Текст книги "Морозная Гряда. Первый пояс"

Подошёл к хрипящему противнику, шепнул:

– Цени мою доброту.

И после кивка судьи, под громкие вопли зрителей ушёл с арены в сторону трибун, где сразу получил взбучку от парней.

– Ты чё, придурок? – орал Гунир. – Зачем ты согласился на жребий? Я же тебе сказал вчера, чтобы ты выбирал схватки с оружием!

– Подумал, что это будет неплохое испытание, – я пожал плечами.

– Знаешь, – внезапно успокоился ватажник, – чем больше я смотрю на тебя и то, что ты иногда творишь, тем больше верю отцу, будто искатели мозги теряют напрочь в чащобе.

– Но-но! Не ты ли их пару месяцев назад вовсю расхваливал?

– Одно дело – рассказывать байки про их похождения, а другое – переживать за друга, который решил на кулаках сразиться со знаменитым Карто Когтём. Не вздумай соваться на Арену ещё раз. Это на виду у Ордена вышло победить, а в обычный день тебя никто от подлости не защитит, особенно после такого плевка в лицо Тиграм.

Зимион хохотнул:

– Да я погляжу, они у Тигров через одного знамениты. Лимдур, Карто, Сирто. Каждый с прозвищем.

Я промолчал о решении больше не выходить на Арену. Одного раза с мучительными попытками не выдать себя мне хватило, чтобы понять всю бессмысленность таких боёв. Шаги и прочее слишком уже въелись в меня – одна ошибка и все мои тайны окажутся раскрыты. Даже Духовную Защиту я не мог показывать, ведь в городе ей обладали только Воины Ордена, а не жалкие внешние ученики. А вот с Лезвием сглупил – всегда можно было бы сказать, что эту технику я получил от Волков…

– Так и есть…

Гунир хотел ещё что-то сказать, но его перебил Дарит:

– Да надоел ты уже, помолчи! – и, повернувшись ко мне, другим тоном продолжил. – Леград, спасибо за помощь. Всё окончательно решилось, и даже недостачу нашли. Думаю, такого больше не повторится. Я, бедный служащий магистрата, не могу сразу вернуть тебе такие деньги. Прошу принять это как возврат долга.

Парень протянул мне двумя руками странный, ужасающий меч. Только то, что он был слегка выдвинут из ножен, и позволило мне понять, что передо мной. А так больше всего это напоминало хребет зверя или даже человека. Рукоять и ножны – всё сделано из позвонков.

Я принял меч, ухватившись за рукоять, неожиданно удобную; вытащил клинок из ножен наполовину, оглядывая узоры на металле. Долг больше тех денег, что парень зарабатывает за год… А что мне сейчас этот десяток кровавых монет? Столько ли стоит это семейное сокровище? И что мне с этого меча?.. Со щелчком вдвинул меч обратно. Тут же, без промедления, протянул обратно Дариту.

– Между нами нет долгов.

А я не буду обменивать чужой дом на свой.

Парень молчал миг, а затем низко поклонился, впечатывая кулак в ладонь:

– Спасибо!

– Знаете, парни, – прервал неловкую паузу насмешливый голос Гунира. – У нас с вами остался только один выход. Леград у нас слишком добр.

Мир хмыкнул:

– Принести ему контракты на нашу службу? Я уже на службе.

– А то он такого добра сам не купит в доме найма? Не, – отмахнулся ватажник. – Соучениками мы уже были, там и началась наша дружба. Теперь же… Назовём себя братьями.

Гунир обвёл нас смеющимся взглядом. Сложил руки в приветствии:

– Первый брат, если тебе понадобится помощь, то наши кулаки и мечи всегда придут тебе на помощь.

Я засмеялся:

– Видно ватажника, сразу всё сделал, как привык. Хотя мне казалось, что я заслуживаю называться дядей.

– Эй, первый брат, не зазнавайся. Пусть Дарит и чернильница теперь, но вместе мы всё ещё можем надавать тебе тумаков!

– Хорошо-хорошо, второй брат, только не нужно меня бить. У меня есть предложение получше. Идём в Золотой Вяз и отметим наши первые заработки Волками.

Три голоса раздались одновременно:

– Чур, угощает первый брат! Эй! Это его обязанность заботиться о слабых младших! А смотреть состязания орденских и чужих выскочек не будем?

Глава 17

Сделав второй шаг от палатки старшего этого лагеря Волков, я почувствовал опасность и сделал Шаг назад раньше, чем понял, что использовать эту технику было нельзя. Пять крохотных сдвоенных шагов, слившихся в одно неуловимое движение – и упавший с неба клювастый топор безвредно вонзается в землю там, где я только что стоял.

Незнакомый голос полон насмешки:

– Ну хотя б в этом ты хорош.

Странно то, что в прошлом лагере никто не пытался проверить меня на силу по своему желанию. Мне приходилось просить о схватках, и вот в них меня не жалели. Один взгляд на моего противника, и я довольно улыбаюсь. Волки шевелятся быстрее Тигров. Те так и не выставили достойного противника, что бы там ни думал о себе Карто. А вот этот ватажник хорош.

Среди толпящихся товарищей он не выделяется на первый взгляд, но его волосы на самом деле двух, пусть и близких оттенков. И окрасившихся прядей достаточно, чтобы смело дать ему пятую звезду, коснувшуюся Земли. А я вижу в нём гладь тёмной воды, в которой не видно дна. Опасен… Шестая звезда? Даже жаль, что у нас будет дружеский бой, где мы не будем пытаться сражаться всерьёз, и все его уловки и трюки останутся тайной. Как и мои.

Кивнул ватажнику и без слов отбросил в сторону мешок. Зрители метнулись врассыпную, освобождая место, а я метнул Волку его оружие.

Шаг в сторону, и я оказался правее ватажника. Лезвие ему в плечо. Укол остриём Молота в ногу. Мы обменялись десятком быстрых ударов, а затем он неуловимым движением зацепил клювом топора моё оружие, вывернул его, уводя в сторону, и просто и без затей ухватился за древко свободной рукой.

Я ожидал схватки, где на меня будут обрушивать множество техник, но не того, что Волк поставит всё на голую силу. Впрочем, он имел на это право. Молот просто вырвало из рук, стесав кожу с ладоней. А я шагнул ближе, вплотную, подныривая под чужую руку. Удар в подмышку, с техникой усиления и Опорой, оторвал его от земли. Второй в голову я нанести не успел. Меня отшвырнуло от него, прокатило по земле, а затем обожгло опасностью. Удар кулаком в землю поднял меня на ноги, а Рывок унёс на десяток шагов в сторону. Там, где я только что валялся, возвышался частокол каменных кольев.

– Ты вёрткий, словно змеюка. Может и сумеешь сбежать от Зверя, – ватажник усмехнулся, задумчиво добавил. – Если шанс дадут.

Я тут же бросился в сторону от места, где на меня снова полыхнуло жаром опасности, но без техники обычной скорости не хватило. На плечи словно взвалили десяток связок Багрянки. Это не было похоже на то, как старик Кадор давил своей силой, нет, явно какая-то техника. На миг воспользовался Защитой, но почувствовав облегчение, втянул туман силы обратно. Ни к чему, достаточно того, что случайно показал Шаги, которых у меня быть не должно.

Один за другим в ватажника устремились нож, рондель, а затем и Лезвия с обеих рук, чтобы выиграть время. А едва меридианы остыли, как я толкнул энергию в Рывок и всё же вырвался из плена техники. Подхватил Молот, готовясь каждый миг отпрыгнуть от нового удара, но ватажник уже вдевал топор в петлю на поясе:

– Неплохо. Мало техник и опыта, но зато вёрткий, да. И орденские техники передвижения изрядно тебя выручают… Парень, у тебя великолепное оружие, но лучше б ты эти деньги отнёс на аукцион и прикупил ещё пару свитков. На одних Лезвиях далеко в лес не уйдёшь, да. Что за узлы ты открываешь?

Что я могу ответить? Пожал плечами:

– По схеме Школы из наставления.

– Так себе задумка, – скривился Волк. – Ты ж понимаешь, что ушёл от них и теперь тебе ихних техник не видать, да? Лучше подобрать техники на аукционе с совпадающими узлами и открывать ихнии созвездия узлов. И чем раньше начнёшь, тем лучше для тебя.

– Хватит болтать, Вартус, сейчас не до советов. Я что просил?

Я оборачиваюсь на новый голос. Это глава лагеря, один из тех боевых дядей, о которых с таким восторгом рассказывал Гунир. И тот, кто буквально сотню вздохов назад дал мне разрешение на поиски вокруг лагеря, указав на карте, куда соваться не следует.

– Что с итогом? Из затеи Мириота что-то выйдет?

На языке вертелось много вопросов, но я предпочёл промолчать, внимательно вслушиваясь. Мой недавний противник качнулся с пятки на носок, прошёлся по мне взглядом и кивнул:

– Ловкий, шустрый, хорошо чует опасность… Судя по тому, как молча пялится – умный и себе на уме. Самое то… Хм… Остальное на волю Неба.

– Безумие какое-то…

Старший лагеря оборвал шёпот и скрылся в своей палатке, оставив меня без малейшего понимания того, что здесь только что случилось.

– Старший, – я глубоко и уважительно поклонился недавнему противнику. – Благодарю за советы и бой. Ваша мудрость и сила неоспоримы. Я постараюсь последовать вашему совету.

– Вы все так говорите, а потом набиваете свои шишки, – махнул на меня рукой мой недавний противник. – Иди уж, искатель.

Ну иди, так иди. Хотя по мне, слишком уж они мудрят со своим главой. Мне вот не приходит в голову ничего, кроме мысли о приглашении в отряд. Помнится, Гунир рассказывал что-то о больших общих ватагах, которые собирали вместе Вороны, Мады, Волки и прочие для охоты на самых сильных Зверей и чистке леса. Вроде и очередное время такого похода близится. Пусть Мириот и говорил – увидеть Царя означает умереть, но сегодня на моей карте прибавилось отметок, и там точно не они.

Можно будет глянуть издалека, чтобы вообще понять, на кого ватаги будут охотиться. Не о назначении же меня своим преемником намекал мастер Волков? В конце концов, у него есть сыновья, и старший, который приблизил Гунира, сам может похвастаться хорошим талантом. Я и так за эти недели голову сломал, пытаясь понять слова Мириота и тайну его печатей. Надоело. Постарался выбросить лишние мысли из головы, вбирая в себя звуки, запахи и ощущения леса.

Насколько же в нём проще. Я понял, чем ещё он меня привлекает. Одиночеством… Видимо, виновато прошлое. Я слишком долго был одинок в Пустоши. Мама, Лейла, дядя Ди и, наверное, Дира – вот те люди, которых я всегда рад видеть. Самые близкие мне. И вот оставшихся я хотел бы привезти сюда больше и ради них и пошёл к теневикам, а не из-за вредных стариков. Будет забавно снова устроить посиделки у костра, послушать, чем эта девчонка будет пытаться меня ужалить.

Но это будет потом, когда мне надоест тишина и спокойствие леса. Если семью и близких я всегда рад видеть, то суета города давила на меня и в первый день появления в нём, и последнее время. А ведь пообвыкнув за время отработки на Орден, я, бывало, открыв рот, глазел по сторонам и радовался многолюдью не хуже сестры. Хорошо, что сейчас богатая одежда и Возвышение немного отогнали от меня толпу, подняв над ней.

И насколько же хорошо здесь, в одиночестве, где тебе встретится только честный враг, который не будет играть словами. Я не Гунир или Зимион, мне сложно подбирать острые и обидные слова. Да и не доставляет это удовольствия. Лучше всего вышло с Сиретом – одно точное оскорбление и один удар, но я знал его тайну. А вот с учениками клана – плохо. Вроде и заступился за честь Ордена, да получил за это наказание. Мелочь для вольного Воина, которую благодарные жители тут же возместили, но очень обидно, особенно после того, как за прошлую такую схватку я получил жетон внешнего ученика.

Плохо то, что я, приезжий, до сих пор теряюсь даже в тонкостях городской жизни, не говоря уже об Орденской. Да и с Тигром я поступил так, как нужно, а не так, как хотелось. Тогда на Арене мне хотелось отомстить даже за ту тень угрозы, что он бросил на маму. Да и вообще то, как долго я оставался в городе после схватки с сектантом иначе, чем слабостью, считать нельзя. Это был отличный месяц, но мне его хватило, чтобы наесться досыта. Здесь, в лесу, всё проще и лучше. Не умеешь читать следы? Останешься без добычи. Как я. Но это ничего. Это всё только пока я не наберусь опыта.

Жаль лишь, что возле этого, среднего лагеря Волков, нет даже крупных ручьёв. Пусть это и глупо, но мне по-прежнему кажется, что возле воды я сумею найти добычу лучше. Так как это вышло с водопадами. Глупо, да… А пока приходится накручивать круги вокруг метки на Нити.

Хорошо, что у меня есть огромное преимущество перед любым другим вольным идущим. Шаги. Они позволяют мне быть в два, оправдывая своё название, а то и в три раза быстрее. Слова Вартуса верны, но ведь он видел только Шаги, а у меня полный набор техник для леса, нужно только довести их применение до идеала. Не зря же я перестал вливать силу в меридианы, пытаясь открыть очередной узел? Я ничего не оставляю, всё трачу только на простые техники и буквально чувствую, как всё ближе и ближе становится момент их постижения. С каждой новой сотней использований Поиска, я всё лучше ощущаю биение силы вокруг, её отсветы на растениях.

И всё это я могу делать, почти не опасаясь попасться на глаза. Трофейный амулет наёмников исправно приглушает шаги, а мой талант позволяет заметить спрятавшихся людей. Плохо лишь то, что заряжать амулет выходит долго. Слишком слабо моё познание. Выплеснуть то я силу могу, но хорошо, если четверть её вливается в амулет. Но это тоже тренировка, пусть и столь же нелюбимая мной, как Формы и Покров для мамы. Она отбросила их в сторону, решив посвятить себя ремеслу, но обещала уделять время лесу своего жетона и медитировать утром, тратя энергию на открытие узлов.

Выгоду для ремесла в получении новой звезды она всё же видела. Возможно, что теперь, когда обращаться с медальоном Древних у неё выходит всё лучше, доберётся и до моих записей в нём, выучит печать-обращение к Небу для Лезвия и сумеет его освоить. Это гораздо проще, чем боевая медитация.

Не думаю, что это займёт у неё много времени. Время у неё есть, а вот желания мало. У меня есть желание, но нет времени. Тут уж приходится выбирать, что делать. Да и не отпускает меня надежда найти хоть крохотное, но место силы. Понимаю – здесь это сложно сделать, однако надеюсь, что мне улыбнётся удача. И не только на неё надеюсь, внимательно вглядываясь в оттенок сияния волны Поиска. Пока ничего, впрочем, сейчас только первая неделя этого выхода в лес и до лагеря рукой подать.

Я снова беру только самое ценное со встреченных Зверей. Да ещё и хитрю, складывая всё в тот сектантский кисет. И делать это я начал ещё тогда, когда вложил в него второй комплект зелий. Удобно, что мелких вещей можно положить много, досадно, что место ограничено всего двумя полками, но это, конечно, придирки.

Я, наконец, заметил кое-что интересное. Остановился и присел у ствола. Пахучая метка. Гунир сейчас бы с умным видом тыкал пальцем и нюхал их. Но я не настолько ватажник, чтобы влезать руками в это. Да и незачем с таким чётким отпечатком лапы во мхе. Продавлено неглубоко. И след на глазах продолжает исчезать. Это значит, что буквально сотню вдохов назад здесь прошёл Желтоглазый Кот. Неприятная тварь. Злопамятная и любящая подстерегать в засаде, прыгая на спину с деревьев. И жутко ревнивая к своей территории. Нужно поглядывать наверх.

Я так и делал, едва не пропустив блеснувшее впереди и справа в просвете между кустов. Именно так, едва заметно и невзрачно выглядят травы, тянущиеся к Небу, после применения Поиска. В десять Шагов я оказался у сплетения корней дерева. Оно само, кстати, совсем непростое. Тот самый вяз, из которого было сделано первое моё копьё. В такой глуши и единственное в округе оно совсем не стоит внимания, но я следовал совету Гунира – отмечать на карте всё, что хоть немного выделяется в обыденности леса. Искатель никогда не знает, что ему может пригодиться, и когда выпадет шанс продать знания.

Это может быть и очередной байкой, но мне следовать совету гораздо проще, чем любому другому вольному в этих лесах. Я снял с пояса Нить, влил в неё энергию. В шестиугольнике всплыли две точки: чёрная и красная. Город и ближний лагерь, тот, что средний из волчьих. Солнце вон там, а там должны быть Братья… Прикинул, где я, и на карте жетона появилась точка и короткая подпись. Одинокий Каменный вяз. Мне не нужно разглаживать бумагу карты, доставать перо, да ещё и в лагере удивлю своей памятью.

Среди сплетения корней мне удалось выкопать десять зелёных монет. Не настоящих, конечно, а корень Весенницы. Но уйдёт он именно за такую цену. Теперь я мог называть почти точный свой добыток, а не рассуждать как во времена отработки – дорогая или дешёвая трава. В моём жетоне есть цены на большую часть встречающейся в этих лесах добычи. Её можно сдать прямо в лагере, потеряв немного от городской цены, зато не нужно выходить из леса. По мне – хорошая сделка. Я не намеревался сидеть здесь дольше месяца, но и засохший корень никто брать не будет.

Для ватажников это необходимость – возвращение в лагерь каждые пять-десять дней, а с дорогой и нежной травой и того чаще. Но не для того, кто владеет трофеями с сектанта. В кисете путника трава останется всё такой же свежей, как и в первый день. И лишь от добычи будет зависеть, сколько я покажу в лагере. Вернуться слишком пустым или с охапкой свежей зелени будет одинаково подозрительно, иначе я бродил бы здесь, пока хватает еды…

Настороженно поднял голову, оглядывая кроны деревьев… Что-то мне неуютно. Нож, которым разрывал землю, вернулся в ножны. Я осторожно шагнул вперёд, подкинул ногой из травы Молот. Не вижу ничего необычного. Оружие воткнуть острым подтоком в землю, и пока оно медленно клонится, грозя упасть, раскинуть на миг руки в стороны, толкнуть энергию в меридианы. Поиск разошёлся от меня волной, а с ветки пятого от меня дерева донеслось раздражённое шипение.

Странная всё же техника. Я вот даже сам вижу впереди цветки Синявки. Пусть и зеленушка за стебель, но она единственная отмечена Небом из всей обычной травы вокруг и осталась незамеченной техникой. А Зверю волна силы так неприятна, что вынудила выдать себя в засаде.

Я внимательно оглядел противника, выпрыгнувшего из кроны, пытаясь понять, насколько он силён. И не удержался от недовольного вздоха, найдя приметы. Слишком силён, чтобы тренировать на нём Указы и слишком слаб, чтобы оттачивать на нём мои боевые навыки. До озера и сектанта мне доставляли проблем все Звери, носящие именования шипастые, жгучие, ядоплюи и прочие, что, возвышаясь, сумели получить способность атаковать на расстоянии. Это по-прежнему так. Но этот Зверь выбрал путь к Небу, схожий со скальником и ничего не получил от возвышения, кроме когтей, что рассекают сталь. Этого мало против меня, тем более что я вижу его повадки насквозь.

Позволил копью упасть и в миг, когда оно с шелестом коснулось травы, использовал правой рукой Лезвие. Кот метнулся в сторону, стелясь над самой землёй, словно перетекая на пару шагов вбок, уходя от техники… Прямо грудью на Шип, который я отправил на полмгновения позже.

Как я и хотел – быстрая и лёгкая победа. В отличие от сбора трофеев. Те самые когти, сердце и пахучая железа. Я не буду использовать пилюли сектантов, но не хочу ничего узнавать и об обычной алхимии, чтобы не глядеть на все эти фиалы с отвращением. В Пустошах – отвар и отвар, а здесь… Буду считать, что эта вонь используется для зелий против запаха. Тех самых, что я почти перестал использовать, как и остальные зелья. Меня очень редко ранят, да и тогда я стараюсь до последнего полагаться на энергию неба и своё тело.

А вот отряд ватажников, который я видел в лагере перед уходом, вернулся только потому, что у них подошли к концу запасы зелий. Да и выглядели они так, словно отбивались от стаи таких Котов, которые драли их всю дорогу. Уже только на своём теле я экономлю огромное число зелий. Вот только оно тоже тревожит меня. В Поиске пять узлов и с ним проблем нет, но…

Вот этот простой Шип первого созвездия, который я уже применял сотни раз, ожёг меридианы так, словно техника сорвалась. Если применить его снова раньше, чем через тысячу вдохов, то посинеют ногти на пальцах ещё раз, и на самой руке начнут появляться кровавые пятна. Хорошо всё-таки, что моя жизнь Воина остается тайной от мамы. Сомневаюсь, что мы сошлись бы в оценке опасности выхода в лес. По мне, ни один из простых ватажников, которыми полон лагерь, не имеет таких крапленых костей, как я. Шип. Даже одного его использования мало кто может пережить из моих врагов.

Но в происходящем, конечно, нет ничего хорошего. Я выучил множество знаков Древних и рад бы потренироваться в том же простом Лезвии, меняя знаки в обращении и пытаясь создать свою технику, но это так больно, что я не рискую проверять идеи чаще, чем трижды за день. И боль нарастает с каждым днём. Это меня очень тревожит. Единственное, что приходит в голову – Шипы слишком сильны для моего возвышения, а в теле явный избыток стихийных узлов, но неужели дело лишь в этом?

Шаги, в которые я щедро вливал силу, уже через две тысячи вдохов позволили мне найти логово убитой твари. И я почувствовал в сердце укол неожиданного чувства. Грусть? Я с сомнением оглядел остатки постройки, что сейчас больше всего походила на остатки широкого и невысокого кувшина. Знакомый чёрный нерушимый камень древних. Неужели я скучаю по Пустоши? Странно узнавать такое о себе. С недоуменной улыбкой я отправился осматривать развалины, но затем она исчезла с моего лица. Не для всех лесные похождения оказались так же безопасны, как для меня. В огромную трещину у основания стены оказалось затащено тело человека.

Предыдущая добыча Кота. Скорее всего, собрат по опасному искательскому делу. Убит дня два назад. Мерзкая привычка половины хищников отложить добычу на потом и свидетельство слабости мёртвого. Плоть идущих, что равны, а тем более сильнее их, Звери с жадностью съедают сразу. Это их путь силы – поглотить плоть сильного врага и стать ближе к Небу.

Меня невольно передёрнуло от схожести их Пути с сектантским, не хуже, чем Гунира от намёка на мясо рейла в тарелке. Мы и сами едим и пускаем Зверей на алхимию, но… Это привычно? Говорят, во Втором поясе Звери становятся так сильны, что могут поглотить знания человека и начать разговаривать. А если вспомнить сказки про Рам Вилора, то и вовсе превратиться в человека. Интересно, в убитого ими или совсем другого?

Умер вот так волчонок, я вытащил зелёную ленту из волос погибшего, а наутро в лагерь вернулся уже Зверь в его обличье. Впрочем, если уж в воротах Волков установлены два столба с флагами формаций для раскрытия марионеток и слуг сектантов, то и против таких Зверей наверняка есть способы, чтобы не попасться на их хитрости. Вот только не у нас, а в Третьем Поясе.

Здесь, в развалинах, я и остался. Дело уже к вечеру, тени начали сгущаться, а значит солнце там, над зелёным непроглядным покровом, начинает клониться. А тут меня никто не потревожит. Не сезон – у Кота сейчас нет пары, а сюда пока никто не осмелится заглянуть… Никто, кроме мелких настырных хищников, что осмелеют после смерти хозяина логова и выползут из укрытий. Я медленно, стараясь не спугнуть, вывернул ладонь. Короткий свист и узкое Лезвие почти обезглавило Серого Шустрика.

Понятно чьи это следы зубов нашлись на теле погибшего ватажника. Наглый воришка кормился с чужого стола. Пришлось отложить тренировки и снимать шкуру. Она как бы не дороже когтей Кота будет. И вот здесь я не пожалел зелья от запаха. Не хватало мне привлечь сюда ещё жадных до свежей крови насекомых и оставить здесь, недалеко от лагеря Волков следы своего Указа в виде пожухлой травы и мёртвого мелкого зверья.

К счастью, больше меня никто не тревожил. И я смог весь вечер потратить на работу с Шипами. Я не торопился тратить силу, вливая её в едва остывший меридиан и снова испытать боль в меридианах. Нет. Вместо этого я, закрыв глаза, вслушивался, вглядывался, вживался в бегущую от узла к узлу энергию. А затем долго стоял, по памяти повторяя все завихрения и пытаясь понять, где можно сгладить этот бурлящий поток. Затем только, пересиливая боль, вливал новую порцию, управляя бегом энергии и пытаясь обнаружить свою проблему. И ничего. Я не понимал, почему вспышка обращения отдавалась болью в меридианах… Похоже, что без совета опытного человека мне не обойтись.

Только утром я тратил средоточие на раскрытие узла, готовясь к освоению новой техники, да и не решаясь пока трогать стихийные узлы для Шипов. Потратив почти всё, приготовился к дальнейшему: огляделся в поисках чужих глаз, но нигде не горели Указы и контракты; вонзил рядом Молот, освобождая руки, и нырнул в память жетона. Запечатлеть сцену с призрачным учителем выше моих возможностей или умений, но вот сделать десяток зарисовок со схемами – я сумел.

Да и они уже не нужны мне, сейчас я больше занят тем, что делаю их более понятными и детальными, чтобы в будущем ими сумели воспользоваться мама и Лейла. Иногда с усмешкой ловлю себя на том, что старики, которые считаются моими родными, во многом правы. Я – настоящий сын воровки. Не знаю, какая самая богатая добыча была в детстве у мамы, но я уже украл десятки кровавых монет. Тразадо тоже впору нанимать Тигров для охоты на меня.

Ноги шире, с усилием вминая стопы в землю, покрывшую древние плиты; правильно выставить руки, чтобы внешняя форма не мешала движению потоков внутренней; первый круг циркуляции по меридианам; второй, меньший и третий, кружащийся вокруг средоточия. Мир словно дрогнул, так ощущался миг, когда три круга вращения энергии во мне пришли в равновесие, и ко мне рванули сотни светящихся нитей, на глазах наполняя средоточие. Двадцать вдохов… сорок и руки начали подрагивать, а кожа саднить, словно каждая из нитей, что бесследно исчезала в моём теле, прокалывала её, оставляя крошечную рану. Сто вдохов… сто двадцать… И поток нитей схлынул, бесследно исчезая.

Я с облегчением встряхнул руки, в очередной раз убеждаясь, что нет ни одной царапины на саднящей коже. Всё… В ближайшей округе на несколько сотен шагов сейчас бесполезно пытаться восполнить запасы энергии Неба. Четыре тысячи вдохов большего, чем три-четыре нити добиться не получится. Лишь к вечеру это место вернётся к своему обычному состоянию. Это уже не первый раз, когда я использую новую Форму, за спиной десятки таких утренних восполнений и уже можно многое понять.

Например, то, что боль становится тем сильнее, чем меньше нитей, а значит лучше всего применять Круговорот в местах силы. И пореже… Даже два раза в день это испытание для моего тела, пусть не такое сильное, как техники с большим количеством узлов, но если попытаться вот сейчас отойти на тысячу шагов отсюда и применить её ещё раз, то циркуляция сорвётся, как бы я ни преодолевал боль. Жаль и дополнительный повод искать помощь.

Второй эффект применения новой Формы – побочный и внешний. Я не зря ставил рядом Молот. Волна катящейся ко мне энергии явно привлекает Зверей, словно приманивая их ко мне. Бывало такое, что приходилось бросать циркуляцию на половине, когда из кустов в меня летели шипы. Но не в этот раз. Возможно, дело в том, что мелочь не рискнула, а сильных противников отвадил Кот. Если так, то самое время немного сместить свой путь и поглядеть своими глазами на новую отметку Волков на карте. Кто там поселился? Не место ли силы это? Есть ли возможность убить того Зверя одним Шипом? Если да, то это новая возможность для меня совершить скачок в возвышении. Нужно только не забывать, что теперь я затягивать бой не могу и нужно ударить наверняка, лучше всего из засады.

Через три тысячи вдохов, сделав петлю вокруг странного скопления низкорослых деревьев в форме толстого кольца, в несколько сотен шагов шириной, под шатром веток обычных исполинов и с одиночным, и высоким в его середине, я так и не понял, кто здесь обитает. Дерево-то я рассмотрел, но вот для деталей далеко даже для зрения Воина. Пришлось медленно и осторожно пробираться сквозь этот густой подлесок. Вот на его краю и стало понятно, кто здесь обитает.

Ужасный Ворон.

И, кажется, он в гнезде, а потому я замер, готовый в любой момент использовать редко применяемую технику Ящера. Плохо то, что в ней целых восемь узлов, и это будет больно. Но понять уровень возвышения врага необходимо. Нужно поглядеть на цвет оперения, оценить поведение. Если у него пятая или даже шестая звезда, то это место будет моё. Даже сейчас, используя боевую медитацию, вижу, что это пусть и слабое, но место силы. Однако меня гложут сомнения, что из-за шестой звезды Волки стали бы обозначать это место опасным.

Мои раздумья прервало появление на другом конце поляны Указов. Вот уж чего не ожидал, так того, что Волки соберутся сюда отрядом. Ведь и речи не было о таком в разговоре со старшим лагеря. Впрочем, стал бы он меня предупреждать? Моё дело искать новые сокровища и продавать их места ватажникам, а не лезть туда, где уже и без меня все разузнали.

Но людей, настороженно вышедших из зарослей, оказалось всего двое. Сначала я заподозрил неладное по их поведению – явно не опасались хозяина места и даже не глядели на ветви дерева впереди. А затем, прищурившись, обнаружил, что ленты у них совсем не того цвета. Тигры! Мгновение и идущий впереди поднял глаза от Нити, лежащей на ладони, позволяя себя опознать. Карто!

Даже полосатых лент хватило, чтобы желание предупредить их криком исчезло. А теперь… Тиграм нечего делать в лесу. Все окрестности поделены между ватагами, в них нет места городским наёмникам. И уж тем более я не верю в такое совпадение, как случайная встреча с недавним противником по Арене в глухой чаще. На что указывает его Нить? Я невольно коснулся рукой мешка за спиной. Больше дочке просто быть негде. На мгновение мысль предупредить их и перехватить для вопросов мелькнула, но исчезла. Не так уж это и важно.

А ещё спустя вдох они оказались под деревом. Карто успел что-то почувствовать и прыгнул в сторону, зажигая свою технику. Но это оказалось бесполезно. Здесь в лесу водится полно мелких грызунов, живущих в корнях исполинов, и множество хищных птиц, что на них охотятся. Со стороны это так и выглядело.

Сверху, откуда-то с ветвей, куда я и не думал смотреть, упала, незаметная до этого, туша, размером с откормленного быка, который таскает бочки зелёных балахонов. Наёмников вбило в землю, пронзая кривыми когтями, толщиной с моё бедро. Карто прожил на два вдоха дольше, чем второй, неизвестный мне, Тигр. Ровно столько сколько его Покров сопротивлялся когтям Ворона, а затем поляну заполнил жуткий, быстро захлебнувшийся крик.

Серое, в сизость, но не черноту оперение крыльев и башки… Бледная, словно трупная кожа остального тела с редкими мелкими перьями… Кончик клюва не загнут. Пятая звезда, не более… Я медленно сменил положение, поднимая левую руку. Далеко. Но использование Шипов я уже поднял на уровень постижения и могу сам решить, сколько силы влить. Если постараться, то техника должна достать. С каждым созвездием дальность возрастает, и эти сорок шагов должна преодолеть.