Текст книги "Трэтер – 1"

16 ГЛАВА

Месяц! Четыре гребаных недели мы целенаправленно премся к отдаленной планете, которая приглянулась нам на карте бывших хозяев этой лоханки. Летим к черту на кулички. И ведь жопой чую, что ничем хорошим эта экспедиция не закончится, но упорно продолжаю молчать.

Вообще-то и самой хочется глянуть, что там за таинственный красный круг на карте. Планета пиратских сокровищ? Перевалочная база? Лишь бы не залежи «слез», остальное не страшно.

До сих пор не пойму, почему бывший капитан этого корабля так и не реализовал слезы ушедших. Тоже опасался за свою жизнь? Но почему, в таком случае, не использовал для себя? Не успел? Одни вопросы без ответов.

За этот месяц все более-менее утряслось в отношениях между нами. Орх перебрался в мою комнату. Разбаловала я себя. Без полноценных любовных игр заснуть не получается.

Лер перестал задирать парня, но и теплым чувством к нему не проникся. Держит нейтралитет. А вот с Ульном практически не общается. Не простил ему малыш выпад в мою сторону. Мирить не берусь, пусть сам пытается найти общий язык с ребенком.

Корабль пока не подводит и ремонта не требует. Да и возможные неприятные встречи обходят нас стороной. Несколько раз случалось выскакивать из гипера на самом краю системы, видя жаркие смертельные схватки между кораблями классом повыше нашего и помощнее вооружённых, и мы, просто разминувшись, снова уходили в гиперпрыжок. Тьфу– тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

За время полета я убедилась, что изнывающий от скуки Ульн похлеще репейника. Не выдержав в сотый раз красочного описания рабочей программы его офиса и характеристики строительных материалов, предложила для остроты ощущений поучаствовать в прогулке в пешие дали, потому как я на грани. И выбор у меня небольшой – либо придушить его, либо усыпить, чтобы не доставал! Причем осуществлю я озвученное с огромным желанием и воодушевлением.

Счастье случилось! Ульн не разговаривал со мной целую неделю. Я вздохнула с облегчением. Но вывод напрашивается сам собой: вдвоём нам лучше долго не оставаться. Поцапаемся.

Настораживает, что полет проходит слишком гладко. Как будто кто-то сверху проход для нас расчистил, лишь бы долетели. Но интуиция об опасности не орет, только любопытство и волнение. И, когда Орх стал каждую ночь проводить со мной, сны прекратились. Вроде и хорошо, но интересно же, что еще хотели показать мне предки?

– Эль, – приобнял меня Орх, – ты сегодня всю ночь не спала. Что-то случилось?

– Волнуюсь, – честно призналась я. – Знаешь, так бывает, когда ожидаешь увидеть что-то необычное. В предвкушение чуда. Эта нервозность и не дает нормально заснуть.

– Не могла уснуть ночью, иди поспи сейчас.

– Э…

– Не возражай, – отрезал Орх. – Я присмотрю, а ты выспись. Сколько нам еще лететь до места?

– Четырнадцать часов. Если не менять курс и с прежней скоростью, – озвучила я данные компа. Жаль, что искин угробили, так бы вообще полет полностью корректировал он. А тут все приходится делать вручную. Чуть не доглядела – или под с какой-нибудь хренью столкнешься, или притяжение планеты затянет.

– Иди отдохни, – улыбнулся Орх, одаривая меня целомудренным поцелуем.

– Эй, мне обидеться? Хочу еще.

– Если мы продолжим, ты снова не будешь спать, – развернув меня, шлепнув по заду, все же чмокнул в шею. – Спать.

«… – Как продвигаются дела? – склонившийся над голограммой карты, спросил Одинре стремительно вошедшего в помещение трэтера.

– Большая часть планет зачищена от рептиров. Единый круг зацепил не всех. Некоторые выжили. Гибнут наши братья.

– Чувствую, – со злостью сжал зубы, Одинре. – Проклятый Арсерт! – удар кулаком по столу, и голограмма, мигнув, пропала. – Есть хоть какие-то подвижки в поиске их основной базы, Мартор? Мы обязаны найти её и уничтожить эту заразу, чтобы миры вздохнули спокойнее.

– Провести еще раз единый круг? – неуверенно предложил трэтер.

– Нет, – невесело усмехнулся Одинре, – мы ослабли. Война с темными уничтожила слишком многих. Рептиры чуть не добили нас. Второе слияние за десять лет? Нет, мы не осилим. Нам уже необходимо на восстановление не менее пары сотен лет.

– Можно рискнуть. Темных больше нет, угроза только со стороны рептиров. А они…

– А они, – перебил его Одинре, – не уступают нам по силе. Сейчас особенно. Второе слияние забрало слишком много сил. Слишком много… – встряхнув головой, словно отгоняя неприятные мысли, он резко выпрямился, решив что-то для себя.

– Мартор, мы уничтожим рептиров, это дело времени. Но гоняться по Вселенной за бездушными тварями мы можем столетиями. Трэтеров становится все меньше и меньше. Но мы Хранители равновесия. Исчезнем мы – и миры полетят в Хаос. Создатели вдохнули в нас жизнь с определённой целью.

– «Зов»?

– Да, – без тени сомнения ответил Одинре. – Зов. И до сбора в Колыбели каждый пусть явится с парой.

– Если рептиры узнают о Колыбели, проследив за нами, мы станем уязвимы, – заволновался Мартор.

– Будем надеяться, что им не хватит на это ума. В любом случае, выбора у нас нет. Там мы сумеем защитить себя, пока будут расти дети. Если не начать выбор пары и продолжать столкновения с рептирами, есть вероятность погибнуть всей расе. У нас нет выбора, Мартор.

– Я понимаю, оде Одинре, – тяжело вздохнул трэтер.– Я сообщу всем о вашем решении.

– Зная, что в колыбели растут наши дети, нам будет легче сражаться с этой мерзостью, которая расползлась по мирам. Будь проклято имя Арсерта во веки веков. Иди, Мартор, сообщи всем о моем решении…»

«… Тускло освещённое помещение. Одинре, как и до этого склонившийся над голографической картой. Только крылья его в засохшей крови, а одно обрезано почти до середины. И сам он выглядит истощённым и измотанным.

– Оде Од… – молодой бескрылый трэтер, измазанный в грязи и крови, устало переставляя ноги, вошел в комнату.

– Где Мартор? – перебил его Одинре.

– Погиб.

– А! – раненым зверем взревел трэтер, раскидывая все, что лежало на столе, и круша кулаками панель.

– Мне жаль, – тихо плача, смотря на не стесняющегося слез взрослого трэтера, прошептал мальчишка. – Я чувствую твою боль от потери пары, брат.

– Я просчитался, – хрипло и обреченно произнёс Одинре, садясь на пол, привалившись к стене.

– Арсерт создавал их у нас под носом. Рядом с Колыбелью. Как он мог предать нас? Как?! Мы…. Я просчитался. Мне казалось, что Создатели позаботились спрятать Колыбель настолько надежно, что никто посторонний её не найдет. Но я даже мысли не допускал, что враг все это время жил рядом с нами. Я сам подсказал им дорогу. Сам! Массовый отлет трэтеров на Колыбель стал указателем для рептиров. Мартор предупреждал, а я… Я предал свой народ, как и Арсерт, не послушавший Ирта.

– Оде Одинре, это неправда! Вы сражаетесь вместе со всеми, – горячо запротестовал трэтер.

– Как тебя зовут, малыш? – мягкий голос крылатого совершенно не сочетался с равнодушным взглядом его глаз.

– Витар.

– Послушай меня очень внимательно, Витар, – решительно поднялся Одинре, разминая крылья. – Я задействую связь.

– Но тогда все взрослые погибнут, – побледневшими губами еле прошептал парень.

– Не знаю для чего, но рептиры не убивают бескрылых, а куда-то увозят. Если есть хоть мизерный шанс выжить хотя бы одному из нас, его необходимо использовать. Не станет нас – не станет и жизни во Вселенной. Это не пустые слова. Наша энергия позволяет мирам сохранять баланс жизни. Ты должен выжить. Слышишь? Оберегай своих братьев, всеми силами.

– Но связь…

– Связь – это не страшно, – скупо улыбнулся Одинре.

– Все важные знания, сила каждого из нас после нашей смерти перетечет к нему. Тому, кто появится вне этой Вселенной. Он станет нашей единственной надеждой на возрождение. Не плачь, Витар. Мы все равно погибнем, рептиры в самом сердце Колыбели, и пощады не будет. Но мысль, что твоя смерть не напрасна, приятна.

– Как может появиться один из нас, если никого не останется? – в отчаяние закричал парень.

– Иди ко мне, малыш, – большие, некогда прекрасные крылья нежно укрыли плачущего подростка, по меркам трэтеров, еще ребенка. – Во-первых, останетесь вы, бескрылые. Во-вторых, наши Создатели были мудры. Возможно, они уже тогда предвидели, что нам понадобится помощь. На некоторых планетах они оставили небольшие фиалы с нашей кровью. Любое существо, смешавшее её со своей, станет трэтером. Он получит знания и память крови, которая позволит ему почувствовать нашу связь и наш зов, если к этому времени останется хоть кто-то, кто способен будет его создавать.

– А если к тому моменту, когда он переродится, спасать будет уже некого?

– Тогда, – улыбнулся Одинре, утирая слезы парню, – вступит в силу закон пары. Любой, рождённый от трэтера, будет только трэтером. Мы возродимся, только пойдем очень длинным путем, Витар. А сейчас беги и скажи старейшинам: пусть начинают связующий ритуал.

Одинре убрал крылья. Парень, шмыгнув носом, бросив последний взгляд на старшего, убежал.

– Мартор, брат мой, мы скоро встретимся. Жди меня, – и приняв боевую форму, внушающую трепет и уважение, предвкушающе оскалился. – Мы еще повоюем, ящерицы поганые…»

Я проснулась рывком, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берегу. Теперь многое стало на свои места. И то непонятное тянущее чувство, словно зовущее куда-то, – тоже Зов! Если он до сих пор работает, то, значит, есть кого спасать! Черт, но как узнать, куда лететь и где эта самая Колыбель?! И понятно, почему рептиры не сумели полностью обосноваться на Рури, – трэтеры постарались, проредили падаль.

– Твою же! – Это что же получается, я должна спасти трэтеров? – Избранная, писец мне на тапки! Последняя? Так вот почему так всполошились рептиры, увидев меня! Еще бы, трэтер! Живой и здоровый! И не в кандалах. О, черт подери, как же я вляпалась! Знания, говоришь? Где они?! Как я буду вас спасать?! Как?!

– Эльта, с тобой все в порядке? – дверь едва успела уйти в сторону, как в каюту влетел встревоженный Орх, следом за ним взбудораженный Халк и Лер. – Эль, ты кричала.

– Кричала! – все еще взбешённо проорала я. – Я теперь поняла, почему именно мне повезло стать такой! И что я должна сделать! Ха, не поверишь, если скажу. Ни много, ни мало, спасти Вселенную! Как тебе?! Я крута?! В задницу такие подарки! В задницу!

Зло рыкнув, подскочила с кровати, метнувшись в ванную, и, включив холодную воду, сунул под струю голову. Охладиться – самое то, а то что-то разошлась не к месту.

– Так, а теперь все подробно и по порядку. Кто? Что? Куда? – перехватив меня у двери, Орх усадил обратно на кровать, отобрав полотенце и вытирая им мои волосы. Лер присел с другого края, Халк устроился напротив. А в дверях замер Ульн.

И у всех взгляд такой требовательный, не отмажешься. Придется рассказывать.

– Орх, говорю сразу. Если не захочешь оставаться со мной и дальше после того, что услышишь, я без вопросов высажу тебя на первой выбранной тобой планете.

– Все настолько страшно? – руки, расчесывающие волосы, замерли.

– Не знаю. Как посмотреть, – понятия не имею, как отреагирует мужчина, который спит с женщиной у которой происхождение инопланетное, да еще и с миссией «невыполнимо» на плечах.

– Ничего там страшного нет, не выдумывай, – подал голос Ульн. – Не томи. Рассказывай, Эльта.

– Пшш, да, без проблем. Начну с того, что я родилась на планете Земля совсем не в этой Вселенной. В какой? Понятия не имею. На Рури я, Лер, Халк и еще несколько человек попали через портал, который мы же и взорвали, чтобы приостановить опыты над себе подобными. Ни я, ни Халк, ни Лер прежде так не выглядели. Раньше, до экспериментов над нами ученых, были похожи на прежнего Ульна. Мы были людьми. А Халк – обычной собакой, породы немецкая овчарка.

– А как вы попали к ним?

– Как? – вспоминать всегда тяжело. – В той жизни у меня был единственный и любимый мной, сын. Я была разведённой женщиной, и растила его самостоятельно.

– Сын? – Орх неверяще развернув меня к себе лицом, уставился глаза в глаза.

– О, я понимаю твой скепсис, сейчас по мне этого не скажешь. Так и ученые у нас – ушлые ребята, перекроят так, что мать родная не узнает.

Орх обнял и прижал к себе. Удивительное дело, на душе моментально полегчало.

– Мой сын был геем. А в нашей стране человек, который любит того, кто одного с тобой пола, считается тем, кого можно безнаказанно убивать. В день его совершеннолетия несколько отморозков, которых почему-то, в отличие от моего сына, считали нормальными, забили его до смерти… – я судорожно сглотнула, внутри пожаром разливались застарелая боль и чувство потери. Попы-педофилы, проповедующие, как правильно жить остальным, нормальны. Насильники, убийцы, живодеры – нормальны, а парень, любящий парня, нет? Лицемеры и завистники. Лезут, как крысы, в чужую жизнь и чужую постель. Свечку подержать, покуражиться, возвыситься за счет других. Ненавижу! А сами спят с кем хотят и как хотят. Строят из себя праведников, а копни глубже – у каждого найдется говнецо. Придумали сами себе правила и не дают дышать остальным!

Я сквозь гул в ушах и переполняющую меня ярость с трудом почувствовала успокаивающее поглаживание Лера и голос Орха. Халк, словно понимая, как мне больно, поскуливая, положил голову на мои колени, заглядывая в глаза: мол, успокойся хозяин, все в прошлом.

Шумно выдохнув, постаралась успокоиться.

– У Лера вообще детства не было, я хоть во взрослом возрасте попала в лабораторию к Вирцегу.

– Кто такой Вирцег? – я только сейчас обратила внимание, что некоторые вещи в каюте покинули свои места и плавно парят над полом. А Ульн в ужасе смотрит на Орха.

– Орх, – поражено выдохнула я, развернувшись. Фиолетовые глаза любимого сверкали серебристыми всполохами. – Успокойся, все закончилось. Я здесь, живая и здоровая.

– Ух ты, а что еще можешь? – мальчишка есть мальчишка. Ни капли страха. Подхватив проплывающее мимо полотенце, сунул его чуть ли не под нос Орху.

– Дар открылся, – виновато улыбнулся парень. – Я стараюсь контролировать.

– Предлагаю рассказ оставить на потом, когда мы обеими ногами будем на земле, – даже дурак поймет, что Ульн испугался.

– Нет, я сейчас успокоюсь и дослушаю все до конца. Эль, ты так и не сказала, как попал в лабораторию и что за «избранная»?

Все вещи плавно опустились на пол. Орх, тяжело вздохнув, прикрыл глаза.

– Тогда вкратце и без подробностей. Я собрала всю информацию по тем, кто убил Витю. И пошла мстить. Троих сбила на машине. Один из них выжил, оставшись навсегда прикованным к кровати инвалидом. Подонка, который был у них главарем, достать получилось с трудом. И то мне просто повезло. Папаша отморозка прикрывал все его делишки и занимал высокий пост. Осведомителей у него полгорода, так что они меня ждали. Сына его я все же прирезала, но и сама попала в руки озверевшего отца. Он меня и продал на опыты к доктору Вирцегу.

– А я думал, что повидал в рабстве, – хмуро буркнул Орх.

– В общем, оказалось, что они проводят опыты над людьми, чтобы люди смогли пересекать портал, не подыхая при этом. Пока они все еще терпели неудачи. Но со мной была немного другая песня. Вирцег, помешанный на идеальном существе, откопал где-то флакон с неизвестной жидкостью и при последнем опыте вхреначил это в меня.

В итоге я сменила и внешность, спасибо, что не пол, но некоторые женские признаки утратила, как я понимаю, навсегда. Встретила Халка, Лера и команду военных, которые проникли на секретный военный объект, чтобы взорвать к чертям собачьим этот долбаный портал. Был бой. Выхода не было, нам пришлось перемещаться в другой мир через портал. Рисковали. До нас при переходе никто не выжил. А мы выжили. Оказались на Рури. Познакомились с Ульном, и на его корабле отбыли к звездам.

На Рури столкнулись с рептирами, которые никак не ожидали встретить на этой планете трэтера. Сумели от них сбежать. Дальше ты знаешь. Упали. Вышли на пиратов. Угнали корабль, летим к загадочной точке на карте. Все.

– Нет, не все. Почему ты сегодня кричала? – влез Лер.

– Иногда мне снятся сны. Не просто сны, а словно я со стороны смотрю какой-то фильм, чьи-то воспоминания. Не знаю, как правильно объяснить. Когда мы спим вместе, Орх, они мне не снятся. А стоило заснуть, как сегодня, одной, – и на тебе. И главное, так красочно и реалистично, что страшно становится. Я чувствую все эмоции, что чувствуют и они.

– О чем твои сны, Эль?

– Это воспоминание. Послание мне от моих братьев.

– Братьев? – опешил Ульн.

– Это сложно объяснить, но все трэтеры друг другу братья. – Не стоит им знать, что женского пола, только я одна. Избранная, черт подери. – Мы чувствуем друг друга. Не так, чтобы каждую эмоцию, но если кому-то из нас будет больно, страшно, или угрожать опасность, мы обязательно это поймем. В той жидкости, которую вколол мне Вирцег, была кровь трэтера. Она изменила меня. И я надежда на жизнь для остальных.

– Какая надежда? Ничего не понимаю, – тряхнул недовольно бородкой Ульн, напоминая этим движением упрямого козла.

– Когда ушли Создатели они оставили трэтеров сохранять равновесие во Вселенной. Исчезнем мы – погибнут миры.

– Почему погибнут? – сразу же спросил Лер.

– Потому что мы Хранители равновесия и пропускаем через себя энергию миров. Простите, не знаю как объяснить, я еще сама мало, что понимаю. Из снов я поняла, что Создатели, а потом и трэтеры, с кем-то воевали. Они называли их «темными».

Благодаря помощи Арсерта, который создал бездушных рептиров, они выиграли войну с «темными», но стали врагами теперь уже ящерам. Искусственно выведенные существа были лишены страха, сочувствия и благодарности. Они восстали против своего создателя, убили его и начали истреблять трэтеров.

И без того ослабленные предыдущей войной трэтеры собрали круг и с помощью силы уничтожили рептиров столько, сколько смогли, а сами стали еще слабее, чем раньше. Но уничтожить получилось не всех, и началась долгая кровопролитная война, на которой, теряя своих собратьев, трэтеры всё же изгоняли с одной планеты за другой проклятых рептиров.

Одинре, кто-то вроде командующего, решил, что война будет длиться еще неизвестно сколько времени, а детей, которые могли бы заменить погибших, все еще нет. И, кинув зов, он позвал всех трэтеров на материнскую планету, спрятанную самими Создателями. Там пары могли безбоязненно растить детей.

Но рептиры оказались умнее, они выследили, куда летят трэтеры и напали на Колыбель, уничтожив все взрослое население. Но самое страшное Одинре узнал буквально перед своей смертью. База, на которой плодились рептиры, созданная проклятым всеми Арсертом, оказалась совсем под боком, и все это время угроза была рядом.

Перед смертью третеры с помощью особого ритуала передали все силы и знания тому, кто появится в другой Вселенной и, оказавшись в этой, сможет спасти выживших или возродить расу. Пока жив хоть один трэтер, равновесие не будет нарушено, и миры не погибнут. Так что, вот такие дела.

Я и есть та самая «избранная», которой суждено либо найти своих, либо плодиться и размножаться. И поэтому, Ульн, я так реагировала на рептиров. Они противоестественны самой природе.

– Из знаний, что они передали тебе, можно понять, где находится Колыбель? – с надеждой спросил Орх.

– Нет, – порывшись в голове, ответа я не получила. – Знания, что достались мне, обрывочны и практически бесполезны. Возможно, на передачу информации повлияли расстояние или время или еще что-то. Я не знаю.

– И что ты собираешься делать дальше, Эльта? Искать выживших трэтеров?

– Не только, Ульн. Я должна добраться до главной базы рептиров и уничтожить их. Я знаю, как это сделать. Арсерт дал мне знания.

– О, нет, ребятки, – замахал руками Ульн, – геройствовать я не хочу. Пожалуй, при первой же возможности вернусь—ка я на Рури.

– Будешь там музейным экспонатом, – хихикнул Лер.

– Эль, я с тобой. Если есть возможность хоть кого-то спасти от той участи, через которую прошел я, согласен рискнуть.

– Я слышала зов, – призналась я.– Кажется, но не уверена, что это он.

Корабль неприятно тряхнуло, и мерзкий звук аварийной сигнализации разлетелся по коридору.

Не сговариваясь, мы понеслись галопом в командный отсек к панели управления. Одевалась я уже на ходу. Комп, чтоб его приподняло и опустило, выдал пару строк, и все стало хуже.

– Новости поганые, господа. У нас накрылся один двигатель. Гиперпрыжки для нас теперь невозможны. А это преотвратная перспектива. Лететь придется до-о-олго. Ульн, глянешь, что там у нас с продуктовыми запасами? Орх, проверь аварийные кейсы и скафы для выхода в открытый космос. На всякий случай они должны быть под рукой. Эта лоханка больше веры в ее надежность не внушает.

– Лер, Халка от себя не отпускаешь. В случае разгерметизации сначала надеваешь костюм сам и только после этого впихиваешь в такой же Халка. Кстати, сходишь с Орхом, попробуете подобрать какой-нибудь для собаки.

– Так и знал, что без проблем у нас не будет, – выпалил Ульн.

– Но есть и хорошие новости. Почти хорошие. Мы практически на месте. Почему почти? Потому что, если нас решат атаковать, удрать у нас не выйдет. Так что, если повезет, то повезет.

– И наконец-то оно случилось! – не удержалась я от театрального пафоса, смотря на планету и переводя панораму на мониторы для остальных.

Пусть до нее лететь еще час, но, главное, визуально планета видна. Размерами раза в два больше Земли. И цвет необычный, белый с серыми прожилками. Серое постоянно перемещается с гигантскими завихрениями. Пылевые бури? Штормовые ветра? Газ? Любопытно, как там атмосфера, дышать без скафа получится или нет? Но, даже без анализа аппаратуры, с уверенностью могу сказать: жизни на этой планете нет.

– Красиво! – с восхищением выдохнул Лер.

– Мы у цели? – неуверенно спросил Орх.

– Эльта, ты уверена, что координаты правильные? – задумчиво разглядывая в монитор планету, еще раз спросил Ульн.

Зависнув на орбите планеты, я сделала тщательный анализ и сканирование. Результаты оказались не радужными. Атмосфера непригодна для жизни. Вернее, ее вообще нет. Серое – это и есть вариант почвы, но она нестабильна. Ветра переносят ее с места на место. А белое – это ничто иное, как газы и взвеси. Прилетели, называется. Над головой – чернота космоса. Лоханка на последнем издыхании. Вокруг вселенская пустота и одиночество.

– Пустышка? – снова развернув карту, сверил ее с данными в компе. Все точно. – Если бы эта карта была липой, для чего ее хранить, так тщательно скрывая? Нет, здесь должно что-то быть.

– На планету спуститься не выйдет, ты же видишь? – выпалил Ульн. – Надо было сразу лететь к любой обитаемой планете.

– Решение принимали все вместе, Ульн, – оборвал начинающееся нытье Орх.

– Эль, а там не может что-то прятаться? – перламутровый коготок указал на темную глыбу, дрейфующую рядом с планетой

– Странно осколок, и всего один, – озвучил и мои подозрения Орх.

– При естественном столкновении должны были остаться еще и мелкие. А этот словно сюда специально пригнали и оставили.

– Полетели посмотрим, – загорелся Ульн.

– Вот, Ульн, запомни этот момент: нестись навстречу приключениям на свой зад ты первым предложил. И потом не ворчи, когда возникнут какие-нибудь проблемы, – воспользовалась я моментом, чтобы ткнуть Ульна носом.

– Эль, а там еще один!

– В кого ты такой глазастый, малыш? Подождем, пока комп выдаст данные по полному сканированию, – заскользила я по кнопкам виртуальной клавиатуры. – Боязно лезть, куда не звали. Попробую захватить как можно больший сектор.

Сканер молчит, а я до рези в глазах всматриваюсь в черноту. Мимолетный отблеск от местного тусклого светила на одном из самых крупных астероидов, и я облегченно выдохнула. Нашла! Интуитивный зуд моментально улегся. Вот, значит, чего я ждала.

– Эль, ты видела?! – подскочил Лер.– За вон тем, самым большим, что-то есть.

– Полюбопытствуем? – подмигнул мне Орх.

Подлетев к медленно плывущей в пространстве глыбе, с опаской, готовые в любую секунду дать задний ход и слинять на всех парах, мы высунули нос из-за астероида и шокированно замерли, глядя на монитор. Такого подарка судьбы я не ожидала точно.

– Ничего себе находка! – обрадовался Ульн, не усидев в кресле. – Ты видишь?! Это же… Это… Какой красавец! Он идеален. Какая форма! Мы обязаны посмотреть, что там внутри. Эльта, он ждал нас!

И возражать не стану, согласна полностью. Если еще эта «прелесть» не решит сделать из нас решето, то я готова любоваться совершенством бесконечно долго.

Вот бы себе такой корабль! Какое это поколение? Даже по моим скромным данным, он выше девятого. И этого, насколько я видела современные корабли, достичь никто не смог. Выше седьмого на глаза не попался. Возможно, мало видела? Но все равно я не помню ничего подобного, даже близко не знаю, к какому классу отнести этого антрацитного красавца.

– Рискнем? – под молчаливые кивки, послала сигнал для связи, а в ответ получила тишину.

– Судя по остаточным металлическим лестницам, стыковочным трапам и куску площадки, астероид был некогда частью космической станции. Каким образом, разворотив все, не зацепило корабль, уму непостижимо? Если он законсервирован, для нас это такой подарок, слов нет. Орх, ты видел такие корабли?

– Никогда.

– Нет? А я уверена, что их можно будет по пальцам пересчитать во всех Вселенных, если вообще, этот не единственный в своем роде.

Черный глянцевый гигант, совершенной, обтекаемой овальной формы, без единого изъяна, мирно дрейфовал вместе с астероидом.

Просканировать внутреннее содержимое «черныша» не удалось. Обшивка совершенно не пропускала никакие излучения. Судя по тому, что никто и никак не отреагировал на наше присутствие, либо корабль находится в спящем режиме, либо мы не внушаем им опасения. Вероятнее первое, но мало ли, проверить стоит. Улететь просто так и не попытаться забраться внутрь этой прелести… Ууу… меня жаба задушит, бросить его. Но на всякий случай я повторно дала опознавательный сигнал и дополнила его вежливой просьбой выйти на связь. Ответа не последовало.

– Вообще никакой реакции, – судорожно соображая, что делать, прошептала я.

– Совсем?

– Да. Но меня сейчас волнует немного другое. Нет никакой уверенности, что о его местонахождении знали только те пираты, у которых мы нашли карту. Там такой народец, что ближнего своего продадут, если выгодно. А значит, если не мы, то они до него доберутся. Отдавать такой шикарный трофей работорговцам и грабителям просто преступно. Значит, ползем к кораблю и, взломав защиту, делаем его своей собственностью. Если получится.

– О, как же я хочу полетать на нем! – словно ребенок обрадовался Ульн, начиная тревожить перепадами настроения.

– Эль, мне неспокойно. Поторопись, – черные глаза малыша смотрели с тревогой.

– Мне тоже немного не по себе. Значит, поторопимся. Лер, следи за мониторами. Если вдруг кто появится, сразу сообщаешь нам. Ульн, на тебе скафандры и сбор всего необходимого в случае, если мы сумеем сменить жилплощадь.

– Понял. Сделаю.

– Орх, с тебя два скафа, а я пока отправлю дроидов и Роба, пусть поработают. Всю жизнь буду локти кусать, если не прогуляюсь по этому красавчику. Лер не зря волнуется. Такой куш ни один дурак не оставит. Я бы не оставила.

– Кто его знает? Вдруг капитан оставил себе найденыша на черный день, чтобы не делиться?

– Очень сомневаюсь, Ульн. Обычно те, кто замарал себя кровью, из подобных организаций живыми не уходят. Меня больше волнует, кого он убил, чтобы получить слезы ушедших и карту к этому сокровищу? Это может стать гораздо опаснее, чем пираты.

– Меньше разговора, больше дела, Эльта, – плюхнулся обратно в кресло Ульн, в нетерпении потирая руки. – Давай лучше попробуем в него попасть, а? Слышишь? Он же мне сниться будет, если не увижу, что там внутри.

– Ульн, ты тараторишь, как одержимый. Впрочем и я готов пускать слюну на эту игрушку, – признался Орх.

– Представляешь, что мы можем увидеть внутри, Орх? Никак не могу определить его класс. Но выше девятого точно. Наверное, чьи-то разработки. Экспериментальный образец? Если он напичкан такими же новейшими технологиями, как и выглядит, то нам с ним в космосе сам черт не страшен. Нюхом чую, что стоит поторопиться до прибытия непрошеных гостей. У меня в затылке свербит. Лер?

– Да, Эль, быстрее.

– Так кого ждем? – подхватился Орх.– Я за скафами.

Нам только договорится с компом корабля и вуаля, можно лететь. Просто сказать, а как получится, хрен его знает. Договориться… как? А вообще, удачно это мы прилетели. И размеры найденыша с легкостью позволяют скрыть в своем брюхе не один такой, как наш, аппарат. Так что на планете мы сможем показаться на пиратском трофее, чтобы не светить нашу находку, а ее припрятать при необходимости.

Зависть – дело поганое, нечего людей дразнить. Эк меня понесло. Фантазия у меня, конечно, богатая, да только как найденыша присвоить-то?

– Эльта, ты еще долго молчать будешь? – дернул меня за руку Ульн.– Скажи хоть что-нибудь?

– Прости, задумалась. Будьте в скафандрах на всякий случай. Мы не знаем, как « черныш» отреагирует на попытку взлома. Лер, это и тебя с Халком касается.

– Ладно, пойду поищу, во что его можно будет одеть. Эль, только ты там осторожнее, хорошо?

– Обязательно, малыш. Беги, одевайся.

– Думаешь, может быть в ответ агрессия? – обеспокоился вернувшийся Орх, вползая в свой скафандр.

– Естественно, может. Кто тебе без охраны такой корабль оставит? Или могут? – задумалась я.– Хорош. Треплемся без дела. Пробуем, потом будем решать, что да как. Где у этого «малыша» вход, могу только предполагать, ориентируясь по стыковочному трапу. Ты заметил, насколько досконально точно подогнана на нем броня? Ни единого шва и зазорчика, все словно литое, как ртутная капля. Если бы не его цвет, то точно так бы и назвала – «Ртуть».

Наш компьютер ничего конкретного не выдал, кроме того, что все тихо и спокойно. Бесполезная железяка! Соваться самой к находке несколько поспешно и необдуманно, но и время тянуть опасно. Про гостей помню постоянно. Выбора особо и нет – либо самой, либо Роба отправлять для взлома системы. Для подстраховки добавила свитой роботу двух ремонтных дроидов. Накроются они – будет совсем хреново. Но лучше они, чем мы. Небольшая паранойя, как правило, помогает выживать.

Роботы вышли в космос. Замерев, мы напряженно, в полной тишине, наблюдали по мониторам за их передвижениями. Если с ними что-то случится, все проблемы свалялся именно на меня, больше решать их будет некому. От Ульна, кроме охов и вздохов, помощи – ноль. Лер – ребенок. Орх если только чем-то сумеет помочь, но знаний у него по кораблям практически нет.

– Прибыл на место, – по прямой связи раздался механический голос Роба. – Стыковочный трап к корпусу корабля не примыкает одной частью. Разрыв не позволяет вплотную подойти к кораблю. Обнаружена входная сенсорная панель. Требуется введение кода, отпечатки пальцев или считывание сетчатки глаз. Анализ показывает, что взлом данных возможен. Время, необходимое для подборки алгоритма, уточнить не могу. Мои дальнейшие действия, капитан?