Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"
Автор книги: Олег Шелонин
Жанр: Юмористическое фэнтези, Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Вот сам его и делай, – протяжно зевнул оборотень и скрылся опять в конуре.
– Жучок, быстро сюда! – В оконном проеме, потеснив Виталика, показалась Янка. Этого приказа оборотень проигнорировать не мог.
– Ну чего тут у вас стряслось? – Жучок лениво протрусил в гридницу, сел на хвост и начал чесать за ухом задней ногой.
– Дело, говорю, для тебя есть, – повторил царский сплетник. – Ты мое задание по поиску Никваса вчера с треском провалил. Вместо купца ковер со жратвой шемахан сюда притаранил. Даю тебе последний шанс исправиться. Надо изобразить царя. Ну что, сможешь превратиться в Гордона или тебе и это слабо?
– Да запросто!
На «слабо» Виталик оборотня взял так круто, что тот в мгновение ока превратился в царя, забыв даже встать с хвоста, и некоторое время вся компания имела удовольствие лицезреть сидящего на полу Гордона, яростно чесавшегося за ухом обутой в сапог ногой.
– Н-да-с… над манерами надо будет немножко поработать, – хмыкнул Виталик, – но для шемахан, думаю, и так сойдет.
– Ты что, хочешь его вместо царя шемаханам подсунуть? – сообразила Янка.
– Ага, – кивнул Виталик.
– Не пойдет, – замотала головой Василиса. – У них наверняка свои маги есть, а от Жучка сейчас магией за версту тянет. Враз расколют.
– Не расколют, – азартно сказала Янка. – Помнишь, мне как-то дедушка подарочек преподнес?
– Точно! – оживилась царица. – Тащи его сюда.
Янка метнулась в свою спальню и скоро вернулась оттуда с золотым ошейником, инкрустированным самоцветными каменьями.
– Ни фига себе! – выпучил глаза юноша. – Слов нет, вещица знатная, но царь в ошейнике… это не слишком экстравагантно будет?
– Нормально будет, – пробурчала Янка, напяливая ошейник на Жучка, и тот сразу превратился в золотую цепь.
– Вот теперь чисто, – одобрительно кивнула Василиса.
– Что чисто? – потребовал объяснений царский сплетник.
– Магией от него больше не несет, – пояснила Янка. – Кощеев ошейник все перекрыл.
– Ну-ка, пройдись, – приказал Виталик. – Посмотрим, как ты держишься. Ты теперь царь, муж Василисы, должен идти важно, с достоинством.
– Муж Василисы? – расплылся Жучок.
– Хоть один сальный взгляд в мою сторону, – строго сказала царица, – и я тебе отрываю все лишнее.
– Понял. – Физиономия «Гордона» вытянулась, и он послушно прогулялся по гриднице, старательно подражая походке царя.
– Неплохо, – одобрительно кивнул Виталик. – Только смотри у меня, у шемахан не накосячь, морду делай надменную и не думай жрать в три глотки.
– Шемахан и не обожрать? – расстроился Жучок. – Тогда на фига я вам там нужен?
– Янка, накорми его перед выходом в свет как следует, – попросил Виталик, – а то этот грызун нам все испортит. Осрамит отечество.
– А мне что делать? – спросила Василиса.
– Во-первых, не шляться по городу в одиночку, – строго сказал царский сплетник. – Что-то мне говорит, что небезопасно стало в Великореченске. Причем небезопасно в первую очередь для особ царской крови. А во-вторых, готовиться к светскому рауту с шемаханами. Пойдем, я тебя до палат царских провожу. Янка, мы с Василисой за вами ближе к полудню заедем.
23
Царский экипаж в сопровождении почетного караула, который возглавлял лично воевода стрелецкой стражи Федот, подъезжал к посольской слободе. В карете сидел мертвенно бледный царь-батюшка Жучок рядом со своей «супругой» Василисой. Царский сплетник на этот полуофициальный прием вырядился, как и положено боярину. Вернее, почти как боярину: в дополнение к своему рамодановскому костюму он напялил на себя боярскую шапку и взял в руки посох. От тесного и душного боярского кафтана юноша отказался категорически, как Янка ни пыталась его натянуть на своего постояльца. Царский сплетник с Янкой восседали на противоположном от царской четы сиденье, с тревогой посматривая на «царя-батюшку».
– Что это с ним? – спросил Виталик.
– По-моему, я его перекормила, – виновато вздохнула Янка.
– Держись, друг, – сочувственно сказал сплетник.
– Ик! Стараюсь, – с трудом выдавил из себя Жучок, выглядывая из окошка кареты.
– Странно, – удивленно хмыкнул Виталик. – А говорят: сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.
– Мне бы кустики какие найти, – простонал Жучок, – а ты лес. Янка в меня столько пирожков затолкала.
– Так вот зачем, оказывается, волк в лес смотрит, – «сообразил» Виталик. – Только теперь я понял смысл этой пословицы.
– Он еще и издевается! – возмутился оборотень.
– Я не издеваюсь, а сопереживаю. Ну теперь уже ничего не поделаешь. Терпи.
Карета въехала в посольскую слободу и остановилась возле здания бывшей библиотеки, над входной дверью которой красовалась еще одна надпись: «ШЕМАХАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО». Утром ее еще не было. У дверей в почетном карауле застыли два джигита, одетых по последней шемаханской моде: бурки, папахи, кинжалы на боку в ножнах, украшенных серебряной чеканкой. Из-под мохнатых бровей сердито сверкали черные, чуть навыкате глаза. Довершали картину пышные усы под горбатыми орлиными носами.
Двери распахнулись, и навстречу вылезающим из кареты высоким гостям вышел дородный мужчина. Одет он был точно так же, как Арслан, торговавший на базаре Великореченска шашлыками и шаурмой. Разве что архалук на нем был не кашемировый, а атласный, да поверх него надета суконная чуха[3]3
Чуха – род черкески.
[Закрыть], украшенная чеканным серебром.
– Для меня балшой честь принимать таких дарагих гостей в мой скромный сакля, – радушно улыбаясь, сказал он.
– И мы рады тебя видеть, Атабек, – приветливо кивнула Василиса.
«Царь-батюшка» тоже пробурчал что-то невразумительное, и Василиса поспешила представить друг другу шемахана и Виталика.
– Вот, царский сплетник, это шемаханский посол Атабек. Атабек, это Виталий Алексеевич Войко, а дама, которую он держит под ручку, Янка Вдовица. Лучшая лекарка Великореченска и моя подруга. Прошу любить и жаловать.
– Вах! Мы, шемаханы, умеем любить! – приложил руку к сердцу Атабек.
– А жаловать? – поинтересовался Виталик, с любопытством разглядывая шемаханского посла.
– Абижаешь, дарагой! Жаловать мы тоже умеем! Прашу за мной.
Шемаханский посол провел гостей внутрь своей «сакли». Здание бывшей библиотеки было полностью переоборудовано. Исчезли столы и стеллажи с книгами и древними рукописями, которые Виталик видел когда-то, подсматривая в окошко за доном Хуаном де Аморалисом и Никвасом. Пространства стало больше, так как мебели здесь практически не было. Стены и пол «сакли» Атабека устилали пестрые ковры, а в самом центре зала был накрыт шикарный дастархан, по периметру которого лежали шелковые подушки. И чего только на этом дастархане не было! Ароматный плов, шашлык, люля-кебаб, лаваш, козий сыр, пахлава… короче, всего не перечислишь. Виталик и половины названий блюд, что стояли на пестром ковре, не знал, а тут еще мелкие плошки с какими-то экзотическими соусами! И что в эти соусы макать – лаваш или бараньи ляжки, – Виталик был без понятия. «А я еще за Жучка волновался, – мелькнула в голове царского сплетника паническая мысль. – Да я, с моими знаниями восточного этикета, первый отечество осрамлю!»
– Садитесь, гости дарагие, – хлопотал тем временем Атабек. – Как гаварят у нас на Руси, откушаем, чем Аллах послал.
– Оу-у-у… – Жучок, плюхнувшийся на подушку рядом с Василисой, при этих словах аж позеленел.
– «Как говорят у нас на Руси»! – с вызовом повторил Виталик. – Сразу чувствуется, что вы здесь решили окопаться серьезно и надолго. Гражданство еще не надумали менять?
– Что менять? – растерялся Атабек.
– Не волнуйтесь, не пол, – привычно ездил по ушам Виталик. – А вы неплохо говорите по-русски, – похвалил посла царский сплетник, усаживаясь в позе лотоса на подушке, и глазами показал Янке место рядом с собой.
– Вах! Посол, который не знать язык страна, в которой посол, уже не посол! – воскликнул глава шемаханского посольства.
– Правильно мыслишь, Атабек! Это ничего, что я к тебе обращаюсь так, по-простому?
Янка поспешила пристроиться рядом с царским сплетником, чтобы вовремя его одергивать.
– Это для меня балшой честь! – Атабек опустился на подушки напротив своих гостей и стрельнул глазами в Жучка, за все это время не сказавшего пока ни одного членораздельного слова.
Царский сплетник, видя, что он хочет у него что-то спросить, поспешил вмешаться.
– Неможется нашему царю-батюшке, – скорбно сказал он, – животом с утра мается.
– Вах! – расстроился Атабек. – Приношу вам свой сочувствий, ваше царское величество.
– А на званый обед все-таки пришел, – многозначительно поднял палец журналист. – А все почему?
– Почему? – в один голос спросили шемаханский посол и Жучок. Оборотню тоже было интересно, за каким чертом его сюда притащили.
– Потому что царское слово нерушимо! – веско сказал Виталик. – Раз обещал, надо выполнять. Но ты не волнуйся, Атабек, я буду его рупором. Так что саммит на высшем уровне проведем. Договор о мире и дружбе подпишем. Посидим…
– Вах! – обрадовался посол. – Пасидим… Я русский язык харашо знать!
Атабек щелкнул пальцами, и в зал вплыла стройная юная пери с подносом в руках, на котором стояла литровая бутыль мутняка, но Виталик смотрел не на него, а на саму «официантку». Оно и понятно. Посмотреть было на что, так как юная красавица обходилась минимумом одежды, а та, что на ней была, женские прелести скрывала плохо, так как была полупрозрачной. Хотя чего уж там лукавить? Она была вся, включая газообразные шаровары, конкретно прозрачной! Кадык на горле царского сплетника заходил, как поршень, вверх-вниз. Виталику стало невмоготу, но его вовремя привел в чувство Янкин локоток, вонзившийся ему под ребра.
– Язык ты действительно хорошо знаешь, – встрепенулся царский сплетник, – но русской кухней и нашими исконно русскими напитками мы уже сыты по горло. А вот от шемаханских блюд, с их особым национальным колоритом, мы отказываться не будем.
– Вах! Слово гость для хозяин закон! – с чувством сказал Атабек, щелкая пальцами.
Пери с бутылкой мутняка тут же испарилась, но вместо нее, к огромному неудовольствию Янки, появились еще две ослепительные красавицы в таких же прозрачных одеждах и начали прислуживать послу и его гостям, разливая по кубкам вино. Атабек на правах хозяина произнес длинный хвалебный тост в честь царя-батюшки. Виталик, честно выполняя взятые на себя обязательства поработать рупором царя, в ответном слове с тостом Атабека согласился, в результате чего за Гордона выпили еще раз. А после здравицы в честь супруги державного и ее деток малых дело дошло и до танца живота. Атабек честно отрабатывал культурную программу, старательно ублажая гостей. Царский сплетник, поглядывая на страстно извивающуюся восточную красавицу, напряженно думал. Что-то здесь не срасталось. Концы с концами явно не сходились. Он хотя и не считал себя специалистом по восточным культурам, но здесь, на его взгляд, все же была бы уместнее азербайджанская лезгинка, чем танец живота. Впрочем… кто их знает? Может, только в этом мире шемаханки под зажигательную музыку страстно бедрами трясут, а может, они и в его мире так же делают…
Тут он почувствовал, как на левой стороне его груди ощутимо нагрелась татуировка, и Виталик замер, выпучив глаза на танцовщицу. Она была все так же прекрасна, но за ее спиной извивался призрачный, подернутый туманной дымкой змеиный хвост, берущий начало из пышных бедер танцовщицы. Царский сплетник скосил глаза на Янку, кинул мимолетный взгляд на Василису. Царица с племяшкой невозмутимо запускали тонкие пальчики в стоящие перед ними чаши с пловом, не обращая внимания на явно лишнюю часть тела танцовщицы.
«Либо они этот хвост не видят, – сообразил царский сплетник, – либо… Стоп! Как это они могут его не видеть? И Янка и Василиса ведьмочки не слабые, с магическими искусствами на «ты». Опять же шемаханы… Если они и впрямь что недоброе против Руси задумали и долго готовились, то, приглашая нас сюда, не могли не знать, что из себя представляют Янка с Василисой. Они же эту Нагайну враз расколют!» Словно в ответ на его мысли татуировка нагрелась еще сильнее, и серебряное монисто на шее танцовщицы тоже подернулось туманной дымкой и превратилось в золотой ошейник. Точно такой же, что Янка напялила на Жучка. Царский сплетник перевел взгляд на «царя-батюшку». Здесь картина была иная. Чувствовалось, что рядом с ним сидит истинный оборотень. Никакой шерсти, никакого хвоста за спиной. Конкретный царь Гордон, правда, цепа его золотая тоже подернулась туманной дымкой и превратилась обратно в золотой ошейник. «Суду все ясно, – мысленно хмыкнул Виталик. – Парвати, мерси тебе за заботу».
А танец Нагайны становился все более страстным. В нем было что-то гипнотическое, а может, и магическое, но магия красавицы ни на Виталика, ни на Жучка почему-то не действовала. Впрочем, понятно почему: Жучок был оборотень, да к тому же сильно обожравшийся пирожками оборотень, а потому бедолаге было не до эротических флюидов, источаемых танцовщицей. А нравственность Виталика строго блюла Янка, приводя своего постояльца в чувство старым, проверенным способом: как только он начинал слишком откровенно пялиться на танцовщицу, она просто вонзала локоток под его ребра. Глаза Нагайны тем временем становились все круглее и круглее. Судя по всему, ее магические чары впервые оказались бессильными. Это ее так взбесило, что она начала в такт музыке тихонько по-змеиному шипеть. Возможно, она не стала бы этого делать, если б знала, что накануне Виталик откушал мяса белой змеи и потому понимал каждое ее слово. Она ругалась. Да-да! Именно ругалась, закручивая такие лихие идиоматические обороты, которые даже вечно пьяный сосед журналиста по лестничной площадке сантехник Коля себе не позволял. Материлась Нагайна, как Виталик мысленно окрестил танцовщицу, так виртуозно, что авторы, дабы не травмировать нравственность и эстетические чувства читателей, решили особо пикантные обороты речи опустить и слегка отредактировать страстный монолог взбесившейся Нагайны.
– Да что ж это за царь? Вчера, сволочь, ко мне приставал, не знала, куда от него свой хвост девать, а сегодня как пень старый сидит, морду воротит. А этот знаменитый царский сплетник вообще непрошибаемый. Они мне что, импотента подсунули?! Нет, как с таким материалом работать?! Нормальный мужик против моих чар ни за что бы не устоял. Может, эта дура в сарафане его с панталыку сбивает? Да что же с моей магией происходит?
«Ага! Значит, Гордон здесь вчера был. Уже горячо. Однако я даю! Кажется, под Гарри Поттера закосил, – мысленно хихикнул Виталик. – Не, даже круче. Он только змей слышал, а я еще и с птичками разговаривать умею. Возможно, и с белочками скоро общаться смогу… Нет, с белочками лучше не надо».
Виталик, под одобрительные взгляды Янки, решительно отодвинул от себя кубок с вином и вновь начал наслаждаться шипением Нагайны, в надежде услышать от нее новые идиоматические обороты. Не повезло. Нагайна уже не столько ругалась, сколько взывала о помощи.
– Илаха, – шипела она, – да сделай же что-нибудь!
И Виталик имел возможность еще раз убедиться, что начал понимать языки не только животных. Его мозг чисто автоматически выдал перевод. Причем перевод не со змеиного языка, а с шемаханского. Илаха – богиня.
– Бездарное животное, все приходится делать за тебя! – ответил Нагайне на шемаханском языке нежный женский голосок, но, несмотря на всю его нежность, в нем звучали стальные нотки.
Царский сплетник эти интонации сразу узнал. Именно этот голос отчитывал голопузого рыжебородого мужика, осмелившегося выйти за пределы здания бывшей библиотеки.
В пиршественный зал, призывно покачивая бедрами, вплыла еще одна пери, одетая под стать танцовщице. Правда, ее наряд был не такой прозрачный. То, что появилась настоящая хозяйка, Виталик понял по поведению Атабека. Шемаханский посол как-то сразу внутренне напрягся, подтянулся и начал бросать на вошедшую в зал красавицу вопросительные взгляды, словно ожидая от нее команды.
Однако команды он так и не дождался, так как в этот момент откуда-то сверху послышался душераздирающий кошачий мяв и что-то загрохотало по крыше.
– Да куда же ты?!!
Что-то прокатилось по скату крыши, ухнуло во двор, а затем в раскрытое окно влетела громадная белоснежная кошка с вздыбленной шерстью. Следом за ней несся черный кот, не уступавший ей в размерах.
– Стой, сволочь хвостатая! – вопил распаленный Васька. – Все равно моей будешь!
Похоже, отчаявшись добиться взаимности традиционными методами ухаживания, наглый котяра перешел к активным действиям. Кошка вихрем пронеслась по дастархану, сшибая все на своем пути. В разные стороны полетели кубки, кувшины, чаши с экзотическими салатами и пловом. Васька мчался следом, буквально по пятам, довершая разгром дастархана. Чуя, что ее настигают, Белоснежка сделала крутой разворот и помчалась в обратную сторону. Баюн тоже поменял направление, с разбегу вломившись в «царя-батюшку», оттолкнулся от него, как от батута, завалив заодно «державного» навзничь, и возобновил преследование. Проносясь мимо продолжавшей танцевать Нагайны, он запнулся об ее невидимый для всех, кроме Виталика, хвост и, пытаясь сохранить равновесие, вцепился в ее шаровары, но все равно не удержался и кубарем покатился по пестрому ковру вместе с ними.
– Ты тут еще под лапами путаешься, хвостатая! – окончательно взбесился Васька, отбрасывая в сторону порванные шаровары танцовщицы, сделал головокружительный прыжок и со злости шлепнул досадную помеху лапой по спине, доведя ее туалет до идеала: полупрозрачный лиф, и так особо ничего не скрывающий, лопнул, вывалив все прелести танцовщицы наружу.
– Браво! Бис! – заорал Виталик, звонко хлопая в ладоши. – Теперь тебе, милая, только шеста золотого не хватает.
Царский сплетник откровенно развлекался. Тем временем Васька, достойно отомстив, возобновил преследование. Кот помчался куда-то в глубину бывшей библиотеки по следам Белоснежки, и загрохотало уже где-то там.
Вот тут-то «царя-батюшку» Жучка и разобрало.
– Все! Я больше не могу! – простонал он, глядя на остолбеневшую Нагайну, застывшую посреди зала в чем мать родила, сорвался с места и с разбегу… нет, дорогой читатель, не подумай чего плохого… С разбегу он промчался мимо танцовщицы и выпрыгнул в окно.
Это окончательно добило Нагайну, которая на мгновение решила, что ее эротическая магия наконец сработала, и она с визгом вылетела из зала, пытаясь на бегу ладошками прикрыть интимные места. Это был уже конфуз: на дастархане царил полный погром, «царь-батюшка», не выдержав то ли напора гормонов, то ли напора просящихся наружу пирожков, исчез, а в глубине здания посольства Васька продолжал гонять «невесту» под треск рушащейся мебели, грохот и встревоженные вопли шемахан.
Василиса, забрызганная каким-то экзотическим салатом, сидела на своей шелковой подушке с отпавшей челюстью. У Янки вид был не лучше. Она, как и ее тетка, тоже находилась в ступоре. Обе красавицы в этот момент были так похожи друг на друга, что можно было не сомневаться в их родстве.
Растерянный Атабек метался по разгромленному залу, пытаясь сообразить, что можно в этой ситуации предпринять, чтобы спасти так бездарно провалившийся светский раут. Лишь один Виталик продолжал развлекаться, радостно озираясь по сторонам. Ему шемаханский прием нравился все больше и больше.
Очередной грохот из глубины здания закончился звоном разбитого стекла.
– Дура белая! – услышал Виталик разгневанный голос Илахи. – Вали отсюда на крышу и удовлетвори его, зараза! Ты же мне весь план порушишь!
В пиршественный зал опять ворвалась Белоснежка, преследуемая Васькой.
– Только не на нашей крыше, – несся им вслед голос Илахи.
Виталик успел сдернуть с ковра пока еще не опрокинутый бушующей парочкой кубок. Мимо него просвистела сначала белая, потом черная тень и обе, одна за другой, ушли в окно.
– Представление закончено, – расстроенно сказал сплетник своим спутницам, – а жаль. Такое шоу не часто увидишь.
Василиса с Янкой захлопнули челюсти, выходя из ступора. Однако Виталик ошибался. Представление еще не было закончено, так как на пороге пиршественного зала показался «царь-батюшка» Жучок со счастливой улыбкой на устах, на ходу поправляя штаны.
– А вот теперь можно и откушать. – Он плюхнулся на подушку рядом с Василисой, подтащил к себе поближе чудом оставшуюся не опрокинутой чашу с пловом. – Легкая трапеза перед обедом… Так, а ложка где?
– Идиот, – зашипела на него Василиса. – По шемаханским обычаям плов едят руками. А мы сейчас на шемаханской территории.
– Нравится мне этот обычай, – одобрительно сказал «царь-батюшка», запуская в чашу руки.
– Ты хоть их помыл? – простонала Янка.
– Я их облизал, – прочавкал Жучок, старательно выковыривая из плова мясо.
Василиса закрыла лицо руками…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.