Текст книги "Эпоха золотой розы"

***

Сартаал прошёл с армией десятки городов и сотни селений. Но дворец был только в Форхе, потому что не было у алтеидов иного правителя, кроме Атрена. Главным зданием в других городах непременно был храм в честь их царя. Храм был даже в маленьких деревушках, пусть и приземистый и неказистый. И все управители и старосты селений обращались к своим жителям со ступеней этих храмов. Поэтому врата каждого святилища выходили на широкую площадь, способную вместить всех граждан города или селения.

А теперь на форум Мехры вышли тысячи демонов, которые разрушили этот город. Толстые и тощие, высокие и маленькие, олицетворяющие собою все пороки этого мира, они столпились на площади, вымощенной белым кирпичом. Но теперь кирпич этот почернел от гари и засохшей крови. Они толкались и огрызались друг на друга. А мелкие бесы сновали по разрушенным домам в округе.

Храм Атрена был разрушен до основания. Но от него оставался только высокий фундамент и лестница, которая вела к святилищу. Именно на эту лестницу и вышел Адрион. Тонкий, изящный силуэт его в чёрных брюках и плотном чёрном камзоле возвышался над каждым из демонов. Густые смольные волосы, перехваченные чёрной лентой, обрамляли его бледное лицо с благородными тонкими чертами. Красота молодого принца казалась абсурдной на фоне разрушения города, на фоне уродства его собственной армии. Но об этом задумывался всегда, пожалуй, один лишь Сартаал.

Он с трудом протискивался между демонами, расталкивая тучные тела своими худыми руками, иногда получая ответные удары. Он вывалился на открытое пространство перед лестницей уже тогда, когда могучий Руваил начал свою речь. И грозный голос его раскатывался по всему форуму. В первый момент Сартаал даже упал на колени, потеряв равновесие. Но ни один взгляд не коснулся его – никто не посмел отвлечься в присутствии принца.

На этом пространстве перед лестницей из толпы демонов были выдвинуты вперёд ещё пятеро, помимо самого Сартаала. Одним был Местрен – сгорбленная фигура в чёрном плаще. Другим – Руваил – сильнейший из генералов армии Адриона. Сейчас он держал речь и рассказывал о том, как сам метнул копье, которое пронзило последнюю из дочерей неба. Он часто вскидывал одну руку вверх. Но вторую всегда держал опущенной вдоль тела. Кисть на ней была отсечена. Руваил крепил к обрубку трезубец, чтобы рука не оставалась бесполезной в бою. Но он старался не показывать своё увечье без повода.

Четвёртой была Шегерат – демон похоти и страсти. Она всегда представала обнажённой до пояса, открывая взорам тонкую талию и высокие крепкие груди абсолютно правильной формы. Её телу, являющемуся воплощением соблазна, позавидовала бы любая из женщин, если бы не посеревшая в Джосхару кожа. А лицо её уже мало напоминало лицо алтеиды: сухое, с впалыми щеками. Нос был провален, как и большие глаза, ушедшие далеко в глазницы. Только губы оставались спелыми и сочными и даже сохранили алый цвет. Поток длинных пепельных – под цвет серой кожи – волос поддерживался крупной сеткой. Ниже пояса она носила длинную широкую юбку, шлейфом стелящуюся по земле. Юбка эта была сшита из лиц убитых ею мужчин и женщин. Они навсегда замерли в предсмертных гримасах на её наряде.

Шегерат всегда приковывала взгляды мужчин. И сейчас Сартаал украдкой скашивал глаза в её сторону. Но она всегда вызывала в нём гремучую смесь похоти и страха – настолько опасной и холодной она ему казалась. Местрен сказал, что она на их стороне. И он понимал, что Шегерат была из тех, кого лучше иметь в своих союзниках. Но ему была страшна сама мысль о том, что белый демон поделился с кем-то своими замыслами. Вспомнив об их разговоре, Сартаал понял, что его начинает трясти. Ему казалось, что проще выпить океан, чем погубить Велиара, – настолько Первый Демон представлялся ему несокрушимым.

Почувствовав его взгляд, Шегерат повернула голову и посмотрела на него: обвела глазами с ног до головы, будто бы оценивая. И от этого взгляда у него пересохло в горле. Но в последний момент она улыбнулась – краем губ, обнажая мелкие заострённые зубы. Сартаал не выдержал и отвёл свой взгляд, стараясь больше не смотреть в сторону демоницы.

Ещё одним из приближённых был Ешхаз – демон с оторванными ногами. Сартаал знал его давно – Ешхаз, также как и он, был одним из первых, кто пришёл в Джосхару. Но наставник принца не знал, как именно тот потерял свои конечности. Слухи гласили, что сам Велиар устал от его бесконечного раболепия и заискивания и собственными руками вырвал ему ноги, чтобы он «всегда ползал по земле». С тех пор Ешхаз был немногословен. Он приспособил для собственного передвижения маленькую тележку, в которую впряг двух безголовых псов. Тележка эта почти касалась днищем земли, дабы Ешхаз не ослушался приказа Велиара и оставался у всех «под ногами». Лицо его с тех пор всегда было недовольным и хмурым.

А вот историю последнего из демонов, стоящих пред лестницей, Сартаал знал прекрасно. Звали его Септар. В прошлой жизни он был высоким и сильным мужчиной в расцвете своих сил. Обычно подобные ему сражались с демонами храбро и отважно. Но когда армия Адриона встала возле его города на берегу Марди, Септар поступил иначе. С ним были двое его приятелей. Втроём ночью они перебили охрану ворот и открыли город для демонов. А сами предатели явились перед Адрионом и умоляли не убивать их, а принять на службу. Молодой принц сказал, что примет только самого сильного из них, поэтому они должны биться насмерть. Септар с радостью принял это условие, ибо был гораздо сильнее обоих своих приятелей. За поясом он всегда таскал два больших ножа. Каждый из этих ножей пронзил тела его подельников – Септар убил их быстро и легко. Он радовался своей победе. Так за один день он успел предать своих соратников дважды: один раз – когда открыл врата армии демонов, второй – когда убил своих соучастников.

Но радовался он недолго, ибо едва Адрион объявил о том, что принимает его в своё войско, облик его изменился навсегда. Два его безымянных подельника навсегда стали его неотъемлемой частью: тело одного вросло в его левое плечо, оставив голову, грудь и одну руку, а второй врос ему в правый бок, оставив голову и обе руки. Самое страшное было то, что все трое продолжали жить. И каждый из троих сохранил своё сознание. Септар навсегда оказался прикован к тем, кого предал однажды. И часто они спорили и ругались, превращая свои жизни в долгую муку.

Сартаал видел всё это своими глазами. Вот только одного он так и не смог понять: была ли стремительная метаморфоза Септара влиянием порчи или то была жестокая шутка самого Адриона. Так или иначе, но предатель превратился в жестокого и свирепого демона. И очень скоро он заслужил право стоять перед принцем в одном ряду с другими высшими демонами в качестве генерала его армии.

– …Нет больше дочерей неба! – тем временем продолжал свою речь Руваил, потрясая единственным кулаком. – А значит, нет больше и пророчества! Асхайин принадлежит тебе, мой владыка. Нам осталось сделать лишь последний шаг на юг…

– Драконья всадница не может считаться мёртвой, покуда ты, Руваил, не принёс доказательства её гибели к ногам нашего владыки, – скрипучим голосом заметил Ешхаз. Он сидел в своей тележке, скрестив руки на груди, и озирался по сторонам с извечно недовольной миной на лице. А безголовые псы в его упряжке неуклюже переступали с одной лапы на другую.

– Он прав, – глубоким красивым голосом откликнулась Шегерат, добавив язвительно: – Уж сколько раз твой язык опережал твои руки.

Руваил гневно сверкнул глазами в её сторону. Но Шегерат было позволено очень многое – даже бросать колкости в сторону первого из генералов. Она была демоном похоти, а похоть властвовала над всеми. Ей и её прислужницам были ведомы все секреты каждого из солдат армии Адриона. И она имела влияние там, где был бессилен даже страх пред Руваилом.

– Если мне будет дозволено, – прошипел сквозь зубы генерал, – то я отправлюсь за её мечом хоть бы и немедленно. Я принесу его в доказательство того, что пророчество бессильно против моего копья.

Адрион приподнял ладонь. Этого короткого жеста было достаточно, чтобы над форумом воцарилась тишина. Принц казался задумчивым.

– У тебя будет время, Руваил, чтобы отыскать то, что осталось от последней дочери неба. Или отыскать её саму, если она смогла выжить, – спокойным тоном сказал Адрион. Но голос его отчётливо отражался от стен домов, окружавших форум, так что его мог слышать каждый. – Наша армия останется в Мехре… на некоторое время.

Адрион сделал шаг вперёд. И в этот момент он будто бы вернулся сюда и мыслями, и душой: взгляд его стал осознанным и цепким. И взгляд этот остановился на Местрене. От неожиданности белый демон вздрогнул и глубже забрался в свой мешковатый плащ. Его страх был заметен всем, а не только Сартаалу, который хорошо знал своего друга.

Принц долго смотрел на белого демона. Лицо Адриона ничего не выражало. Но от этой непроницаемости становилось только страшнее. Сартаал уже не раз видел этот взгляд: он не сулил ничего хорошего.

– Ты задумал предательство моего отца, – всё тем же спокойным ровным голосом проговорил Адрион. И в этот момент Местрен сжался ещё сильнее. А грудь Сартаала свело от холода, перехватило дыхание. Одной этой фразы было достаточно, чтобы осознать, что Местрена ждёт неминуемая смерть.

«Как он узнал?» «Он знает и про меня?» «Местрена ничто не спасёт…» «Я не смогу сбежать…»

Мириады стрел-мыслей болезненно пронзили его разум в приступе паники. Сартаал поймал себя на том, что его челюсть дрожит, а зубы отстукивают частый ритм. Хотелось зажмурить глаза и сжаться до размеров улитки. Но он смотрел…

– Ты слишком уверовал в себя, Местрен. Не в твоих силах менять ход истории этого мира, – услышал маленький демон собственные слова, которые лишь час назад сам говорил своему другу. В голосе Адриона по-прежнему не было ни капли гнева или ненависти. – Гордыня, что привела тебя в Джосхару, тебя и погубила.

Принц замолчал и повернулся спиной к форуму, собираясь уходить. Но прежде он сделал едва уловимый жест ладонью. Жест этот предназначался Септару. Без колебаний тот сделал несколько шагов и остановился перед Местреном. Губы его растянулись в жуткой усмешке. И даже два его «спутника» зашевелились и потянулись к белому демону. Резким движением Септар схватил Местрена двумя руками за горло и оторвал от земли. А его бывшие подельники сорвали своими руками с жертвы плащ. Всем на обозрение предстало его худое белоснежное тело и маленькие бесполезные крылья, плотно перевязанные ремнями. Демоны одобрительно зароптали: они ненавидели тех, кто отличался от них. А уж крылья – даже такие – были для них словно оскорбление. А Септар нарочно поднимал его всё выше на вытянутых руках, чтобы все могли видеть белого демона, беспомощно сучащего ногами по воздуху. Местрен барахтался и цеплялся длинными тонкими пальцами за мощные предплечья своего мучителя. Но хватку эту, конечно, он ослабить не мог.

Один из подельников Септара вытащил у него из-за пояса большой нож. Нарочно неспешно он пронзил клинком живот Местрена. И так же медленно повёл его вниз, разрезая плоть. Белый демон не мог даже закричать – настолько крепко сжимал Септар его горло. Нож распорол ему живот от груди до паха, и внутренности посыпались из тела с мерзким звуком. Только тогда Септар отпустил его.

Местрен повалился на землю. Голубые глаза его застили паника и ужас. Он был ещё жив – нож разрезал только кожу, но не органы. Нелепыми движениями он пытался собрать в ладони собственные внутренности и вставить их обратно.

Септар отступил от него. Расступились и другие. Вокруг белого демона возникло большое пустое пространство. И в этот момент налетели мелкие бесы – вечно голодные и визжащие. Они протискивались сквозь толпу и накидывались на Местрена. В первые секунды он ещё пытался отбиваться. Он сжимал в ладонях собственные внутренности, не отпуская, не давая бесам отнять их у него. Но очень быстро они просто разорвали его сотнями мелких когтей и челюстей. Через несколько секунд бесы скрыли под собой тело жертвы. Из-под их кишащей массы доносились только их собственные чавкающие звуки и хруст ломающихся костей.

Самое отвратительное было то, что одним из этих бесов был Гивеш, слуга белого демона. Он жрал своего хозяина, расталкивая остальных, ибо был гораздо крупнее. Сартаалу казалось, что он повторял набитым мясом ртом: «Спасибо… спасибо, господин».

Сартаалу стоило неимоверных усилий, чтобы не закричать, не завизжать от страха. Ужас парализовал его. Он не мог даже пошевелиться. Последнее, что он помнил, была ухмылка Шегерат. Демоница смотрела именно на него, откровенно потешаясь.

«Она предала. Нельзя было ей доверяться, – крутились в его голове мысли. Но мыслями он не мог изменить прошлое. – Как посмел Местрен рассказать всё Шегерат?»

Неожиданно Сартаал вывалился из потока собственного сознания и обнаружил себя в библиотеке. Он не помнил, как оказался здесь. Но словно отдалённое эхо, его разум подсказывал ему, что он пришёл сюда сам по велению Адриона. Но дороги сюда он не смог бы вспомнить даже под пытками.

Он осознал, что до сих пор жив. Сартаал даже смог прийти к мысли о том, что раз он жив, то Местрен не рассказал Шегерат о том, что и он посвящён в планы белого демона. Когда он понял это, его сердце будто бы вновь наполнилось кровью. Он уже не дрожал, а дыхание стало ровнее.

Сартаал огляделся. Библиотека в Мехре была ничем не примечательным маленьким зданием квадратной формы. Здесь почти не было окон, дабы солнечный свет не портил книги и свитки. А там, где лучи всё-таки пробивались, была ясно видна пыль, витающая в воздухе между рядами стеллажей.

Адрион ценил творения алтеидов. А книгами он дорожил превыше всего. После падения Форхи он был в гневе от того, что не успел спасти от разорения роскошную и величественную библиотеку первого города: огонь пробрался внутрь и за считаные часы уничтожил почти все книги. Лишь некоторые труды уцелели, но страницы их покрылись грязью и гарью. По иронии не достался пламени лишь экземпляр Саадии. Эта толстая книга в дорогой обложке разъясняла все тонкости служения царю всех алтеидов Атрену. В ней подробно расписывались все ритуалы священнодействий в его храмах, а также тексты молитв. То была дотошная и тщательная работа, которая указывала алтеидам на все аспекты их жизни от самого их рождения.

Тем не менее Адрион сохранил этот труд. Как сохранил он и другую книгу, найденную в одном из домов Форхи. Вторая книга принадлежала перу Серенаи и рассказывала о её путешествиях. Вернее, это был первый том, повествующий о её скитаниях по Асхайину ещё до того, как она получила крылатый дар Алтейи. Эта книга переписывалась много раз, и во многих домах можно было отыскать её копии. Но экземпляр Адриона особенно хорошо сохранился. Поэтому он дорожил им.

Принц с нетерпением ждал, когда в его распоряжении окажется знаменитая библиотека Мехры. Но когда он здесь оказался, она премного его разочаровала, потому что в ней было очень мало книг. Большинство стеллажей занимали свитки с техническими или медицинскими трактатами.

– Знаешь, учитель… – Сартаал вздрогнул, услышав вкрадчивый голос принца близко от себя, но за преградой стеллажа. – Меня очень удивило, что Местрен думал, что сможет утаить свои намерения. Я считаю, что глупо полагать, что кто-то из моих слуг сможет скрыть что-либо от меня…

Принц вышел из-за преграды прямо перед ним. К нему вновь вернулось то меланхоличное и задумчивое настроение. Демона оно тревожило, потому что это настроение было похоже на маску. А что было за ней, он не мог понять. Адрион молчал, позволяя ему обдумать его слова. Он молчал, чтобы Сартаал понял их смысл. Демон почувствовал, что у него пересохло в горле. Но теперь он не терял разума и самообладания. Принц не оставлял сомнений в том, что знает наверняка о причастности Сартаала к замыслу Местрена. Рассказала ли ему об этом Шегерат или Адрион знал об этом и раньше, уже не имело никакого значения.

Принц заглянул в глаза Сартаала, удостоверяясь в том, что смысл его фразы дошёл до демона. И лишь после этого он продолжил:

– Столько лет прошло с того момента, как моя мать произнесла своё пророчество о дочери неба, которая погубит моего отца… Мне кажется, что с годами оно только стало обретать свою власть. Все сильные демоны считают своим долгом убить собственноручно эту драконью всадницу. Такие, как Местрен, спешат по-своему воспользоваться проклятием…

Сартаал приложил все усилия, чтобы не отреагировать на то, что принц говорил во множественном числе.

– …Даже мой отец… он только и твердит, что про свою погибель. Я был в Джосхару перед атакой на Мехру. Я не рассказывал тебе, наставник, но ты и сам знаешь, насколько сильно слова моей матери вгрызлись в разум Велиара. Его не заботит ни свой народ, ни ненавистные алтеиды. Все его мысли поглощены лишь этим пророчеством. Оно будто бы вытягивает из него силы. Да. Я думаю, что это страх…

Принц подошёл к простому грубо сколоченному столу, присел на стул с высокой спинкой; указал взглядом Сартаалу на второй такой же стул на другом краю стола. Демон с трудом сделал несколько шагов онемевшими ногами и присел напротив. Он понял, что Адрион испытующе на него смотрит. Принц вновь взял долгую паузу между своими репликами, чтобы его наставник смог понять всё, что он хотел ему поведать.

– Наш владыка требовал как можно скорее захватить все селения алтеидов, – вкрадчиво и осторожно проговорил демон. По тому, как дрогнули уголки губ Адриона в едва заметной улыбке, он понял, что мыслит в нужном направлении. – Задержка армии здесь в Мехре связана с его… отвлечённостью?

– И да, и нет, – ответил принц. Он устремил свой взгляд между рядами стеллажей и вновь замолчал. В этот раз Сартаал не смог понять, ждёт ли ученик от него слов или просто думал о своём.

– Если владыка не желает продолжить наступление на юг теперь, наша армия остаётся в Мехре? – он попробовал несколько перефразировать свой прежний вопрос.

– Ему нет никакого дела до армии и нашего наступления, – Адрион сначала несколько раздражённо сморщил нос. Но недобро усмехнулся и дополнил фразу, глядя Сартаалу в глаза: – Уже давно.

Глупый, глупый старый демон. Сартаал опустил ладони на тощие колени и уставился на них немигающим взглядом. Он пытался вспомнить, с чего они с Местреном решили, что Адрион будет лучшим правителем, нежели его отец. До сих пор он думал, что ведут армию демонов приказы Велиара. Он думал, что это он толкает их к хаосу и разрушению всего мира. А оказалось, что все они подчиняются воле Адриона. Подчиняются «уже давно».

Сартаал оглянулся по сторонам, будто бы желая увидеть выжженные золотые сады сквозь стены. Теперь он понимал, что всё это было желанием Адриона, но не его отца. Странно, но сейчас Сартаал чувствовал очень неприятное разочарование в своём старом друге Местрене. Он считал его мудрецом, но оказалось, что тот так же заблуждался, как и он сам. Хорошо, что он мёртв, иначе его тоже постигло бы разочарование.

– Я выслал послание в Джосхару, – Адрион сейчас читал его лицо как раскрытую книгу. И эта забава ему явно доставляла удовольствие. – Я сообщил отцу о гибели последней из дочерей неба. И теперь он идёт сюда. Этим вызвана наша задержка в Мехре.

Сартаал вскинул на него изумлённый взгляд. Он не скрывал от принца растерянности и непонимания. И Адрион явно потешался над этим.

В этот момент раздались тяжёлые шаги. Сартаал разглядел в полумраке библиотеки высокую непропорциональную фигуру. Он уже устал бояться. Но это был Септар. И все его три головы смотрели прямо на маленького демона. А на ногах генерала ещё не засохла кровь Местрена.

– Видишь ли, мой наставник, – голос Адриона стал почти ласковым. – Я не упомянул в письме моему отцу о том, что драконья всадница ещё может быть жива. Конечно, Руваил уже жаждет отыскать эту женщину и принести мне её меч. Но мне она нужна живая.

Сартаал замер перед принцем, словно заяц перед змеёй. Он смотрел прямо в его глаза немигающим взглядом и не мог оторваться.

– Руваил будет не единственным генералом, которого я отправлю на её поиски. Три отряда займутся этим важным и срочным делом. И командовать одним из них будешь ты. С этой минуты Септар и его солдаты поступают в твоё полное распоряжение.

Адрион встал на ноги, немного прошёлся. А потом остановился перед Сартаалом, глядя на него сверху вниз. Он ободряюще улыбнулся ему и даже положил свою мягкую белую ладонь на его плечо.

– Излишне тебе объяснять, что всадницу ты должен успеть доставить ко мне до прибытия моего отца? – твёрдым голосом спросил он. А потом вновь улыбнулся, но от улыбки этой холод пробрал Сартаала до самых костей. – Будь осторожнее своего друга Местрена. Не тебе творить историю Эренхара.