Текст книги "Шедевры, обожжённые войной"

Часть II
Загадка православной святыни

Глава 11
Кто же похитил Крест Евфросинии?

Одна из самых почитаемых святынь православного мира – хранившийся в Могилеве Крест святой Евфросинии – загадочно исчезла в первые же дни Великой Отечественной войны, что породило множество слухов и подозрений. Рассекреченные архивы военного преступника Альфреда Розенберга позволяют предположить, что вместе с другими художественными сокровищами Белоруссии крест был вывезен в фашистскую Германию. А не в Россию, как считалось.

В начале тридцатых годов партийно-правительственное руководство Белоруссии приняло поддержанное Кремлем решение о переносе столицы республики из Минска в Могилев. Для этого в скромном провинциальном городе успели даже построить комплекс правительственных зданий – Дом Советов. Несмотря на то, что перенос столицы в силу разных обстоятельств так и не состоялся, в Могилев поспешили перевезти многие историко-художественные ценности белорусского народа.

Разместили их почему-то не в местном краеведческом музее, где с сокровищами могли бы знакомиться посетители, а в здании обкома партии. Возможно, это было связано с тем, что в партийном штабе, как водится, имелась специально оборудованная комната-сейф с бронированной дверью. В ней-то реликвии и пролежали около десяти лет, вплоть до июля 41-го. Могилевское собрание ценностей состояло в основном из предметов церковной утвари, изъятых в двадцатые годы у Русской православной церкви. Наряду со старинными серебряными окладами, потирами, кубками, сосудами и чашами хранились и очень ценные иконы, в том числе особо почитаемая в Белоруссии чудотворная икона XV века с образом Богоматери Белынической.

Из разрозненных источников удалось установить, что в обкомовском тайнике находились также античные золотые украшения из Помпеи, серебряная булава Сигизмунда III, большая коллекция серебряного холодного оружия, золотой и серебряный ключи от старинных врат Могилева, тонкой работы табакерки, часы и перстни, выполненные из драгоценных металлов.

Однако самой большой ценностью могилевской коллекции, несомненно, являлся напрестольный крест преподобной Евфросинии Полоцкой – одно из выдающихся творений древнерусского искусства. Причисленная за свою подвижническую и просветительскую деятельность к лику святых Евфросиния (в миру Предслава) с древних времен являлась христианской покровительницей Белой Руси.

Построив в 1161 году в Полоцке Спасо-Преображенский храм, игуменья Евфросиния заказала для него тогда же напрестольный крест у местного ювелира Лазаря Богши. Эта работа обошлась ей в 120 гривен. Цена по тем временам немалая, если учесть, что годовой доход целой волости тогда не превышал 40 гривен.

Евфросиниевский крест был с редким искусством украшен эмалями, разноцветными драгоценными камнями, жемчугом, чеканкой по золоту. Являясь по церковной терминологии «мощевиком», крест содержал в специальных углублениях великие святыни – кровь Христа, частицу креста, на котором он был распят, фрагменты камня от Гроба Господня и Гроба Богоматери, частицы мощей мучеников за веру – архидиакона Стефана, Дмитрия Солунского и целителя Пантелеймона.

Помимо большого сакрального значения, крест Евфросинии представлял значительную художественную и историческую ценность. На его боковых пластинах имелись пространные надписи на древнерусском языке. Они, в частности, включали «похвальное слово» игуменьи Евфросиньи и заклятие против тех, кто попытался бы похитить крест. Надписи сообщали также о времени вложения креста в Спасо-Преображенский храм, содержали информацию о цене выполненных работ и материалов, использованных в этом изделии. Надо ли говорить, насколько все это ценно для ученых? Не будет преувеличением сказать, что Полоцкий крест являлся одним из символов древнерусского церковного искусства. И вполне закономерно, что он изображен на гербе Белорусской православной церкви.

Крупнейший российский историк, член-корреспондент Петербургской императорской академии наук Евгений Франциевич Шмурло в изданной в 1922 году в Мюнхене книге «История России 862-1917» (в 1999 году этот труд был переиздан в Москве) привел список 12 самых выдающихся памятников духовной культуры Киевской Руси. Крест преподобной Евфросинии стоит в одном ряду с такими шедеврами как «Моление Даниила Заточника» и «Слово о полку Игореве», Дмитриевский собор во Владимире, Корсунские врата Софийского собора в Новгороде и патерик Печерский.

Свидетель более чем 800-летней истории, крест Евфросинии имеет и собственную драматическую биографию. Однажды он уже покидал пределы Белой Руси: некоторое время им владел Иван Грозный. Однако, испугавшись проклятия святого креста, московский царь счел за благо возвратить его жителям Полоцка. А во время нашествия Наполеона святыню заблаговременно замуровали в одну из стен полоцкого Софийского собора. После изгнания французов из России святыня была возвращена на прежнее место.

Но вернемся к событиям более близкой истории. В самом начале Великой Отечественной войны музейные ценности, хранившиеся в могилевском обкоме партии, включая крест Евфросинии Полоцкой, таинственным образом исчезли. Официальная советская версия была предельно скупа: «До 1941 года крест Евфросинии Полоцкой хранился в Могилеве. Вывезен немецко-фашистскими захватчиками». Каким образом он попал к немцам, не объяснялось.

В послевоенные годы поисками Полоцкого креста никто не занимался, да и сама эта тема была как бы под негласным запретом. Интерес к утраченной святыне стал проявляться относительно недавно. Только в начале девяностых годов в белорусской печати стали появляться первые публикации, затрагивающие судьбу «Могилевских сокровищ». А в 1993 году в Витебске была проведена научная конференция, посвященная 830-летию креста преподобной Евфросинии с участием видных ученых и представителей духовенства. На ней был поднят вопрос о воссоздании в своем историческом виде утраченной реликвии белорусского народа.

С благословения Патриарха Московского и всея Руси Алексия II брестский художник-эмальер Николай Кузьмич около пяти лет работал над воссозданием уникального изделия. Большую помощь мастеру оказали сотрудники Музея исторических ценностей Санкт-Петербурга, где хранятся стеклянные фотонегативы 1896 года с изображением креста. На них запечатлены и боковые поверхности, на которые древнерусский мастер Лазарь Богша нанес знаменитые надписи.

24 августа 1997 года Патриарший Экзарх всея Беларуси, Митрополит Минский и Слуцкий Филарет освятил воссозданный крест, который вскоре был торжественно возложен на престол Спасо-Преображенского храма Полоцкого Спасо-Евфросиньевского женского монастыря.

А тем временем белорусские спецслужбы предприняли активный поиск исчезнувшего творения Лазаря Богши. Подключился к ним и Интерпол. К сожалению, тайну пропавшей реликвии до сих пор раскрыть не удалось. Но некоторые подробности прояснились. Благодаря обнаруженным архивным документам и опросу свидетелей давних событий было установлено, что Евфросиньевский крест вместе с другими белорусскими реликвиями в июле 1941 года был эвакуирован из Могилева на восток, в глубь страны.

Известно, что операцией по вывозу на трех грузовиках «Могилевских сокровищ» руководил первый секретарь ЦК ВКП(б) Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, впоследствии начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандующего. При этом надо отметить, что музейные ценности вывозились в спешке и с большим опозданием в момент, когда враг находился уже практически в окрестностях Могилева. В то же время, как свидетельствуют исторические документы, оперативная обстановка все же позволила автоколонне беспрепятственно покинуть город.

Пономаренко должен был двигаться по маршруту Могилев – Смоленск – Можайск – Москва. В пути следования фашистские самолеты не раз бомбили автоколонну. Однако считалось, что через несколько дней машины благополучно прибыли в Москву и остановились у здания управления кадров Красной Армии, что на Ленинских горах. Таким образом, по версии белорусских чекистов получалось, что «Могилевские сокровища» затерялись где-то на территории Российской Федерации. Материалы расследования были опубликованы во многих периодических изданиях Белоруссии. Вот характерный пример. В декабре 1991 года тогдашний министр культуры Белоруссии Е.Войтович направил руководству республики список белорусских ценностей, оказавшихся, по его мнению, за пределами страны, в частности, в России. В документе, копия которого была переслана в министерство культуры РСФСР, со ссылкой на газету «Вестник Могилева» (1991, № 39) сообщалось, что летом 1941 года экспонаты Могилевского музея, в том числе крест Евфросинии Полоцкой, «показывались Л. Берии».

Надо ли удивляться, что некоторые историки начали строить предположения, будто вывезенные в Москву ценности предназначались для расплаты по ленд-лизу (чуть ли не «за тушенку»), а в лучшем случае – возможно, до сих пор еще хранятся где-нибудь в музейных запасниках на территории России. Назывались и конкретные города – Уфа и Самара, видимо, потому, что именно там во время войны хранились белорусские архивы. Однако делать скоропалительные выводы, занимаясь такой сложной проблемой как поиск перемещенных в результате войны историко-художественных ценностей – дело весьма рискованное. Здесь не обойтись без тщательно выверенных архивных данных.

Как известно, в гитлеровском Третьем рейхе существовали специальные организации, занимавшиеся вывозом в Германию культурных ценностей с оккупированных территорий. Главная роль в этом четко организованном грабеже принадлежала «Оперативному штабу рейхсляйтера Розенберга». После войны архивы этой преступной организации оказались разрозненными. Самый большой массив архивов «Оперативного штаба» в настоящее время находится в Вашингтоне, в Библиотеке Конгресса, часть фондов – в Гуверовской библиотеке и в Институте еврейских исследований в Нью-Йорке. Существенная часть материалов хранится в Центре современной еврейской документации в Париже и в Федеральном архиве ФРГ в Кобленце. Отдельные фрагменты находятся в Москве, Амстердаме, Риге и Киеве.

К сожалению, эти архивы традиционно являлись труднодоступными для исследователей. Скажем, московская часть розенберговского архива, так называемая «Картотека Z», многие десятилетия находилась в засекреченном Особом архиве. В отделе реституции Департамента по сохранению культурных ценностей Министерства культуры Российской Федерации имеется аннотированный перечень одного из фондов архива «Оперативного штаба Розенберга», который находится в настоящее время в Киеве, в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины. Знакомясь с этими документами, я обратил внимание на одну запись, которая меня в буквальном смысле ошеломила. Привожу ее дословно (естественно, в переводе с немецкого): «Дерпт, 22.01. 1943. Сообщение д-ра Эссера в зондерштаб «Изобразительное искусство» о так называемом «Могилевском серебряном сокровище». Указывается, что оно находится в Смоленске у СД, однако официально уже передано Штабу, а именно зондеркоманде «Смоленск». Сокровище состоит из 369 отдельных предметов, упакованных в 4 больших ящика». Более подробного описания нет. Эссер обещал позже прислать опись» (Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины. Фонд 3676. Оп.1. Д. 138. Л. 118.).

А теперь давайте внимательно перечтем и проанализируем эту запись. Во-первых, выясняется, что «Могилевские сокровища» были захвачены немцами в Смоленске. Как известно, именно в этом городе при отступлении советских войск летом 1941 года из-за крайней спешки оказались не вывезенными в тыл очень многие музейные ценности. Трагикомическая подробность: в панике была брошена даже главная «ценность» – областной партархив.

Во-вторых, следует обратить внимание на дату оформления документа: январь 1943 года. А ведь «искусствоведы» Розенберга прочесывали Смоленск в поисках культурных ценностей начиная с октября 1941 года. В-третьих, белорусские реликвии обнаружила фашистская разведка, то есть СД. И лишь затем ценности были переданы штабу Розенберга.

Все это говорит о том, что «Могилевские сокровища» до Москвы так и не добрались. Скорее всего, они были спрятаны в Смоленске в каком-то укрытии во время эвакуации по дороге из Могилева в Москву. Конечно, для выяснения всех обстоятельств этой драматической истории нам очень не хватает списка музейных предметов, которым, как явствует из вышеприведенного документа, владел д-р Эссер. Мне думается, при целенаправленном и интенсивном поиске еще сохраняется шанс разыскать эту опись в огромных, разбросанных по свету архивах Розенберга.

В обнаруженной записи ничего не говорится о Полоцком кресте, упоминаются лишь «369 отдельных предметов, упакованных в 4 больших ящика». Но мы-то хорошо знаем, что эта святыня была в составе «Могилевской коллекции»!

И, наконец, надо более детально разузнать, кто же такой д-р Эссер? К сожалению, известно о нем пока не так уж много. Карл-Хайнц Эссер являлся экспертом «Оперативного штаба рейхсляйтера Розенберга». В составе рабочей группы «Ингерманланд» осенью 1941 года он обследовал пригородные дворцы-музеи Ленинграда, после чего составил на имя руководства подробный отчет под названием «О нынешнем состоянии царских дворцов». По его инициативе был вывезен из Петергофа в Нюрнберг знаменитый фонтан «Нептун». В феврале 1942 года Эссер занимался осмотром памятников и учреждений Пскова. Он производил обследование городского музейного хранилища и собрания икон в так называемой Золотой часовне.

Осенью 1942 года по представлению Розенберга фюрер наградил Эссера крестом за военные заслуги второй степени (в чем заключались эти «заслуги», мы знаем). Дальнейшая судьба доктора пока неизвестна. Однако теперь уже нет никаких сомнений в том, кем, где и когда были похищены белорусские реликвии.

Надеюсь, выявленный мною и представленный в этой публикации документ из архива Розенберга придаст новый импульс и более точно обозначит направление дальнейших поисков «Могилевских сокровищ».

Глава 12
Из жития преподобной Евфросинии

Княжна Предслава родилась около 1101 года в Полоцке. Имя ее деда, князя Всеслава, было овеяно легендой. Ему отворял ворота Новгород Великий; киевляне вручали ему великокняжеский посох-скипетр. Деяния Всеслава и стремительность его дальних походов воспел автор «Слова о полку Игореве». Помните эти звучные, хотя и не всегда ясные для современного читателя строки: «Всеслав князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал: из Киева дорыскивал ранее (пенья) петухов до Тьмуторокани, великому Хорсу волком путь перерыскивал. Ему в Полотске позвонили к заутрене рано у святой Софии в колокола, а он в Киеве звон (тот) слышал»…

Отцом Предславы был Полоцкий князь Георгий Всеславич. Воспитанная в благочестии, она с детства полюбила книги: читала Священное Писание, духовную литературу. Мудрости ее дивились не только отец и близкие – слава о ней разошлась далеко за пределы полоцкой земли. В двенадцать лет, узнав, что родители решили выдать ее замуж, Предслава тайно ушла из дома в женский монастырь к своей тетке игуменье Романе (вдове ее дяди князя Романа Всеславича). При постриге Предслава получила имя Евфросиния. По благословению Полоцкого епископа Илии она удалилась в затвор, поселившись в «голубце» – особой келье при Софийском соборе. В монастыре она переписывала книги, которые затем продавала, а вырученные деньги раздавала бедным.

Около 1128 года Евфросиния поселилась при церкви Преображения для основания женского монастыря, взяв с собой только книги. Она стала наставницей и руководительницей Спасо-Преображенского монастыря. Здесь приняли монашество и родная сестра Евфросинии – Градислава и двоюродная сестра Звенислава. В 1161 году усердием преподобной Евфросинии был воздвигнут каменный Спасо-Преображенский собор – одна из жемчужин древнерусского зодчества. Напрестольный крест для него в том же году изготовил полоцкий мастер Лазарь Богша. Внутри храма, по сторонам хоров, были устроены две небольшие кельи, в одной из которых жила Евфросиния.

Позже она основала Богородицкий мужской монастырь, построила в нем каменную церковь в честь Пресвятой Богородицы, украсила ее иконами и передала инокам. Воспользовавшись родством с византийским императором Мануилом Комнином, Евфросиния обратилась к нему и к Патриарху константинопольскому Луке с просьбой прислать для обители одну из величайших святынь – икону Божьей Матери Ефесской, написанную, по преданию, святым апостолом и евангелистом Лукой. Свою просьбу она сопроводила дарами, и в 1162 году икона прибыла на Русь. Везли ее через Корсунь (Херсонес), где по просьбе жителей икона пробыла около года, получив название Корсунской[3]3
  Икона Корсунской Богоматери дошла до нашего времени и хранится ныне в собрании Государственного Русского музея.


[Закрыть]. В 1239 году дочь Полоцкого князя Брачислава – Александра, выходя замуж за великого князя святого Александра Невского, взяла икону как благословение и подарила ее городу Торопцу, где состоялось венчание княгини.

На склоне лет Евфросиния предприняла с братом и сестрой трудное путешествие через Константинополь в Святую Землю. Она хотела завершить свой земной путь в Иерусалим и заранее простилась в Полоцке с оплакавшими ее родными. Поставив золотое кадило у Гроба Господня, она не имела уже сил дойти до Иордана и умерла в русском монастыре Богородицы. Впоследствии ее мощи были перенесены в Киев, где покоились в Киево-Печерской лавре, в нише пещерного храма Благовещения Пресвятой Богородицы. Преподобная Евфросиния стала первой из русских жен, погребенных в великой обители. Лишь в 1910 году мощи святой Евфросинии были перенесены в Полоцкий Спасо-Евфросиниевский монастырь. Но недолго пробыла в своей обители преподобная. Согласно постановлению народного комиссариата юстиции РСФСР, 13 мая 1922 года рака с мощами Евфросинии была реквизирована и вместе с другими реликвиями обители отправлена в Москву на выставку, а оттуда в Витебск, в местный краеведческий музей, где ее держали в качестве экспоната. Во время немецкой оккупации верующие перенесли нетленные останки преподобной в Свято-Покровскую церковь Витебска, а 23 октября 1943 года мощи возвратились в Спасо-Евфросиниевский монастырь. Евфросиния Полоцкая – первая русская игуменья, «матушка Русской земли». Еще в домонгольское время было написано «Житие Евфросинии Полоцкой», которое пользовалось на Руси большой популярностью.

Литература о Полоцком кресте

Алексеев Л.В. Лазарь Бокша – мастер-ювелир XII в. // Советская археология. 1957. № 3.

Алексеев Л.В. Полоцкая земля. – М., 1966.

Алексеев Л.В. Крест Евфросинии Полоцкой 1161 года в средневековье и в позднейшие времена (к 830-летию знаменитой реликвии) // Российская археология. 1993. № 2.

Алексеев Л.В., Макарова Т.И., Кузмич Н.П. Крест – хранитель всея вселенная. – Минск, 1977.

Алексеев Л.В. Крест Евфросинии Полоцкой 1161 года в средневековье и в позднейшие времена (к 830-летию знаменитой реликвии) // Российская археология. 1993. № 2.

Алексеев Л.В., Макарова Т.И., Кузмич Н.П. (Лит. запись А.А.Петрашкевича), Дышиневич В.Н. Крест – красота церкви. История создания и воссоздания Креста преподобной Евфросинии Полоцкой. – Минск, 1998.

Белохвостик Н. Евфросиния Полоцкая – женщина со стальным характером// Комсомольская правда. 2017. 21 февр.

Василенко В.М. Русское прикладное искусство. Истоки и становление. М., 1977.

Кондаков Н.П. Русские клады. – СПб., 1896.

Макарова Т.И. Перегородчатые эмали древней Руси. М., 1975.

Мальдис А. Крест Евфросинии Полоцкой // Беларусь сегодня. 2008. 4 апр.

Перхавко В. Преподобная Евфросиния Полоцкая // Московский журнал. 2001. № 7.

Петровский Н. Кто же похитил Крест Евфросинии? // Эхо планеты. 2000. № 11.

Петровский Н. Тайна Полоцкого креста // Антикватория. Ноябрь 2005 – февраль 2006. № 17–18.

Селицкая Л. Тайна святого Креста // Беларусь сегодня. 2003. 28 февр.

Часть III
Пути земные и небесные Тихвинской иконы Божией Матери

Глава 13
Долгий плен Тихвинской Богородицы

Земной путь одной из самых почитаемых в России Тихвинской иконы Божией Матери долог, труден и полон загадок. В ноябре 1941 года фашисты ее похитили, а затем вывезли в Германию, и с тех пор о ней мало что было известно. Ходили слухи, что икона сгорела, что ее где-то прячут. Однако документы, выявленные в архивах нацистского идеолога Альфреда Розенберга, а также рассекреченные материалы Госархива РФ и архивов Федеральной службы безопасности позволяют пролить свет на судьбу похищенной реликвии.

Тихвинская икона Божией Матери является одной из главных святынь русского народа. По преданию творцом ее был сам апостол Лука. В V веке святая икона была перенесена из Иерусалима в Константинополь, где для нее воздвигли великолепный Влахернский храм. Известно, что она не раз таинственным образом исчезала из него и вновь появлялась. Однако в 1383 году, за 70 лет до падения Константинополя и захвата его турками, икона исчезла из Влахернского храма навсегда. В это же время, как говорится в «Сказании о явлении и чудесах иконы Тихвинской», она явилась в новгородских пределах над водами Ладожского озера. Святой образ возникал еще в нескольких местах, пока не остановился над рекой Тихвинка. В честь этого икона стала называться Чудотворной Тихвинской. Именуют ее также «явленной», «небошественной (то есть шествующей по небу) и водной».

Бытует и другое предание, согласно которому святая икона в конце XIV века была привезена из Византии на Русь новгородскими купцами. В этой версии отрицается и авторство Луки. Но не будем углубляться в этот вопрос – пусть его решают эксперты. Ведь известно, что споры об авторстве некоторых великих произведений ведутся до сих пор. Достаточно упомянуть «Илиаду», «Слово о полку Игореве» или драмы Шекспира…

Крупнейший русский религиозный философ Евгений Николаевич Трубецкой считал перенесение Константинопольской иконы из Византии на Русь актом выдающегося политического значения. В своей работе «Россия в ее иконе» он писал: «Но еще раньше Москвы под впечатлением упадка веры в обоих древних Римах стал называть себя «новым Римом» Великий Новгород. Там зародились благочестивые сказания о бегстве святых и святынь из опозоренных центров древнего благочестия и о переселении их в Новгород: об иконе Тихвинской Божьей Матери, чудесно перенесенной из Византии в Новгород, и о столь же чудесном приплытии туда же на камне святого Антония римлянина с мощами».

На месте явления святой иконы впоследствии появился Большой Успенско-Богородичный мужской монастырь. Центральное сооружение обители – Успенский собор был построен по указу великого князя Василия III. А его сын Иван IV Грозный часто ездил туда на богомолье и в 1560 году повелел построить монастырь. Тихвинская икона была прославлена всевозможными чудесами, в том числе – прозрением слепых, исцелением парализованных и глухонемых, припадочных и бесноватых. Особая слава пришла к Тихвинскому монастырю и его главной святыне после победы над шведами в Смутное время. Считается, что именно благодаря заступничеству Богородицы интервенты так и не смогли овладеть Тихвинским монастырем. 10 февраля 1617 года в деревне Столбово между Россией и Швецией был заключен мир, вошедший в историю под названием Столбовского. По этому договору России возвращались Великий Новгород, Старая Русса и другие северные города. Со стороны русских главной порукой мира был доставленный ими из Тихвина список с чудотворной иконы, являвшийся точной копией первообраза. Впоследствии этот список был привезен в Москву, в Успенский Кремлевский собор, а затем по просьбе новгородцев отправлен в Новгород, в Софийский собор. Именно после заключения Столбовского мира Тихвинская икона становится общерусской святыней, и ее начинают почитать как покровительницу северо-западных рубежей России. По церковному календарю празднование в честь иконы Божией Матери Тихвинской совершается каждый год в день ее обретения, которое произошло 9 июля 1383 года по новому стилю. Заключение мира со Швецией было первым крупным внешнеполитическим успехом только что взошедшего на престол юного царя Михаила Федоровича, основателя династии Романовых. Памятуя об этом, Романовы всегда были особыми почитателями Тихвинского образа и считали своим не только христианским, но и фамильным долгом совершать поклонение великой святыне, посвящать ей щедрые дары. В 1734 году Тихвин посетила императрица Анна Иоанновна. Она пожертвовала для иконы крупный, изысканной работы изумруд с вырезанным на нем распятием. Великая княгиня Екатерина Павловна приложила к иконе дивной красоты бразильский топаз. А императрица Мария Федоровна пожаловала голубой сапфир в 80 карат. Восьмого июня 1798 года на поклонение святой иконе в Тихвин приехал Павел I с наследником Александром и великим князем Константином. Император с наследником торжественно перенесли Тихвинскую икону из церкви Рождества Богородицы в Успенский собор, где она пребывала почти полтораста лет, вплоть до 1941 года. Это событие запечатлел на холсте художник Василий Истомин. Сейчас историческое полотно, датированное 1801 годом, находится в Русском музее. Тихвинскую Богоматерь издревле считал своей покровительницей и род Шереметевых. В 1803 году граф Николай Павлович Шереметев преподнес иконе семикилограммовую золотую лампаду работы Франца Дюваля, украшенную драгоценными камнями и бриллиантами. А сорок лет спустя уже сын графа, Дмитрий Николаевич Шереметев, изготовил для иконы громадный подсвечник из серебра весом около 50 килограммов. В царствование Николая I поток даров был продолжен. В Санкт-Петербурге для Тихвинской иконы изготовили золотую ризу весом около 9 килограммов. Она имела 4809 бриллиантов, 593 розы из бриллиантов, 141 алмаз, 5852 восточных жемчужины, 4 изумруда, 5 яхонтов, по 1 сапфиру и рубину, 2 бриллиантовые звезды с розами и крест, выполненный из 11 алмазов. Опись, как видите, скрупулезно точная. Однако местонахождение этого сказочно богатого оклада, как и других ценностей Тихвинского монастыря, в настоящее время неизвестно. А было бы очень интересно узнать, куда же все-таки подевались все эти сокровища?

Тихвинская икона пользовалась такой славой, что списки-копии с нее разошлись по России в огромном количестве. Да и в самом Тихвинском монастыре имелись еще три чудотворные иконы Богоматери. У каждой из них была своя история и ритуальные функции. Одна икона называлась Выносной, ибо ее выносили во время крестных ходов. Другая была написана на стене монастыря в память избавления от шведов. Третья именовалась Ополченною, поскольку в 1812 году была передана ополчению, выступившему против наполеоновских войск, а после разгрома французов вернулась в монастырь. После Октябрьской революции Тихвинская обитель разделила трагическую участь большинства русских монастырей. Большевистские идеологи задались целью превратить Тихвин, куда стекались паломники со всей России, в «образцовый атеистический город». Образца не получилось, но в середине 20-х годов монастырь был закрыт и разорен. На его территории разместили воинский гарнизон. Позже часть монастырских построек, включая Успенский собор, была передана местному краеведческому музею. В 30-е годы Тихвинская икона все еще находилась в Успенском соборе, но, естественно, уже без золотого оклада. Сам образ не реквизировали лишь потому, что для Гохрана в то время иконы не представляли «особой материальной ценности».

В годы Великой Отечественной войны Тихвин стал ареной ожесточенных боев с немецко-фашистскими захватчиками, стремившимися замкнуть вокруг Ленинграда второе блокадное кольцо. Оккупировав в ноябре 1941 года Тихвин, гитлеровцы похитили и вывезли с территории монастыря все старинные иконы, среди которых была и Тихвинская Богоматерь. Известно, что в тылу группы армий «Север», продвигавшейся к Ленинграду, находились эксперты Оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг», охотившиеся за историко-культурными ценностями. «Искусствоведы» в фашистских мундирах сразу же безошибочно определили, что к ним попала уникальная реликвия.

Дальнейшую судьбу Тихвинской иконы можно проследить по архивным материалам штаба Розенберга. Первым делом эксперты Розенберга сочинили красивую легенду о спасении Тихвинской чудотворной иконы солдатами германской армии. Не исключено, что к созданию этого мифа приложил руку сам Альфред Розенберг, так как, по некоторым сведениям, он считал себя знатоком православных икон. Примечательно, что на Нюрнбергском процессе Розенберг даже несколько раз поправлял советскую переводчицу, считая, что она неточно переводит на немецкий язык названия некоторых русских икон. По немецкой версии получалось, что солдаты вермахта во время трудного боя с риском для жизни вынесли Тихвинскую икону из горевшей церкви Вознесения Богородицы. Как бы там ни было, достоверно известно, что в начале 1942 года немцы доставили Тихвинскую икону в Псков. Здесь она была передана в распоряжение военной комендатуры и помещена в хорошо охраняемую оружейную комнату. 22 марта того же года, опять-таки по немецким источникам, Тихвинская икона была торжественно передана Православной церкви. Вполне очевидно, что это была тщательно спланированная пропагандистская акция, как сказали бы сегодня, чистой воды пиар. В действительности гитлеровцы и не думали возвращать похищенную святыню. По сути она находилась под арестом. Якобы в целях безопасности икона по-прежнему хранилась в военной комендатуре, в запертом стеклянном ящике. Только по воскресеньям в 9 часов утра ее доставляли на службу в Троицкий собор, а в 6 вечера конвоировали на прежнее место.

Ценные сведения о плененной святыне раскопал в архиве управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области сотрудник ФСБ Станислав Бернев. Главным образом это агентурные донесения, показания свидетелей и публикации оккупационных газет. При сопоставлении найденных материалов с документами из архива штаба Розенберга каких-либо существенных расхождений мы не обнаружим. Я, конечно, имею в виду документальную основу, а не интерпретацию фактов.

В начале 1944 года, перед тем как бежать из Пскова, фашисты вывезли все имевшиеся там культурные ценности, включая и чудотворную икону Тихвинской Божией Матери. Ее увез в Ригу высокопоставленный сотрудник Оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг» оберштурмфюрер Цвибель. Следует сказать, что в Риге тогда базировался один из филиалов оперативного штаба – главная рабочая группа «Остланд». В Латвии Тихвинская икона была передана на попечение епископу Рижскому Иоанну (Гарклаву). Но уже через полгода владыка и его 15-летний сын Сергей вместе с немцами бежали через Данциг в Германию, прихватив с собой святую икону. В конце февраля 1945 года он прибыл в Ратибор. Здесь следует кое-что прояснить. Дело в том, что после того, как авиация союзников разбомбила резиденцию Оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг», располагавшуюся в берлинском округе Шарлоттенбург на Бисмаркштрассе, Альфред Розенберг эвакуировал большую часть своего персонала, а также награбленные в оккупированных странах Европы книжные собрания и архивные фонды в силезский городок Ратибор. Так что епископ Рижский Иоанн, надо думать, очутился в Ратиборе отнюдь не случайно. Все это говорит о том, что гитлеровцы до самого последнего момента старались не выпускать Тихвинскую икону из своих лап.