Текст книги "По ту сторону песни"

Глава 14

– Предали бы вы себя и свои интересы ради удобства любимого человека?

– Сложный вопрос… К счастью, перед таким выбором я не стояла. Но ради благополучия любимого я готова на многое.

(из интервью Анфисы журналу «Мегаполис»)

Проснувшись, Роман поначалу не понял, ни где и почему находится, ни какой вообще день или час. Он поискал взглядом смартфон, чтобы узнать время, и, не найдя, вспомнил, что оставил его на кухне. За этим воспоминанием потянулись другие и выстроились в ясную, хоть и сюрреалистичную картину. Отчего-то верхушкой нереальности Роману показалось не все произошедшее с ним за сутки, а то, что он валяется почти голым в постели известной певицы. Если бы сюда внезапно нахлынули журналисты, выводы они бы сделали соответствующие.

Хорошо, что перед поездкой он заскочил домой и взял с собой смену белья на случай, если не вернется к ночи. И пока малословная фельдшер, тщательно прятавшая доброту и отзывчивость за строгим взглядом и сердитым тоном, обрабатывала и перевязывала ему раны, другая женщина и ее внучка выполняли мелкие поручения. Кажется, девчушка и принесла из машины его сумку, чтобы он переоделся в сухое белье.

Роман осторожно приподнялся и сел. «Залатанные» раны отозвались болью, к счастью, благодаря анальгетику приглушенной. Он спустил ноги с кровати и посидел немного, прислушиваясь к себе. Слабость чувствовалась, и Роман не рискнул наклоняться за задвинутой под кровать сумкой, чтобы взять чистую футболку. Поэтому просто завернулся в покрывало и отправился на поиски Анфисы.

Ее он нашел не на кухне, на которой витали пробуждающие аппетит ароматы, а в ванной. Анфиса что-то полоскала в умывальнике и, занятая делом, его присутствия не заметила. А Роман отчего-то не стал сразу ее окликать.

Она подобрала черные волосы и заколола их на затылке в небрежный узел, но одна прядь выбилась из прически и упала ей на шею. И наблюдавшему за Анфисой Роману внезапно захотелось убрать локон – чтобы просто мимолетно коснуться матово-белой кожи. Желание это оказалось настолько сильным, что он поспешно отвел глаза от ее шеи, скользнул взглядом ниже и понял, что его восхищает невесомая хрупкость Анфисы: узкая спина, острые лопатки и такая тонкая, что, казалось, ее можно обхватить двумя ладонями, талия. Широкая синяя футболка не скрывала изящности девушки, а наоборот, подчеркивала. А узкие обтягивающие джинсы, наоборот, так четко обрисовали все волнительные изгибы, что Роман невольно шумно вздохнул. Анфиса услышала его и оглянулась. Пару секунд они смотрели друг на друга, путаясь в неловком молчании, как в паутине, а затем Анфиса спросила:

– Ты зачем встал?

Она чуть отодвинулась, открыв умывальник, и Роман с изумлением обнаружил, что стирала Анфиса его футболку.

– Не мог пропустить… такое зрелище, – усмехнулся он, кивая на раковину. – Не каждый день знаменитая певица стирает вручную твою одежду.

Анфиса вздохнула и оглянулась на футболку.

– Пятна не отстирываются.

– Не беспокойся. У меня есть запасная.

– Слава богу, – сказала она и вытерла лоб мокрой рукой с испачканным в мыльной пене запястьем. – Твои джинсы и кроссовки во дворе. Когда высохнут, принесу, – нарочито ворчливо пробурчала Анфиса, старательно отводя взгляд, а затем, спохватившись, ополоснула и вытерла руки.

– Есть хочешь? Я суп приготовила, – предложила она все с той же небрежностью.

Ситуация и правда была неловкой, и даже не потому что они – малознакомы, а потому, что Анфиса явно опасалась расспросов.

– Не знал, что «звезды» такие заботливые и умелые, – обронил Роман без иронии, с искренним удивлением.

Эта мелкая «пташка» разбивала все его представления о знаменитостях в пух и прах.

– Что ж ты, думаешь, я на сцене родилась и выросла? – вздохнула Анфиса и, выходя следом за ним из ванной, тихо добавила: – Я – детдомовка. Но как там оказалась – не спрашивай.

– Не буду, – пообещал он, хоть расспросить ее хотелось о многом. О слишком многом.

– Пошли на кухню, раз уж встал, хоть тебе строго наказали лежать в постели. Валентина скоро приедет, так что поешь – и снова возвращайся в кровать, а то…

– Что «а то»? – хитро спросил Роман.

– А то и будет! Ругать будут! Нас обоих, – ответила Анфиса в тон ему и наконец-то улыбнулась.

Однако тут же спрятала улыбку, засуетившись по хозяйству. Нарезала крупными ломтями пористого деревенского хлеба, сделала салат из свежих овощей и, достав две глубоких миски, наполнила их умопомрачительно вкусно пахнущим супом.

– Куриный с лапшой, – пояснила она таким тоном, будто само собой разумелось, каким должен быть суп. – Курицу купила на рынке вчера. Лапша, извини, не домашняя, а магазинная.

– Ну, явно лучше «доширака», которым я иногда ужинаю, – усмехнулся Роман.

Анфиса подняла на него удивленный взгляд, ее губы дрогнули, будто она хотела что-то спросить, но в последний момент сдержалась.

Пока она расставляла на столе тарелки, он заметил свой телефон. Анфиса позаботилась и том, чтобы зарядить его. И пока Роман проверял сообщения, пытаясь здоровой рукой удержать сползающее покрывало, Анфиса уже пододвинула ему тарелку с салатом и миску с супом.

– Где твоя футболка? – спросила она, когда Роман в очередной раз уронил покрывало и поспешно попытался его на себя натянуть.

Нет, за фигуру стыдно ему не было, напротив, но сидеть в одних трусах за столом перед малознакомой девушкой тоже казалось не лучшим вариантом. Впрочем, если вспомнить, в каком виде она встретила его накануне и в каком отправилась на утреннее «купание», они квиты.

– В сумке под кроватью.

Анфиса пошла в комнату, но в дверях оглянулась:

– Кстати, звонила твоя жена.

– Чья жена? – изумился Роман и запоздало вспомнил о собственной шутке.

– Твоя, не моя же? – невозмутимо ответила Анфиса, вернувшись. – Она уже едет.

Роман чуть не выронил от неожиданности сумку. Но Анфиса расценила его реакцию по-своему и виновато забормотала:

– Ты просил не отвечать ей, но я… Прости. Ситуация слишком уж внештатная, мне нужно было сообщить твоим близким о том, что случилось. И вот… Я с ней поговорила. Не думаю, что она устроит скандал. Я постаралась объяснить все как можно правдивее.

– Что, прямо так и призналась в том, что ты – знаменитая певица? – спросил Роман, еле сдерживая улыбку.

– Нет, – ответила Анфиса и отвернулась к окну, сделав вид, что рассматривает яблоню. – Сказала, что произошел несчастный случай, до больницы – далеко, а у нас в деревне есть свой фельдшер. И что тебя положили временно в моем доме. Как-то так. Кажется, я не сильно ее напугала…

– Да как тебе сказать! «Не сильно», – передразнил он и засмеялся. – Жену не Витой случайно зовут?

– Витой.

– Это моя помощница. Секретарь, администратор – как хочешь, так и называй. И я боюсь представить, что такого ты ей сказала, раз она все бросила и помчалась сюда.

– Ой! – воскликнула Анфиса, поднесла ладони ко рту и вытаращилась на него с таким испугом, будто совершила непоправимую ошибку.

– А тогда твоя жена…

– Нет у меня жены. Пошутил я! Сейчас позвоню Вите и успокою ее.

Роман набрал номер помощницы и когда услышал ее встревоженный и одновременно обрадованный возглас, торопливо произнес:

– Вит, я в порядке.

– Но мне сказали… – растерялась та. Фоном раздавался шум, будто Вита была в дороге, и слова тоже долетали сквозь помехи. – Ром, что это было? Куда ты пропал и кто эта девушка, которая сказала мне, что ты чуть ли не при смерти лежишь?

Он тихо засмеялся и покосился на вконец сконфуженную Анфису, которая слышала разговор.

– Не все так фатально. Руку и бок немного повредил. Не страшно, жить буду. Я скоро вернусь, так что не пугайся.

– Поздно, шеф! Я уже в дороге, часа через два буду на месте.

Связь оборвалась, будто Вита оказалась в туннеле, и Роман, отключив вызов, виновато посмотрел на Анфису.

– Она уже в дороге. Не удалось развернуть обратно.

– Это же я… ее вызвала. Неловко как-то вышло. Но я реально была напугана!

– Все нормально. Вита тебя не выдаст. Она умеет держать язык за зубами, иначе бы не работала у меня.

Анфиса заметно расслабилась, даже снова улыбнулась, но затем спохватилась:

– Суп остывает!

Готовила она очень вкусно. Не «звезда», а кладезь приятных сюрпризов! Смотря видео ее выступлений, Роман и подумать не мог, что Анфиса такая земная. Нет, она общалась с публикой, улыбалась, благодарила со сцены и отвечала между песнями на какие-то реплики, но Роман считал, что вся эта «близость с народом» – не что иное, как часть имиджа. Как, например, длинные платья в народном стиле, цветы в распущенных черных волосах и браслеты на тонких запястьях. Слишком огромна её аудитория, слишком обласкана Анфиса славой. Даже в женихи она выбрала не простого парня, а известного олигарха.

Роман украдкой бросил взгляд на сидевшую напротив девушку, которая, опустив взгляд в тарелку, неторопливо подносила ко рту ложку. Как же эта девчонка отличалась от той королевы, которая выступала на сцене! И тем более – от той опасной и сильной богини, какой он увидел ее утром на реке. В памяти вновь возникла картина, которая, видимо, так и останется с ним навсегда: запрокинув лицо к небу, с развевающимися на ветру волосами, Анфиса поет странную песню. Не поет, а будто заклинает стихию. Впрочем, так и было. Он сам видел. И то, как разбился смерч, и как сдулся огромный водный пузырь. И как темное до этого небо внезапно посветлело, словно Анфиса своим мощным голосом и песней-заклинанием вызвала солнце. Она и была в тот момент стихией, небом, ветром, солнцем, рекой, повернувшей вспять. И, может, если бы он не залюбовался ею, если бы не стоял, пригвожденный к месту и восхищением, и, одновременно, животным страхом перед такой силой и абсолютной красотой, не пропустил бы момент опасности, прыгнул бы в реку чуть раньше.

– Что? – внезапно спросила она, сбив его с мысли.

Только тогда Роман понял, что уже долго сидит с поднесенной ко рту ложкой и в упор таращится на Анфису.

– Что это за концерт на берегу был? – отбил он подачу.

Но она, моргнув, тут же вернула ему «мяч»:

– Распевалась! Я каждое утро хожу на реку петь гаммы.

– От твоих гамм падали птицы и дохла рыба, – парировал Роман, еле сдерживая улыбку.

Анфиса скосила на него глаза и невинно поинтересовалась:

– Так сфальшивила с нотой си-бемоль?

Он мог бы поддержать эту игру в «пинг-понг», и это было бы весело – следить, до какого уровня в своем остроязычии способна дойти Анфиса (и что-то ему подсказывало, что она стала бы достойной соперницей), но Роман оборвал «игру» так резко, словно поймал звонко скачущий по столу мячик в ладонь.

– Ты закрыла портал, как сделала это в Колокольске?

Она дернулась, будто от пощечины, и чуть не уронила ложку на пол. В ее темных глазах заплескалась паника, и Анфиса невольно оглянулась на дверь, словно прикидывала, как выставить бы «гостя» наружу или сбежать самой.

– О чем ты? – глухо спросила она, враз растеряв задор.

– Об исчезнувшем острове, на котором ты познакомилась со своими друзьями.

– Кто ты? Кто ты, Роман, на самом деле? – прошептала Анфиса, напуганная до бледности.

– Детектив, я уже говорил. Про остров мне рассказала Стефания: она специально приехала в офис на следующий день. Они с Данилой с ума сходят из-за твоего исчезновения, но в первый визит ко мне про Колокольск умолчали. Оно и понятно – не каждый поверит в такое. Но Стефания с Данилой всерьез опасаются того, что ты случайно открыла портал и исчезла в нем.

– И ты поверил во все это? – Анфиса сделала неопределенный жест рукой, но от его слов будто немного успокоилась.

– Поверил, Анфиса. Поверил. И не только потому, что рассказ твоей подруги подтвердился, но и потому, что я сам тесно связан с похожей… хренью.

Все то время, что он рассказывал Анфисе о гарнизоне, из которого исчезли жители, и странном задании, она слушала его, не перебивая, но и не поднимая глаз. Умолчал Роман лишь о том, что сам он – из династии военных и родился в том городке. Ну и о том, что его чуть не посадили. Ей и без того хватит впечатлений.

– Вот такое у меня задание, Анфиса, – закончил он. – Но мой заказчик, Игорь Степанович, внезапно умер во дворе твоего дома. А до этого, похоже, успел передать тебе конверт с распечатками.

– Он ничего мне не передавал, – возразила Анфиса. – Я не обманула, когда сказала, что обнаружила твоего знакомого уже мертвым.

– Тогда как ты получила конверт? От кого?

Вместо ответа она поднялась, собрала со стола грязную посуду и составила ее в раковину.

– Тебе лучше вернуться в постель. Скоро приедет Валентина и вряд ли обрадуется тому, что ты, вопреки ее наказам, рассиживаешь тут.

– Я вполне нормально себя чувствую, – соврал Роман, потому что забинтованная рука уже давно горела и пульсировала болью.

Действие анальгетика закончилось, и что будет дальше – большой вопрос.

– Лучше ляг, – попросила Анфиса, открыв кран, чтобы вымыть посуду.

Чувствуя себя побежденным, потому что его ход не удался, Роман вздохнул и поднялся из-за стола.

– Спасибо за обед! Ты потрясающе готовишь.

Она, не оборачиваясь, кивнула и заглушила его слова звоном тарелок. Роман взял покрывало, сумку и пошел обратно в спальню. Ну что ж, хотя бы попробовал! Анфиса не обязана ни рассказывать ему свои секреты, ни помогать.

Она вошла в спальню тогда, когда он наконец-то «угнездился», найдя такое положение, чтобы меньше тревожить разболевшийся бок. Анфиса поставила на прикроватную тумбочку две кружки с ароматным чаем, подвинула к кровати стул и, сев, взяла одну из чашек. Роман покосился на вторую: он предпочитал кофе, к тому же не хотелось менять положение, но отказаться не мог. Анфиса будто не заметила его попыток вновь устроиться. Опустив взгляд на чашку, она без всякого перехода сказала:

– Я влюбилась, хоть до этого считала, что моя любовь – это музыка и сцена. Но он сделал все возможное, чтобы завоевать меня. Я была настолько им очарована, что скажи он мне оставить сцену, я бы так и поступила. Но, к счастью, этого он не требовал, напротив, ему нравилось встречаться с известной певицей, и то, что о нашей паре пишут СМИ.

Анфиса помолчала, грустно улыбаясь воспоминаниям. Она не назвала имени, но Роман и так понял, что речь идет о Дмитрии Шестакове.

– Он пришел ко мне в гримерку после одного из концертов, – продолжила Анфиса. – Принес такой огромный букет, что его самого из-за него не было видно. У меня на многие цветы аллергия, поэтому я прошу, чтобы мне их не дарили. Но тот букет был составлен специально для меня и не вызвал головной боли. Это меня впечатлило даже больше, чем размер букета. Еще мне понравилось то, что Дмитрий пришел только для того, чтобы выразить восхищение моим выступлением. Ему действительно нравилось, как я пою! Потом оказалось, что он, несмотря на связи и знакомства, не сразу решился познакомиться со мной. И такое стеснение от человека, для которого не существует препятствий, показалось особенно трогательным. Но тогда я даже не знала, кто передо мной. Я просто увидела симпатичного молодого человека, влюбленного в мой талант. В тот вечер он просто подарил мне букет, выразил восхищение и пообещал прийти на следующий мой концерт. Я засмеялась, потому что выступление планировалось через день в Сургуте. Неужели бы он полетел туда за мной?

– А он полетел…

– Да. На частном самолете. И снова пришел за кулисы и предложил погулять. Я согласилась, потому что была заинтригована. К тому времени я настолько ушла в записи, интервью и концерты, что совершенно забыла о том, что я не только популярная певица, но и молодая женщина. Мои друзья женились, рожали детей, а я была «замужем» за сценой. Моими «детьми» стали песни, а любовью – публика. Но возвращаясь в гостиничные номера, я засыпала в постели одна. И хорошо, если в кровати, а не в самолете, в трейлере или на кушетке в студии! А он ухаживал за мной, как за принцессой. Когда не мог посетить концерт, то обязательно звонил и желал удачи, а после присылал в гримерку подарок. СМИ раструбили о нашем «романе» еще до того, как мы официально стали парой. Мы часто выходили в свет, и ему нравилось появляться вместе со мной на обложках журналов. Я же, наоборот, мечтала об уединении, думала оставить сцену, чтобы выйти за Диму замуж и родить ребенка. Типичные мечты влюбленной женщины! Дима очаровал даже моих друзей, показался им простым, «без понтов», как выразился Данила.

– Идеальная история идеальной любви, – пробормотал Роман, отчего-то чувствуя непонятную злость. Не на Анфису, а на Шестакова.

– Так оно и было. До какого-то момента. Я просто не знала другую сторону Дмитрия. Со мной он был внимателен, заботлив и нежен. А вот с другими… Это уже потом я поняла, что он скор на расправу за малейшие промахи. Мог запросто выгнать секретаря за не тот сорт кофе или уволить официанта за вино неправильной температуры. Наказать курьера, а заодно и обанкротить цветочный магазин за то, что мне принесли розы другого оттенка.

– В общем, всех вокруг он тиранил, а ты этого не замечала. Но потом прозрела и потому сбежала?

– Не совсем…

Анфиса повертела в руках пустую чашку и подняла на Романа полные отчаяния глаза.

– Однажды я рассказала ему про остров и свои способности. Дмитрию история показалась… забавной. Я решила, что он мне не поверил. Но спустя какое-то время он пришел ко мне очень расстроенным и напуганным.

– Дмитрий Шестаков – и напуган? – усомнился Роман.

– Мне так показалось! Он очень нервничал, отменил поход в ресторан, в который мы были приглашены. Просто отправил имениннику подарок и извинения. Конечно, настроение Димы передалось и мне. Он не хотел ничего рассказывать, но в итоге сдался. Оказывается, его шантажировали расправой надо мной. Дело было в каких-то очень дорогих землях, которые Дима купил по низкой цене. На него давили, чтобы он не только остановил строительство, но и уступил земли. Дмитрий пытался уладить дело мирным путем, но ему пригрозили похитить меня… Рассказывая все это, он заплакал. Заплакал, понимаешь?

Роман только хмыкнул и осторожно поменял положение. Бок и рука болели все сильнее, но он боялся выдать себя, потому что тогда Анфиса вряд ли продолжит рассказ.

– Он сказал, что боится за меня, и разрыдался. Это было страшно – видеть его сломленным. Я боялась не за себя, а за него. Тогда я еще слепо его любила…

Анфиса грустно усмехнулась и после недолгой паузы продолжила:

– Успокоился он быстро и сказал, что принял решение отдать земли, пусть это и принесет ему огромные финансовые потери и будет стоить репутации. Но он как-нибудь справится. Главное, чтобы со мной все было в порядке. Но когда он выходил из комнаты, в сердцах бросил, что отдал бы многое за то, чтобы эти гады провалились сквозь землю. И тогда…

Анфиса перевела дух и, набрав в легкие воздуха, на выдохе выпалила:

– И тогда я тоже приняла решение. Я узнала фамилию того, кто угрожал моему жениху, узнала про намечающийся ужин в ресторане. И то, что один из бизнесменов оказался моим поклонником, сыграло мне только на руку. Я договорилась через администратора о частном концерте и во время выступления… открыла портал. Трое бизнесменов и правда «провалились», как того и пожелал Шестаков, в другую параллель. Их до сих пор не нашли. И уже не найдут.

Анфиса вытерла слезы и с вызовом улыбнулась – не Роману, а своим мыслям.

– А потом я узнала, что все было наоборот. Это Дмитрий хотел получить земли, которые его конкуренты легально приобрели. Никто Шестакова не шантажировал, никто ему не угрожал. После того, как бизнесмены пропали, Дмитрий получил желаемое. В тот вечер, когда состоялась сделка, он приехал ко мне с подарком – ключами от квартиры в модном жилом комплексе. Сказал, что это его благодарность за мою помощь. И тогда я пришла в ужас и отчаяние от осознания, что натворила. Дмитрий, конечно, знал, о чем я подумаю. Поэтому достал другой «подарок» – конверт с фотографиями. На тех снимках были дочки Стефании и Данилы, а еще – другая моя подруга во время прогулки с маленьким сыном. Посыл Дмитрия был ясен: если я стану и дальше ему «помогать», то будут мне и подарки, и прочие блага. А если нет… Он страшно улыбнулся и медленно разорвал фотографии пополам.

– Скотина! – вырвалось у Романа, и он, позабыв о боли, подался к Анфисе.

– А через день мне позвонили, – продолжила она, будто не заметив его порыва. – Мужчина не представился, но назвал себя моим спасителем. Этот «спаситель» методично рассказал о Колокольске, острове и добавил, что догадывается, куда пропали три бизнесмена. Затем сказал, что Дмитрий превратит мою жизнь в ад, и я буду делать все, что он пожелает, потому что он скор на расправу. Этот человек даже знал, что Дмитрий меня шантажировал!

– Знал или догадывался, – пробормотал Роман. – Но в любом случае представлял, каков на самом деле Шестаков.

– Возможно. Так вот, этот человек предложил мне помощь.

– В обмен на?..

– В обмен на ответную, конечно. Я испугалась, что от меня снова потребуют открыть портал и отправить туда кого-то неугодного. Но этот человек для начала решил устроить мне побег. Остальное он собирался рассказать потом, только пообещал, что его задание не причинит вред другим. Я приняла помощь и согласилась на его условия. Этот человек предупредил, что меня могут отследить через звонки друзьям, поэтому для всех я должна исчезнуть. Он же помог приобрести по фальшивым документам этот дом, купил простой телефон, оформленный на чужое имя. Перед побегом я перевела личные деньги на счет, с которого менеджеры должны были оплатить все неустойки. И вот я здесь. Вот такая история, Роман. Я – чудовище.

– Чудовище – тот, кто тобой манипулировал, – возразил он, но Анфиса лишь криво усмехнулась и взяла чашки, чтобы отнести их на кухню. – И этот человек ни разу не назвал свое имя? – остановил Роман ее вопросом.

– Нет.

– Когда в последний раз ты с ним разговаривала?

– Незадолго до твоего приезда. С тех пор у него отключен телефон.

– Хм… Покажи мне его номер, – попросил Роман, ощущая нехорошее предчувствие.

Когда Анфиса принесла ему простенький мобильный, он отыскал в своем смартфоне нужный номер и продемонстрировал ей оба телефона.

– Ты знаком с этим человеком?!

– Это Игорь Степанович, тот самый, который умер в твоем дворе, – невозмутимо ответил Роман. – Полковник, который дал мне задание.

– Мамочки… – простонала Анфиса. – Этого только не хватало! Я военных после острова боюсь военных до усрачки.

– Что ж в них такого… пугающего? – обескуражено спросил Роман.

– А вот это все! – припечатала Анфиса, взяла чашки и ушла на кухню.

Он проводил ее растерянным взглядом, но промолчал.

Анфисы не было долго, но вернулась она с конвертом и протянула его Роману.

– Это все, что успел мне передать Игорь Степанович. Похоже, твой знакомый вертелся тут поблизости, а тебе врал, что ничего не знает: ни где я прячусь, ни что тут происходит какая-то чертовщина.

– Гм… – хмыкнул Роман, затем вытащил и бегло просмотрел распечатки.

– Там о каком-то другом месте говорится, – пояснила Анфиса.

– Ага. О военном городке, о котором я тебе уже рассказал. Возможно, Игорь Степанович шел к тебе, чтобы дать новое задание. Но не успел.

– Он что, хотел, чтобы я закрыла портал и там?!

– А ты сможешь? – вопросом на вопрос ответил Роман и не сдержал усмешку.

Если каждый раз ему придется сражаться с тварями, пока Анфиса «распевается», то он рискует быть сожранным заживо. Удружил же ему Игорь Степанович!

– Пфр-р! – смешно фыркнула Анфиса. – Вряд ли у меня хватит сил еще на один портал! Я и этот вряд ли надежно закрыла. Без концертов, музыки, энергии, которой меня заряжала публика, я ничто. Продырявленный шарик. На что рассчитывал твой знакомый?

– Не знаю, – пробормотал Роман, снова пролистывая распечатки. – Мне он тоже ничего не объяснил. Всучил пыльные папки и отсалютовал на прощание. Подозреваю, что он провернул многоходовку, над которой еще предстоит поломать голову. Игорь Степанович однозначно знал о твоих способностях и о том, где и как ты их получила. Для меня он раздобыл секретные материалы и дал координаты еще одного городка с аномалией. Я провел кое-какие исследования, сравнил данные и выяснил, что нечто похожее «просыпается» сразу в нескольких местах. Но пока я ломал голову над этим заданием, Игорь Степанович через твоих друзей подкинул мне еще одно – поиски тебя. Забавная штука вырисовывается, Анфиса. Игорь Степанович помогает тебе сбежать и отправляет сюда. Мне поручает найти места с похожей аномалией. Одновременно с этим заводит собаку, которой нужна помощь, и обращается за помощью к твоим друзьям. Из всех кинологов выбирает именно Крушинина! Это мне рассказал уже сам Данила. На одном из занятий Игорь Степанович вручает обеспокоенным твоей пропажей друзьям мой телефон и рекомендует меня как частного детектива. О твоей способности открывать порталы я узнал от Стефании. После чего раздобыл информацию об исчезнувшем острове, которую, кстати, мне отправили люди Игоря Степановича. Сам же он, незадолго до смерти, прислал мне координаты места, где прячешься ты…

– Только не говори, что и свою смерть он тоже подстроил!

– Не говорю. Это было бы чересчур. Скорее всего, он планировал собрать нас здесь и дать инструкции обоим сразу. Но, к сожалению, умер. Так что его ребус так и остался неразгаданным.

Анфиса шумно вздохнула, затем потянулась к одной из распечаток и пробормотала:

– Интересно, зачем он обвел этот абзац красным?

– Какой? – вяло спросил Роман. Раны разболелись просто невыносимо, и размышлять над загадками становилось все сложнее.

Кажется, так больно ему не было даже когда шок после «купания» прошел, а фельдшер со своим волшебным чемоданчиком еще не приехала.

– Вот этот абзац, про сбежавшего в лес новобранца!

– А, – без энтузиазма отозвался Роман, сдаваясь боли.

Анфиса подняла на него встревоженный взгляд.

– Совсем плохо?

– Да как-то… – признался он и тут же пожалел об этом, потому что она смешно запричитала, засуетилась и бросилась искать листочек с телефоном, который им оставила Валентина.

– Анфиса, хватит мельтешить. Сядь и успокойся. Не помру.

– Ты не понимаешь! Не понимаешь, насколько опасны раны, оставленные этими тварями! Там, на острове…

– Мы не на острове, Анфиса, – перебил Роман. – И я – крепкий мужик, на котором все заживает, как на собаке.

– Данила тоже так говорил!

– И что? – усмехнулся Роман. – У Данилы теперь – красавица-жена и две замечательные дочки. А еще собачья школа и питомник. Не знаю, что случилось с Данилой на острове, но вернулся он оттуда живым.

К счастью, Анфису не пришлось дальше успокаивать, потому что очень кстати приехала Валентина. Анфиса привела ее и развернулась, чтобы выйти в коридор.

– Не убегай! – остановила ее фельдшер. – Каждый день я к вам не наезжусь. Завтра перевязки ему будешь делать сама, так что стой рядом и запоминай. И не вздумай в обморок хлопнуться!

– Ой, – тихо пискнула Анфиса и так испуганно вытаращила глаза, что Роман беззвучно засмеялся.

Сюрреализм ситуации переходил все допустимые нормы.

– Не переживай, я завтра уеду, – шепнул он, когда Валентина пошла мыть руки.

– Куда ты такой уедешь? – прошипела Анфиса.

– Домой.

– Только если твоя помощница умеет водить машину!

– Кажется, не умеет.

– Вот видишь! – с неожиданным торжеством воскликнула Анфиса и оглянулась на вошедшую в комнату Валентину.

Фельдшер завершила перевязку и оставила им сверток со всем необходимым. Анфиса вышла ее проводить, а Роман прикрыл глаза. Боль блаженно утихала, тело наполнялось долгожданным покоем. На самочувствии сказалась не только кровопотеря, но и то, что Роман долгое время работал без отдыха. Кажется, он недавно мечтал съездить на денечек к озеру перезагрузиться? Вот и съездил! И выкупался, и тварей каких-то «порыбачил», и отоспался. Как приятный бонус к отдыху – частный «концерт» известной певицы и домашний суп. Как неприятный – «заштопанные» бок и рука. Неоднозначная программа!

– Чему улыбаешься? Что там тебе вкололи? – спросила Анфиса.

Роман открыл глаза и увидел, что она снова держит в руках чашки, а под мышкой зажала плоскую коробку.

– Так… Твой суп вспоминал.

– Надо же, как тебе надоела заварная лапша… – серьезно посочувствовала Анфиса и поставила на тумбочку чашки.

– Мы же уже пили чай! – удивился Роман.

– Но без конфет, – невозмутимо парировала она и открыла коробку. – Тебе нужно сладкое!

– Это Валентина так сказала?

– Это я так сказала, – отрезала Анфиса. – От шоколада поднимается настроение, проходит боль и заживают раны!

– Еще от него появляются прыщи, кариес и лишний вес, – в тон ей закончил Роман и ухмыльнулся.

– Если ты всем этим страдаешь, то я принесу тебе морковку.

Он тихо засмеялся. Анфиса нравилась ему все больше и больше: забавная и совсем не похожая на холодную и капризную «звезду» девчонка. Красивая девчонка, надо сказать. Даже слишком…

– Вот так попадешь в плен к известной певице, и она решит «утилизировать» все конфеты, полученные от поклонников, – отшутился он.

– А что ты думал? Мне одной столько прыщей, кариеса и лишнего веса не надо! – парировала Анфиса и протянула ему коробку.

И снова он пил чай, ел конфеты и удивлялся странности ситуации. Анфиса еще взялась развлекать его историями: то ли действительно одичала в затворничестве и соскучилась по общению, то ли из чувства благодарности за спасение. Кто их, «звезд», поймет.

А рассказывала она интересно и просто, будто делилась самыми обычными историями на дружеской вечеринке. Призналась, что изначально репертуар у нее планировался другим. Анфиса даже напела какую-то песенку с бессмысленным набором слов, вызвав у Романа улыбку.

– Данила меня за эту песню тоже раскритиковал! Причем так жестко, что я его побила!

– Ты?! – недоверчиво воскликнул Роман, припоминая, что Крушинин – примерно такого же роста, как он сам.

Анфиса же спокойно у Данилы под мышкой пройдет! Как она могла побить такого рослого и крепкого мужчину?

– Ну, да. Я тогда сильно разозлилась. Но Данила оказался прав.

Еще Анфиса рассказала, как однажды перепела новый хит одной испанской группы: сделала из ритмичной песни лирическую балладу, записала домашнее видео и выложила в своем блоге. Кто-то отметил солиста, и он написал Анфисе, смешно чередуя испанские фразы с русскими. Так Анфиса и познакомилась с Раулем Оренсе.

– В прошлом году я ездила в Испанию, и мы встретились лично. Рауль пригласил меня домой и познакомил с семьей. У него, представляешь, жена русская! И сыну уже десять лет. Такой красивый пацан… И такой серьезный для своего возраста! Мечтает стать не певцом, как отец, а палеонтологом. У мальчишки в голове целая энциклопедия! – Анфиса вдруг грустно вздохнула и тихо продолжила: – Мы с Раулем планировали записать песню дуэтом. Даже текст сочинили, а Аня, его жена, перевела песню на английский – с замахом на международный рынок. Это был бы хит, однозначно! Но… увы.