Текст книги "Пятна"

Глава 24. Серебряные копья

На притоптанной траве, соприкоснувшись, звякнули граненые стаканы. Звук тихого бульканья смешался со щебетом неунывающих воробьёв и скрежетом водительской двери «Приоры», которую ветер покачивал, туда-сюда извлекая из своего инструмента адские ноты, точно скрипач-первокурсник. Запах дешевого табака придавал воздуху легкую горчинку.

– Но́лито, – торжественно изрек Петька Пулемётчик, закручивая пробку на бутылке с самогонкой. К военной службе он не имел отношения, зато курил с шести лет, а своих сигарет никогда не держал, предпочитая стрелять их у каждого встречного, за что его и нарекли таким боевым прозвищем.

– Под каёмочку налил, мастер, – похвалил Бендер. За последнюю неделю его рожа так распухла от беспрерывных пьянок, что глаза превратились в узенькие щелки, а нос стал толстым, точно белорусская картофелина.

Третьим к их классической алкашной компании сегодня примкнул тощий мужичонка, которого все с младых лет кликали Васькой Пятницей.

Пулемётчик поднял стакан, понюхал мутную сивушную жижу и загадочным тоном произнёс:

– Уважаемые знатоки, внимание вопрос. Сколько на этом стакане граней и что они означают?

– Петруха, не гони пургу, давай накатим нормально, – возмутился Пятница.

Однако Бендер заинтересовался и принялся считать грани, но всё время сбивался, да к тому же расплескал часть драгоценного пойла на засаленные штаны:

– Раскудрить твою черешню! Ну, рассказывай уже, не томи душу, эрудит херов.

Пулемётчик не желал выходить из образа и, выждав паузу, продолжил прежним тоном:

– Будете брать дополнительную минуту на обсуждение?

– У меня сектор приз на барабане, – хохотнул Васька.

– Это из другой игры, – поправил ведущий, – созрел тост, давайте выпьем за эрудит… эрукдиц… эрудицию.

Чокнулись. Хлопнули залпом до дна. Самогонка обожгла горло, растеклась приятным теплом по груди и наполнила пустой желудок. В голове сразу зашумело, требуемый эффект был достигнут быстро.

– Че там со стаканом то? – Пятница толкнул приятеля в бок, но, не рассчитав силу, опрокинул Пулеметчика на землю. Началась сердитая возня, которая могла перерасти в эффектную пьяную драку, но противников разнял Бендер.

– Хлопцы, харэ! Брейк! Мир! А ну успокоились нахер, а то щас обоих ушатаю!

Предостережение сработало. Петька и Васька с ворчанием отсели друг от друга. Но после второго стакана мгновенно забыли все обиды, так как оба имели характер вспыльчивый, зато отходчивый.

– Слухайте сюда! Стакан этот в СССР разработали. Именно разработали! Даже специальных инженеров-конструкторов привлекли, – пояснил Пулеметчик, для убедительности постучав грязным ногтем по стеклу, – и каждая грань тут обозначает союзную республику, а ободок сверху – Россию! Поняли? Русь-матушку, которая все республики объединила ради светлого будущего и победы коммунизма. Во как! Символизм!

– Брешешь, – отмахнулся Бендер!

– Вот те крест! – гаркнул Петруха и схватился за грудь. Но креста на нем давно не было, так как потерял он его в озере по пьяни год тому назад, а новый так и не приобрёл.

– За историю! – предложил Пятница. Тост всем пришелся по душе, мутная вонючая жижа вновь забулькала в стаканах.

Бендер развалился на земле и принялся чистить вяленую плотву. Пулеметчик туманным взором осмотрел заросший двор, серые пятиэтажки с выбитыми стеклами и груду резиновых покрышек посредине детской площадки:

– Мишка Рябой заразился.

– Чего?

– Да брось!

– Сам видел позавчера. На улице жара, а Миха шмотья натянул, как в январе, и чешет мимо гаражей, – вздохнул Петька.

– Может, кукуха полетела?

Васька уставился на окно второго этажа, где жил Рябой:

– Он дома сейчас?! Давай сходим! Произ… проеб….проясним!

– Не, я теперь к Михе и на километр не подойду, – закончив с рыбой, Бендер достал из кармана тетрадный листок, бережно его разгладил, насыпал полоску самосада, аккуратно свернул, облизал краешек и склеил.

Пулеметчик завистливо посмотрел на собутыльника:

– Зёма, отсыпь табачку.

– Вчера отсыпал.

– Да там грамуль…

– На, стрелок Ворошиловский. Но завтра покатим на Юбилейный. Шабашка с утра упала – ямы под столбы вырыть надо и опоры забетонировать.

– Ой, люби нога ногу, я работать не могу, – с характерным гэканьем попытался отмазаться Пятница.

Бендер предвидел такой вариант развития событий и заранее подготовил мотивирующий аргумент:

– Хер тебе тогда, а не похмелиться.

– Ты – капиталист! Ездишь на горбу рабочего класса! Вот из-за таких капиталистов, из-за американцев этих поганых мы сейчас в такой жопе!

– Вась, а при чем тут американцы?

– А кто клещей вывел?! Ясен пень – их биологическое оружие! Они всех запугать и контролировать хотели, вот и доигрались. Весь шарик теперь жопу чешет, – Пятница сделал круговое движение указательным пальцем и с ненавистью посмотрел на стальной фонарный столб, точно перед ним стоял президент США. Но столб был наш, отечественный, чуть помятый, после того как в него въехала «ГАЗЕЛь», а у коммунальных служб так и не дошли руки до его замены.

– Не верю я зомби-ящику. Это и наши могли накосячить. Или китайцы с индусами. А может, вообще случайность?

– Или ошибка природы… поддакнул Пулеметчик.

– Это ты – ошибка природы, – фыркнул Пятница, – все проблемы от американцев, рано или поздно правда откроется, попомните мои слова.

Политическая дискуссия грозила затянуться надолго, но тут во двор вкатил полицейский «УАЗик» и машина скорой помощи. Устало скрипнули тормоза, двигатели замолчали, и четыре человека в военной форме вышли из внедорожника.

В классических вестернах в такие минуты начинала играть напряженная музыка, когда два ковбоя сходились на площади перед трактиром и ждали двенадцатого удара часов, чтобы выхватить револьвер и нашпиговать свинцом противника.

Но здесь музыка не играла, а напротив, повисла замогильная тишина. Собутыльники замерли, уставившись на чужаков. Те спокойно осмотрелись и направились к выпивающей троице.

– Добрый вечер, предъявите документы, – потребовал старший, невзначай положив руку на кобуру.

– Ты чего, командир? Какие документы? Мы чистые как утренняя роса, – у Бендера начинало двоиться в глазах, от чего он никак не мог сфокусироваться на лицах незнакомцев.

– Мы че, кому-то мешаем? Сидим культурно, отдыхаем, – возмутился Пятница, – мы с Тургеневскими если чё.

Фраза про Тургеневских на квартет из Скорой не произвела никакого впечатления. Командир сверкнул красной ксивой и убрал её в нагрудный карман:

– Карантинная полиция. У нас приказ администрации – всем жителям, находящимся вне установленной территории общины, иметь при себе справку об отсутствии пятен.

Пулеметчик возмущенно замахал руками:

– Какую, едрить-мадрить, справку? Больниц же нет! Ну, на, осмотри меня? Че, раздеться?! Да легко!

Петька начал расстёгивать ремень, но один из полицейских наставил на него автомат:

– Проедете с нами. Получите справки – и свободны.

– Да никуда мы не поедем, права не имеете, на Красной у себя командуй, а тут наша террито…, – удар резиновой дубинкой по затылку не дал договорить Пятнице.

Пулеметчик попытался удрать, но запнулся и тут же получил электрошокером в шею. Бендер обхватил голову руками и сжался в комок, когда полицейские принялись охаживать его дубинками.

– Сдаюсь! Сдаюсь! Всё! Хватит!

На запястьях щелкнули наручники, и троицу алкашей загнали в салон скорой помощи. Правда, машина теперь больше напоминала клетку для перевозки опасных преступников.

– Слышь! Если вам пятнистый нужен, в том доме, в двадцать второй квартире Миха Рябой живет. Он теперь ото всех шухерится, сто пудов заразился! Его лучше проверьте, а мы – чистые! – успел выкрикнуть Пятница до того, как закрылась дверь.

– Разберемся, – туманно пообещал командир.

Водитель скорой докурил и бросил бычок в песочницу:

– Всё здесь?

– Да, едем на базу, на сегодня план выполнен.

Машины выехали из двора и направились к Железнодорожной больнице, где, замерев возле окна, Хирург наблюдал, как солнце прячется за высотки. Последние отблески раскрасили небо в цвет перезрелого апельсина. Ночь приближалась. Очередная ночь, которую переживут далеко не все. Одни умрут в страшных мучениях, пожираемые изнутри клещами, другим перережут глотку ради пачки лапши, а третьи просто решат, что с них хватит, и пустят пулю между воспалённых глаз.

Когда-то Хирург мог оказаться среди этих несчастных, но теперь он возвысился, обзавелся собственной крепостью и маленькой армией. Доктор поднялся на вершину пищевой цепи. Он стал хищником, которому даже не приходилось охотиться, за него все делали другие члены стаи.

– Док, ты тут? – дверь без стука распахнулась, и в кабинет ввалился Кулак, – а я тебя в лаборатории искал.

– Я там Лерочку оставил заведовать. Нам с ней повезло, отличный специалист, очень толковая девочка.

– Да, и фигурка что надо. Как смотрю на неё, прям нервничаю.

– Евгений Сёменович, мы же обсудили этот момент, – насторожился Хирург, – не порть мне ценного сотрудника. Даже пальцем не трогай.

– Ладно, Авиценна, не кипяти кастрюлю, уговор я помню. Сам, поди, на неё глаз положил, а мне лечишь про ценные кадры?

– Признаюсь, она мне по душе. Есть что-то общее с покойной супругой, голос похож. Бывало, как скажет слово, я признаться даже вздрагиваю, точно Тамара моя воскресла. Когда её не стало, меня как надвое разрубили. У римлян было подходящее выражение: dimidium animae meae – половина моей души. Вот это про нас с Томой. А Лерочка – девочка очень хорошая, но я её воспринимаю лишь в качестве коллеги. Но коллеги крайне ценной, напоминаю.

– Да хорош мне по мозгам ездить. Понял я, понял. Пойдем вниз, там Хорёк с пацанами мясо привезли.

– Нам пора тщательнее подходить к выбору новых доноров, на их содержание и питание идет много ресурсов, нам необходимо оставить самых молодых и здоровых.

– Оптимизация? Как скажешь. Напиши список кого увольняем, я разберусь.

– Прекрасно.

Хирург и Жека удачно дополняли друг друга, редко спорили по ключевым вопросам и отдавали все силы для развития общего дела. Бизнес процветал. Доходы росли как мышцы на стероидном качке. Они стали практически теневыми хозяевами Краснодара. Ирония судьбы, но в городе, из которого выдавили почти всех пятнистых, вдруг стали править чесоточные.

Впрочем, даже пациенты не догадывались об этой тайне. Хирург, Жека, Кочерга, Люба и все остальные подельники соблюдали предосторожности: одевались как чистые, вели себя как чистые, а благодаря регулярной кровяной профилактике, выглядели тоже как чистые.

– Из Москвы новости есть? – уточнил доктор, спускаясь с компаньоном по лестнице.

– На западном фронте без перемен.

– Оооо… читал?

– А ты думал, у меня пять классов церковно-приходской школы?

– Не знаю насчет школы, но жизненные университеты ты прошел весьма серьёзные.

Кулак распахнул больничную дверь:

– Во! Подъехали, санитары леса, принимай доноров.

Полицейский «УАЗик» и машина скорой помощи с ценным грузом остановились у главного входа. Доктор нацепил медицинскую маску, скрыв под ней лёгкую улыбку питона, которому преподнесли очередного кролика. Но когда Хорек продемонстрировал трех алкашей, Хирург разочаровано скрестил руки за спиной и опустил голову:

– Вы серьезно?

Командир «карантинной полиции» виновато почесал кадык, понимая, что добыча не самая ценная:

– Док, не торопись с выводами. Нормальные мужики, не старые еще, все как ты просил. Расслаблялись просто, поэтому в таком виде. Ну? Не назад же их везти. Протрезвеют, отмоются, станут красавцами.

– Они что, целый год так расслаблялись без продыху?! Тут детоксикация больше недели займёт. А если у них цирроз печени?

– Да, пацаны, в этот раз вы явный брак притащили, – согласился Жека.

Хорек понимал, что все претензии по делу, но с непоколебимой угрюмостью продолжал стоять на своём:

– Берите этих, скоро и такие закончатся. Вокруг что, одни зожники и спортсмены, по-вашему, ходят? Они за стенами прячутся, их из общины не выкуришь.

– Да-да, на улицах вообще глухо. Либо бригады со стволами по пять человек, либо вот такие, – добавил боец с позывным Медный.

– Так, веди этих в карантинную палату, завтра ими займусь, – смирился доктор.

Пятница услышал про «завтра» и рассержено завопил:

– Эй?! Кто тут старший?! Давайте нам справку и отпускайте! Беспредел! Не имеете права задерживать!

Удар прикладом между лопаток притушил протестные настроения Васьки, и он уныло поплелся вместе с приятелями в больницу.

Хирург оглянулся, убедился, что их никто не слышит, схватил Жеку за рукав и тихо сказал:

– А ведь он прав.

– Ты про кого? Алконавта? Насчет беспредела, что ли? Так это понятие обтекаемое, все зависит от точки зрения…

– Нет, я насчет слов Хорька. Всё сложнее найти достойных доноров. Только отщепенцы сами по себе продолжают жить, а они, как правило, радикальные маргиналы, ab imis unguibus ad verticem summum – от кончиков ногтей до самой макушки. Пора проникнуть за баррикады.

– Воевать с общинами? Спятил?!

– Там, где бесполезны пули, победу принесут монеты.

– Это тоже римляне придумали?

– Я не припомню, чтобы в римских легионах водилось огнестрельное оружие. Считай, что авторство фразы принадлежит мне. Силой людей у общины не заберёшь, значит, надо их купить.

– Дерзкий ход.

– Древние называли это Argenteis hastis pugnare – сражаться серебряными копьями.

– Красиво лопочешь. Ну-ну, продолжай.

– Сам знаешь, везде есть лишние рты, не слишком полезные люди, дети, сироты… я давно хотел поэкспериментировать с чистой детской кровью, но её критически мало. Почти вся смешивается и уходит на продажу. А я вижу в ней огромный потенциал.

– Ну, допустим. Цена вопроса?

– Обсудим на месте. Как думаешь, какая община самая бедная из ближайших.

Жека сдвинул брови и шумно задышал носом. Так на его лице проявлялся глубокий мыслительный процесс.

– Ипподромовские. Им рыбу приходится постоянно покупать. Она сейчас подорожала. А коллектив у них приличный, народа много.

– Вот с них и начнем. Предлагаю не откладывать в долгий ящик. Навестим с деловым визитом, скажем, что доноры нужны для федеральной программы изучения вакцины. Почти не соврём. Дело, само собой, конфиденциальное, в их же интересах держать язык за зубами.

– Ты опасней, чем я думал.

Змеиное лицо Хирурга растянулось в дружеской улыбке, но глаза оставались холодными и отстраненными. В них скрывалось то, что Кулак не мог разгадать, и это его беспокоило.

– Давай без суеты, сначала стрелку забьем, поляну подготовим. Всё официально надо, солидно.

– Да, тебе виднее, как вести переговоры.

– Не кипишуй, я организую.

Следующим утром Жека задействовал административные рычаги. Мэр Сундуков лично приехал в общину в качестве посредника для организации важной встречи.

В назначенный день на парковке перед ипподромом остановился черный «Мерседес» и две полицейских машины сопровождения. Кулаков смахнул перхоть с пиджака и поправил галстук:

– Готов?

Хирург сидел в дорогущем костюме, точно министр здравоохранения, и нервно ерзал костлявым задом:

– Не люблю я эти наряды.

– Детали решают. Они думают, что мы прямо из Кремля к ним в гости, – напомнил Кулак.

Ворота открылись. Хорёк плавно придавил педаль газа. Представительный кортеж степенно и пафосно вкатился на территорию. Жека и Хирург поднялись на трибуну, и, оставив охрану за дверью, скрылись в застекленной ложе.

Ипподромовской общиной управлял Совет из трех мужиков и одной седовласой почтенной дамы, которой в недавнем прошлом принадлежал большой бизнес по производству мебели.

«Не нравится мне эта грымза. Включит сантименты, всё дело нам запорет», – сразу подумал Жека, взглянув на тётку.

Но опасения оказались напрасными. Не прошло и часа, как договорились насчет четверых сирот от пяти до одиннадцати лет. Получилось даже дешевле, чем рассчитывали, всего за триста «кремлёвок».

– Сегодня берем кровь на анализ – завтра привозим деньги. Если все здоровы, – подвел итог Кулаков.

– Есть еще женщина, ей около тридцати, она немного слабоумная, но, думаю, для ваших задач подойдет, уступим за пятьдесят монет, – предложила седовласая.

Жека посмотрел на Хирурга, но тот отрицательно качнул головой.

– На данном этапе мы изучаем действие вакцины в возрастной группе от нуля до восемнадцати лет.

Сухого ответа доктора оказалось достаточно, чтобы члены Совета перестали впаривать им неликвид. Стороны уже хотели «ударить по рукам», как вдруг у ворот началось оживление.

– Патруль вернулся. Мы тут гоняем всякую шваль, чтобы близко не приближались, – объяснил картавый мужичок в потрепанном кителе судебного пристава.

– Пятнистых? – с пренебрежением уточнил Кулак.

– Их в первую очередь. Ну и шушару всякую, мародеров, домушников.

Хирург слушал разговор вполуха, ему хотелось быстрее убраться отсюда, как вдруг раздался молодецкий топот ботинок, а затем постучали в дверь.

– Входите, – разрешила седовласая дама.

На пороге материализовался круглолицый бритоголовый подросток с надменным взглядом:

– Шестое звено вернулось с обхода.

– Происшествия были? – дежурно поинтересовался картавый.

Парень замялся, подозрительно уставившись на незнакомцев. Хирург между тем отвернулся и с внезапным интересом принялся рассматривать фотографии скакунов на стене.

– Позже зайдешь, обсудим, – буркнул картавый.

– Угу.

Когда подросток вышел, доктор, понизив голос, обратился к седовласой даме:

– Этого мальчика мы тоже хотим задействовать в проекте.

– Нет! Этого никак нельзя. У него брат и отец. Они наши патрульные.

– Сколько за всех?

– Ну… фух… это не так-то просто, – картавый отряхнул китель, посматривая на других членов совета. Жека понял, что дело лишь в сумме:

– Может, вам посовещаться надо? Мы снаружи подождем.

– Благодарю, – выдохнула дама.

Когда Хирург и Кулак вернулись, Совет озвучил цену в тысячу золотых. К ужасу Жеки доктор согласился не торгуясь.

«Твою мать! Авиценна, ты долбанулся?! Нахрена они нам нужны за такие бабки?! Да за штуку Хорек тебе полгорода переловит! Фуууух, ладно, заднюю включать поздно. Не солидно для нашей роли. Придется башлять. Ну, Хирург! Я это на твой счёт запишу!»

Доктор надел медицинскую маску, набросил халат, достал ланцеты и контейнеры из термобокса:

– Приступим. Пусть заходят по одному.

Вся процедура заняла полчаса, последним явился мужик квадратного телосложения, с короткой могучей шеей и свирепыми челюстями.

– А чего за анализы такие? Зачем?

– Это, Потап, такой приказ администрации. Новая федеральная программа – профилактика распространения Бурой Чесотки. Все патрульные в группе риска, – неуверенно выдавил из себя плохо отрепетированную фразу картавый.

Потап набычился, но подчинился:

– Поздно профилактируете. Раньше надо было, теперь-то мы сами ученые. В перчатках даже задницу подтираем.

– К сожалению, это не гарантия безопасности.

Патрульный пристально уставился доктору в глаза, припоминая что-то знакомое.

– А мы с вами не встречались?

– Сомневаюсь, – раздалось из-под голубой одноразовой маски.

Хирург узнал верзилу в первую же секунду, как и его сынков. Доктор навсегда запомнил тот день, когда патруль застал его врасплох у стен торгового комплекса «Красная площадь».

«Пап, можно я в него пальну разок?» – протянул первый сынуля, а второй запустил в Хирурга камнем. В тот раз доктор убежал, но по иронии судьбы вернулся прямо в логово противника.

– Что на территории? – буднично поинтересовалась седовласая.

Потап хищно ухмыльнулся:

– Гришка сегодня счет открыл. Первого хлопчика вальнул.

– На кого нарвались? – насторожился картавый.

– Это не мы нарвались, а на нас. Да там ерунда. Парнишка левый из-за угла выскочил, испугался и по тапкам дал. Дурной, лет пятнадцать на вид. Мы ему «Стоять», а он вчесарил как заяц. Вот Гриха ему в затылок и шмальнул. Молодец, конечно, умудрился попасть в этого бегуна, снайпер растёт. Но я всё равно ему по шее дал, нехер патроны на мелочь транжирить.

– Чесоточники стали сильнее донимать в последнее время, – пожаловался картавый, – мы тут на окраине, вся шваль с севера мимо нас проходит.

Кулак пялился в окно на засаженное картошкой поле ипподрома, мимоходом подсчитывая вооруженных мужиков. Доктор сочувственно посмотрел на членов Совета.

«Бедные вы бедные. Тяжело вам. То ли дело пятнистым, гуляй не хочу. Так вы им готовы за пакет гречки мозги вышибить. И даже не за пакет, а просто так. За то, что чужой».

После того как Потап, прижав к пальцу стерильную ватку, убрался восвояси, Хирург осторожно закрыл термобокс и обратился к заскучавшему Кулакову:

– Нам пора.

– Мы вернёмся завтра в девять, – напомнил Жека картавому.

– До скорой встречи.

Уже в «Мерседесе» по пути в больницу Кулак угрюмо спросил:

– Слушай, Склифосовский, а что на тебя нашло? Что за дикий шопинг ты там устроил на штуку золотых? На кой черт нам эта семейка сдалась и когда она окупится?

Доктор с пониманием отнесся к негодованию партнёра:

– Окупится, обязательно окупится. Если мои прогнозы оправдаются, то мы выпустим отдельный премиальный продукт – молодую кровь. Только для самых состоятельных клиентов.

– Думаешь, клюнут?

– Эффект быстрее и дольше. VIP-формула здоровья. Звучит?

– Ну, в теории…

– Для исследования мне потребуется два человека, желательно заразившиеся в одно время.

– Найдем. Есть пацаны на примете. Поставишь на них свой опыт, а когда подлечатся, пристрою ребят к делу.

– Подбирай людей максимально осторожно. Anguis in herba – змея в траве. Я это к тому, что никогда не знаешь, откуда может выползти опасность.

– Любой змее я собственноручно откручу голову. Это моя сфера ответственности.

– Превосходно.

– Док, ты сегодня изрядно подорвал нашу финансовую стабильность, придётся разбить копилку с хрюшкой. Так что дальше без импульсивных покупок. За шкетов с папашей переплатили мы изрядно. Пёс с ними. Я там спорить не стал, репутация важнее. Только впредь подобные сделки исключительно с моего одобрения.

Хирург ничего не ответил. С лицом сытого удава он разглядывал пустынную улицу, на которой когда-то вечно стоял в пробке.

«Nemo me impune lacessit – никто не оскорбит меня безнаказанно».