Текст книги "Вологодчина в русском фольклоре"

Каменные чудеса

Чудеса, которые творятся в Верховажье, не может объяснить современная наука. Здесь есть удивительные камни: одни сами собой растут из-под земли и уходят в неё обратно, другие хранят тайну сокровища, на третьих появляется таинственный лик…

Жители района относятся к своим необыкновенным камням спокойно: это их собственное маленькое каждодневное чудо.

Камень первый: растущий

Над загадкой Синь-камня неподалеку от села Городище под Переславлем-Залесским (Ярославская область) учёные бьются уже не одно десятилетие: камень имеет сине-чёрный цвет и способен медленно перемещаться… В древности ему, как божеству, поклонялись язычники, и до сих пор люди верят, что он способен исполнять желания, лечить от болезней и в нём живёт потусторонняя сила, – поэтому у волшебного камня всегда толпы паломников. Исследователи в своих работах так и пишут: точности измерений и сохранности камня очень мешает поток туристов, сильно утрамбовавших грунт вокруг него…

Но мало кто знает, что в вологодской глубинке есть «родной брат» Синь-камня. Он находится возле деревни Анисимовская Выставка Сибирского сельсовета. Камень буквально появился из земли несколько десятилетий назад. «Это растущий камень. Раз в сто лет он появляется из земли и снова в неё уходит, – рассказывает сотрудник верховажского музея Виктор Пивоваров. – Сейчас как раз период роста. Старожилы рассказывали мне, что ещё в начале 60-х годов у деревни Анисимовская Выставка камня на том месте не было. А те, кто давно живёт в тех краях, вспоминают, что в прошлом веке камень был таких размеров, что мужики приставляли к нему лестницу, по четверо взбиралось наверх и играли там в карты – сверху камень абсолютно плоский».

Местные жители про камень говорят, что после дождя он синеет, а перед сменой погоды гудит изнутри. Снег на камне не держится, а летом по утрам над ним вьётся туман…

Сейчас размеры анисимовского камня составляют 4,0 х 1,5 метра, а вырос он на 40 сантиметров. Его ярославский «брат», наоборот, уходит под землю: ещё пятьдесят лет назад он возвышался над землёй метра на полтора. Согласно последним измерениям, его размеры 2,5 х 2,5 метра, а пока он возвышается над землёй от 5 до 69 сантиметров с разных своих краёв. По примерным подсчётам, он весит около 12 тонн.

Отчего камни так странно себя ведут и не вредно ли играть на них в карты и использовать для прочих нужд – вот в чём вопрос. И ответов на него множество. Ответ первый, физико-геологический. Учёные пришли к выводу, что в движении камней виноваты геомагнитные поля: камни «ходят» в местах наибольшего геомагнитного возмущения.

Ответ второй, паранормальный. Исследователи паранормальных явлений считают, что места, где «растут» камни, расположены на пересечении неких энергетических потоков, которые «опутывают» земной шар, – мол, недаром на их месте в древности были расположены языческие святилища с жертвоприношениями и шаманскими плясками. В древности на таких камнях высекали имена своих’ обидчиков – а те начинали болеть и умирать. Виктор Пивоваров признаётся, что, когда побывал у синего камня, испытал необычайный прилив энергии.

Ответ третий, почти научный. Лет десять назад французские учёные обнаружили у камней пульсацию и заключили, что это живые организмы с очень медленным процессом жизнедеятельности: от трёх дней до двух недель длится каменный вдох, около суток – удар каменного сердца. То есть камни – это альтернативная белковой форма жизни, а синие камни – редкий подвид.

Ответ четвёртый, экстрасенсорный. Если на каком-то месте не одну сотню лет регулярно производить некие действия и при этом тратить на них свою энергию (а у древних шаманов её было хоть отбавляй), то даже если в этом месте раньше ничего мистического не было – обязательно появится.

Камень второй: писанный

Два века назад верховажские купцы узнали, что под неким камнем, в окрестностях Верховажья зарыто сокровище. Мужики дождались полнолуния (только в это время клад может «даться» в руки кладоискателя) и пришли на то место. Но только стали ворочать камень с места, он покатился сам собой и отдавил ногу одному из них. «Они прокляли камень, – заключает Виктор Пивоваров пересказ странной летописи. – И с тех пор под ним ничего не ищут, а впоследствии его даже оттащили на несколько метров в глубь леса и бросили в траншею». С тех пор сокровищ там не искали…

Писанным верховажский камень прозвали оттого, что за два века на нём появилась масса различных надписей, выбитых чьей-то несуеверной рукой. В 1907 году, например, на камне отметился какой-то Яков.

Камень третий: чудесный

В деревне Осташевская, возле старого кладбища, сохранился фундамент бывшей Кулойско-Одигитриевской церкви. Рядом с ней лежат сразу два чудных камня. Один – чёрный. На нём Пивоваров сам лично видел лик старца. Причём лик виден не всегда. «Если отойти от камня на несколько метров, лик виден отчётливо, а если подойти ближе – он размывается, – рассказал Виктор Петрович. – То ли это оптический эффект, то ли чудное явление – неизвестно. Но многие это замечают, не я один».

Не исключено, что лик этот появляется на камне как предостережение. Дело в том, что в 1898–1904 годах чуть южнее деревянной Кулойско-Одигитриевской церкви, которая к тому времени окончательно обветшала, построили новую, Николая Чудотворца. А сейчас в алтаре этой церкви стоит… бюст Ленина. «Когда я был в ней летом, бюст стоял целый, – вспоминает Пивоваров. – А нынче он уже обезглавленный…»

И это не единственная «память» времён социализма в Осташевской: так, окно здания райпотребсоюза заколочено решеткой с могилы Юродивого Акиндина Макаровского…

Камень четвёртый: могильный

А буквально в трёх метрах от чёрного камня лежит другой, на котором выбито имя Ольга. Местные жители утверждают, что в этом месте в 1842 году была похоронена поповская дочь Ольга. «К сожалению, про эту Ольгу ничего доподлинно не известно, – сетует Виктор Пивоваров, который в своих рассказах привык опираться либо на данные летописей, либо на свидетельства очевидцев. – Но рассказывают, что она была дочерью дьячка Одигитриевской церкви Акиндина Баскарева и умерла в возрасте 21 года. Её, как девицу, похоронили в подвенечном платье, а мать перед самым погребением надела ей на палец большую золотую печатку с драгоценным камнем».

И на эту драгоценность, по легенде, нашлись охотники. В то же пресловутое полнолуние они, вооружившись кирками и лопатами, пришли к плите, чтобы снять с покойницы кольцо. «Но какая-то сила заставила их бросить все свои орудия и бежать!» – восхищается Пивоваров.

…Для жителей Верховажья их чудесные камни, действительно, в полном соответствии с гипотезой французских учёных, живые: они хранят истории о прекрасных девах, таинственных кладах и наказанной алчности. И люди бережно хранят свои легенды, а, увидев необычайное явление, не пугаются: ведь если верить в чудо, оно становится реальностью, как… как и камень, стоящий в лесу!

Н. Сямженский

«Гранит» науки

На Вологодчине немало мест, привлекающих огромное количество паломников. Такое место есть и в Тарногском районе – Тиуновское святилище, аналога которому нет ни в России, ни в Европе. Это место официально было открыто историками в 1985 году. Как считают учёные, появилось святилище ещё в XIV веке. В его основании – огромный камень с выбитыми на куполообразной поверхности загадочными знаками – петроглифами и их блоками. По этим знакам, как предполагают учёные, мастера грамоты дремучих северных лесов обучали молодую поросль разным наукам – от математики до географии и астрономии. Причём, уровень заложенных в камень знаний о Земле и Вселенной настолько высок, что сравним с европейским университетским образованием того времени. А первый университет в России был создан лишь в Петровскую эпоху, в ХVIII веке. Говоря современным языком, Тиуновское святилище является трёхмерной информационной системой, хранящей знания об окружающем мире. Возможно, это одна из своеобразных древних геоинформационных систем. То, что создатели святилища хорошо ориентировались в сторонах света, заметно по выбору места для него и форме горизонтального плана камня. Этот план полностью совпадает с реальной историко-географической картой региона, известного как Заволочье. При этом даже сорентирован камень в соответствии с географическими параллелями и меридианами, хотя передвинуть 15-ти тонную глыбу нашим предкам без техники было нелегко.

Обучение географии, как предполагают специалисты, могло происходить по следующей схеме: ученики обходили по периметру основной камень, а учитель, сидя на его вершине, рассказывал об особенностях каждой стороны света: где Солнце садится, где встаёт, и где какие реки текут.

Судя по изображению Древа жизни, выбитому на камне, у древних кокшаров существовало также вертикальное деление мира на три уровня – небесный, средний и подземный. То есть, у местных жителей было представление о происхождении и устройстве Вселенной.

Помимо самого камня, учёными была исследована и прилегающая к нему местность. И в непосредственной близости обнаружили могильник, в котором могли быть похоронены создатели святилища. Любопытно, что практически во всех 60 найденных погребениях умершие положены головами на юго-запад, а ногами на северо-восток – к сакральному центру могильника. Точно так же на святилище изображены лестницы на небо и под землю. Вероятно, кокшары считали, что после смерти у душ умерших была альтернатива – следовать в рай, расположенный на северо-востоке, или в подземный мир на юго-западе. И уже бог по их делам решал, кого куда направить.

Р. Шорохов

Призраки-озёра

На водоразделе между Онежским и Белым озёрами встречаются такие небольшие озёра, которые то исчезают, то появляются вновь. Вот что по этому поводу говорит старая легенда. В Куштозере когда-то поселился водяной – большой любитель картёжной игры. Частенько он схватывался с другим водяным – хозяином Онежского озера. И так однажды проигрался, что спустил всё, что имел: озеро со всей живностью и с собой вместе. Вот и пришлось ему идти со скарбом в услужение к онежскому водяному, отрабатывать деньги. Так и повелось: отработает проигрыш куштозерский водяной – вернётся назад и озеро вернёт, вновь проиграется – уходит с озером под землю. И не остаётся тогда ни воды, ни рыбы.

Это легенда, а быль такова. Озёра, из которых временами уходит вода, связаны с карстовыми процессами. Они встречаются там, где местность сложена известняками – слабо растворимыми породами, а с поверхности перекрыта ледниковыми или иными нерастворимыми породами. Вода, растворяя известняки, образует в них полости, а просачиваясь сквозь нерастворимые породы, формирует воронки просасывания с поглощающими отверстиями на дне. Местное население называет их «пучинами», а научное название – поноры. Вода уходит в них до тех пор, пока поглощающее отверстие, как пробкой, не закупорит глина. Воронка заполняется водой, которая поднимается всё выше, постепенно наполняя котловину озера. Проходит какое-то время (иногда несколько лет), вода размывает возникшую пробку и уходит. Такие исчезающие озёра есть не только на северо-запада обрасти, но и в Тарногском, Нюксенском, Великоустюгском районах.

Н. Лузин

Бунтовщик из Кокшеньги

Моя давняя знакомая, теперь уже покойная, Марфа Фёдоровна Измайлова всерьёз увлекалась историей края и, в частности, собирала материалы, касающиеся восстаний и бунтов крестьян. Узнав про мой интерес к легендам и сказам, она мне долго рассказывала про своих земляков-тарногцев. Одну историю я записал отдельно.

Давным-давно, скорее всего после войны с Наполеоном, в Кокшеньгской волости Тотемского уезда жил в деревне Спас бобыль, а может и пришлый мужик из поляков, мастеровой человек по имени Дмитрий, по отчеству Феофанович, по фамилии Гамиловский. Сказывали, что он был дюже грамотный, старался обучать письму и чтению и взрослых, и детей.

Однажды, когда местные власти совсем обнаглели при сборе местных податей, Гамиловский подал жалобу губернатору. Но она осталась без внимания. И тогда Дмитрий «взбунтовал крестьян». Их быстро подавили, а бунтовщика, как ни стремились, поймать не могли. Его укрывали местные крестьяне по разным деревням и хуторам. Тайно от властей Гамиловский собрал много подписей на сходах, оформил жалобы книгою, которую сам лично понёс пешком в столицу к царю. Вряд ли эта челобитная дошла до адресата, но чиновники в Петербурге её читали. Самого же просителя этапом отправили обратно в свою волость. Обрадовались крестьяне, когда узнали, что для проверки правильности сборов и податей из столицы приехал сенатор Горгоний и стал с приезжими людьми проверять бумаги и склады с продовольствием и льном. Были вскрыты приписки, растраты, кражи. По приказу сенатора многих служивых в волости секли розгами, снимали с должностей. Но больше всех досталось Гамиловскому – его сослали на поселение в Сибирь. При проводах народ плакал и молился. Но народный заступник шибко не горевал. При первой возможности Гамиловский на хорошем коне ускакал от конвоя из четырёх солдат. А вот куда ускакал, никто не знает. В Кокшеньге он больше не появлялся. Говорят, в Устюге видели, да и то там был проездом. Велика Русь, потеряться в ней не мудрено.

А. Кузнецов

Как в Тотьме сожгли ведьму Федосью

Узкие кривые улочки тотемского посада со стороны Песьей Деньги ранним утром были укрыты наползавшим из долины реки туманом. В последний месяц лета 7182 от сотворения мира (сиречь в августе 1674 года), когда на смену белым ночам, не изменяя заведённому природой порядку, пришли первые заморозки, случилось в уездной Тотьме такое, чего не было здесь никогда…

Лишь только из-за кромки засухонского леса показалось солнце, как посреди площади рядом с церковью Климента папы Римского собрались плотники и по указу воеводы до вечера сделали сруб в шесть рядов, в длину – две сажени, поперёк – столько же. Перекрестились на главу шатрового храма и разошлись до поры до времени по своим избёнкам, лепившимся по косогорам и оврагам по-над Сухоной и Песьей Деньгой.

Шли последние годы царствования «тишайшего» Алексея Михайловича, хотя на Руси «тихо» вроде бы и не бывало никогда. Современник тех лет, мятежный старообрядец протопоп Аввакум Петрович писал в одном из своих яростных посланий: «Земля плоды свои умаляет, вода иссыхает, а инде потопляет, огонь всё пожирает. Ещё же и воздух изменяет, иногда сухо бывает и не подаст влаги на плоды земные. Не явно ли бысть то в нашей России бедной – и мор, и война, и иная многая напасть». Немного отвлекаясь от темы, замечу, что протопопа Аввакума можно назвать «первым русским экологом», а его пессимистические взгляды на окружающий мир нынче в ходу у разных защитников природы да, не приведи Бог, грин-писовцев. Всё-то им неладно – пугают обывателей то засухами, то глобальными потеплениями вкупе с парниковым эффектом. Лесу у них не руби, рыбу не лови, пушных зверей не бей! Конечно, современные экологи этим зарабатывают себе на жизнь, на кусок хлеба с маслом и колбасой, но они почему-то не понимают, что все их «страсти-мордасти» уже были и раньше, но ничего – жива матушка-Русь!

Тотемский уезд в ХVII веке тоже испытал немало бед: в начале столетия был «царь-голод», затем Смутное время и шайки разбойников, потом вновь неурожаи, морозные зимы, засухи и, как следствие природных катаклизмов, – волнения крестьян в волостях и посадских людей в городе. К тому же сподвижники Степана Разина добрались по притокам Волги до Сухонского бассейна, где их, обессиленных, вместе с предводителем Пономарёвым схватили и казнили на высоком берегу за Тотьмой. А воеводы в уезде менялись как пешки – Орлов, Ртищев, а к тому лету, когда плотники сделали сруб на площади, воеводой был прислан Андрей Непейцин, что, однако, дела изменить уже не могло… Сильно было брожение в душах тотьмян, одной искры хватило бы для того, чтоб вспыхнул костёр гнева. И он загорелся!

В «Приказных делах старых лет» по уездному городу Тотьме хранится в архиве документ о сожжении женщины по имени Федосья, обвинённой горожанами в ведовстве и напускании порчи. Как нужно относиться к памятникам старинной письменности? Стоит ли им доверять безоговорочно, или же нужно подвергать всё написанное сомнениям? Видимо, смотря где и как: авторы всегда писали свои сочинения ради определённых целей и чаще всего преувеличивали значение интересовавших их событий и замалчивали, а то и искажали факты, им неугодные. Тотемский подьячий, сочинявший «отчёт» для Москвы о сожжении в срубе на глазах многочисленной толпы ведьмы Федосьи, скорее всего, был вынужден писать только то, что от него хотели заказчики – посадский священник Мисаил да воевода Непейцин. Тем не менее даже писец проговорился, что Федосья перед смертью объявила всем, что она не виновна, что никого в Тотьме не портила, а была вынуждена перед воеводой оговорить себя, не стерпя пыток…

С одной стороны, сожжение в Тотьме – вещь исключительная как для самих тотьмян, так и для современных исследователей истории. Подобная расправа над беззащитной женщиной была для Тотьмы в новинку, да и позже тут ничего похожего не происходило. Однако если взглянуть с нынешнего края времени в пропасть истории да окинуть взором города и веси, то нетрудно убедиться, что костры инквизиции горели сотнями в большинстве католических, протестантских и православных стран, но на Руси случаи сожжения людей за «непохожесть на других» всё же не идут ни в какое сравнение с Западной Европой.

Понятие такое – ведьма – пришло на таёжный север из тёплой Малороссии. Преодолев немалые расстояния, оно видоизменилось. Если в окрестностях Киева или Полтавы воображение людей рисовало ведьму молодой вдовой со взглядом чернобровой красотки, то великорусская ведьма – это обычно пожилая женщина, в избушке которой висели сухие травы и коренья. И в самом деле, как – то трудно представить, что тотьмяне взяли да сожгли молоденькую красавицу и при этом ни у кого даже сердце не дрогнуло от жалости! Очевидно, та психологическая встряска, которой подвергли себя люди в Тотьме в 1674 году, запомнилась им надолго, поэтому желания жечь или быть сожжённым больше ни у кого не возникало…

Видимо, Федосья на самом деле была одинокой старой женщиной, обитавшей в маленькой хижине на окраине посада. Она могла лечить травами заболевших тотьмян, но кто-то обвинил её в порче… Варварская жестокость наказания для Федосьи, какого бы возраста и обличия она ни была, заставляет крепко задуматься над причинами единственного тотемского аутодафе.

Протопопа Аввакума сожгли в далёком приполярном городке Пустозерске через восемь лет после Федосьи, и тоже в срубе. Что же за дикость такая – жечь людей обязательно в срубах? Дело в том, что в ту пору русские люди продолжали жить в двоеверии – христианство так и не успело пустить глубокие корни в нашем народе, а пережитки языческих традиций всё ещё были живы, и с ними приходилось считаться даже духовенству. Стоглавый собор русской православной церкви в 1551 году принял целый ряд суровых антиязыческих постановлений. Запрещалось держать у себя и читать древние «богомерзкие еретические книги» и ведовские сочинения. Православная инквизиция разработала даже методы выявления колдунов, ведьм и чародеев. К ним относили, скажем, тех, кто не тонул в воде, кто терпел пытку прижиганием раскалённым железом, у кого не шла кровь при протыкании бородавок…

Никонианский раскол в православии вовсе привёл к тому, что язычество стало всё больше и больше отвоёвывать утраченные ранее позиции. Вспомнили русские люди и об обряде огненного погребения в срубе, который у язычников был призван помочь усопшему сразу уйти в ближние дали к душам предков, минуя всяких там христианских посредников в лице ангелов да архангелов. Руководство Церкви в связи с этим решило запугать население и провело по всей стране несколько показательных процессов, когда уличённых в ведовстве людей – тех, кто пытался сохранить традиции древней природной веры, сжигали в бревенчатых срубах заживо, а не как в древней Руси – усопшими.

Языческий обряд погребения церковники превратили в способ казни «еретиков». Ведь и для Федосьи, и для кузнеца Афанасия, и для десятков других невинно замученных русских людей проще было избрать любую другую казнь, так нет же – рубили срубы, чтоб нанести ещё один удар по языческим пережиткам… А Федосье надо бы поставить в Тотьме памятник.

А. Кузнецов