Текст книги "Трэтер – 1"

12 ГЛАВА

– Эль, смотри, смотри! Как красиво! Она так быстро зеленеет. Это хорошо, да? Песка станет меньше, и червяки не смогут лазить? Халк, ты тоже смотри! Не лижись, а смотри на Рури.

Зрелище невероятное, не поспоришь. Завораживающее зрелище. Я и сама, при всех моих неизвестно откуда всплывающих знаниях, никогда не видела, как из космоса может смотреться планета. Земля на фотографиях не считается. Рури же напоминает малахит, окруженный черным бархатом космоса. Изумрудные мазки лесов, словно широкой кистью по полотну рисунка, стремительно поглощали желтые пятна на ее поверхности. Лазурные ленты рек стремительно наполняющие водой, разрезающие зелень, вписывались как нельзя лучше. И вдруг мощный напор растительности застопорился и замер. Лимонные бляхи песка на теле Рури, в меньшем количестве, так и остались нетронутыми. Город же, даже из космоса, буквально погряз в зелени. Как они там станут жить дальше, понятия не имею. Но менять свою жизнь придется каждому оставшемуся на планете. Рархи теперь практически получили то, что так давно желали. И если я не ошибаюсь, то причина всему этому переполоху – я сама. Сбылось их пророчество.

– Ульн, я идиотка, – застонала я, желая долбануться об панель головой. И посильнее, чтобы думала. – Твой друг же нам сказал, что леса разрослись. Понимаешь? Лер заметил. А я сижу, как последная дура, восхищаюсь красотами Рури. Но главное, то, что я отправила их туда! Туда, понимаешь?! Нам придется вернуться. Треф и Киви не переносят энергетику лесов рархов. Держитесь, я разворачиваюсь. Лер, пристегнись.

– Постой, Эльта. Успокойся. Не суетись. Все с ними будет в порядке. Никуда не надо возвращаться. Мои о них позаботятся, поверь мне.

– Каким образом? – и верится, и не верится. – А если не сумеют помочь?

– Ты думаешь, что перед тем, как оказаться на Рури, никто не обезопасился от негативных последствий лесов рархов? Если даже часть населения покинет планету из-за непереносимости их излучений, то большинство останется. В том числе и моя семья. У каждого, кто остается, есть свой секрет, как выжить. Попьют пару лет специальный настой из одной травки, и никакие перепады энергофона будут не страшны. Наша семья на этой настойке целое состояние сделала. Спасибо прадеду за его сообразительность и торговую жилку. Не всем по карману, но для супругов своих детей Ворт с Ольной жадничать не станут. Так что, Эльта, расслабься и лучше глянь, какая красота! Я никогда не думал, насколько потрясающе прекрасен и хрупок мир на Рури. Вселенная так огромна. Сколько таких планет, заселённых нами, детьми матери Вселенной, еще не постигших и малую толику её тайн и мудрости. Ёк макарек, Эльта, спасибо тебе, я на «Юпитере»! И я в космосе! Изумительное зрелище.

Растрогавшийся Ульн, не таясь, утер глаза от выступивших слез. Я бы и сама растрогалась, если бы могла. Лаборатория быстро избавляет от возможности плакать.

– Эль, а все планеты такие круглые? Мы в космосе, да? Почему его называют темным, солнышко же светит? А снаружи тепло или холодно? А дышать там можно? Эль, а ты мне дашь порулить?

– Прорвало мальца, – рассмеялся Ульн, успокоившись. – А то сидит, как сыч, слова лишнего не услышишь. Дети должны быть детьми. Шумными, любопытными и непоседливыми.

– То обыкновенные дети, Ульн. У Лера детства не было от слова «совсем».

– Как так? Сирота?

– Не время для серьезного разговора.

– А как планета может висеть и не падать? – озадачился Лер.

– Я тебе попозже объясню, хорошо, малыш?

– Хорошо. Мы полетим еще куда-нибудь или нет?

– Мальчик прав, мы привлекаем излишнее внимание. Не думаю, что рептиры станут раскачиваться слишком долго.

– Не жалеешь? В ближайшее время тебе на Рури лучше не возвращаться, Ульн, – рассмеялась я, – порвут тебя внучки на британский флаг и скажут, что так и было.

– Не понял на какой флаг, но смысл уловил. Ничего, молоды еще летать. Вот своими внуками обзаведутся, тогда пусть. А пока не время. Жми на кнопку, Эльта, и вперед, – по-отечески похлопал он меня по спине. – Ольна обрадуется, что шалопаек обратно вернул. А вот сыну лишняя головная боль. Эти оторвы еще долго будут на меня дуться, и какое-то время пойдут в разнос. Надеюсь, хвостатые не оплошают, прижмут. И мать им загулять особо не даст. Кремень-девка. Всегда говорю, что Ворту повезло с женой.

– Решили. На Рури не возвращаемся. Признаюсь, мыслишка вернуться подгрызает немного. Слишком громадный риск полета на твоем «Юпитере». Но и это еще не все. Прежде, чем прыгнем, придется провести сканирование меня. Слушай, а он у нас вообще есть? Сканер, я имею ввиду.

– Есть.

– Нутром чую, рептиры всобачили в меня какую-то гадость. Слишком просто они нас отслеживали. Точно и быстро.

– Следящее? – подобрался Ульн. – Уверена?

– Уверена. Пока есть немного времени благодаря неразберихе на планете, глянем, что во мне пиликает. Скоро очухаются и передышки нам не дадут.

– Кард, конечно, их попридержит, насколько сможет, я ему верю. Но, сама понимаешь…

– Понимаю. Сколько у нас форы?

– Не больше суток. И то с натяжкой.

– Мне нужен сканер. Просветимся, найдем, вытащим и отчалим.

– Могли и меня? – растерялся Ульн.

– А нам вживляли датчики под лопатку, чтобы труднее было достать, – ошарашил Лер своим откровением Ульна. – Но чаще просто надевали ошейники. Так легче наказывать.

– Ошейники? – переспросил Ульн у меня, словно не доверяя тому, что услышал. И, заметив мой серьезный взгляд, тяжело вздохнув, тряхнул головой. – Позже.

– Позже, – согласилась я. – Лер, прав, проблемой может стать место, в которое его установили. Хреново, что искин у тебя совсем примитивный, всё самой приходится делать, практически вручную.

– Ты уверена, что тебя… нас отслеживали?

– А ты в этом сомневаешься? Предположим, маячок не на мне, в таком случае, с вашей семьей проще было разобраться местными силами, без помощи рептиров. Но ящерицы искали не кого-нибудь, а меня. Ульн, ты уверен, что твоим точно ничего не угрожает? Пока еще есть возможность вернуться, собрать всех, попытаться угнать нормальный корабль и улететь.

– Самое большое, что сделают, это наложат штраф. Кард подотрет все наши пересечения с рептирами. В крайнем случае, денег, чтобы покинуть планету у них хватит.

– Да пёс с ними, – рассмеялась я, вспомнив реплику Ивана Грозного из комедии.

Халк звучно гавкнул.

– Точно, – потрепала я лобастую голову. – Время не ждет.

– Медотсек? Пошли, покажу.

– Эль, а можно немножко поспать? – сладко зевнул Лер. – Устал.

– Иди ко мне на руки, так тебе будет удобнее Халк, рядом.

– Каюты на «Юпитере» я хотел сделать комфортными, но по совету инженеров сделал больше уклон в сторону бассейна.

– Бассейна? – я даже остановилась, обалдев. – В этом ур… корабле есть бассейн? Зачем?

Ульн, устало вздохнув, потер глаза и промолчал.

– Я люблю плавать, – сонно прошептал Лер.

Каюты оказались небольшими. Главное, что вполне способными вместить широкую кровать и душевую с утилизатором.

– Не белые, – теплый бежевый цвет стеновых панелей не раздражает глаз. – Ненавижу белый цвет.

Стоило уложить ребенка на кровать, под боком устроился Халк, растягиваясь во весь рост. Ширина кровати как раз позволила комфортно спать двоим.

– А я не люблю узкие кровати, – с отеческой теплотой укрыл Ульн малыша тонким одеялом. – Я с узких постоянно падаю, вот и решил на сне не экономить.

Корабль оказался до обидного небольшим. Десять минут, и экскурсия закончена. Технический отсек сильно расстроил: механизмы пусть и новые, но до смешного устаревшие. Возможно, не появись в моей голове знания, я бы могла в полной мере восхититься самой мыслью о полете в космос. Но корабль достался нам просто хлам.

Неудобно перед Ульном, хотелось пару раз пояснить, с чем его «Юпитер» сравнить можно, и на какую свалку скинуть этот дорогостоящий металлолом. Это как… Как… «Запорожец» против дорогого суперкара – «Bugatti». Скажу, обидится же, не поймет. У первого сорок лошадиных сил, а у второго – тысяча. «Запорожец» с кряхтением разгоняется до ста восемнадцати километров в час, а «Bugatti» легко до четырехсот семи. И на каком предпочёл бы ездить любой, у кого был бы выбор? Ясный перец, что не на несчастном «Запожопце». А вот у нас выхода не предвидится. Как говорится, либо ножками, либо на этом чуде кораблестроения и конструкторской мысли – вперед, к звездам! Дотянуть бы хоть до любого обитаемого мирка поблизости, не развалившись при прыжке, и сбагрить на радость людям это чудо детской фантазии. Долететь бы.

В зоне отдыха предсказуемо разместили большой стол и аппарат для синтезирования пищи. Надеюсь, хотя бы он будет приличным, иначе сдохнем с голода, если не развалимся в процессе полета.

Медицинский отсек разочаровал. В принципе, я уже стала привыкать к подобному настроению. Восстанавливающая капсула отсутствовала, что было самой отвратительной из новостей. Да, мозгами понимаю, что зарываюсь в своих претензиях. На Земле и таких кораблей еще нет. Но в голове творится такая мешанина, и такой ор стоит, что я хочу себя угробить, что скоро раздвоение личности заработаю. И главное, слаженно так здравый смысл на пару с интуицией кричат, что девяносто процентов – долго не полетаем, а выход не находится.

– Я его неплохо укомплектовал. По мере возможностей покупал все самое лучшее. Денег потратил столько, что самому страшно подсчитывать. Как тебе?

И снова такая гордость, как у ребенка, что и поганить своими словами не хочется. В глаза все пытается заглянуть, одобрения ищет, что ли?

– И хуже бывало, – вяло выдавила я улыбку. Уж кресло в лаборатории Вирцега выглядело более примитивно. – Ульн, у тебя медицинское образование есть?

– Нет, – развел он руками. – Я думал о враче. Сам немного разбираюсь, какую таблетку лучше дать, или могу подштопать слегонца.

Приплыли, как говорится, гребите спешно, господа, впереди водопад! Медицинский отсек есть, лекарствами забит, операционный стол имеется, а кто всем этим пользоваться умеет – в наличии отсутствует. Здорово!

– Проблема. Мой уровень такой же.

– За всё сразу не ухватишься. У меня еще и фирмы на плечах… были. Хотел же заняться. И не один год был, а все недосуг.

– Зря переживаешь, ты его на постоянное место жительства в корабле определить не смог бы. Мы тратим время. Маячок где-то во мне все еще сигналит, сволочь. Как бы наши «друзья» не решились просто шандарахнуть по кораблю, решив проблему одним махом.

Не теряя драгоценные минуты, быстро разделась. Еще раз восхитилась талантом Робье и его волшебным составом на моей коже, который простое трение пальцем не берет. Остается надеяться, что вода действительно легко смоет слой приклеенных к телу волос, как и было мне обещано. Депиляция всего тела и лица как-то в мои планы не входила. Мазохизмом не страдаю.

– Чем тебе помочь? – моментально отреагировал Ульн, стоило мне удобно усесться на операционном столе.

– Если нет стационарного, давай ручной. Любой, главное, побыстрее.

– Вот, должен подойти, – показал он мне откопанное в одном из шкафов стального цвета плоское продолговатое устройство с дисплеем. Легкий жужжащий звук при включении и две святящиеся зеленые полоски подтвердили его работоспособность. – Где именно проверять?

– Начни с головы и продвигайся медленно вниз. Не торопись. Пропустишь маячок – уверена, в следующий раз мы от них уже не оторвемся.

– Эльта, а если сканер ничего не покажет?

– Ты ближе к коже проводи, а то не зацепишь сигнал. Маячок-то у них точно не местной пещерной технологии, защита от скана должна стоять. Нюхом чую, он есть. Так что ищи, Ульн, не тяни.

Пришлось лечь, чтобы он смог нормально достать до головы, а то долго придется пригибаться, шея отвалится.

– А если все же не покажет? – медленно водя над моей головой, Ульн принялся вновь за свое.

– Не покажет сканер, будем ощупывать вручную. Я голову даю на отсечение, что во мне есть этот долбаный стукач. Главное, чтобы они его мне в мозг не впаяли. В таком случае без медика и восстановительной капсулы обойтись никак не получится. Хотя, вряд ли я бы это пропустила.

– Да где же он? Повернись на живот, спину получше пройду.

Противный писк раздался в районе левой лопатки. Самостоятельно я его вряд ли бы нашла и вытащила – дотянуться сложно.

– Лер как в воду глядел. Под лопаткой?

– Там. Попался, ёк макарек, – обрадовался Ульн.

– Теперь его необходимо удалить, – невольно передернула плечами. Черт подери, как же я не люблю боль, а придется терпеть. – Рискнешь вытащить?

– Извини, Эльта, предлагали лазерный скальпель, но я посчитал, что не пригодится, старый дуралей.

– Прекрасно, – я устало прикрыла глаза на пару секунд. – А обыкновенный есть? Давай, решайся. Самой мне никак не дотянуться. Приготовь расширитель, если есть такой. Ты помнишь, что регенерация у меня отличная? Придется придерживать края разреза, чтобы не затянулись.

Ульн как-то побледнел весь и нервно вытащил из шкафа небольшой бокс. Судя по металлическому звуку, с инструментами.

– Да ладно тебе, больно будет недолго и мне. Главное, при первом движении сильно не дави, а то отрежешь чего лишнее. И помни, пусть я тварь и живучая, но я живой.

– Сейчас, соберусь, – решился Ульн, замирая рядом со мной со скальпелем в руках. Вот это я понимаю: инструмент никогда не выходящий из моды, вечный. Видимо, его модель через космические потоки передается.

– Ты только поосторожнее. Не оправдай моего опасения, что давать в руки непрофессионалам скальпель опасно для жизни. В данном случае – моей. Если не любишь вида крови, то не переживай, в обморок не грохнешься. Кровь у меня не красная.

– Я не падаю в обморок от вида крови. Ни от красной, ни от голубой. Твою я, кстати, уже видел. Мне не доставляет удовольствия ковыряться в ком-то, – раздраженно фыркнул он, в десятый раз проводя стерильной салфеткой по месту будущего разреза, – кто не видит, но пытается руководить.

– Извини, нервы. Ульн, хватит меня так усердно дезинфицировать. Дыру протрешь.

– Чем тебя намазал Робье, понять не могу. Состав твердокаменный. Волос мешает. Еле оттер. Ну что, готова? Я начинаю?

– О, а спирт все еще в тренде, – хихикнула я, чихнув. – Давай.

Я зажмурилась, как будто это мне поможет отстраниться от боли.

– Сейчас, – тихо прошептал Ульн, и не такая уж и сильная боль, как мне казалось, пронзила лопатку. Видимо, у меня высокий болевой порог – неплохой плюсик в мою копилку возможностей. Или после лаборатории Вирцега меня мало какой болью можно удивить. – Вижу. Маленький, синий. С горошину. Скользкий, зараза. Зацепить не получается. Пальцы слишком толстые, а резать шире не хочу. Мать Вселенная, потерпи, придется вставить железку, а то зарастать принялось. В тебе удобно ковыряться. Твоя кровь подсвечивает. Попробую пинцетом. Твою маковку, как же быстро у тебя края раны срастаются, еле успел вытянуть все железо, а то торчало бы для красоты! Вот он. Руку подставляй, героиня, – измазанный моей кровью, фосфоресцирующей голубоватой жидкостью, ставшей очень похожей на ту субстанцию, что мне вкалывал в последний раз доктор, маленький шарик диаметром не больше сантиметра упал на ладонь. – И что с ним делать станем? Выбросим наружу? Постой, полежи еще секунду, я с тебя кровь оботру. Все, свободна, страдалица.

– Спасибо, – я пошевелила руками, согнулась и разогнулась. Нет никакого дискомфорта и боли. Зажило, как на собаке.

– Так его в космос или на сувениры? – вновь не удержался от вопроса Ульн, смывая с рук мою кровь. – Ох, мать моя Вселенная! Эльта, ты на руки мои посмотри!

– И что? – не поняла я. Руки как руки. Нормальные, мужские.

– Внимательнее смотри, – снова провел он ими передо мной. – Ну?

– Гладкие, без волос, – не выдержала я. – Ты нормально сказать можешь?!

– Ни одной морщины, – сияя, как начищенный пятак, выдал Ульн. – На них попала твоя кровь, и кожа стала, как у ребенка.

– Сцеживать будешь? – зло прошипела я. Как-то резко налетело воспоминание о лаборатории и таком же восхищении Вирцега, после того, как я умудрялась выжить после очередного опыта.

– Эльта? – растерянно уставился на меня Ульн, перестав улыбаться. – Прости дурака. Пытались, да? Из-за этого у тебя проблемы? Знаю, многие убить готовы за лишние годы жизни. И я не против лишку хватить. Но ты не подумай, никогда я не забирал чужую жизнь, чтобы продлить свою. Слово даю. Ни одна душа не узнает от меня то, что я видел. Верь мне, Эльта. Не обману, клянусь.

– Прости, – не знаю, то ли пылкая речь меня убедила, то ли твёрдый прямой взгляд глаза в глаза, но я поверила. И сразу легче стало. Буря внутри успокоилась. – Последние годы научили меня никому не доверять. Это Витюха был светлым ребенком, а я давно в темноте погрязла.

– Нет в тебе тьмы, – он несильно сжал дружески мое плечо.

– Есть, Ульн, – горько усмехнулась я, – и лучше бы тебе ее не видеть.

– А кто такой Витюха?

А казалось, что имя сына перестало больно резать по сердцу. Зря казалось. Все равно тупо ноет рана, не заживет никак.

– Сын. Мой сын, – нехотя ответила я, одеваясь, и, чтобы он не спросил лишнего, добавила, – был. Он умер, Ульн. Не спрашивай, пожалуйста.

– Эх, ёк макарек, – хлопнул ладоши Ульн, мудро меняя тему разговора, ставшего тяжелым для нас обоих, – и что мы с этой синей пимпочкой делать будем? Куда пристроим?

– Отправим в космос погулять. Но сначала я сделаю вот так, – покатав маячок между ладоней, сжал пальцами, с наслаждением слушая хруст, а остатки ссыпал Ульну на руку. – Выброси в утилизатор. И просканируй меня еще раз для верности.

– И там тоже сканировать? – улыбнулся дед, ткнув пальцем в район пупка.

– И даже ниже, – причем я не шутила: в таких вещах смущение не уместно. Чего стоит, допустим, вставить передатчик в задницу. Стыдно залезть и проверить? Вот и смущайся дальше, пеленгуясь на всех вражеских частотах.

Через пару минут тщательного осмотра сканер пикнул в районе внутренней стороны бедра. Я даже привстала от удивления, пялясь на не менее ошарашенного Ульна.

– Еще один? – замялся он, не зная, как подступиться к нужному месту.

Я села, раскорячившись как краб.

– Больше нигде не пищал. Но и здесь звук другой.

– Дай, я сама гляну.

Проведя сканером и определившись, над каким местом именно сигналит, полезла ощупывать.

– Нашла, – сообщила я, осторожно нащупав небольшое прямоугольное нечто, чуть ли не микроскопического размера. Полсантиметра, не больше. – Скальпель подай. Хотя не надо, я сама, – вспомнила о своих не менее острых когтях. Так будет даже удобнее.

Коготь выдвинулся, стоило только захотеть. Тянуть не стала, резким и быстрым движением сделала надрез. Зашипев от боли, подцепила эту фигню и дала краям раны сойтись.

Обтерев салфеткой найденное, удивилась. Телефонная сим карта? Самая настоящая. На вид. Зачем?

– И кто додумался? – очень серьезно посмотрел на меня Ульн.

Не удивлюсь, если на ней все данные по эксперименту Вирцега со мной. И плюс к этому – тот же самый маячок, чтобы знать, где находится подопытный. Нормальное место нашли, главное, никогда не подумаешь. Заманчиво, конечно, вернуть свое прежнее тело, но… Снова подвергнуться опытам?! Нет! Ни за какие блага мира. Нет, нет и еще раз нет! И оставлять ее нельзя. Если она попадет в руки такого, как Вирцег!

Одно сжатие кулака, и вся моя боль, мое прошлое лежит на ладони металлическим крошевом.

– Выброси. Не станем рисковать.

– Сколько же в тебе силы, – улыбнулся он, ссыпая остатки добытого в утилизатор.

Моя интуиция взвыла дурниной, предупреждая об опасности.

– Уходим! – на всей скорости я рванула в кресло пилота, быстро запуская отсчет для гиперпрыжка. Сама себя похвалила, что на все это время так и оставила двигатели на раскачке, не вырубая.

Ульн рухнул в соседнее кресло.

– Вижу корабль. Рептиры. Только у них такие корабли. Не удержал их Кард. Жаль.

– Ничего, сейчас скакнем. Не уверена, что не успеют просчитать наши координаты выхода. Черт, слишком простенький твой «Юпитер»… А вот теперь все серьёзно, Ульн, – громко сказала я, перекрикивая последнюю пятерку отсчета искина. – Дышать часто, но не полной грудью. Глаза закрыть. В первый раз сильно мутит, насколько я знаю. Перетерпи, а то вывернет сильнее, чем надо. Меня не отвлекать. Здесь придется самой поработать головой и ручками. Искин твой говно полное, извини. Надеюсь, гиперпрыжок эта посудина осилит и не развалится ни во время прыжка, ни после.

– Два, один…

– Что ты собираааа! – вцепившись в ремень обеими руками, Ульн побледнел от резкого рывка в трубу прыжка.

Я еще успела заметить, перед тем как мы ушли в переход, быстро приближающийся к нам корабль рептиров. И вроде вживую никогда не видела их межпланетника, но эти хищные резкие формы, словно вырубленные из скалы, я знала. Память тела или предков, подсознание, не знаю. Как ни назови, но при столкновении останется только один из нас, и это факт.

Минут через десять нас закрутило так, что в ушах зазвенело. Я вернула корабль в исходное положение. И хорошенько напоследок потрясся, спасибо, мать Вселенная позволила лететь дальше живыми и в целом корабле. Со всеми этими завихрениями меня даже не затошнило ни разу. А вот Ульн сменил цвет лица с бордового на зеленый и с трудом сдерживал тошноту. Меня же больше волновало, выдержит ли нагрузку наша «бутылка» или развалится на выходе, обрекая нас всех на смерть. Запоздало мелькнула мысль, что надо было для подстраховки скафандры надеть, да что теперь уже. Пронесет – так пронесет, а нет – нам к тому моменту будет все равно. Надеюсь, Лер не сильно пострадал, и Халк жив. Надо было его разбудить, из головы совсем вылетело.

Через полчаса, показавшегося длиною в вечность, «Юпитер» выплюнуло из гиперпрыжка. Система Журта, как высветилось на дисплее панели управления, насчитывает три планеты с удаленными от Звезды вытянутыми орбитами. Две находятся слишком далеко от местного светила, чтобы на них могла быть жизнь. Третья – ближайшая к нам – планета вполне земного типа.

– Чего же так везет-то?! – вырвалось у меня. Я еле сдержала спонтанную трансформацию, когда поняла, перед скоплением чьих кораблей мы так неудачно вынырнули в этой чертовой системе.

– Это кто?! Почему сражаются? – глаза Ульна загорелись любопытством, как у мальчишки, почуявшего приключения.

Только это жизнь, а мы не герои книжных историй, где все обязательно заканчивается хэппи-эндом. Перед нами развернулись реалии космоса, настоящая смертельная схватка, где на кону ни много ни мало – жизнь. Около десятка небольших разномастных кораблей, классом не выше малого крейсера, атаковали три яростно отбивающих их атаки катера. У нападающих был явный перевес в силе. А мы на своем драндулете этим господам на один зуб – перемелят, как в мясорубке, и не заметят.

– Если не ошибаюсь, это пираты. Из того, что знаю: эти твари любят устраивать микс из своих кораблей, как сейчас. Ситуация у нас хреновая, Ульн. Первый вариант: мы попали на местные разборки. Второй: стали свидетелями разбоя. Что в первом, что во втором случае свидетелей оставлять в живых не принято. Заметят – прибить такую блоху, как мы, им раз плюнуть.

– Что делаем? – подобрался Ульн.

– Был бы кораблик помощнее, свинтить было бы проще. Но как говорится, «бы» мешает. Судя по тому, что катера практически захвачены, дожать их – дело получаса, а потом могут переключиться и на нас. Черт, вылетели же, где не ждали! Ладно, по моим прикидкам, сразу по нам не долбанут. Лучше бы решили поиграть, тогда у нас появится шанс успеть добраться вон до той планетки. Видишь? Она единственная в этой системе, где мы можем выжить. До двух других нам не долететь, это точно. И не выжить на их поверхности.

– Далеко. Дотянем?

– Топлива должно хватить. Кораблик наш, скорее всего, развалится, уж извини, Ульн. Чудо, что мы гипер пережили. Рискнем, друг?

– А то, – подмигнул он, – ёк макарек. Эх, полетаем!

Больше не тратя время, я на полной скорости устремилась в сторону планеты.

– Да твою же, что же нам так везет-то сегодня?! – Недалеко от нас вынырнул корабль рептиров классом выше нашего на порядок, если не на два. – Не уйдем. Черт. Обложили, суки, как волков.

– Давай, малыш, держись, – как ребенка, поглаживая по панели, успокаивал свое детище Ульн.

Бой на секунду замер, и я тоже зависла, неотрывно глядя на экраны. Сейчас от поведения ящериц зависело, по какому сценарию станут развиваться события дальше. Будет ли у нас шанс достичь планеты и попытаться выжить на ней, скрываясь от рептиров, или нет. Пираты, поняв, что у них появились два лишних свидетеля, рванули не в нашу сторону, а к рептирам. Справедливо рассудив, что валить надо более сильного, слабого всегда грохнуть успеешь.

– Выкусите, ящерицы долбаные, – злорадно прошипела я.

– Эль, а что происходит?

Лер, слава матери Вселенной (вот привязалось!), целый и невредимый.

– Я рада, что с тобой все в порядке, малыш.

– Нас с Халком ремнями прижало, никак не могли выбраться. Эль, Ульн, а что происходит? Кто там дерется?

– Лер, садись в кресло, пристегнись и пока не отвлекай. Пираты это. И рептиры до кучи. И мы от них удрать пытаемся. Драпаем в полную мощность. Надеюсь, «Юпитер» выдержит.

– А… Ясно.

– Халк! – Ульн погрозил псу кулаком и флегматично добавил. – Обоссал угол, гад.

– Уберем.

Сейчас меня больше волновало, сможет ли гудящий от напряжения корабль донести нас живыми до планеты. Видимо, дебильная конструкция нашего корабля вызвала у пиратов искреннее недоумение, а может, они поняли, что маленький пятнадцатиметровый катерок опасности никакой для них не представляет. И я с ними согласен. Самый мелкий из пиратских кораблей достигает пятидесяти метров. Поэтому я ничуть не удивилась, когда от атакующих рептиров кораблей отделились несколько самых мелких и рванули за нами вдогонку. Ящеры могли стать неплохим противником при минимальной поддержке еще пары кораблей своих, но и им вряд ли светит победить в этой стычке.

– Туда вам и дорога, – пожелала я. – Пока у нас фора, быстро надеваем скафандры. Я видела их рядом с техническим отсеком.

– Я сбегаю, – шустро отстегнувшись, подскочил Лер.

– Пойду, помогу. Они тяжелые.

При всей своей скорости только благодаря нашему отрыву мы все еще не пойманы. А противник приближается и приближается. Если не удастся уйти, буду драться. Ошейника на мне не будет. Нет, господа, лучше сдохну, чем все по новой. Черт, малыша жалко, только жить начал.

– Тяжелые, паразиты, чуть руки не оборвал, – свалил он на пол рядом со мной кучкой скафандры. – Лер, бросай, надорвешься.

– Мне не тяжело, – спокойно возразил малыш.

– Тогда надевай, я попробую подогнать тебе по росту.

– Ульн, в них хотя бы броня есть? Это я так, на всякий случай интересуюсь. Думаю, нас постараются добить на расстоянии. Кулачные бои вряд ли организуют. А я бы не отказалась, – размяла я шею.

– От бластера они не спасут, но механический удар выдерживают. Это не последние разработки, к сожалению. Но и эти скафы имеют встроенные модули и способны – не сильно, правда, – прибавлять силы и скорости. Я как-то не задумывался о нападениях, а надо было. Но что теперь языком трепать. В общем, в них стоит самая лучшая система очистки и фильтры. Про газы и ядовитые испарения на исследуемых планетах я все же подумал.

– Это все плюсы? Жиденько.

– А если мне яды не страшны? Обязательно его надевать? – вопросительно посмотрел на меня до половины натянувший скаф Лер.

– Лишней защита не будет. Жаль, на Халка ничего не предусмотрели.

– Кто же знал, что с нами полетит собака? – развел руками Ульн. – Есть еще кое-что. При усиленной работе фильтров хватает только на два часа.

– Мало, – расстроилась я. – Никто не знает, сколько нам может понадобиться прятаться на планете. Если мы, конечно, долетим.

По кораблю неприятно заскрежетало, словно по обшивке прошелся слабенький метеоритный дождь, минуя защитный купол. Хотя какая тут защита, так, сплошное разочарование. И все же рисковать не стоит. Я, быстро надев скаф, вернулась к своему креслу, пристегиваясь и полностью уходя в управление кораблем. Пираты жутко нервируют, когда приближаются с каждой минутой ближе и ближе.

– Как думаешь, Эльта, стриптиз в моем исполнении пираты оценят? – хохотнул Ульн, облачаясь в черный скафандр. И демонстративно помахал рукой всем, кто за нами наблюдает.

– Я затемнила экраны. Визуально они нас видеть не должны.

Еле успела совершить маневр, чтобы уклониться от первого выстрела. Второго пока не последовало.

– Сели, пристегнулись. Началась потеха, – весело выдала я. – Пристреливаются, суки. Шансов оторваться все меньше. Друзья мои, если я не ошибаюсь, а я впервые очень хочу оказаться не правой, то на планету мы будем падать. И это при удачном варианте. Износ систем «Юпитера» – пятьдесят пять процентов. И с каждым, мать его, метром приближения к планете увеличивается. Нам очень повезёт, если двигателя не взорвутся вместе с нами.

– Не хотелось бы пережить самое короткое в моей жизни путешествие, – нервно брякнул Ульн.

Я уже с полчаса выжимаю из этой рухляди всю скорость, на которую она способна. Сейчас бы уйти в гиперпрыжок, но облом, батареи только начали заряжаться, а на полную зарядку необходимы сутки. Щиты давно стоят на максимуме и жрут энергию, как целое стадо голодных тираннозавров. Я осознаю, то, что мы все еще живы, это чудо. Почему пираты не стреляют? Им достаточно пары выстрелов, и наши щиты не выдержат. Затем останется дело техники: догнать и раздербанить на сувениры.

– Серьезно они с ними, – прикусывая от волнения губу, пробурчал Ульн, неотрывно следя за монитором, на котором критично подбитый катер рептиров продолжает уже бессмысленную оборону.

– Долго не протянут.

– Одним врагом меньше, – совершенно по-взрослому констатировал Лер.

Корабль рептиров затих, а затем резко вспучился и взорвался огненной вспышкой, запуская цепную реакцию взрывов рядом стоящих кораблей противника.

Преследующие нас пираты сбавили скорость, позволяя увеличить разрыв между нами.

Взрывы следовали один за другим, тут же затихая. Половина нападавших нашла свой конец в огненных вспышках. Пираты понесли колоссальные убытки. Из тех кораблей, что они окучивали в самом начале, когда мы на них напоролись, не осталось ни одного целого. Поэтому я ничуть не удивилась, когда преследовавшие нас до этого корабли снова рванули вдогонку.

– Мне одному кажется, что они разозлились? – нервно постукивая пальцами по ноге, тихо спросил Ульн.

Планета все ближе, износ «Юпитера» все опаснее, да еще и озлобленные пираты не отстают. Скорее для успокоения нервов, чем для реальной атаки, я держу пальцы над кнопкой плазменной пушки. Пусть эта пукалка довольно долго будет заряжаться после выстрела, и второй раз ударить уже не выйдет, но мы сможем кусануть хотя бы одного. Не так обидно будет погибать. А затем, если успеем, пустим в ход и остальное оружие. Черт, тот, кто ставил такое мощное, но долго заряжающееся вооружение, ничего не смыслил в обороне космических кораблей и никогда не участвовал в реальных сражениях. Тем более их слишком маленький радиус поражения просто выбешивает.