Текст книги "Юмор разных лет"

ГЛАВА ПЯТАЯ,
о том, как правильно колоться кактусом

Червяк долго смотрел сквозь на Алису; наконец вынул изо рта чубук и сонно, медленно произнес:

– Ты типа кто? /Если у вас еще были сомнения, что там курил червяк, то после этой фразы, думаю, сомнений не останется/.

– Знаешь ли, ты, недоделанная бабочка… не знаю, кто я такая. Нет, утром-то была я. Но с тех пор я все время то такая, то сякая – в общем, ни такая, – и она беспомощно замолчала. /если вы думаете, что я, переводчик, опять додумываю, послушайте, что Алиса ответила Червяку. «I can't explain MYSELF, I'm afraid, sir – said Alice, – because I'm not myself, you see.»/

– Бред сивой кобылы! – строго сказал Червяк.

– Ты чо, в натуре, местный авторитет тут, что ли? Просто ты предпочитаешь опиум, а я еще не определилась. Шарашу всю химию, которую найду.

– Это плохо.

– Я знаю. Но тут нет ни продавцов дури, ни даже аптеки вшивой. Я чувствую себя то большой, то маленькой, все путается, как у Хуана Кастенеды.

– Ты еще Владимир а Сорокина почитай.

– Ты просто психоделики не пробовал. Когда Люис тебя создал, ими не увлекались. Ты вот не боишься сначала в куколку превратиться, а потом в бабочку?

– Ну и что? – лениво протянул червяк.

– А то, что бабочка – это твоя смерть. Одни сутки сплошного секса в воздухе, а потом откинешь копыта.

– У меня нет копыт.

– Конечно! У тебя и мозгов нет!

– Конечно, нет. У меня ганглии – нервные узлы. А ты кто такая?

«Ну вот, приехали! – подумала Алиса. Что-то мне думается, что этот Червяк – глюк. И я только теряю время, разговаривая сама с собой. Ну-ка, проверим»:

– Сначала ты скажи, не бред ли ты моего больного сознания?

– Может быть.

Алиса решила, что глюк затягивается, и пошла прочь от гриба.

– Ты куда направилась, чувиха? – крикнул Червяк ей вдогонку. – Притормози, есть конкретный базар.

«Нетипично, – подумала Алиса. – Вряд ли бы я сама себя так позвала». И повернула назад.

– Ты так торопилась слинять, что наступила на гавно.

– И все?! – спросила Алиса, чуть не поперхнувшись от негодования.

– Не все. (пауза) Ты ухитрилась залезть в гавно обеими ногами. (длинная пауза) В одну лепешку – обеими. (очень длинная пауза) Это нетривиально.

«Может быть, это типа интернетовского Червяка, – подумала Алиса. Также тупо и бесцеремонно подчиняет мои ресурсы мозга. Надо скачать последнюю базу Касперского». Червяк тем временем забил новую понюшку в кальян, сыпанул откуда-то горсть углей, и, затянувшись свежачком, стал ловить приход. Наконец опять вынул изо рта чубук и сказал:

– Думаешь, я – это плод твоего сознания?

– Уверена.

– Взаимно. Я уверен, что это ты – плод моего сознания.

– Я ничего вспомнить не могу! – воскликнула Алиса.

– Чего не можешь вспомнить?

– Да ничего! Даже стихов! – плачевным тоном продолжила девочка. – Даже это, как его… «Дети в школу собирались. Мылись, брились, подмывались…» Чепуха какая-то!

– Прочти что-нибудь классическое… «Дело было вечером, делать было нечего. Коля пел, Борис молчал…»

– … Николай права качал…

– Гм…, – протянул Червяк, кажется, в оригинале по-другому. «А из нашего окна площадь Красная видна…»

– Ну да, – продолжила Алиса. – «Я в оптический прицел даже лица рассмотрел». Только первая строчка тоже вроде другая: «А из нашего окна баня женская видна…»

– Да… Там еще строчка: «А у нас сегодня кошка родила вчера котят…»

– «Котята выросли немножко, и я их запихнул назад», – продолжила Алиса.

– Хмммммм… В оригинале вроде не так…

– Ну да, по другому. Кажется, так: «…Я их выбросил в окошко, вон как здорово летят».

– Как-все-запуууууущено, – эту фразу Червяк тянул десяток секунд вместе с выдохом очередной порции дыма. – Хорошо, прочти твой вариант полностью.

Алиса послушно встала в любимую позу, и начала:

 
Дело было вечером,
Делать было нечего.
Кто курил, а кто молчал,
Кто-то в кулачок кончал.
У меня в кармане гвоздь. А у вас?
У меня в ширинке трость. А у вас?
У меня с утра мамаша
Привела в дом дядю Сашу.
Меня выгнали гулять
И сношаются опять.
Вечером придет отец,
Всех посадит на конец.
Папе равных в доме нет.
Он у нас Авторитет.
А у меня родной брательник
Сдает сперму в понедельник.
Говорят там деньги платят,
Может быть на тачку хватит.
 

– Ничего так «детский стишок»! Этому вас учат в школе? – прервал Алису Червяк. Наступило долгое молчание. На этот раз Червяк заговорил первым: – Какого размера ты хочешь быть?

– Да пофигу. Хоть инфузорией, только чтобы долго. Понятно?

– Долго инфузорией – не понятно, – назидательно проговорил Червяк. – Микроб живет час. Это долго?

Алиса промолчала. Дотошность Червяка начала действовать ей на нервы. Она чувствовала, что еще немного, как завяжет его узлом и засунет кальян ему в жопу. Если этот орган у него есть.

– Перевидал я много людишек. Все недовольны размерами. Мужчины – размерами пениса, а женщины – размеров грудей. Тебе нравится?

– Грудь? – Алиса посмотрела вниз. – Нормальный 5-й размер. А вот подрасти я бы хотела чуточку. Ведь я сейчас размером с палец. Стыдно.

– Чего стыдно? Я вот с палец. И ничего, копчу небо нормально.

«Это точно насчет копчения», – подумала Алиса.

– Но мне привычнее на всяких Червяков смотреть свысока. – «Тогда я тебя раздавлю двумя пальцами, глиста несчастная», – подумала Алиса.

– Чушь. Привыкнешь. Если раньше тобой лиса или сова не полакомится, – заявил Червяк и снова занялся кальяном.

«Добрые насекомые тут водятся», – подумала Алиса. – Один скворец и тебе пипец!» Через пару минут Червяк докурил кальян, зевнул пару раз, потянулся и куда-то пополз. И, почти скрывшись в траве, произнес:

– Кольнешься слева – станешь больше. Кольнешься справа – станешь меньше.

«Ну, сказал, как пернул! Что кольнешь? Куда?» – замелькало у Алисы в голове.

– Пейот! – отозвался Червяк, словно услышал ее последние слова.

И был таков.

«Так, значит это «гриб» – кактус пейот! Надо теперь только понять, где у него «слева», а где «справа». – И Алиса уставилась на кактус, пытаясь это выяснить. Ну-ну. Пейот был совершенно круглый. Тогда Алиса встала на цыпочки, охватила его двумя руками и отломила по кусочку с двух противоположных сторон. Теперь было самое трудное. Что и как кольнуть? Алиса посмотрела на иголки кактуса. Она слышала от знакомых, что колоться грибками – самое распоследнее дело. Хуже, чем бензин нюхать. «Тряхнет» так, что небо покажется в крапинку. «В конце концов, сейчас откачивают даже после цианидов», – подумала Алиса и жадно захавала кусочек в правой руке.

И тут же почувствовала мощный хук в подбородок! Нет, это не маньяк, незаметно подкравшийся сзади. Просто в подбородок ударили собственные ботинки! Алиса попыталась откусить то, что было в левой руке. Это нетривиальная задача: тела практически не было, только подбородок и ноги. /Да, так и есть у автора. Так что не надо меня критиковать, что непропорциональное изменение габаритов Алисы моя выдумка. В оригинале у Алиса не просто уменьшилась в размерах, у нее исчезло тело. А голова и ноги остались на месте. Представляете картинку?/

Но недаром Алиса среди своих уличных коллег имела кликуху «Алиса-йога». Фактически не имея ни рук, ни тела, она все же ухитрилась откусить кусочек пейота из левой руки.

– Ура! Крыша поехала! – закричала Алиса в экстазе прихода, но тут же испугалась: отвалились плечи! Типа сифилис, третья стадия! Девочка покрутила головой, как перископом, на 360 градусов. Тело исчезло.

– Голова, это, конечно, круто, – громко сказала она. – Есть чем делать минет. Но бестелесное существование мне не по кайфу. Я же не ангел, бля буду! (Это она точно сказала, не ангел) Алиса вспомнила оперу про Маресьева с рефреном: «Гангрена, гангрена, ему отрежут ноги!» и испуганно попробовала пошевелить конечностями. Беспонтово. Внизу, правда, что-то зашуршало. «Шебуршунчик», – догадалась Алиса и нагнула шею. Шея, к счастью, гнулась в любом направлении. Изящно ее изогнув, Алиса решила пошарить в зарослях в поисках конопли. Как вдруг услышала рядом свистящий звук. Поначалу она решила, что наконец-то нашла классную марихуану, и звук ей чудится. Но тут увидела что-то типа голубя, летящего прямо на нее.

–  Червь, – отчаянно сигнализировал а-ля голубь. – Опять червь!

– Какой я вам червь? – возмутилась Алиса. – Ну-ка, брысь!

– Червь – это болезнь! – повторил а-ля голубь, но уже не так уверенно. – А я – лекарство! Только что-то твоей сигнатуры нет в моей базе. Патчи все установил. Юзеры по струнке ходят, ничего не качают, ничего не устанавливают, – не слушая Алису, продолжало странное существо, – и все равно лезут! Проклятые твари!

– Да не червь я, говорю, – сказала Алиса. – Я просто… я просто… – И тут она запнулась. – Я… я девочка, – сказала Алиса, но не уверено. После сегодняшнего коктейля алкоголя, антидепрессантов, психоделиков, ингалятов, опиатов и прочей дряни она и сама не была уверена, на этом ли она свете.

– Она – девочка! Ха-ха-ха! Тогда я, волосатый потный 30-летний мужик, – балерина!!! В интим-чатах девочкой прикидываться будешь! – ответил сисадмин с величайшим презрением. – Немало порнухи я повидал в инете. Грудь видал больше, чем ты ростом. Но чтобы у герлы была та-аа-кая шея! Нет, в морг! Еще скажи, спамом не занимаешься.

– Ну, письма я, конечно, посылаю. Надо же спонсора искать или лоха заграничного, кто на билет в Техас баксов пришлет. Конечно же, не одному тупому америкашке пишу, по базе… – Алиса иногда была на редкость правдива. Когда за это не светило получить по голове.

– А, так ты не червяк, ты – глиста, на сексуальных пристрастиях мужиков зарабатываешь. Вали отсюдова, червь ты там или девочка. – Сисадмин допил очередную бутылку пива и кинул ее в угол. В углу жалобно звякнули хабы.

Алиса иногда была на редкость послушной девочкой и пошла туда, куда ее послали. Только, уходя, мстительно помочилась в системный блок сервера.

Поначалу идти было трудно. Жирафоподобная шея постоянно то стремилась завязаться узлом, то путалась под ногами. Алиса подумала, что она бы клево смотрелась в цирке. Типа «Девочка с удавом на шее». Но тут она вспомнила о «волшебном» грибе (мы-то с вами знаем, что все «волшебство» таких «грибков» заключается в производных индола, которые связывают в мозгу рецепторы серотонина.) Выбравшись на полянку, она начала быстро откусывать то от правой, то от левой руки. Колбасить бедного ребенка стало совсем не по-детски. Алиса стала то уменьшаться, то увеличиваться, как будто попало в сильное тяготение на релятивистской скорости. Наконец она приняла свой нормальный размер. Но из-за проклятых релятивистских эффектов кое-что из ее первичных половых признаков увеличилось непропорционально. Поначалу это немного смущало. Потом она прикинула, что в этом положении тоже есть свои плюсы. И она снова впала в шизу, то есть начала беседовать сама с собой.

– Я умненькая девочка, а еще я лапочка. Так сказала мамочка, так считает папочка. Вот на моем месте другая «лапочка» давно бы потеряла голову. А я еще ничего. Короче, первая часть плана выполнена. Ширнулась так себе, но глюки забавные. Теперь остается вторая часть: нужно найти вход в тот чудесный садик. Или солдатский сортир? По Фрейду, стена, дверь, садик – это как бы моя смерть. Садик – это хорошо. Рай как бы. А вот сортир после смерти – как понимать?

Тем временем Алиса вышла на полянку, где стоял маленький домик – высотой примерно с ее рост. Крыша домика светилась!

– Тук-тук, кто в теремочке живет. Тук-тук, кто в светящемся живет, – сказала Алиса. – Кто бы там не бухтил, в таком виде я показаться им не могу. Они же от страха в дерьме утонут!

И хитрая Алиска-лиска съела кусочек пейота из той руки. И ела, пока ее не стошнило, бедную. Зато ростом она стала с кошку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой готовится теракт

Вдруг из леса выбежал сержант и начал барабанить в дверь. (Алиса догадалась, что это сержант, потому что на нем была форма: весь в черной резиновой шкуре, а на морде два больших круглых глаза. «Еще тот карась», – подумала девочка). Дверь отворилась, и из дома вышел Часовой в той же форме, с теми же круглыми глазами и длинной палкой с поперечиной на конце, похожей на швабру. Алиса про себя назвала его «Головастик». Карась достал из планшетки огромный пакет и вручил его Головастику.

– Звездючке, – нараспев произнес он. – От Нач. Штаба. Приглашение на покер.

Головастик повторил все слово в слово, как положено по Уставу. Только не в том порядке:

– От генерала армии. Звездючке. Приглашение на пару палок.

После этого Головастик провел «шваброй» вдоль тела Карася. «Швабра» громко затрещала и тот недовольно пробурчал:

– Ну, ты, карась жирный, где дозу подхватил?

Карась ничего не ответил и задом быстро-быстро убрался из поля зрения. Алиса не врубилась ни на грамм, но ей почему-то стало смешно. Последний раз она так смеялась после дозы закиси азота. Помниться, на спор вдохнула из баллона стритрейсера. Пять минут смеха и три часа здорового сна. Вволю насмеявшись, она выглянула из-за куста. Карася уже не было, а Головастик сидел на крыльце и поливал себя из банки какой-то зеленоватой жидкостью. Алиса подошла к двери и робко постучалась.

– Ты, идиотка… – сказал Головастик. – Во-первых, почему не в форме? Где твой костюм ОЗК? Во-вторых: мы с тобой оба в зоне. Чего ломиться, Сталкеры тебя все равно не услышат.

Действительно, из дому доносился невероятный шум: кто-то без остановки ревел, чихал, и постоянно слышались взрывы и треск выстрелов, как будто внутри шла небольшая война.

– А как же мне попасть внутрь? – спросила Алиса.

– А оно тебе надо? Вот тут, снаружи, 30 рентген в час. Без защитного костюма два-три часа, и ты уже не мальчик. Или не девочка. А внутри, между прочим, как в эпицентре свежеатомного взрыва. На два порядка больше. «Как такое может быть?», – спросите вы меня. А не знаю. Зона.

Все это время он активно пил раствор из банки. «Дезактивационный раствор» – прочитала Алиса надпись на посудине. «Хотя, может быть, он не виноват, – подумала она, – сколько он тут, в зоне бешеной радиации?»

– Так как же мне попасть в дом? – повторила она громче.

– Возможно, жить мне осталось сутки, – продолжил Головастик, – и то, если принесут препаратов йода…

В этом момент дверь дома отворилась и в голову Головастику полетела граната от базуки; но ему повезло – ракета прошила только мозги, которых у него явно не было.

– …все время один день, все время один день – продолжал Головастик как ни в чем ни бывало, – а может быть…

– Как мне попасть в дом? – повторила Алиса уже совсем громко.

– Я же повторяю тебе, бестолочь, тут зона. Зона RU. Опасно для жизни. Черт-те-знает что твориться. Как ты думаешь, почему у меня такая большая голова? А? Вон мои братья вообще с двумя головами родились. И вообще, зачем тебе понадобились Сталкеры?

Алиса не любила, чтобы всякая живность так с ней разговаривала. «Ужас прямо, как эти тупые охранники любят пререкаться, – подумала она. – В Уставе же ясно написано: очередь в лоб, потом два предупредительных выстрела, потом «Стой, стрелять буду!», «Стой, кто идет?». Или все наоборот?» И она решительно вошла в дверь.

Дверь вела прямо на кухню. Дым стоял коромыслом: посередине на офисном стуле c сидела Звездючка, опоясанная пулеметными лентами, с двумя мини-«Стэнами» по бокам. Она, очевидно, имела военное звание, но непонятно, какое, т.к. те места на теле, которые не заняты оружием, заняты звездами. При этом она ухитрялась еще и качать младенца. Какой-то Нео неопределенного возраста чистил автоматический гранатомет.

«И-и-и-чхи! Тут у вас – апчхи! – слишком много пороха, – с трудом подумала Алиса. – Они что идиоты, что ли, тут же пристреливают оружие?» Железа в самом деле слишком много. Везде в беспорядке валялось огнестрельное оружие производства разных стран. Звездючка чихала поминутно, а младенец вообще делал перерывы только на то, чтобы нагадить. Во всей кухне не чихали только двое: сам Нео, как виртуальный субъект. И большущий Кот – он не имел рта.

– Эта, да-а, – начала Алиса нерешительно (ей, конечно, сразу захотелось быстренько-быстренько слинять от этого гнезда террористов, но было бы невежливо сразу начинать такой базар), – почему ваш кот улыбается?

– Это Чернобыльский Кот, – отрезала Звездючка. – Гаденыш, вчера завалил целый подъезд. 25 жильцов как корова языком слизала. Там всего-то убрать надо было депутата, а этой твари лень его выслеживать. Теперь еще и улыбается, скотина!

– 25 человек – разве это много? – Пожала плечами Алиса. – Вот я видела операцию, где террористы ни одного не убили. Зато при освобождении свои потравили половину заложников. Круто?

– Да ты я смотрю, вообще в терроризме не разбираешься, – категорически заявила Звездючка, – точно!

Категоричность командирши начала действовать Алисе на нервы. Она уже хотела смазать этой дуре пару раз по роже, но, еще раз осмотрев ее арсенал, решила повременить. Пока она искала новую тему для беседы, Нео снял со стены танковый пулемет Калашникова, заправил ленту, передернул затвор и начал деловито поливать свинцом всех находящихся в помещении. Но Звезючке все до фени: она обитала других мирах. А ребенок вопил, как пароход в тумане, так что непонятно было, зашибли его наконец-то или нет. Алисе это нравилось все меньше. Ей, конечно, пофиг сумасшедшие бойцы джихада. Но жизнь у нее одна.

– Кончайте разборку в натуре, – закричала она, прикрываясь столом.

– Забей, – проворчала Звездючка, – это мы, Сталкеры, так тренируемся. В зоне, знаешь, сначала две гранаты, потом очередь, прежде чем самой вступить.

– Вступить куда?

– Куда, куда… – ответила та, – в Бермуда! Попадешь в замкнутый временной континуум, как Головастик и каюк! Поняла?

– А разве это плохо? Вечная жизнь, крутишься, как хочешь, от вращения…

– Кстати, об отвращении! – перебила Звездючка. – Отвратительных девчонок насилуют!

Алиса испуганно покосилась на Нео, но, убедившись, что у того переклинило ленту, продолжала:

– Да ну, на лесбиянку ты не похожа, а Нео вообще все до лампочки, кроме оружия. Он меня если изнасилует, то только в мертвом виде.

– Он некрофил, это точно, – сказала Звездючка. И продолжила укачивать ребеночка, напевая какой-то блатной мотивчик и стукая лбом бедняжку в конце каждой строчки:

 
C чего начиналась эротика,
С картинки в твоем букваре,
Со старых и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе…
 

Припев: (его дружно подхватили Нео и младенец):

 
Бля бу, Бля бу, Бля-буду-я!
 

Второй куплет странным образом напоминал первый:

 
С чего начинается родина?
С ошибки в твоем букваре,
С поганой марксистской уродины,
Что в гости пришла в октябре…
 

При этом Звездючка вконец прибила бедного ребеночка.

– Ты, случаем не педофилка? – спросила она Алису, и, не дождавшись ответа, швырнула ей дите. – Впрочем, можешь с ним делать все, что захочешь. А меня вызывает нач. штаба на партию в покер. На раздевание, естественно. Так что мне нужно соответственно приодеться.

С этими словами она слиняла с кухни. Нео стрельнул из подствольника ей вдогонку, но, к сожалению, промазал. Граната взорвалась под плитой, вынеся бедного Чернобыльского Кота на улицу.

Малыша удержать оказалось нелегко. Какой-то странный уродец. Три руки, четыре ноги… «То ли сиамские близнецы, то ли кентавр», – подумала девочка. Причем у крошки постоянно вываливалась непереваренная пища то изо рта, то из задницы. Сказать, что он вонял как портянки после марш-броска – значит не сказать ничего. Алиса, с трудом преодолев отвращение, завязала пеленку узлом Линча на шее ребеночка. Тот, наконец, затих, и она вынесла его на свежий воздух. «Принесу ребенка в подоле домой, мама же в обморок свалится, – подумала Алиса, – а папа опять начнет свою старую песню про контрацептивы. С другой стороны, бросить его под кустом тоже нельзя. Махом менты вычислят и будут паять детоубийство» В это время ребенок громко хрюкнул. (Срать и рыгать он уже перестал – видимо, кончился запас пищи).

– Не выражайся, – сказала Алиса строго, – зубов еще нет, а все туда же.

Малыш опять покрыл Алису трехэтажным матом (хотя на самом деле он просто хрюкал, – это у Алисы опять начались глюки) и она посмотрела ему в лицо, не понимая, что это такое делается. Нос у него какой-то плоский. И уши большие и розовые. И глаза маленькие какие-то. Короче, Алисе он явно не понравился. «А впрочем, чего еще ждать от ребенка Звездючки? – подумала девочка, – звездочка он или звезденыш».

– Короче, будь ты имбицил или дебил, мне по барабану, у меня разговор с идиотами короткий – за ноги да об пол! – строго сказала Алиса.

Она начала подумывать, не сдать ли тело на органы, как ребенок хрюкнул совершенно отчаянно. Девочка посмотрела на него и теперь-то наконец врубилась, что таскала с собой самого настоящего поросенка! Конечно, нести кусок свинины на руках было тупо; Алиса дала пинка «ребенку» и тот шустро затрусил куда-то в лес.

«Правильно мне тут меня грузил Головастик, – подумала она, – кругом радиация! Здесь просто полигон какой-то для мутаций! Вот был неплохой мальчишка, а мутировал в поросенка. Впрочем, мальчишки – это же будущие самцы, мужланы, насильники, туда ему и дорога. Всех бы этих кобелей сюда, в зону, тут же свиноферму Оруэлла открыть можно». И она уже начала вспоминать знакомых парней, которых она бы с удовольствием увидела на четырех ногах, как вдруг вздрогнула и остановилась.

В нескольких шагах от нее на ветке сидел Чернобыльский Кот и улыбался. «Знала бы, счетчик Гейгера-Мюллера сюда бы захватила», – подумала Алиса. В самом деле, Кот светился за версту.

– Эй ты, Чернобыльский мутант… – заговорила она несмело. Черт его знает этого зомби, гранаты не берут, фонит подобно калифорнию. Того и гляди, рванет, как малый ядерный заряд.

Кот улыбнулся еще шире, обнажив ряд светящихся зубов.

– … как уйти из этой гребаной Зоны? – спросила Алиса.

– Куда уйти? – спросил Кот.

– Да пох!

– Тогда пох, куда идти, – резонно заметил Кот. – Не ссы, чувиха, все равно наш мир – одна большая Зона. Замкнутая временно-пространственная сфера Фридмана. Куда не пойдешь, все равно вернешься в ту же точку. И даже возможно в то же самое время.

«Бля, нарвалась на ученого Кота. Таких надо привязывать цепями к дубам, чтобы не баламутили простой народ своими сказками», – подумала Алиса, но вслух сказала:

– Хорошо, тему свернули. Тогда просвети меня, кто тут вокруг обитает. У кого можно перекентоваться хотя бы денек.

– Направо пойдешь, – Кот указал направление свежей мочой, – нарвешься на некого Болвана, типа Шляпника. А в этой стороне. – Левая струя засверкала на солнце. – Живет ОченьУмелый Заяц. Умеет все. Но не хочет. С марта месяца. После того, как ему охотники начистили рожу за борзоту. Канай к кому хочешь. Оба безвылазные пациенты дурки.

– Ты чо, в натуре, за дуру меня держишь?! – повысила голос Алиса. – Нахрен мне нужно к идиотам недолеченым?

– И куды же ты денешься? – Все мы тут шизанутые. Нас тут всех лечат. Меня лечат. Тебя лечат. Все мы пациенты палаты номер шесть. /«Oh, you can't help that, – said the Cat, – we're all mad here. I'm mad. You're mad». То есть автор теперь прямым текстом говорит нам, что Алиса сумасшедшая. Шизанутая. Как и он сам, потому как тоже присутствует повести. Сумасшедшая история, написанная сумасшедшим автором про сумасшедшую девочку. Надо быть сумасшедшим, чтобы это все читать./ Если ты попала в дурку случайно, у тебя есть шанс выйти оттуда, не повредившись рассудком. Если же тебя в психушку направили, то все, ты шиза на всю оставшуюся жизнь. Или тебя сделают такой, заколов психотропными. Вот, к примеру, возьмем меня. Ты мне скажи, нормальные, небешеные коты, по-русски говорят?

– Нет, конечно!

– Именно. А я говорю на 74-х языках! (на столько языков переведена книга Л. Кэррола про Алису). Почему-то читателей удивляет моя улыбка, но никого не удивляет, что я говорящий Кот. Как будто говорить проще, чем улыбаться! А теперь скажи, кто более нормален: я или мои читатели?

– Ну, ведь ты же не существуешь!

– А ты существуешь? – парировал Кот. – Нет, может быть там, в твоем мире, и есть такая девочка по имени Алиса. Но кто сказал, что твой мир более реален, чем мой? Дурдом он везде дурдом.

– Так это дурдом? – хмыкнула Алиса.

– Да назови, как хочешь. Кто-то из демиургов позабавился, вырастив плесень на голубом шарике. Которая еще, что более забавно, возомнила себя вершиной материи. Зона. Жертвы неудачного эксперимента. Как Чернобыльская катастрофа. В общем, не для твоего скудного умишки. Ты вечером на покер к Королеве придешь?

– Это которая «нач. штаба», что ли?

– Ну да. Она же верховный судья, палач, папа римский и прочая в нашей шизанутой Зоне.

– Неплохо бы разжиться деньжатами.

– Ну-ну, помечтай.

– А что, я с трех раздач себе стабильно в одной флеш-рояль сдаю. На знакомой колоде, разумеется, – похвасталась Алиса.

– А на живой колоде ты играла? По правилам, что меняются ежеминутно? Только Королева знает, что в конце старше: шестерка или туз. Хорошо, вечером посмотрим, – сказал Кот и исчез.

Алиса как раз только приготовила камень поувесистей, чтобы сбить кошака с ветки, и тут на тебе!.. Как вдруг Кот появился снова.

– Вынь камень из-за пазухи, у тебя там есть кое-что поинтересней, – сказал он. – Ты куда дела ребенка?

– Да это же не ребенок был, а форменный поросенок!

– Жаль. Люблю свинину. – И Кот исчез опять.

Алиса немного подождала, надеясь, что ей все же представится случай замочить мерзкое животное. Но больше тот не появлялся. И она пошла в ту сторону, где по его словам, жил ОченьУмелый Заяц. «Болванов на своем веку я видела много, – думала она, – а ОченьУмелый Заяц мне пригодится. Если, конечно, он все умеет…» Тут она головой впендюрилась во что-то мягкое. Подняв глаза, она опять увидела Чернобыльского Кота. «Ну, хоть что-то, – подумала Алиса, получил, гад?»

– Смотри, куда прешь! – проворчал Кот, потирая лапой ушибленное место.

– Смотри, где появляешься! – парировала девочка.

– Как я могу знать точно, где я появлюсь? Ваш долбанный трехмерный мир для меня – одна из мириад плоскостей. Как пачка офисной бумаги, понимаешь, листов на тысячу. Попробуй наугад вытащить, например, 401-й листок. Короче. Точно тот ребенок превратился в поросенка? Или может быть в дракона?

– Точно в поросенка. Все же у вас тут Зона, а не Хогвардс, – ответила Алиса, – И еще: давай-ка ты не будешь мельтешить перед глазами, а вести себя, как благовоспитанный Кот.

– Ну, ты сказанула! – засмеялся Кот – «Благовоспитанный Чернобыльский Кот». Умора. Ладно, хрен с тобой. Гм… хрен… Хрен со мной.

И Кот снова исчез, но теперь не весь сразу, а по частям: сначала исчез меховой покров, потом кожа, (на этом этапе исчезновение задержалось, жуткое зрелище, скажу я вам), потом мышцы, скелет; наконец в воздухе остался только большой светящийся член – сам Кот исчез, а орган его еще висел в воздухе.

«М-да, – подумала Алиса. – Видала я ужастиков, но этот ублюдок Дракулу испугает! Кот со светящимся членом – еще туда-сюда, но член без кота – это точно «Оскар» за спецэффекты».

Вскоре показался дом ОченьУмелого Зайца. Сразу было ясно, что в доме жил ОченьУмелый мастер: крыши не было. Как у мастера, так и у дома. Да и двери у него не было. И окон. Честно сказать, и стены отсутствовали. Как Алиса догадалась, что это дом, одному Люису известно. Поскольку намечались мужчины, Алиса съела гриба из этой руки и у нее удлинились ноги, увеличилась грудь на два размера, а талия – как у молодой осинки. И стала она похожа на помесь Памелы Андерсон, Мадонны и Мерилин Монро.