Текст книги "СВО. Клаузевиц и пустота. Политологический анализ операции и боевых действий"

Так вот, отличием нашей страны является бюджетноориентированная модель поддержки науки: в затратах на исследования и разработки неизменно доминируют средства государства (67,5 % в 2021 г.), в отличие от противоположных общемировых тенденций по частным инвестициям.

При этом количество изобретений и ноу-хау, которые генерирует российская наука, продолжает сокращаться, вопреки требованиям правительства в кратчайшие сроки обеспечить «технологический суверенитет», в том числе, в оборонной сфере.

По итогам 2022 года российские заявители подали 18 970 патентных заявок. За год количество российских изобретений сократилось ещё на 4 %, по сравнению с 2016 годом – на 30 %, а если сравнивать с 2010-м – почти вдвое.

Доля российских изобретений в мире впервые за всё время доступной статистики держится ниже 1 %. Это в 45 раз ниже, чем у Китая, в 15 раз меньше, чем у США, и в 12 раз ниже, чем у Японии.

Правительство России в мае 2023 года утвердило Концепцию технологического развития до 2030 года, в которой потребовало за 7 лет увеличить число изобретений на 140 %. Делать это ученым придется в условиях серьёзного секвестра научного бюджета.

В этой связи в Правительстве сформировали новый перечень важных направлений технологического развития РФ до 2030 года.

Правда, сформировали так, что цели и задачи были скорректированы с учетом современных реалий. Если ранее власти страны делали ставки на прорывные разработки мирового уровня, то теперь половина инициатив нацелена на повторение существующих иностранных технологий, более недоступных РФ из-за санкций.

А теперь вопрос: какими силами должна быть организована российская наука? Ещё раз подчеркнём, здесь мы говорим о науке и образовании не как об абстрактном государственном вопросе, но как об одном из главных, а нередко и единственном факторе роста конкурентоспособности российской промышленности, развития экономического потенциала, и, как следствие, роста условий для успешного для России завершения СВО.

Картина здесь следующая.

В последние годы количество высококвалифицированных специалистов, уезжающих из страны, с 2012 г. выросло минимум в 5 раз.

Россия – единственная из стран с развитой наукой, где число исследователей на протяжении нескольких десятилетий неуклонно сокращается. Все остальные страны только увеличивают их численность. На 10 тыс. занятых в экономике приходится 56 исследователей. В Израиле – 174, Корее -153, Франции – 117, Германии – 109, Великобритании – 101, Японии – 99, США – 92. В этих странах сейчас и совершаются открытия, и, как следствие, развивается общество и государственное хозяйство.

Так что любой, кто гордо рассуждает о перспективах роста, для начала должен внятно и без лозунгов ответить на вопросы: (1) о кадрах, (2) о научном сопровождении производства, и (3) о понятных механизмах перевода научных исследований в массовое производство.

Таким образом, передовой мир в ближайшие годы будет идти вперед в технологическом плане, а мы будем догонять его нынешнее состояние (для остального мира уже прошлое), борясь за технологический суверенитет и импортозамещение.

РФ будет заниматься разработкой телеком-оборудования после ухода “Ericsson” и “Nokia”, индустриального ПО вместо “SAP”, “Oracle” и др., будет продолжаться создание суверенного авиапрома на смену ушедшим “Boeing” и “Airbus”, в энергетическом машиностроении – попытаются заменить “Siemens”. Фарматехнологии нужно прокачивать из-за приостановки работы в РФ производителя сырья для лекарств “BASF”, в добыче и переработке нефти нужно заместить технолидеров нефтесервиса “Halliburton” и “Baker Hughes”.

Колоссальный объем работы, даже если удастся какие-то вещи не переизобрести, а скопировать – напомним, что западную интеллектуальную собственность в РФ по малопонятным причинам до сих пор охраняют неукоснительно.

&

Ну и теперь для общей картины, что с новыми кораблями?

Проблема с иностранными поставками, существовавшая начиная с 2014 года, после февраля 2022 года и новых санкций приняла системный характер, что отразилось на объемах спуска новых судов.

Если в 2020–2021 гг. входящая в Ростех «ОСК» поставила заказчикам 17 и 16 готовых судов соответственно, в 2022 году компания из-за прекращения поставок из Германии винторулевых колонок смогла спустить на воду лишь 4 судна.

Примечательно, что локализовать в России производство винторулевых колонок – ключевого элемента системы электродвижения судна – пытались с 2018 года. В 2019 году производить их в России для крупнотоннажных судов, выпускаемых судостроительным комплексом «Звезда», стало совместное предприятие «Роснефти» и “General Electric”.

Но 8 марта 2022 года “General Electric” объявила о приостановке своей деятельности в России, соответственно прекратилось и производство «локализованного» и «импортозамещенного» оборудования.

В текущих условиях на импортозамещение хотя бы части необходимой номенклатуры понадобится как минимум несколько лет.

Так, например, в России не производятся двигатели для крупнотоннажных судов, потребность в которых составляет несколько десятков в год. В феврале 2023 года вице-премьер Мантуров дал поручение «проработать вопрос» создания госпрограммы поддержки двигателестроения. Но реализация подобной программы от момента дачи поручения и до появления двигателя может занять десятилетие, а сама разработка предположительно будет стоить 100 миллиардов рублей.

&

Вопрос: сколько вообще потребуется времени, чтобы создать индустрию по факту с нуля?

Какой объем требующихся к самостоятельному производству комплектующих нужен при многообразии в стране моделей ушедших производителей?

Никто не берется сейчас даже подсчитать этот показатель.

Иначе опять будет очередной танк «Армата» с хорошим оригинальным двигателем из множества элементов, для каждого из которых оказался нужен отдельный или группа заводов, которых было построено ноль.

Кстати, когда возникают сетования по поводу отсутствия в массовой серии «Арматы», многие не до конца понимают, что это не отдельный казус, а уже оформившаяся концепция – разрабатывать новые образцы, выпускать, демонстрировать на выставках и парадах, забывать и начинать новый цикл.

Благодаря этому все при деле – ученые, мелкосерийное производство, руководители, администраторы, коммерсанты-поставщики. В вопросе «Арматы» до неё был точно такой же предшественник – «проект 640», новый танк «Черный орёл», бронемашина 4/5 поколения с революционными решениями, прошедшая все стадии разработки, полевых испытаний, вызвавшая многочисленные восторги и забытая.

Это дает ответы и на вопрос, почему можно сделать хороший образец, но нельзя запустить в серию. Серия – это не больше заказов. Серия – это больше производств, с новыми кадрами, технологиями, логистикой и т. п.

Во-вторых, для создания производственных циклов, помимо площадок, необходимо оборудование. Так, в оборудовании, не уступающем в качестве труднодоступным теперь зарубежным аналогам, нуждается большинство предприятий (87 %).

Где его брать, когда станкостроение и приборостроение в России стоит на первом месте среди самых импортозависимых отраслей?

К тому же на 2023 год сильно просела деревообработка: фанера (-40 %), пеллеты (-8,1 %), древесные плиты (-19,9 %). Падает производство нефтепродуктов. Производство того же прямогонного бензина минус 13,2 %. Химический комплекс: удобрения – минус 14,4 %, производство пластмасс (-9%) и каучуков (-10 %), шин (-37,6 %), химволокна (-13,5). По факту падение идет практически по всей номенклатуре.

&

Продолжать можно бесконечно. Нужно понимать главное. Всё это падение а) ожидаемо, б) логично, в) очень сложно обратить назад.

Европейский Центр исследований экономической политики (CEPR) по заказу европейских спецслужб провел исследование о роли санкций на российскую экономику.

Выводы: общий объем российского импорта существенно сократился, а товары из ЕС не были полностью заменены.

По расчетам экономистов, увеличение импорта из стран, не вводивших санкции, заместило от 10 % до 25 % от потребности отсутствующих поставок товаров, подпадающих под действие ограничений ЕС, в четвертом квартале 2022 года, что привело к нехватке товаров на сумму порядка 7,7–8,8 млрд долл, всего за один квартал.

При этом как исключение представляется ситуация с поставкой полупроводников и электронных интегральных схем, которые «составляют всего 1 % от общей стоимости российского импорта, но имеют решающее значение для некоторых отраслей, в том числе для военного применения».

Ну что ж, не научились производить, зато хоть какую-то пользу принесли «схематозы».

Показателен пример: решение российской Росавиации возложить задачу покупки запчастей для АН-24 на профильный НИИ. Ещё раз – поручение государственному научно-исследовательскому институту не производить, а покупать запчасти!

Вывод: мнение о том, что эффект санкций в отношении России не столь значителен, связано с тем, что дефицит невосстановленного высокотехнологичного импорта не оказывает немедленного критического воздействия на экономику.

Он ведет не к остановке производства, а к постепенной примитивизации и технологической стагнации, деградации, эффект которых накапливается со временем.

&

В итоге более актуальным, чем срочное создание производств, теперь стало налаживание поставок «параллельного импорта»: накопление экспортной выручки позволяет России насыщать (пока ещё) внутренний рынок попавшими под санкции импортными товарами через альтернативные каналы поставок. Сомнительно, что Запад долго будет мириться с этим положением дел.

Почему же российская экономика держится под санкционными ударами?

Дело в том, что вводимые до сих пор против России торговые санкции могут быть эффективны только для стран с диспропорцией текущего сальдо торгового баланса. Именно над этим и работают сейчас западные санкции, добиваясь такого результата поэтапно.

Напомним, что по итогам 2022 года превышение выручки от экспорта над расходами на импорт России выросло в 1,9 раза – до 227,4 миллиарда долларов. В 2023 году ЦБ прогнозирует этот показатель в размере 47 миллиардов долларов. То есть за год падение с 227 миллиардов до 47, что формирует тенденцию всё большей зависимости от санкций.

&

На этом фоне всё более острой становится проблема тотальной кадровой нехватки. Игры в «Волдскилзы» и упражнения профильных ведомств в реформах образования привели к не менее катастрофическим последствиям.

24 мая 2023 года: «“Дефицит кадров – как управленческих, так и рабочих – является сейчас главной проблемой для российской промышленности”, – такое заявление сделал первый замминистра промышленности и торговли Василий Осъмаков на Евразийском экономическом форуме».

Самый большой дефицит кадров зафиксирован на предприятиях легкой промышленности (-70 %), в машиностроении (-35 %) и на пищевых производствах (-25 %).

Главное последствие кадрового голода – невозможность увеличить объем выпуска продукции даже в условиях роста спроса и производственных возможностей. В самом деле, кто будет работать?

Вторая проблема – потенциальное снижение качества выпускаемой продукции. Естественно, это прямо отражается на возможностях по обеспечению ресурсами СВО.

&

Что касается реального, а не декларативного разворачивания новых производств ОПК, то хорошо бы для начала сохранить старые. Можно вспомнить Казанский пороховой завод, выпускающий в РФ 80 % объёма пороха для стрелкового оружия и артсистем, который готовили к закрытию с 2018 года.

По некоторым видам порохов у Казанского завода монопольное положение в РФ. Например, заряды для гранатометов, отдельные номенклатуры танковых выстрелов производятся только в Казани. Кроме этого, там же сосредоточен значительный объём производства пороха для полевой артиллерии, морских и авиационных систем.

В 2017 году износ производственных фондов завода составлял 90 %. Минпромторг намеревался ликвидировать завод, а его базовые производственные линии передать Алексинскому химкомбинату.

Как сказал 4 мая 2023 года Глава Татарстана Минниханов: «Всевышний нас не бросил – мы сохранили это предприятие. Давно его должны были закрыть». То есть он сохранился лишь по случайности, а не по мощным планам чиновников.

Также как и другие ликвидируемые предприятия ВПК: 50-й автомобильный ремонтный завод, Ростов-на-Дону; 258-й ремонтный завод средств заправки и транспортирования горючего, Батайск; 751-й ремонтный завод, Ростов, Ярославская область; 5-й центральный автомобильный ремонтный завод, Екатеринбург; 88-й центральный автомобильный ремонтный завод, Чита; 15-й центральный автомобильный ремонтный завод, Новосибирск; 172-й центральный автомобильный ремонтный завод, Воронеж; 9-й центральный автомобильный ремонтный завод, Саратов и Энгельс; 487-й центральный авторемонтный завод, Республика Башкортостан; 81-я центральная инженерная база, Ярославская область; 1-е проектно-фортификационное бюро, Москва; 85-й ремонтный завод, Брянск; 261-й ремонтный завод.

Отдельно выделим выставленное летом 2023 года на продажу пермское предприятие «Мотовилихинские заводы» – единственный в России производитель «Градов» и «Смерчей», начиная с 2018 года введенный в состояние банкротства.

Как написано в документах для торгов, «имеется имущество, ограниченное в обороте, имущество, предназначенное для осуществления деятельности, связанной с выполнением работ по государственному оборонному заказу, обеспечением федеральных государственных нужд в области поддержания обороноспособности и безопасности Российской Федерации».

СВО, конечно, вынудила рвануть «стоп-краны» некоторых процессов «освоения» предприятий, строительства на их месте торговых центров и жилых комплексов. Так, после значительных бронетанковых потерь, с осени 2022 года Главное автобронетанковое управление Минобороны РФ инициировало остановку процессов банкротства ряда ремонтных заводов и организовало их передачу от «Ростеха» к военным предприятиям, а в некоторых случаях даже непосредственно участвовало в управлении. И вдруг (о чудо!) выяснилось, что забанкроченные предприятия могут вполне эффективно и успешно работать.

Да, до максимальных значений разогнан имеющийся технологический потенциал. Это позволяет рапортовать об увеличении выпусков в разы. Но никто и никогда не рапортует при этом, сколько же это от реальной потребности.

&

На этом фоне как ни в чём не бывало продолжается око-логосударственная привычная «светская» промышленная жизнь, прямо влияющая на вопросы Спецоперации.

Несколько частных примеров обстановки на весну 2023 года:

• В Приморском крае банкротится Лермонтовский ГОК – градообразующее предприятие посёлка Светлогорье в 600 км от Владивостока, которое добывает около 30 % всех вольфрамовых концентратов России, необходимых для ВПК. Концентрат вольфрама используется, в частности, при производстве специальных сталей.

• На фронте существуют проблемы с древесиной, необходимой для сооружения инженерных сооружений на передовой.

При этом Минпромторг вместе с Минприроды и Рослесхозом провалили все сроки по наращиванию внутренней переработки древесины. Ранее планировалось, что к 2020 году доля переработки по приоритетным инвестиционным проектам дойдет до 50 %, а к 2024 году власти и отрасль получат все 100 %. Теперь ситуация изменилась. До «50» правительство не дотянуло, а о «100» даже не мечтает.

• С начала года отечественные предприятия машиностроения снизили потребление стали на 21 % до 3,4 млн тонн (по данным отраслевых ассоциаций). Во-первых, у них снизился спрос на готовую продукцию, во-вторых, у предприятий серьезные проблемы с импортными комплектующими, без которых нельзя произвести готовую продукцию.

• Ликвидировано НПО «Сибсельмаш» вместе с уникальными станками и прессами для производства артиллерийских снарядов.

• Продан «15-й Центральный автомобильный ремонтный завод», который обслуживал армейскую технику.

• В Саратовской области уничтожен сразу обороннопроизводственный кластер: АО «9 ЦАРЗ», АО «172 ЦАРЗ», ООО «УК “114 ремонтный завод”», ООО «Спецтехника» и т. д.

• На самолётах Superjet 100 больше не меняют грязные топливные фильтры на новые – их повторно используют после промывки тормозной жидкостью.

• В автопроме сократили закупки металла – на 39 % год к году. Идет падение потребления сырья у производителей лифтов, двигателей, бытовой техники (холодильников, стиральных машин и т. п.).

• По результатам октября 2022 года негативный эффект от санкций на сети РЖД накопленным итогом превысил негативный эффект от пандемии COVID-19.

Учитывая значительную долю российских железных дорог в грузообороте страны, данные по погрузке грузов прямо свидетельствуют о состоянии экономики и потенциальных оборонных емкостях. Причём не только в моменте, но и в ближайшей перспективе.

Падение погрузки означает падение поставок товаров на внутренний рынок и экспорт, снижение поставок сырья и комплектующих для обрабатывающей промышленности и прочее.

• 70–80 % оборудования, инженерных и технических решений в горнодобывающей и металлургической отраслях – из «недружественных стран». Поэтому после введения санкций многие проекты по добыче ресурсов пришлось приостановить: нет необходимых машин и возможности их получить в ближайшее время и т. д.

&

Ещё более сложный пример микроэлектроники, от которой зависит всё высокоточное производство, в том числе и ракетная радиоэлектронная начинка: завод «Микрон».

Сейчас «Микрон» – единственный оставшийся в России производитель почти раритетных, но столь необходимых для изделий СВО, микросхем по технологии 180 нМ.

До пандемии ковида «Микрон» просто закупал дешевые китайские чипы нужной топологии и монтировал их в микросхемы. Потом в мире случился кризис электронной промышленности, затем СВО и санкции. И «Микрон» – «поплыл».

Существующие линии по производству чипов не справляются даже с объемами выпуска биометрических паспортов, линия по производству пластин для них способна выпускать 3 тысячи чипов в месяц. Всего же выработка «Микрона» заявлена на уровне 6 млн различных пластин в месяц (в том числе и для компьютерных процессоров), но это при условии идеальной работы всех служб и отсутствия перебоев в логистике. Такого, как вы понимаете, не предвидится.

&

Далее. Согласно актуализированной дорожной карте «Развитие высокотехнологичного направления “Искусственный интеллект” (ИИ) на период до 2030 года» правительство резко снизило предполагаемые объемы финансирования разработок и внедрения в сфере искусственного интеллекта (да, того самого, который должен повести вперед рои наших боевых дронов).

Если в 2019 году на развитие ИИ из бюджета предполагалось до 2024 года выделить 56,8 млрд рублей, согласно обновлённой версии за семь лет (до 2030 года) на указанные цели будет выделено лишь 24,6 миллиарда рублей. Ещё сильнее снижен объём внебюджетного финансирования – с 334 млрд руб. до 2024 года до 111 млрд руб. уже до 2030 года.

Прогноз по объёму внутреннего российского рынка ИИ-технологий в 2024 году и вовсе «скорректирован» в 10 раз вниз – с 160 млрд рублей (ожидания 2019 года) до 14 миллиардов рублей.

В чём ещё ключевое значение искусственного интеллекта? Именно эти технологии становятся одним из главных современных инструментов резкого повышения производительности, без которой, как мы помним, развить промышленный потенциал не получится. Например, по заявлениям премьер-министра Великобритании Сунака, его правительство стремится превратить страну в научно-техническую сверхдержаву к 2030 году.

Искусственный интеллект рассматривается как приоритет, поскольку страна стремится воспользоваться преимуществами больших данных, суперкомпьютеров и машинного обучения. Сунак хочет, чтобы Великобритания стала лидером в области ИИ, ставя перед собой цели повышения производительности, экономического роста и улучшения качества жизни. Цитата: «Хотя Великобритания имеет некоторые преимущества, включая несколько важных ИИ-компаний, базирующихся в Лондоне, в том числе “Google DeepMind”, и отличные университеты, она также сталкивается с проблемами, такими как доминирование американских технологических компаний в плане капитала, талантов и идей, а также отсутствие доступа к единому рынку ЕС после Brexit».

&

Перед промышленными предприятиями остро встал вопрос поиска отечественных аналогов не только запчастей, но и программного обеспечения.

Стоимость процессоров отечественных разработчиков МЦСТ и «Байкал Электронике» с начала 2023 года увеличилась вдвое. Цены выросли из-за повышенного спроса со стороны российских производителей серверов, систем хранения данных (СХД) и ПК, а также переноса производств на новые иностранные фабрики.

В результате производители электроники тоже начинают поднимать цены и увеличивают закупки иностранных компонентов. Производство Baikal Т1000 началось в 2016 году на тайваньской TSMC. Он работает на архитектуре MIPS и производится по топологической норме 28 нм. В 2022 году на этом процессоре «Ростех» представил собственный Wi-Fi-роутер. В госкорпорации пояснили, что производитель НПП «Исток» имени Шокина (входит в «Ростех») закупает процессоры по оптовым ценам и «располагает достаточными запасами». То есть речь опять лишь о закупках.

Дефицит увеличивает цену любых микроэлектронных компонентов. При этом после начала военных действий на Украине тайваньская фабрика TSMC, где производились отечественные процессоры, отказалась от сотрудничества с российскими компаниями и отгрузки готовых партий компонентов.

Что такое резкое увеличение себестоимости для производителя? Почти гарантированная невозможность организации массового производства. Да, мы помним про «серые» поставки микросхем. Но на этом индустрию не построишь.

&

В этой связи заговорили о национализации. Даже мы в своей первой версии книги предлагали рассмотреть частичную национализацию в интересах выделения производственных возможностей СВО. Однако важно понимать, что национализация – не панацея, и возможна лишь в более сложных и комплексных целях.

Сама по себе национализация без изменения всей логики государственного развития означает лишь перекладывание из одного кармана в другой. Только госкапиталисты в виде госкорпораций, снимая львиную часть прибылей и преимуществ, получают возможность государственным бюджетом, льготным налогообложением, программами докапитализаций и прочими преференциями решать в реальности не государственные, а свои проблемы.

В этом смысле реализуется старая байка «про вершки и корешки». По этой причине национализация как таковая не может быть основным инструментом решения проблем.

Тем более что российские чиновники фактически уже сформировали подобный механизм. Так, подписан президентский указ «О некоторых вопросах осуществления хозяйственной деятельности обществ, участвующих в выполнении государственного оборонного заказа», о возможности введения внешнего управления на предприятиях в случае срыва ГОЗа в условиях введенного военного положения.

То есть права собственников предприятия и полномочия его органов управления приостанавливаются до отмены военного положения. А кто получит права управления, будет решать Минпромторг России.

&

Но здесь есть хитрая изюминка.

Военное положение в России введено в четырёх новых регионах. Но согласно ст. 8 1-ФКЗ «О военном положении», нормы распространяются на все предприятия, участвующие в гособоронзаказе. Все, вне зависимости от территории России.

То есть теперь любое предприятие с любым объёмом ГОЗ может перейти под государственный контроль вне зависимости от того, объявлено военное положение, или нет. Но «государственный контроль» – в наших условиях слишком абстрактное определение. В реальности оно значит, что конкретный человек или группа от имени государства будут решать «конкретные» вопросы.

В целом мы считаем подход к огосударствлению правильным. Но лишь если такой механизм не станет рейдерским способом перехвата. Даже не потому, что нам жаль чужую собственность – мы в целом сомневаемся в безусловности прав крупных российских собственников, а просто потому, что рейдерские разборки лишь ещё больше понижают реальные производственные возможности.

&

К примеру, в первом издании книги мы делали особый акцент на проблемах армейской связи и губительной роли этого фактора в эффективности СВО.

Одной из технических причин такой ситуации стала очередная коррупционная схема, когда ещё в 2014 году, в рамках, естественно, импортозамещения после «крымских» санкций, воронежскому концерну «Созвездие» (концерн объединяет 20 предприятий из 11 регионов страны, входит в ГК «Ростех»), было выделено из бюджета 16 млрд руб. с санкции представителя заказчика – заместителя Минобороны Борисова (ныне глава ГК «Роскосмос») на создание единой системы управления тактическим звеном (ЕСУТЗ) – современной системы комплексной радийно-цифровой связи в звене «взвод-бригада».

За непосредственный контроль и ход работ отвечал генерал-полковник Арсланов, целый заместитель главы Генштаба России, начальник главного управления связи вооруженных сил РФ.

Деньги были украдены, и вот войска без связи.

Итог – армия получила лишь рации «Азарт» от частного предприятия «Ангстрем», вне их полной комплектации.

Почему мы вспомнили эту историю? Да потому что механизм введения внешнего управления был введен именно в отношении «Ангстрема». Возможно и правильно, только контроль над предприятием был передан в ГК «Ростех».

Круг замкнулся. Именно по этой причине мы считаем, что отдельные точечные меры не дадут своего полноценного результата. Система должна сама себя вытянуть из комфортного болота, как барон Мюнхгаузен сам себя за волосы. Возможно ли это? Очень надеемся, что да.

&

Ведь если вникнуть в вопрос, почему вообще так произошло с армейской связью, то ситуация предстает типичной в своей патологии:

В 2013 году у «Ангстрема» забрали право на разработку средств связи 6-го поколения и передали в «Созвездие».

Ирония в том, что дальнейшие разработки шли в инициативном порядке, а это изделия «Азарт-В», «Азарт-П2», упрощенная модификация «Азарт-П2» для пехоты, новый «Азарт-Н», то есть всё то, что пусть и не так как хотелось бы, но работает, что, естественно не решает проблему по существу.

Более новое изделие от «Созвездия» (радиостанция ТЗУ, качественный металлический корпус, УКВ + возможность работы в КВ), которое должно было поступить на вооружение в 2016-17 гг., оказалось невозможно поставить на поток ввиду отсутствия иностранной компонентной базы.

В это же время фактически сорванной оказалась и разработка системы КВ-связи.

И здесь же сорвали решение вопроса по проводной связи: разработан новый коммутатор, который имеет коммутацию в IP и достаточно дешев. Но вновь нет компонентной базы. Как следствие – отсутствие в войсках новых полевых телефонов на фоне нехватки старых ТА-57, дефицит полевого кабеля.

В очередной раз повторим очевидный тезис – без качественной армейской связи не бывает больших армейских побед.

И это мы коснулись лишь технической составляющей, потому что ещё большая беда – это вопрос адекватной количественной и качественной кадровой подготовки. Любой командир армейского подразделения не задумываясь поменяет множество армейских «ништяков» на хорошего начальника связи. Это ещё больший дефицит, чем радиостанции.

&

Некоторые называют отмену санкций новым стимулом для российской экономики.

В древности стимулом называли палку для погона скота. В этом смысле стимул отличается от мотива, последний идет изнутри и основан на ценностях, представлениях, идеях.

Применительно к промышленному обеспечению СВО уместно говорить именно о стимулах. Иностранные компании ушли с российского рынка. Конкуренция резко понизилась. Значительное количество отечественных игроков оказались практически монополистами на внутреннем рынке, что резко взвинтило их доходы. Когда говорят о росте промышленного производства на 3–4 %, слышать это странно. Он должен быть гораздо, в разы, больше.

Таким образом, перехватывая иностранные рынки, а часто и производственные возможности, целый ряд российских корпораций и компаний чудовищно обогатились благодаря СВО и последующим санкциям.

Только вот речь не идет о таком же обогащении населения. Да, из-за дефицита рабочих рук падает безработица, а денежные выплаты участникам Спецоперации позволяют направить часть доходов в провинциальную экономику. Однако это краткосрочный эффект, негативные последствия такой условной стимуляции в виде потери перспектив роста и развития значительно и принципиально перекрывают такие плюсы.

Поэтому стимул был получен, а рефлексия, то есть ответная реакция на него пока оказалась недостаточной, в том числе потому, что реальные производственные возможности российских компаний вызывают вопросы.

&

Что значат все перечисленные выше проблемы, если их не решать в срочном порядке? Что останавливается производство? Нет. Что закроются предприятия? Нет. Что схлопнется экономика? Нет. Что станет меньше олигархов?

Нет («папа, водка подорожала. Теперь ты будешь меньше пить? – Нет, теперь вы будете меньше есть»).

Они означают лишь границы перспектив развития.

Как следствие, развилка системы – реальная трансформация, несущая риски, но повышающая шансы победы.

Или сохранение минимально достаточного для текущего сопротивления уровня функционирования, при неизменности базовых составляющих системы, но, при этом, при определенном, всё том же экстенсивном росте или стагнации с расчетом запаса прочности страны и натужных пределов врагов.

То есть главными победами становятся не новые достижения, а устойчивость к внешнему воздействию, частичное или полное сохранение текущего уровня и общегосударственного хозяйства «до-СВО», выдвижение критерия «хорошо не то, что нашли, а то, что не потеряли».

&

А что проблемы? Проблемы были всегда, что наводит на философский лад.

Как писал в своём дневнике военный министр Российской Империи А. Сухомлинов:

23 февраля 1915 года: «Громадный расход снарядов и энергичное требование пополнения их, а заводы наши не справляются (задержка в доставке угля), неподготовленность, отсутствие в стране изготовительных станков. Постоянные заказы за границей».

26 марта 1915 года: «Не понимаю, что делает Ставка: запрещено говорить о военных делах, чтобы не попадали к противникам наши сведения, которые могут быть ему полезны. И вдруг из Штаба самого Верховного Главнокомандующего широкой волной покатил слух, что у нас нет снарядов, патронов и ружей?! Все об этом кричат, и масса телеграмм получена в разных местах».

26 апреля 1915 года: «Верховный Главнокомандующий требует энергичной доставки снарядов личной телеграммой на моё имя – между тем над этим делом поставлен генерал-инспектор артиллерии с особыми полномочиями».