Текст книги "Письма. Том II (1933–1935)"

167
Н.К.Рерих – Ф.Ричи*

16 декабря 1935 г. Наггар

Уважаемый г-н Ричи,

Хочу подтвердить получение Вашего письма от 24 октября и возвращаю компенсационный ваучер на 17.56 долларов США по договоренности.

Вторая расписка, подписанная г-ном Н.Грамматчиковым, была послана с заявлением о предварительной проверке № 22470, и получение ее было подтверждено д-ром Брессманом в его письме от 20 июля 1935 г. В этом письме д-р Брессман заявляет, что необязательно заверять мою подпись. Прикладываю справку о том, что подпись не могла быть заверена в Монголии. Мы не знаем, за какой месяц подлинная расписка г-на Грамматчикова была признана утерянной, и в связи с этим я не могу определить период времени и ссылаюсь в ваучере на заявление о предварительной проверке № 22470. Я полагаю, что Вы найдете это достаточным.

Мы получили сообщение из Американской курьерской компании в Калькутте, что они передали ящик с ботаническими коллекциями их судовым агентам. Ящик будет отправлен наложенным платежом.

Работа над отчетом по исследованиям во Внутренней Монголии продвигается.

С наилучшими пожеланиями.

Искренне Ваш,

Н.Р.

168
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

18 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 17 (not put)

Родные З[ина], Фр[ансис], М[орис], потрясающа сейчас полученная от Вас телеграмма! Значит, г-н Хорш выступил в суд братоубийственно, против многолетних сотрудников, против всей основной группы самоотверженных работников в деле Культуры. Какая тут Культура, какое тут сердце, какое тут человекообразие, если можно изгонять сотрудников, отдавших этому делу пятнадцать лет, лучших лет своей жизни. Какой срам и позор не только самому братоубийце Хоршу, но и всем тем, которые ему помогали в этом ужасном злоумышлении! Невозможно даже представить себе, чтобы без уголовного преступления со стороны сотрудников можно было бы набрасываться так убийственно на тех, кто столько положил духа своего в основу дел просветительных. Даже невозможно вообразить, по каким же таким законам можно изгонять людей из их дома после пятнадцатилетней самоотверженной незапятнанной работы. Братоубийца хочет показать, что только он все дал, но он пришел уже на готовую пашню. Его доллары все помнят и готовы были ценить его дар Музею, ведь это был не личный дар, но пожертвование Учреждению. Теперь же Учреждение низводится на степень какой-то частной собственности, в которой появляется сумасбродный кулак хозяина. Поистине, в истории просветительных учреждений это дело оказывается неповторенно вопиющим. Прекрасно, что истинные друзья Культуры возвышают свой голос и оказывают свою всемерную помощь за правду и справедливость. Не может быть такого суда на свете, который бы после пятнадцати лет работ позволил бы выбросить тружеников просвещения. Довольно человечество читало о всяких своекорыстных удушителях. Просветительные культурные учреждения и существуют для того, чтобы избавить человечество от этой низости и мерзости. Но что же сказать, если президент Культурного Учреждения свирепо и антикультурно начинает изгонять сотрудников. Что же сказать, если и Школа, и Издательство претерпевают всякие уже давно замысленные утеснения и злоумышления. Что же сказать, когда сама телеграмма о действиях г-на Хорша кажется даже неправдоподобной в жизни человеческой. Ведь не среди гэнгстеров же мы, ведь для воодушевления молодежи основывали мы просветительное Учреждение. Что же скажет та же молодежь, когда она увидит не сотрудничество, но, наоборот, человеконенавистничество? Когда несколько лет тому назад речь шла о самих стенах здания, это еще не было так ужасно, как теперь, когда подрываются самые основы не только культуры, но цивилизации и добропорядочности. Ведь не только Культура, но даже примитивная цивилизация будет нарушаться такими актами человеконенавистничества, ярой нечестностью и мерзостью. Не хватает словаря, чтобы определить эту вредительскую деятельность братоубийцы. Только подумать, сколько темных ухищрений употребляется, чтобы ехидна зла могла переползти все пороги и везде оставить свой яд клеветнический! Вы доверяли братоубийце, Вы сделали все, Вы принесли все на общее дело. И теперь на Вас, мирных и благожелательных, устремляется братоубийственная ярость. Право и закон – не мертвые буквы, но существом своим должны встать, должны возмутиться такою очевидностью злонамеренности. Не Вы напали, на Вас нападают. Торопятся напасть, точно бы спешат, чтобы темное задуманное дело скорее совершилось под шум новогодний. Вы все, мы все желали добра. Свидетельствуем это наше общее желание всеми нашими трудами, жертвами, мыслями и устремлениями. Тысячи людей знают об этом. Неужели же такое ярое позорное нападение может найти себе оправдание в ком-либо? Нас даже и не спрашивают, просто заочно исключают и распоряжаются нашим именем и достоянием. Пользуются отсутствием, пользуются Бог весть какими подтасовками, чтобы омрачить правду и нанести всем наибольший вред. Но правду омрачить все же нельзя. Если сегодня кто-то будет пытаться прикрыть правду темным покровом, то ведь завтра же Свет правды через все опять просияет.

Вот смотрим на Ваши телеграммы, видим, что нечто делается именно так, как в телеграммах написано, но сердце-то не может допустить такую злонамеренность братоубийственного на Вас нападения. Боже мой, какой ужасный пример для юношества подают злоумышленники! Они пытаются доказать молодому поколению, что зло сильнее добра, что неправда может победить правду. В этом заключается величайшее государственное преступление. Не верю, не могу допустить, чтобы можно было бездоказанно, без преступления выбросить, изгнать членов Совета культурных учреждений. Даже не в том дело, что этим сатанинским поступком разрушается просветительное учреждение. Гораздо хуже, таким злоумышлением соблазняются множества молодых сердец. Ведь кто-то где-то подумает, что золото правит миром, «Сатана там правит бал!» Не может этого быть. Культурных воителей много. Они повелительно скажут: «Руки прочь!» И та страна, которая первая скажет этот светлый приказ, будет первою в строительстве Новой Эпохи. Да пошлет Вам Господь силы противостоять всем неслыханным мерзким злоумышлениям! Победа суждена, победа за правдой.

Духом с Вами,

Р[ерих]

169
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

18 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 18

Родные З[ина], Фр[ансис] и М[орис], только что отправили Вам письмо, как являются соображения, которые нужно записать.

1. Мы совершенно не понимаем, почему Амр[ида] и Флорент[ина] должны терять деньги, данные Музею? Мы убеждены, что «Кемикал Банк» отлично получает свои проценты. Так же точно, наверное, не потерял своих денег и «Вестингауз». Кстати, о «Вестингаузе» немедленно спросите Беннетта, и он моментально Вам узнает, остается ли в силе этот долг, платится ли он или существует какой-либо договор об этом. Также сомневаемся мы, чтобы наследники Лойэнстина согласились бы на потерю денег. Также весьма показательно и Циммерману уже после реорганизации были уплачены должные ему деньги. Таким образом, и Амр[ида], и Флорент[ина] находятся совершенно в том же ряду, и потому вовсе не должны складывать оружия и позволять ограблять себя. Все эти соображения неотлагательно нужно выяснить. И Беннетт как друг, наверное, поможет достать точные и немедленные сведения.

2. Мы настолько бодры, что даже из самых худших возможных комбинаций видим продолжение строительства. Не забудьте, что Леви всегда говорил, что «каждый, кто уходил выгнанный им из Учреждений, немедленно расцветал». Действительно, к тому множество примеров. Припомним хотя бы несколько: миссис Атвотер изгнали, и она немедленно вышла замуж за Ерскина со всеми его деньгами. Одна из наших изгнанных секретарш вышла замуж за Алприста. Припомните судьбу и еще некоторых наших секретарш. Академия Завадских расцвела. Гребенщиков пробился и существует. Ученики Кеттнера сгруппировались и сняли дом, мы только что читали о существовании «Биософического Вестника». Словом, примеров немало, даже сторож Грин[баум] получил прекрасное место. Теперь на минуту возьмем как бы самое худое. Леви овладел домом и думает, что тем он всех нас уничтожил. Но не забудьте, что соседний дом по существу принадлежит Амр[иде][476]476
  К.Кэмпбелл был куплен дом № 321 на 103-й улице Нью-Йорка.


[Закрыть], и вдруг и Школа, и Издательство, и Общество – все начинается снова, очистившись от всего ужаса злонамеренности и предателей. При каждом действии, зная о победе, нужно допускать и лучшее решение, даже на тот случай, если бы что-то совершилось временно по злой воле предателей. Для них было бы величайшим ударом ощутить, что не только никто не погиб, но даже не огорчился, а просто, отряхнув смрадную пыль, вновь начал то же культурное дело. И общественное мнение было бы другом такой веры в само дело. Когда-то мы с вами начинали дело в одной комнате, а теперь мы начали бы в целом доме, и такой горчичник был бы несносен для мрачных предателей. Во всяком случае, нельзя ли адвокатам отстоять этот дом для Амр[иды]? Посудите сами, повсюду Общества и Группы развиваются. Париж и Бельгия действуют. В Загребе новая организация, во главе которой сенаторы и члены Академии. Здесь друзья множатся, в Риге не только Общество, но и кооператив, и новые группы в разных других городах процветают. Ведь все это представляет из себя огромный духовный капитал. Не скрою, что и в главной линии нарастания притекают. Хотя злоумышленники и пытаются загнать нас в катакомбы, но, как Вы знаете из моей статьи того же названия, именно из катакомб раздались наиболее мощные зовы, потрясшие мир. Наибольшие усилия сил сатанинских могут лишь нечто отсрочить, но они не могут изменить предначертанное. Мне кажется, что и Флорент[ина], которая проявляет сейчас такое сильное и справедливое негодование, тоже оценит эту жизнеспособность. Ведь и молодежь будет с нами, и все порядочные достойные люди, как Стокс, Сторк, Косгр[эв], Форман, Зейдель, Гребенщ[иков], и вся наша молодая группа будут с нами. Во имя добра, во имя созидания умножаются силы. Зло вызывает справедливое отвращение и негодование, и, таким образом, получается благодатная обновленность. Среди обновленных духом, среди молодых сердцем, среди желающих добра будущим поколениям всегда процветет древо, полезность которого неоспорима. Можно предвидеть, в каких отвратительных корчах слышали бы предатели о том, что мы не только не унываем и не только живы, но в каждом обороте колеса жизни усматриваем истинные здоровые возможности. Столько прекрасных идей оставалось не выполненными из-за мертвящей руки Леви. Форман мечтал о журнале, Флорент[ина] думала и о мире, и о слепых, и о всякой прекрасной помощи человечеству. И Стокс полон прекрасных мыслей, и Сторк благородно проявился. Ведь сразу образуется целый новый Комитет, освобожденный от предателей. Итак, пусть будет светло будущее. По заключении отчета Юрий начинает писать «Историю Азии»[477]477
  Рерих Ю.Н. История Средней Азии. В 3 т. М.: МЦР, 2004–2009.


[Закрыть]; что бы ни происходило, но благие задания возрастают. И там, где дух крепок, там люди несломимы. Новые друзья хотят издать письма Е.И.[478]478
  Рерих Елена. Письма. В 2 т. Рига, 1940.


[Закрыть] и готовы печатать новые части Живой Этики. Именно на Этике, именно на живой и благодатной строится все новое и достойное, и никаким темным силам не победить то, в чем уже заложена всепобедная Победа. Но победа достигается прежде всего единением и сотрудничеством. Поймите же всем сердцем Вашим эти прекрасные устои, лишь которые могут дать богатый урожай. Вместо горя – радуйтесь. Радуйтесь освобождению и новой ступени.

Духом с Вами,

Е. и Н. Р.

170
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

20 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 19

Это письмо только для Вас троих. Если нужно, выскажите эти соображения адвокатам устно.

Вы уже получили целый ряд драфтов[479]479
  Draft (англ.) – набросок, проект.


[Закрыть], Мемо и писем от нас. Очень прошу Вас, если бы Вам или адвокатам показалось бы, что какое-то выражение может быть улучшено или подчеркнуто, или усилено, пожалуйста, полностью сообщите нам. Ведь нам легко выправить эти еще не подписанные драфты. Так же точно, может быть, Авир[ах] имеет что-нибудь прибавить о картинах, пусть и это скажет. Также, если имеются какие-либо сведения, как именно произошла пресловутая «Пэнтингс и Холдингс Корпорэшен»[480]480
  Корпорация картин и предметов искусств Николая Рериха (Nicholas Roerich Paintings & Holdings Corporation), после предательства Хорша переоформленная на его имя.


[Закрыть], и это нам очень нужно было бы знать, ибо полной истории этой Корпорэшен и ее основания мы не знаем. Посылаем копию сертификата о картинах заграничных Музеев, из которой видно, что все мои картины являлись издавна собственностью Е.И. Еще русская Монография, имеющаяся у Вас (1916)[481]481
  Рерих: [Альбом репрод.]. Пг.: Свободное искусство, 1916.


[Закрыть], указывает на это. Конечно, драфт этого сертификата пусть пока хранится совершенно доверительно у Ав[ираха]. Видно будет, когда его обнародовать. Итак, если бы Вам или адвокатам показалось, что в Мемо нечто может быть улучшено, немедленно напишите об этом, ибо драфты еще не подписаны. Трудно даже представить, на что именно накидываются предатели. У Вас уже есть копия бумаги о том, что экспедиция была совершена на американ[ский] капитал. Значит, этим было ясно подчеркнуто, что средства экспедиции нами не считались лично моими. Ведь я не гражданин Америки и был там в 1924 году на шесть недель уже нерезидентом, и приезжал исключительно по делам Учреждений и экспедиции. Таким образом, если бумага говорит об америк[анском] капитале на экспедицию, значит, она имеет в виду не мои средства, но средства американских Учреждений. Также любопытно, каким образом г-н Х[орш] мог, как Вы пишете, забрать себе какие-то картины, когда средства были им пожертвованы Учреждению? Воображаю, как потрясены адвокаты, когда осведомились о суперлативах писем г-на Х[орша] до середины лета этого года, скоропостижно превратившихся в такие же поносительные суперлативы начиная с августа. Разве не поразительно, что, с одной стороны, г-н Х[орш] жертвует средства Учреждению, а в то же время заставляет Фр[ансис], чтобы было написано письмо ради каких-то технических надобностей о продаже картин ему. Хорошо, что в этом письме упомянуто, что картины по каталогу Музея Р[ериха]. Этим самым становится ясно, что г-н Х[орш] упоминался не как частный человек, а как президент Учреждений. Кроме того, ведь, если не ошибаюсь, этот Холдингс Корпорэшен был сделан для вящей охраны картин. Ведь Декларация 1929 года достаточно ясно выявила наше непоколебимое решение о даре нации.

171
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

22 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Родные З[ина], Фр[ансис] и М[орис], продолжаю записывать соображения. Ведь в деле могут быть нужны даже осколки воспоминаний. В руках опытного и энергичного адвоката складывается ценная мозаика.

1. Собирайте Вы и просите адвокатов собирать все признаки клеветы на нас и утверждать их достаточными свидетелями. Нужно думать о ближайшем будущем. Когда именно и как именно будем преследовать клевету – это покажет течение самого дела. Но нужно знать, через какой срок можно преследовать за клевету, и, во всяком случае, иметь определенных для каждой клеветы свидетелей. Можно всюду замечать, насколько общественное мнение важно во всех делах, а в особенности в делах, где затрагиваются нравственные устои и происходит такая явная несправедливость, как в отношении нас всех. Злоумышленники думают, что мы не станем апеллировать к общественному мнению. Но именно станем во имя Культуры, Добра и Справедливости. Такие дела, как теперешнее, есть как бы пробный камень для общественного сознания. Вспомните и реорганизацию, и другие обстоятельства, когда общественное мнение ярко выступало в нашу пользу.

2. Хотя предполагавшиеся и начинавшиеся Корпорации и не входили в наше Учреждение, но все же припомните для себя, для нас и для адвокатов обстоятельства всех этих полезных начинаний. Некоторые из них, кажется, официально не нарушены, но другие как будто не существуют. Например, «Пан-Космос», «Адамант» и др[угие]. Припомните, как именно и в силу чего исчезали эти корпорации. При этом не выяснится ли какое-либо характерное обстоятельство. Например, нам совершенно неизвестны подробности исчезновения «Адаманта» – слово, так близкое Оригену. Ведь все эти корпорации могли бы быть весьма полезно вызываемы к жизни, и сами по себе в их идее и в титуле уже представляют большую ценность. Вспоминайте все что можете для возможно полного освещения всех истинных обстоятельств. За дальними и долгими отсутствиями для нас многое стиралось, что для Вас могло быть очевидным.

3. Очень ждем имя адвоката. Ведь кроме дела о таксах необходимо, чтобы через кого-то были изъяты из злонамеренных рук наши манускрипты и все прочее. И для дела такс необходимо это имя. Ведь адвокат должен опротестовать претензии Такс-Деп[артмента], в которых, как видели Вы из копий, включены и огромнейшие пени. Ясно, что злоумышленник представил все в извращенном виде. Скрыл об экспедиции. Наверное, умолчал и о том, что экспедиция продолжалась до 1929 года. Кроме того, как Вы знаете, экспедиционные материалы научно все время разрабатываются. Не могу не повторить, кажется, уже в третий раз, что небывало трагично в чем-то обвинять именно в то время, когда мы физически погибали на высотах Тибета. Ведь Вы помните докторские свидетельства о надорванном здоровье Е.И. вследствие перенесенных тягостей. Свидетельство это у нас хранится. Ведь и на моих приездах в Америку это обстоятельство тоже отразилось. Кроме того, Вы знаете, какие всюду требовались подарки, которые в прессе не упоминаются. Ведь и мы только теперь [узнали] от сотрудника Св[ена] Гедина, что в одном лишь случае ему пришлось заплатить властям сто тысяч долларов (м[ожет] б[ыть], мек[сиканских] д[олларов]). Также именно Вы знаете, как далеко пришлось нам ехать за монгольским разрешением, чтобы продолжить путь на Тибет, прерванный китайскими властями. Множество подобных обстоятельств, наверное, были скрыты злоумышленником, но, конечно, должны быть приняты во внимание каждым государственным учреждением. Конечно, Вы расскажете адвокатам со всею достоверностью обстоятельства. Когда полк[овник] М[ахон] ознакомился с обстоятельствами происходящего сейчас в Нью-Йорке, он лишь воскликнул: «Террибл! Ит уоз прэмидитэтэд!»[482]482
  «It was premeditated!» – «Это было заранее продумано!».


[Закрыть] Он, как человек деловой, был потрясен, увидав странно подписанные копии минутсов, в которых для чего-то пропущены целые белые места. Также его потрясли и выписки из писем (которые Вы имеете), при этом он заподозрил прямую психическую ненормальность писавшего, только ненормальностью он думал объяснить обратный поворот суперлативов, или же оставалось предположить злостную преднамеренность за многие годы.

4. Наверное, у Вас накопляются отзывы друзей. Видали ли Фр[анис] и Амр[ида] Чарльза Кр[эна] (он был хорош с бывшим посланником в Турции и даже предлагал дать к нему рекомендательное письмо)? Ведь Вы знаете, кто был посланником в Турции, – сын его сейчас у дел. Что Дабо? Ведь после того, что он говорил на последнем завтраке при моем отъезде, ему невозможно обратиться вспять. Передали ли Вы ему оттиск его речи? Что Кунц Беккер – у нее были пламенные формулы? Ценно мнение Гриффин, о котором сообщает Фр[ансис]. Ценна и Шепперд. Только что получили сердечную телеграмму от Чайки. Берегите эту группу. Неужели Кеттун[ен] …[483]483
  В оригинале пропуск.


[Закрыть]? Ведь мы так с нею были сердечны. Ведь на литерат[урных] завтраках появлялись многие полезные люди. Получила ли Спорборг мою открытку? Таких приветов в Ам[ерику] было послано 86. Де Во ответила сердечным письмом; вероятно, там было нечто от Лепети и от белокурой посетительницы. Можно себе представить, сколько всяких писем пишется и подбрасывается. Ведь и вся пресловутая поездка по Европе, очевидно, была черным посевом[484]484
  В апреле – июне 1935 г. Э.Лихтман и Л.Хорш посетили ряд европейских стран, одной из целей поездки было посещение Комитета по Нобелевским премиям для выдвижения кандидатуры Н.К.Рериха.


[Закрыть]. Уже по характеру их репорта поездки можно было видеть задуманное предательство. Но даже из катакомб все же можно говорить о правде. Обратите внимание на каждодневные газетные сведения, лишь слепой не поймет их значения.

Меморандум Н.К.Рериха от 11 ноября 1935 г.

172
Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

23 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

И сегодня, в понедельник, заграничная почта не пришла. Продолжаю записывать.

1. Как ужасно видеть, что все принципы Знамени Мира попираются прежде всего самим Протектором Комитета и президентом. Значит, даже эти люди настолько мало понимают самую идею культурной бережливости и охранения, что они же прежде всего начинают свою деятельность с объявления войны сотрудникам же. Когда вдуматься в это неслыханное положение вещей, то делается жутко за состояние сознания и умов. Почему же нам удивляться, что лица посторонние недостаточно вдумываются в идею красного креста Культуры, когда, казалось бы, ближайшие участники выказывают такую постыдную меру непонимания. И не только непонимание они выказывают, но выказывают братоубийственную ненависть, стремясь через чью-то голову возможно больше повредить самому делу. Они не думают, что все их поступки накрепко останутся в анналах истории культурных движений и будут запечатлены как знаки неготовности людской к восприятию культурных идей. Записывайте, как беспристрастные историки, все происходящее.

2. Сейчас утром в 9 ч[асов] 25 мин[ут] пришла Ваша телеграмма, требующая быстрых действий по делу налогов. В 12 ч[асов], когда откроется почта, пошлем требуемую телеграмму, а также известим Вас о ее посылке. Не забудем, что уже 7 августа г-н Хорш писал мне в Пекин первое свое грубое письмо, уже надрывая сношения, затем в письме от 27 сент[ября] он, как Вы уже знаете из копии, навсегда прервал всякие сношения. После этих грубо категорических заявлений его неужели он все же пытается злоупотреблять доверенностью. Ведь это вопиющее злоупотребление! Уже одно то, что он двадцать шестого ноября вскрыл заказное письмо от Такс-Деп[артмента], адресованное мне, показывает его злоумышления. Ведь он должен был переслать такое письмо, но не имел права вскрывать его. Конечно, этот его акт лишь еще раз доказывает, что он все еще, когда ему для чего-то нужно, пользовался и пользуется доверенностью. Этот пункт – самовольного вскрытия писем после прерыва всяких сношений – в руках юриста является чрезвычайно важным. Г-н Хорш в своих яростных злоумышлениях может извращать все исходящие от него сведения. Наконец, он может злобно и своекорыстно пытаться подстроить принудительную продажу картин, которые сам ли или через подставное лицо скупит за гроши. Вы ведь знаете, чем кончаются казенные принудительные аукционы.

В 1906 году я уже испытал последствия такого казенно-принудительного аукциона в Америке. За небольшой долг устроителя выставки Гринвальда таможня за гроши продала весь русский отдел на выставке в Сен-Луи[485]485
  Сент-Луис.


[Закрыть]. 800 русских картин, среди которых были картины Маковского, Репина, Борисова-Мусатова, многих других корифеев искусства, и в том числе 75 моих вещей, были в два дня распроданы. Все Вы, конечно, помните то негодование, которое запечатлелось в печати по поводу этого жестокого акта. Вот и теперь, пользуясь моим отсутствием, зная, что я не могу приехать, ибо нам указано отсюда послать отчет и закончить экспедицию, злоумышленник пытается спешно устроить какой-то злобный акт.

Все эти дни мы напряженно ожидали имя избранного для нас адвоката. Чувствовали, что необходимо спешно опротестовать несправедливые претензии Такс-Деп[артмента]. Ведь злоумышленник, наверное, все извратил, умолчал об экспедиции. Умолчал, что экспедиция закончилась в 1929 году. Очевидно, не указано, что экспедиционные средства не подлежат таксам. Вы сами помните, как брат Фр[ансис] получал значительные суммы от своей фирмы на професс[иональную] поездку. Ведь не платится же с сумм, положенных на экспедицию, на професс[иональные] поездки, иначе никакая экспедиция вообще не могла бы состояться и даже тронуться с места. Однажды я уже писал Вам, как мы узнали от сотрудника Св[ена] Гедина, что за одно разрешение местных властей им было заплачено сто тысяч мек[сиканских] долл[аров]. Сами Вы знаете, в каком положении мы находились в Хотане, а затем, в следующем году, как мы полгода замерзали и терпели тяжкие лишения на высотах Тибета. Эти смертельные опасности для злоумышленников называются «иизи лайф»[486]486
  Easy life (англ.) – легкая жизнь.


[Закрыть]. Конечно, Вы знаете и тяжести, и задолженности адм[ирала] Бёрда. Вы помните и нашу задолженность Тибетскому Прав[ительству] и служащим, когда мы дошли до Дарджилинга, когда через полк[овника] Бейли мы расплачивались с долгами. Неповторенный случай, чтобы именно за то время, когда мы погибали в Тибете, когда здоровье Е.И. было навсегда надорвано, именно за это самое время пытались злоумышленники подставить нас под несправедливое взыскание. Вот еще одна страница мученичества Искусства и Науки. Адвокаты должны знать, что экспедиции не подлежат налогам. Ведь понимают же адвокаты, что сатанинские силы хотят вопреки очевидности изничтожить имя, чтобы помешать добрым делам. Сейчас пришла телеграмма от Завадских – шлют свою преданность и непоколебимую веру в успех несломимый. Конечно, все порядочные люди не могут не возмутиться таким явным бесовским нападением. Вот и Чайка шлет свою любовь и привет. Как хочется приветствовать всех хороших достойных друзей! Хочется послать Вам всю бодрость, мужество и находчивость. В объявленной бесовской войне могут быть всякие ухищрения, пусть юристы оценят и примут во внимание всю ярую злоумышленную ненависть служителей тьмы. Сердца наши так болят за Вас. Так ценим заботы нашего друга Амр[иды]. Все мысли с Вами и верим опытности юристов. Конечная победа утверждена.

Духом с Вами,

Р[ерих]