Текст книги "Двойные игры адвоката"

– Ты должна была с ним поехать! – твердо повторила свекровь.

– Я привыкла доверять своему мужу, – произнесла Дубровская фразу, которую недавно слышала в фильме про супружескую измену.

– Ну и зря! Доверяй, да проверяй! Думаешь, покойного Мерцалова в мужские компании не тянуло? Еще как! То у них рыбалка, то охота, то баня, то пиво. Но я была не готова заживо замуровать себя в домашнем склепе. Опять же за мужем пригляд всегда нужен. Он просится на рыбалку? А я тут как тут! Всех жен его друзей обзвонила, и мы выступили единым фронтом. Они рыбу ловят, мы уху варим. Они в своей палатке водочку пьют, а мы с девочками в соседней сплетничаем. Так тридцать пять лет рука об руку и прошли и о разводе не помышляли. А стала бы я ему доверять да отпускать куда ни попадя, с кем ни попадя, вмиг бы разбежались!

Свекровь была права, и Дубровская это знала точно. Строить отношения друг с другом, ориентируясь на советы авторов книжек про семью и счастье, – пустая затея. Все эти рекомендации о взаимном доверии, ответственности перед второй половиной – штука хорошая, но не выдерживающая испытания суровой прозой жизни. Если оба супруга готовы принимать равные правила игры – все получится, а если один доверяет, а второй этим пользуется – недалеко до беды.

От огорчения Лиза опустошила вазочку с крекерами. Ольга Сергеевна понимала причину ее меланхолии.

– А знаешь что? – вдруг предложила она. – Я ведь примерно знаю, куда он поехал. Подробности выяснить несложно. Собирайся – и нагрянешь к нему. Вот сюрприз-то будет!

Неизвестно, обрадовался ли бы такому сюрпризу Мерцалов, но Елизавета сама воспротивилась идее свекрови.

– Ни за что! – отчеканила она. Что было причиной ее отказа – гордость или страх? Елизавета представляла, как, добравшись до места, она убедится, что мужская компания включает в себя нескольких симпатичных блондинок, которые ныряют голышом в озеро и уверяют, что забыли дома купальник.

Что делать тогда? Закатывать истерику, щипать купальщицам волосы, подавать на развод? Недаром мудрые женщины говорят: меньше знаешь – лучше спишь. Вероломство и обман требуют немедленного и категорического ответа. Но Дубровская не чувствовала, что готова к решительным действиям. Выходит, она трусиха, беспринципная дурочка, которая позволяет водить себя за нос? Елизавета всегда презирала таких женщин, а теперь, похоже, стала одной из них.

– Я лучше останусь с детьми дома, – сказала она, стараясь, чтобы в ее голосе звучало как можно больше достоинства. – Мы найдем с ними чем заняться. Ну а что касается Андрея, то оставим все, как есть. Мне кажется, он уже не маленький мальчик, и если захочет напакостить, то сделает это, даже если я превращусь в его тень.

– Ну как знаешь, – проворчала свекровь. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

– Не буду, – пообещала Лиза. – Если Андрей мне изменит, я буду знать, что сама виновата в том, что не караулила его всякий раз, когда он закрывал за собой дверь в ванной комнате. Ведь, если хорошо пофантазировать, даже там могла спрятаться какая-нибудь блондинка.

– При чем тут блондинка? – удивилась Ольга Сергеевна. – Мне кажется, ты немного переутомилась на работе, если у тебя возникают такие странные фантазии.

И она говорит о работе! Они, верно, сговорились, поминая недобрым словом ее профессию, из-за которой в их семье столько проблем! Интересно, заяви она, что решила на время оставить работу, как повел бы себя Мерцалов? Неужели отказался бы от вылазки на озеро? Разумеется, нет.

Она злилась на свекровь, хотя понимала, что та по-своему желает ей добра. Пусть ее советы немного неуклюжи и прямолинейны, но они опираются на жизненный опыт более чем трех десятков лет. Проживут ли столько вместе Андрей и Елизавета или же их брак разрушится, не выдержав испытания временем?

Думать обо всем этом было слишком мучительно. Приподнятое настроение исчезло, а ведь впереди были еще три ночи и два дня, в течение которых все мысли Елизаветы будут неизбежно возвращаться к одному и тому же: как там муж? Она будет читать детям сказку, а думать о том, чем сейчас занят Мерцалов: ловит ли он обещанную рыбу или же ловит комплименты от прекрасных дам? Она будет рассеянно рассматривать с малышами картинки, когда перед ее глазами станут мелькать не мышата и поросята, а картины шальных оргий на пляже. И эта пытка растянется на все выходные, а в понедельник ее гулящий муж и вовсе улетит на белоснежном лайнере куда-то на восток, в Сибирь, где тоже полно красивых женщин.

Дубровская встряхнула головой. С такими мыслями недалеко до паранойи. Она не хотела походить ни на одну из тех бедных жен, которые всю жизнь проводят в постоянной битве за блудного мужа – подкарауливая, подглядывая, подслушивая, подсматривая, доводя себя тем самым до умоисступления, худея и бледнея от мысли, что рядом, возможно, появилась соперница. Она не станет искать записки по карманам, просматривать сообщения в телефоне и не поедет на это чертово озеро устраивать засаду в кустах. Пусть все, что случится, останется на совести Андрея. А ей не стоит изводить себя и лишать радости выходных своих детей. Эти мысли настроили ее на позитивный лад, и Лиза в шортах и футболке вышла к близнецам на улицу. Она научит их играть в футбол, и пусть Мерцалов завидует, что первый гол его сын забьет с подачи матери!

Глава 16

Выходные Кати Серебровской ничем не отличались от будних дней. Хотя, если подумать хорошенько, одно отличие найти было можно. Катя нервничала куда больше, поскольку понимала, что уважительных причин, оправдывающих частое отсутствие Аркадия дома, просто нет. Если в будни можно было сделать скидку на его занятость – квартальный отчет, проверку или какой-либо форс-мажорный вариант, – то суббота и воскресенье не могли быть загружены настолько, чтобы не осталось времени для семьи. Новая жизнь, на которую всей душой надеялась Катя, так, увы, и не началась. Постепенно все вернулось на круги своя. Муж был на работе, жена – на рынке или у плиты. Когда же Аркадий приходил домой, у него оставались силы лишь на то, чтобы съесть приготовленный ужин и лечь перед телевизором, бесполезно щелкая пультом. Даже по друзьям ходить и брать с собой Катю он перестал, а куда-то исчезал на несколько часов, потом возвращался недовольный, хмурый. Правда, свое недовольство Аркадий на супруге не вымещал, а замыкался в себе.

– Аркаш, что-то произошло? – спрашивала Катя.

– Нет, ничего. Устал просто, – отмахивался он, но, поймав внимательный взгляд жены, словно приходил в себя: целовал ее в щеку, словно говоря этим: «Ты же видишь, мне не до тебя. Обижать тебя не хочу, но будет лучше, если ты оставишь меня в покое».

И Екатерина, пройдя многолетнюю школу послушания, отходила в сторону, понимая, что в ее участии не нуждаются. Но, как бы то ни было, Аркадий не мог запретить ей исподтишка наблюдать за ним и делать свои выводы. Эти выводы Серебровской совсем не нравились.

Так, она стала замечать, что Аркадий уж как-то слишком нервно реагирует на телефонные звонки. Всякий раз, когда его мобильник начинал играть знакомую мелодию, он вздрагивал, хватал телефон и, пробурчав Кате наспех придуманное объяснение, старался куда-нибудь выйти – закрыться в спальне, уединиться на балконе, выскочить на площадку. Когда такой фокус проделать было затруднительно, Серебровский, стараясь казаться непринужденным, сбрасывал звонок, поясняя удивленной Кате что-то типа: «Потом перезвоню. Надоели».

Интимные отношения у них так и не наладились. Они ложились в постель. Он целовал ее в висок, произнося: «Извини, котенок. Я совсем замотался». Когда он засыпал, Катя еще долго лежала, вперив глаза в потолок, в голове сопоставляя факты из своей копилки наблюдений. Размышления не давали ей надежды. По всему выходило, что у Аркадия продолжаются отношения с той женщиной, из-за которой они едва не разбежались в разные стороны. Во всем виновата разлучница, теперь Екатерина знала это точно. Видимо, что-то произошло у нее с Аркадием, раз он так неожиданно вернулся в семью. Это могло быть что угодно: их ссора, ее измена, какой-то обман с ее стороны. Она слишком хорошо знала своего мужа. Он был болезненно самолюбив и не прощал пренебрежительного отношения. Он не терпел соперничества, если, конечно, фаворитом был не он. Серебровский считал, что он лучший по определению. Он привык к восхищению, женскому обожанию, лести и резонно полагал, что если кто-то не видит его неоспоримых достоинств, это его проблемы. Следовательно, та женщина сильно задела Аркадия, если он вдруг пошел с ней на разрыв. Но, судя по всему, это расставание задело его куда сильнее, чем он ожидал. Он страдал. Он мучился! Теперь Екатерина понимала это со всей ясностью. Аркадий любил ту женщину, а с ней жил лишь потому, что там не срослось, не сбылось, не получилось. А может, он лишь выжидал время, наказывая подругу. Как только Серебровский решит, что с нее достаточно и любовница сделала нужные ему выводы, он оставит Катю так же, как в прошлый раз.

Последнее предположение, видимо, было самым верным. Катя мучилась не меньше своего мужа, со страхом ожидая того вечера, когда он вернется домой в приподнятом настроении и, сделав скорбное лицо, скажет что-то типа: «Прости, дорогая. Видит бог, я старался. Но, значит, у нас на роду написано не быть вместе. Будь мужественной».

В субботу вечером, когда Катя, устроившись под торшером, вязала крючком салфетку, зазвонил телефон. Аркадий отреагировал мгновенно, его словно на пружине подкинуло над диваном. Он схватил мобильник и, кинув на Катю какой-то вороватый взгляд, стремительно удалился в спальню. Хлопнула дверь, ведущая на лоджию. Видимо, разговор не терпел посторонних ушей.

Катя оставила салфетку в покое и тихонько двинулась к двери. Она устала ждать от Серебровского объяснений и была полна решимости узнать все сама. Дверь в спальню она открыла, почти не рискуя. Муж находился за стеклом лоджии, занавешенным густым тюлем. Его голос звучал негромко, но в нем явно звучало раздражение.

– Мне кажется, мы уже обо всем договорились, – говорил он невидимому собеседнику. – Не нужно звонить, когда я нахожусь дома.

На том конце провода, видимо, придерживались иной точки зрения. Несмотря на свое недовольство, Аркадий вынужден был выслушать длинную тираду и не решился перебить собеседника. Впрочем, Катя считала, что речь шла о собеседнице.

– Извини, но это нечестно, – возразил Аркадий. – Я полагаю, мы с тобой квиты. Какие ко мне могут быть претензии?

Серебровский вынужден был считаться с мнением оппонента. Во время разговора он в сердцах пнул подушку, которую Катя положила просушить на балкон. Видимо, так он снимал напряжение. В речи не звучало бранных слов и крутых выражений. Аркадий контролировал себя.

– Что нам даст эта встреча? На что ты вообще рассчитываешь, не понимаю…

Дальше его голос и вовсе понизился так, что Катя из своего укрытия могла слышать лишь обрывки фраз.

– …я не хочу, чтобы нас видели вместе… это слишком опасно… если ты дашь мне гарантию… я уже понял, как можно доверять твоим словам… завтра в десять… я надеюсь, ты не будешь звонить ей. Я сам в состоянии решить эту проблему. Надеюсь, навсегда…

Разговор кончился, и Катя поспешила выскользнуть из спальни. Конечно, она многого не поняла, но некоторые выводы сделать все же было можно. Итак, у Аркадия состоялся телефонный разговор. Ему звонили не по работе. Это был частный звонок и частные отношения. На что указывало обращение «ты», приглушенный тон беседы и отдельные реплики, доказывающие, что между собеседниками были какая-то связь, взаимные претензии и нерешенные проблемы. Это подтверждало версию Кати о кризисе любовных отношений. То, что в разговоре не звучали ласковые обращения, характерные для любовников, другие словечки из этого же лексикона, Катю не смущало. Они в размолвке. Но Аркадий уже согласился на встречу. Кстати, он, ко всему прочему, надеялся, что собеседник не будет звонить ей. Кому это, интересно? Быть может, его любовница решила позвонить Кате, а Аркадий просит ее не делать этого и даже обещает решить эту проблему сам? Причем уверен, что сделает это навсегда? Видимо, супруг собирается объясниться с ней, расставив все точки над i.

Екатерина заняла свое место у торшера, но от волнения пальцы плохо ее слушались, нитки путались, равно как и мысли. Она взглянула на вошедшего в комнату супруга. Быть может, он сейчас начнет с ней разговор, которого она так страшилась? По лицу Серебровского было видно, что он погружен в свои мысли, причем они не доставляют ему радости.

– У тебя проблемы? – спросила Катя.

Аркадий рассеянно взглянул на нее, словно не понимая, что она здесь делает.

– А? Проблемы? Да нет, никаких проблем, – кисло улыбнулся он.

– Звонили по работе?

– А, ну да… Там вопросы возникли с одним из наших филиалов. Завтра мне придется ненадолго отъехать.

Вопросы с филиалами? Черта с два! Серебровский лгал и не морщился. Теперь Екатерина понимала это со всей очевидностью.

– Ты поедешь с утра?

В разговоре речь шла о десяти часах то ли утра, то ли вечера.

– Нет, дорогая. Представитель филиала приедет вечерком. Так что можешь ужин на меня не готовить.

Видимо, Серебровский считал, что Катю волнует лишь количество персон, на которых необходимо готовить еду.

Она понимала, что ей во что бы то ни стало нужно увидеть ту, ради кого он готов был ее оставить. Увидеть хотя бы одним глазком!

Что бы это ей дало? Да ничего, кроме новых мучений. Наверняка девушка Серебровского была молода и хороша собой. Аркадий любил подчеркивать свой безупречный вкус. Маловероятно, чтобы одну невзрачную толстушку он поменял на другую дурнушку.

– Может, возьмешь меня с собой? – спросила она. – Мы могли бы поужинать с твоим коллегой в ресторане. Обещаю, я не буду мешать вам вести беседу.

– Нет, Катя, – покачал головой Аркадий. – В другой раз. Здесь будет чисто деловая встреча. Ты просто умрешь от скуки. Кроме того, разговор обещает быть неприятным. Не лучший повод для семейного выезда, поверь.

Катя только укрепилась в своих подозрениях. До вечера следующего дня она строила планы, как ей проследить за Аркадием. Он наверняка поедет на встречу на своем джипе, и увязаться за ним на маленьком «Купере» – задача не из легких. Тем более что водительские навыки Катюши далеки от идеала. Впрочем, и по части конспирации ее трудно назвать продвинутой особой. Обычная замкнутая в домашних заботах домохозяйка, путешествующая на своем автомобильчике по рынкам, магазинам и химчисткам.

В половине десятого все решилось само собой. Аркадий вызвал такси. Это безмерно удивило Катю – муж не имел привычки кататься по своим делам на чужой машине.

– Я отдал джип в ремонт, – пояснил он. – Проблемы с подвеской.

Катю мало интересовали подробности недомогания джипа. Ей было куда интереснее узнать, где состоится встреча Серебровского с его пассией. К сожалению, в этот раз ей не удалось подслушать его разговор с диспетчером такси.

Аркадий поспешно оделся. Оглядев его, Катя с удовлетворением поняла, что он не собирается поразить воображение любовницы, поскольку выбрал для свидания обычные джинсы, рубашку и ветровку. Не сказать, чтобы он проявил равнодушие к своему внешнему виду, что бывало редко, просто взял из гардероба то, что ближе лежало. Его поведение интриговало.

Глянув в окно, Катя увидела стоящее возле подъезда такси. «Компания «Максим» в любую точку города и области» – обещала надпись на борту авто. Идея созрела в ее голове мгновенно. Пока Аркадий сбегал вниз по лестнице, она набрала номер телефона диспетчера.

– Алло! – ответил приятный женский голос.

– Добрый день, девушка. На Поклонную, двадцать четыре, вызывали такси, – сказала Екатерина, чувствуя, как бьется ее сердце.

– Машина уже подошла, – ответила диспетчер после секундной паузы.

– Да, я знаю, – сказала Екатерина. – Вы не можете назвать адрес, по которому уехало такси?

– А зачем вам это нужно?

– Очень нужно, девушка. Очень нужно!

– Мы справок не даем, – прозвучал короткий ответ.

Серебровская была в отчаянии.

– Милая девушка, в машине уехал мой муж. Он не сказал, куда, а кошелек с деньгами оставил в прихожей на полке, – соврала на ходу Катя. – У него в кармане рублей двести, не больше.

– Хм, – озадаченно произнесла девушка. – Так позвоните ему по телефону, чего же проще! Вернется, еще не далеко уехал.

Черт!

– Он и телефон оставил, – продолжала вдохновенно лгать Катя.

– Интересно, чего это он у вас все оставляет? – в голосе диспетчера явно слышалось недоверие, но информацию она все-таки дала.

Окрыленная успехом, Катя тут же вызвала такси и уже через пять минут ехала по указанному адресу. Моросил мелкий дождь, какой обычно случается осенью. На улице было прохладно.

– Чего это вы, женщина, в такую погоду направляетесь на Комсомольскую площадь? – удивлялся таксист. – Гулять, что ли, вздумали? А если нет, то укажите ориентир.

Удивительно, но Аркадий направлялся именно на площадь, а не в дом или в ресторан, где могла произойти встреча.

– Там должна стоять машина такси, – пояснила Катя. – Это и есть наш ориентир.

До места добрались быстро. В выходной день, да в такую отвратительную погоду, на улицах было свободно. Было десять часов вечера, и уже немного смеркалось.

– Вон он, ваш ориентир, – указал шофер на машину с желтой полосой. – Расчет будем производить?

– Не спешите, я посижу здесь. А не могли бы вы подъехать поближе? Ну не совсем, но встать неподалеку? – Катя чувствовала неловкость. – А я, с вашего позволения, посижу пока в машине.

Она понимала, что ее пояснения звучали по меньшей мере странно.

– Следим, что ли? – ухмыльнулся таксист. Видимо, такой случай в его практике был не впервые. – Давайте-ка так, дамочка. Я встану в той стороне, чтобы не вызывать подозрений. Близко, вам все видно. А я вроде как жду клиента.

– Спасибо, – ответила Катюша с признательностью.

Водитель развернулся и встал по другую сторону дороги, откуда отлично обозревалась парковка, где и стояло злополучное такси.

– Дамочка, а вас интересует таксист? – с сомнением спросил ее водитель. – Похоже, в салоне никого нет.

Действительно, таксист прохаживался рядом с автомобилем, курил и пинал ногой переднее колесо. Даже из-за пелены дождя было видно, что в салоне нет пассажиров. Екатерина едва не застонала от досады. Она упустила мужа, и теперь искать его – все равно что иголку в стоге сена. Он мог пойти куда угодно!

– Да не расстраивайтесь вы так! – подбодрил ее шофер. – Может, оно и к лучшему.

Серебровская не знала, к лучшему или нет, но, по всей видимости, клубок ее сомнений сегодня размотать было не суждено. Предстояло возвращаться домой и ждать, когда появится блудный муж и начнет рассказывать очередную сказку про белого бычка.

Катя уже собиралась дать таксисту команду ехать обратно, как вдруг на той же парковке заметила автомобиль Аркадия. Джип, целый и невредимый, видимо, с исправной подвеской, стоял в том же ряду, что и такси «Максим».

Номера на машине подтверждали, что ошибки быть не может и это именно автомобиль ее мужа.

Екатерина ничего не понимала. Если ее супруг приехал на такси, кто тогда приехал в джипе? Про ремонт и неисправную подвеску Серебровский, конечно, наврал, равно как и про встречу с коллегой по филиалу. Значит, Аркадий и его любовница были рядом. Судя по всему, парочка встретилась в салоне джипа и вела разговор именно там. Серебровский не стал отпускать такси, полагая, что встреча будет короткой.

– Давайте подождем еще, – попросила она водителя. – Похоже, я нашла, что искала. Меня интересует тот джип, третий справа.

– Давайте подождем, – согласился шофер. – Мне торопиться некуда. Вы только сразу скажите, погоня будет или как?

Сам того не понимая, он подал клиентке весьма соблазнительную идею – выяснить, где живет соперница. Видимо, Серебровский был весьма щедр, раз дал в пользование своей подружке джип.

– Давайте посмотрим по обстоятельствам, – сказала Катя, твердо решив узнать все до конца.

Таксист покорно кивнул.

Серебровская как зачарованная смотрела на джип. Ей хотелось, преодолев расстояние, оказаться там, в салоне автомобиля, и узнать, о чем говорят между собой любовники. Но стекла джипа были затемнены настолько, что разглядеть кого-либо внутри было невозможно. У Кати горели щеки. Ее даже подташнивало. Она понимала, что, сидя на месте, она ничего не узнает. Значит, нужно выйти под дождь, приблизиться к джипу и рвануть ручку двери на себя. Серебровская не была уверена, что ей для этого хватит смелости. Ее ноги налились свинцом. Она ругала себя за бесхарактерность.

– Подождите меня, – попросила она водителя безжизненным голосом. – Я сейчас вернусь.

Опустошенная, без единой здравой мысли в голове, она вышла из такси и, как сомнамбула, двинулась к своей цели. Капли дождя упали ей на лицо, но она их не почувствовала.

Катя не успела перейти дорогу, как дверь джипа распахнулась. Оттуда выскочил Аркадий. Видимо, он был раздражен, поскольку с размаху захлопнул дверь, чего обычно не делал. Он очень трепетно относился к автомобилю, считая его чем-то вроде ребенка, которого у него никогда не было. Не видя никого, он ринулся к такси и, прежде чем Катя успела что-то сообразить, уже сел в автомобиль, и тот тронулся с места.

Катя остановилась на полпути, не зная, что ей делать дальше. Бросаться вдогонку за такси не имело смысла. Серебровская предполагала, что муж наверняка отправится домой. Внезапно осознание того, что у нее была возможность раз и навсегда покончить с ложью и понять, что же все-таки происходит, больно кольнуло ее в сердце. Значит, она вернется домой и будет продолжать жарить Аркадию котлеты и варить борщи? А ночами лежать с ним рядом, слушая его дыхание и вытирая струящиеся по лицу горючие слезы? Верить в его неправдоподобные объяснения и терпеть все это ради сохранения семьи, которой нет? Движимая какой-то бесшабашной отвагой, Катя двинулась к джипу. Водитель словно дожидался ее, не уезжал.

Серебровская подошла к водительской двери и решительно постучала в стекло. То поползло вниз. Катя ожидала увидеть за рулем сногсшибательную блондинку или роковую брюнетку, но никак не то, что предстало вдруг ее изумленному взгляду.

На нее глядела плохо выбритая мужская физиономия.

– Чо стучишь? – спросил мужик хриплым, каким-то надтреснутым голосом. – Я извозом не занимаюсь. Вон такси, чапай туда.

Он обдал Екатерину неприятным запахом изо рта и поспешил закрыть стекло.

– Ага, – обалдело ответила она и послушно двинулась к ожидающему ее такси.

Водитель встретил ее радушно.

– Ну что, дамочка, следим дальше?

Она покачала головой.

– Нет, не нужно. Я обозналась. Везите меня домой.

Шофер пожал плечами и стал выезжать с парковки.

Катя смотрела на быстрые капли, стекающие по стеклам авто, и пыталась вернуть себе самообладание. В голове царил полный беспорядок. Аркадий встречался с каким-то неопрятным мужиком, который приехал на встречу в его автомобиле. Может, это был слесарь из автосервиса, и они в самом деле обсуждали ремонт треклятой подвески? Мужчина явно не принадлежал к категории людей, привыкших ездить на элитном внедорожнике. Он был груб, неотесан, говорил «чо», «чапай» вместо «ступай». Кроме того, Катю вдруг посетило странное дежавю, словно она когда-то уже видела эту рожу.

Тем не менее она была рада, что ее опасения не оправдались и Аркадий, по всей видимости, ездил по каким-то своим делам, которые ее никак не касались. Бог с ним, с этим его джипом, хотя история и вправду странная. Она постарается выбросить ее из головы. Хотя… Фу! Как вонял этот мужик! Не вляпался ли ее Аркаша в какие-нибудь криминальные разборки? Она почти весело расплатилась с таксистом, добавив к счету приличные чаевые, и поспешила домой.

Аркадий был уже дома. Он снимал куртку, когда она вошла.

– Ты где-то была? – спросил он удивленно.

Только сейчас Катя вспомнила, что не успела придумать себе оправдание. Лгать она умела плохо, поэтому брякнула то, что пришло в голову:

– Бегала в магазин. Хотела купить говяжьи лытки. Холодец завтра хочешь?

Он посмотрел на нее как на больную.

– Какие лытки? Времени одиннадцать часов!

– Так у нас рядом круглосуточный магазин, Аркаш, – ответила она, не моргнув глазом. – Жаль, но вернулась с пустыми руками. Придется идти завтра на рынок.

Вид у нее был более чем подозрительный: мокрые волосы, сырые туфли и какой-то странный блуждающий взгляд. Если бы Серебровский не был так уверен в жене, он решил бы, что она вернулась домой от любовника. Но поскольку Аркадий считал, что на его супружницу вряд ли кто позарится, то подобную бредовую мысль он даже не стал рассматривать. Кроме того, он был с головой погружен в свои размышления, чтобы еще разгадывать ребус, где была его жена и на какой черт ей сдались в одиннадцать вечера какие-то загадочные лытки.

Катя тем временем разделась и повесила сушить мокрую одежду. Она чувствовала такой мощный прилив адреналина, что сразу поняла: уснет сегодня не скоро. И решила принять ванну, чтобы успокоиться и прийти немного в себя после вечерних приключений. Аркадию тоже, видимо, было не до сна. Он включил телевизор и уставился на экран, где транслировали фильм про египетских фараонов. Ужинать он не стал, хотя Екатерина стопроцентно знала: в ресторан или кафе он не заезжал. Вид у него был угрюмый. Оставалось гадать: неужели его до такой степени расстроила неисправная подвеска?

Лежа в горячей воде и перебирая руками душистую пену, Катя думала обо всем подряд: о странном поведении мужа, о его не менее странной встрече и о странном мужчине, вид которого навевал на нее какие-то неопределенные воспоминания. Где она могла его видеть? Может, в автосервисе, куда они ездили с Аркадием ремонтировать ее «Купер»? Автослесари не отличались особой харизмой, да и переговоры с ними вел сам Серебровский, утверждая, что Катю разведут, как «последнего лоха». Но, как ни вспоминала Екатерина, такой отвратительной физиономии она припомнить не могла. Незнакомец мог быть грузчиком в магазине, продавцом на рынке, соседом по парковке, еще бог весть кем. Только что делал этот странный персонаж за рулем автомобиля, принадлежащего ее мужу? И вот что удивительно: Аркадий ничуть не возражал, не протестовал против присутствия постороннего в своем джипе. Видимо, ему было неприятно, но он вынужден был смириться. Хотя Екатерина знала точно: смирение, терпение и великодушие никак не относились к числу добродетелей мужа.

С такими мыслями она легла в постель и потушила свет. Аркадий сидел у телевизора, делая вид, что его очень интересует научно-популярный фильм. Катя долго ворочалась с боку на бок. Ей мешали уснуть мысли, тревожил шум дождя, неумолчно стучащего по окнам. Она слышала, как ходит по квартире Аркадий, словно не находя себе покоя. Удивительно, но это была первая бессонная ночь, когда причиной беспокойства Кати оказалась не какая-то абстрактная женщина, которую она никогда не видела, а мужчина, имеющий некие мутные дела с ее супругом. Она видела его темные глаза, небритые щеки, какой-то хищный оскал его рта. Ощущала зловоние, от него исходящее, и собственное желание немедленно отвернуться, скрыться, убежать.

Заснула она ближе к четырем часам, вернее сказать, забылась тревожным нервным сном, перемежаемым короткими видениями, и минутами, когда она, едва приходя в себя, слышала шум дождя и храп мужа. Кошмар к ней пришел лишь под утро, когда на сером небосводе появилась первая полоска солнца. Она широко открыла глаза и села в постели, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Теперь Катя вспомнила, где она видела того человека за рулем…