Текст книги "Вологодчина в русском фольклоре"

Икона-защитница

Давно это было, ещё когда устюжане с москвичами водились. Новгородцы же войной пошли на Устюг. По прибытию к городу потребовали от его жителей «копейщины» – откупа за то, чтобы «не быть взятыми на копьё». Получив отказ, новгородцы стали грабить город. В одном из храмов они взяли икону «Одигитрию», погрузили её на барку и решили отплыть восвояси. Но силой Божией с места сдвинуться не могли. Тогда связали икону убрусом и только после этого отчалили от берега. Но в пути новгородцев начало корчить, некоторые вояки даже ослепли. Оставшиеся в уме испугались, вернулись назад и возвратили городу награбленное добро, в том числе и икону – защитницу Устюга. Эта икона и по сию пору находится в Великом Устюге.

Ошибка вятичей

В давние-давние времена пошли как-то устюжане большой ватагой в сторону Вятки. По какому такому случаю? Теперь уж никто и не помнит. Шли, значит, и напоролись на вятичей, которые сходу схватились за мечи и копья. Насмерть стали пластаться. Опомнились, когда уж многие полегли. Повинились вятичи, дескать, за москвичей вас, соседей, приняли. После на месте том стояла часовня, которую по времени порушили. А вот недавно кировчане на месте старой новую поставили: чтоб молился народ Богу и разумным был.

Н. Уваров

Чёртов палец и фонтан

В полдарской округе, близ Сухоны, есть Святой ручей и Святая гора. Местное предание гласит, что давным-давно с горы упал огромный медведь, который превратился в многочисленные камни. Может быть, здесь отразились традиции жертвоприношений у язычников. Разглядывая камни, мы заинтересовались одним из них. Он крупный, тёмно-коричневого цвета, полупрозрачный, явно органического происхождения, полый внутри и очень похож на обломок гигантского когтя. Местные жители называют такие находки «чёртовыми пальцами». Вот что по этому поводу говорит Н.Е. Новинский из деревни Никулино:

– Вот как это было. В древние времена, когда чертей было несметное количество. В наших краях устраивались настоящие побоища чертей. Они собирались здесь со всех концов обозримой Вселенной. Бились они по-чертовски – не на жизнь, а на смерть; до того дрались, что у этих чертей пальцы обламывались и падали на землю. Много времени прошло с тех пор. Обломки пальцев успели покрыться многочисленными слоями осадочных пород – глинами да мергелями. Но вот пришла наконец наша кайнозойская эра и мощные потоки воды, образовавшие речку Сухону, размыли эти осадочные породы и добрались до тех слоёв, в которых обломки чёртовых пальцев сохранились. Вот как в природе всё закручено. И сколько этих пальцев у чертей пообламывалось в те древние времена, что люди их и сейчас иногда находят на берегу реки. Только они теперь совсем каменными стали. Порошок из этих камней любую рану в момент заживляет.

Для учёных «чёртовы пальцы» давно перестали быть тайной, в конце ХVIII века, в земных слоях был найден портрет животного, которому дали имя, придуманное ещё древними греками, – белемнит. Оказалось, что «чёртов палец» – это как бы защитный наконечник сложной раковины, находящейся при жизни животного внутри его тела. Специалисты назвали эту деталь ростром, то есть выступом, тараном, какие когда-то были у древних боевых кораблей.

Есть на Сухоне уникальный фонтан. Одна из легенд гласит: «Давным-давно это было. В те времена у всех рек душа была, и дружили они между собой, во всём помогали друг другу: в засушливые времена водой своей делились, рыбой обменивались. Многие завидовали этой дружбе двух рек.

И вот злой дух решил помешать рекам, наслал страшную засуху на одну из рек. А ту, что ей на помощь поспешила, под землю упрятал.

– Сохну я. Сохну я, – причитала первая река. Так и получила своё название – Сухона.

А вторая река на хитрость пошла: из-под земли на помощь подруге двинулась, вырвалась из-под земли фонтаном, направила свои воды в Cухону. Так что этот фонтан памятником верной дружбе считать можно».

Фонтан, как чудо местной природы, вдохновляет людей на написание стихов. Вот одно из них, написанное местной учительницей Т.А. Наумовой:

 
Там, где поле в пушистом одеяле,
Речная гладь, что мирный океан,
И где морозно, словно на Ямале,
Там бьёт наикрасивейший фонтан.
 
 
Слезинки-брызги, как алмазы, засверкали,
И радуга повисла над рекой,
Мы, словно в сказке, у фонтана побывали,
Как здорово, что это край родной!
 
 
Фонтан! Фонтан! Живительная влага!
Я протяну тебе свою ладонь.
Опокская природа, как услада,
Я за неё и в воду, и в огонь!
 
 
Что преподнесёт нам ещё древний край
отчей земли?
 

Ю. Сырникова, А. Вопиловская

Устюгские умельцы

Ходит такая притча. Когда Господь обходил селения и раздавал умения по разным мастерским делам, Он остановился возле Устюга и спрашивает мужика: «Чем хочешь заниматься?» – «Всем, Господи», – «Быть тогда сему городу скопищем умельцев! И пусть они станут безымянные, кроме серебряных дел мастеров. Там материал благородный и долговечный». Прошло много веков, помер мужик и попадает на тот свет к Господу на суд. Господь спрашивает: «Как исполнил мой завет?» – «В точности. Только со временем много растеряли и порушили. Жалко, секрет мороза по жести утратили». – «Тогда пусть устюжане знают всегда мороз по коже. Чтоб памятливыми были и совестливыми». Расскажем вкратце, чего же могли устюжане.

Умели строить храмы устюжане – монастыри, соборы, ансамбли, церкви, часовни… Такого другого города на Севере России нет. А что за храм без иконы? Древнерусская живопись получила в Устюге своё развитие от Ростово-Суздальской школы. Едва ли не самой древней иконой считается «Устюгское благовещенье», изготовленная в XII веке. Она была увезена новгородцами как христианская святыня, помещалась в Московском Кремле, а теперь хранится в Третьяковской галерее. Веком моложе икона «Собор Архангела Михаила», «Богоматерь Одигитрия». Позже на иконах изображали святых Прокопия и Иоанна устюжских, пользовавшихся особой любовью горожан. Вот какую научную оценку даёт большой знаток Устюга В. П. Шильниковская иконе «Прокопий Устюжский с чудесами» (1669 год): «Популярный местный святой изображён в окружении 40 клейм, которые отличаются особой красотой композиционного и цветного решения и представляют наиболее интересную часть иконы. Смело отказываясь от устаревших канонов, мастер переходит к типичной фольклорной повествовательности, благодаря чему вся икона превращается в оригинальное собрание народных преданий, рассказанных языком живописи. Особое место мастер уделяет архитектуре. Узорчатый силуэт города, ритмично повторяясь, приобретает значение основной темы, композиционно объединяющей все клейма в одно целое, а сама икона благодаря этому воспринимается как торжественный и радостный гимн красоте города… Эта «житейская» икона была бы иллюстрацией к увлекательной сказке, поэтому автор отошёл здесь от реалистического изображения натуры. В то время, когда почти весь Устюг ещё оставался деревянным, он изобразил его таким, каким мечтал видеть – белокаменным…» Недавно мастера Новаторского леспромхоза наладили рисование икон, которые после освящения охотно покупаются устюжанами, вологжанами, москвичами, иностранцами. Но будут ли они будоражить сердца потомков?

* * *

Художественная обработка дерева – искусство северян. С давних времён из древесины, коей богат устюгский край, делали всевозможную утварь и ей обязательно придавали «баской» вид. Из жилища деревянные изделия «шли» в храмы, прежде всего на иконостас. Деревянные конструкции их (тябла) украшались резьбой и расписывались красками. Особую красоту представляет собой пятиярусный иконостас Троице-Гледенского монастыря: витые колонки, антаблементы с полукруглыми фронтонами, гроздья ягод и гирлянды цветов, замысловатые рамы и деревянные кружева, скульптурные изображения и роскошные царские врата… Да и другие храмы, где сохранились иконостасы, радуют глаз и душу деревянными изразцами.

А вот скульптуры из дерева корнями своими уходят в языческий период. Религиозное содержание они получили в руках устюгских мастеров. Часто встречаются среди скульптур фигуры Христа, Богоматери, ангелов. Особо ценится специалистами скульптурная группа «Плач Христа», «Не рыдай мене, Мать» из Михайло-Архангельского монастыря.

Берёста – это тот материал, который особенно эффективно использовался северянами для различных поделок: лапти, кожуха, короба, шкатулки, солонки, туеса… Скорее всего, в устюгском крае зародилась резьба по берёсте как вид художественного промысла. Больше всего мастеров по берёсте было в Шемоксе, на правом берегу Двины. Отсюда и пошла поговорка: «В Шемоксе мастера все».

* * *

Особую славу городу Устюгу принесло искусство черни по серебру, расцвет которого приходится на XVIII век. На Руси было три черни – кавказская (Дагестан), московская и северная, унаследованная, скорее всего, от Сольвычегодских мастеров древнерусской живописи. Суть северной черни в том, что на рисунок по серебру наносится слой порошка (смесь меди, свинца, серы и других компонентов), который на огне плавился и заполнял углубления. Потом изделия шлифовались. Ценность черни была не только в высоком художественном исполнении рисунков, но и в прочности сцепления черни с серебром. Даже при ковке серебра из него не крошилась чернь. Лучшими ювелирами на раннем этапе развития промысла были М. Климшин, Я. Попов, А. Мокшин. Их изделия и теперь украшают музеи Москвы, Вологды, Устюга. С середины XVIII века и до начала XIX успешно работала с серебром династия Жилиных – Пётр, Михаил Петрович, Иван Петрович, Александр Иванович. Ученик последнего, Михаил Иванович Кошков (1816–1896), передал секреты мастерства и состава черни внуку, М.П. Чиркову, который в 1932 году создал в Устюге артель «Северная чернь». Благодаря ему древний промысел был сохранён и по сию пору радует людей красотою. Признание мастерства устюжан было завоёвано не только в России, но и за рубежом – изделия экспонировались на всемирных выставках в Париже, Брюсселе, Монреале, Нью-Йорке, Осаке, на международных ярмарках.

К. Уваров

В.Сергеев. Лист и трава

Старинные часы

В.Сергеев. Ходики

Год 1630. В Москве, на Спасской башне, устанавливались часы-куранты. Эти работы выполняли командированные в столицу известные специалисты по часовым делам крестьяне Устюжского уезда Ждан, его сын Шумило и внук Алексей Вирачевы. Потомками их подобные часы затем были установлены в Великом Устюге, на колокольне Успенского собора. Кстати, на колокольне этого собора находился колокол «Варлаам» весом 1054 пуда, отлитый местными мастерами. И вообще история Успенского собора насчитывает более семи столетий. Шесть предшественников храма стали добычей пламени, в том числе циклопическое деревянное сооружение 1502 года, сгоревшее «пред вечерню от удара молнии», которое имело высоту 75–80 (по другим источникам 85–90) метров. Для сравнения: высота Московской колокольни Ивана Великого – 81 метр. На колокольне Архангельского монастыря города Устюга были «часы железные боевые». В 1670 году часы «колокольные» установлены в Спасо-Каменном монастыре на Кубенском озере – первом каменном монастыре на Севере. Существовали подобные часы в Вологде и в Горицком монастыре под Кирилловом, изготовлены они были в 40-х годах XVII века, а устанавливали их и «отлаживали ход» устюгские мастера.

Н. Чебыкин

Грешная богомолица

Мария, сказывали, родом была из Шемоксы, что под Устюгом. Здоровая и статная, она вовремя вышла замуж и скоро родила двух мальчиков-близнецов. Муж в назначенное время повёз её с детьми в церковь, крестить сыновей. Был лютый мороз, но откладывать поездку не стали. Мария, укрывшись шалью и тулупом, в обеих руках держала по «свёртку», прижимая их к груди. Доехав до места, зашла в церковь, развязала «свёртки» и… едва не лишилась разума. Дети были мертвы. Мария в дороге их задушила.

Потом у неё ещё были дети, но умирали в раннем возрасте. Мария считала это Божьим наказанием за великий грех. Она отчаянно молилась Господу, ходила пешком на Соловки замаливать грех, да всё было напрасно. Последний, тринадцатый мальчик её дожил до шести годиков.

Под старость Мария оказалась одна, ушла в няньки, неистово любила чужих детей. Жила у Рождества в Викторовской округе, похоронена в Палемском городке. Её полное имя – Мария Семёновна Коняева.

Н. Уваров

Коля Подузеринский

В те годы Колю Подузеринского знали все в Усть-Алексеевской округе. Это был нищий, тронутый умом, ещё не старый человек. Он ходил с котомкой по деревням, побирался, чем мог. Незлобный и угодливый, Коля привечался сельчанами, был своим на свадьбах и поминках. Особо он любил плясать и петь. В тот день он удивил всех. Как будто бы без причины смеялся и радовался, пускался в пляс и кричал: «Война, война! Завтра будет война!» Бдительный участковый пытался усмирить Колю, да не получалось. Тогда милиционер увёл его в баню и припёр дверь колом. А назавтра, уже после обеда, узнал народ, что Германия напала на страну. Выпустили Колю из бани, и он, обливаясь слезами, со своей котомкой пошёл привычным путём.

Н. Уваров

Лесные предания

Край наш лесной, а потому и народных преданий о нём множество. Вот лишь некоторые, пришедшие на память.

В прежние времена моя родная деревня Викторово, что в устюгском краю, славилась хмельниками. Со всей округи съезжались сюда пивовары, чтоб закупить приготовленный к продаже в витках хмель. Недавно я побывал там. Уж более тридцати лет прошло, как уехали отсюда последние мои земляки. А хмель… по-прежнему растёт на плодородных огородных землях. На месте дома моего деда растёт большущая черёмуха. Она-то и взяла на себя заботу о хмеле, держит крепкими ветками длинные побеги «пивного стебля». И так из года в год, из года в год. Наверно, и после меня хмель будет бушевать на черёмухе, не сдастся зарослям чертополоха.

А ещё в Викторове есть знаменитые липы. Их несколько. Растут они, пожалуй, не одну сотню лет. К ним приходили на свидания молодые люди, их берегли старики. К ним не раз наведывался за дупляным мёдом медведь. С этими липами приходил прощаться мой дед Афанасий Трофимович, когда собрался покинуть сей мир. Приходил сюда, как на исповедь.

На Боровинке, близ Палема, прямо в поле растёт много-много лет рябина. Своими кистями она радует трактористов, что поднимают зябь. И ни один из них ни разу не задел лемехами плуга корней рябины. И всё, может, от того, что есть поверье: сведёшь рябину – вся родня вымрет. Но, думаю, берегут рябину не из страха, а из любви к красоте.

Хотя, по-разному бывает. Краевед и знаток народной жизни тотьмич А.В. Кузнецов сообщал, что в деревне Светица священное дерево – сосну один мужик срубил без надобности. И как расплату получил на мельнице смертельное увечье. Все эти поверья, пожалуй, из язычества. А что, разве в дохристианский период не было ничего доброго, как некоторые горячие головы пытаются представить тот период бытия?

Н. Уваров

Речка поцелуй

Текла, струилась вода на быстринках и ворковала на быстринках, как сизая лесная голубка-горлинка. Остановился, присел на мосточках. Заглянул я в курпажку и увидел на песчаном дне речужки шелковистые нити трав, снующих рыбёшек-кузнечиков, которых в детстве мы звали сентябрюшками. Весной брюшко сентябрюшек было расцвечено киноварью, а тупые головки усеяны малюсенькими, словно икринки, белыми пупырышками. Берестяным ковшиком-черпаком, который висел на деревце, попил я водицы. И была она холодна, как лёд, чиста и прозрачна. К песчаной отмели-исаде, которую перегородил упавший с дерева сук, один за другим причаливали светло-жёлтые багряные, пунцовые листочки. Берега речушки заросли черёмушником, тальником, дикой смородиной, на ветках которой чернели крупные ягоды. Кустики осоки уже порыжели, и узкие листочки никли к земле.

На рябинах оранжевые кисти ягод. Прозрачное голубое небо и тишина. Всюду признаки настоящей осени. И сама речка казалась задумчиво-грустной, как девушка в минуты расставания с любимым.

– А ведь так и было, – сказал Иван Михайлович Прахов, местный житель. – Шёл по этой лесной дороге поп-батюшка, подходил к мосточкам и издали увидел, как сидят на бережку девушка и парень, обнимаются да целуются. Обошёл батюшка влюблённых стороной, не помешал, только сказал:

– Пусть эта речка будет Поцелуй.

Поцелуй да Поцелуй – так и сталось с давних пор.

В. Каплин

В.Сергеев. Дерево

Ходили по Ёрге разбойники…

В Верхней Ёрге пошустрят – вниз спускаются, а потом опять идут в верховья. Места для разбойников там были отменные: густые леса заросли и сузёмы помогали им скрываться от погони. Да и высокие берега Ёрги и острова в озёрах и болотах не страшили их. В берегах разбойники наделали пещёр, а подступ к ним только они и знали. Из этих пещёр разбойный люд просматривал местность далеко окрест.

На мысе Бык, что стоит внизу у Ёрги, у самой Сухоны, были две пещёры: одна глядит на Сухону, другая – на Ёргу, и обе соединены ходом. Это были сторожевые пещёры разбойников. Богатство своё они хранили на острове в верховьях Ёрги. Правда, его никто никогда не видел…

Н. Лузин

Бабий норов

В тотемском краю есть две удивительно привлекательные лесные речки – Опросинья и Степанида. Откуда же взялись эти названия с женскими именами? Оказывается, подруги однажды поссорились из-за земли, да так крепко, что о примирении не было и речи. Каждая их встреча отмечалась шумом, криками, обзываниями… Однажды Господь не выдержал пустого гомона и превратил баб в речки. В наказание за несговорчивость.

Но самое удивительное в том, что будучи речками, они и не думают о покое – шум перепадов, течений слышен далеко окрест. А люди недоумевают: «Как их образумить?»

А. Кузнецов

За миллионы лет до нашей эры

Современные учёные высказали смелую и новаторскую идею: культура древней Индии корнями своими уходит к культуре людей, живших на современных территориях Вологодской, Пермской, Кировской, Свердловской и других областей. Короче, цивилизация шла с Севера на Юг. Разные учёные выдвигают разные доводы, но не нам судить о новых явлениях в познании мира. А вот о старых открытиях вспомнить стоит. Так, на рубеже XIX и XX веков на Сухоне и Северной Двине работал известный в то время геолог и палеонтолог Владимир Прохорович Амалицкий. На отмели Двины, близ деревни Ефимовской, он нашёл окаменелости, близкие по составу и формам отложениям Индии и Южной Африки. Эти редкие находки подсказали ему, что надо искать тут позвоночных южноафриканского типа. И скоро на сорокапятиметровом береговом обрыве были найдены отдельные кости, черепа, целые скелеты пресмыкающихся и земноводных, живших тут в пермский период (250 миллионов лет назад). Амалицкий сформировал ценнейшую коллекцию костей и скелетов, которым давал сам названия – иностранцевий, динозавр, котлассия (последние названы в честь реки Двины и города Котласа). Теперь собранные экспонаты Амалицкого хранятся в столичном палеонтологическом музее Российской Академии наук и известны под названием «Северо-Двинская галерея».

А что, может быть, и в самом деле Север-батюшка был старшим братом Юга-тепляка?

Н. Лузин

Не устоял университет

Теперь в Великом Устюге пять средних учебных заведений – речное, медицинское и педагогическое училища, автодорожный и сельскохозяйственный техникумы. Названия их меняются – не в том дело. Пять для райцентра – это немало. А ведь здесь были строительный и библиотечный техникумы, совпартшкола. А ещё раньше был… университет! Он открылся в октябре 1920 года, когда Устюг являлся центром Севере-Двинской губернии. Размещался университет сперва в двухэтажном здании близ герценовской средней школы на Советском проспекте, а потом в Иоанно-Предтеченском монастыре (ныне кистещеточная фабрика) образовался университетский городок, где были общежития, библиотека, клуб, столовая, квартиры профессорско-преподавательского состава. И хотя первый на Севере университет воспринимался местным населением восторженно, однако, судьба его была незавидной. Он все же находился далеко в провинции и не мог соперничать с высшими учебными заведениями Москвы, Петрограда и других городов. В декабре 1921 года университет был закрыт как неперспективный. Через четыре года была упразднена Северо-Двинская губерния, и Устюг превратился в заштатный районный центр Северного края, а потом и Вологодской области.

Н. Кудрин

Умели деды растить кедры

На левом берегу Малой Северной Двины есть деревня Полутово, истоки которой уходят в XVI век. Многие считают, что название её произошло от слова «плут», а отсюда и некоторая настороженность к людям из этих мест. Но это не верно. В старые времена в северо-русских говорах употреблялось существительное «полута» («полутка») в значении «глупый, недалёкий человек». Но если проводить аналогии и сравнения, то жителей деревни никак нельзя было заподозрить в недалёкости. Скорее, наоборот. Лет сто назад Полутово прославилось тем, что в местных рощах, ухоженных и взращённых заботливыми руками крестьян, были посадки кедров, лип и даже голубых елей. Откуда они появились в устюгском крае? Краеведы считают, что завёз сюда диковинные хвойные деревья мореход Дмитрий Полутов, который был штурманом на пароходах, ходивших по Амуру, Охотскому морю, бывавших на Камчатке и Алеутских островах, в Северной Америке. Что привёз Полутов на родину: семена или саженцы? Как и кто возделывал их? Эти и другие вопросы остаются без ответа.

А. Копосов