Текст книги "Грешница"

– Ты цела, не поранилась? А что случилось с остальными? – выдохнул бледный, как простыня, Геберт.

Сантера лениво отмахнулась:

– Они досрочно отправились к праотцам. Это уже не наши проблемы.

Оба мага притихли и посмотрели на нее как-то странно.

– Ты… ты так легко об этом говоришь?

– Не вижу ничего плохого. Они же были нашими врагами.

– Но они были живыми людьми, с мечтами и надеждами. – Умом Геберт понимал, что те люди желали им смерти, но в его душе все равно что-то отчаянно протестовало. Нельзя так!.. Неправильно! Зачем увеличивать количество бессмысленных смертей? Неужели оно того стоит – бумажка с печатью – нескольких чужих жизней? И люди готовы идти по головам, рвать глотки ради сытого существования и уверенности в завтрашнем дне…

– А дриады были живыми растениями, которые просто хотели подкрепиться, однако тебя это не остановило. Двойные стандарты какие-то! – усмехнулась ведьма. – Раз так, позволил бы им себя убить. Но нет! Ты хочешь жить, и жить по возможности счастливо. А это значит – переступать через других. Иначе нельзя. Но не беспокойся – это абсолютно нормально. Все поступают так…

– Можно…

Мальчик решительно посмотрел на нее:

– Можно жить иначе.

У Сантеры не было ни времени, ни желания спорить с человеком, который жизни толком не видел. Она шутливо развела руками:

– Как скажешь. Ты здесь главный.

И бодрой походкой направилась вперед. Геберту подобного заявления оказалось недостаточно, он повысил голос, в упор глядя ей в спину:

– Больше никого не убивай.

Прозвучало почти как приказ. Сантера смолчала, не желая ввязываться в очередной бессмысленный спор о цели и средствах. Только с большой долей иронии подумала, что, если не будет убивать она, это придется делать мальчику. Иначе свою подружку он не защитит.

Под ногами уныло чавкала плесень. Они поднимались по винтовой лестнице несколько часов, и не привыкшие к нагрузкам маги едва переступали ставшими в какой-то миг свинцовыми ногами. Сантера терпеливо ждала их на целый пролет выше, размышляя, во что людей превращает цивилизация и ее «блага». Магазины – чтобы не охотиться и не готовить, автомобили – для того, чтобы меньше ходить, телевизор – чтобы не напрягать дряблые извилины… Можно было перечислять до бесконечности.

Хуже всех приходилось Амире, которая с детства не делала ничего сложнее пробежки по ювелирным лавкам. Пот тек ручьем с высокого лба на чуть вздернутый кончик носа, слепил глаза, смазывал румяна и тушь, превращая ее в жутковатое подобие клоуна. Девочка громко пыхтела, утирала лицо тыльной стороной руки, размазывая остатки косметики, и продолжала упрямо идти вперед. Молча. Не жалуясь и не прося передышки.

Что придавало ей силы, неизвестно. Может, обида на того, кого она боготворила и кто бросил ее в последний момент, а может, желание кому-то что-то доказать. Сантера не лезла другим в душу, а Геберту просто не хватало сил для разговоров.

Пару раз они сталкивались с подозрительными облачками, которые с треском взрывались, лишь стоило к ним подойти. Одно из них даже подпалило рыжему магу брови. Потом, несколькими пролетами выше, они вступили в странную липкую лужу, неразличимую на фоне сгнившего ковра, и стали медленно тонуть. Общими усилиями ее удалось испарить, хотя это и заняло много времени и более тяжелая Сантера успела уйти по самое горло в пол. Усевшись подле остатков магической ловушки, они перевели дыхание. Сантера первая после длительного молчания начала разговор.

– Интересно, сколько времени прошло с начала испытания? – спросила она, невольно потирая шею. Ощущение, что на ней стягивается удавка, не проходило. Чертово болото магической жижи!..

Геберт задрал рукав своей куртки и посмотрел на циферблат часов.

– Нас вытащили из постелей в шесть часов утра. Сейчас полдень.

– Осталось два с половиной дня, а мы еще не вышли на средний уровень. Надо ускорить темп.

Сантера поднялась на ноги, перегнулась через перила и подняла голову. Спираль лестницы, казалось, вела в бесконечность.

– Откуда ты знаешь, как устроены усыпальницы? – спросил мальчик, стараясь казаться спокойным, но не умея еще скрывать эмоции должным образом. Было очевидно, что он напряжен. Настолько очевидно, что Сантера даже не повернула голову – его и так выдавал дрожащий голос.

Даже забавно. В какой-то момент его доверие к ней дало трещину. И этот маленький разрыв увеличивался, рождал подозрения и заставлял открыть глаза на некоторые вещи, умалчиваемые карманницей. К чему это может привести?

– Я была в похожем месте. Только оно на тот момент не было разрушено, – небрежно отозвалась она, спрыгивая с источенных временем перил.

– И что ты там делала?

– Искала… кое-кого. Но не нашла. Они, похоже, не любят сидеть на месте.

– Кто – они? – заинтересовалась Амира.

– Те, кто приносят в миры ведьмовство.

В полумраке хищно блеснули зеленые кошачьи глаза. Сантера ускорила шаг, оставляя магов далеко позади себя.

– Я хочу пить. И есть.

Сантера невольно зевнула и посмотрела на девочку.

– Я хочу пить, – повторила та уже не так уверенно.

– И что тебе мешает?

– Но здесь ничего нет!

– Можешь съесть это.

Ведьма сунула руку в карман и вытащила разлагающееся тельце крысы. Без замаха бросила его на колени Амире. Девочка слепо прищурилась, взяла в руки и поднесла к лицу, не понимая, что ей подкинули, а затем, рассмотрев, с визгом отбросила в сторону, судорожно вытирая ладони об пол и сонного Геберта.

– Чего расшумелась? – сухо спросила Сантера, хладнокровно подбирая крысу и отрывая ей голову. Девочка позеленела, догадываясь, что сейчас будет. Однако уже ведьма передумала есть добычу и снова спрятала ее в карман одежды.

– Не разбрасывайся едой. Охотиться здесь не на кого, чистой воды тоже нет. И не думаю, что вы протянете эти три дня без провианта. Так что хватит привередничать, крысы на вкус очень даже ничего, если ничем при жизни не болели. По вкусу как курица.

– Ты ела этих… этих?! – страшным шепотом переспросила аристократка, продолжая меняться в цвете от зеленого до пастельно-белого.

– Не смей блевать! – повысила голос Сантера, отодвигаясь от девочки. – Держи в себе, а то точно до конца не дойдешь… Подумаешь, ела крыс. Есть захочешь – и не такое съешь. Включая труп любимого товарища недельной давности.

– Ты и людей ела?!

Амира начала медленно заваливаться набок. Ведьма прикинула, можно ли сейчас уйти, оставив девочку валяться в обмороке, сколько душе угодно, но тут же вспомнила о Геберте и недовольно скривилась. Странное чувство, схожее с упрямством, не давало ей бросить наглого ребенка на волю судьбы.

Сам рыжий маг, утомленный долгим подъемом, дремал у стены. Он был настолько истощен, что сил его хватило только поджать колени к подбородку и погрузиться в беспокойный тревожный сон. Даже голод ушел на второй план.

А вот Сантере не спалось. Она чувствовала азарт и никак не могла усидеть на месте. Ее даже не волновал произошедший между ней и Гебертом раскол. Подумаешь, у мальчишки исчезли на ее счет какие-то иллюзии. Сейчас она стала на шаг ближе к своей цели, а остальное уже не важно.

…Сколько миров, сколько злачных мест пришлось ей исследовать, по скольким ложным наводкам идти, и все ради очередной ниточки, ведущей в тот мир. Ради ответа на вопрос…

Вскоре, подкрепившись ужасно вяжущим язык мхом, они вновь отправились в путь. Теперь им предстояло найти вход на следующий, внешний, уровень. Их больше не беспокоили ни другие участники, ни перламутровая тварь, ни сюрпризы, подкинутые членами «Золотого листа». Все проходило слишком гладко. Час за часом они обследовали запутанные пустые коридоры усыпальниц и везде находили лишь пепел и останки былой роскоши.

– Странно, что они не боятся оставлять темных магов в бывшем логове Темнейших, – пробормотал Геб, облизывая сухие липкие губы.

– Думаю, здесь нечем поживиться. Все ценное было изъято, а опасное уничтожено, – отозвалась ведьма, ненароком проводя рукой по обугленному камню. Что за удивительная сила превратила целый подземный замок в пепелище?

– А что хочешь найти ты?

Она пожала плечами:

– Что-то, что ваши маги не заметили. Или не восприняли всерьез.

Идти становилось все труднее. Мох рос не так густо, некоторые участки были полностью погружены во мрак. Приходилось передвигаться на ощупь, двигаясь вдоль склизких стен.

– А как ведьмы сами ориентировались в этом?.. – В темноте раздался вскрик и глухой звук падения.

– Что случилось?! – сразу запаниковала Амира, находя руку Сантеры и вцепляясь в нее мертвой хваткой.

– Я поскользнулся, – глухо ответил Геберт. – И, кажется, во что-то вляпался.

Ведьма неохотно зажгла огонь на кончиках пальцев и приблизилась к мальчику. Он сидел в луже, которая под неярким светом тотчас принялась разбрасывать повсюду блики. Геб брезгливо отряхивался.

– А ну-ка дай, – приказала девушка, хватая рыжего мага за локоть. Притянув его руку к лицу, она с шумом втянула воздух и мрачно усмехнулась: – Поздравляю, мой друг, это моча.

– Моча?! Откуда она здесь? Тем более в таких количествах!

– Не знаю. Но мне это определенно не нравится.

Следы мочи тянулись еще очень долго. Они были смазаны, словно существо, их оставившее, делало все на ходу.

Часто дорогу магам перебегали крысы. Агрессивные, наглые, быстрые. Средний уровень, казалось, просто кишел ими.

– Думаете, это крысы оставляют лужи? – спросил Геб, осторожно переступая через возмущенно шипящих тварей.

Хозяева подземного дворца были недовольны шумными неуклюжими чужаками. Они кидались на людей и тотчас отскакивали, впервые чувствуя на себе слепящий жар огня.

– Может, и они. Тут повсюду крысиное дерьмо. Но тогда встает вопрос: чем они питались все эти годы, чтобы столько гадить? – пожала плечами Сантера.

– У усыпальниц есть выход. Крысы могли таскать пищу через него.

– Могли. Но я не исключаю вариант активного размножения и пожирания более слабых особей.

Амира, кусая губы и тихо скуля, шагала за ними, готовая в любой момент вскарабкаться на рыжего мага, как кошка на дерево. Крыс она боялась до смерти и едва сдерживалась от того, чтобы не начать визжать. Геберт ободряюще коснулся ее плеча.

– Ты молодец, – сказал ученик ведьмы. – Хорошо держишься.

На лице девочки возникла слабая дрожащая улыбка.

– Тупик, – прервала их Сантера, пиная гладкую стену пред собой. Коридор резко ушел в сторону и оборвался. – Пошли назад.

В это время пламя, охватившее всю руку ведьмы, потускнело, а затем и вовсе погасло. Все погрузилось во мрак.

– Сан, верни свет.

Голос Геберта прозвучал совсем близко. Неподалеку слышалось отрывистое дыхание белокурой аристократки.

– Я тебе не электрик, чтобы свет возвращать, – огрызнулась ведьма. – Все. Кончился бензин. Скажи пока-пока зарядке – батарейки сели.

– Ты устала?

– Да ты гений, мой юный друг! – В Сантере вдруг проснулась злая ирония. Она рассмеялась, аплодируя рыжему магу: – Браво!

– Тогда я сам.

Не успел никто сообразить, что сейчас произойдет, как Геберт сосредоточился… и поджег собственную руку. И конечно же сразу завопил от боли, размахивая пострадавшей конечностью наподобие лопасти вентилятора. Во все стороны посыпались искры.

– Нашел что поджигать, – цокнула языком ведьма, любуясь плясками огня в темноте.

– У-у-уй… Ай-ай-ай … У тебя ведь… получалось. Почему так?

– Я – отдельный разговор. А ты… Даже не пробуй больше! У тебя все иначе устроено и… И чем это так пахнет? Чем-то паленым… Геберт!!!

Оказалось, остатки ковра очень даже хорошо горят. Особенно под воздействием магии. Под ногами у горе-колдунов разрастался приличных размеров костер.

Первой сообразила Амира. От ее пальцев в разные стороны разошлись переливающиеся нити. В коридоре возник магический барьер, похожий на мыльный пузырь, но тем не менее невероятно прочный. Он растянулся вдоль стен, преграждая огню путь.

Сантера присвистнула:

– Непло-о-охо.

Амира благодарно кивнула, закатила глаза и начала падать. Геберт едва успел подхватить ее у земли и аккуратно положить на пол.

– Мне чего-то нехорошо, – вяло прошептала девочка, блуждая бессмысленным взглядом по темному коридору.

Сантера нетерпеливо облизнула губы:

– Я все понимаю: ты человек тонкой душевной организации, к нагрузкам не приученный, ранимый сверх меры… Но нам надо спешить.

– Сантера! – воскликнул рыжий маг, но Амира его перебила:

– Она права. Надо идти. Я обещала не быть обузой.

И, пошатываясь, встала. Геберт взял ее под руку, ободряюще прошептал что-то на ухо, затем посмотрел на карманницу. Как же не понравился Сантере этот взгляд! Словно в прошлое окунулась. Оставалось только закричать: «Чудовище! Монстр!», ткнуть вилами в лицо, и будет полное погружение. Вот только ностальгия по тем временам ведьму абсолютно не мучила.

Они двинулись иным путем. Стали обходить некогда жилые помещения справа, по узкой путаной галерее. Вокруг на удивление было более-менее чисто, и воздух не пах фекалиями. Иногда им на глаза даже попадался мох, не объеденный голодными крысами. Словно красноглазые звери обходили эти места стороной.

Вдали неожиданно забрезжил свет. Он шел откуда-то снизу. Когда они приблизились к его источнику, оказалось, что свет испускает проем в стене. Наклонившись, Сантера заглянула внутрь, и сердце ее пропустило один удар. Со стороны невозможно было догадаться, что за стеной скрывалось целое помещение. Лаборатория.

Удивительно светлая чистая комната. Из стен торчали человеческие руки, сжимающие в пальцах белые светящиеся шарики, служившие заменой не столь эстетичному мху. Они реагировали на движение и тянулись со светом к любому существу, проходившему мимо. Вдоль стен и посреди зала располагались высокие столы, на которых в художественном беспорядке лежали различные диковинные предметы, колбы и увядшие растения. Никаких следов разгрома и борьбы. До этого места не добрались руки военных и магов.

Ведьма торопливо залезла внутрь. За ней нерешительно последовали Геб и Амира, по-прежнему болезненно-серая.

– Что это за место и почему здесь так светло и чисто? – спросил мальчик, щурясь и бережно баюкая обожженную руку.

– О-о-о… – Казалось, Сантера ждала этого вопроса. Упиваясь собственными словами, она промурлыкала: – Это то, что я искала.

Карманница ликующе бродила по залу, открывая все ящички и роясь в бумагах, пока не наткнулась на жуткое темное пятно, маслянисто поблескивающее в дальнем углу. Местами лужа оказалась размазана, кое-где можно было рассмотреть следы… человеческие или очень похожие на них.

– Возможно, здесь проводили опыты над людьми, – рассудила она. Рыжий маг присел рядом и опасливо потянулся к пятну – потрогать. Ведьма проворно шлепнула его по руке, с неудовольствием спросила:

– Что за привычки у вас, людей! Обязательно во всякую дрянь непонятную пальцами тыкать?

Геберт болезненно сморщился. Заметив это, Сантера сменила гнев на милость. Порывшись на одном из столов, она обнаружила запечатанный флакон, подозвала мальчика к себе и приказала вытянуть руку. На сморщенную, покрытую крупными волдырями кожу потекла темно-красная жидкость. Мальчик взвыл в голос, хватаясь здоровой рукой за запястье, чтоб не отдернуть ладонь.

– Терпи. Это выжимка из корней Багрового Захуса. Будешь как новенький.

Геберт неохотно кивнул, стискивая зубы. Казалось, на рану лили жидкий огонь. Когда лечение было закончено и рука приобрела более-менее сносный вид, ведьма приказала ребятам постоять в стороне, ничего не трогая. А сама принялась исследовать содержимое лаборатории.

Это длилось очень долго. Ребята к тому времени извелись ожиданием, а она все продолжала тщательно перебирать найденные книги и тетради, проговаривая про себя непонятые слова и едва заметно шевеля губами. Когда очередь дошла до потертой книжонки в переплете из розоватой кожи, Сантера почувствовала неясное волнение.

Она коснулась странного углубления на обложке, украшенной металлическими пластинами и знаками. Медленно раскрыла. Судорожно вдохнула спертый воздух, кусая полные губы, чтобы не закричать.

На первой же странице красовалась козлиная рожа Бафомета, скалящая кривые зубы в похотливой улыбке. Это была она! Та самая книга! Настоящая гримория Продавшейся!

Глава 9
Крысы

Так-так-так, интересно… Нет, не оно… это тоже… и это… и это… Хм-м… Забавно, не знала, что он так выглядит… Ну где же это, уруктанхи[5]5
  Уруктанхи – сказочные существа, которые якобы питаются страхом своих жертв. Имеют полые клыки в обоих ртах, один из которых – на животе. Благодаря впитанному страху могут увеличиваться в размерах. Если пищи долгое время не поступает, они чахнут, съеживаются и погибают.


[Закрыть] тебя задери?!

Судьба порой крайне иронична. Она может дать свободу, исполнить мечты, а может помахать перед носом лакомым кусочком и исчезнуть.

Спустя полчаса Сантера пустым взглядом смотрела сквозь желтые страницы, чувствуя себя обманутой. Что толку от дохлой собаки, даже полученной задарма, если она уже не способна охранять дом?

Гримория оказалась жалкой пустышкой! Таинственная книга создательниц ведьм, которая по легендам таила в себе все секреты Темной стороны Спирали. О которой принято говорить с трепетом и священным ужасом. Которая должна была рассказать правду и утолить ту нестерпимую, жгущую нутро карманницы жажду.

На страницах – ни единого упоминания про тот мир, из которого приходили эти страшные создания! Лишь размышления Продавшейся (оказавшейся весьма чудной особой), странные каракули, научный бред, общеизвестные факты о ведьмах и их ритуалах да каскад замысловатых формул, искусно выведенных аккуратным почерком педанта. И это книга запретных знаний?!

Ниточка, связывавшая Сантеру с ответом на все вопросы, с единственно важной правдой, оборвалась, так и не приведя ни к чему…

Под два удивленных взгляда самопровозглашенная ведьма швырнула гриморию в стену. Сантере было наплевать, что о ней подумают, ее душила горечь. Годы поисков, сотни миров, столько надежд и ожиданий – и все напрасно?!

Однако даже самое жестокое разочарование не могло надолго выбить землю из-под ног у той, кого одно время презрительно и завистливо называли Недохнущая. Пнув для приличия пару столов, проломив столешницу одного из них и основательно выпустив пар, Сантера успокоилась. Нельзя зацикливаться на неудаче, пока такая сложная ситуация.

Обойдя помещение еще раз, она приметила небольшое углубление в стене. Легонько постучала, прислушиваясь. Затем со всей силы надавила на стену плечом, чувствуя, как та поддается. Наверху что-то пронзительно заскрежетало, надломилось, и часть стены неохотно ушла в сторону, открывая некогда роскошную комнату. Она отличалась от всех других своим убранством и тем, что была разрушена не до основания. Скорее, обчищена.

Тайный проход в лабораторию скрывался за зеркалом в покоях Продавшейся. Невидимый механизм, сломанный Сантерой, умело прятал его от чужих глаз, отодвигая массивную раму и возвращая ее на место. Зеркало становилось обратно как влитое, и зазора не найдешь. Вот военные и не догадались. Ума хватило лишь разграбить богато обставленную комнату.

Куда делась сама владелица комнаты, догадаться несложно. Сгинула с сотнями своих подданных в тот роковой день облавы. Не сумела ускользнуть в другой мир. Иначе бы обязательно захватила с собой гриморию и драгоценные записи, вернулась бы за ними, когда все стихло. Почему не сбежала – другой вопрос, над которым стоит в свое время поломать голову. Уж точно не защищала ведьм. Благо слабых духом во всех мирах с избытком. Материал для новых всегда найдется.

Внезапно в лаборатории раздался жуткий крик человека, с которого заживо снимают кожу. Метнувшись назад, карманница застала Амиру, в панике трясущую мертвенно-бледного мага. В руках Геберта была зажата открытая склянка. Подняв голову, аристократка взвизгнула:

– Сделай же что-нибудь! Он умирает!

Опустившись на колени, Сантера пальцем отогнула веко мальчика. Проверила зрачок, затем пульс и дыхательные пути. Спокойно констатировала:

– Всего лишь шок.

– И как ему помочь?

– А вот так. – Она с видимым удовольствием отвесила рыжему магу пощечину. Затем еще и еще. – Будешь знать, как трогать непонятные вещи в опасных местах! Я тебя отучу не слушаться старших! Вставай, гаденыш полоумный! Сопляк криворукий!

Занесенная в очередной раз рука не успела долететь до щеки. Геберт поймал ее в воздухе и, крепко сжав, прохрипел:

– Достаточно.

– Ты жив? – робко вклинилась Амира, выглядывая из-за ведьминого плеча.

– Вроде бы. Не уверен.

– Давай я тебя укушу, и ты сразу все поймешь, – кровожадно улыбаясь, предложила Сантера.

– Не стоит.

Он сел, кряхтя и держась за голову. Затем мага стошнило.

– Что здесь произошло? Откуда ты вытащил эту штуку? – Карманница покрутила в руках подозрительный сосуд.

Внутри плескалась густая темная вода. Если бы Сантера и захотела ее подробно описать, то не смогла бы найти правильных слов. С легким запахом раскаленного железа и чего-то кислого, цветом, подобным черному сверкающему бриллианту, и безумно холодная на ощупь. Густая, но не вязкая жидкость не просвечивалась, даже когда сквозь нее смотрели на свет магических шаров. И чем дольше Сантера ее держала, тем тяжелее было оторвать взгляд.

– Ты так долго копалась в вещах какой-то ведьмы, что мне стало скучно. Я увидел это на столе и открыл крышку. А затем… – Геб сжал голову и побледнел. – Не знаю. Это было похоже на кошмар. В меня хлынули чужие эмоции… Столько боли, агонии… нереализованных желаний… В моей голове словно побывало множество больных людей, каждый из которых хотел разорвать меня на мелкие кусочки.

– С ума сойти можно, – пробормотала Сантера, выслушав его. Приблизив сосуд к своему лицу, она осторожно втянула одурманивающий запах жидкости. Ничего не произошло, но ее снова замутило.

– Что это за зелье? – Геберт с болезненным интересом посмотрел на ведьму. Точнее, на склянку – просто пожирая ее лихорадочно блестящими, покрасневшими глазами.

– Я раньше с таким не сталкивалась. Но похоже, что след в углу оставлен именно этой жидкостью.

– Да… наверное… Можно мне снова ее подержать? – Мальчик протянул к Сантере руки и, когда она отступила назад, без сил упал животом на каменный пол.

– Дай… Пожалуйста! – вскричал он в отчаянии.

– Зачем? – равнодушно осведомилась ведьма, упираясь ногой ему в плечо и не позволяя подползти ближе.

– Я хочу… дай… дай!

– Нет.

– Дай мне эту склянку, чертова сука!!!

Амира с ужасом смотрела на извивающегося Геберта, который выл и стенал, придавленный к полу тяжелым сапогом.

– Что с ним?! – воскликнула она, прижимая ладони ко рту.

– Похоже на наркотик. – Сантера врезала острым носком сапога магу в висок. Тот закатил глаза и снова отключился. – Вызывает моментальное привыкание и вспышки неконтролируемой ярости… Геберт пробовал на вкус эту дрянь?

– Нет, он только открыл ее и тотчас закричал. Что теперь с ним будет?

– Без понятия. Я ведь говорила: ничего здесь не трогать! Почему не послушались?!

– Это ты виновата. – Девочка всхлипнула. – Если бы не ты, мы сюда не вошли! Он умирает из-за тебя! Ты ведьма, самая настоящая ведьма-а-а-а…

– Да не умирает он, – досадливо отмахнулась от нее Сантера. Вновь посмотрев на склянку, она с трудом поставила ее на стол и отошла, отрывая свой взгляд, вязнущий в черной глубине, как муха в липкой ленте. Вернулась к уже бесполезной гримории, подобрала ее с пола. Пролистав наполовину исписанную книгу, с разочарованием вызвала огонь. Когда пламя коснулось переплета, раздался тонкий визг – книга умирала, подобно живому существу. Значит, настоящая…

Еще одна попытка, еще один провал. Что ж, это тоже результат. Видимо, без живого кукловода ничего не получится. Но сколько же времени пройдет, пока она узнает всю правду о себе и о том мире, не имевшем названия?.. Сантера до боли закусила нижнюю губу. Жадное пламя все лизало обложку и помятые желтые страницы.

Геб очнулся через пару минут. Оказалось, что он ничего не помнил с того момента, как нашел взглядом подозрительный сосуд с манящей мерзкой жижей. Только удивлялся сильнейшей головной боли и слабости во всем теле. Стоило ему попытался встать, как мага снова согнули рвотные позывы. Вот только в желудке ничего не было, и он просто открывал и закрывал рот, давясь слюной.

Уже собираясь уходить, Геберт напомнил остальным о темных коридорах усыпальниц и предложил отломать одну из декоративных рук, чтобы использовать ее как факел. Сантера с радостью его поддержала, чувствуя, что она на пределе и огонь больше вызвать не сможет.

– Жутковато, – промямлила Амира, разглядывая светильник. – Точь-в-точь как настоящая.

– Почему как? – искренне изумилась карманница.

Девочка застонала от ужаса и омерзения.

Когда бывшие студенты Горцении выскользнули наружу, Сантера в последний раз обвела взглядом лабораторию, проверяя, ничего ли она не упустила из виду. Затем, вспомнив кое-что, наклонилась к разлому в стене, провела рукой по неровной кромке, внимательно присмотрелась и сделала неутешительные выводы. Эта дыра, бесспорно, была выгрызена изнутри. По краям еще сохранились длинные царапины и следы зубов.

Стоило приготовиться к худшему. Кто знает, что сотворила таинственная черная жидкость с тем человеком…

Темнота вокруг стала почти осязаема. С ней не справлялся даже слабый свет белого магического шарика. Чем дальше они заходили в глубь уровня, тем хуже пахло. Смердело. Разило. Несло. Дышать, казалось, было невозможно, словно каждый вдох таил в себе тысячи крохотных иголок, завернутых в вату.

Но хуже всего были крысы. Целые полчища зловонных серых тварей скалились со всех сторон.

Три раза они натыкались на тупик, один раз коридор плавно перешел в широкую неосвещенную пещеру. Они не стали рисковать и заходить глубже, тем более что оттуда доносилось неразборчивое бормотание, смачный хруст и чавканье.

В отличие от своих спутников Сантера внимательно рассматривала уцелевшие картины, попадавшиеся им на пути, предметы мебели и, как ни странно, двери. Несколько раз срабатывали старые заклинания, наложенные ведьмами для защиты своего имущества. Дверные ручки превращались в змеиные головы, раскалялись добела, стены угрожающе сдвигались, из косяков выскакивали ядовитые иглы длиной с палец.

– Никакой фантазии, – проворчала девушка, отдергивая руку в седьмой раз. Маслянисто поблескивающая игла едва заметно дрогнула, шевельнулась и втянулась обратно в обгоревшее дерево. – И охранять-то уже нечего, а все равно жалят.

Ей никто не ответил. Дети, истощенные длительным путешествием по усыпальницам и запуганные их странностями, не разделяли ее возмущения. Они молчали. Даже по жизни толстокожая карманница чувствовала себя неуютно в обществе двух голодных мрачных магов.

Но молчание их длилось ровно до того момента, пока Амира не наступила на маленького ушастого крысенка, перебегавшего им дорогу. Писк, хруст и оглушительный вопль аристократки слились в одно.

Словно по команде, сотни крыс шуршащей серо-коричневой массой стали вытекать из трещин и щелей, заполняя пространство. Тьма обрела звучание и форму: скрежетали острые прямоугольные резцы, царапали камень тонкие коготки, красовавшиеся на почти человеческих ручках, розовые хвосты, покрытые жесткой щетинкой, шурша, скользили по полу.

Тяжело сражаться с тем, на кого можно только наступить. Огонь или магию сейчас использовать было бесполезно. Все равно что по тараканам из пушки стрелять.

– Сюда! – рявкнула Сантера, отступая под напором крысиной стаи в узкий тесный проход.

На ходу рыжий маг попытался произнести какое-то заклинание, запнулся на середине, и стены начали плавиться. Часть коридора стала напоминать брусок растопленного пластилина.

– Ты спятил?! Не смей колдовать в таком состоянии! – обернувшись, рявкнула на него ведьма. – Всех погубишь!

– Но нас сейчас съедят!

– Это лучше, чем прожить остаток жизни комком бесформенной плоти!

Они бежали в полной темноте за тусклым огнем светильника, скачущим вверх-вниз в руках Сантеры, задыхаясь и поскальзываясь. Бежали, пока не оказались на открытом пространстве. Коридор расширился, под ногами захрустели крохотные кости и черепа. И тут друзья заметили, что крысы почему-то перестали их преследовать.

– Где мы? – хмурясь, спросил мальчик.

Ведьма покрутила головой, пытаясь определить, откуда исходит неприятный запах.

– Судя по всему, здесь неподалеку был склад продуктов.

– Продуктов?

Маги одновременно сглотнули.

– Там может быть вода. И что-нибудь из зачарованной еды, что не испортилась со временем, – начал перечислять Геб. – Надо сходить проверить.

– Иди, – легко разрешила Сантера. – Что передать Фикусу после твоей смерти?

– Что я умер сытым.

– Отлично сказано.

Запах фекалий, гноя, крови, чего-то протухшего волнами выходил из широкого лаза. Кое-где по краю угадывались остатки толстых дубовых дверей, остальное, вероятно, было съедено. Троица в нерешительности замерла у входа в бывшую кладовую ведьм.

– Я не пойду туда. Там определенно кто-то сидит, – чуть гундося, уверенно сказала Амира, зажимая нос пальцами. Она едва не падала в обморок от ужасающей вони.

– Надо, – покачал головой Геб. – Иначе дальше идти не сможем.

– Сомневаюсь, что крысы нам что-нибудь оставили, – радостно отозвалась Сантера.

Ей не ответили.

Собравшись с духом, они одновременно шагнули внутрь, тут же по лодыжку утонув в трухе. Шарик в руке осветил огромную кучу мусора, темнеющую в глубине кладовой. Вдоль стен тянулись массивные шкафы. Ни еды, ни запасов воды здесь не было.

Геб, опираясь на плечо Амиры, осторожно прошел дальше, желая окончательно убедиться в этом. Сантера отдала ему факел, а сама остановилась у одной из стен, на которой красовалась искусно вырезанная в камне огромная черная ящерица.

Символ Темнейших, олицетворение Зла. Почему-то в каждом мире Продавшиеся предпочитали тотемным животным различных земноводных и пресмыкающихся, хотя, на взгляд Сантеры, те же кролики были не в пример противнее.

Внезапно что-то влажное коснулось ее ноги. Мимо пронеслась крупная крыса с непомерно раздутым животом и исчезла в ворохе тряпок и опилок. И тотчас раздался грохот падающего шкафа. Обернувшись, она увидела, как маги в панике пятятся.

– Ну что еще? – устало спросила Сантера, подходя к ним.

– Т-там труп! – заикаясь, произнес Геберт.

В углу, прямо возле кучи хлама, спиной вверх лежал мужчина. У него отсутствовали ноги, словно их кто-то оторвал, а тело сплошняком покрывали рваные раны.

– Еще свежий… Кто же его так потрепал? И почему он не рассыпался после смерти? – растерянно пробормотала Сантера, обращаясь скорее к себе, чем к своим перепуганным спутникам. Те, похоже, не могли сейчас здраво рассуждать.

Приблизившись, она ткнула мертвеца носком сапога в бок и тотчас отпрыгнула назад, потому что тот внезапно пришел в движение.

– Он жив! – тонко прокричала Амира, обмякая в руках рыжего мага.

– Жив, – подтвердила Сантера, непроизвольно потянувшись к браслету.

Мужчина между тем бился головой о пол, хрипя и булькая, а жуткие обрубки елозили по полу, и к ним прилипал мелкий сор.