Текст книги "Трэтер – 1"

14 ГЛАВА

– Скоро стемнеет, солнце идет к закату. Я перестану нормально ориентироваться, – заволновался Ульн. – Может, лучше дождаться утра? Не хочу по темноте переломать ноги.

– Опять напрашиваешься на покатушки? – пошутила я. – Двигаемся, пока не сядет солнце. Как перестанешь различать, что перед носом, понесу, так и быть. Не хочу затягивать. Неизвестно, на кого можем нарваться, и засветимся перед пиратами. Лучше этого не делать, – сглотнула я слюну в безрезультатной попытке избавиться от сухости во рту. – Чертовски сильно хочется пить. Вы там сами как? Бедный Халк, у него язык скоро на спине будет, псы вообще без воды туго обходятся. Надо найти ручей и, надеюсь, напиться.

До стоянки пиратов мы доползли поздним вечером, по дороге притормозив у реки и, не рискнув соваться в саму воду, опасливо напились у самой кромки. Первым, как всегда, воду опробовал Халк, пока мы зорко следили, выискивая опасность. Затем, сменяя друг друга, напились сами. Вроде, никто не траванулся. Описывать, с каким наслаждением мы умылись, смывая с лица опостылевший грим, можно часами. Ульн только похихикивал над нами. Столько ярких эмоций и мата выплеснулось, когда грим не хотел отставать от кожи. Наконец-то в воде я вижу отражение своего привычного лица, а не рыжую волосатую хренотень. Еще бы полностью искупаться, и все было бы прекрасно. Но пока это только мечты. Рада, что потеть больше не могу, потому что от Ульна начинает сильно попахивать. Если бы добавились подобные ароматы нас троих, то и прятаться стало бы бесполезно – враги и за километр учуют.

На огромную поляну, которая смогла вместить космический аппарат, мы вышли по темноте. Стальной красавец, бликуя от пламени костра, смотрелся чуждо и потрясающе притягательно. Не первой свежести транспорт, но все же жизнеспособный. Незначительные прорехи, шустро заделываемые снующей по обшивке парой дроидов, не критичны. Установки тяжелого вооружения смотрели дулами в землю, делая реальными мои предположения об их отключении и экономии энергии. Но это только дальнобойное вооружение второго класса. А вот те чернявые малышки, стеснительно выглядывающие из специальных ниш корабля, могут сработать гораздо быстрее и слаженнее при ударе по наземным целям, чем их собратья. И не угадаешь, права я или нет, пока не проверишь. Эх, что же за жизнь-то у меня такая? Все напролом, все геройствую.

Понятия не имею, может и правда, память предков– трэтеров, теперь и моя тоже, мне это подсказывает, но всплывающие в мыслях внезапные знания очень полезны. Без этих мелочей разобраться в реальности стало бы проблематичнее.

– На Земле путешествие в космос – одна из важнейших проблем. Люди грезят полетами к звездам. Но пока в кораблях, больше похожих на консервные банки, чем на самую захудалую шлюпку этого мира, несколько космонавтов маринуются на орбите планеты. Достижениями нашей цивилизации считается посещение Луны и Марса. На них жизни нет, как и на остальных планетах нашей Солнечной системы. Не знаю, насколько это правда, но НЛО – неопознанные летающие объекты -часто видят в небе простые люди. Кто там прилетает к нам в гости, без понятия. Но пока земляне не способны покинуть свою солнечную систему с живым экипажем.

– Представь, Ульн, что самый быстрый человек на планете бегает со скоростью до тридцати семи с половиной километров в час. Гепард, эдакая поджарая пятнистая кошка, до ста пяти километров. Сапсан, птица семейства соколиных, способна развить огромную по нашим меркам скорость – до трехсот двадцати километров в час. Круто? И я так считаю. Так вот, наши космические аппараты летят со скоростью семнадцати километров в секунду, это черепаший шаг. Им требуется трое суток, чтобы добраться до Луны, спутника нашей планеты. Почти год лететь до Марса, и с десяток лет до самой удаленной из девяти планет – Нептуна.

Расчеты у нас ведутся от скорости света. Чтобы ты понял гигантскую пропасть между возможностью Земной цивилизации и этого корабля, что ты видишь перед собой, ты должен это знать. Скорость света равна почти тремстам миллионам метрам в секунду. Как тебе?

– Огромная цифра, – присвистнул Ульн.– Но к чему ты это все рассказываешь?

– Просто хочется поделиться информацией. Она сама всплыла в голове. Я к тому, что этот кораблик всего лишь второго поколения, которое мои предки трэтеры, очень давно перешагнули, способен летать со скоростью в два раза превышающую скорость света и совершать гиперпрыжки в пространстве. Впечатляет, не правда ли? И, при всем этом, они ведут себя именно так, как я и предсказала. Глянь.

– Отдыхают, упы бесхвостые.

Малыш за все время наблюдения за работорговцами не издал ни единого звука. Только Халк пошуршал слегка, пока устраивался рядом с Лером, – и снова тишина.

– Смотри, Лер, – я подвинулась чуть ближе, – это межпланетный малый катер второго поколения. Размеры аппарата подобного типа варьируются от тридцати до восьмидесяти метров в длину и имеют не более двух ярусов. Как правило, команда катера от трех до десяти разумных. Состав команды может выглядеть так: капитан корабля, пилот, помощник пилота, техник, медик и абордажная команда. Этот катер небольшой, значит, существ там по минимуму. Нам четверым там будет раздолье.

– Это все интересно, но как мы в него попадем? Что делать с хозяевами? Ты сама видишь, сколько их там.

– Успокойся, Ульн. Проникнуть на корабль – это моя забота. Пока не знаю как, но я доберусь до командного отсека. Нам ни в коем случае нельзя упускать такой шанс. Остаться на планете в случае неудачи мы всегда успеем.

– Если не убьют. Эльта, лучше остаться живым, чем оплакивать мертвого.

– Мне всего лишь необходимо проскользнуть мимо них и добраться до кресла пилота. И тогда считай – я в «дамках».

– Ну, не знаю, Эльта. Их слишком много.

– Я могу их отвлечь, – Халк подтверждающе рыкнул, соглашаясь со словами Лера.

– Э, нет, мелочь, – улыбнувшись, погрозила я пальцем юному герою. – Рисковать собой я тебе не позволю. Сидим и следим. Ждем момента.

– А он будет?

– Лучше быть оптимистом, Ульн, – подмигнула я, не сводя взгляда с расслабляющейся группки отморозков.

Устроив костерок, они вольготно развалились вокруг него. Жарят на вертеле тушку. Ароматы долетают и до нас. После сыромятины я буквально слышу, как взбудоражено урчит желудок Ульна. Я и сама бы с удовольствием прикусила пару кусочков. Запах алкоголя тоже разносит ветер. Нам это на руку. Чем больше выпьют, тем туже станут соображать. Ржут, громко разговаривают, в общем, ведут себя, как отдыхающие гопники на пляже. Для нас отличное прикрытие. Ульну приходится ползти на четвереньках: слишком темно для человеческих глаз. Такими темпами мы доползем до корабля к рассвету. А это не желательно. Лишь бы сканирование не включили и комп, скотина электронная, не додумался подать сигнал о пересечение периметра охраняемой им зоны. Иду, как все русские, на «авось», сама себе удивляюсь.

– Ишь, наслаждаются жизнью. Ничего не боятся, выкормыши упов, – спрятавшись за очередным холмиком, разродился Ульн.

– С их оружием, Ульн, они здесь боги. Кого им бояться?

Нам осталось метров сто, и мы у цели. Открытая дверь в нутро корабля, как приглашение. Толи как помощь, толи как мышеловка. В двадцати шагах перед кораблем слишком много света. На освещение не скупятся, козлы предусмотрительные. Ничего, прорвемся. В крайнем случае, пойду на прорыв. Выбор у нас не ахти. Но пока везет и нас еще не засекли. Есть червячок сомнения, что они давно в курсе, о нашем присутствии, и просто играют спектакль, подманивая ближе. Странно, но и охраны никакой не выставили. Отключая комп, каждый разумный все же пытается себя обезопасить, а эти на удивление беспечны. Или я была абсолютно прав, говоря Ульну, что эти твари чувствуют здесь себя Богами? Молодцы, облегчают мне мою работу.

Вялотекущее веселье сменилось шумными выкриками и громким смехом. Я напряженно замерла, машинально перехватывая руку Лера, чтобы не рванул спасать. Мы встретились взглядами, и я успокоилась: дурные героические порывы моему мальчику не свойственны. Лаборатория – отличная школа жизни.

– Тшш, – успокаивающе погладила я по холке настрожившегося пса.

– Что они… – собравшегося возмущенно встать Ульна пришлось придавливать к земле, затыкая рот.

– Прежде чем орать, думай черепушкой. Спугнешь их, и нам хана. Одно слово – приказ кораблю, и нас, как дичь, перестреляют.

Ульн, поспешно застучав по моей руке, судорожно задышал, когда получил доступ к воздуху.

– Чуть не придушила, – растирая шею, хрипло прошептал он.

– Извини. Иногда сложно рассчитывать силу.

– Ты видела? – встрепенулся Ульн. – Видела?

– Угомонись, как подросток, увидевший грудь, подскакиваешь. И Лер видел, но не вскакивает, ума у ребенка хватает. Я тебе говорила: рабство – это совсем не романтично. Убеждайся. Тихо лежи и наблюдай.

Мне и самой не нравится, то, что я вижу. И не хотелось бы, чтобы и малыш наблюдал, как избивают и насилуют женщину. Несчастная. В такие моменты я начинаю жалеть о своих способностях видеть и слышать лучше, чем человек.

– Лер, не смотри, малыш, не надо, – говорю, потому что просто надо что-то сказать. Но закрывать ему глаза и уши я не стала. Он видел вещи и похуже. Эта одна из них. Жаль, но снова доказывающая, что таких тварей везде полно, и даже в неизведанных нами мирах.

– Зачем они это делают? Она их враг?

– Они рабы, Лер. Товар. Вещь, в понимании этой падали.

Второй раб, полностью голый, с такой же прической, какая была у номеров в лаборатории, не смея поднять голову, склонился в поклоне перед развалившимся у костра бочкообразным хозяином. Тот, под громкий хохот соседа, пару раз, играясь, приложил короткой палкой по ногам раба.

– Пираты тоже проводят эксперименты? – озадачил Лер.

Естественно, у ребенка единственная ассоциация с голыми и лысыми, пресмыкающимися перед другими людьми, только как с подопытными. Название, конечно у нас разное, они рабы – мы материал, но суть-то одна и та же.

Женские крики рвали сердце. Я даже отсюда вижу, как дрожит поднос в руках не смеющего разогнуться, раба.

– Очень часто цель держать совершенно голым человека, когда ты сам одет, – это показать, что ты господин, а он вещь. Как и в этом случае. Такое делают специально, это своеобразная забава. Унижение человека для них -удовольствие. Мы с тобой, малыш, уже утратили способность реагировать, оказываясь в таком положении, а для многих то, что придется бродить без одежды на глазах у всех, ужасный стыд и мучение. Глупо, конечно. Одежда – это мишура. Намного страшнее потерять себя, смириться, забыть, что ты не рожден рабом и имеешь право жить. Сломаться там, внутри себя, подстроиться.

– Я не люблю одеваться, – пожал плечами Лер, совсем не понимая переживаний людей.

Женский крик резко оборвался. И, судя по тому, с каким недовольством ее пинает один из потенциальных смертников, она умерла или потеряла сознание, и им стало неинтересно.

– Я не могу этого слышать. Как же она кричала, – надрывно зашептал Ульн, убирая руки от ушей, и утирая слезу. – Зачем насиловать? Зачем же так?

– Тшш, успокойся. Сейчас мы ничем не можем ей помочь. Думай о живых, а не о мертвых, – сцепив зубы, я и сама с трудом отсекаю от себя желание ворваться, как берсерк, на поляну и покрошить всех в капусту.

Безвольное тело, ухватив за ноги, поволок прочь от корабля, в тень, отставив в сторону поднос, именно тот, второй, раб.

– Я их укушу. Они будут умирать долго. Очень долго, – я еще никогда не слышала столько злости в голосе Лера и не видела, насколько хищно может выглядеть лицо малыша. Видимо, он воспринял несчастную как одну из нас, подопытных.

Халк негромко заворчал, тут же получив по носу от Лера и заглох.

– Это наш шанс. Попробую перехватить парня и поговорить, – я давно прикинула, что, помимо уродов у костра, внутри может быть еще пара человек. Если бы был еще кто-то, то обязательно бы вылез посмотреть на развлекуху. Немного настораживал высокий худой раб, что постоянно курсировал туда и обратно, обслуживая хозяев. Не считая того, что он скрылся за кораблем.

– Мать Вселенная на что ты отвлеклась, когда создавала подобных?

– Без соплей, Ульн. Я ухожу.

– Их шестеро, – загибая пальцы, подсчитал Лер.

– Эльта, ты очень рискуешь. Вероятно, есть еще кто-то внутри. Давай, мы уйдем, а? Я не хочу оплакивать тебя. Или дождемся, пока они напьются и уснут.

И откуда в искателе приключений вдруг взялось столько пессимизма? Что, нагулялся по мирам, домой хочется?

– Когда они захотят спать, все будет потерянно, – отрезала я, не объясняя подробнее. Времени и так нет. Сейчас раб кинет тело и слиняет, а я так и не успею с ним перекинуться парой слов.

– Почему?

– Потому, – терпеливо пояснила я, в голове просчитывая траекторию передвижения, чтобы не попасть под световые лучи корабля, оставаясь в темноте. – Мой дорогой друг, спать всегда идут туда, где безопаснее всего. А эти крысы больше всего опасаются за свою шкуру, и спать они будут закупорившись и включив сканер и охрану на полную катушку.

– Воняет, – скривился Лер. – Чем так воняет, Эль?

Я втянула носом воздух и еле удержалась, чтобы не закашляться, настолько сильно шибануло. В нос ввинтился запах горелой шерсти, мяса и слабый аромат корицы. И только сейчас до меня дошло, что расположенный недалеко от нас холм и не холм вовсе. Вгляделась…

Сваленные курганом тела полусожженных аборигенов этого мира источали жуткое зловоние. Кажется, больше никогда булочки с корицей у меня не будут вызывать аппетит. Впервые пожалела, что вижу в темноте. Но теперь понятно предназначение нескольких десятков полукруглых ниш ближе к лесу. Дома. Примитивные постройки небольшого поселения. Не первый случай в истории человечества, когда сильные вырезают более слабых. Причем делают это просто так, походя, из прихоти. Не повезло аборигенам. Сочувствую. Еще и мы их проредили. Жаль, что так вышло. Тем спокойнее мне будет на душе, когда я стану сворачивать шеи этим тварям.

Жалость к пиратам, тем, кто считает себя вправе лишать свободы и жизни другого? О, нет. От меня эти упыри ни сострадания, ни милосердия не дождутся. Вся эта чушь про повторные шансы для исправления не для меня, и пусть в нее играют в другом мире. Человек или не человек, без разницы, сознательно упивающийся болью другого, – обыкновенный скот, и отношение к нему должно быть соответствующим.

Эти скоты давно просрали этот самый шанс. Как там говорили на Руси? Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет? Так, вот, ждать пока припрутся ко мне с оружием, я не собираюсь, предпочитаю работать на опережение.

– Я пойду одна. Лер, берешь Халка, и обходите с левой стороны. Будьте осторожны. Если что-то пойдет не так, то уходите в сторону реки, двигайтесь по ней к истоку, сбор там. Ульн, тихо и медленно ползком к вон той приметной куче. Близко к ней не подбирайться, там жуткая вонь. И не лезь в нее руками, сам потом рад не будешь.

– А почему вонь? – понятно, что ему, с его зрением, только очертание кучи видно, но предупреди я его сейчас, потом не уговоришь к ней и на сто метров приблизиться. И не вдолбишь же, что там самое безопасное место, на данный момент.

– Там и увидишь. Главное, не ори, понял?

– Что-то не нравится мне этот холм.

– Там дальше – ты просто не видишь – небольшое поселение местных. Повезло так повезло: в гости твари прилетели.

– Т-ты хочешь сказать, что тот холм, эт-то…

– Ульн, ты меня прости, но ты взрослый мужик, возьми себя в руки. У меня нет времени с тобой нянчится. Лер, – прижав к себе уткнувшегося мне в грудь мальчишку, и почесав за ухом, Халка, улыбнулась, – идите. И не забывай, геройствовать надо с умом.

– У тебя все получится, Эль. Ты очень сильная, – уверено сообщил он, и вместе с Халком скрылся в темноте.

– Эльта, ты уверена, что справишься в одиночку? Может, мне лучше с тобой?

– Убить сможешь? – прямо в лоб, резко бросила я.

Ульн, напрягся и, через минуту сникнув, отрицательно покачал головой. Понятное дело, что сможет, когда прижмет, как и любой из нас, но и замешкается прежде, чем сделать. А задержка во время боя чаще всего становится роковой для тормозившего.

– Не стоит и начинать. Все, не нагнетай. Ползи к куче. Я ушла.

– И я пошел. Не нарваться бы на местных, прибьют и не спросят, на чьей стороне, – нервно пошутил Ульн и, кивнув на прощание, пополз в сторону кургана.

Рассчитанный мной маршрут передвижения до корабля, не подвел. Примеченный раб как раз заканчивал с похоронами. Удивлен, что ему разрешили сделать это по-людски, а не просто бросить труп в стороне. Хотя, скорее всего, не хотели приманивать местных хищников. В человеколюбие и совесть у работорговцев поверит разве что больной.

– Привет, – я, бесшумно нарисовавшись за спиной парня, живо зажала ему рукой рот, а то он собирался издать какой-то звук. – Тихо. Не ори, иначе убью. Я задам пару вопросов, ты ответишь и свободен. Договорились? Я не причиню тебе вреда, если не станешь дурить. Понял? Кивни.

Он настороженно кивнул. Пришлось рискнуть и убрать руку, не позволяя ему повернуться ко мне лицом, удерживая за плечи.

– Ты кто?

– Человек, – промямлил он хрипловатым мужским голосом. А паренёк, кажется, гораздо старше, чем выглядит.

– Я имею ввиду, в каком статусе на корабле?

– Раб.

– Женщина, которую ты похоронил, она тебе кто? – спросил я, чтобы понять, горит ли он желанием отомстить или уже смирился со своей жизнью? Если последнее, то тянуть за уши не стану, просто оставлю на планете, и пусть живет.

– Никто. Нас купили вместе, – ответил он равнодушно.

– Еще рабы на корабле есть? – интересно, скажет правду или соврет?

– Один.

– Значит, так. Я собираюсь угнать эту лоханку. Если есть желание, полетишь с нами и дальнейшую свою судьбу будешь решать сам. Рабы мне не нужны. Захочешь, могу оставить на планете. Выбор за тобой. Сколько всего членов команды? Собираешься ли ты поднимать шум? И второй раб, если заметит меня, станет ли вопить?

– Их всего шестеро, – голос у парня дрогнул. – Четверо снаружи, двое внутри, и один раб. Если ты дашь мне свободу, я помогу тебе.

– Я обещаю, что, если все получится, ты будешь свободен.

Парень как-то вздрогнул, плечи его поникли, но обернутся он так и не попытался.

– Я отвлеку их, – и решительно направился к хозяевам. – Не обмани.

Удерживать его я не стала. Зачем? Если он хочет выдать меня, то пусть сделает это сейчас, чем потом, в замкнутом пространстве и в спину.

Прижавшись спиной к обшивке корабля, так и оставаясь незамеченной, я бесшумно подобралась к самой границе освещения, замерла в нескольких метрах как от отдыхающих, так и от входа в корабль. Но, чтобы нырнуть в него, мне придется на пару секунд засветиться в полной мере.

Парень, вернувшись, поднял поднос и, бросив в мою сторону взгляд, склонив голову скрылся на корабле, чтобы буквально чрез минуту, показавшуюся мне вечностью, вернуться с полным кувшином выпивки и с украшениями на шее, запястьях и щиколотках, издающих при каждом движении мелодичный перезвон. Пираты встретили его одобрительными возгласами. Парень, что-то тихо шепнул на ухо толстяку, и, совсем по-блядски улыбнувшись, сделал несколько шагов чуть в сторону, обмотав бедра куском ткани, что дал ему пират, начал медленно танцевать. Несколько секунд я, как завороженная, следила за плавными тягучими движениями мужчины, прежде чем мозг начал работать, напоминая, для чего я здесь пасусь. Вот и шанс, сам плывет в руки.

Удостоверившись, что все пожирают глазами отчаянного танцовщика, я было шагнула вперед, но интуитивно уловив опасность, остановилась. Отбившийся от стада пират, невысокий, грузный, чуть не столкнулся со мной нос к носу. Как он оказался за мной, сама удивляюсь? На танец, я, овечка, засмотрелась, чуть нож в спину не отхватила. А этот уникум поссать выбрался и в силу выпитого заплутал. Мешковатая одежда алкаша станет мне неплохим прикрытием для первого мимолетного взгляда. Судя по росту, есть вероятность, что на мне накидка будет сидеть, как распашонка на младенце, оголяя живот. Но выбирать не приходится. Танцора жалко, пока я телюсь, его успеют или избить, или разложить эти твари, и на моих глазах.

Дождалась, пока качающееся, пьяное в дымину тело сделает еще один шаг, стремительно шагнула навстречу и отработанным движением свернула шею. Раз плюнуть – он даже хрюкнуть не успел. Придержав от падения, тихо уложила минус одного в сторонке. Широкое пончо, не знаю, каким образом затерявшееся в просторах этой Вселенной, с трудом, но натянула на себя. Халтура, кончено, но вдруг оно даст мне фору хотя бы в секунду. Оторвав кусок ткани со спины, замотала волосы. Мой блонд слишком бросается в глаза, тут уже никакая маскировка не поможет.

Парень танцевал все жарче и жарче. Пираты хлопали ему в такт, создавая своеобразную музыку. А я, успев перехватить его взгляд, судорожно вздохнула. Там столько всего намешано: страх, обречённость и надежда. Последнее как кнутом подстегнуло. И я, сорвавшись с места, прикладывая максимум скорости, метнулась в корабль. Чудом удалось уйти от столкновения с идущим навстречу рабом, крутанувшись, оказаться у него за спиной, и, ухватив за руку, по инерции развернуть его к себе лицом.

– Тихо. Свои.

Не знаю, что решил раб, но я, как в замедленной съемке, видела, как расширяются в удивлении его глаза, затем злобно сужаются и он открывает рот, чтобы крикнуть.

Не успел. Я оказалась быстрее, а его шея хрупкой.

Переступив через тело, я побежала вперед. Сейчас каждую секунду любой из команды мог врубить защиту, и тогда шансов уцелеть у меня не будет. И все же, как удачно, они её отключили. Я слышала, как на улице резко смолкли пошлые выкрики и хлопки, а со стороны, куда ушел Лер, раздалась звериная какофония. Надо торопиться!

Приглушенный аварийный свет – благодать для глаз. Прислушиваясь к каждому шороху, при этом как можно быстрее, по наитию продвигаюсь вперед. Странно. Очень странно, что не звучит сигнал тревоги. Если только здесь стоит не искин, а допотопный комп с ручным управлением? Но ведь это дебилизм? Какому придурку понадобится заменять машину со слабеньким, но искусственным интеллектом, на калькулятор в широком понимании этого слова. С одной стороны, для пилотирования это хреново, с другой, для вражеского лазутчика – сказка. И все же не понимаю, почему затишье. Датчики даже в примитивном своем виде давно должны были определить постороннего. Ладно, грузиться буду после, сейчас вперед и с песней.

Беспрепятственно дошла до нужного места. Интуиция как на веревочке привела, а я не сопротивлялась. Дверь с легким шипением ушла в сторону.

– Здорово, – машинально ляпнула я, с ходу врезав кулаком в чью-то голову.

Из – за неожиданной встречи силу сдержать не успела. Припечатала по полной. Габаритный мужик бревном рухнул на пол, заливая пол красной кровью. Мда… по лицу его теперь не узнают. Перестаралась я.

Шагнув в отсек, позволила двери закрыться и довольно оскалилась. Это надо же, как все легко вышло. Как на прогулку сходила. Если бы кто рассказал, наверное, не поверила бы.

– Так-с глянем, что у нас за начинка?

Не знаю, поблагодарить ли мне идиотов, пьющих снаружи, или посочувствовать им. Это до какой степени надо быть самонадеянными, чтобы отключить систему охраны полностью. Полностью! С энергией, да, не очень. Проход по газовому облаку оставил свой отпечаток, выведя пару энергоустановок из строя. В гипер этот кораблик уйти сможет, но для разгона ему понадобится гораздо больше времени, и сам прыжок уменьшится по расстоянию. Хреново. Но хотя бы так. Нет, могли бы поставить ждущий режим, там не так сильно потребление сказывается. На пару дней бы подзадержались, пока чинились, но это не критично. Эти же ушлепки вырубили всю охранку нахрен. Мне остается только сказать спасибо и радостно потереть ладони.

Перенастроить компьютер, не наделённый искусственным интеллектом, проще простого. Руки сами творят, без осмысленного участия моего мозга. Знаю и делаю. А как и почему – без понятия. Любопытно, в этой Вселенной вообще есть достойные аппараты, где искин так искин, а не набор цифр? Пять минут на подборку кода, перепрограммирование и раздачи новых задач, и вуаля – корабль полностью мой. Весь с потрохами. Наивные чукотские дяденьки, нельзя оставлять корабль без присмотра, никогда нельзя.

Первая команда по смене приоритетов. Всех хозяев я отнесла к вражеским единицам. Раба оставила в гостевом варианте. Ульна прописала техником, а Лера – его учеником, возраст не позволил вписать малыша помощником пилота. Халка же приравняла к охраной боевой единице капитана корабля, то есть меня, родимую.

Подвыпившие мужики даже не успели очухаться, когда по ним открыли огонь. И удостоверившись рапортом компьютера, что все цели поражены, я приказала, провести полное сканирование охраняемой территории. Снаружи должен был остаться живой раб.

Кто-то когда-то сказал, что один в поле не воин. Не соглашусь. Воин, да еще какой, особенно когда у тебя в подчинении хорошо вооруженный корабль и до тебя невозможно добраться врагам.

Просканировав местность на наличие живых организмов, я с облегчением отметила одну точку рядом с поселением аборигенов, одну – прямо напротив корабля, еще две – с левой от нас стороны, и еще дюжину прямо позади них.

Наличие неизвестного десятка особей в той стороне, где должны были затаиться Лер с Халком, заставило меня нервничать. Выскочив наружу, притормозила. Раб, не зная, что делать дальше, с жуткой обречённостью смотрел на меня, уже заметив труп своего собрата.

– Попинай их, что ли, чтобы осознать, что ты свободен, – усмехнулась я.

С каким же остервенением он отрывался!

– Полегчало? – притормозила я парня, когда он пошел по второму кругу. – Иди, отмойся от крови, весь с ног до головы изгваздался. Мы скоро перелетим на другое место, подальше от этих. Если хочешь, отдохни. Да, чуть не забыла. Не шали, корабль полностью подчиняется мне.

– Не буду, – по привычке поклонился парень.

Решив, что орать на всю округу не стоит, я свистнула. Как знала, слева послышался шорох, и буквально через пять минут, радостно виляя хвостом, передо мной нарисовался Халк, а впечатавшийся в живот Лер обнял меня так сильно, что я испугалась за целостность своих костей.

– Лер, вы не ранены? Ни на кого не нарвались? Я видела рядом с вами небольшую группу существ.

– Мы их слышали. По запаху это те, с которыми мы в лесу дрались. Я знал: одним нам с ними не справиться, – невозмутимо сообщил Лер, – поэтому мы, как только начался обстрел, побежали к кораблю. Я понял, ты захватила корабль, раз убиваешь плохих. Жалко, что я никого из них так и не укусил. Быстро умерли.

– Быстро, согласна. Но времени растягивать наказание не было. Ничего, этой падали предостаточно во Вселенной, еще покусаешь.

– Ульн пришел? – обеспокоился малыш.

– Халк ищи Ульна. Вперед.

Пес рванул к куче, и через несколько минут я различила поднявшийся с земли силуэт человека и пса рядом.

Дождавшись, когда он войдет в полосу света, решила поинтересоваться, что же такое он так аккуратно несет?

– Чего нарыл?

– Мне бы прилечь, – первые же слова бледного до синевы Ульна сразу дали понять: он видел достаточно. Как бы не доконала мужика наша прогулка.

– Ты как?

– В порядке. Что видел, не спрашивай, тошнит малеха. Жуткое дело, насмотрелся, а есть хочется. Живот аж сводит от голода. Там есть чего пожевать?

– Не смотрела, но думаю, найдется. Не расстраивайся, это реакция на стресс. Ничего, поешь, поспишь и полегчает.

– Ульн, а кто там у тебя, в тряпке кряхтит? – забавно дёрнув ушами, как будто боясь кого-то испугать, тихо спросил Лер, подавшись вперед и пытаясь заглянуть в сверток.

– Смотри, – улыбнулся Ульн, осторожно открывая тряпичный уголок.

– Детёныш? – отпрянул, словно увидев приведение, Лер. Халк солидарно с маленьким хозяином глухо предупреждающе заворчал.

– Где ты его нашел? – все же заметив маленький кулачок, выбравшийся из тряпки, ошарашенно присвистнула я. – К нам родители с претензиями не заявятся?

Маленький, примерно полугодовалый ребенок, обмотан Ульновой футболкой, уставший, нервно подрагивающий и вцепившийся изо всей силы шестипалой ручонкой в укрывающую его тряпку.

– Малыш уже и не плакал. Видимо, давно устал кричать. Когда к нему подполз, он на меня посмотрел с таким страхом, что у меня чуть сердце не остановилось. Эльта, он же ребенок, понимаешь? Их там несколько. Все мертвы. А этот выжил. Сильный… Веришь, стою среди крови и мертвых тел, и даже не мутит. Там, у той горы трупов, отмутило. А когда этого пострелёнка из-под мамки вытаскивал, вся жалость к этим отбросам Вселенной, прошла. Как же я радовался, когда от них ошметки в разные стороны летели, думал, сдвинулся чуток. Ты не видела, а там… Они же на этих… – он на эмоциях пнул, лежащее рядом тело работорговца, – шли с обыкновенными деревянными копьями и дубинами. А они и детей, Эльта… Понимаешь?

Я молча слушала, понимая, что ему необходимо высказаться, иначе сорвет крышу у человека от переполняющих эмоций.

– Дети вырастают, – резонно заметил Лер. – Они нападали на нас в лесу. Эль, его опасно брать с нами, да? Он вырастет большим и глупым. И от него воняет!

– Мы с ним воняем одинаково, – грустно прошептал Ульн. – Но бросить его я не могу. Эльта, пусть останется, а? Если умный, будет сыном, а нет – так и питомцем оставлю. Он же совсем как человеческий ребенок, только шерстистый очень, – ласково улыбнулся малышу Ульн. Я невольно улыбнулась тоже. – Учтите, я его не брошу. Тогда останусь здесь.

– Ульн, не глупи.

– Он воняет. И он не будет умным, – недовольно буркнул Лер.

– Заходите внутрь, не нравится мне движение по кромке леса. Лучше переждем там, чем здесь. Каюты для себя выбирайте сами. Мне все равно, где спать. Сегодня мы все устали. Завтра разберемся. Да, и у нас один гость. Лер, присматривай за Халком, чтобы не кинулся на него. Парень и так в рабстве натерпелся. Но особо доверять не спешите. Второго раба пришлось прибить. Хотел, гнида, своих позвать. Видимо, сыто жил. Про этого не знаю, но он мне помог отвлечь хозяев.

– Раб? – хмуро произнес Ульн, поправляя что-то в своем свертке. – Один?

– Ей уже нельзя было помочь, – прекрасно понимаю, куда он клонит.

– Халку надо обнюхать гостя, – Лер погладил пса по голове. – Я прослежу за ним.

– Спасибо, малыш. Если заметишь что-то подозрительное, сразу говори мне. А теперь всем мыться, есть и отдыхать. Меня уже плющит, так хочу оказаться чистой, сытой и на кровати.

– Эльта, ты все помещения проверила? Никакая крыса не притаилась, уверена? – резко сменил тему Ульн, осторожно прижимая к себе всхлипнувшего в полусне ребенка.