Текст книги "По ту сторону песни"

– Населенные пункты поблизости есть? – уточнил Олег.

– В радиусе двадцати километров – нет.

– Продолжай.

– Сигнал пойдет из центра. Дальше его распространят передающие антенны. Вышки уже давно выстроены и замаскированы под обычные антенны. Они есть повсюду: на севере и юге, западе и востоке. Места, в которых находятся вышки, это «точки». Когда увидишь карту, убедишься, что «пунктиром», то есть этими точками, намечена целая сеть. Усилители увеличат воздействие, и каждая «точка» превратится в обширную зону. Зоны сольются, и вот тебе целая сеть невидимых порталов. А дальше делай с ними, что хочешь. Хоть используй их энергию в разных целях, хоть используй как скоростные тропы в обход всех радаров.

– А то, что уже произошло, стало результатом пробного пуска.

– Да. Я объединил эти места в две зоны. В первую входит военный городок, парк, деревня, в которой скрывалась Анфиса, и небольшой город чуть дальше. Вторая зона – север. Воздействие пока было слабое, но и такого оказалось достаточно, чтобы натворить бед. Представь, что будет, когда все запустят в полную силу.

– Я понял. Ром, но там же тоже не дураки сидят! Наверняка о последствиях подумали и меры приняли!

– Сомневаюсь, Ягуар. Иначе Игорь Степанович не забил бы тревогу. Я думаю, что он участвовал в этом проекте. Барабашев недоумевал, как Полякову удалось зацепиться в столице и избежать наказания за провалившиеся испытания. Да просто Игорь Степанович убедил руководство в том, что поможет в изучении ошибок и будет участвовать в новых разработках. Потому ему удалось и мою задницу тогда прикрыть: водил нужные знакомства. Убедил всех, что и я для чего-то сгожусь. Может, поручился за меня, пообещал «приглядывать».

– Приглядывал да снова втянул… – проворчал Олег.

– Вот поэтому, Ягуар, я сомневаюсь в том, что просчитаны все риски и приняты меры. Игорь Степанович это видел, но открыто протестовать не мог. Во-первых, бесполезно. В прошлом мой отец и Барабашев пытались остановить проект, но им это не удалось. Во-вторых, понимал, что его могут… убрать. Поэтому и придумал «многоходовку». Передал дело мне. Знал, что я «клюну». Поляков знал о пробном запуске и надеялся, что пока Барабашев, Анфиса и Илья контролируют зону, я разгадаю его «ребус». Настоящим заданием, Олег, было не вычислить эти точки, потому что Игорь Степанович и так о них знал, а найти возможность остановить запуск сети. Ребус я разгадал, но «миссию», так сказать, провалил.

– Это потому что советоваться надо, Рома, со старшими и более опытными друзьями, – проворчал Олег. – Ничему тебя жизнь не учит! Заигрался в человека-паука. Одно дело – лазать по «чертовому» колесу ради спасения прекрасной дамы. Другое – переть с вилами против танка. Понимаешь разницу?

– Да понимаю, – с досадой отозвался Роман.

– Ну, вот и считай, что гусеницы танка уже над твоей башкой.

Снова щелкнула зажигалка, видимо, Олег закурил уже вторую сигарету. Анфиса обняла себя руками, потому что от услышанного по спине прокатилась волна холода. Но с места не сдвинулась.

– Кстати, это горячая тема для жены Егора Сосновских Ники. Антенны, гибель птиц, рыбы… – продолжил Олег. – Надо ей подкинуть. Публикация уже какой-то резонанс вызовет.

– У меня есть знакомый журналист, который в этой теме, – оживился Роман – Пишет хорошо, смело, материал по этой теме уже собрал. К тому же он по вине Шестакова остался без работы.

– Как его зовут? Глядишь, устроим к Нике и защиту обеспечим.

– Никита Березкин. Потом поищу его контакты. Олег, еще бы защиту моей помощнице обеспечить. Она, конечно, лажанула. Но вряд ли это повторится. Девочка очень толковая и исполнительная.

– И тоже в теме, – понимающе засмеялся Олег. – Хорошо! Мне как раз нужна такая помощница в офис. Моя недавно вышла замуж и уже собирается в декрет.

– Спасибо! – поблагодарил Роман.

– Когда планируется запуск сети?

– Через двое суток.

– Нда… Сорок восемь часов на все.

– Только увези сначала Анфису…

– Никуда увозить меня не надо, – запротестовала она, входя на кухню.

Поймав настороженный взгляд Романа, Анфиса с вызовом ему улыбнулась и обратилась к гостю:

– Здравствуйте, Олег! Простите, я случайно услышала… гм… специально подслушала ваш разговор. Роман сказал, что мы – в одной лодке. И Игорь Степанович, царствие ему небесное, действительно нас связал и дал жирный намек на решение, которое Роман не увидел. Можно хакнуть компьютеры центра. А если этот план не удался, то можно отправить сам центр… в другую параллель. Безвозвратно. Пока выстроят новый, может случиться другая помеха. Например, выход резонансного материала, который всколыхнет общественность.

– А так можно? – спросил Олег серьезно, без улыбки. Роман попытался вмешаться, но гость остановил его жестом.

– Можно, – ответила Анфиса, глядя в глаза уже не гостю, а Роману. – Пусть это будет… мой прощальный концерт, хоть и не для публики. Силы для него я найду. Те, кто в теме, обязательно оценят «выступление»! Когда Анфиса сильно злится, может случиться… землетрясение.

Ни Олег, ни Роман не улыбнулись в ответ на ее улыбку. Напротив, оба остались серьезными. На лице Романа отразилось сомнение, и он первым возразил:

– Нет.

– Почему? Не веришь в мои возможности?

– Верю. Но это опасно.

– Опаснее твоих попыток хакнуть програму?

– Анфиса, вы же понимаете, что даже если все удастся, прежней жизни вам не видать? – вмешался Олег.

– А у меня ее уже и так нет. Даже если Шестаков ко мне больше не приблизится, жить мне привычно не дадут ваши, гм, «друзья».

– Можем попробовать, – после долгой паузы осторожно заметил Олег. Роман упрямо скрестил на груди руки и твердо сказал:

– Я не согласен.

– Это будет просто… концерт! – усмехнулась Анфиса и, копируя его, тоже скрестила руки. – Что мы теряем? Над твоей башкой, как сказал Олег, уже зависли гусеницы танка. У меня тоже так себе перспективы – отсиживаться в очередной деревне, кормить кур и поросят, пока меня в итоге не найдут. Так почему на прощание, так сказать, не бабахнуть грандиозным «шоу»? Обещаю, все песни посвящу тебе!

Роман наконец-то усмехнулся, и в его глазах мелькнули лукавые смешинки. Анфиса тоже улыбнулась. А по тому, как Олег поднял бровь и ухмыльнулся, она поняла, что дело решено.

Той ночью Анфиса долго не могла уснуть, но не потому, что волновалась перед предстоящим, а потому что, наоборот, все тщательно обдумывала. Ей нужна была новая песня, та, которую бы она исполнила лишь один раз – сотканная из чувств и эмоций. В этот раз ей не черпать силы нужно было из своего выступления, а наоборот, отдать с песней всю нужную энергию.

Анфиса встала с постели и заходила по комнате. В окно ярко светила луна, разливая свет по половицам. Анфиса невольно остановилась в серебристой «лужице» и замерла, глядя на уснувший сад. Ей вспоминались дни в деревне, утренний аромат свежести, дневной – цветочный, и пряный, с горчинкой дыма, вечерний. Могут ли в песне быть ароматы? Анфиса улыбнулась «подмигнувшей» ей луне и согласилась: могут!

Пусть эта часть песни, обманчиво-пасторальная, в которую она вплетет зарождающиеся в деревне чувства к Роману, и станет подготовительной. На контрасте с вступлением другая часть, сотканная из страха и предательства, окажется разрушительной. В этот «куплет» Ангфиса вплетет ужас, пережитый в плену у Шестакова, и отчаянное одиночество, испытанное на изнаночной стороне города. Эта часть песни и вызовет нужный эффект. В отличие от случая с тремя бизнесменами, когда она создала фальшивую дверь, ведущую не из ресторана, а в портал, в этот раз Анфиса желала вызвать землетрясение, чтобы спугнуть немногих служащих базы и дать им возможность спастись. Потом, с мощным крещендо в припеве, Анфиса собиралась открыть портал и обрушить туда центр. Оставалась еще заключительная часть песни, чтобы накрепко запечатать портал. И в этом заключалась сложность. Анфиса никак не могла подобрать завершающий аккорд. Чего-то не хватало, мелодия уходила не в ту тональность, Анфиса сердилась, нервничала и снова начинала бродить из угла в угол. Внезапно она остановилась, а затем решительно направилась к выходу из комнаты. Что она делает в эту, возможно, последнюю ночь? Сочиняет песню! Сердится, подбирает ноты и снова сердится! Не сердиться ей нужно, а разбудить Романа и наконец-то высказать ему все про «химию», которую они друг к другу испытывают, но отчего-то пытаются заглушить другими важными делами. Какие дела могут быть важнее в последнюю ночь? А лучше ничего не говорить, потому что когда от каждого даже не прикосновения, а взгляда, бьет разрядами, слова не нужны.

Анфиса распахнула дверь с намерением войти в соседнюю комнату, и нос к носу столкнулась с Романом.

– Ты… почему не спишь? – нелепо спросила она, сразу забыв о том, что собиралась решительно все ему высказать. Забыла, потому что на Романе были только спортивные штаны.

– А ты?

– А я… к тебе.

– Ну а я – к тебе, – засмеялся он, притянул ее к себе и поцеловал. Не поцеловал, а впился ей в губы, сгреб в медвежьи объятия, забыв о всякой нежности, и разве что не зарычал.

Нежным с ней он был уже потом – в кровати. В чьей комнате они в итоге оказались, Анфиса так и не поняла. Ночь перешла в утро, а затем в день. Они ненадолго засыпали, просыпались, снова забывались в объятиях друг друга, делали небольшие перерывы на еду и снова возвращались в постель. Если бы была такая возможность, Анфиса провела бы так вечность. Но когда небо за окном порозовело от заходящего солнца, Роман с сожалением сказал:

– Пора. Олег будет нас ждать на месте через два часа.

Глава 25

– Что для вас смерть?

– Молчание.

(из интервью Анфисы для программы «Зазеркалье»)

И снова были чужой дом, отзывающееся гулкими шагами в полупустом помещении одиночество и сводящая с ума неизвестность. Анфису не столько беспокоило ее будущее, сколько тревожило отсутствие новостей о Романе: где он, все ли с ним в порядке, увидятся ли они? Но дни шли за днями, а она по-прежнему ничего о нем не знала.

Их план удался. Все прошло как нельзя лучше. Любовь наполнила Анфису такой силой, какую она не получала даже от концертов.

…Роман выбрал место, с которого им все было видно, а сами они при этом оставались бы незамеченными. И Анфиса привела задуманное в исполнение, действуя по намеченному плану. Землетрясение спугнуло тех немногих служащих, которые в тот ночной час находились в здании центра. От мощного толчка по земле зигзагом пробежала трещина. Люди что-то кричали и спешно покидали территорию базы. Немного выждав, чтобы все могли отбежать на безопасное расстояние от строений, Анфиса представила, как под главным корпусом рассыпается фундамент и здание летит в бездонную пропасть, и одновременно «ударила». В тот момент, когда крещендо ее песни достигло пика, из расщелины полыхнуло ярко-синим пламенем. И высокой нотой Анфиса обрушила здание в портал. Остатки сил ушли на то, чтобы залатать «дыру». Ноги подкосились, в голове зашумело, но Роман успел подхватить Анфису. Она помнила, как он куда-то бежал с ней на руках, потом усадил в свою машину, за рулем которой оказался Олег. Но сам отчего-то не сел рядом. Быстро поцеловал Анфису на прощание, махнул рукой и побежал к другой машине, в которой находились какие-то люди.

С тех пор Анфиса ничего не знала о Романе. И слова Олега, что он подготовит ее отъезд из страны, не успокоили, а только добавляли тревоги. Олег не появлялся, ничего не объяснял, поэтому Анфисе только оставалось гадать о своем будущем. Куда ее увезут? В какую страну? С Романом или одну?

Ей удавалось ненадолго гасить тревогу чтением: вместе с необходимыми вещами Олег привез ей и увесистую стопку книг, которую собрала его жена. Олеся передала Анфисе собственные книги, детективы Дэна Весенина, и мистические романы Полины Вересовой. И, увлекаясь сюжетами, Анфиса ненадолго забывала о собственных перипетиях.

Ее увезли далеко, она даже не знала наименование поселка, в котором находился этот большой и необжитой дом. В какой области? Далеко ли от столицы? За высоким каменным забором дежурили два джипа с молчаливыми крепкими мужчинами, а два телохранителя постоянно патрулировали внутреннюю территорию. Они же и доставляли Анфисе продукты и передавали ее просьбы начальнику – Олегу. Но все просьбы Анфисы обратились в одну: узнать, что с Романом. Олег же в этом случае отмалчивался.

Всего один раз она решилась на прогулку. За территорию ее выпустили, но следом увязались исполнительные «двое из ларца». Анфиса обошла бесконечное поле, вышла на проселочную дорогу и направилась на доносившийся издалека грохот товарняка. Охранники, держась на расстоянии, повторили маршрут, но когда Анфиса свернула к населенному пункту, нагнали ее и вежливо попросили вернуться в дом. Больше она не покидала своей «тюрьмы».

В тот поздний вечер, когда отчаяние, от которого не спасали уже и книги, достигло пика, Анфиса услышала шум подъехавшей машины и голоса. Она моментально выскочила из постели и выбежала на крыльцо, как была: в пижаме и босиком. Но вместо Романа увидела идущих к дому в сопровождении Олега Рыжего со Стефанией. Анфиса вскрикнула и бросилась к ним. Вначале она порывисто обняла Данилу, а потом разрыдалась на плече у Стефании и даже не заметила, в какой момент Олег тактично ушел, оставив Анфису наедине с друзьями.

Они проговорили до глубокой ночи, понимая, что их встреча будет последней. Анфиса успокоилась, но расплакалась Стефания. И пока уже Анфиса утешала подругу, Данила мерил беспокойными шагами небольшую кухню. Друзья уехали от нее уже под утро. И, несмотря на натянутые улыбки и заверения, что все будет хорошо, прощание вышло тяжелым. Анфиса пообещала прислать открытку как условный знак, что добралась до нового места хорошо. Но когда друзья уехали, разрыдалась. Она била подушку, плакала в нее и кричала все, что рвалось из сердца до тех пор, пока, обессиленная, не забылась сном. Проснулась Анфиса уже успокоенной, приняла душ и собралась. Приезд друзей дал ей понять, что этот день в ее «тюрьме» – последний. Дождаться бы только ночи, пережить эти растянувшиеся до вечности часы!

Приехал за ней не Олег, как ожидала Анфиса, а Роман. Но времени на радость, вопросы и объятия не оставалось. Роман быстро отнес ее сумку в свою машину и, прежде чем завести двигатель, произнес:

– Ничего не бойся. Доверься мне.

Джипы с охранниками последовали за ними, держась на расстоянии, но никому не давая пристроиться за машиной Романа. Ночная дорога, освещенная только светом фар, казалось, раскатывалась не ровным полотном, а убегала к черному небу. И от такого эффекта, усиленного ощущением того, что они на этой загородной трассе одни, становилось жутко.

Роман молчал, и это тоже добавляло тревоги. Казалось, его занимала только дорога. И Анфиса, измученная беспокойством, начала закипать. Еще недавно она думала, что при встрече с Романом умрет от радости. Но вот он тут, рядом и, одновременно, где-то далеко. И Анфиса вместо того, чтобы радоваться, сердилась.

– Так и будешь молчать? – не выдержала она тишины. – Может, скажешь, куда мы едем? И где ты все это время был? Почему не сообщал о себе? Я с ума сходила от беспокойства, черт тебя побери! Тебя и твоего Олега!

– Прости, – сказал Роман, коротко на нее взглянув. – Нам нужно было все подготовить…

– Что подготовить?!

– Наш отъезд. Документы, билеты, визы. Причем сделать все, не привлекая внимания, а это непросто. Нас ищут. И если нас найдут…

Он не договорил, но она и так поняла, что в таком случае им не жить.

– Мы едем в аэропорт, – продолжил Роман. – Оттуда улетим в Германию, потом переправимся в Швейцарию.

Германия, Швейцария… На глаза навернулись слезы, потому что только сейчас Анфиса в полной мере осознала, что ее жизнь больше никогда не станет прежней. Не будет концертов, встреч с друзьями. Отныне окружать ее станут незнакомые люди. Погружение в чужую среду и незнакомый язык подобно прыжку с вышки в ледяную воду.

– Это единственный выход. Просто доверься мне. И ничего не бойся.

– Да как не бояться?! – воскликнула Анфиса, которой такая уверенность Романа на этот раз показалась инфантильной. – Как мы там будем жить и где? На что?! На каком языке разговаривать?!

– Анфиса, главное, мы будем жить. Я обо всем позабочусь. Поэтому мне и нужно было время для подготовки. У Олега знакомые есть даже в этих странах, поэтому мы едем туда. В первое время нам помогут, а потом мы сами встанем не ноги.

– Как у тебя все просто! – закричала она и осеклась. Она же сама подписалась на такую жизнь, когда вызвалась уничтожить центр. Роман прав: главное, они будут жить. И вместе.

– Прости, – пробормотала Анфиса. – Да, мы справимся, раз уж из потустороннего мира сумели выбраться. Просто жаль, что это не Италия, куда приезжает Стефания каждый год. И не Испания, которая мне знакома. Там у меня есть друзья… Но это так, мои капризы! Главное, мы будем жить. Не важно, где! Правда?

Ответа Анфиса не успела получить, потому что их внезапно обогнал один из джипов. Роман нахмурился, и его тревога мгновенно передалась ей.

– Что-то не так?

– Возможно, они получили какое-то распоряжение. Или решили провер…

Он не закончил, потому что его прервал оглушительный грохот. Черное небо озарил яркий всполох пламени, и Роман под крики Анфисы ударил по тормозам.

– Держись!

Он резко развернул машину через две полосы и помчался в обратном направлении. Следовавший за ними джип сделал то же самое.

– Рома?! Что происходит?!

Он ей не ответил, только крепче сжал челюсти и вдавил педаль газа в пол.

– Пригнись! – крикнул Роман Анфисе, когда их обогнали две несущиеся на космической скорости машины. Он едва успел затормозить, потому что машины, развернувшись, перегородили им дорогу.

– Твари!

Анфиса же от охватившего ее ужаса даже не смогла закричать. Из остановившегося за ними джипа выскочили охранники и бросились к их машине.

– Беги! – заорал Роман, отстегивая ремень безопасности Анфисы, а следом – свой.

Ничего не соображая от страха, но подчиняясь приказу, Анфиса выскочила на дорогу и тут же попала под прикрытие одного из телохранителей. Увлекаемая им, она испуганно оглянулась:

– Рома?!

Из перегородивших путь машин выскочили незнакомые мужчины и, вскидывая на ходу оружие, бросились им наперерез. Анфиса завизжала, когда раздался выстрел, и зажмурилась, понимая, что в следующую секунду ее жизнь оборвется. Раздался еще один выстрел. Анфиса почувствовала, что никто ее больше не прикрывает. Но уже в следующую секунду кто-то схватил ее за руку и поволок в сторону лесной посадки.

– Быстрее! – поторопил Роман, а затем внезапно дернул ее за руку вниз, так, что Анфиса споткнулась и чуть не упала.

– Пригнись! – закричал он, но его оборвала короткая очередь. Следом за этим раздался оглушительный грохот. Небо вновь озарилось яркими всполохами. И следом за этим на Анфису обрушилась темнота.

⁂

Несколько дней спустя

– Не могу поверить, – прошептала сквозь слезы Вита, машинально поглаживая примостившегося рядом Шушу. Собака чувствовала ее настроение: положила мордочку Вите на колени, косила карим глазом и тихонько поскуливала.

– Как же так?!

Никита молча поставил на столик рядом с креслом чашку, присел рядом на подлокотник и привлек Виту к себе. Она доверчиво к нему прижалась, и Никита подал ей чай. Но едва Вита сделала глоток, как снова заплакала.

Страшная весть, прогремевшая по всем каналам, потрясла даже тех, кто не был поклонником Анфисы. Первой о гибели популярной певицы написала в блоге сама Ника Сосновских, владелица известного журнала. Шокирующую новость тут же подхватили другие журналисты, на место трагедии примчались телерепортеры, и уже утром о случившемся говорила вся страна. Машину, в которой ехала Анфиса, расстреляли неизвестные на безлюдной дороге. Певице и ее спутнику удалось выбраться из автомобиля до того, как взорвался бензобак, но уйти от убийц не удалось.

– Ты веришь, что это месть Шестакова, как об этом везде пишут? – спросила Вита, и Никита мотнул головой.

СМИ в случившемся обвиняли бывшего жениха Анфиса. Имя Дмитрия в последнее время связывали только с незаконными сделками, пропажей его конкурентов и другими скандальными проступками. Поэтому мало кто усомнился в том, что жестокую расправу над Анфисой устроили по его приказу. Общественность, которая до этого восхищалась успешным, молодым и харизматичным бизнесменом, теперь утверждала, что это вполне в духе Шестакова – устроить засаду на безлюдной дороге и расстрелять и взорвать машину.

– Не верю, – ответил Никита Вите. – Не верю, что это все устроил Шестаков. И ты знаешь, почему. Анфиса – портальщица. Незадолго до ее гибели странным образом провалилась под землю овощная база. Которая на самом деле была не базой. Анфису и Романа убрали из мести те, кому они испортили все планы. Не дали им скрыться. А на Шестакова все повесили, потому что версия с ревностью и местью логична и правдива.

Вита удрученно кивнула. Она недавно удачно прошла собеседование и уже должна была приступить к обязанностям секретаря вместо уходящей в декрет предшественницы, но в связи с случившимся будущий шеф дал ей несколько дней отдыха. Никита же вовсю трудился в редакции Ники Сосновских. Начальница как раз поручила ему написать скандальную статью про странные аномалии и загадочные испытания. Никита не преминул поделиться с ней своей версией гибели Анфисы и Романа, но Ника отчего-то настаивала на версии с причастностью Шестакова. Никита спорить не стал, тем более что с бизнесменом у него были свои счеты.

– Вита, давай на несколько дней уедем?

Может, поездка немного отвлечет Виту, которая в знак траура даже перекрасила волосы в черный цвет?

– Я могу взять пару дней, чтобы поработать на дистанционке, – продолжил уговаривать Никита. – Вместе с выходными получится четыре дня. Если виза у тебя в порядке, уедем хоть за границу. Куда пожелаешь!

– А Шушу куда? – угрюмо спросила Вита, но слезы вытерла.

– А Шушу на эти дни попросим приютить Марьяну. Не думаю, что она откажет… тебе.

⁂

Одетая во все темное девушка с короткими черными волосами сняла солнцезащитные очки и вопросительно оглянулась на своего спутника. Тот молча кивнул и направился к свободной стойке, за которой служащая аэропорта только готовилась приступить к работе. Мужчина что-то тихо сказал работнице, и та приняла протянутые ей документы.

Этот же мужчина довел свою спутницу до линии и уже там попрощался с ней сдержанным кивком.

Через все контроли ее будто провел невидимый Ангел: никто не учинил препятствий, не придрался к визе в новом паспорте и не задал лишних вопросов. Девушка улыбнулась на прощание суровому пограничнику, хоть сердце билось где-то у горла, и прошла в нужный зал. Времени до посадки оставалось много, магазины дьюти-фри манили ассортиментом, но она присела в кресло и уткнулась в книгу.

На посадку она прошла последней, выждав, когда рассосется очередь. Стюардесса скользнула по ней дежурным взглядом, приветливо улыбнулась и вернула посадочный талон.

Отвернувшись к иллюминатору и жадно впитывая взглядом очертания столичного аэропорта, она окончательно прощалась с прежней жизнью. Популярная певица Анфиса Москвина умерла, вместо нее родилась другая девушка – никому не известная, с чужим именем, к которому еще предстояло привыкнуть, с неясным будущим, но с зарождающимися в сердце надеждами.

После расстрела на трассе прошло достаточно времени, а СМИ все еще пытались развить полемику вокруг ее «гибели» и выяснить, что за мужчина сопровождал Анфису в ту трагическую ночь. Но как журналисты ни рыли, о Романе они узнали только то, что он был частным детективом. Поэтому спекуляции на тему, не к нему ли ушла Анфиса, быстро прекратились. Детектива наняли близкие певицы, и с Шацким ее связывали только деловые отношения.

Публикации о себе Анфиса быстро прекратила просматривать: жутко читать, как тебя оплакивает вся страна. Да и открывала она их только потому, что хотела знать, что напишут о Романе.

Как же она скучала по нему! Нестерпимо больно, до рвущего сердца крика и отравивших ее непролитых слез. Она тосковала по нему каждую секунду этих невыносимо бесконечных дней… И только сейчас, когда самолет взлетел к облакам, ее душа освободилась от боли.

…Самолет пошел на посадку, и Анфиса прильнула к иллюминатору, рассматривая с высоты подернутые ватными облаками пики гор, бирюзовое море и изрезанную бухтами береговую линию. Самолет сделал над морем круг и низко пролетел над разноцветными квадратами полей. Сердце учащенно забилось: вот и началась ее новая жизнь!

Анфиса почти не задержалась на паспортном контроле: Олег через свои связи раздобыл ей не просто паспорт с визой, а карточку резидента Испании. Чемодана с собой у нее не было, поэтому она не потеряла время в его ожидании.

Обмирая от волнения, она вышла в зал прилета и сразу же увидела в толпе встречающих высокого красивого мужчину, который белозубо ей улыбнулся. А потом распахнул руки и принял Анфису в объятия.

– ¡Hola, guapa! – с испанской непосредственностью поздоровался Рауль и добавил уже по-русски:

– Привьет, красивая! Как долитьели?

И засмеялся, когда от волнения Анфиса забыла все слова и смогла только, вытирая слезы и радостно улыбаясь, кивнуть.

Они спустились на лифте на нужный этаж парковки, подошли к машине и только когда уже отъехали от терминала, Рауль спросил на испанском:

– Все хорошо?

– Хорошо.

– Хорошо – это очень хорошо! – по-русски с акцентом ответил он и улыбнулся.

Так, тасуя оба языка, будто карты, они и разговорились. Анфиса кратко рассказала о перелете, о своих последних днях в России. О том, что случилось, Рауль уже знал. С ним связалась не она, а кто-то от Олега и «все устроил». Откуда-то Ягуару стало известно и о дружбе Анфисы с испанским музыкантом.

– Заедем к нам? Анна ждет нас на обед, – предложил Рауль, когда они мчались по скоростной трассе. Анфиса прильнула к окну, с любопытством рассматривая россыпи домов на склонах невысоких гор.

– М-м, – замялась она. Встретиться снова с семьей Рауля ей хотелось, но не сейчас.

– Понятно. Тебе сейчас не до этого, – кивнул Рауль. – В следующий раз!

– Да. Анна не обидится?

– Нет. Она поймет. И я понимаю, что ты торопишься.

– Да, – сказала Анфиса и от волнения сжала обтянутые брючками колени. – Сколько нам ехать?

– Два часа.

Анфиса тяжело вздохнула, и Рауль, желая развлечь ее, начал рассказывать о своей семье: об Анне, о своем сыне Алехандро, которому недавно исполнилось семь лет. О том, что неугомонная сестра Рауля Лаура сейчас путешествовала где-то с мужем Давидом и дочкой по Латинской Америке. А когда рассказы иссякли, Рауль включил музыку, и Анфиса к своему изумлению услышала собственную песню.

– Эта у меня самая любимая, – с лукавой улыбкой ответил он.

Песню они прослушали в полном молчании. Анфиса не заговорила и тогда, когда зазвучала другая с того же диска. Желая скрыть внезапно нахлынувшую грусть, она отвернулась к окну, сделав вид, что рассматривает пейзажи. Ехали они уже не по скоростному шоссе, а по национальной дороге, которая рассекала небольшие поселки.

– Хотел поговорить с тобой об одном деле, – серьезно произнес Рауль. Анфиса, не поворачиваясь, кивнула.

– Я давно задумал один проект. Мне хотелось бы выступить в качестве продюсера. Опыта за все эти годы я уже набрался, знакомств хватает, на международный рынок наша группа тоже вышла, так что могу открыть двери… для кого-то еще. У меня есть несколько песен, которые подойдут тебе. Анна переведет их на английский. Если честно, я писал их, думая о тебе – под твой голос, под твою манеру исполнения. Но мы могли бы кое-что изменить, добавить новое звучание и…

– И как ты себе это представляешь, Рауль? – грустно усмехнулась Анфиса. – Я же вроде как умерла. Петь – это еще и фейсом светить. Концерты, видеоклипы. А ты еще про международный рынок…

– Погоди, дай договорить! Мы бы изменили твой стиль и «засекретили» твое лицо. Допустим, нарисовали бы мультяшных музыкантов. Группу «Gorilaz» же знаешь?

– Знаю, – улыбнулась Анфиса. – У нас тоже так одна певица выступала. Я поняла, о чем ты. Но не знаю, Рауль…

– Сейчас ничего не говори. Просто подумай. Время у тебя есть. А у меня есть ресурсы и возможности.

– Спасибо, – растрогалась она. Какое-то время они ехали молча, потом заговорила Анфиса.

– Мне нужно отправить открытку. Я пообещала подруге. Как это можно сделать, Рауль?

– Как? Очень просто! Купить открытку и отправить! – засмеялся он и, увидев желтую вывеску на одном из зданий, свернул на обочину.

– Вот, кстати, и почта. Пошли, это недолго.

Отправка открытки Стефании и Даниле и правда не заняла много времени. Анфиса выбрала одну с видами Барселоны – типичную, дающую намек и без слов. Но когда она сказала Раулю, что ничего не собирается писать, он с лукавой улыбкой взял у нее открытку и расписался.

– Пусть твоя подруга получит автограф. Как написать по-русски «Желаю счастья»?

Они вышли с почты, сели в машину и снова отправились в путь. Дорога вывела их на побережье, и Анфиса прильнула к окну, с восхищением рассматривала сверкающее на солнце море. Неужели она будет жить в приморском городке? Рауль снова угадал ее мысли:

– Городок – не туристический, тихий и малонаселенный. Но от него недалеко до большого города и моря. Я надеюсь, что тебе понравится. Там очень красиво и спокойно, вот увидишь! Кстати, мы уже почти приехали.

Приморский поселок остался за спиной. Остаток дороги Рауль с Анфисой уже не разговаривали: она молчала от нахлынувшего на нее волнения, он – понимая ее состояние.

Слишком долгой была разлука, слишком много тревог одолевало Анфису все это время. Иногда молчание, пусть и вынужденное, оказывается страшнее смерти.

Поселок утопал в зелени и солнечном свете. Казался приветливым и сулил счастливую спокойную жизнь. Дворы выглядели нарядными из-за цветов, и Анфиса, рассматривая чужие дома, гадала, каким же будет ее собственный? Впрочем, она бы обрадовалась даже маленькой квартирке – лишь бы в этом месте. Лишь бы с тем, тоска по которому выжгла ей все сердце.

– Приехали, – сказал Рауль, паркуя машину возле сетчатого забора, увешанного, как гирляндами, ветвями неизвестного кустарника с лиловыми и малиновыми цветами.

Анфиса открыла дверь, ступила на покрытый брусчаткой тротуар и в волнении одернула край дорожной куртки. Здесь было тихо и благостно. Белая дорожка от пролетевшего самолета, будто «молния», раздергивала синее небо. Ветер еле слышно шуршал в листьях. Лимонное дерево через забор протягивало ветви, усеянные сочными желтыми плодами.

– Ну, здравствуй, – услышала за спиной Анфиса. Она резко обернулась и тут же оказалась в объятиях Романа.