Текст книги "Трэтер – 1"

И всунула ему в руку небольшой кусок мяса, что успела срезать перед тем, как выкинуть свою часть добытой ноги.

Нахохлившийся как обиженный воробей Ульн уже было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает обо мне, глупо моргнул, перевел взгляд на мясо в своей руке и, душераздирающе вздохнув, воинственно оторвал кусок, начиная жевать.

Пришлось развернуться, чтобы он не заметил моей улыбки. И, крепко держа его руку, мы пошли дальше, стараясь при следующем шаге не распороть кожу об острые пики скал.

13 ГЛАВА

За грядой оказалась неширокая равнинная полоса, а дальше, в низине, густой лес, по земным меркам густой. Остается надеяться, что он будет достаточно проходимым и не сравнится по размерам с тайгой. С другой стороны, если есть лес, то должны быть и «что» есть, как и «кого» есть, а это громадный плюс. Главное, чтобы не напороться на того, кто пожелает питаться уже нами. Совсем нет желания встречаться с тварями крупнее тех, что напали на нас ночью.

Удивительно нам везет на планеты земного типа, как специально кто-то подбирает, куда забросить. Надеюсь, моя удачливость останется со мной и дальше.

Помню, еще в школе отличница нашего класса Ленка Свиридова отлетала по астрономии. И ей все покоя не давал вопрос, есть ли жизнь на Марсе, и вообще, способен ли человек выжить на другой планете. А если и способен, то сколько он там продержится. Весь мозг мне вынесла. Я сто раз пожалела, что с ней за одной партой сидела. И училка, мымра очкастая, пересаживать не хотела ни в какую. Вот я и мучилась. Но кое-какие знания своими нудными рассказами в голову заложить Ленка успела.

Только в нашей солнечной системе при таком вроде бы немалом выборе для жизни пригодна лишь Земля. Сейчас, конечно, нашли еще несколько планет, но слишком далеко от нас. Это если лететь, как нормальные люди. Но, как вижу, наши ученые легких путей не ищут, межпространственный портал состряпать на коленке смогли. Скольких угробили для этого, отдельный разговор, но ведь сделали, паразиты. Очень надеюсь, что мы им хорошо подгадили напоследок.

Возвращаясь к Ленке с её главным вопросом. При таком количестве опасных планет мне пока несказанно везет. Сколько у меня было шансов попасть на планеты с похожей на родную флорой и фауной? С анатомическим строением тела, повторяющим человеческое? Физическими параметрами? И, в конце концов, с пригодным для жизни составом воздуха в атмосфере планеты и нормальной силой притяжения? Правильно, хрен знает, какая сотая из многонулевой циферки. И, поди ж ты, везет в который раз.

Местный лес, казавшийся неширокой полосой издалека, на деле становился чем ближе, тем все гуще и больше. Он все ближе, а на душе все тревожнее. Пока молчу, не хочу никого дергать заранее.

Через три часа мы, наконец, достигли первой полосы деревьев. Казавшиеся на расстоянии нашими родными сосенками, местные монстры вблизи произвели другое впечатление. Опасное, чуждое для нас.

Иглы на ветках оказались насыщенного синего цвета и ужасно жесткие, не считая их длину, раза в два превышающую аналогичные сосновые с Земли. Этакие растительные дикобразы во всей своей красе. Стволы толстые, в десяток обхватов рук взрослого человека. Попробуй спили такого гиганта на Новый год для украшения на площади – упаришься. Да после попробуй еще и утащить. А если такая «ёлочка» вдруг свалится на тебя, итог один: друзья начнут копить на памятник для могилки. Пришпилит иглами не хуже, чем энтомолог бабочку.

Любопытно, а местная разумная жизнь здесь есть? Развитой цивилизации нет точно, но ведь у нас в джунглях какие только племена не живут. Вот и тут при взгляде на эти иглы невольно лезут в голову мысли про аборигенов, использующих их для охоты на дичь. В роли последней выступать не хочется. Никак не хочется.

Добравшись до опушки, притормозили. Сходу соваться в лес безрассудно, и кустарник, густо разросшийся между исполинами, не дает увидеть опасность раньше, чем она на тебя кинется.

– Поцарапаемся, – устало прислонился к стволу дерева Ульн, утирая рукой вспотевший лоб.

– Мда, бронепоездом не попрешь. Кровью хищников приманим, и не факт, что сумеем отбиться, – с сомнением глянув на усевшегося рядом пса, прикинула, сумеет ли он проложить слабенькую просеку среди кустов или покалечится. Он, может, со своей дубовой броней и продерётся, и мне не так уж страшны шипы, но Лер, а тем более Ульн, не пройдут без последствий. – Придется искать тропку. Живность же как-то ходит по лесу?

Нет, конечно, проплешины видны между стволами там, дальше, но до них необходимо еще добраться. А как?! Попробовать взобраться на дерево и посмотреть оттуда? А что, это мысль.

Самым сложным оказалось втащить на дерево, не нашпилив на иглы, Ульна. Он совершенно не помогает, болтаясь, как… ррр, не хочу распыляться.

– Замри. Закрой глаза. И молчи, – он меня вывел. Ульн послушно повис на моей руке, зажмурившись. И я одним движением втянула его наверх, осторожно усадив между веток, при этом держа лицо так, чтобы он резко не дернул башкой, напоровшись на иголки.

– Открывай глаза, только спокойно. Головой не верти.

– Ох, – попытался он уклониться от игл перед глазами, чуть не напоровшись затылком на точно такие же позади.

– Сказала же, не дергайся, – хорошо, что, предвидя нормальную человеческую реакцию, я зафиксировала его голову руками. – Двигайся очень осторожно, сам видишь, ветки растут очень густо. Ближе к стволу посвободнее. Двигайся.

– Лер, – склонившись с ветки, окликнула я внимательно озирающегося по сторонам мальчишку. – Прыгай.

Мгновение – и Лер уже рядом со мной, балансирует на одной ноге, выгнувшись так, что позавидует любой акробат. Ловко обогнув ветки, шмыгнул в глубь дерева.

– Халк, ко мне!

Пес, не заморачиваясь, резвой ящерицей взобрался по стволу и, ледоколом пройдя между иголками «сосен», уселся рядом с Лером и Ульном.

– Цел, – констатировала я, подойдя и убедившись, что, кроме слабых царапин на чешуе, больше никаких неприятностей псу местная флора не доставила. – Молодец. Хороший мальчик.

Чтобы добраться до первой проплешины внизу, у нас ушло где-то около часа. Слишком густо растут ветки, и остры иглы на них. К тому же малейшее неверное движение Ульна заканчивается рубиновой царапиной на нежной человеческой коже.

С дерева все, кроме Ульна, спустились прыжком, его же пришлось ловить на руки. Еле удержалась, чтобы вслух не сравнить его с ребенком, вдруг бы обиделся. Ну не с принцессой же мне его сравнивать? В который раз убеждаюсь, насколько хрупок человек и природой совершенно не подготовлен к обитанию в диких условиях. Что наши люди с Земли, что с Рури, все одно.

– Ульн, еще немного протянешь? На следующей поляне перекусим и отдохнем.

Он устало кивнул.

– Эль, я вижу дорожку.

– В лесу их называют тропинками, малыш.

– Она вон там. Не туда смотришь, Эль. Левее.

Я проследила за направлением, указанным перламутровым коготком.

– Ага, вижу. Отлично. Идем. Ульн?

– Я нормально, не волнуйся, – устало поднялся он, отлипая от дерева. Судя по бледному лицу, по теням под ввалившимися глазами, устал он гораздо сильнее, чем хочет показать.

Мы только успели миновать кустарник и обрадоваться, что дальше он растет гораздо реже, и нам не придется мучиться с проходом, как глаза зацепились за какое-то движение впереди.

– Стой, – дернув на себя замешкавшегося Ульна и прикрыв ему ладонью рот, чтобы не вскрикнул, присела в траву, точно так же, как и впереди идущие Лер с Халком. Там, в сотне шагов от нас, явно кто-то двигался. И двигался в нашу сторону. Не один. Отпустив руку Ульна, я ползком подобралась к малышу. Выставила один палец, махнув в сторону движения. Лер отрицательно качнул головой, показывая пятерню.

Пятеро? Не заметила. Пять и много, и мало, смотря какой противник. Рептиров в таком количестве хватит по самые уши, чтобы мне пришлось выкладываться по полной. И то не факт, что столкновение с ними закончится для нас удачно. С людьми проще, естественно. Так.… И что делать? Ульн через десяток шагов запыхается, бегун из него аховый. Нет информации по местным. Как выглядят, как воют, с кем воюют, как живут. И местные ли это вообще?! Черт, дело дрянь! Будем рисковать, других вариантов не вижу.

Тронув за плечо Лера, приложила палец к губам, прося, чтобы он вел себя тихо. Потянула за собой и, добравшись, всунула в мальчишескую руку, испуганно таращащегося на приближающиеся шустрые тени Ульна и показала на дерево.

Подползший к нам Халк, постоянно отслеживая передвижения незваных гостей и нервно прядая ушами, в ожидании команды посмотрел на меня. Я и сама уже четко видела фигуры, мелькающие за стволами. Они не бежали бездумно прямо, а перескакивали из стороны в сторону, отталкиваясь от деревьев на манер обезьян. И внешне ими и казались. Только габариты этих тварей давали понять, что стычка лёгкой не будет.

Лер, запрыгнув на ветку, пыхтя, втягивал вкарабкивающегося следом Ульна. Халк, замерев под ними, вздыбив загривок, напрягся, готовясь атаковать в любую секунду.

Наконец, Ульн устало уселся на ветке, стараясь перевести дух. Лер молча, но уперто, тянул его в гущу, чтобы скрыться от посторонних глаз. Я переключилась на гостей. Встав во весь рост, благо толщина дерева позволяет, отрастила когти и перетекла в боевую форму.

– Халк, – пес, тоже изменившись, слабо порыкивая, пригнул голову к земле и напряженно ждал команды атаковать, – ждем.

Практически вжавшись в ствол дерева, мельком зацепила взглядом что-то странное, творящееся с кожей на моей руке. А когда до меня дошло, что именно происходит, шокированно хмыкнула. Кожа стремительно подстраивалась под цвет коры. Но так и не смытый до конца грим чудовищно поганил мое превосходство над противником. Не бывает мохнатых рыжих деревьев, и даже мох такой на них не растет. Или растет? Невольно вспомнился фильм Люди-Х, где Логан схлестнулся с похожей на него мадам, сверкавшей шикарнейшим адамантовым маникюром. У меня симпатичнее, и выдвигаются коготки совершенно бесшумно.

Я тряхнула головой, выгоняя дурь из головы, всплывшую не ко времени. Чего стою, кого жду? И тут… Халк чихнул. Я так и замерла с занесённой для шага ногой. Вот же влипли! Чужаки замерли. Лес испуганно притих. Не веря в такую подставу, многообещающе посмотрела на пса, виновато прикрывающего нос лапами и мотающего башкой. Сильная вонь, пока еще не раздражающая мой чувствительный нос, шла именно со стороны существ. Медленно, как мне показалось, перевела взгляд на приближающиеся фигуры. И поняла: нас услышали. Издав зычные горловые звуки, они ринулись к нашу сторону.

– Лер, на тебе Ульн. Халк, ко мне. Взять! – и рванула на перехват.

Пятерка отвлеклась на прыгнувшего на одного из них Халка, я, не сбавляя скорости, снесла голову попавшемуся на пути, увернулась от удара оказавшегося рядом и всадила когти в его брюшину. Под завывания раненого, повернула руку, вытянув её обратно, и оттолкнула его от себя, еле успевая уклониться от просвистевшей в сантиметре от головы увесистой дубины.

И снова быстрая атака, и скорость моей реакции позволяет вовремя разминуться с летящим мне в лицо громадным кулаком. При этом я умудрилась встретиться лицом к лицу с аборигеном. Вернее, мой нос впечатался в жутко вонючую шерстяную грудь существа. Подняв взгляд, столкнулась с большими желтыми глазами и замешкалась, не зная, как реагировать.

Но абориген сам решил этот вопрос. Разинув пасть с внушительным набором четырехсантиметровых клыков, он угрожающе рыкнул, брызжа слюной, и попытался ухватить меня за голову своей лапищей. Большой шестипалой лапищей.

Внутри взорвалась ярость: рычать? На меня?! И я рыкнула в ответ. Сама охренела, что так грозно умею.

– Эль! – взволнованный окрик мелкого вывел из транса, и я, чудом уходя из-под удара огромной лапы, черканула когтями по шее существа. Кровь, синяя и приторно пахнущая корицей, брызнула на меня, заставляя от насыщенности запаха расчихаться. Глаза заслезились, словно мне в лицо брызнули слезоточивым газом, а не кровью.

Кое-как совладав с собой и быстро протерев глаза, проморгалась и снова ринулась в схватку.

Следующим окончательно упокоился недобиток, которому я проткнула живот. Его рана практически затянулась до такой степени, что позволила подняться и попытаться кинуться на меня по новой. Но мне они не соперники.

Еще раз убедившись, что трое уже сдохли и не пытаются опять встать и напасть, переключился на бой Халка. Одного он почти догрыз, вцепившись мертвой хваткой в шею и остервенело раздирая когтями лап грудь. А вот второй, бешено крутясь на месте, пытался скинуть с себя сиганувшего сверху Лера. Мальчишка выглядел рассерженным котенком на фоне озверевшего громилы.

– Выдеру! – в два прыжка я оказалась рядом и, схватив волосатого за руки, со всей силы дернула его вниз. – Лер, спрыгивай! Быстро!

Дважды говорить не пришлось. Малыш соскочил с существа в одно мгновение. Я, со всей силы припечатав коленом в пах, резко оттолкнул его от себя и, видя, что мои нечестные методы никакого результата не принесли, применила точно такой же прием, как и к остальным. Полоснула когтями по беззащитной шее. С перерезанным горлом еще никто не выживал.

– Халк, фу! Ко мне!

Пес с трудом разжал пасть и, тряхнув головой, возвращая прежний вид, протрусил ко мне. Лер, виновато опустивший голову, подойти не решился.

– Лер, – похлопала я рядом с собой, – иди, посиди. Халк, фу, не лезь лизаться. У тебя вся морда в их крови. О, опять глаза заслезились. Халк, ты чушка. Постой секунду, я ототру от крови. Тоже нос свербит, да? Ничего, сейчас вытру, полегчает. Ого, как сильно тебе на глаза дало. Ничего, сейчас, сейчас.

И снова я без верхней одежки осталась, но главное – стереть кровь. Нос и глаза дерет так, что хоть вой.

– Все, Халк. Охранять!

Пес тут же подобрался, отойдя от нас на пару метров, уселся и внимательно закрутил головой, постоянно шевеля ушами, пытаясь не пропустить постороннего шороха.

– Прости, Эль. Я хотел помочь, – сесть рядом сел, но взгляда не поднимает и прижаться не тянется.

– Глупый, – усмехнулась я, притягивая к себе моментально расслабившегося мальчишку и утираясь другим концом и без того испачканной кровью существ тряпки. Носу и глазам тут же стало легче. – Я, конечно, не очень довольна, что ты полез, это все могло закончиться не в нашу пользу. Но все же ты мне очень помог. И Халк помог. Здоровые попались аборигены, я не ожидала.

Пес довольно вильнул хвостом, когда услышал свою кличку, но от охраны не отвлекся.

– А чего ты на нем повис, как обезьянка на лиане? Не думал, что это для тебя могло закончится очень плачевно?

– Хотел укусить, – тяжело вздохнул малыш, – но не вышло. Кожа толстая даже на шее.

– О, как. Теперь будешь знать, что этих, – кивнула я в сторону трупов, – в шею не кусать. Лер, и все же, прежде чем делать, тебе надо было подумать о последствиях. Повезло, что он растерялся и не приложил тебя об дерево или не стал валяться по земле. С его габаритами и весом он тебя просто раздавил бы, и все.

– Я не подумал, – снова уныло повесил он голову, – я за тебя испугался. Не хочу остаться один.

– Спасибо, малыш, за беспокойство. Мне это приятно. Честно. Но давай и ты постараешься больше не рисковать собой, я тоже не хочу остаться одна.

Лер расплылся в счастливой улыбке, показывая измазанное синим лицо и слезящиеся глаза.

– Вот ты… ребенок, – чертыхнулась я, выискивая на ткани чистый участок и осторожно стирая кровь. – Сидит, молчит, герой. Ну, как, полегче?

– Угу. Спасибо, – смахнув пальцами слезы, проморгался он. – Больше глаз не режет.

– Отлично. Найдем воду, устроим помывочный день. А то такими темпами нам скоро, как медведям, придется о коряги чесаться, чтобы слой грязи от нас сам собой отпал.

– Кхм… я понимаю, что вам надо поговорить, но, ёк макарек, помогите спуститься с этого упового дерева. Я себе чуть ухо не проткнул, пока до вас полз.

Пришлось снова ловить прыгающего вниз мужика, прямо как влюбленному свою зазнобу.

– Они такие… хм… странные, – Лер сел рядом с одним из существ, не решаясь до него дотронуться и неприязненно морща нос от их вони.

– Ох, ничего ж себе, – присвистнул Ульн, – сверху они казались поменьше. Я с таким не справлюсь ни за что. Был бы бластер, тогда еще рискнул бы. Я пока за вами наблюдал, с трудом успевал различать их движения. Очень быстрые. Очень.

– И не пробуй даже связываться. Геройствовать надо тоже с умом. Быстрые, крупные, с превосходной реакцией, с неплохой регенерацией. Сильные противники. И это они с дубиной. Я бы отказалась встречаться с таким противником, вооружись он нашим оружием. Дай хоть рассмотрю, на кого нарвались, а то некогда было. Ну, как же они чудовищно воняют, хоть нос зажимай.

Я еще во время боя поняла по тому, как они ставили ноги и своеобразно согнутые кисти рук, что эти существа передвигаются практически как наши, земные, гориллы. И столь же быстры и сильны. При этом они гораздо крупнее и массивнее их. Шерсть длинная, коричневая, на ощупь жёстче собачьей, гривой спускается с головы на спину, идя широкой полосой вдоль позвоночника и заканчиваясь на ягодицах. Причем её цвет, как и у людей цвет волос, индивидуален. Среди этой пятерки блондинов не оказалось.

Форма морды вполне человекоподобная. Маленькие округлые уши с волосатыми ушными раковинами. Непропорционально мелкие глаза для такого крупного тела. Строение зрачка не рассмотрел, не до этого. Нос короткий, приплюснутый, с широкими ноздрями. Строение рта и форма зубов напоминают как раз пасть тех самых горилл. Челюсть, выпирая немного вперед, придает существам более хищный вид. Конечности имеют по шесть пальцев. Один палец, как мои четыре. Такими сарделинами подковы для забавы гнуть.

– Мать Вселенная, какие громадные! Эльта, прости, не успел Лера перехватить. Он очень шустрый, не угнаться. Как увидел его на загривке, чуть не поседел. Бросил старика одного…

– Я его не бросал, – возмутился Лер. – Я видел, что они большие, и их много. Эль дралась с тремя сразу. А один на Халка палкой замахнулся. Он бы его убил! Я думал, что у меня получится. Я хотел их покусать. Эль, а почему Ульн такой слабый, как все люди из лаборатории? Мне всегда говорили, что я урод, потому что такой сильный. Ты тоже сильный. И они, – показал он в сторону существ. – Мы разные. Как можем мы все быть уродами, а? Разве плохо быть сильным и уметь выживать? Ульн не может долго бегать, – разговорился малыш, загибая пальцы, – сырое мясо есть не может, прыгать высоко не умеет, когтей у него нет, клыков нет, яд он не выделяет, регенерации нет. Получается, он слабая особь. Маленькие могут вырасти и стать сильнее, а Ульн не маленький. В лаборатории от слабых особей избавлялись. Но те, про кого люди говорили «слабые», были намного сильнее и приспособленней, чтобы выжить, чем они сами. Тогда почему урод я, а не они? Я запутался, Эль. От Ульна тоже надо избавиться, да? Чтобы он не мучился, живя таким слабым дальше, да?

– Эль-та, – судорожно сглотнул Ульн, бочком, бочком передвигаясь поближе ко мне.

– Лер, – и снова мальчишка не виноват, что вырос, не понимая элементарного, человеческого. Кто бы что объяснял подопытному материалу?! Выжил, и ладно. Сдох, и хрен с ним. – Понимаешь, малыш, то, что с нами делали в лаборатории, этого делать нельзя. Отвратительно заставлять страдать живое существо, если оно этого не заслужило или не попыталось сделать больно тебе. Те, кто работал в лаборатории, как раз и есть выродки рода человеческого. Таких можно и нужно убивать, без разговора и жалости. Но это не значит, что ты имеешь право убивать, издеваться или относится с презрением к существам, которые слабее тебя. Тем более, если ничего плохого они тебе не делали. Если думать, как ты, с позиции сильного, то мне надо убить не только Ульна, но и Трефа, и Киви, и Халка, и…. тебя.

Мальчишка нахмурился.

– Да, малыш. Но я никогда не стану этого делать! Никогда! Потому что я люблю тебя. И Халка. Этот пёс для меня преданный друг, как и Ульн. С Трефом и Киви немного сложнее, но и про них я никогда не стану думать, как про слабых существ, недостойных жить.

– Значит, если Ульн слабый, но хорошо ко мне относится, его надо защищать, да? – сделал вывод ребенок, усиленно хмурясь. – Потому что он наш. Он мой друг, как Халк, да? Он семья?

– Да, друг, – мельком глянув на бледного Ульна, согласилась я. Пусть будет семья, нам этого давно не хватает. Особенно малышу.

– Прости меня, Ульн, я больше никогда не буду думать о тебе как о слабом. Обещаю, – спокойно сообщил мальчишка и, подойдя к растерявшемуся от происходящего человеку, обнял его.

Ульн опасливо погладил детскую голову подрагивающей рукой и, когда Лер задрал голову и улыбнулся, сумел вымучить ответную улыбку, уже более уверено взъерошив ему волосы.

Лер, оторвавшись от Ульна, быстро оказался рядом с Халком, продолжающим нести охрану. Усевшись рядом, он, синхронно с псом, закрутил головой по сторонам, видимо, найдя это интересным занятием.

– Забавный он. Иногда не в меру взрослый, а иногда несмышлёнее младенца.

– Не знаю, что с вами делали в лаборатории, но была бы такая возможность, убил бы каждого, кто держал вас там. Прости дурня старого, но признаюсь. Испугался я. Сильно. Лер иногда ведет себя очень странно. А когда он к тебе на выручку рванул, я его за руку держал. Кхм… Видел бы ты, как он на меня оскалился. Сердце чуть в пятки не сигануло, да там и не осталось. Прости, Эльта, но нянька для него из меня не выйдет. Скорее уж, ему со мной нянчиться придется. Так-то.

– Никто не требует от тебя принять его, как собственного сына. Меня и Халка ему будет достаточно.

– Я буду защищать тебя, Ульн, – мы не таились, разговаривая в полный голос, поэтому Лер слышал все, до последнего звука. И я ничуть не удивилась, когда он, повернувшись, пристально окинул взглядом Ульна и, кивнув чему-то своему, спокойно сообщил. – Эль и Халк мои родные. Ты чужой. Но, пока Эль хочет, я буду тебе помогать. Но если ты попытаешься причинить нам вред, я тебя укушу.

Судя по затравленному взгляду Ульна, с Лером его лучше больше не оставлять. Не показывает, но я чувствую, он боится малыша. И Лер это тоже чувствует, поэтому и принимает за слабость. Эх, сложно все это.

– Лер вырос среди худших из людей. В равнодушии, боли и жестокости. Ждать от него детской наивности – зря потратить время. Там у нас был очень стремительный естественный отбор, Ульн. Знаешь, что это такое? В процессе эволюции выживает сильнейший, но происходит это из поколения в поколение, за тысячи, миллионы лет. В лаборатории эволюцию нам устраивали ученые, которым главное, чтобы был результат, и плевать они хотели на «больно», «прошу», «помогите» или «не надо». Ты не представляешь, сколько там сгинуло подопытных. И я не представляю. И если даже узнаем, для нас это будут просто цифры, а для каждого из них – из нас – жизнь. Но я и Лер – мы выжили. Выжили и продолжаем жить. Не удивляйся, с головой у нас давно не все в порядке, тут уж по-другому никак. Психика сама себя так защищает, чтобы окончательно не свихнулись. Главное, ты пойми, Ульн, он просто не понимал, как к тебе относиться, теперь же, когда он расставил в своей голове все по своим местам, лучшего защитника тебе не найти. Единственное, что нельзя делать с такими, как мы с Лером, это предавать, Ульн. Мы не умеем прощать. Даже если очень этого захотим, простить не получится, так уж мы устроены. Я так точно.

– Я понял. А предательство и я не люблю, тут все, как у всех. Дайте мне время привыкнуть, хорошо? Все же сложно чувствовать себя слабее ребенка и знать, что сильнее его ты все равно не станешь.

– Так, все решили, тогда сменим тему. Раз разобрались, то пора уходить. Желательно подальше. Если их товарищи начнут искать, куда эти запропастились, могут нарваться на нас. А мне на сегодня боев без правил по самые уши хватило. И жрать хочу зверски.

– Согласен на сырое мясо, – удивил Ульн.

– Хоть одна хорошая новость, – похлопала я по плечу тут же зашипевшего на меня Ульна.

– Эльта, ты силу-то рассчитывай. Чуть плечо в колени не вбила.

– Шутник. Лер, иди сюда. Предлагаю вам с Халком прогуляться по верхам. Поищите место для ночлега. А то наш Ульн скоро копыта отбросит.

– У него копыта? – загорелись любопытством глазенки, и малыш пристально уставился на ноги предполагаемого копытного.

Я не удержалась и расхохоталась, уж больно смешно выглядели возмущенный Ульн и озадаченный Лер.

– Я пошутила, – кое-как, стараясь успокоиться и не хохотать как полоумная, сказала я.

– Угу. Копыт у него нет, – расстроенно согласился со мной Лер. Видимо, ребенку очень хотелось посмотреть на такого человека. Ох, ребенок.

– Забирайтесь наверх. Только осторожно там, не спешите. А мы с Ульном понизу, не торопясь, прогуляемся.

– Правда?! – обрадовался мальчишка, тут же вскакивая на дерево, шустро, как белка. – Халк!

Пес обернулся на меня, мол, больше охранять не надо, и я могу идти?

– Иди с Лером. Охраняй его. Гулять.

Халк проворно вскарабкался по стволу едва ли не шустрее, чем Лер, и парочка скрылась в ветвях, практически их не тревожа. Вот же дети природы, где угодно выживут. И хорошо.

– Не хочется признавать, но Лер прав. По сравнению с вами я очень слабая особь. Балласт.

– Не забивай голову всякой ерундой, шевели лучше ногами. Понимаю, устал, но надо, Ульн. Кстати, брось палку. Этой зубочисткой против аборигенов? Если только развеселить или ткнуть в глаз, но вряд ли попадешь.

– У них есть…

Интуиция взревела об опасности, и я только по наитию оттолкнула в сторону Ульна и увернулась сама от просвистевшей мимо дубинки. Она врезалась в соседнее дерево, выдёргивая из коры щепу, но и сама расщепилась ровно пополам.

– Пригнись и не мешай! Как же я вас проморгала?! И ведь воняете, а не учуяла. Расслабилась, идиотка. Ульн, сиди, черт тебя дери, и не подпрыгивай!

Четверо. В паре шагов от нас. Неужели они следили за нами, и никто из нас их не заметил и даже не унюхал?! Правильно говорят умные люди: нельзя недооценивать врагов. А я тут Ульну втираю, какой он слабак, а сама попалась, как последняя дура. Ничего, главное выжить, а там сама с собой проведу беседу о «звездности», и чем это заканчивается для «зазвездившегося».

Самый крупный из нападающих взревев, прыгнул на меня справа, целясь дубиной в голову.

– Ой, дебил, – посочувствовала я ему, одномоментно перетекая в боевую форму и пропуская летящий «снаряд», вспарывая живот, запуская когти на всю длину.

Под вопли крутящегося по земле существа успела ударить в нос особо ретивого, решившего добраться до скукожившегося рядом со мной и закрывшего и глаза, и уши Ульна. Отлетев на пару метров и встряхнув головой, уставился на меня мутным взглядом желтых глаз. Орущий затих. И три еще живых смертника ринулись одновременно. Больше мешая друг другу, чем представляя реальную угрозу для меня. А вот Ульна эти слоны могут затоптать и не заметить. Я ошиблась, если думала, что это зверье тупо попрет на меня, и все. Двое умело орудуя дубинами, заставили поизгибаться, чтобы не получить удар, в такие акробатические фигуры, что сама удивлена своей гибкости. А третий, тот, что получил в рыло, решил добраться до Ульна, который, звучно матерясь, дубасил своей зубочисткой по протянутой к нему руке аборигена.

– Куда тянешь свою хваталку?! Убери хапалку, сломаю – ни один лекарь не поможет! Сказал же, не трожь, морда клыкастая!

Дотянуться до него у существа никак не получается, наши танцы с двумя его собратьями очень мешают. А я нет-нет, его мимоходом по башке кулаком приложу и снова пытаюсь увернуться от ретивых собратьев, но находиться в шаге от Ульна.

Сверху, бесшумно спрыгнув на одного из моих противников, Лер впился зубами в его ухо и еле успел спрыгнуть, когда тот решил приложить его спиной об ствол дерева. Моментально запрыгнул на другое дерево и скрылся среди веток. Халк упал на второго, недолго думая, использовал свой коронный прием – полосуя когтями, вгрызться в позвоночник, и, судя по оборвавшемуся вою и характерному хрусту, на еще одного врага стало меньше. Хапугу, что пытался добраться до Ульна, Лер все же отравил. Хватаясь за горло, он кулем рухнул под ноги последнему оставшемуся в живых существу.

Поняв, что своих в живых больше нет, абориген взревев, ринулся на меня, чтобы уже через шаг упасть с перерезанным горлом.

– Почему они на нас нападают? – спросил Лер, торопливо вытирая губы, испачканные синим, и старательно утираясь от слез.

– Вообще-то, напали на них первыми мы, – задумчиво почесал переносицу Ульн. – Но они и сами агрессивные особи. Миром бы не разошлись. Упова кровь, щиплет глаза, не продохнуть.

– Быстро стирай ее, иначе долго будешь с ними мучиться. Возможно, ты и прав, что мирно не разбежались бы, – согласилась я с Ульном. – Но теперь чуть что, сразу говорите. Видели, я проморгала их появление. Нам просто повезло, что не пришибли с первого захода. Всё, собрались. Никто не ранен? Нет? Отлично. В таком случае двигаем дальше. Ищем место для ночевки. Нам надо поесть. Лер, никого подходящего для ужина не видели?

– Не успели. Услышали шум и вернулись.

– Как вы там между этих колючек передвигаетесь?

– Моя кожа плотнее, чем твоя, Ульн, – отозвался Лер.– Халк идет первым, я следом.

Сейчас не время для светской беседы. Нам надо найти место, чтобы перевести дух и подкрепиться. Ульн уже еле ноги переставляет.

– Молодец, – похвалила я.

– Мы давно идем по тропке, и то постоянно царапаемся, – болезненно шикнул Ульн, демонстративно поглаживая царапину на локте.

– Нам повезло, что они напали на этом пяточке, – кивнула я в сторону кустарника, опасно топорщившего острые шипы. – На десяток шагов раньше и местная флора была бы им в помощниках. Меня волнует другое, как бы нам не наткнуться на местное поселение, с их умением быть незаметными. Там отбиться может и не получиться. Навалятся всем стойбищем, и пишите письма. Возможно, нарвавшиеся на нас были дозорами.

– Эль, а если устроиться на деревьях. Ветки толстые. А колючки попытаться убрать. Я заметил, что на следующих ветках они немного короче и не такие твердые.

– Интересно. А если на самую верхушку подняться? – притормозила я, задрав голову вверх. – Мда, высота неслабая. Крона густая, и с соседними неплохо переплетена. Если спросонья упадем, будет шанс успеть зацепиться.

– Нет, тогда не надо, – замахал руками Ульн.

– Ты же сам идею подал.

– Я постоянно с узких кроватей падаю, значит, и оттуда свалюсь. Далеко я уйду с переломами?

– Я за тобой присмотрю, – милостиво сообщил ему ребенок.

– Леру если что-то попадется из съедобного, он его обязательно поймает. С голода не умрем. Это да, поесть бы не помешало. Куда?! – я еле успела прихватить руку Ульна, собравшегося забросить в рот несколько ягод, гроздями висящих в глубине куста. – Ты чем думаешь?! Головой или другим местом?! Жрать незнакомые ягоды на чужой планете? Признайся сразу, ты самоубийца?