Текст книги "Расплата за ложь"

– Ну, елки-палки… – Голубев досадливо царапнул затылок. – Вот головоломка! Хоть в дураки записывайся. Им жить легче. Тут маешься от недовольства собой, а дурак думает: меня ли не любить?.. Красота!

Бирюков помолчал:

– По поводу дураков еще Карамзин писал: «Что хорошо для дурачков, не дурно и для воришек, а нам-то, князь, что?..»

– Нам, Игнатьич, хочешь не хочешь, придется разматывать этот клубок. Думаю, надо выходить на прошлые связи, как говорит ветеран Купчик, «фартовых бабочек». Иначе будем топтаться на месте до бесконечности.

– Правильно думаешь. Поэтому поезжай завтра утром с первой электричкой в Новосибирск. Ты Костю Веселкина из бывшего ОБХСС знаешь?

– Знаю. Теперь он, кажется, в недавно созданном управлении по борьбе с организованной преступностью.

– Да. Сегодня позвоню ему, чтобы к твоему приезду подобрал сведения о новосибирских торговцах иномарками. Попутно поинтересуйся у него и персонально «бабочками». Прежде Веселкин курировал жриц древнейшей профессии. Может быть, кто-то из нынешних сотрудниц «Марианны» попадал в круг его деятельности. Дальше смотри по обстоятельствам.

– Понятно, Игнатьич.

Предварительно постучав, в кабинет лукаво заглянул судмедэксперт Медников:

– Можно войти, сыщики?

– Заходи, Боря, – ответил Бирюков.

Медников неторопливо сел рядом со следователем. Обратившись к нему, попросил:

– Дай закурить, Петя. Интересное расскажу.

– Новый анекдот?

– Нет, по делу.

Лимакин достал пачку «Астры». Судмедэксперт вытащил сигарету, помял ее в пальцах и опять попросил следователя:

– И спички давай. У меня, кроме губ, ничего курительного нету.

Лимакин с улыбкой подал коробок спичек:

– Не томи душу, рассказывай;

– Подожди, дай покейфовать… – Медников с наслаждением сделал несколько затяжек и посмотрел на Бирюкова. – Может, моя информация покажется вам, сыщики, неинтересной, но на всякий случай послушайте. Сейчас заходил в районный узел связи платить за междугородные разговоры с домашнего телефона. Там на переговорных заказах сидит моя соседка по квартире. Народу никого не было. Вот она, значит, начала интересоваться у меня, что такое в «Марианне» случилось? Слух, дескать, страшный слышала. Я, понятно, успокоил, мол, ничего страшного. Бродячая кошка забралась в подсобку, сожрала вместе с упаковкой полпуда финской «салями» и откинула лапки на месте преступления. А соседка шепчет: «Не шутите, Борис. Жанна Мерцалова уже три раза звонила, чтобы помогли ей вызвать Новосибирск. По автомату не может дозвониться. Мы тоже так и не дозвонились. Не отвечает в Новосибирске телефон, хоть разбейся». На всякий пожарный случай я у соседки номерок «глухонемого» телефона записал, – Медников показал Бирюкову ладонь с синими цифрами, накарябанными шариковой авторучкой. – Хочешь, перепиши…

Бирюков на перекидном настольном календаре быстро записал шестизначное число. Вырвав листок, протянул Голубеву:

– В Новосибирске узнаешь, что за телефон. – И посмотрел на Медникова. – Спасибо, Борис, за помощь.

Судмедэксперт иронично улыбнулся:

– Из «спасибо» шубу не сошьешь. Заплати хоть тысчонку нештатному сексоту.

– Секретные осведомители у нас сметой не предусмотрены, – поддерживая шутливый тон, ответил Бирюков.

– Ну тогда составь липовый наряд на пару тысяч, будто я в прокуратуре канализацию чистил.

– Как это, доктор…

– Как при советской власти делалось, тысячу – мне, тысячу – тебе, – не дал договорить Медников. – Ты что, прокурор, с луны свалился?.. Рынок есть рынок. Зачем пустые разговоры вести. Надо говорить «да» или «нет» и спрашивать, сколько заплатят. Дело стремительно идет к тому, что даже медицина скоро будет платной.

– Боря, а ты можешь доступным языком объяснить, чем она будет отличаться от бесплатной? – с хитринкой спросил Слава Голубев.

– Могу. При бесплатной – ты, скажем, приходишь ко мне на прием. Для порядка послушаю, рецепт напишу и – гуляй, мальчик, выздоравливай, если хочешь, сам. При платной – по-другому. Приходит, допустим, пациентка и говорит: «Доктор, я не могу дышать носом». – «Дышите ртом», – с полным знанием дела рекомендую ей. «Спасибо, доктор. Сколько с меня?» – «Три тысячи». Понял, сыщик, разницу?..

Все, кроме Медникова, засмеялись. Медников только чуть-чуть усмехнулся:

– Значит, не заплатите за информацию?

– Считай, что сигаретой с тобой расплатились, – сказал следователь. – «Астра», Боренька, теперь – двести рублей пачечка.

Судмедэксперт поморщился:

– Эх, как продешевил я! Надо было срядиться на «Мальборо». Там полсотни рубликов штучечка…

Глава 12

В Новосибирск Голубев приехал рано утром. К началу рабочего дня он уже был в управлении по борьбе с организованной преступностью. Веселкин – спортивного вида парень с кудрявой шевелюрой и лукавыми глазами, чуть увеличенными стеклами очков, встретил приветливо. Оторвавшись от компьютера, за которым что-то «колдовал», Костя пожал Славе руку и показал на стул у своего стола:

– Садись, деревенский детектив, рассказывай, как живешь, чем маешься…

– Живем – играем, с преступниками воюем, – в тон ему ответил Слава.

– Звонил мне вчера Бирюков. Могу вас огорчить. «ситроен-ксантии», которую собиралась покупать Мерцалова, в Новосибирске ни одной не было, нет и в ближайшее время не предвидится. Машина эта новая, на российском рынке пока не появилась.

– Еще одна загадка… – хмуро сказал Голубев. – Надо мне, Костя, автомобильного продавца найти, навесившего Мерцаловой лапши на уши. Много в Новосибирске торговцев иномарками?

– Спекулянтов-перегонщиков много. Берут за границей по бросовым ценам подержанные лимузины, своим ходом гонят их сюда и здесь сбывают за миллионы. Представителей же фирм, торгующих новыми иномарками, совсем мало. А вчера на одного стало меньше.

– Как?..

– Около трех часов дня из проезжавшей легковой машины застрелили представителя московской фирмы Виктора Яновича Капелюшного, когда тот, выйдя из офиса, садился в собственный «мерседес».

– Что о нем знаешь?

– Бывший партаппаратчик из комсомольских активистов, вовремя переквалифицировавшийся в бизнесмены. Возраст сорок пять лет. Высокий, элегантно-представительный, со жгуче-черными волосами и с вальяжными манерами избалованного вниманием аристократа. Имел красавицу жену на двадцать лет моложе и очаровательную девятнадцатилетнюю любовницу.

– Чего это он столь любвеобильным был к молодкам?

– У нынешних бизнесменов такое в моде. Что-то вроде хорошего тона и символа материального благосостояния. После трудов праведных стресс снимают.

– Об убийце что-нибудь известно?

– Почти ничего. Офис расположен на задворках Вокзальной магистрали. Свидетелей было мало. Достоверно известно одно: машина, из которой выстрелили, была красного цвета и вроде бы иностранной марки.

– В ограблении «Марианны» фигурирует красная «вольво». Не она ли?.. – спросил Голубев.

– Среди свидетелей нет ни одного автолюбителя. Поэтому ни на модель машины, ни на номерной знак никто не обратил внимания. По заключению экспертов, стреляли из ружейного обреза шестнадцатого калибра стандартным заводским патроном, заряженным дробью третьего номера. Выстрел был произведен в упор, даже пыжи вдавило в рану.

– Причина убийства какая?

– Следственная бригада работает вплотную, но о выводах, разумеется, пока говорить рано.

– А репутация этого… Капелюшного как?

– Безупречная, если не считать увлечения молодыми девочками, – Костя лукаво улыбнулся. – Видимо, комсомольская привычка общаться с молодежью сказывалась.

Голубев достал листок с номером новосибирского телефона, по которому Мерцалова вчера на могла дозвониться. Показав его Веселкину, спросил:

– Как бы хозяина этого телефончика узнать?

– Сейчас попытаем электронную память…

Веселкин быстро пробежал пальцами по клавишам компьютера. Тот тихонько зашелестел. Через несколько секунд на светящемся экране появился номер интересующего Славу телефона и бегущей строкой засветилась зеленая надпись: «Офис представителя “Мосавтосервиса” Капелюшного В.Я.».

– Что и требовалось доказать, – удивленно проговорил Слава. – Вот, оказывается, с кем рвалась переговорить Жанна. Но почему ей никто не ответил?

– Когда она звонила? – спросил Костя.

– Вчера около шестнадцати часов.

– В это время Капелюшного уже увезли в морг, а офис после убийства сразу опечатали.

– Понятно. Ну, чудо-техника! – Голубев, восхищенно глядя на экран компьютера, достал из кармана пачку небольших листков плотной бумаги и, развернув их веером, словно игральные карты, усмехнулся: – А моя память вот в этих бумажках. Каждый листок – информация по конкретному уголовному делу. Тридцать шесть картей, тридцать шесть мастей…

– По старинке работаешь, – с улыбкой сказал Костя и сразу посерьезнел: – Если Мерцалова настойчиво хотела выйти на связь с Капелюшным, можно предполагать, что это он Жанне «навешал на уши лапши».

– А может, Жанна хотела с ним посоветоваться, – возразил Слава.

– Может быть и такое, – согласился Веселкин. – Тем более что когда-то Жанна Александровна водила дружбу с Капелюшным.

– Ты знаешь Мерцалову?

– Ну как же можно не знать ее! Жанна в горисполкоме была заметной дамой. Капелюшный тогда работал в обкоме партии. Одно время их дуэт привлекал внимание.

– Какие номера они исполняли?

– Партаппаратчики любили холить здоровье в финских баньках. Жанна Александровна тоже обожала сауну в компании с партийными джигитами.

– Выходит, грешили областные вожди?

– Они ведь не были кастратами, а жизнь дается только раз… Не за одни же красивые глаза Мерцалова получила полногабаритную трехкомнатную квартиру в центре города. Представляешь, молодая дама-одиночка занимает роскошные апартаменты, а тысячи многодетных семей ютятся в хрущобах. За такое излишество одними глазками не расплатишься. Надо было отрабатывать, как говорится, натурой. Хотя нам и запрещалось в аппаратные игры нос совать, но шила в мешке не утаишь. Была в то время Жанна Александровна постоянной участницей банкетов по случаю приезда высоких столоначальников. Этакой, как их называют, «феей из бара».

– Элитной проституткой, что ли? – уточнил Слава.

Веселкин улыбнулся:

– Грубовато, но смысл точный. «Феи» не участвуют в эротических «массажах» по объявлению и не обслуживают кого попало ни за какие деньги. Они утешают любовью сильных мира сего, способных вершить людские судьбы. Те, естественно, не остаются в долгу. Платят, конечно, не из своего кармана. Знаешь, откуда у Мерцаловой первоначальный капитал?.. Еще до либерализации цен Жанна по высокой протекции получила в Госбанке два миллиона беспроцентного кредита и положила их в коммерческий банк под сто пятьдесят процентов годовых. Через год вернула Госбанку кредит, а «наварившийся» миллион рублей заложила под солидные проценты уже как свои собственные денежки. Спустя год, когда деньги так, как теперь, еще не обесценились, Жанна Александровна, став миллионершей, по существу, за счет государства, круто вошла в бизнес.

– Рисковая бабочка. При нынешней неразберихе коммерческий банк мог на первом же году с треском лопнуть. Чем бы тогда высокопоставленная протеже расплатилась с государством за улетевшие миллионы?

– Без риска в бизнесе делать нечего.

– Не пойму, зачем Жанна у нас поселилась? В Новосибирске поле деятельности для торговли куда обширней, чем в райцентре. Или здесь взятки приходится больше давать?

– В нашей державе везде торговый процесс без взяток – что птица без крыльев. Дело не во взятках. Хрустальная мечта любой «феи» – вовремя, пока не состарилась, покинуть сомнительное поприще, завести свое приличное дело, создать нормальную семью, вырастить здоровых умных детей и никогда не вспоминать о прошлом.

– Для этого Мерцаловой следовало бы подальше от Новосибирска укатить.

– Время, Слава, сейчас очень сложное. Нет никакой гарантии, что на новом месте не придется начинать все заново. А здесь под боком Новосибирск, и старые связи крепко выручают, и прошлые грехи с годами плотной тенью прикрываются. Жанна умная женщина. У нее на сто ходов вперед просчитано.

– Неужели ее высокие покровители до сих пор у власти?

– Они ловко перекинулись в руководство акционерными объединениями и коммерческими банками. Власть ведь теперь у тех, у кого деньги.

– Не «разобралась» ли Жанна с Капелюшным? Насколько мне известно, у Мерцаловой в здешних торговых точках есть очень «крутые» мальчики…

Веселкин, задумавшись, помолчал:

– Почти стопроцентно уверен, что Мерцалова на такую крайность не пойдет. Деньги ее сохранились, документы, по словам Бирюкова, как я понял, у вас там нашлись, погибшую продавщицу уже ничем не вернуть. Ради чего «разбираться», если даже, допустим, Капелюшный на самом деле подставил Жанну рэкетирам?

– Чтобы другие не рыпались.

– Нет, – Костя покрутил головой. – Жанна умница. Она строго чтит Уголовный кодекс.

– Может, Паша Таловский без Жанниного согласия проявил инициативу?

– Это кто такой?

– Тридцатилетний гигант. Лицо круглое, яркое, как герб Советского Союза. У Жанны вроде личного телохранителя и начальника охраны.

– Бывший чемпион-каратист?

– Точно.

– Вспомнил. Паша Таловский около года служил в нашем ОМОНе. Толковый омоновец был, но встретился с землячкой и закуролесил… – Веселкин опять задумался. – Нет, Паша без указания Мерцаловой лишнего шага не сделает. Когда его выгнали из ОМОНа, Жанна уже занималась коммерцией и пригрела загулявшего каратиста. Они, оказывается, тоже земляки.

– В одном классе школы-интерната учились, – сказал Голубев. – А что за землячка, с которой Таловский загулял?

– Пухлая кнопочка с обалденной грудью. Фамилия то ли Весенина, то ли Весенькина, не помню.

– Так это же Настя Веснина! – воскликнул Слава. – У нее грудь, как два футбольных мяча под кофтой.

– Правильно, Веснина, – согласился Костя. – Отчаянная девчонка.

– Чем она в Новосибирске занималась?

– Любовь продавала. Напротив Центрального универмага на строительстве жилых домов тогда работали осужденные. С вечера, когда зэков увозили со стройки и снимали охрану, местные «путанки» разными путями пробирались на стройку и терпеливо ждали утреннего прихода контингента. Охрана, разумеется, проверить все помещения была не в силах – там же множество разных закутков, где прятались девицы. А заключенным тайники были известны. И прямо во время рабочего дня начинали функционировать бордели. При этом «марухи» оказывали осужденным не только интимные услуги, но и обеспечивали их спиртными напитками, чаем, наркотиками, табаком, делая на этом солидные «бабки».

– Паша Таловский знал о таком бизнесе Весниной?

– Не только знал, последний раз даже выручил ее. Конвой задержал Настю, что называется, на месте преступления. В этой операции по зачистке помещения от «марух» участвовали омоновцы, среди которых был и Паша. При сопровождении задержанных в РОВД Таловский отпустил свою землячку. С той поры Веснина из поля зрения милиции исчезла.

– Константин Георгиевич, ты мне даешь бесценную информацию! – воодушевился Голубев. – Если Веснина общалась с заключенными, то ее услугами наверняка пользовались главным образом матерые уголовники. Значит, у Насти могла возникнуть с ними не только половая связь, а?..

– Конечно. Но о таких связях Весниной мне не известно.

– И в памятливой машине на этот счет ничего нет?

Веселкин с улыбкой развел руками:

– К сожалению. Она запрограммирована на коммерсантов, банкиров и торгово-посреднические фирмы.

– Досадно, что у такого умного ящика узковатый кругозор, – Голубев недолго подумал. – Скажи, Костя, ты ведь в ОБХСС курировал «ночных бабочек», да?..

– Я и теперь ими занимаюсь, поскольку секс-бизнес ныне стал очень даже организованной преступной структурой.

– Слышал, у вас здесь были почти легальные притоны «Тихий дом», «В гостях у Леонида». Как-то в молодежной газете читал объявление примерно такого содержания: «Очаровательные девочки окажут интимные услуги состоятельным джентльменам».

– Милиция основательно потрепала эти «дома». Легальное существование они прекратили, но дело их живет и процветает нелегально.

– «Бабочки» с «крутыми» парнями крепко связаны?

– Железно. Система их работы элементарно проста. В «фирме» есть диспетчер – обычно домохозяйка, имеющая квартирный телефон. Тоскующий от скуки толстосум по этому телефону заказывает «очаровательную девчонку» и сообщает адрес, куда ее доставить. Охранник из «крутых» привозит «заказ», забирает оплату, а после оплаченного времени приезжает за отработавшей свое «очаровашкой».

– Кто в охранниках ходит?

– Обычно крепкие молодые парни, упражняющиеся боксом, штангой, борьбой. Среди них есть бывшие спортсмены-чемпионы типа Паши Таловского, уволенные армейские офицеры, воины-афганцы и наши – бывшие сотрудники милиции.

– Хорошо зарабатывают?

– Заработки у них четко индексируются по мере инфляции. На сегодняшний день охранник получает около восьмисот тысяч, хозяйка-диспетчер примерно двести пятьдесят, а хозяин публичного дома – под два миллиона рублей в месяц.

– «Ни фига себе!», как сказала бы Настя Веснина, – удивился Слава. – Они что, разбойники, свои публичные «офисы» имеют?

– У них целая сеть наемных квартир во всех районах города. Есть «девочки» с собственными квартирами. Ну а если «джентльмен» располагает своей жилплощадью, можно, как уже сказал, сделать заказ с доставкой на дом.

– Сколько стоит такой заказик?

– У «девочек» обычно почасовая оплата в зависимости от того, насколько она котируется у клиентов. В среднем, можно сказать, по двадцать пять тысяч за час.

– А если за ночь?

Костя улыбнулся:

– В зависимости от продолжительности ночи. Если она продлится двадцать четыре часа, то умножь на почасовой тариф.

– Шестьсот тысяч, что ли?!

– Так по арифметике получается. Но из этой суммы «девочке» достается обычно одна треть. Возле нее ведь кормится большая преступная свора.

– И много придурков, которые тратят на проституток такие деньги?

– Не только такие, но и большие. И вовсе не придурки, а чрезвычайно изворотливые умом коммерсанты.

– Вот жизнь пошла! Как говорил небезызвестный Василий Иванович, и помирать не надо, – Голубев сокрушенно покачал головой. – А среди «очаровашек» тебе не попадались на крючок Майя Шелковникова или Рита Календина?

– Надо посмотреть картотеку…

Веселкин достал из стола толстую общую тетрадь, на ледериновом переплете которой был наклеен прямоугольник белой бумаги с крупной черной надписью «Кто есть ху?..»

– Бессмертная фраза бывшего генсека? – указывая на надпись, спросил Слава.

– Талантливо сказано. Для некоторой категории людей лучшего определения не придумаешь, – с улыбкой ответил Костя и принялся листать тетрадь.

Ни Шелковниковой, ни Календиной в «картотеке» не оказалось.

– Значит, можно считать, что к секс-бизнесу они не причастны? – снова спросил Слава.

Веселкин пожал плечами:

– Утверждать не берусь. Здесь, в основном, те, которые так или иначе входили в противоречие с Уголовным кодексом. А тех, кого эта участь миновала, значительно больше. О Майе Шелковниковой никогда не слышал. Что касается Риты Календиной, то… полтора года назад в «Тихом доме» пользовалась популярностью отчаянная девочка по кличке «Марго». Потом она куда-то исчезла. Не Календина ли это Рита-Маргарита?..

– Как бы о ней точно узнать? Понимаешь, у налетчиков был ключ от магазинного сейфа. Как он к ним попал? Через кого? Если бы удалось выявить посредника, сразу бы вышли на тех, кого ищем.

– Бирюков рассказывал мне фабулу дела. Клубок заплелся очень сложный. Даже участковый милиции на подозрении. Как он выглядит?

– Здоровый бугай. Лицом – вылитый цыган. Паша Таловский говорит, что на него похож один из Новосибирских рэкетиров. Некто Мансур.

– Есть такой здесь молдаванин. Роман Мансуров. Пытался взять под свой контроль Центральный рынок, но омоновцы крепко вложили ему памяти. Со злости спалил два торговых киоска возле рынка и скрылся в берлогу. В криминальном плане личность заметная.

– Под милицейского сработать может?

– Может. Он из тех уголовников, у которых дом родной – милиция, а телефон ноль-два. Шесть судимостей. Правда, последние три года стал «работать» осторожно, ни разу не попался. Обдирает коммерсантов без зазрения совести, а те, горемыки, терпеливо молчат. Откупиться дешевле, чем восстанавливать, скажем, сожженный киоск, стоимость которого нынче уже больше двух миллионов.

– Настя Веснина не могла познакомиться с Мансуром, когда обслуживала заключенных?

– В то время Мансуров был на воле и пользоваться Настиной услугой в зэковском борделе не мог. А пути знакомства гулящей девки с уголовниками неисповедимы.

– Еще меня интересует Заливалов Артур Валентинович, – сказал Слава.

Веселкин откинулся на спинку стула:

– О-о-о! Это делец сексиндустрии нового поколения. Бывший хоккеист, мастер спорта. Заехал к нам из Москвы. Намеревался играть в местной команде, но что-то не получилось с игрой. Видимо, к тридцати годам основательно выдохся. Внешне – положительный герой из американского боевика. Неплохо образован, интеллигентен, улыбчив, хорошо налаживает связи с деловым миром. Женился на восемнадцатилетней красавице-глупышке из многодетной семьи. Через год купил в Подмосковье приличный дом и выпроводил туда весь табор вместе с красавицей женой. Сам остался владельцем трехкомнатной приватизированной квартиры.

– Откуда у него столько денег, чтобы в Подмосковье дома покупать?

– От девочек. У речного пароходства коммерсанты брали в аренду большой двухпалубный пассажирский теплоход, используя его каюты, как гостиничные номера, а ресторанные залы для проведения различных конференций, деловых встреч да презентаций. Здесь Заливалов и откопал золотую жилу. Стал поставлять толстосумам студенточек, желающих подкалымить скорую деньгу. В отличие от «Тихих домов» и «Счастливых случаев» заливаловская «фирма» работала без всякой рекламы, и Артур Валентинович быстренько намолотил себе мешок миллионов. Квартиру отремонтировал, словно игрушечку, автомашины стал менять чуть не ежемесячно. На этом его и застукали. Возбудили уголовное дело по статье УК о сводничестве с корыстной целью. Все шло к тому, что Заливалову не миновать пятилетней отсидки с конфискацией имущества, однако Артур оказался расторопнее правоохранительных органов. Пока при нынешней волоките решался вопрос о задержании его под стражу, он быстренько продал квартиру и… разбился в автокатастрофе на Ордынском шоссе.

– Паша Таловский предполагает, что вместо Заливалова в той катастрофе погиб другой человек.

– Было такое предположение и у следствия. При нормальной жизни эту загадочку мы разгадали бы, но у нас в ту пору закрутилась организационная карусель. Стали ОБХСС перекраивать в Управление по борьбе с экономическими преступлениями. Началась перетряска штатов, перестановка сотрудников, смена помещений. Под шумок дело Заливалова было прекращено и списано в архив.

– Мерцалова не была знакома с Артуром?

– Не знаю. Раньше их пути-дороги, кажется, не пересекались, а вот на теплоходе во время какой-нибудь презентации с выпивоном Жанна могла положить глаз на холеного шатена. Да и сам Артур был не из тех вахлаков, кто проходит мимо эффектных женщин.

– Она посещала теплоход?

– Неоднократно. Коммерсанты и воротилы бизнеса рвались туда, как в старину загулявшие купцы – к Соколовскому хору у «Яра». Мероприятия там проводились с шиком и блеском. Представь, теплоход скользит по вечерней Оби. Иллюминация, музыка, роскошные каюты, где можно уединиться. Функционируют на полную катушку бары и рестораны. Танцы на открытой палубе под развевающимся российским флагом. Словом, почти экзотика, располагающая к сентиментальности и острым ощущениям.

– Есть сведения, что Жанна «славно чудила» с каким-то атлетически скроенным шатеном, у которого черные усики.

– Заливалов усов никогда не носил.

– Ты мне скажи: погиб он или нет?

– Предположение есть, что жив и здоров, но доказательств тому нету.

– Вот мафиози! – в сердцах сказал Голубев и перевел разговор на Календину: – Костя, ну где бы мне точно узнать, не Рита ли выступала под псевдонимом «Марго»?

Веселкин хитро прищурился:

– Есть один рискованный вариант, если согласишься…

– Да я на любой риск согласен, только бы правду узнать.

– Вместе с «Марго» в «Тихом доме» активничала Люся Жиганова. Очень милая блондиночка, как одуванчик. Иногда они обслуживали клиентов в паре. Вот эта самая Люсенька может тебе рассказать, что за «очаровашка» скрывалась под кликухой «Марго», если сумеешь ловко к ней подкатиться.

– Как этот «подкат» лучше сделать?

– Под видом клиента.

– У меня денег хватит только на две минуты почасового тарифа. Вряд за это время успею «одуванчика» расколоть, – разочарованно сказал Слава. – В кредит нельзя?..

Костя захохотал:

– Нет, Славочка, в амурных делах кредиторов не обслуживают.

– Да мне их обслуживание – до лампочки!

– Вот ты и потяни время, дескать, хотел встретиться с «Марго», но она куда-то пропала. Словом, начинай с трали-вали.

– В столь рискованной «операции» ни разу не участвовал, боюсь опрофаниться. Может, в паре закатимся, а?..

– Люся меня знает, как облупленного, и ничего не расскажет. – Веселкин хитро подмигнул: – Сдрейфил, деревенский детектив?

Голубев немного поколебался:

– Эх, была не была! Как говорится, или он пополам, или она вдребезги. Давай Люсин адрес!

Костя на листке написал номер телефона и проинструктировал Славу, как иносказательно следует договариваться с «диспетчершей». Голубев тут же придвинул к себе телефон и решительно стал накручивать цифры. После пяти продолжительных зуммеров в телефонной трубке наконец раздался щелчок соединения и женский, похоже, старческий голос вежливо проговорил:

– Слушаю вас.

– Я по объявлению насчет аренды квартиры, – сказал Слава. – Желательно, недалеко от метро «Гагаринская».

– Минуточку. Посмотрю, что на сегодняшний день мы имеем возле «Гагаринской», – ответила женщина и после небольшой паузы спросила: – На какой срок вам требуется квартира?

– На минимальный.

– Тариф знаете?

– Знаю.

– Оплата вперед.

– Какой разговор!

– Что вы хотели бы иметь?

– Что-нибудь малогабаритное и светленькое, – сымпровизировал Слава. – Еще моя мечта, чтобы хозяйку звали Люсей.

– Хозяйка Люся будет дома сегодня с часу до двух дня. Вас устроит это время?

Голубев глянул на часы:

– Вполне, – сказал он и, войдя в роль, уже не мог остановиться: – Что мне разрешат в той квартире?

– Все, что захотите. Вас как зовут?

– Славой. А вас?..

– Мария Ивановна, – как показалось Голубеву, «от фонаря» назвалась женщина. – Заявка ваша принята.

– Раньше времени из арендуемой квартиры меня не выбросят?

– Ни в коем случае. У нас контракты с серьезными людьми, для которых договор дороже денег. Запишите адрес.

– Диктуйте, я запомню, – сказал Слава и, выслушав женщину, опять спросил: – Телефон у хозяйки есть?

– Конечно.

– С ней можно переговорить накануне аренды?

– Если дозвонитесь.

– Разве это так трудно, дозвониться?

– В зависимости от того, насколько она занята, – женщина, тяжело вздохнув, пошуршала у телефонной трубки бумагой и назвала номер.

Голубев на всякий случай записал его. Поблагодарив собеседницу за вежливое обслуживание и пожелав ей полный короб счастья, Слава положил трубку. Веселкин улыбнулся:

– Ты, оказывается, блестящий импровизатор. Если в таком же духе проведешь встречу с Люсей, быть тебе на белом коне. Кстати, пистолет с собой?

Слава хлопнул по оттопыренному карману штатского пиджака:

– Туточки, с полной обоймой «маслят». Считаешь, что придется отстреливаться от Люси?

– От Люси – нет. Охранник тебя встретит на выходе…

– Может убить за неуплату тарифа?

– Убить не убьет, но калекой сделать может. Поэтому будь внимательным. Обычно этот враг дежурит в машине недалеко от подъезда.

– А вдруг Люся не Жиганова окажется?

– Вблизи «Гагаринской» другой нет. Да и адрес тебе дали тот, который знаю. Как из метро выйдешь, направо будет длинная многоэтажка с аркой. Пройдешь через арку и опять направо первый подъезд. В лифте поднимешься на шестой этаж. Люсина квартира прямо против лифта.

– Зачем я трепался с диспетчершей, если ты и без нее знаешь Люсину хату?

– Диспетчер – это учет и соблюдение графика, чтобы накладка клиентов не произошла. Без ее предварительного звонка Люся никого не принимает.

– Где она так напряженно работает, что до нее даже трудно дозвониться?

Веселкин подмигнул:

– Думаешь, ты единственный ее клиент?

– Вот, зараза, – Слава поморщился. – Я вообще-то брезгливый.

– Тебе ж не целоваться с ней.

– Все равно противно.

– Не привередничай. Лучше при выходе из метро купи букет. Люся страшно уважает цветы.