Текст книги "СВО. Клаузевиц и пустота. Политологический анализ операции и боевых действий"

Здесь же дана уточняющая трактовка: защита от угроз в контексте исторических территорий.

4. 29 июня 2022 года по итогам шестого Каспийского саммита Президент Путин заявил, что «конечной целью военной операции на Украине является освобождение Донбасса и гарантии безопасности для самой России. О сроках завершения операции говорить не стоит, подгонять военных – неправильно».

Таким образом, добавлен ещё один штрих – гарантии безопасности для России.

5. 27 октября 2022 года Президент России Владимир Путин на форуме «Валдай» назвал две причины, которые привели к Специальной военной операции на Украине:

• первая – планы НАТО по расширению за счет Украины;

• вторая – отказ Киева соблюдать Минские соглашения.

«Для нас это означало, что мы должны что-то делать с Донбассом, признать их (ДНР и ЛНР. -М.Г) независимость и бросить просто на произвол судьбы – это вообще неприемлемо… Россия знала о том, что “готовили” в Киеве, поэтому решила начать спецоперацию, чтобы предотвратить действия ВСУ в Донбассе», – добавил Путин.

Он повторил, что «эта логика была сформирована не Москвой», её продиктовал «кровавый антигосударственный переворот» на Украине в 2014 году.

Здесь выделены ключевые причины СВО и обстоятельства принятия решения о СВО.

Более того, 24 февраля 2022 года, обосновывая начало СВО, Владимир Путин фактически указал на ключевую задачу: «сегодняшние события связаны не с желанием ущемить интересы Украины и украинского народа. Они связаны с защитой самой России от тех, кто взял Украину в заложники и пытается использовать её против нашей страны и её народа.

Повторю, наши действия – это самозащита от создаваемых нам угроз и от ещё большей беды, чем та, что происходит сегодня. Как бы тяжело ни было, прошу понять это и призываю к взаимодействию, чтобы как можно скорее перевернуть эту трагическую страницу и вместе двигаться вперёд, никому не позволять вмешиваться в наши дела, в наши отношения, а выстраивать их самостоятельно – так, чтобы это создавало необходимые условия для преодоления всех проблем и, несмотря на наличие государственных границ, укрепляло бы нас изнутри как единое целое. Я верю в это – именно в такое наше будущее».

6. 13 июня 2023 года Владимир Путин подтвердил, что: «Цели военной операции на Украине меняются в соответствии с текущей ситуацией, но в целом остаются теми же», – Президент РФ заявил об этом на встрече с военными корреспондентами.

По его словам, «эти задачи носят фундаментальный характер. При этом никаких кардинальных изменений касаемо целей спецоперации не произошло», – добавил он.

7. При этом ранее, 11 апреля 2023 года, министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что «специальная военная операция проводится, в том числе, с целью предотвратитъ полное доминирование Соединенных Штатов Америки на международной арене».

Он же добавил: «Мы не можем допустить, чтобы на той части Украины, которую будет контролировать Зеленский или кто его заменит, находилось оружие, которое будет представлять прямую угрозу нашей территории». Здесь, очевидно, уточнялись обстоятельства демилитаризации.

В дальнейшем Лавров указывал на справедливый характер СВО: «наши цели гораздо более благородные, они хотят чужого, а мы хотим своего».

Проблема этих официальных заявлений в том, что даже на текущий период в официальных решениях реальность не вполне вмещается в их рамки.

Наиболее очевидный пример – интеграция территорий Херсонской и Запорожской областей никак не охватывается ранее провозглашенными целями защиты Донбасса, в который эти области не входят. По этой причине существует насущная необходимость более целостного целеполагания.

Итак, обобщим официальные версии причин и целей Спецоперации:

Причины СВО:

• первая – планы НАТО по расширению за счет Украины;

• вторая – отказ Киева соблюдать Минские соглашения;

• третья – переворот на Украине 2014 года.

Цели СВО:

• демилитаризация Украины;

• денацификация Украины;

• защита от потенциального вторжения в Крым;

• освобождение Донбасса;

• защита независимости России;

• защита населения России от внешних угроз;

• недопущение ослабления России;

• защита исторических территорий;

• гарантии безопасности России.

И ещё, в контексте двух первых целей, несколько слов о порочной, как мы считаем, риторике попыток отрицания концепции победы в СВО на том основании, что «победа может быть в войне, а в спецоперации – достижение целей».

Ниже мы остановимся на том, что позиции, называемые «целями СВО», в большей степени относятся к её задачам.

Но здесь важно другое. Ключевой термин обоснования СВО – «денацификация» – результат потсдамского соглашения, возник по итогам Второй мировой войны, является одной из составляющих «4Д» – дорожной карты по реформированию нацистской Германии – «денацификация, демилитаризация, демократизация, демонополизация», и означает:

«Денацификация (нем. Entnazifizierung) – комплекс мероприятий, направленных на очищение послевоенного германского и австрийского общества, культуры, прессы, экономики, образования, юриспруденции и политики от влияния нацистской идеологии».

Денацификация проводилась по инициативе союзников по антигитлеровской коалиции после победы над нацистской Германией и основывалась на решениях Потсдамской конференции.

Эта же Конференция определила «демилитаризацию», как «отказ от подготовки к войне, превращение оружия и боевой техники в гражданское изделие путём внесения необратимых изменений, делающих боевое применение невозможным, ликвидация военных укреплений и сооружений на определённой территории, а также запрещение держать на этой территории вооруженные силы на основании договора между заинтересованными государствами; разоружение».

Таким образом, и демилитаризация, и денацификация – процессы по итогам военного поражения Германии в войне. Так что словесная эквилибристика о том, что «СВО не направлена на военную победу» ничтожна.

&

Ряд представителей российской элиты также делали публичные заявления о целях и задачах операции. Очевидно, что данные люди не влияли на процесс принятия ключевых решений, но их заявления интересны, как некий барометр внутриэлитарных настроений.

Особо резонансный характер приобрели высказывания главы Чечни Рамзана Кадырова («заберем Киев и все остальные города, цель не в контроле Украины, а в уничтожении бандеровцев, нациков и шайтанов»); бывшего кандидата в президенты Украины, депутата Верховной рады Олега Царева («Украина не в состоянии победить в этой войне, она может её только вести. И Запад это понимает. Либо Россия должна провести мобилизацию и пойти вперед, либо Запад поставит Украине вооружение, которое должно превысить количество нашего вооружения»); главного редактора правительственного агентства RT Маргариты Симоньян («как было бы замечательно остановить кровопролитие прямо сейчас, остаться там, где все стоят, заморозить. И дальше провести референдумы на всех спорных территориях. И куда люди хотят, с кем они хотят остаться, с тем эта территория и остается. Нужны нам территории, которые не хотят с нами жить? – не уверена я в этом, и мне почему-то кажется, что и президенту они не нужны»); первого зампредседателя Комитета Госдумы России по делам СНГ Константина Затулина («Какие у нас были цели, официально заявленные в начале военной операции? Вы все помните – денацификация, демилитаризация, нейтралитет Украины и защита жителей Донецкой и Луганской народных республик, которые всё это время страдали. По какому из этих пунктов мы достигли результатов на сегодняшний день? Ни по одному. Более того, некоторые из них перестали иметь всякий смысл»).

Более того, официальный представитель Кремля Песков 7 июня 2023 года заявил, что Президент Владимир Путин «не считает безальтернативным путь войны и готов к переговорам с официальным Киевом».

Отдельно можно выделить слова Главы Крыма Сергея Аксенова: «цели военной операции РФ на Украине могут быть “скорректированы” президентом России Владимиром Путиным… По словам Аксенова, сейчас главной задачей России является “победа над противником”». Делая такое заявление, Аксенов отдельно отметил, что регулярно общается с Путиным и часто обсуждает с ним ход СВО.

&

При этом нужно понимать не только свой образ победы, но и аналогичный у противника.

Май 2022 года, президент Украины Владимир Зеленский: «победой считаю выход армии Украины на линию разграничения, установленную на 24 февраля. Это будет говорить о том, что они нас не захватили. Что мы отстояли нашу землю. И тогда мы перейдем ко второй части. И я хотел бы, чтобы ума у этой страны было достаточно, чтобы вторую часть мы проговорили за столом переговоров. И чтобы результатом этого разговора стала окончательная справедливость».

В дальнейшем риторика Зеленского изменилась, и он стал отрицать возможность переговорных компромиссов.

«США следует определить своё видение того, как должны закончиться военные действия на Украине», – старший научный сотрудник американского аналитического центра “RAND” Самуэль Чарап.

«Ни одна из сторон не сможет добиться полной победы и контроля над желаемыми территориями в ближайшие годы, но при этом обе армии смогут продолжать наносить удары по неподконтрольной им территории. Таким образом, война может стать “опустошительным многолетним конфликтом”, который не приведет к окончательному результату.

США и Запад должны сделать выбор долгосрочной стратегии: начать переговоры о завершении боевых действий сейчас или через годы. Через годы основы конфликта останутся теми же, но будет потеряно много ресурсов и людей», – он же.

Бывший президент Украины Порошенко: «три возможных сценария завершения военного конфликта между РФ и Украиной: победа Киева, израильское решение или афганский вариант.

Говорят, все устали от войны, и мы можем сами защищаться, потому что у нас достаточно оружия. Только в отличие от Израиля перед нами не палестинцы, а ядерная держава.

Западные партнеры могут бросить Украину, как Афганистан».

В риторике западных лидеров зачастую присутствует понимание того, что военное поражение России невозможно и нецелесообразно. В этом смысле ключевая цель Запада – не военная победа над Россией, а максимальное её ослабление.

Более того, можно предположить, что и в западных версиях развития обстановки присутствуют подходящие к случаю переговоры. В таком случае для их успешности, вероятно, необходим козырь. Представляется, что таким козырем является устойчивая и реальная ракетная и артиллерийская угроза в отношении Крыма. Именно такой расчет и будет формировать военные западно-украинские планы.

&

Трактовка целей и задач в СВО в российских патриотических информационных ресурсах выглядит следующим образом:

«– нейтральный и безъядерный статус Украины при обязательной демилитаризации страны, то есть юридически закрепленный статус Украины как нейтрального государства, на территории которого не будут размещены ударные ракетные комплексы НАТО, направленные на Россию, а сама Украина, став нейтральной, не будет проводить линию на вступление в этот Альянс;

– денацификация Украины, то есть предание русскому языку конституционного статуса второго государственного и, в связи с этим, отмена всех дискриминационных законов, принятых парламентом Украины в отношении русского языка и русскоязычного населения;

– признание российской принадлежности Крыма; признание Украиной суверенитета ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей в административных границах».

Таким образом, в подобном варианте выдержана логика заявлений Владимира Путина.

И уж если мы коснулись темы соглашательства и «договорняков», то целесообразно увидеть мнение их радикальных антагонистов, которые видят завершение СВО следующим образом (цитата из интернет-ресурсов):

«1. Военное поражение ВСУ.

2. Последующая зачистка территории от нацистов (физическая денацификация). Трибуналы над нацистскими преступниками.

3. Прекращение украинской государственности (ибо любая “украинская” государственность по определению русофобская).

4. Деукраинизация (образование, культура, воспитание, восстановление истинной истории, искоренение бандеровской идеологии и “хатаскрайничества”).

Здесь украинство – интерпретируется не как национальность, но как идеология русофобии и “антиРоссии”».

Кстати, концепция «деукраинизации», как ликвидация украинского проекта советского периода, вписывается в слова Владимира Путина: «Вы хотели декоммунизации? Мы готовы показать, что значит для Украины настоящая декоммунизация».

В таком контексте ликвидация государственности Украины предлагается не как прихоть, а как условие выживания самой России, потому что в геостратегической конфигурации главная, и более того, единственная настоящая цель Украины как государства (и вот здесь с целью всё понятно) – пресечение цивилизационных амбиций России.

При этом нужно трезво осознавать, что раздел Украины на западную украиноговорящую часть и восточную русско-говорящую после начала СВО если не исчез, то во многом ушел на второй план.

С учетом пробела в информационной, политической работе по формированию альтернативной общей идеологии, отсутствия политических центров альтернативной Киеву присяги, восприятия, благодаря активной информационной деятельности, России как агрессора, на Украине произошло значительное межрегиональное ценностное объединение с активным вытеснением русского языка, русской культуры даже в ранее русскоговорящих регионах.

&

Вероятно, изначальные планы СВО оказались нереализованными, и этот аспект мы уже анализировали. Любой, кто пытается доказать обратное, в таком случае по факту утверждает, что обстрелы Белгородской области, удары беспилотниками по Кремлю и аэродромам, теракты и другие побочные негативные процессы должны были в этот план входить. Очевидно, что это не так, поэтому подобную дискуссию считаем пустой.

Разноголосица же в понимании целей СВО лишь подтверждает определенный пробел и недопонимание декларируемых целей и задач.

Здесь мы учитываем, что всё без исключения высшее руководство России обладает учеными степенями – кандидатов и докторов наук.

Но дело в том, что при написании диссертации любого научного уровня существует четкая методология определения целей и задач исследования.

Пусть наши читатели простят нам эту заучность, но поверьте, она имеет прямую связь с тематикой СВО. Ведь образ победы, достижения целей операции, предопределяет все те ресурсы, формы общественной консолидации, которые вовлекаются в достижение миссии.

Так вот, в научных методичках говорится: «цель отражает направление итогового результата, и отвечает на вопрос “Зачем это нужно”. Цель отвечает на вопрос о смысле выполнения исследовательского труда, обозначает его направление на достижение конкретного результата».

Цель может быть только одна. Это общее фундаментальное правило. Любой, кто хотя бы близко подходил к науке, знает, что это так. Ни две, ни пять. Только одна главная цель.

А ведь, как известно, управленческая деятельность должна основываться на научно-обоснованном фундаменте, иначе это волюнтаризм.

Так что исходим из этой научной парадигмы. Цитата: «Соискатель ученой степени формулирует цели четко, ясно и лаконично».

Вот задачи – это уже этапы испособы достижения поставленной цели.

Таким образом очевидно, что долгое время версия денацификации и демилитаризации была вполне приемлема как объяснение СВО.

Правда, после заявлений о том, что у Украины не осталось своего вооружения и она вооружается НАТО, поэтому задача демилитаризации выполнена, осталось уточнить: теперь задача – демилитаризация НАТО? Потому что это, мягко говоря, корректирует приоритеты.

Тем более, что, как мы прояснили, в структуре целеполагания подобные установки являются инструментом к достижению чего-то большего и целостного, некоей конечной модели, того самого финального образа. Вот его сейчас остро не хватает.

&

В таком случае, несомненно, что денацификация, демилитаризация… – это задачи достижения некоей отдельной, верхнеуровневой по отношению к задачам цели.

Попробуем тогда, руководствуясь заявленными рамками, определить варианты её содержания:

1. Например, Украина как один или несколько субъектов Российской Федерации.

2. Или вхождение в состав России частей Украины из областей Новороссии с предложением западным странам разделить остальное, раз они так бьются за них, или установить над оставшейся территорией официальный международный протекторат.

Как следствие первого и второго вариантов – идеологическая пересборка России, позиционирующейся в новых обстоятельствах «традиционным мировым цивилизационным центром». Хотя без социально-экономической перестройки такое позиционирование явно не обеспечить.

3. Или Украина как федеративное государство, находящееся под политическим контролем России (методы контроля – это следующий, более технологический вопрос).

4. Или, как уже говорили, заморозка по линии боевых действий (хотя стоп! – мы же выяснили, что это не цель, а механизм накопления потенциала к отложенной цели. Или неотложенной, если цель – модель двух Корей).

Если отталкиваться от ранее провозглашенной цели недопущения полноценного вступления Украины в НАТО, то она вполне достигается: перемирие на условиях «статус-кво», скорее, в пользу Москвы, в отличие от окончательного мира на таких же условиях. Потому что при перемирии Украина по формальным причинам оказывается неспособной вступить в НАТО, а при мирном соглашении такую возможность получает.

5. Или речь может идти о новом славянском государстве в составе Украины, России и Белоруссии? Замыкание и обособление в новоцивилизационном режиме, «русская автаркия»?

Тогда срабатывает версия отказа от состязания с западным сообществом в повышении качества жизни, так как в этом соревновании за Западом не угнаться. И тогда же выдвигается конгломерат основ нового госстроительства:

• наследие прошлого как основа жизни;

• сплочение в «осажденной крепости»;

• и главное: отказ от благосостояния как принципа общественного устройства.

Философия: прогресс России возможен только через преодоление трудностей. Другими словами, прогресс России – результат экзистенциального состояния страны. В сытые времена страна не развивается, народ приобщается к чуждым практикам и ценностям. Полноценный рывок возможен при выборе: «жить или умереть».

6. Или предполагается определенная трансформация самой России после проведенной благодаря СВО ревизии. Но тогда возникает следующий вопрос – образ, идеология этой новой России?

7. Или перспектива – признание альтернативного правительства Украины, приведение его к власти, и тогда нужно безотлагательно формировать его военные и государственные структуры. Причём фигуры этого правительства должны быть потенциально приемлемы не только для украинцев, но и для россиян. Иначе как за них воевать? Вернее воевать, конечно, за Родину, но, где-то, в любом случае будут маячить и данные персонажи. Может быть, в этом интрига таинственности?

8. И, естественно, необходимо осмысливать и просчитывать наиболее очевидный вариант – домобилизацию, ускоренное вооружение и военную победу. Такой сценарий требует максимального и всенародного напряжения, и, очевидно, является мощным революционным триггером вне зависимости от результата. Вероятно, именно по этой причине он так яростно отрицается в официозе.

9. Есть, конечно, и ещё более экзотическая версия, такая, как подготовка с помощью СВО к войне с НАТО, но в таком случае цель – это глобальная война, а такую цель мы принять не можем и оставляем её людям с определенной конфигурацией психики. Уверены, что в руководстве России таких нет и отдельные заявления – лишь публичная риторика.

За скобки мы выносим угрозы ядерной войны, потому что считаем и эту риторику лишь попыткой устрашения. Во-первых, с практической точки зрения – все стратегически значимые украинские территории слишком близки к самым ценным, самым южным, самым черноземным и густонаселенным российским областям. Любая попытка ядерного удара нанесет ущерб собственной стране. Во-вторых, по идеологическим причинам: освобождение украинского братского народа не может осуществляться методом его тотального уничтожения. Поэтому такой вариант событий серьезно не рассматриваем.

10. Не исключено, что глубокий анализ перспектив операции повлек вывод о её неизбежной продолжительности.

Как писал царский военный министр Куропаткин: «для победы в любой войне России необходимо избирать “стайерский” подход. Стратегия быстрого натиска подходит другим государствам.

В случае же России, начальный этап конфликта с сильным в военном отношении противником стоит

рассматривать как заведомо проигрышный, а проигранные в его ходе сражения воспринимать как неизбежное зло – силы противника в них изматываются, а Россия, напротив, наращивает свои возможности. Поэтому на первом этапе армия должна по возможности экономить силы и избегать потерь. А к активным наступательным действиям переходить, когда соотношение сил изменится в нашу пользу.

От правительства это требует немалой стойкости и решительности. Если руководство пасует под давлением “партии поражения”, Россия проигрывает и принимает навязанные условия (Крымская война, Русско-Японская). Когда оно оказывается способно проявить твердость, Россия неизбежно добивается победы на длинной дистанции (Северная война, Наполеоновские войны)».

Возможно, в этой связи, имеет место попытка реализации условной операции «Измор» (хотя и здесь в таком случае цель – конечная победа с определённым отложенным форматом).

С промежуточным истощением экономической базы Украины, постепенным «остыванием» украинского общества, с прогнозом некоего изменения приоритетов США, возможно, в связи с приходом к власти в США Трампа, хотя такие ожидания однажды уже показали свою необоснованность?

С прогнозом приближающейся в США, а после неё и в Европе рецессии, которая неизбежно приведет к снижению поддержки Украины.

С ожиданием и частичным инспирированием внутриэлитного конфликта, к примеру, по схеме «Залужный+Кличко против Зеленский+Ермак, плюс фактор Порошенко»?

Надежды на обострение Запада с Китаем, неспособность Европы «держать темп и удар»?

Расчеты на то, что в итоге победит рациональность?

Тогда вопрос: по каким причинам мы решили, что рациональность является верхнеуровневой ценностью?

Рациональность всегда вторична.

Если рядом поставить солдата и бизнесмена, то невозможно представить, что их будет объединять рациональность.

С рациональной точки зрения защиты собственной жизни умирать нерационально, а именно этого мы ждем от солдата на поле боя.

&

Когда-то, на заре возникновения СССР, весь западный мир был в ужасе от российской нерациональности. Русских называли «красной чумой». Они не могли уложить нашу логику в рациональный стандарт конкуренции, благосостояния, успешности, ценности материальных благ. Да и дореволюционная Российская Империя никогда не была золотым стандартом рациональности.

Сейчас мы высказываем публичное недоумение о нерациональности, не желая принять, что Запад в реальности идеологизирован и наполнен новыми, конкурирующими между собой идеями, конфликтными с нашими, но вполне ценными для их мира.

Те, кто сами не обладают таким трансцендентным уровнем, объясняют эти процессы лишь ловким манипулированием, циничным инструментарием. Как пелось в одной современной молодежной песне: «Ум обезьяны видит обезьяну». Правда же состоит в том, что, когда жрец перестает верить в своего бога, религия и созданная вокруг неё цивилизация умирают. Так в итоге произошло с СССР.

И в этом смысле даже сверхрациональные и циничные Штаты всегда первым эшелоном предлагают свою идею западного стандарта в собственном прочтении – ту самую «американскую мечту», и лишь потом «рациональный» механизм её реализации.

Попытки разделить рациональность и повседневную управленческую и политическую деятельность вызывают недоумение, потому что рациональность может быть исключительно механизмом для чего-то большего.

Когда она остается наедине с самой собой – мы получаем торговцев невысокого масштаба. Но между рублем и пулемётом всегда побеждает пулемёт.

Россия ценой неимоверных усилий сделала заявку на собственную цивилизацию. Однако невозможно представить цивилизацию ростовщиков, не объединенных чем-то большим, чем рациональность.

Поэтому риторика рациональности должна занять второе место, уступив свои нынешние позиции.

Враг нерационален, и это необходимо осознать. Противопоставить этому возможнолишь ещё большую нерациональность. Но не наигранную. Именно это, а не попытки красочных презентаций, и называется принципами и идеологией.

&

Проблема тут только одна: ни одна идеология в истории человечества не спускалась сверху, и тем более не писалась в чиновничьих кабинетах. Да, после борьбы за ценности и идеи она заходила в эти кабинеты и там обживалась, но это было уже потом. Идеология создается в обществе и сеется на подготовленное поле общественных ожиданий. Если такого поля нет, то откуда её не спускай, сверху, снизу, получится лишь спуск без реальных последствий.

Поэтому интрига интриг – готовность самого общества. Что государство будет всегда имитировать и саботировать такой процесс – на то оно и государство. Мир чиновников и мир идеалов уживаются плохо.

Спецоперация запустила два разнонаправленных тренда: с одной стороны, значительная часть пассионарного, а значит при определенных обстоятельствах опасного для внутренней стабильности потенциала канализирована в СВО: «Если ты такой патриот, то почему не на фронте?»

По этой причине, усиленной выездом за пределы страны протестной массы, в моменте достигнут небывало низкий уровень внутреннего общественного напряжения.

С другой стороны, существует тенденция формирования новой пассионарной волны, которая при определенных обстоятельствах может принять разрушительный характер.

Так что излишняя идеологизация может выступить триггером такой протестности, противостоять которой из-за её патриотичности и жертвенности будет можно, но сложно. Именно поэтому власть воздерживается от реальных идеологических процессов, предлагая взамен комфортный и спокойный симуляционный режим.

В этой конструкции есть лишь одно слабое, но суперважное звено. В фольклоре его называют: «вход рубль, выход – два». Смысл сводится к тому, что, войдя в определённый исторический канал, Россия, пусть не сразу, но в динамике неизбежно становится носителем идеологии, хочет она этого на уровне властных процессов, или нет.

&

Какие ещё варианты и сценарии развития и завершения СВО? Ведь не существует в мире такого гипнотизера, который одномоментно перекодировал бы миллионы воюющих сейчас с Россией украинцев.

Надежды на магическую и всесокрушающую силу масс-медиа и пропаганды могут быть обоснованы лишь в случае тотального и безальтернативного контроля всей территории, но для этого нужно изменить сознание украинцев и здесь возникает замкнутый круг.

Или теперь в этих обстоятельствах план – уже никакой не результат, а лишь процесс, консолидирующий нацию и зачищающий угрозы (раз, возможно, не получилось с изначальным планом)?

Откровенно говоря, понимаем, что при циничном, но расчетливом отношении и такой план может вполне успешно существовать. Тогда понятно молчание вокруг него – этот план не из тех, которыми можно публично гордиться, смиряясь с внутренними компромиссами и оправдываясь обстоятельствами.

&

Вероятно, ответственные за СВО чиновники, предлагающие Президенту версии публичной риторики, посчитали, что в условиях неопределенности некоторая недосказанность удобна при разных развилках ситуации («что получится, то и победа»). Но время разных вариантов проходит. Общество с нетерпением и волнением ждет понятных формулировок этого образа Победы, верит, надеется и рассчитывает, что речь именно о ней.

Несомненно, общество готово с пониманием отнестись к возможным трудностям, как оно и поступает в последнее время, но при этом рассчитывает на формулировку глобальной цели.

Более того, и население Украины ждет такого ответа, потому что недосказанность тоже нередко влечет ложное понимание миссии России с последующим сопротивлением. Представляется, что нормальное объяснение в этой связи облегчит успешное разрешение Специальной военной операции.

P.S. «Для человека, который не знает, к какой гавани он направляется, ни один ветер не будет попутным» (Луций Анней Сенека).

«Дурень думкой богатеет» (русско-украинская поговорка).