Текст книги "Шедевры, обожжённые войной"

В то же время американцы не возвратили Советскому Союзу сокровищницу Псково-Печерского монастыря. С этим собранием драгоценностей связана целая одиссея. Сначала оно хранилось на центральном сборном пункте в Висбадене, затем было передана в Висбаденский музей. В начале 70-х коллекция Псково-Печерского монастыря была обнаружена в музее Реклингхаузена немецким искателем Янтарной комнаты Георгом Штайном. И лишь в 1973 году сокровища были возвращены в Псково-Печерский монастырь благодаря настойчивости того же Штайна.

По утверждению Патриции Гримстед, в настоящее время в Национальном архиве США в Вашингтоне хранится по меньшей мере 5857 единиц архивных документов, которые не были возвращены в СССР. Известно только, что среди этих материалов имеются советские военные документы, захваченные германскими войсками в Сталинграде…

В заключение хотелось бы рассказать об эпизоде, свидетелем которого я был лично. В апреле 2000 года мне довелось участвовать в международной научной конференции, посвященной проблемам перемещенных культурных ценностей, которая проходила в Москве во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы. У меня, да и не у меня одного, вызвало шок утверждение профессора Вольфганга Айхведе, директора Института восточноевропейских исследований при Бременском университете. По его сведениям, американцы после войны действительно возвратили Советскому Союзу большое количество историко-культурных ценностей. Однако из каждой возвращенной коллекции, как правило, изымалась самая ценная вещь. Находившиеся в зале американки Патриция Гримстед и Линн Николас, автор известной книги «Похищение Европы», с криком и чуть ли не с кулаками набросились на «бедного» бременского профессора…

Думаю, что Вольфганг Айхведе, который вдоль и поперек «перепахал» кобленские архивные документы, несомненно, располагал неопровержимыми фактами, делая столь смелое заявление.

Конечно, наша публикация ни в коей мере не претендует на полноту и завершенность. Но хотелось бы надеяться, что она может послужить поводом для делового и обстоятельного разговора о судьбе наших памятников культуры, архивов и библиотечных фондов, перемещённых на Запад в годы Второй мировой войны.

Список 13 транспортных грузов с советскими историко-культурными ценностями, отправленных из американской зоны оккупации Германии в Восточный Берлин в 1945–1948 гг.

Документ хранится в Национальном архиве США.

Часть VIII
Эхо войны в музейных залах

Глава 23
Коллекция Кенигса. Зигзаги судьбы

Эхо Второй мировой войны все еще накладывает драматический отпечаток не только на людские судьбы, но и на судьбы искусства, которое несколько неуклюже именуется «перемещенным». Тяжба о праве собственности на знаменитую «Коллекцию Кенигса», которая семь десятилетий назад была перемещена из Дрезденской галереи в Пушкинский музей в Москве, далеко не первая, но, возможно, самая запутанная. Разобраться в ней непросто даже опытным юристам, однако выявленные в последние годы документы проливают на нее новый свет.

Уникальное собрание рисунков старых мастеров было вывезено в 1945 году из поверженной и лежавшей в руинах Германии в Советский Союз в качестве трофея. С тех пор оно находится на хранении в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина. Это истинное собрание шедевров – 307 произведений самых крупных мастеров ведущих художественных школ Европы XV–XIX веков: Дюрер, Рембрандт, Ван Дейк, Рубенс, Веронезе, Тинторетто, Фрагонар, Буше, Ватто. Перечень можно продолжать…

Все эти произведения являлись частью огромной графической коллекции, которая когда-то принадлежала жившему в Голландии немецкому банкиру и предпринимателю Францу Кенигсу (1881–1941). По единодушному признанию искусствоведов, наибольшую художественную ценность представляет «московская» часть его бывшего собрания. И именно она в течение многих лет является объектом настойчивых реституционных претензий со стороны правительства Голландии и родственников знаменитого собирателя.

Несколько слов о самом Франце Кенигсе, имя которого независимо от его воли оказалось в центре юридических баталий. Родился он в Кельне в семье крупного немецкого банкира и предпринимателя. Отец Франца был директором Кельнского банка, который считался одним из самых преуспевающих в Германии. В 1911 году Кенигс-старший передал бразды правления банком сыну. Накануне Первой мировой войны Франц переехал в Берлин и возглавил уже столичный банк «Delbruck & Cie» который, как и кельнский, находился в частичной собственности семьи Кенигсов. А в начале двадцатых годов Франц со своим двоюродным братом Родиусом основал в Амстердаме торговую фирму «Родиус-Кенигс». Однако, даже перебравшись в Нидерланды, Кенигс по-прежнему оставался германским подданным.

Собирать свою художественную коллекцию он начал очень рано. В 1903 году 22-летний Франц, будучи проездом в Париже, купил гравюру Тулуз-Лотрека. А три года спустя уже в Лондоне приобрел два пейзажных рисунка Жана Франсуа Милле. Позднее к ним добавился 21 рисунок Дега. Эти вещи и составили основу будущей всемирно известной коллекции. Пик же собирательской деятельности Франца Кенигса пришелся на начало 20-х годов, когда он уже проживал в Голландии. Впрочем, значительную, если не подавляющую часть рисунков он приобрел вне Голландии на различных европейских аукционах. Так, например, в 1925 году он купил на одном из парижских торгов коллекцию рисунков из собрания князя Аргутинского-Долгорукова, вывезенную русским эмигрантом из России после революции. Общий экономический кризис, названный в дальнейшем «великой депрессией», начавшись 24 октября 1929 года на Уолл-стрит, не обошел стороной и Кенигса. Финансовые дела немецкого предпринимателя стали ухудшаться, и он был вынужден заложить все свое собрание, включавшее 2671 рисунок старых мастеров и 47 картин, в германский еврейский банк «Лиссер и Розенкранц», имевший отделение в Амстердаме. Сумма заклада составляла 2 миллиона 200 тысяч гульденов. Франц Кенигс поставил перед руководством банка условие, согласно которому рисунки и картины должны были находиться в помещении музея, так как им требовался определенный температурно-влажностный режим хранения. По взаимному согласию сторон коллекция в 1935 году была размещена на временное хранение в только что открывшийся в Роттердаме художественный музей «Бойманс». Здесь все в том же временном режиме собрание Кенигса находилось до 1939 года. Следует подчеркнуть, что передача коллекции в музей в качестве залога ничего не изменила в ее правовом статусе – она продолжала оставаться номинальной собственностью самого собирателя. Об этом свидетельствует тот факт, что в течение всего четырехлетнего срока рисунки около двадцати раз выставлялись в разных странах Европы. Самая большая экспозиция прошла в Кельне, родном городе собирателя. И на всех выставочных каталогах неизменно стояло имя Франца Кенигса.

Начало Второй мировой войны круто изменило судьбу коллекции. Последующие события напоминали одновременно драму и детектив. Незадолго до немецкой оккупации Нидерландов банк «Лиссер и Розенкранц» (как мы помним, еврейский) стал спешно сворачивать свою деятельность. Директор банка Зигмунд Крамарский, отбывая в Америку, намеривался забрать с собой коллекцию графики, поскольку Франц Кенигс был не в состоянии погасить выданную ему банком ссуду. К тому же рисунки были вполне транспортабельны: не занимая много места, они без труда поместились бы в одну поклажу.

Однако осуществить этот план помешал директор музея «Бойманс» Дирк Ханнема, являвшийся убежденным нацистом. Стоит заметить, что в годы оккупации он возглавлял Совет по культуре в фашистском правительстве Голландии. Ханнема, сознавая преимущества своего положения, решил насильственно удержать коллекцию. По его наущению меценат и покровитель музея «Бойманс» богатый промышленник ван Бейнинген предложил Крамарскому миллион гульденов в качестве отступного.

Конечно, цена была сильно занижена: страховая стоимость всей «Коллекции Кенигса» составляла тогда 5,5 миллионов гульденов. Но Крамарский, который тогда уже находился в Канаде, не видя другого выхода, был вынужден согласиться на предложенные грабительские условия.

Ван Бейнинген был коммерсантом старой закваски. Заполучив по дешевке ценнейшую коллекцию, он тут же решил часть рисунков выгодно реализовать, чтобы, говоря выразительным языком новых русских, тут же «отбить свои бабки».

Здесь необходимо сделать историческое отступление. В 1938 году Гитлер, находясь с визитом в Италии, реализовал и культурную программу. В сопровождении Муссолини он посетил знаменитые галереи Питти и Уффици во Флоренции, музеи Рима и Неаполя. Оба деятеля считали себя ценителями искусства. Вот любопытная картинка нравов из жизни фашистских главарей. Дуче увлекался художественной литературой и играл на скрипке. Падкий на плотские утехи, он иногда после полового акта брал а руки смычок и ублажал особо «отличившихся» женщин музицированием. А к изобразительному искусству Муссолини был совершено равнодушен. Зато фюрер, прохладно относившийся к женщинам, считал себя художником по призванию, который не реализовал свой дар только потому, что выбрал самое высокое из искусств – политику.

Совместная прогулка Гитлера и Муссолини по музейным залам оказалась занятной. Фюрер восторгался увиденными шедеврами и был поражен полным безразличием к ним своего итальянского друга. Когда он «смотрел на эти полотна, – рассказывал позднее Гитлер, – было ясно, что он их едва выносит». Надо ли удивляться, что Муссолини без всяких сожалений подарил германскому партнеру скульптуру древнегреческого ваятеля Мирона «Дискобол», которой тот восхищался? Вся Италия была в шоке. Вполне возможно, что именно этот щедрый дар подсказал Гитлеру очередной грандиозный проект.

Страдавший манией величия фюрер задумал создать в Линце на Дунае, городе, где прошло его детство, самый большой в мире музей изобразительного искусства. По его повелению в этом супермузее надлежало выставить лучшие произведения самых знаменитых мастеров всех времен и художественных школ. Этой сокровищницей Гитлер намеревался воздвигнуть себе памятник, который должен был пережить века. Как и другой, еще более грандиозный монумент – Третий рейх.

Экспонаты для будущего музея нацисты приобретали всеми доступными путями и средствами. На Востоке – в Польше и на оккупированных территориях Советского Союза – они, не стеснясь, грабили все музеи подряд как под гребенку. А на Западе вели себя более цивилизованно, если допустимо применять это слово к фашистам. В данном случае произведения искусства приобретались в основном на открытых аукционах и у торговцев антиквариатом. Американский исследователь Джонатан Петропулос в своей книге «Искусство как политика в Третьем рейхе» пишет, что на эту операцию «художественные агенты» фюрера потратили свыше 163 миллионов рейхсмарок. Так Адольф Гитлер стал крупнейшим в истории покупателем произведений искусства.

Формировать коллекцию будущего «Музея фюрера» было поручено директору Дрезденской галереи доктору Гансу Поссе, специалисту по Ренессансу и голландской живописи. Именно ему и решил ван Бейнинген уступить часть рисунков из «Коллекции Кенигса». На переговорах с Поссе интересы ван Бейнингена представлял его зять, пронырливый маклер Лукас Петтерих.

Понять, как проходили эти переговоры, помогает так называемая «папка Кенигса», хранящаяся в настоящее время в Москве, в трофейном фонде бывшего Особого архива (ныне Российский государственный военный архив). В папке содержится обширная, на 130 листах, переписка Лукаса Петтериха с Гансом Поссе. Документы неопровержимо свидетельствуют, что продажа рисунков гитлеровскому эмиссару носила абсолютно добровольный характер.

Вот один из фрагментов письма Петтериха к Поссе от 5 августа 1940 года: «Возможно, Вы еще помните наш завтрак в Гааге. Тогда Вы мне сообщили, что фюрер выделил большие средства для приобретения произведений искусства для немецкого народа. И что заняться этим фюрер поручил Вам, глубокоуважаемый господин профессор. Тогда я заметил, что мой тесть ни в коем случае не станет ничего продавать. Но может и согласиться продать некоторые рисунки из коллекции Кенигса, если Вы сделаете ему хорошее предложение».

Вскоре сделка состоялась. 526 рисунков, а это примерно пятая часть «Коллекции Кенигса», ван Бейнинген продал Гитлеру за миллион 500 тысяч гульденов, из которых сто тысяч поступили в карман Петтериху в качестве комиссионных. Таким образом, эта операция принесла ван Бейнингену 400 тысяч гульденов чистой прибыли. А все оставшиеся рисунки по предварительной договоренности с Дирком Ханнема он «великодушно» подарил возглавляемому им Роттердамскому музею «Бойманс». Так что, как видите, никто из партнеров внакладе не остался.

Эта сделка была одной из многих, совершенных ван Бейнингеном с представителями гитлеровской Германии. Главным его партнером по купле-продаже художественных произведений был наци номер два рейхсмаршал Герман Геринг, тоже горячий «поклонник» искусства. В 1941 году голландец также по собственной воле и не без выгоды продал Герингу 18 картин из своей личной коллекции. Ван Бейнинген получил за них ту же сумму, что и при первой сделке, – полтора миллиона гульденов.

Эти операции, надо полагать, имели для ван Бейнингена весьма большое значение, так как в годы войны он являлся монополистом в продаже рурского угля в Голландию, и его бизнес напрямую зависел от благосклонности главарей нацистской Германии. Обращает внимание, что после окончания Второй мировой войны ван Бейнинген не понес никакого наказания за разносторонние деловые связи с нацистами. Более того, его «заслуги» перед родиной были достойно отмечены. Имя ван Бейнингена увековечено в нынешнем названии Роттердамского музея. Одна из улиц Гааги тоже носит его имя.

А вот основателю знаменитой коллекции Францу Кенигсу судьба явно не благоволила. Он был убит 6 мая 1941 года в своем родном городе Кельне при «невыясненных обстоятельствах». Обезображенный труп предпринимателя был найден на железнодорожном полотне в районе центрального городского вокзала. В этом убийстве явно угадывается почерк тайной полиции. Однако попытка увязать смерть Кенигса с его коллекционерской деятельностью оказалась несостоятельной, так как в то время он уже лишился коллекции.

Со слов внучки собирателя Кристины, Франц Кенигс продолжительное время сотрудничал с Британской дипломатической миссией в Амстердаме по вопросам экономического и военного положения в Третьем рейхе. Одновременно он помогал еврейским банкам в Германии переводить капитал в Швейцарию. Похоже, это не прошло незамеченным для всевидящего гестапо.

Предназначавшиеся для «Музея фюрера» рисунки старых мастеров из Роттердама весной 1941 года были доставлены в Дрезденскую галерею. Спустя два года ввиду усилившихся бомбардировок союзнической авиации они вместе с другими сокровищами Дрезденской галереи были спрятаны гитлеровцами в саксонском замке Везенштейн, где и были обнаружены в мае 1945 года одной из трофейных команд Красной Армии.

Сразу после войны правительство Нидерландов начало розыск проданных Гитлеру рисунков из «Коллекции Кенигса». А так как Дрезден входил в советскую зону оккупации Германии, то нетрудно было догадаться, что они, вероятнее всего, были вывезены в Советский Союз.

3 декабря 1945 года посольство Королевства Нидерландов в Москве адресовало наркомату иностранных дел СССР вербальную ноту, содержавшую просьбу сделать все необходимое, чтобы обеспечить «скорейшее возвращение нидерландскому правительству художественных ценностей, входивших в «Коллекцию ван Бейнингена», принадлежавших нидерландскому подданному и, возможно, находящихся на территории Советского Союза».

Не дождавшись ответа, голландцы через два месяца направили в Москву повторную ноту аналогичного содержания. В ответной ноте от 22 февраля 1946 года советское внешнеполитическое ведомство констатировало, что ни упомянутая коллекция, ни входящие в нее рисунки на территории Советского Союза не обнаружены. Спустя год упорные голландцы отослали в Москву еще одну ноту с просьбой дополнительно исследовать вопрос о наличии «Коллекции ван Бейнингена» на территории Советского Союза. Ответ советской стороны от 17 апреля 1947 года новой информации не содержал: «поиски упомянутой посольством Нидерландов коллекции не дали результатов».

Здесь важно выделить одну деталь. В своих нотах голландцы все время подчеркивали, что разыскивают рисунки из «Коллекции ван Бейнингена». Не исключено, что они сознательно не хотели упоминать имя Франца Кенигса, прекрасно зная, какое отношение к немцам бытовало в Москве, да и в других странах антигитлеровской коалиции сразу после окончания войны. И этим внесли путаницу. Обнаружить «Коллекцию ван Бейнингена» в СССР, даже если бы советская сторона поставила перед собой такую задачу, было действительно трудно, поскольку на каждом рисунке имелось лишь клеймо – вензель «FK»: Франц Кенигс. А ван Бейнинген владел коллекцией, как мы уже знаем, всего-навсего полгода.

В последующие годы голландцы больше не обращались к советским властям по этому вопросу. В отличие от многих других произведений искусства, исчезнувших после войны, рисунки из коллекции Кенигса никогда не считались пропавшими бесследно. Искусствоведы догадывались об их местонахождении. На Западе периодически появлялись публикации, в которых сообщалось, что «Коллекция Кенигса» находится в Советском Союзе. Об этом, в частности, рассказал в британской прессе эмигрировавший в 70-х годах из СССР, бывший сотрудник Пушкинского музея, профессор Михаил Либман. Так, спрятанные в Москве, по традиции державшей «глухую оборону», рисунки старых мастеров в значительной степени были секретом Полишинеля.

И только в конце 80-х годов воодушевленное горбачевской перестройкой Королевство Нидерландов вновь поставило вопрос о возвращении в Голландию собрания Кенигса (теперь в Гааге пользовались уже другим, «родовым» названием). В 1989 году Нидерландская государственная служба изобразительных искусств опубликовала иллюстрированный каталог на английском языке с очень длинным названием «Пропавшие рисунки старых мастеров из коллекции Кенигса, права на которые оспариваются государством Нидерланды». В этом издании недвусмысленно указывалось, что часть коллекции была вывезена в Москву. Тогда же один экземпляр каталога голландский министр культуры Данкона «со значением» вручил советскому послу в Амстердаме Чиквадзе.

А еще спустя три года, уже после крушения СССР, тогдашний российский министр культуры Евгений Сидоров на специально созванной пресс-конференции официально признал наличие 307 графических работ из коллекции Кенигса в Музее имени А.С. Пушкина. Вскоре была создана и совместная российско-нидерландская рабочая группа экспертов по вопросу возвращения в Голландию «Коллекции Кенигса». Уже в названии этой рабочей группы явно просматривается тенденциозность. Обычно так называемые «совместные рабочие группы» носят трафаретные названия: «по проблемам» или «по вопросу», а тут сразу же «по вопросу возвращения», то есть исход был как бы предопределен. В этом проявилась демократическая эйфория, царившая в высоких кабинетах Москвы в первые годы существования независимой России.

Российскую сторону на переговорах с голландцами представляли эксперты министерства культуры и искусствоведы. С учетом того, что голландцы – люди, очень изощренные в юридических вопросах, в российскую группу экспертов был включен профессор М.М.Богуславский, крупный специалист в области международного права. И этот эксперт действительно очень «помог» свой стороне. Представленное им «юридическое заключение» полностью ратовало за передачу Голландии «Коллекции Кенигса». Его реферат заканчивался словами: «Заявленная претензия правительства Нидерландов о возврате коллекции подлежит удовлетворению». Надо сказать, что это поистине беспрецедентный случай, когда член рабочей экспертной группы делает юридическое заключение в пользу оппонентов. Может, некоторую ясность в эту нестандартную ситуацию внесет тот факт, что профессор Богуславский, сделав свое дело, давно проживает в ФРГ.

Начиная с 1993 года состоялось уже 11 совместных заседаний экспертных групп. Выступая на них, голландцы упорно и настойчиво добиваются возвращения в Нидерланды художественного собрания немецкого банкира. Возврат коллекции рассматривается ими в качестве приоритетной задачи национального масштаба. Юридические обоснования своих претензий к Российской Федерации в отношении «Коллекции Кенигса» они строят на нормах внутреннего законодательства и международного права. Голландская сторона ссылается, в частности, на три королевских декрета, изданных нидерландским правительством в изгнании, в которых признавались недействительными все торговые сделки, заключенные с юридическими или физическими лицами Германии в годы оккупации. Поэтому продажа графической коллекции ван Бейнингеном доктору Поссе, по утверждению голландцев, была незаконной.

Однако здесь явно просматривается двойной стандарт. Ведь, к примеру, тот же ван Бейнинген в течение четырех лет оккупации закупал немецкий уголь для нужд голландской промышленности. И никто эти сделки не собирался отменять. Выходит, одни сделки с нацистами были «хорошими», а другие – «не очень». Впрочем, сами голландцы вынуждены были отчасти признать, что, несмотря на все запреты, содержавшиеся в королевских ордонансах, антикварная и аукционная торговля предметами искусства в годы немецкой оккупации велась достаточно широко. При этом нидерландские частные лица с равным прилежанием как продавали, так и приобретали у немцев самые различные произведения искусства, хотя названные документы о «запрете на «сделки с врагом» означали запрещение обоих видов деятельности. Однако пересматривать результаты торга никто и не думает.

Голландская сторона ссылается и на так называемую «Декларацию союзных и соединенных государств», подписанную 5 января 1943 года в Лондоне, в том числе правительствами СССР и Нидерландов. Это главный козырь Гааги. В Лондонской Декларации правительства союзников действительно заявили, что намерены сделать все возможное «для ликвидации методов лишения собственности, практикуемых правительствами, с которыми они находятся в состоянии войны». Но если внимательно вчитаться в текст, то обнаружится, что Декларация не отменяла автоматически всех сделок, совершенных на территориях оккупированных стран. Более того, правительства, подписавшие Декларацию, лишь «оставляли за собой право объявить недействительной любую передачу или любую сделку в отношении собственности». Согласитесь, достаточно зыбкая формулировка.

В юридическом споре с нидерландской стороной, безусловно, большое значение имеют прецеденты, существующие в мировой юридической практике. И здесь полезно вновь сослаться на работу упоминавшегося мною профессора из Бостона Джонатана Петропулоса, признанного авторитета в области реституционных проблем. По его данным, значительная часть коллекции «Музея фюрера» была приобретена у антикваров. «Послевоенные расследования, – пишет Петропулос, – в большинстве случаев признали эти приобретения юридически обязательными, так что эти произведения искусства становились собственностью германского государства». Эти весьма существенные сведения ученый добыл в Федеральном архиве ФРГ в Кобленце, где много лет занимался научно-исследовательской работой.

В настоящее время, после изучения всех фактических и юридических обстоятельств перемещения «Коллекции Кенигса» на территорию Германии, российская сторона склонна рассматривать это собрание как имущество, находившееся в собственности неприятельского государства на законных основаниях и, следовательно, законно перемещенное в Советский Союз в качестве компенсаторной реституции. Приношу извинение за эту длинную и сложную для восприятия «неподготовленным» ухом цитату, но в столь деликатном вопросе требуется абсолютная точность.

Голландцев, разумеется, такая концепция совершенно не устраивает. И по-человечески понять их можно. Полмиллиарда долларов на дороге не валяются. Именно в такую сумму оценивается экспертами стоимость «московской» части ставшей в наши дни еще более знаменитой коллекции немецкого банкира Франца Кенигса.

Литература о «Коллекции Кенигса»

Каталоги и монографии

Albert J. Elen. Missing Old Master Drawings from Franz Koenigs Collection claimed by the State of The Netherlands. 1989.

Albert J. Elen. German Master Drawings From The Koenigs Collection: Return of A Lost Treasure. 2005.

Собеседники. Рисунки старых мастеров из собрания Кенигса в Музее Бойманс – Ван Бенинген, Роттердам. Каталог выставочной экспозиции, организованной министерством иностранных дел и образования, культуры и науки Нидерландов (Москва 30 ноября 1995 г. – 21 января 1996 г.), 1995.

Пять веков европейского рисунка. Рисунки старых мастеров из бывшего собрания Франца Кенигса. Каталог. ГМИИ им. А.С.Пушкина. – Милан, 1995.

Тетерятников В.М. Проблема культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны: доказательство российских прав на коллекцию Кенигса. – М.: Обозреватель. Специальный выпуск. 1996.

Публикации на русском языке

Айхведе В. Добыча права или истории? // Новое время. 1995. № 52.

Андриасова Т. Сорняки на архивной ниве // Московские новости. 1998. 1декабря.

Богатырева М. Коллекция Франца Кенигса: нам, немцам или в Голландию? // Новое время. 1996. № 40.

Боде М., Деготь Е. Выставка коллекции Кенигса в ГМИИ. Пять веков

европейского рисунка в истории СССР // Коммерсант. 1995. 30 сентября.

Васильева Т. «Миссия Линц» // Совершенно секретно. 1993. № 11.

Васильков И., Самошин С., Титов А. Коллекция Кенигса нашла очередной приют // Коммерсант. 1992. 21 ноября.

Горина И. Королевский жест Кучмы. Украина решила вернуть Нидерландам «золото Кенигса» // Российская газета. 2004. 9 июля.

Заславский Г. Нидерланды ждут от России коллекцию Кенигса // Независимая газета. 1999. 26 июня.

Заславский Г. Фрадкова поставили на счетчик эпохи Возрождения

// Независимая газета. 2004. 10 августа.

Кенигс К. Коллекция моего дедушки // Сборник материалов международной конференции «Культурная карта Европы: судьба перемещенных культурных ценностей в третьем тысячелетии». – Москва. «Рудомино». 2002.

Ковалева Н. Добрая воля и твердый расчет // Культура. 2001 № 12.

Кончин Е. Дюрер на распутье // Культура. 1995. 14 октября.

Лариохин Т. Трофейные Рембрандты, трофейные Гольбейны // Эхо планеты.1993. № 5.

Петрова О. «Коллекция Кенигса» в Киеве // Зеркало недели. 2004. № 14.

Расторгуев А. Трофеи 2-й мировой войны в Советском Союзе // Русская мысль. 1991. 18 января.

Расторгуев А. «Военнопленное искусство» // Литературная газета. 1991. 26 июня.

Расторгуев А. Коллекция рисунков Франца Кенигса // Новое время. 1995. № 12.

Самошин С., Титов А., Харитонский Е. Коллекция Кенигса рассекречена Сидоровым // Коммерсант. 1992. 14 ноября.

Скворцова Е. Как была продана коллекция Кенигса // Общая газета. 1995. 12 октября.

Тетерятников В. Так кто же кому должен? // Правда. 1995. 4 октября.

Фатеев В. Тихая реституция // Литературная газета. 2001. № 33.

Фатеев В. Как продают историю // Завтра. 2002. 6 августа.

Фатеев В. Битва за Дюрера // Труд. 2005. 6 июля.

Публикации на английском языке

Johnson, Adrew. Gallery faces lawsuit over Rubens // The Independent. December 09, 2007.

M.Kirly Talley. Lost Treasures // ARTnews (February 1990).

Carol Vogel. Dispersing a Private Cache // The New York Times. November 24, 2000.

Nout van Woundenberg. The Koenigs Collection. Fear and Hope in a Dutch-Russion Case of Restitution // OSTEUROPA 1–2/2006.