Текст книги "Грязь кладбищенская"

5

– …Ты прав, Джек Мужик. Бог накажет всякого, кто сказал, что я была влюблена в этого мерзкого зудилу…

– Вот ты упал со стога овса… А ты слыхал про битву снопов? Я тебе расскажу. “Кормак Мак Арт, сын Арта Одинокого, складывал однажды стог овса на холмах Тары. А Трепливый Рот[196]196
  Трепливый Рот – маленький человечек из волшебного мира, который так быстро жал колосья, что ирландские фении едва не поубивали друг друга снопами. Иногда ассоциируется с шутником Конаном Лысым (Conan Maol), одним из легендарных сподвижников Финна.


[Закрыть] швырял в него снопы. И пришли семь полков сведущих, и семь полков знающих, и семь полков вольных…

– …Много разговоров о том, что его переводят. Очень много…

– Только от того, что его переведут, никакой радости, если затем его не пристукнут, не прибьют, не утопят, не повесят, не предадут кошачьей смерти. Весь погост на ушах из-за этих наемных головорезов, которых к нам подселили, Билли. “Выпей две ложечки из этой бутылки”, – сказал убийца…

– А может, сосед, его и выставят. Думаю, это стоило сделать еще после трепки, которую он задал человеку из Баледонахи в тот же день, как ему показали красную карточку. Но не думаю, что его казнят…

– Да чего там разговаривать! Вот что с ним надо сделать: взять да удушить под горшком. Посмотрите на меня, он же дал мне отраву!..

– Дьявол побери твою душу, разве не он велел мне пить виски! Так и сказал, голуба. Вот проходимец! А у меня не было ни боли, ни хвори…

– А у Голуэя хорошая команда в этом году, Билли?..

– Замечательная команда, сосед. Все говорят, что, будь они хоть на костылях, все равно сумели бы выиграть Всеирландский чемпионат. Так на днях написал “Зеленый флаг”.

– Конканнан, должно быть, надрал тогда защите задницу…

– Конканнан только на замене!

– На замене! На замене! Ой, да что же ты такое говоришь? Они не выиграют. Не…

– У них замечательная молодежь. Самая лучшая. Они выиграют, сосед. Вот увидишь, обязательно выиграют.

– Ой, да помолчи ты. Что толку языком молоть? Я тебе говорю, вся эта молодежь и коровьей лепешки не стоит без Конканнана! Что толку вопить “Они выиграют, они выиграют!”…

– Прошу прощения, сосед, но можно подумать, тебе важнее, чтобы они проиграли с Конканнаном, чем выиграли без него! Расплата хороша, если она радует, сосед. Многие обвиняли Конканнана в сорок первом. Я никогда не чувствовал себя поганей, чем в тот день на Кроук-парке…

– Это правда, Билли…

– Билли всегда был очень отзывчивый…

– Он всегда с волнением приносил добрые вести…

– И даже если вести были плохие, клянусь, его улыбка была тебе, как спасательный круг…

– А кто обряжал Томаса Внутряха, Билли?..

– Нель, дочь Бриана Старшего, и жена Томашина, Кать…

– А кто его оплакал, Билли?..

– Нель и деревенские женщины, Бидь. Но тебя и Кать Меньшой очень не хватало. Все так и говорили: “Упокой, Господи, бедную Кать Меньшую и Бидь Сорху, бедняжку! Уж так хорошо они обряжали да оплакивали! Подобных им не будет уже никогда”…

– Дай тебе Бог здоровья, Билли…

– Потыраны Господни, какая человеку разница, оплакали его или не оплакали!..

– …Гитлер по-прежнему выбивает из них пыль, чтоб он был здоров!..

– Спокойней, сосед, спокойней…

– Да что там “спокойней”! Разве он вот-вот не высадится в Англии!..

– Нет, сосед. Зато вот англичане и янки опять на французской земле…

– Да куда там! Врешь ты все, Билли Почтальон, это тебе не про спорт трындеть, знаешь ли…

– Уже девять месяцев минуло, сосед, с тех пор как мне представилась возможность прочесть газету. Так что я точно не знаю, как там у них дела. А в то время все говорили, что англичане и янки не выстоят во Франции после Дня “Д”[197]197
  День «Д» – 6 июня 1944 года, дата высадки союзных войск в Нормандии.


[Закрыть]…

– Ой, дорогой мой Билли, да с чего бы? Наверняка их спихнули к чертовой матери в море, как кучу дохлых маслюков…

– Честное слово, не исключено, так и было, сосед…

– И Гитлер на этот раз преследовал их так, как ему следовало во времена Дюнкерка! И теперь он в Англии! Der Tag! Надеюсь, теперь от Англии ничего уже не осталось…

– Non! Non, mon ami! C’est la libération qu’on a promise. La libération! Les Gaullistes et Monsieur Churchill avaient raison…

– Ах ты трепло, придурок, недотепа слепошарый…

– C’est la libération! Vive la France! Vive la Republique Francaise! Vive la patrie! La patrie sacrée! Vive De Gaulle!..

– А вы слышали, Француз, дорогой сосед, что в газетах была такая новость про ваш подвиг: что вас наградили крестом…

– Ce n’est rien, mon ami. C’est sans importance. Ce qui compte, c’est la libération. Vive la France! La France! La France! La patrie sacrée!..

– Слыхали, какой грохот подняла эта трещотка! Да он будет похуже Старого Учителя…

– А скажи, Билли, ты слышал какие-нибудь разговоры про то, что вернется английский рынок?..

– Слыхали, как этот слепень опять разжужжался?..

– С английским рынком все будет в порядке, сосед…

– Думаешь, будет, Билли?..

– Будет, сосед, не беспокойся. Точно тебе говорю, с английским рынком все будет в порядке…

– Дай тебе Бог здоровья, Билли! Какую же колючую занозу вытащил ты из моего сердца своими словами. Ты точно уверен, что все будет в порядке? У меня был надел на окраине деревни…

– …А сейчас ее публикуют, твою книгу стихов…

– “Золотые звезды”! О, Билли, драгоценный мой друг, ведь это неправда!..

– Сам я ее не видел, но мне сказала дочь Почтмейстерши… Не беспокойся, сосед, твоя книга скоро выйдет…

– Так ты думаешь, что выйдет, Билли?..

– Уверен, что выйдет, сосед.

– У тебя есть об этом какие-то секретные сведения, Билли?..

– Ну, до меня доходили кое-какие слухи, сосед. У меня ведь было очень много друзей – то тут, то там. Вот дочь Почтмейстерши… О, Учитель, спокойней, спокойней!.. Учитель!..

– Ведите себя попристойней, Учитель!..

– А в Англии по-прежнему хорошие заработки, Билли?..

– Ну, не такие хорошие, как бывало, сосед. Жизнь все хуже. Люди из Старого Леса, Сайвиной Обители и Баледонахи уже вернулись домой…

– Отдых на лоне благородных крапивных пустошей Баледонахи пойдет им на пользу…

– Твой сын, его жена и двое их детей уже дома…

– О, да ты меня разыгрываешь, Билли!..

– Да накажи меня Бог, сосед! Клянусь благословенным перстом!..

– А его черная жена дома?..

– Да, мой дорогой. И двое детей…

– Послушай-ка вот что, Билли. Скажи мне как на духу. Они действительно такие черные, как говорят? Черные, как графов черномазенький?..

– Не волнуйся, сосед. Им до него далеко…

– Черные, как Придорожник, когда слезет с закопченной трубы?..

– Клянусь душой, ну, конечно же, нет…

– Черные, как Большой Бродяга с волдырями на лице?..

– Не волнуйся, сосед. И не настолько.

– Черные, как меховое пальто Баб Падинь после дома Катрины?..

– Попридержи язык, отродье…

– Черные, как Бриан Старший, когда потеет с похмелья?..

– Когда Бриан Старший предстал перед судьей после того, как посетил комнатку с гейзером в Дублине, он сиял почище любого святого в церковном окне…

– Черные, как Бриан Старший, когда потеет с похмелья. Ну да, думаю, примерно такие черные…

– Ну, коли так, тогда они вовсе не негры…

– Значит, дети и близко не такие черные, как их мать…

– А пришлось ли им звать священника для старушки?..

– Определенно, сосед. Она была довольно плоха и даже не хотела пускать их в дом. Деревенские собрались вокруг, и некоторые склонялись к тому, чтоб забросать их камнями и прогнать вон. Но, короче говоря, в конце концов их отвели к священнику, тот окропил их святой водой из купели, и с тех пор старушка не нарадуется… Она ими очень гордится. Водит их на мессу каждое воскресенье…

– В таком случае, Билли, не так уж и страшно, что я умер. Я думал, ее бедное сердце разорвется на части…

– Ой, а нет ли каких вестей о моем малом, Билли?..

– Шонинь Лиам, у твоего малого хватка крепкая, он своей выгоды не упустит. Купил жеребца на следующий день…

– Дай Бог здоровья рассказчику, Билли! Была бы у него еще славная девчонка…

– Не беспокойся, Шонинь, насколько я слышал, скоро будет. Женщина с Западного мыса, она побывала в Англии. Женщина денежная, как говорят… Дочь Почтмейстерши сказала мне, что Молодой Учитель собирается жениться на днях… Да. На той, из букмекерской конторы Барри в Ярком городе… Священник сейчас о ней и слова не говорит, сосед. Недавно она дала Учителю клятву… Не волнуйся, сосед. Все до сих пор обсуждают тот твой поступок. Некоторые толкуют, что ты действительно такое вытворил, а некоторые – что ты бы скорей лопнул…

– Какая, к черту, разница, лопнул бы или не лопнул, Билли! Вот тебе правда, ясная, как день. Я выпил дважды по двадцать пинт да еще две…

– Как ты думаешь, скоро ли придет Антихрист, Билли?..

– Не беспокойся, сосед. Я так рассуждаю, что он не придет. Вряд ли. Короче говоря, я полагаю, что он не придет…

– А вот думаю, Билли, что он к тебе все ближе…

– Все наладится, сосед. Сам увидишь, так и будет…

– А многим ли нужна духовная помощь, Билли? Читают ли они Розарий?

– Я тебе уже сколько раз говорил, Дочь Кольма Старшего, оставить все вопросы еретиков мне…

– А как по-твоему, Билли, пророчество сбудется?..

– Полагаю, да, сосед. Все так и будет…

– А Шон Кити в Баледонахи тоже полагает, что оно сбудется?..

– В последнюю мою поездку в Баледонахи местные – те из них, что не в Англии, – собрались вокруг Шона Кити в доме под сенью крапивы, а он прорицал.

– А сказал ли он, что всю Англию охватит пламенем и пепел в воздухе?

– Охватит пламенем и пепел в воздухе! Охватит пламенем и пепел в воздухе? Он сказал, что церковники будут голодать так же, как и миряне. Погоди… Он сказал, что женщин перестанут отличать от мужчин. Погоди… Он сказал, что пинта пива снова будет стоить два пенса…

– К черту на рога всех твоих женщин. Сказал ли он, что Англия сгинет, объятая пламенем?..

– Так далеко он не заходил, сосед. Добрался только до того места, где Штопаное Дно пробудился в своей пещере и схватился за меч, чтоб освободить Ирландию. И тут я вытащил квитанции о возврате налогов на наследство…

– Шон Кити прав. Каждое слово пророчества сбывается.

– Так ты говоришь, Билли, Эмон де Валера побеждает…

– Ты лжешь! Билли сказал, что Ричард Мулкахи[198]198
  Ричард Джеймс Мулкахи (1886–1971) – ирландский политический деятель, первый министр обороны Ирландской Республики. В 1922 году поддержал англо-ирландское соглашение, а после гибели ирландского революционера и политика Майкла Коллинза (1890–1922) стал главнокомандующим проправительственных сил в гражданской войне. В 40-е годы ХХ века возглавлял партию Фине Гэл и выступал противником Эмона де Валеры.


[Закрыть] побеждает…

– Эмон де Валера и Ричард Мулкахи были вместе в церкви на мессе месяц назад. Объединительная встреча…

– Совместное заседание?..

– Совместное заседание?..

– Ай-ай-ай! Совместное заседание?.. Ну надо же! Совместное заседание?..

– Совместное заседание по вопросам экстренных служб…

– Эмон де Валера говорил о Республике?..

– Ричард Мулкахи говорил о Договоре?..

– Не говорили они ни о Республике, ни о Договоре… Короче говоря, оба выступили с одной и той же речью: благодарили людей…

– А, теперь понимаю, Билли. Это был маневр Эмона де Валеры, чтобы пустить пыль в глаза другим ребяткам…

– Ты лжешь! Все остановившиеся часы на этом кладбище знают, что это план Ричарда Мулкахи, чтобы заставить де Валеру сделать неверный ход. Ты согласен со мной, Билли?..

– Осторожней, Билли! Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать и помнить, что это мы оказали тебе помощь и поддержку. Помни, что ты был всего лишь Помощник Сельского Почтальона…

– Друзья мои ирландцы! Сегодня я здесь!..

– Вот если б ты здесь был во время выборов…

– Но точно так же, как и я, Билли Почтальон никак не связан с политикой…

– Трус, ты же под кроватью сидел…

– Тряпка!..

– …Где ты, Пол? Твой товарищ опять гостил в деревне в этом году…

– Знатный Ирландовед! Быть не может!..

– В заведении у Пядара Трактирщика он даже не показывался… Его теперь на мякине не проведешь, сосед. Да кажется, у дочери Пядара Трактирщика больше вообще не выйдет никого провести, сосед! О, и тому есть множество причин, сосед! Рыжий Полицейский поймал ее тут как-то раз в воскресенье, пока вторая месса шла. Не было никого из Старого Леса, Сайвиной Обители или из Баледонахи – из тех, что вернулись из Англии, – кто не зашел бы к ней в это время выпить. Говорят, это Знатный Ирландовед велел полиции проверить заведение. У него очень высокая должность в правительстве…

– Больше она эти свои дешевые трюки в зале проворачивать не будет…

– А меня она разорила…

– И меня…

– А я вот, клянусь душой, ей благодарен. Со второго стаканчика она накидывала четыре шиллинга, а с шестого – восемнадцать. Дьявол побери твою душу, ведь прав же был яркогородский доктор: такое подходит только для тонких кишок, а вот портер в самый раз для толстых. От лишнего виски тонкие кишки разрываются, а толстые сжимаются от тоски. Не было у меня ни боли…

– Ей еще повезло, сосед, если открытый в воскресенье паб – это все, что ей смогут предъявить, но люди говорят, будто она разбавляла водой виски в бутылках…

– И теперь она без заведения останется?..

– Очень может быть, что останется, сосед. Может, и останется. Но я так не думаю…

– Так зачем тогда было огород городить?..

– А вот дочь Джуан Лавочницы точно потеряет лицензию на торговлю. Она теперь пойдет под военный трибунал… Контрабандный чай. Ее поймал Сержант…

– Сержант, ну да, которого она бесплатно снабжала чаем и сигаретами!..

– Моя смерть на тебе, подлая Джуан…

– …Род Одноухих, да, сосед? Самого младшего из Портных арестовали в Англии…

– Молодец, Билли! Молодец!..

– Он порезал сына Верещаника из Баледонахи…

– О, тот же подлый прием другой Одноухий применил ко мне! Его повесят…

– Говорят, что его отправят в тюрьму…

– Его повесят…

– Говорят, сосед, что в Англии вообще несложно повесить человека, это верно. И все же я не думаю, что его повесят. Дадут ему несколько лет тюрьмы, пожалуй.

– Несколько лет тюрьмы! Да иди ты к дьяволу со своей тюрьмой! Ну, если его не повесят…

– Говорят, что дочь Почтмейстерши тоже получит год-полтора тюрьмы… Письма с денежными суммами, сосед. Вот из-за писем Знатного Ирландоведа на ее след напали гончие Главного Управления…

– Май-гуднес-ми![199]199
  Май-гуднес-ми – батюшки мои! (искаж. англ.).


[Закрыть] И это после того, как я двадцать лет ее учила…

– Клянусь душой, Почтмейстерша, поверьте мне, соседка, я не рад ничему, что произошло с вашей дочерью… Спокойствие, дорогой Учитель, спокойствие… Клянусь благословенным перстом, Учитель, я никогда не открывал ни одного вашего письма… О, она, возможно, да, Учитель, но я ей ни в чем не помогал!..

– Билли, а мой старший сын по-прежнему водится с дочерью Придорожника?..

– Можно и так сказать, сосед. Он и дочь Придорожника вместе предстанут на следующем заседании суда. Говорят, что твой второй сын…

– Том…

– Да, Том. Говорят, что они с сыном Томашина поймали их у твоей кучи торфа на рассвете…

– Мой второй сын и сын Томашина поймали моего старшего сына, который воровал мой собственный торф для копченого племени Придорожника!

– Не знаю, задержали ли его, сосед, но ему пришел вызов в суд…

– Ох, разорви его дьявол передними зубами! Уже и его самого сцапали загребущие Придорожники!..

– А еще один иск в суд им вчинила твоя жена, за потраву скотиной на твоей земле…

– Вот да! Прямо посреди ночи! Какая же она у меня умница! Теперь выиграет дело, вот увидишь! Жаль только, что старший сын не вылетел ко всем чертям с попутным ветром, а второй не притащил в дом какую-нибудь девчонку и вместе с нею не сел на хозяйство! Интересно, Билли, а семья Томашина вернула лопату, которую они одолжили, чтобы копать первую картошку?..

– Вот этого я не знаю, сосед… Короче говоря, семья Придорожника сейчас бодается с законом. Однажды в воскресенье священника, можно сказать, покусала его же комнатная собачка. На рассвете он поймал каких-то людей, которые воровали его торф. Говорят, это была семья Придорожника…

– И это после того, как они его по самые брови вылизывали…

– …Так что не думаю, сосед, что священник станет зонтиком между семьей Придорожника и тучкой, из которой на сына прольется полгода тюрьмы…

– На сына Придорожника?..

– На сына Придорожника, вот как! Ты не врешь?..

– И больше того, еще полгода тюрьмы дадут старухе Придорожника – за присвоение краденого имущества…

– Это за мои бродячие водоросли, точно!..

– Нет, сосед, за все, что было в машине лорда Коктона, включая его рыболовные снасти, пистолет и прочие вещи. Парень вломился в дом графа посреди ночи и вынес смокинги, теннисные штаны, золотые часы и ящики с сигаретами. И пару тысяч сигарет у дочери Джуан Лавочницы, а потом продал их по три пенса за штуку девушкам в Баледонахи. А то глиняные трубки их совсем доконали…

– Вот ведь не повезло дочери Джуан Лавочницы!..

– И графу!..

– И девушкам из Баледонахи!..

– И сыну Придорожника, бродяге! Дьявол побери твою душу, голуба, а я говорил, что он давно напрашивался на такой пинок…

– А еще он украл брюки у Сестры Священника, но об этом ничего не говорили. Сын Шониня Лиама и какие-то ребята из Старого Леса видели их на дочери Придорожника, когда та была на болоте, только поверх них она носила платье…

– Это та кошелка, с которой мой сын водится?.. Да! Теперь она будет сниматься на карточки в этих брюках, тем больше позору для моего старшего сына…

– А Сестра Священника расстроилась, когда сына Придорожника забрали в тюрьму, Билли?..

– Ай, ну разве ты сама не знаешь, что расстроилась, Бридь…

– Бридь, соседка, да это даже не омрачило ее лица. “Какой мне толк от мужчины в тюрьме? – сказала она. – Сын Придорожника – старый импотент”…

– Так что же, она теперь выйдет замуж за Учителя из Озерной Рощи?..

– Учитель из Озерной Рощи у нее давно среди сломанных кукол. Теперь она с шотландцем, который занят фотографией в Старом Лесу. Он носит короткие юбочки…

– Да ну! Короткие юбочки. А послушай-ка, Билли, на ней были брюки, когда она с ним гуляла?

– Нет, Бридь Терри. Только платье. Лучшие брюки, что у ней были – полосатые, – украл сын Придорожника…

– Это те штаны, на которые плюнул Томас Внутрях?..

– Кстати, раз уж речь зашла про Томаса Внутряха: дочь Почтмейстерши сказала мне, что Патрик Катрины получил… Спокойнее, Учитель! Уймитесь же, Учитель… Терпение, Учитель!.. Я никогда не вскрывал ни единого вашего письма, Учитель… Послушайте меня, Учитель. Два пса…

– Ведите себя пристойно, Учитель. Так что она сказала про моего Патрика, Билли?

– Что он получил страховку за Томаса Внутряха и что Нель получила кругленькую сумму за Джека…

– Благослови тебя Бог, дорогой Билли! Если верить паршивому языку Норушки Шонинь, то Патрик не вносил денег после моей смерти! С тех пор как я оказалась на кладбище, я вместо плевательницы у этой лживой сучки, которая полощет меня на каждом углу. Ты слышишь, дармоедка Шонинь? Награди тебя Бог, Билли, и скажи ей, этой вшивице Шонинь, что Патрик получил…

6

– …Бог накажет нас за то, что мы говорим такое, Катрина…

– Но это правда, Джек…

– Нет, неправда, Катрина. Я хворал годами. Не было ни единого среди лучших докторов в Ярком городе, кого бы она ко мне не привела. Доктор-англичанин, что приезжал к нам на рыбалку восемь лет назад, сказал мне точно, сколько я еще проживу. “Ты проживешь до этих пор”, – сказал он…

– …“Да, – сказал я. – Совсем ничего не выходит”…

– …“Опять лодыжка вывихнута, – сказал он. – Клянусь солнечным сплетением Галена…”

– …Словами не выразить, Катрина, соседка, как я благодарен вашему Патрику. Не бывало ни воскресенья, чтобы они с женой не пришли меня проведать…

– Грязноногое вшивое племя…

– Ох, Катрина, соседка, ведь не бывает же земли без сорняков. Погляди, как изменился Старый Учитель! Человека милее не сыскать было и во время паломничества в Кнок…

– Но разве ты не видишь, как она и эта мерзавка Нель обошлись со мной, Билли? Взяли у священника “Книгу Иоанна” и уложили меня в этот ящик на тридцать лет раньше срока. И тот же самый фокус проделали с бедным Джеком…

– Бог накажет нас…

– Стариковские россказни, Катрина. Будь я на твоем месте, я бы не поверил…

– Уж ты поверь, Билли, пусть даже это стариковские россказни. Священник способен…

– Однажды я поверил, Катрина, соседка. Я правда поверил, хоть ты про меня такого, может быть, и не подумаешь. Но я спросил священника, Катрина, очень образованного священника, и знаешь, что он мне сказал? Он сказал мне, Катрина, то, что мне хорошо было бы знать и прежде, если бы эта старая пословица сохранилась у меня в памяти: “Все “Книги святого Иоанна” в мире не удержат тебя, Билли Почтальон, – сказал он, – когда Господь тебя призовет”…

– Трудно мне в это поверить, Билли…

– Другой священник сказал то же самое моей жене, Учительнице, Катрина. Это был святой человек, Катрина: священник, чьи глаза сияли святостью. Учительница прошла ради меня все паломничества до единого, по всей Ирландии и по Аранским островам… Спокойней, дорогой Учитель! Спокойней!.. Ну прекратите вы так метаться! Что я мог с ней поделать?.. “Достойно совершать паломничества, – сказал он. – Но мы не знаем, когда Господу будет угодно явить чудо”…

– Но паломничество не то же самое, что “Книга Иоанна”, Билли…

– Это я знаю, Катрина. Но разве “Книга святого Иоанна” не может тоже быть чудом? И если Богу угодно сохранить человеку жизнь, почему же он должен заставить другого принять смерть вместо него? Ну Катрина, соседка, ты же не думаешь, что Он может совершить ту же ошибку, что и почтовое отделение?..

– Потыраны Господни, разве не это говорил Бриан Старший…

– …“Так ты думаешь, это не Война двух иноземцев?” – говорю я…

– Проснись, человече…

– …Моя жена заполняла бумаги для Патрика, Катрина… Спокойней, Учитель! Спокойней!.. Ну хорошо, дорогой Учитель. Это была ваша жена… Терпение, Учитель! Терпение! Два пса…

– …Был такой день, Пядар Трактирщик, не отрицай…

– …Бумаги на дом, Катрина. Да Патрик строит новый дом под шиферной крышей! Да, Катрина, двухэтажный дом с эркерами, а на холме ветряную мельницу для освещения… Ты бы видела быка, что он купил у правительства, Катрина! – девяносто фунтов. Те, которые скот разводят, ему очень благодарны. Местные-то быки все никчемушные…

– Потыраны, это как Бриан Старший сказал: “С тех пор как Англия запретила де Валере торговать скотом, быки у нас стали робкие, как после избиения младенцев…”

– А еще он подумывает взять грузовик, чтобы перевозить торф. Такой очень пригодится на наших дорогах. Там вообще нет грузовиков, с тех пор как у Падиня отняли его машину… Пятьсот или шестьсот фунтов, соседка…

– Пятьсот-шестьсот фунтов! Чей угодно карман заскучает, если из него вынуть такую сумму, Билли. Это ведь почти столько же, сколько Нель тогда выиграла в суде…

– А его карман вовсе не скучал, Катрина, особенно с тех пор, как он получил наследство…

– Но ведь это Нель получила самый жирный кусок…

– Потыраны Господни, разве не говорил Бриан Старший, что Патрик Катрины будет видеть фунтовую банкноту не чаще, чем Томас Внутрях – каплю трудового пота у себя на лбу, или…

– Думаешь, Билли, если прольется ливень купюр, кто-нибудь из них подумает вернуть мне фунт, что я одолжила Катрине…

– Гузка шелудивая!

– …Дочь Почтмейстерши сказала мне… Спокойствие, Учитель!.. Это наглая ложь, Учитель… Я не вскрыл ни единого письма…

– …Не обращай внимания на его грубости, Нора. Ты же помнишь, что он был унтер-офицером при машине убийств[200]200
  «Унтер-офицер при машине убийств» – характеристика учителей британской системы образования в Ирландии, данная революционером и политическим деятелем Патриком Пирсом (1879–1916) в его очерке «Машина убийств» (Meaisín an Mhurdair).


[Закрыть] … Я больше не собираюсь читать тебе “Закат солнца”, Нора. Сейчас я слишком занят своим новым замыслом. “Свиная луна”. Эту идею я почерпнул у Колли. Его дедушка смог проследить ветви своего родового древа до самой луны. Каждую ночь он проводил по три часа, созерцая луну, подобно нашим предкам. И как только восходил молодой месяц, ноздри его исторгали три сопли: одну золотую, одну серебряную и одну старинную гэльскую соплю…

– И она поведала мне, Катрина, что Баб сказала, будто ты самая любимая из всех ее сестер и ты бы осталась ей благодарна, кабы не померла раньше…

– Я из кожи вон лезла, Билли, но не смогла похоронить Нель раньше себя…

– Вот что, Катрина, соседка, быть может, все к лучшему. Патрик сказал мне и… Учительнице, что Нель оставила ему много разного, что ему по завещанию и не причиталось. Она взяла у него только половину полосы Томаса Внутряха – и, поверь мне, редко когда в воскресенье священник не читал службу за твою душу и душу Джека Мужика…

– За мою душу и душу Джека Мужика…

– И за Баб, и…

– …“Лучшее сравнение, которое я могу придумать для дочерей Падиня, – сказал он, – это два глупых щенка, которых я когда-то видел в Баледонахи. Они наблюдали, как мул бьется в предсмертных корчах. Один из них лаял, стараясь отогнать второго. В конце концов так извел себя лаем, что надорвался и сдох. Как только второй увидел, что весь мул теперь его, он взял и сбежал, оставив его дохлому…”

– Злится он, должно быть, что не поддел ту петлю себе на спицу! Он-то думал, что его семья выклянчит все наследство до крошечки!.. За мою душу…

– Честное слово, Катрина, соседка, ни сам он, ни его дочь вовсе не подлизывались к Нель так, как бывало…

– Ну и что… За мою душу и душу Джека Мужика…

– Он не знает, что ему делать, остаться или уйти, Катрина. Однажды его уже соборовали…

– Моложе его это не сделает! Он вдвое меня старше…

– Моя… Учительница заглянула его проведать. Как ты думаешь, что он передал мне через нее?..

– Полный рот желчи, если он не изменился… За мою душу…

– Мой дядюшка не принимал духовной помощи с тех пор, как я за ним ухаживала, или ты полагаешь, Билли, что он читает молитвы?..

– Потыраны, разве не это он сказал…

– Так вот что он сказал Учительнице: “Передай Билли Почтальону, – сказал он, – что если он поднимет паруса раньше меня, пусть скажет им всем, что я могу отчалить в любую минуту. Пусть скажет Тому Рыжику, что я прочищу ему кишки, если он пренебрежет моим советом…”

– Ни она, ни кто другой не нашли никакой пользы в моих речах, Билли. И еще позволь тебе сообщить, что и у могил есть уши…

– …“Пусть скажет Бертле Черноногу спеть пару строчек, как только узнает, что я уже в пути…”

– “Оро, о Майре, бровки да пряжечки…”

 
– “У сына Шона дочь была, здоровая, как мужик…”
 

– …“Пусть скажет ненасытному пивохлёбу Проглоту, что я задам ему соленой лозы за то, что его осел со старой тележкой вечно торчит в моем овсе, с тех пор как эта самая жена Куррина начала свое паломничество по судам…”

– Потыраны, Билли, заканчивай…

– …За мою душу и…

– Вот что он передал, соседка. А если и было что еще, то моя… Учительница мне этого не рассказывала…

– Потыраны Господни, вот что пользы человеку строить из себя Тома Рыжика! Уж коли быть сваре, то ее не миновать. “И скажи моей любезной Катрине, – сказал он, – что им пришлось посылать за пожарной командой с длинными шлангами, чтобы остудить меня после тех ожогов, что я получил от гейзера в Дублине, так что ее кипятка я больше не боюсь…”

– Божечки! Божечки! Бертла Черноног! Дорогой мой Билли! Как знать, не положат ли ко мне сверху этого мерзкого зудилу… Гундосого, сутулого… О Билли, дружок ты мой, не верю я, что он мылся в Дублине! Его положить рядом со мной! Уй! Уй! Комната… Ухмылка … “А Бриана Старшего мы оставим тебе, Катрина…” О Билли, я лопну, я лопну, я лопну…

– Ничего страшного, Катрина, соседка, все будет замечательно.

– Но посмотри, где тебя похоронили, Билли…

– Бедняжка не знала, что ей делать с… Тише, Учитель! Тише!.. Не беспокойся, Катрина, этот сорняк живуч и крепок, как плющ…

– Такие, как он, под конец долго не держатся. Матерь Божья, да меня от графова черномазика выворачивало меньше!.. Да что ж это такое, Билли? Очередной покойник! О, горе горькое, Билли, друг ты мой сердечный, а вдруг это он. Слышишь!..

– Привет, ребята! Шон Кити из Баледонахи пожаловал…

– А похоронили его…

– Великий Профессор Пророчеств Западного Мира похоронен, и его пророческий череп в ногах у Бертлы…

– Потыраны Господни! Что б ему не найти подушку получше?

– Ну, Шон Кити, какого мнения ты теперь о жизни? Может, думаешь, что пророчество сбывается?..

– Теперь я опла́чу тебя, Шон Кити, достойно твоего призвания и славы… Увы, увы, о!..

– …Да иди ты к черту, Шон Кити! Довольно твоих глупых россказней про О’Доналла Красное Пятно![201]201
  Согласно бытовавшему пророчеству, человек по имени Хью О’Доналл с красным родимым пятном должен был уничтожить английское владычество в Ирландии. В 1690 году, после Битвы на Бойне, человек с таким именем и приметами, состоявший на службе в испанской армии, вернулся в Ирландию, назвал себя О’Доналлом Красное Пятно и пытался исполнить пророчество.


[Закрыть] Провалится ли Англия в чертоги дьявола или рассеется в воздухе пеплом этой войны? Такое твое пророчество? Эй! Сын Черноножки, отвесь-ка ему пинка прямо в пророческий череп…

– О Билли, кровиночка!.. Не знать мне покоя в грязи кладбищенской…

– Не беспокойся, Катрина. Священник распорядился составить новую карту погоста. Старуха Придорожника недавно жаловалась: “Что же, босякам из Сайвиной Обители места не хватает, – говорила она, – что они вытянули ноги поверх нежных кишок моего старика?.. ”

– О, ну тогда у этого тела ни гроб, ни саван ненадолго! Гляди, как он украл мою кияночку!..

– Катрина, дорогая, над тобой все равно будет крест…

– Ох, только бы они поторопились, Билли! Только бы поторопились, пока этот мерзкий зудила не помер…

– Ждать стоило, Катрина. Все, кто видел крест, говорят, что он очень красивый. Сам священник приходил на него взглянуть, и Молодой Учитель, и моя… Учительница заходили в субботу, чтобы рассмотреть надпись по-ирландски.

– А ты, Билли, говорил это Норе Шонинь, Кити и Тому Рыжику?.. О Билли, дорогой, если они его надо мной не поставят…

– Поставят, Катрина. Не волнуйся, соседка. Ведь он уже давно готов, но они ждали, чтобы твой крест и крест Джека Мужика поставить вместе…

– Чтобы поставить мой крест и крест Джека Мужика вместе…

– А крест Томаса Внутряха их пока немного задерживает…

– Мой крест и крест Джека Мужика…

– Все говорят, Катрина, что твой красивей, чем у Кити, и Норы Шонинь, и даже чем у Джуан Лавочницы…

– Мой крест и крест Джека Мужика…

– Он приятней, чем крест Джека Мужика, Катрина. Моя… Учительница говорит, что он ей нравится даже больше креста Пядара Трактирщика…

– Так, значит, он из Островного мрамора, Билли?..

– Этого я не знаю, соседка. В любом случае, его купили у Маккормака в Ярком городе.

– Потыраны Господни, вот так история. Как этот хиляк может что-то знать, если он столько времени пролежал пластом?..

– Он не из Островного мрамора, Билли, я бы не дал за него и пустого ореха…

– Я думал, что Островной мрамор давно выработали…

– Попридержи язык, отродье!..

– Он из Островного мрамора…

– Он не из Островного мрамора…

– Говорю я тебе, что он из Островного мрамора.

– А я тебе говорю, что он не из Островного мрамора…

– У Маккормака не бывает крестов из Островного мрамора. Такие бывают только у Морана…

– Ой, да что толку говорить? Разве крест Норы Шонинь и Кити не делали здесь – а все они не из Островного мрамора!..

– И крест Бридь Терри…

– И крест Джуан Лавочницы…

– Я точно слышал, Катрина, соседка, что крест, который ваша Нель собирается поставить над собой, из Островного мрамора…

– …На мои похороны приходил Старший Мясник из Яркого города. Он часто мне говорил, что уважает меня в память о том, что его отец уважал моего отца…

– …Крест Норы Шонинь – из Островного мрамора…

– …У меня было двадцать, и я пошел с туза червей…

– …Крест Кити…

– …La Libération…

– …Крест Бридь Терри… Крест Джуан Лавочницы…

– …Я был первым покойником на этом кладбище. Неужели вы думаете, что старейшему обитателю этого кладбища нечего сказать? Дайте мне сказать! Ну дайте сказать! Дайте сказать!..

– Дайте ему сказать!..

– Валяй!..

– …Крест Нель…

– Говори!..

– Говори, черепушка!..

– …Ни мой крест, ни твой, Джек Мужик…