Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

12

Уже подходя к царскому дворцу, Виталик понял, что Янка начала снимать случайно наложенное им на город заклятие. Закудахтали куры, ожили воробьи, а со стороны царских палат послышались всполошенные крики, звон оружия и топот множества ног. Юноша передвинул перевязь за спину, скрывая пистолеты под плащом, предусмотрительно захваченным с собой в этот поход, и направился к парадному входу.

Во дворце царила такая паника, словно он внезапно подвергся нападению врагов. Вот только нападавших нигде не было видно. По коридорам, переходам и галереям царского дворца металась челядь, стрельцы с алебардами и несколько потрясающих посохами бояр. Но даже в этом хаосе наблюдался некоторый порядок. Сначала челядь неслась в одну сторону, а стрельцы в другую, потом они меняли направление и неслись уже навстречу друг другу. Только бояре бегали по непредсказуемым траекториям, норовя огреть посохами по загривку всех, кто попадался на их пути. Гвалт при этом стоял невообразимый, и громче всех орали именно бояре.

– Что за шум, а драки нет? – рявкнул Виталик.

Однако в этой суматохе на него никто не обратил внимания. Юноша переместил перевязь на грудь, выхватил из нее пистолет и выстрелил в потолок.

– А ну всем стоять! – заорал он.

Эхо выстрела прокатилось под сводами царского дворца, и все послушно замерли.

– Что здесь творится? – резко спросил сплетник первого попавшегося стрельца, оказавшегося к нему в тот момент ближе всех.

– Нападение, – робко сказал стрелец.

– Кто напал? Где вороги? – продолжил допрос Виталий.

– Не знаю, – пожал плечами стрелец.

– Так, всю челядь из дворца вон! – распорядился юноша. – Бояр тоже.

– Что? – завопил один из бояр. – Это меня, потомственного боярина Жеребцова, какой-то безродный ха…

Договорить он не успел. Удар у Виталика был поставлен. Звонко клацнули зубы родовитого боярина, и он, закатив глазки, рухнул на пол.

– Все видели? – строго спросил царский сплетник стрельцов.

Стрельцы усердно закивали головами.

– Вот так поступать со всеми, кто во дворце сеет панику, – жестко сказал юноша. – На особливо драчливых и норовистых надевать кандалы и кидать в темницу до суда царя-батюшки. На чины и звания не смотреть.

– Да ты изменщик! Смердов к бунту подстрекаешь! – возмутился боярин Кобылин.

– Из цареубийц понизить меня до какого-то жалкого изменщика! – расстроился Виталик. – А вы, стрельцы, чего глаза выпучили? Вас, царских воинов, призванных отечество защищать, только что смердами обозвали. Оскорбление страшное!

– Что ты городишь, сплетник? – опешил Кобылин. – Что за чушь несешь?

– Это я горожу? – притворно изумился Виталик. – Это ты, боярин, только что себе на плаху наговорил. Ты хоть понимаешь, что, оскорбив людей царских, оскорбил самого царя?

– Я? – ахнул боярин.

– Ну не я же. Так, ребята, вяжите супостата, и в темную его до суда царя-батюшки, – приказал стрельцам царский сплетник. – Пусть он сам решает, казнить своего хулителя или миловать.

Стрельцы его приказ выполнили с огромным удовольствием. Боярина подхватили под белы ручки и поволокли к выходу из дворца.

– Правов у тебя таких нету, – неуверенно брякнул кто-то из толпы бояр.

– Вы в этом уверены? – ласково спросил Виталик, засучивая рукава.

Этого оказалось больше чем достаточно. Бояре подхватили на руки своего павшего товарища и, опасливо косясь на юношу, поспешили удалиться. Челядь тоже не заставила себя упрашивать.

– Выставить посты на всех дворцовых переходах, – продолжил отдавать приказы царский сплетник. – Тем, кто здесь с пищалями огненного боя, нести караул около окон и держать ухо востро. На парадный и черные входы во дворец поставить усиленные наряды. Кстати, а где ваш стрелецкий голова? Где Федот?

– Отсыпается он, – поспешил ответить какой-то стрелец. – Трое суток уже не спамши.

– Ясно. А царская чета где?

– В кабинете государя всея Руси они сейчас, – ответил тот же стрелец. – Как во дворце шум начался, царица-матушка Гордона и царевича с царевной туда увела. Под страхом смерти приказала никому близко к кабинету без ее позволения не подходить.

– Понятно.

Виталик решительно двинулся в сторону кабинета Гордона, краем уха слыша перешептывания стрельцов у себя за стеной.

– Ну слава богу…

– Царский сплетник появился…

– Хоть порядок сейчас наведет…

Стрельцы кинулись выполнять приказания.

– Будете знать, как на царского сплетника наезжать, – пробормотал себе под нос мстительный Виталик, приближаясь к кабинету Гордона.

Он прекрасно знал, что любви к нему у бояр после этого случая не прибавится, зато теперь громко тявкать и хаять принародно не осмелятся. Будут шушукаться по углам, поскуливать да подлянки мелкие делать. Ну с этим он как-нибудь разберется. Неплохо бы еще разобраться с царем-батюшкой, потолковать с ним по душам. Слов нет, несмотря на свою патологическую жадность, навеянную, как выяснилось, чьим-то не очень дружеским заклятием, Гордон был мужик неплохой. С его легкой руки Виталик сделал за короткий срок головокружительную карьеру, но кое-какие его деяния требовали ответа. Нет, даже, скорее, не ответа, а легкой дружеской направляющей затрещины. Если он и дальше будет продолжать царствовать в том же духе, ничего хорошего Русь-матушку впереди не ждет.

Занятый этими мыслями, Виталик совсем забыл о предупреждении стрельцов насчет распоряжения Василисы и с разгону рванул на себя ручку двери кабинета царя Гордона.

Тряхануло так, что, не вбери в себя цветок лотоса на его груди мощный заряд защитной магии, упал бы сплетник замертво.

– Во, блин! Вольт шестьсот, не меньше! – затряс рукой Виталик, вваливаясь в плотный белесый туман, который клубился в кабинете царя-батюшки. – Вот тебе и отсталый мир!

Юноша замер на пороге. Нет, царского сплетника остановил не туман, а изумрудно-зеленые глаза, в упор смотрящие на него из белесой пелены. Магический туман заклубился вокруг Виталика еще сильнее, и он невольно вспомнил свой сон. Именно через такой туман к нему пробивалась Парвати.

– Есть кто живой? – встревоженно спросил юноша.

– Царский сплетник? – донесся до него не менее тревожный голос Василисы.

– Я.

Зеленые глаза в глубине тумана начали тухнуть.

– Быстро заходи и закрой за собой дверь! – приказала царица.

Виталик поспешил исполнить приказание и оказался внутри кабинета, стены, пол и потолок которого покрывал защитный магический туман. В каком только виде не приходилось лицезреть царскому сплетнику Гордона, а вот в одних подштанниках и без короны на голове царя-батюшку он видел впервые. Василиса тоже была не совсем одета. Она куталась в парчовый халат, и, судя по тому, что стояла босая на холодном каменном полу, под ним другой одежды не было. Гордон сидел за письменным столом, баюкая на руках спящую девочку. На вид ей было года два, не больше. Перед царем на столе лежали заряженный пистолет и обнаженная сабля с узорной рукоятью, гарду которой украшал крупный изумруд. Рядом с Василисой стоял четырехлетний кучерявый крепыш. Утренний переполох, конечно, нагнал на него страху, но он не жался к ногам матери и мужественно сжимал в руке игрушечный деревянный меч.

– Воин растет, – одобрительно кивнул Виталик. – Ну здравия желаю…

– Не до здравиц сейчас, – оборвала его Василиса. – Что там снаружи творится? Не знаешь, что за маг на Великореченск напал?

– При чем тут магия? – сердито оборвал жену Гордон. – Это обычное нападение. Я только что слышал выстрел. Мне не отсиживаться за твоей юбкой надо, а…

– Это я стрелял, – поспешил успокоить державного Виталик, – чтоб панику во дворце остановить. Не волнуйтесь, стрелял деликатно, в потолок, чтоб никого не задеть ненароком.

– И как, остановил? – заинтересовался Гордон.

– Остановил. Правда, одному боярину пришлось челюсть свернуть, а другого в темницу упечь.

– А ты крут, – хмыкнул царь.

– Ничего. Им полезно. Зато теперь в палатах царских полный порядок. Все стрельцы стоят по своим местам и честно бдят. Я им для профилактики небольшую взбучку устроил. Думаю, теперь они ни одного лиходея во дворец не пропустят.

– А лиходеи были? – требовательно спросил Гордон.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Виталик. – Дурь была. Магическая дурь от моих новых подданных. Но мы с Янкой с этой дурью уже разобрались. Для нас это так, мелочь.

– Ничего себе мелочь! – передернула плечиками Василиса. – Такая магия пошла, что у меня волосы на голове дыбом встали. Едва успела защитный блок поставить да мужа с детьми сюда притащить.

– А почему именно сюда? – не удержался от вопроса Виталик. – Ой, извините… кажется, вопрос некорректный. Не по чину…

– Все нормально, – успокоила его Василиса. – Тебе, сплетник, верю. Я на этот кабинет сразу после свадьбы очень сильные заклинания навела. Все боялась покушения на своего благоверного, – сердито покосилась царица на Гордона. – Так что магически это место лучше всех защищено.

– Ну можете свои блоки убирать, – беспечно махнул рукой Виталик. – Как говорится, в Багдаде все спокойно.

– При чем тут Багдад? – опешил царь.

– Ни при чем. Это так, фигура речи. В Великореченске, говорю, полный порядок.

– А что ты там насчет своих подданных говорил? – в упор посмотрела на царского сплетника Василиса.

– Моим троллям кто-то одного купчишку по имени Никвас заказал, вот они и приперлись сюда со своим шаманом голову ему отрывать.

– Тьфу! Ну до чего же просто! – откровенно расстроилась Василиса. – Троллью магию развеять – это ж пара пустяков. Но такая мощь сонного заклятия от обычного шамана…

– Не расстраивайтесь, ваше царское величество, Янка на этом деле тоже погорела.

– Где сейчас этот шаман? – требовательно спросила царица. – Надо выяснить, что это за самородок в твоих землях объявился.

– На подворье Янки Вдовицы, – с тяжким вздохом ответил сплетник.

– И ты ее с таким крутым магом оставил одну? – побагровел Гордон. – Что он там делает?

– Ну… как вам сказать, – замялся царский сплетник.

– Как есть, так и говори! – нахмурилась царица.

– Спит, – лаконично ответил Виталик.

– Что? – ахнула Василиса.

– Спит, – повторил сплетник. – По крайней мере, когда я уходил сюда, он еще спал.

– Так он же сам сонное заклятие насылал, – негодующе воскликнула царица.

– Вот и перестарался, наверное, – невинным голосом ответил юноша.

– Что-то ты финтишь, сплетник. – Зеленые глаза царицы сверлили Виталика. – На мага, творящего заклинания, собственные заклятия не действуют.

– Ну это уж я не знаю, что там на них действует, а что нет, – завилял парень. – Я в этих делах полный лох.

– Ой, что-то мне говорит, что без тебя тут не обошлось, – вкрадчиво сказала Василиса.

– Не, – испугался Виталик, – я тут вообще не при делах.

– Точно? – требовательно спросила Василиса.

– Точно. Ежели кто и виноват, то это Васька с Жучком, – заверил царицу сплетник. – Они вокруг этих троллей козлами прыгали, пока их шаман заклинания творил.

Пушистых обормотов парень подставлял смело, так как был уверен на все сто, что Янка их в обиду ни за что не даст. В случае чего, сама накажет.

– А ты нет? – недоверчиво хмыкнула Василиса. – Ты там, случаем, рядом с этим шаманом тоже козликом не скакал?

– Обижаешь, царица-матушка. Я не скакал. Я очень культурно плясал, – с тяжким вздохом признался царский сплетник.

– И больше ничего? – продолжала допытываться царица.

– Ну в бубен этого придурка пару раз стукнул, – пожал плечами сплетник. – Так что с того? Васька с Жучком все равно выше меня прыгали.

– Господи, и как тебя Янка еще терпит? – искренне изумилась Василиса.

– Ха! Терпит… Да ежели б не моя сноровка, она об меня уже все ухваты обломала бы.

Царица невольно рассмеялась.

– Вообще-то я с царем-батюшкой поговорить пришел, – насупился Виталик, – ну и заодно убедиться, что у вас здесь все в порядке.

– О чем? – насторожилась Василиса.

– Да… – замялся царский сплетник, – …кое-какие моменты обсудить с ним хочу.

Царица заметила, как у Виталика непроизвольно сжались кулаки.

– Говорила тебе, допрыгаешься! – сердито шикнула она на Гордона. – Нет, сплетник, ты уж извини, но я на вашей беседе поприсутствую. Жди здесь. Я только детей нянькам сдам и в порядок себя приведу. Ну чего сидишь? – опять обратилась она к мужу. – Пошли. Тебе тоже не помешает хотя бы корону на себя надеть.

Василиса взмахом руки убрала защитный колдовской туман, подхватила на руки Никитку.

– Нет, государыня, – решительно мотнул головой Виталий, – теперь ты меня извини, но в твоем присутствии у нас с царем-батюшкой разговор не получится.

– Вот даже как? – Царица внимательно посмотрела в глаза сплетника, задумчиво пожевала губами. – А и поговори с ним, касатик! – внезапно решилась она. – Может, и впрямь какой толк из этого выйдет. – Василиса поставила обратно на пол малыша, осторожно взяла из рук мужа дочку. – Сейчас мы в горницу пойдем Аленку спать укладывать, – сказал она сыну, – а ты нас по дороге защищай.

Царевич расцвел и, «грозно» размахивая своим деревянным мечом, козленком запрыгал около матери, высматривая: не запутался ли в подоле ее халата неведомый враг.

– Ну и о чем ты со мной хотел поговорить? – настороженно спросил Гордон, как только за ними закрылась дверь.

– У меня много накопилось к тебе вопросов, царь-батюшка, – нахмурился Виталик, без приглашения подсаживаясь к столу.

– Ну излагай, чего кота за хвост тянешь, – немножко нервничая, сердито буркнул царь.

– Гложут меня в последнее время смутные сомнения, – мрачно сказал сплетник, – а Дон ли это пресловутый на крышу терема Янки Вдовицы рыбку тухлую подкинул да надпись угрожающую намалевал? Помнится, говорил ты мне как-то, что науки заморские изучал и не где-нибудь, а в самой Сицилии.

– Обалдел?!! – разъярился Гордон. – Чтоб я да на свою племяшку…

– Вообще-то угрозы в мой адрес шли, – перебил царя Виталик.

– Да я в этой Сицилии так, проездом был, чисто для ознакомления! – В голосе Гордона звучало такое праведное возмущение, что юноша засомневался. – Опять же, сплетник, думай своей головой! Стал бы я тебе должности такие доверять да подарки такие дарить, ежели бы погубить собрался? Да мне только Малюте глазом моргнуть, и он на тебя вмиг испанские сапожки наденет. Всю Заовражную низменность тебе от щедрот своей души презентовал!

– И меня в ней тут же чуть было тролли не замочили, – кивнул сплетник.

– Так я ж тебе сказал, чтоб ты в их земли не совался, пока порядок в тех краях не наведешь!

– Можно подумать, они из своих пещер Засечного кряжа носа не кажут, – огрызнулся Виталик. – Да их целая толпа клубилась около чертовой мельницы.

– Так вот куда тебя из тюряги занесло, – хмыкнул царь. – Свежим воздухом решил подышать?

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Я вот сейчас вспоминаю все, что со мной произошло с того момента, как мы с тобой в первый раз встретились, и ужасаюсь. Да что там ужасаюсь, у меня просто волосы дыбом встают!

– И что ж такого страшного случилось? – фыркнул царь.

– Ну давай посмотрим, – начал загибать пальцы Виталик. – Подрядил ты меня наладить на Руси газетный бизнес и тут же ободрал как липку: снял с бояр на это дело восемьдесят тысяч, а мне на все про все выделил тридцать пять золотых. Ну это я еще могу простить. В том мире, откуда я пришел, практически все то же самое делают: вот тебе в руки полосатая палочка, вот тебе пистолет, а дальше крутись как хочешь. Я честно начал крутиться, так ведь дальше сразу пошли проблемы. У тебя же тут сплошной криминал!

– И это говорит мне один из главных криминальных авторитетов Великореченска! – ужаснулся Гордон. – Слушай, сплетник, да ты вконец обнаглел! Ты хоть понимаешь, на кого наезжаешь? Все-таки царь перед тобой сидит.

Тут татуировка на груди Виталика нагрелась и на него накатила какая-то странная, несвойственная ему злость.

– Да какой ты царь! – рявкнул он. – В твоем царстве-государстве внаглую действуют три криминальные группировки, и одна из них, – ткнул он себя пальцем в грудь, – сейчас перед тобой сидит. Но я-то ладно, я к тебе лоялен, случайно в авторитеты попал, в разборку с Кощеем ввязавшись. Одно твое слово – и нет больше моей группировки. Но, по-хорошему-то, ты вместо того чтобы чинами, званиями и должностями меня умасливать, на плаху должен послать! Я понимаю, конечно, что Кощей твой родственник. Царице-матушке как-никак дядька родной, Янке дедушка, но беспредельничать-то на Руси ему зачем позволять? А этот пресловутый Дон? Какого черта этому идальго в маске делать на Руси? Чего он тут забыл? На хрена тебе тут его коза ностра?

Царь набычился. Чувствовалось, что он с большим трудом сдерживает клокочущий в груди гнев, но распалившийся Виталик останавливаться не собирался и продолжил свою обличительную речь:

– Тоже мне, царь нашелся! Да разве настоящий царь такое в своем государстве допустит? Опомнись, Гордон! Это же твои люди, твое государство! Если к людишкам своим как к грязи под ногами относиться будешь, профукаешь ты свое государство. Тут вот только что один боярин стрельцов, отвечающих за охрану дворца, а значит, и за твою охрану, и за охрану царицы-матушки и детишек твоих, смердами обозвал! Царских стрельцов – смердами! Будут они после этого верой и правдой тебе служить? Сложат свою голову, тебя спасаючи?

– Где эта сволочь?! – взбеленился царь.

– От твоего имени велел стрельцам в темницу его бросить. Чтоб ждал твоего царского решения.

– На кол собаку! – грохнул кулаком по столу Гордон.

– Да толку-то? – фыркнул Виталик. – Если б в одном боярине Кобылине дело было! Все бояре так думают! Надо дело поставить так, чтоб к твоим подданным уважение было. И чтобы ни один родовитый хам не смел за чуприну людей царских таскать да посохами шпынять, словно это холопы в его вотчине! Или вот низменность Заовражная, что ты мне в качестве удела боярского презентовал. Раньше ведь это царские земли были?

– Царские, – подтвердил Гордон.

– А много от этих земель казна имела?

Царь только безнадежно рукой махнул.

– А все почему, как ты думаешь?

– Ну объясни мне, неграмотному, – сердито буркнул Гордон.

– Данью ты их дикой обложил! Тридцать процентов! С ума сойти! А сверху наверняка еще и Кощей с Доном мзду снимают. С эльфов, гномов и прочей иноземной нечисти точно не знаю, но с людишек снимают однозначно! Да еще с твоей доли и Хозяйке какой-то отстегивается. Ну и чего твоим подданным делать остается? Выход только один: утаивать от налогообложения да поборов бандюков всяких истинные доходы. А если учесть, что как минимум две трети собранного оседает в карманах сборщиков налогов, то до казны доходят вообще крохи.

– Хочешь сказать, что меня внаглую обворовывали? – опять начал наливаться кровью Гордон.

– Хочу. Обворовывали, и именно внаглую!

– Всех на плаху! Всех!

– Всех на плаху не пошлешь и на кол всех не пересажаешь, – осадил царя Виталик. – Не волнуйся. Я уже сделал так, что доходы с моих земель в казну рекой польются.

– И что же ты сделал? – настороженно спросил Гордон.

– Уменьшил на своих подданных налог с тридцати до десяти процентов. Десятина – и ни копейки больше!

– Ты в своем уме, сплетник?

– Разумеется.

– И деньги пойдут рекой?

– Потекут, польются, водопадом падать будут! Кому охота работать на дядю? Кому интересно сегодня пахать, зная, что завтра придут и львиную долю твоего труда отнимут? А вот если работяга твердо знает, что десять процентов отдал в казну, а остальное его, он будет пахать, как лошадь, и ему нет смысла скрывать свои доходы. Тем более если он твердо знает, что на эти деньги содержится армия, которая его, родного, от ворога иноземного да бандитов всяких защищает. И будет этот работяга богатеть, осваивать новые земли, создавать новые диковинные товары. Кстати, Гордон, тебе что предпочтительнее с души получить: тридцать копеек с рубля или десять золотых с честно заработанных ста червонцев?

Этот курс политэкономии добил Гордона окончательно.

– Ну а теперь честно, как на духу, ты мне эти земли всучил, чтобы избавиться от меня или чтобы я там действительно порядок навел? – требовательно спросил Виталик.

– Да ты что, сплетник! Ты же мне жизнь спас! Я тебе такие земли выделил, каких ни у одного боярина нет!

– А там ведь уже не один неугодный тебе боярин с жизнью расстался. Их эльфы сразу к троллям отправляли.

– Так ты ж не простой боярин, ты – царский сплетник, которого к тому же индусская богиня прикрывает.

– Янка проболталась?

– Василиса. А ей, конечно, Янка сообщила. Они частенько друг с дружкой шушукаются.

В этот момент в кабинет зашла уже полностью одетая Василиса с белотканной расписной рубахой и короной царя-батюшки в руках.

– Дети заснули, – сообщила она, передавая одежду мужу. Царица, испытующе посмотрев на Гордона, перевела взгляд на Виталика. – Надо же, не подрались.

– Что ты, матушка! – воскликнул Гордон, напяливая на себя рубаху. – Как можно! Мы с царским сплетником друзья не разлей вода!

– А жаль, – вздохнула Василиса, – я так надеялось, что хоть он тебе мозги вправит.

– Честно говоря, очень хотелось треснуть по державной шее, – удрученно вздохнул Виталик, – но поднять руку на царя есть государственная измена. За это сразу на кол надо сажать без всяких разговоров! По крайней мере, лично я на месте царя именно так бы и поступил.

– Ну вот, – разобиделся Гордон, – а ведь я его на торжественный прием в шемаханское посольство вторым после себя записал. Во какой почет и уважение оказал, а он по шее!

– Шемаханское посольство? – насторожился Виталик.

– Вчера в Великореченск целый караван прибыл, – подтвердила Василиса, – в посольской слободе им место выделили.

– Надеюсь, не с шемаханской царицей сюда это посольство приперлось? – слабым голосом спросил Виталик.

– Чего царице в посольском кортеже делать? – удивился Гордон.

– Ну как глава государства дружеские связи наладить приехала или еще там чего.

– А еще учить меня чему-то вздумал, – фыркнул державный, почесывая голую, покрытую мелкими рыжими волосиками грудь. – Шемаханами правит Джалилхан. Он царь, а не царица.

– А глава посольской миссии кто? – на всякий случай уточнил Виталий.

– Атабек. Дальний родственник царя по материнской линии.

– Ну тогда ладно, – сразу успокоился Виталик.

– Чем это тебе шемаханская царица не угодила? – испытующе посмотрела на Виталика Василиса.

– Да… были нехорошие прецеденты с этой мадам в моем мире… Правда, только в варианте художественной литературы, – честно признался юноша, пряча глаза от царицы. – Если, конечно, не считать того, что прообраз этой царицы присоветовал Иоанну Грозному ввести на Руси опричнину… Не хотелось бы, знаете ли.

– А при чем тут какой-то там Иоанн на вашей Руси и шемаханская царица? – не поняла Василиса.

– Так она женой его стала, вот ведь какая история, – поднял глаза на Василису царский сплетник.

Судя по тому, как Василиса скрипнула зубами, царица быстро экстраполировала ситуацию на свой мир, и эта аналогия ей очень не понравилась.

– Я так поняла, ты все это время болтался по своим землям?

– А ты откуда знаешь? – насторожился юноша.

– Земля слухом полнится, – усмехнулась Василиса. – Ну и что творится в твоих землях?

– Полный беспредел, – честно признал Виталик. – Тролли там вообще оборзели. Киллерскую бригаду организовали, по заказам бесов подрабатывают. Между прочим, ты хоть знаешь, – повернулся юноша к царю, – что твоего Никваса заказали?

– А это еще кто такой?

– Кто у нас тут царь, ты или я?

– Ну я.

– Никвас – это купец первой гильдии.

– Я что, всех купчишек на своей Руси знать должен?

– А он не простой купец. Он, между прочим, женат на дочке одного из твоих бояр.

– Ну и что?

– А то, что кто-то его заказал и, по-видимому, неплохие денежки за его убийство откинул. Знаешь, за что?

– За что?

– За то, чтоб он не смог показать на истинного организатора заговора против тебя. Они его и в моих землях искали, и сюда вот, в Великореченск, только что целый отряд троллей по его душу пришел. И ты знаешь, Гордон, что я тебе скажу? Ни хрена у тебя не работает ни разведка, ни контрразведка, ни магические дозоры. А вот заказал бы этим придуркам кто-нибудь лично тебя, а не Никваса, и прошли б они с шаманом прямо до твоей опочивальни, усыпляя всех подряд на ходу, и со спокойной совестью проломили бы тебе череп!

– Не проломили бы, – буркнул царь.

– Почему? – поинтересовался Виталик.

– Потому что Василисушка моя, – явно подлизываясь к жене, ласково сказал Гордон, – посоветовала мне для тебя вот это выковать. Лучшие ювелиры Великореченска старались, пока ты на смертном одре лежал. Вот только вчера работу закончили.

Гордон вынул из ящика письменного стола нечто отдаленно напоминающее орден. Золотой значок был украшен драгоценными каменьями. Цепочка рубиновых вкраплений на фоне многочисленных бриллиантов складывалась в буквы ЦРУ.

– И как я это должен понимать? – опешил Виталик.

– Теперь ты у меня самый главный воевода, – пояснил Гордон, – глава Царского Разведывательного Управления. Моя правая рука.

– Да когда ж я этим заниматься буду! – взвыл Виталик. – Мне ж еще газету надо поднимать, в землях своих дела налаживать!

– Одно другому не мешает, – отмахнулся Гордон. – А потом, помнишь, ты мне рассказывал про агентов под прикрытием?

– Это когда?

– Это когда мы твое выздоровление праздновали.

– Не помню, – отрицательно мотнул головой царский сплетник.

– А зря. Классный вариант. Вот так и будешь работать агентом ЦРУ под прикрытием царского сплетника.

– Во бред… – ахнул юноша, мысленно давая себе слово никогда больше не трепать языком по пьянке. – Так, царь-батюшка, срочно переигрывай это дело взад!

– Это еще почему? – воинственно спросил Гордон.

– Да ты хоть понимаешь, на что меня подписываешь? О времени, которого у меня просто физически нет, я уже и не говорю, но чтобы таким делом заниматься, люди годами учатся! Чтоб стать достойным агентом ЦРУ, надо пройти школу КГБ, университет ФСБ. – Виталик беззастенчиво гнал пургу, твердо решив отбояриться от новой должности. – Создавать тренировочные базы, на которых будущие бойцы невидимого фронта будут проходить боевую и политическую подготовку. Да одно только обучение азам антитеррористической деятельности займет как минимум пять лет! А сколько времени уйдет на создание агентурной сети в стане врага? Во всех странах буржуинских…

– Каких? – насторожилась царица.

– Не наших странах, – уточнил Виталик. – Так вот, во все не наши страны надо тайно внедрить своих людей, наладить систему явок, паролей и главное – всех до одного научить приемам рукопашного боя с оружием и без. Ты уж извини, царь-батюшка, но в нашем царстве-государстве никто толком и драться-то не умеет. Я хоть сейчас с голыми руками выйду против десятка стрельцов и раскидаю их, как котят.

– Знаешь, сплетник, что мне больше всего понравилось в твоей страстной речи? – тонко улыбнулась Василиса.

– Что? – спросил царский сплетник.

– Цитирую дословно: «В нашем царстве-государстве». Ты себя уже от него не отделяешь, и это радует. Не радует другое.

– Что именно? – насторожился Виталик.

– То, что врешь так беззастенчиво. Недели не прошло, как ты с двадцатью пятью придурками Великореченск с ходу штурмом взял.

– Вот именно, – закивал Гордон.

– Да с пьяных глаз чего не учудишь, – начал оправдываться Виталик.

– А как ты мою охрану гонял в тот день, как в Великореченске впервые появился? – погрозил сплетнику пальцем Гордон. – Тогда ты трезвый был, я точно знаю. Так что принимай значок и вступай в новую должность.

– Я журналист, а не следак, – взвыл царский сплетник.

– А кто-то мне, помнится, говорил, что вел рубрику криминальной хроники в Рамодановске, – сказал Гордон.

– А это расследование, – подхватила Василиса. – Ну что, дальше будем отпираться?

– Сколько раз себе говорил: держи язык за зубами! – простонал юноша под дружный смех царской четы.

Виталик понял, что без крайних мер не обойтись, перестал стонать и в упор посмотрел на Гордона.

– А ты знаешь, царь-батюшка, – вкрадчиво спросил он, – какие на это дело потребуются средства?

Гордон заволновался.

– Какие там еще средства? – нервно спросил он.

Царский сплетник, прекрасно зная, что наступил на больную мозоль, начал усердно на нее давить.

– А ты сам посуди: ЦРУ – это такая контора, которая постоянно расследования ведет, ее агенты нащупывают связи с криминалом, внедряются туда. Каждый из них должен иметь собственную базу, пути отхода, места, где можно будет отсидеться в случае провала. Должна быть налажена система оперативной связи, чтобы в экстренных случаях срочно передать сообщение в центр. – Юноша ткнул себе пальцем в грудь.

– С криминалом связи налаживать, говоришь? – хмыкнул Гордон.

– Ну да.

– И это нам говорит один из самых крутых криминальных авторитетов Великореченска, – рассмеялась Василиса.

– С нашим родным криминалитетом мы как-нибудь разберемся, – почесал затылок Виталий. – Я о криминальных структурах иноземных государств говорю. Вот у вас, царь-батюшка, хоть один человек в коза ностра, триаде или якудза есть?

– Ну-у-у… – Гордон запнулся, – можно сказать, что нет.

– А надо, чтоб был, – жестко сказал Виталик. – И желательно не один. Короче, чтобы не тянуть резину, скажу проще: в том мире, откуда я сюда пришел, суммарно на содержание армии и сопутствующих ей структур закладывается до пятидесяти процентов годового бюджета. Причем из этих пятидесяти процентов не меньше половины идет именно на конторы, подобные твоему ЦРУ. Ты готов выложить такую сумму на содержание аппарата?

Гордон молчал. Желание заполучить в свое распоряжение контору со звучным названием ЦРУ боролось с жадностью, и жадность явно побеждала. Виталик начал мысленно потирать руки и, чтобы закрепить успех, нанес завершающий удар:

– Те восемьдесят тысяч, что ты с бояр на газету поимел, а потом нахально зажал, с такими деньгами даже рядом не стояли. Да что я говорю! Они рядом даже не лежали!

Василиса, видя, что сплетник начинает одерживать верх, поспешила вмешаться.

– Наше государство потянет! – решительно сказала она.

– Ну ё-моё, – расстроился Виталик. – И почему мы с царем-батюшкой не обсудили эту проблему наедине?

– Что, не удалось отмазаться? – хмыкнула Василиса.

Царский сплетник в ответ лишь тяжко вздохнул.

– Ну раз такое дело, пошли, – поднялся он из-за стола.

– Куда? – деревянным голосом спросил Гордон.

– Казну исследовать. Должен же я знать, на какие средства могу рассчитывать.

Виталика не покидала надежда, что при виде богатств, с которыми царю-батюшке придется расстаться, он все-таки даст задний ход.

Царь поскрипел зубами, покосился на Василису, выудил из ящика стола связку ключей, напялил на голову корону и тоже нехотя покинул свое кресло.

– Я, пожалуй, с вами прогуляюсь, – промурлыкала Василиса. Она явно уже просчитала ситуацию и не хотела давать муженьку ни одного шанса пойти на попятную.