболом ту же шутку, что и Томас Внутрях: каждый раз, когда ему не хотелось, чтобы скот Нель пасся на его клочке земли, он отгонял его к Катрине, а скот Катрины – к Нель…”
– А ты слыхал, что он сказал, когда скончался Придорожник: “Честное слово, мужики, святому Петру теперь стоит внимательнее смотреть за своими ключами. Иначе этот его новый жилец улизнет вместе с ними…”
– Ой, да что может быть лучше того, что Бриан сказал Томасу Внутряху, когда померла Катрина:
“Томас, ангел мой пресветлый, – сказал он. – Само собой, и тебя, и Нель, и Баб, и дочь Норы Шонинь будут все время зазывать в небесную кузницу, чтоб подлатать вам крылья. Оно, конечно, если Господь Бог дозволит вам находиться на одном насесте с ней. А у меня, я бы сказал, шанс получить даже одно крыло совсем невелик, поскольку Катрина недостаточно высокого мнения о моей валуэйшон[121]121
Валуэйшон – оценочная стоимость (искаж. англ.).
[Закрыть]. Но, Богом клянусь, Томас, голубчик ты мой нежный, у тебя вообще не будет трудностей, как что-то сломается, если мне достанется норка под камушком рядом с ней”.
– Божечки! Бриан, зудила, ко мне все ближе! Не попусти, Господи! Ой, что же мне делать-то теперь?..
– Вот что Почтмейстерша сказала о моей смерти: у нее рук не хватило открыть ни единого письма в эти дни, столько было телеграмм…
– А о моей смерти было в газете…
– А о моей смерти было в двух газетах…
– Вот послушайте заметку в “Репортере” о моей смерти:
“Он происходил из старого и очень известного в этих местах рода. Играл важную роль в национальном движении. Был близким другом Эмона де Валеры…”
– А вот заметка, которая была в “Ирландце” обо мне:
“Его семья пользовалась большим уважением в округе. Еще мальчиком он вступил в Ирландские Фении[122]122
Ирландские Фении – здесь: молодежная националистическая организация, названная в память о дружине легендарных ирландских воинов.
[Закрыть], а позднее – в Ирландские Добровольцы. Он был близким другом Артура Гриффита…”
– …А еще Колли рассказал на твоих поминках сказку про курочку, что снесла яйцо в навозной куче.
– Ты врун! Тоже мне история, чтобы рассказывать ее на приличных поминках!..
– Будто я ее там не слышал!..
– Ты врун! Ничего ты не слышал…
– …А что за свара на твоих поминках! Всей свары – два старых пенсионера!
– Один из них глухой, как Томас Внутрях, – когда Катрина просила его поехать вместе с ней к Манусу Законнику поговорить насчет земли.
– Ну да – и ни одной посудины в доме не было, не наполненной святой водой.
– У меня была свара на поминках…
– Ну да, была. Томас Внутрях ее затеял, когда сказал Бриану Старшему: “Ты уже столько “парного молока” от Эмона с Верхнего Луга вылакал с тех пор, как пришел, Томас, что уж можно масло сбить”.
– На моих поминках было два бочонка…
– А на моих три…
– Точно, Катрина, на твоих поминках – три. Вот истинная правда, Катрина: целых три больших, солидных, и еще пара рюмочек волшебной водицы от Эмона с Верхнего Луга… Я сам хоть и старик, но сумел одолеть двенадцать кружек этого. Клянусь душой, Катрина, я бы и мечтать не стал столько выпить, кабы знал, что у меня слабое сердце. Сказал себе, Катрина, как только увидал эти реки портера: “Лучше было бы купить жеребчика, чем надираться с этими развеселыми харями…”
– Рожа кислая!..
– Вот там такие все и были. Кто-то начал путаться у всех под ногами. Пядар, сын Нель, упал на кровать, где тебя положили, Катрина. С его-то раненой ногой мог бы и не резвиться.
– Вот ведь грязный дармоед!
– Все бы ничего – пока сын Бридь Терри и сын Кити не принялись колошматить друг друга и не разломали раундтайбл, прежде чем их растащили…
– Божечки!..
– Я взялся их разнимать. Вот честное слово, кабы я знал, что у меня сердце…
– …Мне показалось, что тебя обрядили по-человечески, как полагается, если меня не подвели мои глаза…
– Видно, подвели тебя твои глаза, раз ты не заметил двух крестов у меня на груди…
– У меня на груди были два креста и скапулярий…
– Было там на мне что или не было, Кити, по крайней мере меня не одели в грязный саван, как Катрину…
– Божечки! Не верьте вы этой засранке…
– …У тебя был гроб от Плотничка с Паршивого Поля. Другой такой же он сколотил для Норы Шонинь, щелястый, как птичья клетка…
– Тебе и самой плотник гроб сработал…
– Если и сработал, то по крайней мере не халтурщик с Паршивого Поля, а настоящий плотник с обсвидетельством из Теха[123]123
Тех (разг. сокр.) – профессиональное техническое училище или сертифицированная ремесленная школа.
[Закрыть]…
– На мой гроб ушло десять фунтов…
– Я-то думала, тебе достался один из тех, что за восемь фунтов: полцены гроба Катрины…
– Врешь, ведьма! Мне достался лучший гроб из мастерской Тайга!..
– А меня обряжала Кать Меньшая…
– И меня. А оплакивала меня Бидь Сорха…
– Ох и плохо же она тебя оплакала! У Бидь в горле будто пробка какая, и не рассасывается до седьмого стакана. И вот только тогда она принимается петь “Пусть Эрин запомнит”[124]124
«Let Erin Remember» – традиционная ирландская песня на английском языке; в 1924 году на Олимпийских играх в Париже исполнялась вместо гимна Свободного ирландского государства.
[Закрыть]…
– Мне кажется, Катрину Падинь вообще не оплакивали, пока жена ее сына и Нель этим не озаботились…
– …На твой алтарь собрали всего шесть фунтов и одну крону…
– У меня было десять фунтов.
– Погоди-ка, я сейчас вспомню, сколько у меня было… двадцать по десять плюс девятнадцать – это сто девяносто, плюс двадцать, равняется двести десять шиллингов… Это значит десять фунтов десять шиллингов. Правильно, Учитель?..
– У Пядара Трактирщика был большой алтарь…
– И у Норы Шонинь…
– Чистая правда. На похоронах Норы Шонинь собрали много алтарных денег. На моих тоже собрали бы много, да никто про них не знал. Я же умер внезапно. Сердце, сохрани Господь… Если бы мне пришлось лежать прикованным к постели, с пролежнями…
– У меня точно набралось бы четырнадцать фунтов, не попадись среди них фальшивый шиллинг. На самом деле это были всего полпенса, которые кто-то обернул серебряной бумагой. Бриан Старший их заметил, когда расколотил копилку. Он сказал, что это Катрина Падинь их туда положила. Она кучу таких фальшивых шиллингов клала на алтари. Ей просто хотелось участвовать в каждом сборе, а средств не хватало, бедной женщине…
– Брехло лживое!..
– Я тебя прощаю, Катрина. Мне вообще было бы наплевать на таких людей, если б не священник. “Такие скоро будут класть мне на стол свои старые гнилые зубы”, – сказал он…
– Только и слышно было “Пол то” да “Пол сё” от тебя и от твоей дочери, Пядар Трактирщик, пока она играла в свои игры в зале со Знатным Ирландоведом. А когда пришло время положить шиллинг на мой алтарь, вы про Пола даже не вспомнили…
– Я связал Томашина, хотя выпил перед тем дважды по двадцать пинт да еще две. И после этого ни одна живая душа из этой семьи не явилась на мои похороны, а живут со мной в одной деревне. Еле-еле, с Божьей помощью, положили шиллинг на мой алтарь. Насморк у них у всех, говорят. Вот, значит, какая мне благодарность – притом что он даже хватался за топор. Можете себе представить, если бы его снова пришлось связывать?..
– А у меня больших похорон не было. Все жители Баледонахи уехали в Англию, и все люди с Паршивого Поля, и все люди с Сайвиной Обители…
– …А что ты скажешь про Катрину Падинь, Кити, которая носа не казала на порог моего дома с той самой минуты, как умер мой отец и его положили в гроб, – и это если учесть, сколько фунтов чая она у него выпила…
– Это ж было в те дни, когда она поехала к Манусу Законнику справиться насчет земли Томаса Внутряха…
– Ты слышал эту паразитку Бридь Терри и грязнуху Кити Печеную Картошку?..
– Мне три раза пришлось затыкать ладонью рот этому старому пердуну, когда он заводил “У сына Шона дочь была, здоровая, как мужик” на твоих похоронах, Куррин…
– А на наших похоронах был весь свет: и газетчики, и фотографы, и…
– Так ведь какой был повод! Вас же разорвало миной. А если бы вы нашли свою смерть в старой постели, как я, немного бы там было газетчиков…
– Bien de mond был на похоронах á moi. Приехал le Ministre de France из Дублина и возложил couronne mortuaire на мою могилу…
– На моих похоронах были представители Эмона де Валеры, а на гробу – трехцветное знамя…
– А на моих похоронах была телеграмма от Артура Гриффита, и залпом из винтовок стреляли над могилой…
– Ты лжец!
– Сам ты лжец! Я был старший лейтенант первой роты первого батальона первой бригады.
– Ты лжец!
– Спаси нас, Господи, на веки вечные! Как жаль, что они не отнесли мои бренные останки на восток от Яркого города…
– А на мои похороны приходил Старший Мясник из Яркого города. Он уважал меня, а его отец уважал моего отца. Он часто мне говорил, что уважает меня в память о том, что его отец уважал моего отца…
– А на мои похороны приходил доктор. Удивляться нечему, конечно. У моей сестры Кать двое сыновей докторами в Америке…
– Вот именно что! Удивляться вообще нечему. Стыд-то какой, если бы он вообще не пришел на твои похороны – после того как ты оставил у него столько денег за все эти годы. Лодыжка-то у тебя подворачивалась в любое время дня и ночи…
– А на моих похоронах были Старый Учитель и Учительница…
– А на моих – Старый Учитель, Учительница и Рыжий Полицейский…
– А на моих – Старый Учитель, Учительница, Рыжий Полицейский и Сестра Священника…
– Сестра Священника! И брюки на ней были, а?..
– Странное дело, что Манус Законник не пришел на похороны Катрины Падинь…
– Правда, странно, – или Сестра Священника…
– Или хотя бы Рыжий Полицейский…
– Он в этот день проверял лицензии на собак в Баледонахи…
– Да ни одна собака не поселится на ваших завшивленных пригорках…
– …Был там Томас Внутрях со счастливой ухмылкой.
Все же Нель-то при нем, хоть Катрина ушла…
– Уверяю тебя, Катрина Падинь, даже если б я весь кровью изошел, я б на твои похороны явился. Я ж обещал, что даже если мне придется ползти на коленях, я туда доберусь, но клянусь тебе, я ничего не слыхал о них до того самого вечера, как тебя уже похоронили…
– И балабол же ты, Штифан Златоуст. Давно ты здесь? Я и не знала, что ты явился. Вот же погибель…
– …На моих похоронах было полно людей. Приходской священник, викарий, викарий из Приозерья, францисканец, двое монахов из братии в Ярком городе, Учитель и Учительница из Озерной Рощи, Учитель и Учительница с Западного мыса, Учитель из Сайвиной Обители, Учитель из Малой Долины и Младшие Учительницы. А еще ассистент из Кил…
– Конечно, все они были, до единого, Мастер. И Билли Почтальон тоже. Правду сказать, он в этот день очень помог. Завернул и затянул винты на гробе, помог вынести его из дома и опустить в могилу. Честью клянусь, не мешкал, не ленился. Снял пиджак и взялся за лопату…
– Вор! Похотливый грабитель!..
– А на моих похоронах было пять автомобилей…
– Ага, мотор этого хлыща, что получил наследство в Озерной Роще, застрял посреди дороги, и твои похороны из-за этого задержались на час…
– А у Пядара Трактирщика было по крайней мере тридцать автомобилей. А у него самого два катафалка…
– Клянусь душой, как говорится, что у меня катафалк тоже был. Моя старуха не успокоилась, пока ей не выделили: “Растрясут кишки-то на плечах людей или на старой тележке”…
– О, это ей легко было, Придорожник, с моим-то торфом…
– И с моими бродячими водорослями…
– …Хоть у Катрины Падинь на похоронах и было столько выпивки, людей-то едва набралось, чтобы нести гроб до церкви. Да и те стали друг с другом лаяться. Тело пришлось опускать дважды, такие они были тепленькие. Честное слово: прямо с грохотом посреди дороги…
– Божечки, обобожечки мои!
– Вот тебе чистая правда, Катрина, дорогая: нас от паба Валлийца шло всего шестеро. Все остальные или отправились в паб, или отстали по дороге. Мы уж думали, придется женщин звать покойницу нести…
– Божечки! Не верьте ему, кислой морде…
– Чистая правда, Катрина. Весу в тебе было порядочно. В постели ты долго не лежала, пролежнями не страдала. “Надо под нее двух стариков поставить”, – сказал Пядар Нель по дороге к Сайвиной Обители. Мы бы и рады были тем старикам, Катрина. Пядар, сын Нель, был на костылях, а сын Кити и сын Бридь Терри опять накинулись друг на друга: каждый старался взвалить на другого вину за раундтайбл, который разломали накануне вечером. Краше правды нету слова, Катрина, дорогая. Честью клянусь, и я не стал бы подставлять плечо под твой гроб, и дальше одного фута с ним не прошел бы, кабы знал, что у меня слабое сердце…
– Слишком занят был своими ракушками, вздорный ты брюзга…
– “Даже сейчас она у нас упирается, как старый мул. Дьявол побери мою душу, желает она того или нет, но отправится на кладбище, а там и в могилу”, – сказал Бриан Старший, когда он сам, я и сын Кити несли тебя по дороге в часовню…”
– “Ни словом не соврал, тесть”, – сказал Пядар Нель, отбросил свои костыли и тоже пристроился под гроб…
– Обобожечки мои! Сын этой заразы меня нес! Бриан Старший меня нес! Мерзавец бородатый! Конечно, гроб перекосило, если этот кособокий криволапый увалень встал под ним. Обобожечки мои! Бриан Старший!.. Сын Нель! Эй, Муред! Муред… Да если б я об этом прознала, я бы лопнула. Лопнула бы на том самом месте…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.