Текст книги "Книга демона"

Гай. На стенах крепости

Утром стало ясно, что нападение на Гарду откладывается. Корабли остановились у горизонта, вне досягаемости пушек, спустили паруса. Известие об этом еще больше встревожило защитников города; теперь уже никто не сомневался, что враг ожидает подкрепления. Надеющийся на что-то герцог велел снарядить к вставшей на якорь эскадре ялик с парламентерами, но суденышко с поднятым на носу полосатым бело-зеленым вымпелом было издалека встречено пушечными выстрелами и, спасаясь, повернуло назад. Догнать его не пытались, хотя гребцы и офицер-парламентер потом, вроде бы, рассказывали, что видели, как с мельдитских кораблей спускали на воду лодки.

Толков разных ходило множество.

Говорили, что ночью в город прискакал гонец из Бертига, принес доклад от тамошнего старосты, в котором извещалось о высадке тралланов в Гномьей Бухте. Еще более страшные вещи рассказывали, не объясняя, откуда о том известно. Мол, несколько дней назад по всему побережью на голых неприступных скалах горели огромные костры; что кое-где шевелилась и трескалась земля, испуская туман и зловоние; что в окрестных лесах невесть откуда взялись непонятные страшные люди; да что люди! – видели там и гоблинов, и даже троллей.

Последняя новость особенно заинтересовала Гая. Он попытался выяснить, где именно видели троллей, сколько их было, и чем они занимались, но рассказчики на расспросы лишь пожимали плечами, и объясняли, что сами они тех троллей не видели, но говорил о них тот-то со слов того-то, и не верить их словам нельзя, поскольку оба они люди почтенные и уважаемые.

– Чего тебе эти тролли так дались? – поинтересовался Скабби.

– Знаком я был с одними, – признался Гай. – Вот и думаю, не мои ли.

– Да ну? – поразился Скабби. – Прямо так вот и знаком?

– Ну да, – сказал Гай. И, видя недоверие в глазах товарища, тут же пожалел о признании. Не хватало еще прослыть вруном!

– Ну так, – он пренебрежительно махнул рукой. – Совсем чуть-чуть. На дороге однажды встретились.

– Понятно, – протянул Скабби, хотя заметно было, что на самом-то деле ничегошеньки ему не понятно… По его разумению, если человек однажды случайно встретился на дороге с троллями, рассказывать ему об этом уже вряд ли суждено. Но выспрашивать и спорить Скабби не стал.

К обеду из своего дома вернулся булочник Заза, принес мешок сухарей и очередную порцию слухов. По его словам выходило, что с запада, со стороны Гнилого Покоса по направлению к городу движется неисчислимая армия, но чья она и откуда вдруг появилась – этого пока никто не знает. Герцог, вроде бы, надеется, что это войско короля Хакарда, идущее Гарде на помощь. Но уверенности в том нет, а значит рассчитывать на такое везение пока не следует.

– И вот еще что, – сказал Заза, глянув на Гая. – Ты ведь в Обители Трех Богов жил?

– Три года, – кивнул Гай.

– Слышал я, сгорела та Обитель. Сожгли ее. Тралланы или еще кто – этого не знаю. Но разорили ее и сожгли. Давно уж.

Гай побледнел.

– А святые отцы? – спросил он дрожащим голосом. – А мастер Абак?

– Больше ничего не ведаю, – развел руками Заза. И добавил, жалеючи:

– Может это какая другая Обитель, не твоя. Я ж не знаю… Слышал только… Может, и наврали мне…

Гай поднялся на непослушных ногах, постоял, глядя на неяркий огонь, потом перешагнул через кого-то, начал выбираться из тесноты.

– Эй, – окликнул его Скабби Стрекотун. – Ты куда это?

– Пройдусь, – хрипло сказал Гай.

– Погоди… Я с тобой, что ли…

Булочник Заза посторонился, придержал Гая за локоть, сказал тихонько:

– Возвращайтесь. Вы теперь оба как бы при мне. В моем отряде.

– Я с «Цветка», – сказал Гай, отвернувшись в сторону. – Юнгой я там…

Площадь была набита людьми, будто торговый лоток рыбой. Осклизлые, неприятно пахнущие люди вяло шевелились и блестели чешуей дешевых лат и кольчужек; от многочисленных костров тянуло едким дымом. Гаю захотелось выбраться на простор, на чистый воздух, и он зашагал туда, где, как ему показалось, было меньше народу. Притихший Скабби, поддергивая штаны, безропотно следовал за ним.

Они пересекли одну площадь и вышли на другую, но там было столь же шумно и многолюдно. На улицах найти тихий уголок тоже не получилось. И тогда Гай, подняв голову, предложил:

– А пошли на стену, на море поглядим.

– Пустят ли, – засомневался Скабби. – Не слышал я пока такого приказа, чтоб на стены подниматься.

– Ну, не пустят, так хоть попробуем.

Нужное место они нашли не сразу. Правильную дорогу им подсказал дряхлый старик, уныло взирающий на суматоху внизу из окна каменного дома.

– Тама оно, – махнул он рукой, отвечая на вопрос Гая. – Сперва туды пойдете, потом вот этак свернете, а там уж сами увидите.

Старик не наврал, а Гай, как ни странно, не сбился: пройдя «туды», свернув «вот этак», товарищи действительно увидели крытую железом башенку, формой похожую на бочонок, из которой к нависающей стене круто поднималась каменная галерея. Кованые ворота башни были открыты настежь, но справа и слева перед ними стояли бородатые охранники с алебардами на тонких древках. Выглядели стражи строго и неприступно, но Гай не стушевался, подошел к самым воротам, заглянул внутрь.

– Чего надо? – грозно спросил один из охранников.

– На море хочу поглядеть, – честно признался Гай.

– Кому попало не велено, – сказал второй страж, шевельнув алебардой. – Проходите, неча тут глазеть.

– Ну, а я что говорил, – дернув Гая за рукав, прошептал Скабби. – Не было пока приказа. Пошли уж.

Гаю стало немного обидно. Он видел, что внутри башни кто-то есть; несколько темных фигур топтались на ступенях галереи, явно намереваясь подняться на стену.

– А кому велено? – спросил он у стражников, сам дивясь своей дерзости.

– Кому надо, тому и велено, – многозначительно ответил охранник и снова сердито пошевелил алебардой.

– Кто это там? – раздался вдруг голос из-за ворот. Одна из фигур шагнула к выходу, другие заинтересованно повернулись – и Гай попятился.

– А-а! – высунув голову на дневной свет, весело протянул колдун Рмоан – а это был он собственной персоной. – Старый знакомый! Что привело тебя сюда?

Стражники, лязгнув железом, вытянулись и замерли, будто бездыханные истуканы.

– Ты его знаешь?! – прошипел Скабби, кланяясь.

– Кто это, почтенный Рмоан? – спросили из башни. Гай тут же узнал и этот голос, хотя прежде слышал его только раз: голос принадлежал герцогу.

– Один хороший знакомый, – повернувшись, сказал колдун. – Он молод, но представляется мне, судьба его может сложиться так, что великие люди будут почитать за честь увидеться с ним.

– Ну что вы такое говорите, – недовольно сказал герцог, приближаясь к воротам. – От ваших речей у паренька может быть зазнайство… Позвольте, да я его, кажется, знаю! Это мальчишка с корабля Скайвира… Прошу извинения, почтенный Рмоан, но при всем моем почтении, я не слишком доверяю вашим предсказаниям. Уже не раз случалось, что вы ошибались.

– Я вижу судьбы, но не всегда могу разглядеть человека, – развел руками Рмоан. И, вновь обернувшись к Гаю, повторил свой вопрос:

– Так что же привело тебя сюда?

«Уж не знаю, стану ли я зазнайкой, – подумал Гай, глотая слюну, – но заикой прямо сейчас, может, и сделаюсь.»

– Мы просто хотели посмотреть на море, почтенные господа, – продолжая низко кланяться, проговорил оробевший Скабби.

– Со стены, – смущенно добавил Гай.

– Мы сейчас уйдем, – забормотал, пятясь в поклоне, Скабби.

– Зачем же уходить? Ваше желание легко исполнить, – сказал Рмоан, пропуская через кулак украшенную бусинами бороду. – Заходите, прошу. Составьте нам компанию.

…Такой компании ни у Гая, ни у Скабби прежде не было, да и быть не могло. Мыслимое ли дело: сам герцог, почтенный колдун, бургомистр Снейр и еще несколько незнакомых, но по виду весьма уважаемых и благородных людей шли бок о бок с разорившимся крестьянином и малолетним писцом. Любящий поболтать Скабби теперь и рот открыть боялся, только пучил глаза, да облизывал отчего-то сохнущие губы. Гаю тоже приходилось несладко. Он ковылял на негнущихся ногах и боялся ляпнуть что-нибудь неправильное.

– Так что гарнизон полностью готов, – тем временем рассказывал герцог, прижимая к железной груди блистающий, украшенный пером шлем. – А что у нас с ополчением?

– Горожане на улицах, как вы можете видеть, – натужно отдуваясь, докладывал бургомистр. – Все готовы драться, но не все умеют это делать. Потому я выделил опытных людей, отправил их в народ. Они уже собирают отряды, разъясняют, как оборонять город.

– Хорошо. Задержка врага дает нам время на подготовку. И чем дольше она продлится, тем выгодней нам. Пока не началась осада, нужно использовать каждый миг.

– А теперь ты расскажи нам, что происходит на улицах, – внезапно повернувшись к Гаю мягко сказал Рмоан.

– Я?.. Ну… Даже не знаю… – Гай замялся. И колдун, видимо, поняв причины его замешательства, добавил твердо и настойчиво:

– Правду расскажи. Все, как видел.

Гай глянул на Скабби, ожидая от него помощи, и нерешительно проговорил:

– Никто не знает, что делать… Сидят у костров, ждут чего-то… Слухи разные пересказывают…

– Какие слухи? – заинтересованно спросил герцог.

– Всякие, – Гай пожал плечами. – Про троллей в лесу, про нечисть всякую. Про какую-то армию, идущую от Гнилого Покоса.

– Очень интересно, – проговорил герцог и, поджав острые губы, строго глянул на бургомистра. Снейр тут же замотал головой, замахал руками, громко обижено протестуя:

– Я никому ничего не говорил! Это не я! Не от меня!..

– Только паники нам не хватало, – буркнул герцог и повернулся лицом к морю…

Со стены открывался замечательный вид. Бухта, похожая на мешок с узкой горловиной, искрилась солнечным светом. У причалов тесным порядком выстроились покинутые корабли, Гаю показалось даже, что среди них он разглядел «Цветок». Несколько суденышек помельче были затоплены на рыжем мелководье. Растянувшаяся по скалистому берегу крепость охватывала гавань ломаным полукольцом; новые бастионы и старинные башни отражались в водах гавани и будто бы медленно куда-то уплывали. А дальше открывалось море. Зеленовато-серое, тяжелое, оно морщилось и посверкивало, оно казалось грозным, но не внушало страха.

Страшными были далекие корабли.

– Тралланы, Мельда и Оккетар, – угрюмо сказал кто-то из незнакомых Гаю людей. – Что за странный союз.

– До нас доходили слухи, – сказал герцог и со значением посмотрел на Рмоана. – Но мы не придали этому должного значения.

– Мы слишком многому не придали значения… – Колдун вздохнул, снял с носа скрепленные проволокой волшебные стекла, вытер их о полу халата и убрал в карман. Потом, еще раз вздохнув, он достал из деревянного, висящего на поясе тубуса золоченый металлический цилиндр, раздвинул его, увеличив раза в три, приложил к глазу и навел на море.

Гай предположил, что это какое-то колдовское оружие, и счел за благо отойти в сторонку. Скабби последовал за ним.

– Я думал, ты мне наврал про троллей, – быстро шепнул он, опасливо косясь на колдуна. – А теперь верю.

– Эй, там! – раздался вдруг громоподобный окрик, и на стене появилась еще одна знакомая Гаю персона. – Магриф, утопись ты в нужнике! Половина команды ищет тебя по всей Гарде! А ты тут околачиваешься!

– Меня зовут Гай, почтенный Скайвир, – сказал Гай, отступая еще дальше.

– Ты меня не дури, юнга! Я человек жизнерадостный и чадолюбивый, но ради должного воспитания могу и трепку задать!

Капитана Хрюка можно было считать трезвым; совсем трезвым, он, кажется, не был никогда.

– А-а, это вы, Скайвир, – протянул подобравшийся бургомистр. – Я утром ждал вас с докладом.

– Докладывать нечего! – яростно отсалютовав, выпалил капитан. – Все в порядке! Ждем неприятеля!

– А что вы делаете здесь? – спросил герцог.

– Решил взглянуть на «Цветок», – чуть понизив голос, сказал Скайвир. – Соскучился, знаете ли. Я ведь человек жизне…

– Помним-помним, – взмахнув руками, поспешно перебил его бургомистр.

– И я нашел своего юнгу! – ничуть не смутившись, возвестил капитан. – Если почтенные господа не будут против, я бы вернул его на положенное место.

– Мы не против, – ответил за всех герцог. Колдун Рмоан, оторвавшись от трубы, с интересом глянул на Скайвира, потом посмотрел на Гая и кивнул.

– Держись со мной рядом! – тотчас распорядился капитан, и Гай, повернувшись к Скабби, беспомощно развел руками.

Тильт. Визит старого знакомого

Однажды вечером, когда устроившийся в кресле перед камином Тильт лениво читал «Сочинение о старце Гиренее», книгу легкую, но весьма поучительную, а Далька плескался в ванне за закрытой дверью, горланя при этом детскую песенку про козла и двух волков, в темнице появился гость. Одет он был просто, но не дешево: длинная куртка из хорошей кожи, высокие сапоги с вышитым аренским орнаментом на мягких голенищах, серые штаны с красной шнуровкой. На поясном ремне – туго набитый кошель – будто вызов для воров и грабителей. Рядом предостережение для них же: короткий меч, метательные пластины в кармашках, нож с изогнутым лезвием.

Поздний гость переступил порог – и дверь за ним тут же захлопнулась.

Тильт оторвался от чтения, повернул голову. Сказал неуверенно:

– Здравствуйте.

Незнакомец ему улыбнулся:

– Добрый вечер, почтенный мастер. Не узнаешь?

Тильт пригляделся, покачал головой:

– Нет.

Лицо гостя была обожжено солнцем. Щетина серебрилась на бронзовых щеках. Алый шнур оплетал собранные в хвост длинные выгоревшие волосы.

– Неужто я так изменился? – подмигнул незнакомец. – Ну и хорошо, вот и славно – значит, могу теперь посетить места, где обо мне еще не забыли.

– Ферб?.. – Тильт привстал, уронил книгу на пол. – Разбойник Ферб?

– Ага, он самый! Выходит, узнал?

– Вы!.. Ты!.. – Тильт шагнул к гостю. Руки его невольно сжались в кулаки, лицо побелело и перекосилось.

– Но-но! – Ферб попятился, уперся спиной в дверь. – Ты чего это, почтенный мастер? Не рад, что ли?

– Ты!.. Ты!.. – Тильт задыхался от внезапно накатившего бешенства. Он был готов растерзать разбойника, голыми руками разорвать его, вцепиться зубами в глотку, запустить пальцы в глаза, расплющить кулаком нос, разбить губы. – Ты нас сюда!.. Привез!.. Ты!.. Да как смеешь!..

Ферб дернулся, легко и стремительно качнулся вперед. Крепкий кулак несильно ткнул Тильта в подбородок – и молодой писец, на миг потеряв сознание, мягко осел на пол.

– А где второй? – спросил Ферб, шлепая почтенного мастера по щекам и озираясь. – Это он завывает, да? Мне бы надо с вами поговорить кое о чем. Да побыстрее, пока Заталэйн не появился. А он сейчас будет… Эй, ты слышишь меня? Хватит притворяться, меня не обманешь, я свой удар знаю. Лучше вот что скажи: ты хочешь отсюда выбраться?

Тильт сразу очнулся:

– Ты смеешься надо мной, Ферб?

– Даже не думаю. Не время для шуток и смеха, это вообще место не для подобных занятий… Зови скорей своего друга, и переговорим.

– Он моется. И вряд ли выйдет на мой зов.

– Ну ладно, тогда не будем терять время. Слушай меня внимательно, почтенный мастер. Потом все перескажешь товарищу. Итак, спрашиваю еще раз: ты хочешь отсюда выбраться?

– Да, – сказал Тильт. – Но я не верю тебе…

– Придется поверить. Поскольку что кроме меня больше вам надеяться не на кого.

– Это ты запихнул нас сюда!..

– Не торопись меня обвинять. Я не знал, что делаю. Я просто выполнял свою работу.

– Работу? – Тильт задохнулся от возмущения. – Работу?!

– Тссс, – Ферб прижал палец к губам, выразительно посмотрел в сторону двери. – Не шуми, почтенный мастер, и дай, наконец, мне сказать. Книга, которую вы сейчас пишете, проклята. Если она будет закончена, то весь наш мир страшным образом изменится. Я узнал это недавно, совершенно случайно, от человека, которого сам и убил. Он мало что успел мне рассказать. Он умирал, из его рта брызгала кровь, рана в его боку хрипела. Ему было больно говорить – но он рассказывал. И я слушал его, хотя мог бы встать и уйти. Или прекратить его страдания одним взмахом меча. Но нет – я ловил каждое его слово. Он рассказал мне о проклятой книге. О том, что пишут ее кровью на особой бумаге, в которую при варке подмешивают перемолотые человеческие кости, сушеный ведьмин корень, собранный на могилах, жабьи глаза и много чего еще. Готовые листы сшивают жилами висельников, склеивают специальным варом. Пишется книга на всех существующих и когда-либо существовавших языках. А для того, чтобы стало это возможным, по миру бродят люди, ищут старые книги, рукописи, свитки, выкупают их, похищают… Я – один из этих людей. Я выполнял поручения Заталэйна: сначала выкрал священные скрижали из храма Однобога, потом похитил зеленые страницы, что хранились под стеклом в замке благородного Тэлхана, потом… Не важно!.. Проклятая книга пишется сейчас – об этом стало известно нескольким людям. Одного из них меня и подослали убить. А он… Умирая, он рассказал мне то, что знал. А я рассказал ему о вас, о двух писцах, за которых получил круглую сумму от странных людей, скрывающих изуродованные лица. Рассказал о себе. Об охраняемом острове и древнем монастыре, словно вырубленном из бока скалы. О странном союзе тралланов, Мельды и Оккетара… Он слушал, уже не имея возможности говорить. Но за миг до смерти собрался с силами и назвал чье-то имя. Несколько раз его повторил – Рмоан. Рмоан из Гарды.

– Он доверился вору и убийце, – процедил Тильт.

– Наверное, он считал, что я могу оказать очень большую услугу этому самому Рмоану, если расскажу ему всё, что знал. Но мне уже надо было возвращаться сюда, на остров… Вчера я доложил Заталэйну, что выполнил его поручение. И он дал мне новое задание. Теперь я должен выкрасть пергаментный свиток в золотом чехле, что хранится в Гарде. Догадаешься, у кого, чернильная душа?

– У этого самого Рмоана, – неохотно предположил Тильт.

– Точно!

Тихо вздохнула открывающаяся дверь, незримым призраком скользнул по лицам сквозняк, и собеседники обернулись. В комнату вошел незнакомый траллан с боевым молотом в руке. Следом появился тот, кого Тильт и Далька называли Тенью.

– Ты всё выяснил, почтенный Ферб? – спросил он с порога.

– Да, высокочтимый Заталэйн. Почтенный мастер жил довольно далеко от Гарды, но всё же кое в чем он мне разобраться помог. Единственное, что я не совсем понял, – разбойник повернулся к Тильту, улыбнулся ему, – так это твой рассказ о монастырских отрядах. Они что, охраняют все дороги в округе? Или только те, что ведут в их обитель?

Тильт растерялся, но тут на его счастье в комнате появился завернувшийся в полотенце Далька. Увидев собравшихся людей, он удивленно присвистнул, снял со спинки стула рубаху и поспешно накинул ее на плечи.

– Все, – уверенно сказал Тильт, глядя Фербу в глаза. – Но те, что ведут в обитель, охраняют с особым старанием.

– Теперь ясно, – сказал разбойник, отворачиваясь.

– А разве ты не хотел поговорить и с Далькой из Детровиц? – спросил Тень-Заталэйн.

– Хотел, но он мылся, и я не стал его беспокоить.

– Он уже не моется.

– Ну… – пожал плечами Ферб. – Почтенный Далька, ты что-нибудь слышал о Гарде?

– О городе Гарде? Конечно, слышал. Там живет один колдун. Роам… или Раом…

– Рмоан, – тихо сказал Тильт.

– А! Вспомнил! Рмоан – так его зовут!

Больше о Гарде Далька ничего не знал. И это было весьма кстати…

Тильт так и не решился пересказать товарищу суть разговора с Фербом. Отоврался. Сказал, что разбойник интересовался окрестностями Гарды. И тут же перевел разговор на другую тему:

– Знаешь, какое настоящее имя Тени? Заталэйн.

– Это тебе Ферб сказал?

– Да.

– Чудное имя. Изильенское, что ли. Или таралское…

Их примирение так не состоялось. Они жили в разных комнатах – даже не из-за обиды, а просто потому, что им так больше нравилось. Общались обычно только за едой, да во время работы. Слишком долго они находились рядом, слишком устали друг от друга.

Однажды всё же Тильт не удержался. Спросил, глядя в сторону:

– А если какой-нибудь человек решит нас отсюда вытащить? Ты рискнешь, пойдешь с ним?

– Какой человек? Зачем ему это надо?

– Ну, допустим, он не хочет, чтобы мы писали книгу.

– Что за чушь!

Теперь они разговаривали коротко, будто экономя слова. Остались в прошлом долгие ночные разговоры и послеобеденные задушевные беседы.

– А если не чушь?

Далька, нахмурясь, глянул на Тильта. Помолчал. Спросил с нажимом:

– Ты задумал что-то?

– Нет… Что тут можно задумать?

– Даже если ты сумеешь убежать отсюда, то с острова не выберешься точно.

– А если…

– Не может быть никаких если! – вскинулся Далька. – Ты что, совсем тупой, почтенный мастер? Видно, кровопускания даром не прошли! Ты бы писал лучше, да быстрей! Смотришь, и выбрались бы уже…

Тильт ушел, не дослушав. Хлопнул дверью, упал на кровать, уставился в потолок.

Ничего не хотелось. Ни писать, ни читать, ни думать. Еда последнее время казалась безвкусной, работа была в тягость, отдых нагонял тоску.

Серыми слизнями ползли одинаковые дни. Прошла одна неделя, другая, третья. И порой уже не верилось, что Ферб вернется. Думалось, что разбойник издевался, дразня молодого писца возможным освобождением. Насмехался, рассказывая выдуманную историю о проклятой книге.

Впрочем, нет. Выдумать такое неграмотный разбойник вряд ли бы сумел.

С этой книгой точно что-то не в порядке. Может, она и не проклята, но какая-то сила, определенно, в ее буквах, в ее строчках содержится.

Иначе как объяснить, что вчера Тильт смог причитать целый абзац, написанный на мертвом языке мертвого народа Нганья?

А два дня назад, не вчитываясь в написанное, вдруг понял, что излагает на трех страницах и на семи незнакомых языках историю о возрождении чудища Гаа, убитого в незапамятные времена тремя гномьими лордами: Трантом, Улдаром и Олфесом.

И как объяснить повторяющиеся сны, совсем непохожие на обычные сновидения? Сны о восставших из могил мертвецах, о выходящих из моря демонах, о спустившихся с неба гарпиях. О зловещих знамениях, о людском безумии, о человеческих жертвах.

И предчувствие – это случится. Это обязательно произойдет.

Потому, что в книге уже написано: «начертанное однажды – однажды исполнится».

Им написано. Его рукой. Его кровью.

И с этим ничего нельзя поделать…

Тильт гнал от себя тревожные мысли. Смотрел в потолок, пытался вспоминать небо. Тянулся к огню, стараясь думать о солнце. Брызгал в лицо водой, и надеялся услышать плеск волн.

Где-то сейчас Ферб?

Нашел ли он колдуна Рмоана?

О чем тот рассказал?

И что случится, если книга будет завершена?

Что будет там – на последних ее страницах?