Текст книги "Юмор разных лет"

Стихи

Сага о гранатомете

 
Друг мечтает найти клад.
Жизнь он не поймёт.
Я скажу тебе как брат:
Мне б гранатомет.
 
 
Нету денег у бомжей.
Дома тоже нет.
Тихо кормят они вшей
И не знают бед.
 
 
А вот выйдешь за порог
Раздавить пузырь
Запросто получишь в рог
Так что в оба зырь
 
 
Мент-сосед по блату
Носит пистолет.
Он свою зарплату
Не брал много лет.
 
 
Слабый нож, ружье – без звуку
Сразу отметем.
Я найду себе «базуку»
Чтобы все путём.
 
 
В «ЖЭК-е» чинят крышу
Пятый год подряд.
Постоянно слышу
Я отмазок ряд.
 
 
Я скажу им кратко:
Хватит, падлы, выть!
Стенки от остатков
Долго будут мыть.
 
 
На заправке недолив,
И плохой бензин.
Не спеша нужду отлив,
Вставлю магазин.
 
 
И сказав «Доколе?!»
Я возьму прицел…
Напишут в протоколе:
«Никто не уцелел».
 

© Палёк, февраль 2001 г

Перевёртыши

Мы попробовали переделать известные стихотворные строки по принципу: каждое слово заменяется на противоположное по смыслу. К примеру: «Живые Тела» – это «Мертвые Души», «Господину Брутте, паровозу и обезьяне» – это «Товарищу Нетте, пароходу и человеку». Поскольку невозможно одновременно сохранить смысл, размер и рифмы, приходилось чем-то жертвовать…

 
Стихотворение М. Лермонтова «Бородино»
– Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

 
 
Проза В. Шукшина «Ватерлоо»
Не вякай, тетя, хоть и скопом,
Париж, замоченный потопом,
России повезло!
Хоть будет мирный раслабон
Нет, помолчи уж, салабон!
За франк не вспомнит и гарсон
О ночи Ватерлоо!
– Нет, будут звери в ваши годы,
Как те, грядущие уроды,
Ведь слабаки-то мы-ж?
Хорошие нам подвалили сборы:
Отправились совместно в горы
По дьяволову приговору
Отдали вы Париж?

 
 
Пушкин, «К***»
Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилось ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В глуши, во мраке заточенья,
Влачились тяжко дни мои.
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Дантес, «X###»
Забыл ты тот кошмарный час,
Я позади исчезла вас.
Но постоянная реальность —
Твоя уродливость и праздность.
В столице, на свету свободы,
Твои бурлили ярко годы.
И с божеством, и с вдохновеньем,
В слезах, с любовью, и виденьем.
 
 

Детские стишки
Идет бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
Уж досточка качается,
Сейчас я упаду.

Взрослая проза
Твердо стоит корова:
Не дышит на посту.
Пластина так здорова —
Не скоро я пойду.

Уронили Мишку на пол,
Оторвали Мишке лапу.
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший.

Подняли Машу с потолка,
Затем пришили ногу.
Теперь ее продам с лотка:
Такой она угодна богу.
 
 

Песня крокодила Гены
Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И неясно прохожим, в этот день непогожий,
Почему я веселый такой

Танец бегемота Оли
Не надо ставить машины на земле,
Огонь заливать под землей той.
Понятно в ту ясную ночь и в Кремле,
Потому ты грустный другой.
 
 

Застольные песни
Шумел камыш, деревья гнулись,
И ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь прощалась до утра.

Росли кусты, молчала ряска, —
Им будет верно, мало дня.
А две враждующие тряски
Любились с ночи до полдня.

Очи черные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные.
Как люблю я вас, как боюсь я вас,
Знать увидел вас я в недобрый час.

Уши белые, уши красные,
Уши пресные, уши грязные.
Ненавижу их, не боюсь я их,
И сложил про них я забавный стих

Вот кто-то с горочки спустился —
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка —
Она с ума меня сведет. Подпольные танцы

Пьянчужка в гору поднимался —
Конечно, враг твой там стоит.
На мне открытая ночнушка —
Она чарует и манит.
 

© Палёк, Ирина, 1998 г

Рассказы

Секс с оператором МТС

У нас был охранник, Мишка, из бывших спортсменов, телохранитель шефа. Не тупой, но какой-то… заторможенный, что ли. Или сосредоточенный на основной работе. Был у него мобильник для связи. Чтобы он не заморачивался, ему на все 9 клавиш повесили самые важные звонки: шефа, главный офис, автосервис, любовница, бордель, жена… И среди них был телефон сервисной службы МТС. Чтобы, если что сложнее нажатий двух кнопок, мог консультироваться. Корпоративный план, все входящие-выходящие звонки бесплатно, консультант как видит, кто звонит, сразу по стойке «смирно» отвечает. Товарищ Михаила, ночной охранник, ночью от нечего делать звонил в службу «секс по телефону». Не своего личного норовил, и не с городского (должен был быть свободен и вообще все разговоры писались), а с Мишкиного. Мишка нередко, если рано утром нужно сопровождать шефа, спал на работе, а не тащился к себе домой в Подмосковье. Ну и вот. Как-то товарищ шефа специально или нарочно перепрограммировал Мишке кнопки. На кнопке «консультант» теперь был «секс по телефону». А консультант сместился туда, где был любимый бордель Миши. Когда это случилось, никто и не знает – звонил-то Мишка в службу поддержки МТС редко. А вот с проституткой Валей развлекался почти каждую неделю. И вот звонит в бордель. Звонит из комнаты охраны, говорит тихо и не прямо.

– Э, привет. Я Миша.

– Очень приятно, Миша. Какие проблемы?

– Ты, в натуре. Какие у меня проблемы могут быть? Встал вот и проблема.

– Что встал?

– Ну что может у меня встать? Короче, кто там сегодня свободен?

– Да все свободны. Я могу обслужить.

– Ты?! Ты же мужик!

– И что? Что у вас там не работает-то?

– Да все работает пока, слава Богу! Валя-то хоть свободна сегодня?

– Валя? Она с вами работает?

– Да! Раз в неделю. Сотня за все, кажется.

– А, вы насчет тарифного плана! У нас сейчас в основном «Оптима». Но у вас корпоративный, за все платит фирма, зачем менять?

– Какая Оптима? Я сам всегда плачу. Мне Валя нужна. Я один приду.

– Зачем вам приходить? Не беспокойтесь, мы решим все ваши проблемы по телефону. Все поменяем…

– Как это по телефону? Ну ё-моё, что я, извращенец, что ли?! Я трахаюсь в натуре, а не по телефону!

– Да вы не нервничайте, все исправим сейчас же. Какая у вас там модель телефона?

– Да хер ее знает! Короче, бабы у вас есть там или нет?!!

– Гм… А вы куда звоните?

– В баню!!!

– А… Вы ошиблись.

– О…

……

Это еще не все. Миша решил, что у него сломался телефон. Выключил его, включил и стал звонить в тех. службу МТС. Как мы помним, на этой кнопке теперь находился телефон «секс по телефону». Барышни там сидят тертые, ко всему привыкшие. Главная задача для них – удержать клиента на линии как можно дольше.

– Алло, мне консультанта нужно!

– Я консультант по всем вопросам.

– Хорошо. У меня телефон сломался, теперь вот вам звоню.

– Ну и правильно звоните. Я решу все ваши проблемы. Каких моделей вы предпочитаете?

– Да какая разница? У меня кажется Сони. Жму, давлю – и нет результата.

– И что, она не возбуждается? Может вы, и правда не туда жмете? Но со мной вы научитесь жать туда, куда надо.

– Да возбуждается, но я все не туда попадаю.

– Вы и не туда попадаете? Не может быть. Я представляю вас таким высоким, сильным и умелым мужчиной.

– Ну да, я такой и есть. Но все эти игрушки не по мне.

– А зачем вам «игрушки»? Я уверена, что вы и так справитесь. Вот представьте – я такая высокая, но миниатюрная блондинка…

– Да какая мне разница, кто вы там, блондинка или мужчина вообще…

– А, так вы универсал… Но я могу быть и мужчиной для вас. Какую технику вы предпочитаете?

– Да я же уже сказал, мне все равно. Не разбираюсь я. Я Михаил, вы должны меня знать.

– Конечно же, я вас знаю. Раз вас устраивает любая техника, может, попробуем сзади?

– Сзади? Что мне, разбирать телефон?

– Зачем телефон? Я уверена, что я мы справимся руками.

– Говорю же, не обойдусь. У меня проблема именно с телефоном.

– С телефоном? О как… Он у вас с вибратором?

– Ну да. Из-за этого мне его и купили. Когда в «личке» не слышно, он внутри вибрирует и его сразу чувствуешь.

– Да, вы тонкий ценитель, я вижу… Значит, ваш фетиш – это телефон… Но если вы его засунете сейчас внутрь, как мы будем с вами разговаривать?

– Да я не собираюсь его никуда засовывать! Я им никуда не попадаю!

– Так вы телефоном Соню возбуждаете? Это ново… Я так тоже хочу…

– Короче, девушка, скажите мне, как правильно попасть в бордель.

– В бордель? А я? Я же такая ласковая и нежная.

– Вы?! Вы же консультант!

– Ну да. Я консультант по любым секс-вопросам.

– …А в технике вы консультируете?

– Конечно. Что вас интересует? Минет, кунилингус, петтинг, тантра, классика…

– О… Это что за телефон?

– Секс по телефону.

– А….!

© О.Палёк, 2004 г

Мы растем

1-курс

Привет! Да, еле-еле поступил. Пока кандидат. Вуз – высший класс! НГУ! Огромные аудитории, светлые лаборатории, преподаватели – все со степенями. Живу в общежитии, подрабатываю дворником. На скачки? А что это такое? Нет, все равно не иду – ты что, осталось две недели до коллоквиума по химии.

2-курс

Привет! Нормально – учусь понемногу. Лабы, преподы, кабинеты – все в порядке. На скак? – пошли. Джинсы? А зачем? У меня костюм есть. Ты что, какие девчонки – надо сначала универ кончить.

3-курс

Что? НГУ? Ерунда! Конечно свободен. Вчера спихнул матан. Как спихнул? Обыкновенно – левою ногой. А, ты об этом. На трояк. Живу? В какой комнате получится. На дискотеку? Нет, старик, занят – у нас вечер с гумочками. Слушай, у тебя джинсов помантанистей нет? А то мои стерлись.

4-курс

Салют! Не знаю, что там делается, старик, я в школе уже месяц не появляюсь. Куда? Не иду. У меня сегодня прогулка с девчонкой в «Поганку». Нет, не со Светкой. Нет, снова не угадал. С Маринкой я уже неделю как завязал. Насчет шефа не знаю. Понадобиться, увижу.

5-курс

Что? Живу у ее родителей. Какие скачки? Ты с ума сошел. Вон Женька на кроватке скачет, никакого другого «диско» не надо. Какие могут быть развлечения, если я с дипломом лечу, как фанера над Парижем. У Наташки вообще труба – из академа в декрет, из декрета в академ. Так что извини.

Стажер

Привет, Да, еле-еле оставили в лабе. Кандидатом стану не скоро. Институт – высший класс! Катализ! Какие установки, какие завлабы – все со степенями. Живу в общаге – устроился дворником. Нет, своего вундеркинда на скачки не пущу, пусть сначала математику сделает. Да и сам не пойду – ты что, осталось две недели до кандидатского по химии.

© Палёк, 1985 г

Дерьмо

Предисловие

Историю эту я услышал 90-х от Андрея по прозвищу «Повидло» – пожилого вора-рецидивиста. После очередной отсидки от работал у нас в «ЖЭК»-е ассенизатором-аварийщиком. Ну, помните анекдот: на аварию выезжают два ассенизатора: пожилой и молодой. Колодец поверх залит дерьмом. Пожилой нырк в люк! Выныривает: «Ключ на 22!» и снова нырк! Потом еще за газовым ключом вынырнул. Пять минут работы – все дерьмо из колодца ушло. Пожилой жует бутерброд и говорит молодому: «Учись нашему делу, сынок, а то так всю жизнь и будешь ключи подавать».

Был он нелюдим – да и то, даже после тщательного душа от него пахло не «Красной Москвой». «А что ты хочешь, – говорил он мне бывало за бутылкой, – всю жизнь дерьмо за другими убирал – и на зоне и тут, на вольнице. Жизнь такая дерьмовая наша. А ведь когда-то я хотел завязать, да видно не судьба». Далее – мой вольный пересказ истории Андрея о том, «как все началось».

Случилась это в городе Рубцовске. Не ищите лихорадочно его на карте, потому что в лучшие времена насчитывалось в нем жителей от силы тысяч двести. Одиннадцать километров (в пору моего детства), вытянутых вдоль железной дороги. В центре, как водится – площадь Ленина, от которой влево шел проспект Карла Маркса, вправо – улица Комсомольская.

Находится мой родной город где-то пониже Барнаула, на границе Горного Алтая. Климат резко континентальный (это важно). То есть летом жара может держаться за 30 месяца два. Известен был тем, что на эти несчастные 200К жителей было 4 крупных тракторных завода, не считая мелких. Именно тут выпускались знаменитые трактора ДТ-54, когда-то в 30-х годах нагло скопированные с американских и почти без изменений производившихся более 50 лет. Дерьмовый трактор по нынешним временам. С огромным количеством ручного труда, вредных условий труда по «горячей» сетке.

Платили при этом не так чтобы много для Сибири, поэтому самую дерьмовую работу делали зеки. Колоритные две или три зоны общего и особых режимов, которые к тому же что-то там собирали и складировали на случай ядерной войны. Зекам после 10–15 лет отсидки по «тяжелым» статьям ехать куда-то было лень и они оседали тут же. Квартир им, естественно не давали, но не прописывать боялись. Поэтому они селились по окраинам в нечто напоминающих «Хижину дяди Тома» – в лучшем случае в бараках, худшем – в картонных коробках. Как водится, есть в Рубцовске своя речка, Алей, летом больше похожая на ручей – так вот поселки норовили плодиться по его берегам. Понятно, что так проще с питьем и естественными надобностями – дерьмо все шло в речку.

Понятно, что криминогенная обстановка в городе была еще та. Самое интересное, создавали ее не сама «откинувшаяся» братва, которая по большей части устала от жизни, а молодняк – частью прибившийся, частью тут же, на сырых топчанах зачатый.

Так вот, наш герой, назовем его Андрей, был именно из «приблатненного» молодняка. Прожженный жизнью, поколотый ножами в драках, на учете во всех отделениях милиции края. Промышлял мелкими кражами и довольно неудачно. Не было ему «воровского фарта». То наводчик даст неверный адрес и он залезет через форточку в спальню к ничего непонимающим супругам. То попытается сбыть краденное на рынке прямо обалденевающему от такого оборота дела хозяину барахла. Но дерьма в нем не было – по воровским понятиям слыл «честным», слово держал и даже честь какая-то была у него. На зону не попадал, ухитрялся отмазываться. Так и стукнуло ему 23 года – без образования и профессии. Призвать в стройбат хотели сразу после «химии», но у такого вроде здоровяка нашли что-то там в пищеварительном тракте. Не больно-то наверное и хотелось призывной комиссии таким бандюганом смущать славные ряды СА. Иначе не объяснишь – в те времена даже Квазимодо не откосил бы от почетной обязанности.

А тут еще угораздило его влюбиться в приличную девчонку. Кажется Ольгой ее звали. Папа у нее был какой-то шишкой в заводском управлении АТЗ, мама в самом большом универмаге «Весна» заведовала отделом. Девочка носила бриллианты в ушах уже в 14 лет и первая в городе щеголяла в джинсах «Монтана», протертых кирпичом на бедрах. Когда познакомилась с Андреем, не было ей еще 19-ти. После школы решила в Барнаульский политех податься, но даже нанятые крутые репетиторы не смогли подтянуть девочку хотя бы до минимального уровня. На следующий год родители решили «пробить» ее, подмазав где нужно было. А впрочем, девушке тусоваться нравилось, учиться же ей категорически было лень.

Познакомились романтично на местной тусовке – на лавочках вокруг площади Ленина. Поздно вечером тут собирался местный крутой «тусняк» – лузгали семечки, «базлали» кто что достал, крутили старые катушечники с «Битлами» и «Спэйсом». Девочек, естественно, мацали тут же в кустах, густо поросших между благородными голубыми елями. Ольга личиком и фигурой красовалась нехилой и была в фаворе. Кто-то там ее не поделил или кто-то к ней пристал уж совсем не «по-пионерски», в-общем, девушка завизжала. Прибежал Андрей, на ходу щупая в заднем кармане «финку» из четырехгранного напильника с наборной ручкой. Нож не понадобился – молодняк

сразу понял, что дело пахнет керосином и ломанулся через кусты врассыпную, щедро разминируя по дороге то, что народ везде оставляет в темных местах по простоте душевной и жуткого дефицита туалетов.

Родичи о связи разнюхали довольно скоро – городок маленький, шила не утаишь. Ольге бандюган молодой нравился бесшабашной смелостью и немелочностью. Понимала, откуда деньги берутся, но Андрей обещал завязать и жениться. Или наоборот. Семья, конечно, была не в восторге от такого альянса. Семья Ольги, конечно. Своих родителей Андрей помнил смутно. Если мать еще иногда жива была в проблесках беспробудного пьянства, то отца она категорически вспомнить не могла.

Любовь была у них просто как у Ромео с Джульеттой. Никакие доводы семьи не помогали. Тут еще Ольга начала на беременность намекать. Решил папенька, что дочка вляпалась в дерьмо и придумал хитрый план. Позвал Андрея и говорит, что, мол так и так, он не против их брака. Андрей, конечно, завяжет, он не сомневается. Но на что, а главное где они будут жить? Квартира у них маленькая, всего-то 3 комнаты на троих (когда по две семьи в однокомнатных в те времена ютились). Да и Андрей мужик или нет? Кооператив на однокомнатную «хрущевку» стоит 8 тысяч, можно половину заплатить и въезжать. Они от себя дадут 2 тысячи, остальное Андрей должен заработать. Честно, конечно. И профессию приобретет заодно. Сколько Андрею на это нужно? Год, два? Ольга подождет, если уж такая любовь. С армии и три ждут.

Андрей и призадумался. С одной стороны все вроде верно – мужик он или где? Надо молодую хозяйку в уютное гнездо вести, а не ютиться по квартирам. Опять же специальность нужна. С другой стороны, 2 тысячи – деньги немалые. На заводе токарь высшего разряда 250 рублей максимум имел. И потолок, хоть расшибись – уравниловка. А ему поначалу больше 120 и не светило. Да и жить на что-то надо все это время. Если уж завязал, то надо держаться. Чешет затылок…

Долго ли коротко, но эта проблема решилась просто. Старые дружки посоветовали в Норильск съездить – подхалтурить. Северные там надбавки, можно быстро заработать на вахте. Занял Андрей денег на билет и рванул в неизвестность. А дело было уже к лету. Июнь, тепло. А в Норильске только-только снег сходить начал. Корешей нашел быстро в местном кабаке, да облом. Не сезон, говорят. Специальности у тебя, мол, нет, разнорабочим на строительство только. А какое строительство летом? Дороги развезло, бригады сваливает по курортам. Опечалился наш герой. Но и тут ему повезло. Грузинская бригада предложила халтуру – дерьмо вывозить. Именно дерьмо. Человеческое г… Дело в том, что тогда, в 80-е годы (не знаю, как сейчас), дома на сваях в Норильске строились. А канализации не было – ну не выдерживали трубы их морозы. И все дерьмо между свай накапливалось. Мерзлое, оно ничего – лежит и лежит себе незаметно в глубинке. А по весне, конечно, надо с ним что-то делать. А то ведь такое амбре будет… Местный народ деньгами избалованный, связываться с такой работой не желает. Вот и едут бригады по весне со всего Союза. В основном, как ни странно, с кавказских республик.

Ну что делать-то? Не возвращаться же назад. Тем более работа не то чтобы особо грязная. Место под сваями много, бульдозерами отгребали. Грузили на самосвалы и в тундру. Запах, конечно, еще тот. Но деньги, как говорят, не пахнут. Андрей сразу сказал, что ему нужно 2 штуки и все. Заработает, мол, и хватит. Поздно вечером (работали по 12–14 часов в день) сам смотрел на фото своей любимой и бригаде хвастался. Завидовали, конечно. Короче, за лето заработал свои 2 штуки. В сентябре рванул в родной Рубцовск. А надо сказать, что только одна весточка от любимой была – короткое письмецо, все в подсохших разводах от слез. Помнит, значит, страдает. А потом – как отрезало. Телефон тогда не у всех в квартире был; у родителей Ольги был, да времени дозвониться все не было. В общем, неспокойна душа Андрея была. Тут еще в поезде чуть не спустил все деньги шулеру в деберц. Точнее, проиграл, да из купе шулер вынести их не смог. Андрей убедительно намекнул, что мол, без денег ему не жизнь, а посему… Сплошные расстройства.

Не зря беспокоился. Как только он уехал, отец Ольги начал претворять в жизнь следующую половину своего хитрого плана. Смазал, где надо, звякнул кому надо в Барнаульском Политехе. В общем, родной доченьке нужно было на экзаменах показаться, а дальше зачисление автоматом. На абитуре Ольга оторвалась по полной. Лето, делать нечего, кругом кипит столичная жизнь (на краевом уровне, конечно). Мальчики так и липнут. Андрея помнила с неделю, потом как-то недосуг было. То один мальчик поэму напишет, то другой с серенадой под окнами полночи стоит. Ну а в сентябре, как водится, весь первый курс направили на картошку. Опять же вольница, весело, танцульки до утра, мальчики уж совсем не по-детски пристают.

Андрей сначала в Рубцовск, потом в Барнаул, потом в деревню, где картошку собирали, наведался. Ольга уж и не рада старому ухажеру. У нее можно сказать, только жизнь началась, а он пристает ей с женитьбой. Кастрюли, пеленки… Этой ей нужно? В общем разругались вдрызг и с разбитым сердцем Андрей потянулся домой. Дома хотел деньги прогулять, но потом решил, что всякое может случиться, решил обождать. Специальность теперь вроде была – устроился золотарем. Не от «золота» название профессии произошло. Наоборот даже;-) В то время отхожие места у бараков были на улице. И заполнялась яма на удивление быстро. Вот Андрей с бригадой приезжал на «г…возке» и откачивал сие накопившееся «золото». Неплохо оплачиваемая профессия, кстати. Ставка, правда, всего-то 150 руб в месяц, зато можно очередями манипулировать. Если у вас во дворе квадрат «МЖ» уже заполнился по самое «не хочу», а очередь ваша не подошла, разве вы десятку не соберете с дома, чтобы скорее освободится о такого «добра»? Мальчишки еще помогали летом, кидая пачку дрожжей – это у них такая война уличная типа была. В общем, Андрей не бедствовал.

И правда, меньше, чем через месяц Ольга с Барнаула вернулась. А все просто – началась учеба. А она на семинарах – не бе, ни ме, ни кукареку. Можно было дотянуть до зимней сессии, да скучно стало. Мальчики что-то в учебу ударились, общага оказалась не такой уж и романтичной. Шесть девочек в комнатке 3x5 метров, три «слона» (двухъярусные кровати). По ночам бывает все три трясутся так, что не уснешь – девочки предаются утехам любви с кем Бог пошлет. Тараканы не боятся уже ничего, днем нагло клянчат крошки. Семейные все этажи провоняли дешевой стряпней и пеленками. Короче, плюнула и поехала назад.

Папа, конечно, опечалился. Мама – наоборот. Она уже присмотрела дочке теплое место у себя в отделе. На жуткий дефицит пристроила – одеколоны дешевые продавать. Знаете, анекдот той эпохи: очередь в парфюмерный отдел. Продавец, не глядя, дает два флакона одеколона в одни руки как на конвейере. А тут один интеллигент присмотрелся так к этикетке и говорит, что, мол отклеена. Очередь обалдела просто от такой наглости и кричит, что мол, не задерживай, сушняк, тут душа горит, а он об этикетке. А интеллигент: «Вам-то что, за углом выпьете, а мне на стол ставить».

Тут Андрей подкатил. Любовь в глазах, розы (зимой) в руках. Каждый день. Оттаяло сердце девичье. Но ростки меркантильности уже дали о себе знать. Или вероятнее всегда они были, дерьмовая душонка у девчонки была. Ладно, говорит, уговор, так уговор. Покупаем, мол, кооператив и женимся.

Присмотрели новую «хрущевку» на 2-х Черемушках. («Черемушки» в Рубцовске – это такой район, хаотично застроенный безликими рядами 5-ти этажных панельных домов прямо в чистом поле). На первом этаже (это важно). Папа денег подкинул, надавил, где надо, купили квартиру. Оформили на Ольгу. Папа просто оформлял, мол, на чужого человека как можно было оформить? Не женаты еще, фамилия у тебя к тому же известная в не тех кругах. «Да и ладно, – подумал Андрей, – Какая разница-то? Свадьбу сыграем – будем жить». И пока все свои сбережения (и дружки понадавали) Ольге подарил в виде мебели, тряпок и пр. Обставила она квартирку – на загляденье. Просто выставка – сплошь дефицит на дефиците, даже не верилось, что все в однокомнатную уместилось. Стенка чешская, сантехника венгерская, ковры ручной работы из Эмиратов, на полы паркет дубовый. Денег вбухано было больше, чем сама квартира стоит.

А дело к весне шло. Свадьбу прикидывали на май. Вот тут-то история наша и начинается собственно. Как-то раз Андрей про размер ее пальца спрашивает, мол, на обручальное кольцо, а будущая женушка и знать жениха не хочет. Не мил, мол, ты мне и все тут. Я такая вот крутая, а ты как бандитом был, так бандитом и остался. В жизни ничему не научился, кроме как по форточкам лазать да г… вывозить. Я, мол, принцесса на горошине, а ты – «г…воз».

Обиделся Андрей. Сердце дало трещину. Ладно, мол, говорит, раз так, разойдемся по-мирному. На подарки я не претендую, на то они и подарки. А две штуки, что я путом заработал на нашу совместную жизнь, вынь да положь. Ну а Ольга к тому времени совсем скурвилась. Прикинула, что придется квартиру делить, а как однокомнатную-то разделишь? Две комнаты максимум. Коммуналка на 4-ре комнаты: сосед-алкаш, бабулька-экономка, все норовившая мыло с ванной стибрить да бандиты одну комнату наверняка займут. Насмотрелась. «Какие, – говорит, – Две штуки? Не знаю ни о каких деньгах. Мне эту квартиру папа подарил, что документально засвидетельствовано. А ты мне не муж и вообще давай вали отсель!.

Офигел Андрей. Вляпался в г… по самые уши. Планы строил на жизнь, любовь, с прежней профессией завязал. А тут такая сука, прошмандовка, б…, коза, ё-моё! До рукоприкладства дошло. Соседи набежали – сдали в милицию. Туда уже папанька звякнул. А что там звякать – прошлый раз с трудом на «химию» отбился, только-только срок условного наказания кончился. Одно заявление от Ольги – и все, по «хулиганке» легко упекут на пару лет. Свидетелей – полподъезда.

Пятнадцать суток отсидел, улицы подметал. Возвратился домой. Какой там дом! У матери очередной «ухажер», вертикального положения месяц принять не может. Пьет какое-то дерьмо, стеклоочиститель, от которого моча синяя и сам он синий. Роба нестиранная, вся в дерьме, всю ванну занимает. На работе заждались – полный журнал заявок об очистке. Дерьмо, дерьмо. Вся жизнь – дерьмо!

Пошел на работу. Выпил с дружками. Сел за руль, поехал качать дерьмо. Полную машину загрузил. Но не на заливные поля поехал, а к бывшей зазнобе. Днем она на работе, конечно. Задом сдал на клумбу. Старушонки лихо спрыснули со скамейки. Металлическим концом шланга разбил окно. Сел в кабину. Включил сброс на полную. Большая машина. Больше 8 тысяч литров. Когда милиция приехала, все уже было перекачано в квартиру бывшей любви. Дерьма по пояс…

Год общего режима. Заключительное слово Андрея на суде: «Пусть я буду год париться на зоне, но эта сука будет год отмываться!»

© Палёк, июль 2002