Текст книги "Трэтер – 1"

– У меня, кроме штанов, ни хрена нет. Могу дать в нос, хочешь? – огрызнулась я, так как эта вонь и меня доканывает.

– Эль, давай мы дальше не пойдем, – напряженно замерев перед решеткой очередного узилища, зашептал Лер. Я повернула голову и еле удержался, чтобы позорно не отшатнуться. Прямо на стене, закованный в цепи, висел скелет человека. Или не человека? Не столь важно. Но какого-то существа, некогда жившего и дышавшего в этом мире.

– Капец, – тормознул Треф. – У меня у одного чувство, что нас спокойно отсюда не выпустят?

Теперь коридор с чадящими факелами и количество огороженных железными прутами помещений выглядели еще более зловеще. Дороги назад у нас все равно нет. И на кого наткнемся, не знаем. В общем, влипли, так влипли, будем выгребать.

– И? – спросила я вслух, причем как можно тише, чтобы кто не надо не услышал.

– Говорите, что хотите, но мы точно в тюрьме. Причем уровень подземный. Ни единого окна или уличной щели. И это напрягает, – повертев головой, сделал вывод Треф.

– Раньше такое для смертников строили, – зачем-то добавил Киви.

– Не нагоняйте, – буркнула я, прижимая мальчишку к себе поближе. – Лер, если что, прячешься, понял? Не геройствуешь, а прячешься.

– Но…

– Эльта дело говорит. Лучше прячься или беги, в зависимости от ситуации. Мы дяди взрослые, сами выпутаемся, – подмигнул встревоженному ребенку Киви.

– А если нет, – подхватила я, – лучше, чтобы кто-то оставался на воле, и была возможность побега. Понимаешь? Лучше, чем если мы все вместе окажемся в руках местных.

– Я понял. Я буду прятаться, – решительно кивнул малыш. Халк довольно лизнул его в щеку, а потом умудрился лизнуть и мою руку.

– А с тобой что делать, псина? Ты же нас сразу выдашь. Лер, учти, если Халк встрянет в какую-нибудь свару, спасать не лезь, сразу прячься.

– Выживает сильнейший, – слышать такие слова от ребенка жутко, причем понимаешь, что на протяжении всего того времени, что он находился в лаборатории, именно этим этот малыш и занимался. Жутко, но объяснимо. И если ставить на весы жизнь пса и ребенка, я, не колеблясь, выберу второго.

– Ничего, ребенок, прорвемся. Главное, не сделай глупость. Не кинься, в случае чего, всех спасать, сам выживи.

– Понесло тебя на мрачность, завязывай, – буркнул Киви.

– Извини.

– Эль, а что там светится? – с любопытством прилипнув носом к решетке, малыш ткнул пальцем в святящееся пятно на одной из стен.

Ширина между прутьями спокойно позволила просунуть руку и зачерпнуть пальцами фосфоресцирующую субстанцию. Это нечто, по виду напоминающее густую мягкую кашицу, продолжало светиться и на пальцах.

– Какие-то микроорганизмы? – забрали у меня часть массы Киви и Треф, задумчиво помяв это нечто между ладонями. – Надеюсь, оно не ядовито.

– Твою гимназию, Треф, умеешь же ты настроение портить. Вытри руки и пошли дальше, – приглушенно рявкнула я, обтирая пальцы об стенку. Мне все известные яды побоку, но это не значит, что и местные в той же категории. Лучше подстраховаться и не хватать незнакомое.

– А может, немного с собой наскрести? Ладно, молчу. Не хочешь, как хочешь, – пошел на попятную Треф, выставляя перед собой измазанные этой гадостью руки, стоило Киви на него красноречиво зыркнуть. – Но интересно же. Кстати, ты заметила, дверцы в камерах везде открыты, кроме тех, что впереди.

– Думаешь, там живые? Хочешь проверить? – на мое предложение Треф согласно кивнул под довольный писк Лера. – Ладно. Давай. Только тихо и очень осторожно. Близко к решеткам не подходи, мало ли.

– Угу, мамочка.

– А в глаз? – усмехнулась я, показывая кулак.

– Понял, исправлюсь.

– Шут, – вздохнула я. Треф, он и есть Треф. Шебутное создание, хоть и взрослый.

– Старайтесь не светиться. Могут увидеть и всполошиться, – не удержался от предупреждения Киви.

– Халк, рядом, – пес, шевельнув ушами, уставился куда-то вперед, оголяя клыки и собираясь зарычать. – Халк, фу. Тихо.

Пес недовольно переступил лапами, усаживаясь рядом со мной, но не отрывая взгляда от конца коридора. Сейчас и я услышал посторонние голоса и чьи-то шаги, отдающиеся гулким эхом от стен подземелья.

– За поворотом. Быстро прячьтесь, – толкнула всех скопом в ближайшую приоткрывшуюся зарешёченную дверь, в самую темень. А сам аза секунду подскочила к прошедшему почти половину коридора Хвару и, схватив, заскочила в первую попавшуюся темницу. Прижав ошарашенного парня в самом темном и дальнем от входа углу, знаком показала, чтобы не шумел. Он понятливо моргнул.

Судя по бубнежу чужаков, их больше одного, и идут они именно в нашу с Хваром сторону.

Зажав рот и себе, и ему, на всякий пожарный случай притаились как мыши, увидевшие кошку. Интуиция дурниной вопила, что опасность близка, и высовывать нос не стоит. Чужие тяжелые шаги неумолимо приближались к нашему убежищу.

Хвар показал мне два пальца. Я согласно кивнула. По звукам шагов и разговору их действительно двое. У одного из них от каждого движения позвякивала связка ключей. Второй басом ворчал что-то непонятное первому. И еще был слышен какой-то странный шуршащий звук.

Я думала, у меня сердце биться перестанет, когда они показались между прутьями нашего убежища. Хвар вжался в стену так, словно врос в нее. Я же судорожно прикидывала, чем мы сможем отбиться в случае чего? И в панике вспомнила, что в темноте я свечусь! Судорожно глянула на себя… и успокоилась. Мало того, что никакого света я не излучаю, так и кожа стала на удивление темной, словно сливаясь с цветом стены. Ко мне запросто можно подойти на десяток сантиметров и не увидеть, что я стою там, если бы не штаны, словно нелепо надетые на человека-невидимку. Очередной привет от доктора Вирцега. Мое дыхание замедлилось, и я почувствовала, что меня происходящее начинает забавлять. Ощущение опасности никуда не делось, но теперь оно перешло в нечто иное, в нежелание быть обнаруженной. И почему-то с каждым шагом в нашу сторону местных существ во мне все больше крепла уверенность: они мне не соперники, от слова совсем.

Дотронувшись до руки Хвара с пистолетом, нацеленным на решетку, легонько нажала на ладонь, показывая, чтобы опустил его и не вздумал стрелять. Шум нам ни к чему.

Он понял правильно. Мы замерли, не отрывая взгляда от остановившихся у решетки двух крупных мужиков. Мне казалось, что похожих на людей существ на этой планете нет, но, видимо, я ошиблась. Эти два представителя местных жителей выглядят вполне по-человечески. Разве что неопрятны, засалены и вонючи. Гориллоподобные. Да, так ближе к теме. Крупные экземпляры не выше меня ростом и абсолютно лысые, заплывшие от хорошей жизни, как положено тюремщикам, тоннами жира, протиснулись в дверь. Воняло от них так, что перешибало общую вонищу. Но больше всего меня пришиб вид заключенного, что они, проволочив до самой камеры, не церемонясь, закинули внутрь. Мордовороты, надежно заперев и проверив пару раз амбарный замок на двери, ушли, продолжая прерванный разговор. Шаги стихли. Наступила гудящая тишина.

– Вляпались, – зло долбанул Хвар кулаком по стене, тут же застонав от боли. – У них других свободных мест для него не нашлось?

– Извини? Мне надо было выйти, поздороваться и вежливо попросить не оставлять этого несчастного в этой камере?

– Тебе проще, могла бы и мимо них проскользнуть.

– Это как? – обалдела я.

– Тебя же совсем не видно было. Как хамелеон, со стеной слилась. Могла бы и прошмыгнуть. А сейчас что? Сами себя в угол загнали.

– Стоп, парень. Я кое-чего не пойму. И не бесись сразу. Просто ответь. Ты точно проходил подготовку в спецвойсках?

– Да пошла ты! – оттолкнул он, собираясь ударить.

– Достало, – вызверилась я, перехватывая его кулак и выкручивая руку так, что он, охнув, осел на солому. А меня понесло. – Я тебе что-то должна? Или я где-то перешла тебе дорогу? Нет? Тогда прикуси свой язык и не зли меня. Мне пока не ясно, что за дела такие творятся? Элитный спецназовец не в состоянии вскрыть гребаный замок и совершенно не умеет держать себя в руках?

– Да ё-моё, не спецназовец я! – зло зашипел он, стараясь вырваться. – Отпусти, мутантка чертова! Руку сломаешь!

– А кто? – опешила я, разжимая пальцы и отступая в сторону.

– Сергей Хваршиков, тридцать один год. Водитель, – не поднимая глаз, хмуро растирая запястье, огорошил он.

– Водитель? Ничего себе у нас армия, – у меня нет слов, одни эмоции. – Не понимаю. Ты способен объяснить понятнее?! Как ты оказался на базе? Или у нас водителей, кстати, водителей чего, просто так отправляют на подрывные задания? Или я чокнулась, или лыжи не едут.

– Я был водителем одного подполковника ФСБ, дяди жены двоюродного брата моего отца. Вот и докатался.

– В смысле? – в голове каша. Причем здесь фсбешник? – Рассказывай яснее, раз начал.

– Мне предложили очень приличные деньги, я на них мог бы жить безбедно всю оставшуюся жизнь. Задание состояло в том, чтобы добраться до этого самого портала и взорвать его. Почему предложили мне, а не наняли какого-нибудь спеца, вопрос не ко мне. Я в тот момент, когда назвали семизначное число оплаты, вообще нормально думать не мог. Дурак. Меня определили в группу к Грифу. Кажется, он единственный из нас всех, кто вообще имеет настоящее военное прошлое. Кто такой Треф, не в курсе. С Киви мы давно знакомы, срочку служили вместе и потом в одном доме жили. Разговоры между нами на личные темы не поощрялись. Задания давались исключительно персонально. И никаких накладок не возникало.

– И никто ничего не заметил? Из серии фантастики, что глава службы безопасности секретной базы принял твои данные, как само собой разумеющиеся. Бред. Или был в сговоре. Но зачем такие трудности?

– Я же говорю, черт его знает, почему все так. Разборки на верхах меня не волновали. Мне говорили, что делать, я и делал.

– Допустим, ты выполнял инструкции, и тебя подстраховывали, хотя не могу понять, на кой так с тобой возиться, если полно профессионалов, с которыми нянчиться не надо. Ладно, фиг с ним, тебя взяли в группу. И? Мы же вместе выезжали на задание.

– И мы сразу же разделились, – ухмыльнулся Хвар.

– А я-то гадала, куда вас понесло? Бросили меня, ничего толком не объяснив. Теперь понятно, но все равно как-то не складывается.

– Что у тебя должно «сложиться»? – устало огрызнулся Хвар. – Я и сам не понимаю, как последний идиот себя вел. Ни на секунду не задумывался, что делаю что-то не то, и каким боком мне это выйдет. Я только когда эту взрывчатку в сумке увидел, понял, насколько завяз по уши в дерьме. И что не видать мне никаких денег, и жить я буду недолго и в случае, если все выгорит, и в случае, если провалюсь.

– Гипноз? Препараты?

– Ничего мне не кололи.

– Ты даже не представляешь, на что способны те ученые, к которым попала я. Поверь мне, сделать укол так, чтобы ты о нем не только не вспомнил, но даже не увидел отметины, это им раз плюнуть. А уж внушить человеку, что он розовый гномик, вообще не проблема. Кстати, есть вероятность, что вас тоже тестировали.

– Зачем? – скептически фыркнул Хвар.

– Вот и мне не ясно. А знаешь что?

– Что?

– Пошли они все. Копаться, что и почему они творили, мозг себе сломаешь. Там такие отморозки с извращённой логикой работали, что у нас вместе взятых фантазии не хватит. Лучше скажи, мне к тебе как обращаться? Хвар или по имени?

– Лучше Хвар. Мы с тобой еще не раз схлестнёмся. Уж извини, ты мне не нравишься, – развел руками парень.

– Взаимно, – оскалилась я.

– Эй, вы там как? – за решеткой нарисовался Киви.

– Не поубивали друг друга? – не удержался Треф.

– А он живой? – заволновался Лер, с сочувствием уставившись на позабытого нами несчастного.

– Сейчас проверим, – отбросив все мысли о разговоре с Хваром, я присела рядом с бессознательным искалеченным телом.

– Киви, ты замки вскрывать умеешь? – подскочил к решетке Хвар. – Кстати, Эльта теперь в курсе, что я Сергей и водилой работал.

– О как, – с облегчением вздохнул Киви, переглядываясь с Трефом. – Константин Кивиров. По профессии сантехник, – пожал он протянутую руку Хвара.

– Трефиров Александр. Стриптизёр, – и довольно профессионально улыбнулся.

Я, где стояла, там и села. Что происходит?! Как водитель, сантехник и стриптизёр могли пробраться на особо охраняемый объект и взорвать усиленно охраняемую разработку века?! Врут? Зачем врут? Так. Стоп! Всё, гори оно синим пламенем, я даже разбираться в этом не буду, башня съедет! Другой мир, второй шанс.

– А стрипезер, это кто? – заинтересовался самой своеобразной профессией Лер. Нет бы, про водителя или сантехника спросил.

– Это…

– Это танцоры, которые танцуют для взрослых. За деньги, – перебила я собирающегося ответить Трефа. – Слушайте, парни, про наши похождения можно комедию снимать. Встретились три супермена: водитель, сантехник и стриптизёр, и изменили мир. Но я вас прошу, даже не начинайте объяснять, каким боком вы вообще там оказались, у меня мозг не может усвоить, как такое возможно?! Честно? Я вам не верю. Но. Сейчас меня больше волнует, как нам выбраться из этого вонючего подземелья живыми и, по возможности, целыми. Остальное по барабану.

Я осторожно прикоснулась к шее незнакомца, опасаясь ненормальной реакции от изувеченного на мое присутствие. Вдруг кинется? Присев на корточки, в полумраке я постаралась рассмотреть подкидыша. От его плачевного и изуродованного вида внутри все скрутило.

– Хвар, посмотри на это. Переговоров у нас с теми уродами не будет, – с огромным трудом подавляя тошноту, прошипела я.

Хвар, разобрав, наконец, что из себя представляет подкидыш, не выдержав, отскочил в сторону, где его вырвало.

– Как он? – пытаясь разглядеть в полутьме хоть малейший признак, что заключенный еще жив, тихо спросил Киви.

– Предположить, что это парень, я могу лишь по отсутствию женской груди. Его лицо сплошное кровавое месиво. Глаза заплыли так, что есть опасения в их отсутствии. Вместо носа – ошметки мяса и острые куски раздробленной кости, губы разворочены и оголяют часть челюсти с темными гнездами от выбитых зубов.

– Эльта, хватит, – взмолился Киви, содрогаясь в рвотных позывах следом за Трефом.

Лер же на удивление спокойно, но с сочувствием смотрел на изуродованное существо. Благодаря его зрению он видел так же хорошо, как и я.

Сквозь рваньё, некогда бывшее одеждой, проглядывают окровавленные части истерзанного тела, прижжённого кое-где каленым железом. Руки неестественно вывернуты, явно сломаны, пальцы раздроблены, пара фаланг напоминают перемолотый фарш, а ногтей нет и в помине. Щиколотки ступней тоже раздроблены в кашу, на чем ступни держатся, даже представить не могу. Но самое поганое в его положении – это то, что парень еще дышит. По мне, так ему гуманнее подарить милосердную смерть, чем продлевать эти мучения.

– Я к нему не прикоснусь, он же сразу загнется, – подполз ко мне Хвар. – Надо бы как-то помочь, но как?

– Оставьте, его бесполезно спасать, – раздался хриплый мужской голос слева за стеной.

Мы все напряжённо замерли, пытаясь понять, кто с нами заговорил. Как я могла подумать, что мы здесь совершенно одни?

Треф кивнул на противоположную сторону с такой же зарешеченной темницей. Но там дверь была открыта.

– Ваши разговоры друг с другом очень забавны, – продолжил хрипло вещать голос вперемешку со звуком трущейся о камни цепи. Прикован?

– Вы где? – громко спросила я, подходя к самой решетке. Вопрос дня: почему мы друг друга понимаем? Очень сомневаюсь, что на разных планетах язык схож. И уж было бы верхом самонадеянности считать, что здесь царит именно русский язык. Вот бы раздуло от гордости за отечество, и во Вселенную русские добрались.

Толстые прочные прутья холодили лоб, когда я прижалась к ним. Разжать их у простого человека не получится, сил не хватит. Но я могла бы попробовать. Или проще снять с петель саму дверь. Но лучше всего вскрыть замок.

– Давай быстрее, – Треф занялся замком под комментария Хвара: не то, не так, не туда.

– Заткнись. Не лезь, мешаешь.

– Я совсем рядом, – хрипло ответил незнакомец. – Не кричите, если не хотите вызвать проклятых веруров.

– Не будем. А вы кто? Где мы находимся? И кто такие веруры?

Я уже поняла, что звук идет со стороны соседней камеры по нашей стороне. Двумя руками еле успела перехватить собравшихся на разведку Лера и Халка, хмуро покачала головой. Нашлись мне герои мелкого масштаба. Успеется.

– Да мы тихонечко, – обиженно надулся Лер.

– Стоять, пока я не выйду. Пойдем все вместе.

– У него что, такой острый слух? – шепнул мне на ухо Хвар, чуть не оглушив.

– В постоянной тишине и полутьме слух обостряется, – пояснила я. – Вы заключенный?

– Говорите тише, я и так все слышу, – недовольно прохрипел тот. – Своим шумом переполошите веруров. А нам этого не надо. И на слух я никогда не жаловался. Разве что со здоровьем последнее время не все хорошо.

Громкий смех разнесся по подземелью. Мы испуганно переглянулись. Хвар судорожно в панике схватился за замок, бессмысленно дергая его из стороны в сторону.

– Успокойся, – от сильного толчка Киви, выведенного из себя таким поведением Хвара, паникер отлетел от решетки, свалившись на середине камеры. Видимо, по дороге зацепил несчастного, потому что тот жалобно застонал и снова затих.

Лер с Халком угомонились, присев с той стороны решетки. Я тоже села, игнорируя тот факт, что подстилка давно сопрела и не первой свежести.

– А вы тут один, или есть еще кто-то? – задала я вопрос.

– Один с сегодняшнего дня. Остальных утром забрали, – хрипло ответил неизвестный узник, сопровождая свой ответ лязгом цепи и надрывным кашлем.

– Вы прикованы? – заволновался Лер.

– Боятся меня, ребенок, – небрежно бросил узник. – Откуда же ты здесь? Вы его родители?

– Не совсем, – запнулась я, не зная, как сказать, – мы его родственники.

– Бежать вам надо. Ребенку не место в стенах замка веруров. Да и вам тоже лучше на свободу, если есть еще силы.

– Мы бы с радостью, – зло огрызнулся Хвар, – поможете?

– Ишь, какой пылкий, – снова захохотал незнакомец, захлебнувшись кашлем. – Самому себя спасать надо.

– А что это за место, не расскажете? – примирительно спросила я, предупреждающе зыркнув на Хвара. Нашел, когда свой гонор показывать, идиот.

– А вы не знаете? – хохотнул собеседник. – То-то я подумал, каким образом в подземелье вдруг появились новые чистые запахи. Как вас занесло в замок ашеров?

– У меня не выходит, – психанул Треф, долбанув по замку.

– Дай мне попробовать, – отстранив его, Киви полез в устройство замка.

– Быстрее, они могут вернуться.

– Хвар, заткнись. Не видишь, мы пытаемся. Он только на вид простой, а внутри всякой хрени напичкано. И заметь, инструментов, кроме ножа и вот этой вот щепки, у нас никаких нет. Так что не нервируй, сиди и жди.

– Замки у них с подвохом, – хихикнул наш собеседник. – Ломать их надо.

– Фомки не одолжите?

– Треф, и ты туда же, замолчи, – раздраженно прошипел Киви. – Лучше поищи что-нибудь тонкое и металлическое. Эта щепа сейчас развалится.

– Так глупо попасться, – нервно потер лицо Хвар. – Заскочить в клетку и оказаться в ней запертым. Идиотизм.

– Как занимательно. Вы там долго еще выбираться собираетесь? А то не дождусь, состарюсь.

– А домой нас вернуть не могут? – выпалил Лер.

– Если только в мир иной, – хриплый смех перешел в кашель, и узник затих.

– Парни, надо что-то думать другое, с замком не вариант, – отбросив сломанную щепу и убирая нож с появившимся на самом кончике сколом, «обрадовал» Киви.

– Мы в ловушке, – подскочил Хвар. – Мы в ловушке. Нас убьют! Сначала изувечат, а потом убьют!

– Закрой рот! – рявкнула я в перекошенное от ужаса лицо Хвара. – Прекращай разводить панику! Ладно, я попробую. Отойдите немного, чтобы не пришибла, если вдруг удастся выбить, – доктор говорил, что я довольно сильна, пришло время проверить, насколько.

– Ты собираешься выбить дверь? – испуганно округлил глазища Хвар. – Не надо! Это громко!

– Если ты сейчас не перестанешь орать, я тебя заткну навечно. Понял? Предлагаешь ждать хозяев, чтобы узнать, превратят они нас в это, – ткнула я пальцем в бессознательное тело под ногами, – или нас пронесет?

– Ашеры любят убивать. Мы воюем, если вы забыли.

– Кто воюет? – напрягся Киви, но узник так и не ответил.

Теряем время! Схватив дужки замка, сначала хотела было потянуть их в разные стороны, потом решила, что сжимать их будет проще, надавила со всей дури и обомлела. Они сломались с такой легкостью, словно баранка к чаю.

– Ого, – ошарашенно присвистнул Треф. Киви заторможено кивнул, соглашаясь. А Хвар, чуть ли не сшибая, выскочил наружу, заполошно дыша.

– Я знал, что ты сильная. Я тоже сильный, но ты сильнее, – сделал свой вывод ребенок. – Мы теперь можем же посмотреть, кто с нами говорит, да, Эль?

– Звук дождя по листве слышу. Издалека. Мы играли в траве и не заметили, как смерть к тебе пришла…

Такого громогласного концерта мы не ожидали. И все разом залетели в соседнюю камеру, рассредоточившись по ней, стоило услышать шаги. Я зажал морду Халка, не позволяя ему рычать.

– Опять орет.

– Не сдох еще? Долго держится.

– Пойти помочь? – заржал второй тюремщик.

– Хозяин сказал не трогать. Хочешь ослушаться хозяина? Иди. И тебя повесят рядом с рархом.

– Орет же, – сдулся особо ретивый.

– Пускай горло дерет, мы дверь закроем, слышно не будет.

Я еще минуты три стоял, не шевелясь, пока не удостоверился, что тюремщики точно ушли. А затем мы всем скопом двинули на ор, мало похожий на пение.

– Эль, я могу помочь, – приостановил меня Лер, смотря на меня совсем не детским взглядом.

– Чем помочь?

– Я могу укусить его, и он умрет. Это не больно. Доктор проверял, – заволновался мальчик, нервно теребя край футболки.

– Малыш, – с сочувствием обнял я его. – Наверное, ты прав, лучше быстрая милосердная смерть, чем в муках. Но кусать не стоит. Мы не знаем, как ты отреагируешь на чужую кровь. А я тобой рисковать не хочу.

– А как?

– Ты можешь выдавить немного яда на палец и мазнуть им по открытой ране. Яд сам всосется в кровь. Так безопаснее.

– Хорошо. Я пойду?

– Правильно, – неожиданно громко произнес наш неизвестный собеседник.

Пока остальные нас ждали возле камеры с узником, о чём-то своем тихо переговариваясь, мы с Лером и Халком вернулись к несчастному. Удивительно, но он все еще был жив.

После применения яда узник тихо выдохнул и умер.

– Вы же сами говорили не шуметь, чтобы не привлечь охрану, – не вытерпел Треф, стоило нам приблизиться к месту заключения любителя похохотать.

Голос сразу же смолк, и через пару секунд раздался хриплый, леденящий душу смех. Смех сумасшедшего.

– Эльта, мне кажется, он того, – красноречиво покрутил пальцем у виска Киви.

– Ничуть не удивлена. В таких условиях долго в здравом уме не протянешь. Пора и нам мозгами пошевелить, как выбраться. Застукают нас здесь, и капец, пишите письма.

– Явились, – заговорил узник – не торопились. Сил не осталось. Времени мало. Я чувствую, что скоро придет мой час.

Торопливый, сумбурный лепет узника нагонял безнадегу.

– Запах. Схожий и разный. Приблизьтесь, я не вижу. Со зрением последнее время проблемы, – хихикнул он.

– Вы способны ответить на наши вопросы? – встрял Хвар. – Нас устроит любая информация.

– Информация, – захохотал он. – Подойдите, шепну на ушко.

– Я к нему не пойду, – сразу же отказался Хвар.

– А мне можно посмотреть? – любопытного ребенка ничем не испугаешь.

Я с неким трепетом вошла в камеру к узнику, наглухо прикованному к стене. И чем ближе, тем сложнее сдерживать рвотные позывы из-за неимоверной вони и вида ссохшейся мумии, прикованной за руки и ноги к стене. Причем, твари, сделали так, чтобы до пола он доставал кончиками пальцев ног, не более. Кожа да кости. Глазные провалы, все еще с проницательным, но замутнённым взглядом умирающего человека. Жаль, цвет глаз, даже с моим зрением не разобрать. С первого взгляда понятно: не жилец. На чем только держится? Не иначе, как на упрямстве.

– Пока собираешься, я сдохну, – откуда столько сил? Душевной стойкости? Воли к жизни?

– Как вас зовут?

– Пусть мое имя останется при мне, – неожиданно злобно выплюнул он, закашлявшись. И только сейчас я успела заметить ошейник на шее, так же пристёгивающийся цепью к стене.

– Мы освободим вас, – я было ринулся к ногам, но меня остановили.

– Нет! – рявкнул он сильным голосом и, словно отдав все силы в этот выкрик, повис на цепях, не в силах удерживать свою голову. – Не надо. Я чувствую, мое время пришло. Не ждите. Уходите. Как можно дальше, в леса. Найдите рархов. Опасайтесь веруров и ашеров. Уходите. Как интересно. Про вас остались легенды. Много лет я думал, что это сказки. Но я вижу тебя… Хранитель… Уходите. Здесь опасно.

Взгляд постепенно мутнел. Речь стала более невнятной. Узник умирал, это стало понятно не только мне.

– Время… Слушайте, – лихорадочно зачастил он, – выйдите наружу, держитесь правой стороны. Охраны меньше. У загонов сорсов. Там есть проем в стене. Идите. Помните, что ашеры хорошо слышат и различают запахи лучше нас. Потом бегите. Бегите вдоль ручья. В лес… там… безопасно… уход…

Мужчина как-то по особенному светло улыбнулся, тепло посмотрел на меня и обвис в своих оковах, замолкая навечно.

– Эй? – напряженно придвинулась я чуть ближе, стараясь заглянуть в его глаза.

– Он умер? – прошептал оказавшийся рядом Лер. – Это хорошо, ему было больно.

– Глаза закрыты, – под влиянием момента так же тихо ответила я. Плюнув на ужасную вонь и грязь, приложила руку к его груди, стараясь услышать биение сердца. – Сердце не бьется.

– Да. Умер, – Киви, явно пересилив себя, тоже коснулся рукой шеи узника и с тяжелым вздохом убрал ее обратно.

– А если у него строение внутренних органов другое? – вдруг заявил Треф.

– Ну, сдох и сдох, – влез Хвар, – пора выбираться из этого треклятого места.

– Какая же ты сука, – ничего, я ему этот выпад еще припомню. Не сейчас. Позже. – Ни грамма сочувствия.

– Хвар, не думал, что ты такой чёрствый.

– Ой, Треф, заткнись. Хлеб черствый, а я практичный. Ты же даже не знал его. Так какая разница?

– Все разборки оставим на потом, сейчас надо выбираться, – притормозил назревающую ссору Киви.

– Эль, я кушать хочу, – виновато прижав рукой заурчавший живот, прошептал Лер.

– Треф, дай, пожалуйста, пару кусочков сахара малышу. Халк, рядом! Лер, держись позади меня, вперед не суйся. Уходим.