Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

14

Миновав ворота, отделяющие Средний град от Верхнего, юноша направил свои стопы в сторону базара. Настало время собрать оставшуюся в столице команду. Отслеживать тюбетейки не имело смысла, так как поставщики чертова табачка ему были уже известны и практически взяты под контроль. Его команду теперь надо было нацеливать на другие задачи. Откровенно говоря, Виталик в упор не знал, как организовывать работу нового управления. Язык у него был неплохо подвешен, и он легко лепил горбатого царю-батюшке и Василисе, щеголяя непонятными для них терминами и словечками, но реально о методах работы спецслужб типа КГБ, ФСБ и ЦРУ знал только понаслышке. Преимущественно из бульварных романов и дешевых западных боевиков.

– Удружила ты мне, Хозяйка, – пробормотал он, лавируя между телегами селян, стекающихся к базарной площади со своей сельхозпродукцией.

Несмотря на раннее утро, жизнь на базаре уже кипела. Шумели зазывалы, между торговыми рядами сновали лоточники, торговый люд выкладывал на прилавки товар. Появились и первые покупатели.

А вот и русский «чурка» со своей шаурмой. Да не один! Неподалеку от уже знакомого Виталику распространителя чертова табачка стоял аккуратный расписной четырехугольный шатер на манер торговой палатки, во входном проеме которого был установлен импровизированный прилавок, а внутри палатки шуровал еще один торговец экзотическими для местной Руси блюдами. И запахи из этой палатки неслись просто умопомрачительные! Виталик сразу понял, что на этот раз все без обмана: заворачивал шаурму и жарил шашлык здесь продавец явно неславянской национальности. На голове его красовалась конусообразная папаха, сшитая из овчины с длинным ворсом, поверх нижней рубахи на торговце ладно сидел однобортный кашемировый архалук со строченным стоячим воротником, застегнутый посередине груди на крючки. Довершали картину парчовый кушак с каймой и бахромой на концах, несколько раз, по-турецки, обернутый вокруг талии, и шаровары, из-под которых торчали кожаные башмаки. Заметив уставившегося на него царского сплетника, торговец призывно замахал руками:

– Шашлык-машлык, шаурма-бастурма, падхади, дарагой! Пэрвый пакупатэл кормим даром, со второго бэром с наваром!

– А я у тебя первый или второй? – поинтересовался Виталик.

– Ти у мэня дэсатый! Тарговля харашо идот! Вах, как харашо!

– Тогда перебьешься, – хмыкнул царский сплетник, – я лучше вон у того, – кивнул юноша на русского «чурку», – отоварюсь.

– Вах, дарагой! Туда ходи нэ нада! Суда ходи! У почтенный Арслан, – ткнул он себя шампуром в грудь, – шашлык из маладой барашэк! А у этого мясо – тьфу! Савсэм палахой мясо. Из этой… как его… му-у-у… и этой… хру-хру! Савсэм палахой животный. А у нас с Шемахи с посольств такой отар прибыл! А какой выно мы суда привоз!

– Так ты шемахан, что ли?

– Шемахан.

– Ну давай попробуем твою стряпню, шемахан.

Виталик не отказал себе в удовольствии заказать шампур шашлыка и бокал душистого вина. Надо сказать, шемахан позаботился и о сервисе для своих клиентов. Рядом с палаткой стоял аккуратный столик с четырьмя стульями. На одном из них Виталик и расположился. И вино, и шашлык были отменными. И, что интересно, стоило все это удовольствие совсем недорого: всего две копейки. За такое великолепие сплетнику гроша было не жалко. Виталик, неспешно прихлебывая вино, начал рассеянно осматриваться по сторонам и сразу заметил одного из своих кадров. Бывший пират в задрипанном зипуне сидел на земле метрах в десяти от торговцев шаурмой и тихо гундосил, раскачиваясь над лежавшей перед ним шапкой:

– Пода-а-айте рабу божьему на пропита-а-ание.

«Хорошо в роль вошел, – одобрительно кивнул царский сплетник, сдергивая зубами с шампура сочный, изумительно пожаренный кусок мяса. – Вот его и назначу ответственным за базарные слухи. Собирать их тут будет, а по мере надобности нужные мне слухи будет распускать. И я еще парился насчет агентов нового управления! Да они у меня уже есть и очень неплохо работают!»

Тут его внимание привлек еще один шемахан, появившийся на горизонте. Правда, шемаханом он показался только по одежде. Она ничем не отличалась от колоритного наряда Арслана, но в том, что это не шемахан, Виталик был уверен, как говорится, на все сто. К палатке, спокойно лавируя между торговыми рядами, неспешным шагом приближался один из недавно сбежавших из тюрьмы ассасинов. Царский сплетник сразу узнал его и медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, повернулся к русскому ниндзя тылом так, чтобы он не разглядел его лица. Голландские моряки на великореченском базаре были не редкость, так что у него имелся шанс остаться незамеченным. И, кажется, ему это удалось. Ассасин, не подозревая о нависшей над ним угрозе, продолжил путь, Виталик лихорадочно просчитывал в голове комбинации, пытаясь сообразить, как в данной ситуации лучше действовать: вырубать лихим ударом карате одного из активных участников заговора против царя-батюшки и сразу тащить его к Малюте на правеж или попытаться выяснить, что ему здесь надо, а возможно, и проследить, куда его дальше понесет? Кто знает, может, через него и на остальных беглецов удастся выйти?

Пока он терзался сомнениями, ассасин успел приблизиться к палатке Арслана. Последний радостно защебетал что-то на непонятном Виталику языке, но ассасин спокойно прошел мимо, не повернув даже головы в его сторону, и подошел к русскому «чурке». Тот, даже не спрашивая, что «иноземцу» от него надобно, выложил на прилавок заранее заготовленную и явно не первой свежести шаурму. Ассасин молча извлек из-за пояса кошель, кинул его торговцу, взял в руки шаурму и двинулся к выходу с базарной площади.

– Пода-а-айте рабу божьему на пропита-а-ание!!! – отчаянно завопил нищий, и, словно в ответ, из мясных рядов вывалился грузный амбал с мешком на плече и потопал за ассасином.

В амбале Виталик тут же опознал еще одного своего кадра. Бывшие пираты работали артельно и очень слаженно.

– Вах! – возмутился Арслан. – Слюшай, я ему как сваэму за копейка такой дастархан накрыть хатэл! Это нэправилный шемахан!

– У меня здесь клиенты прикормленные, – радостно заржал русский «чурка», убирая кошель в карман, – так что тебе здесь не светит.

– Вах! – еще раз возмущенно фыркнул шемахан.

Царский сплетник напряженно думал. Шемаханы в городе… Может, это ничего и не значит, а возможно, значит очень много. В голове его мелькнула примитивная проверочная комбинация, но от одной только мысли, что придется действовать подобным образом, Виталика перекосило.

– Вай мэ! Дарагой! Шашлык нэвкусный? – тут же отреагировал на его гримасу Арслан.

– Шашлык что надо. Вино кислит.

– Вах! Сэйчас замэню!

– Замени. Я сейчас вернусь. Нищему подать надо. Уж больно он разоряется.

Царский сплетник, мысленно проклиная свою новую должность, отодвинул в сторону недопитый кубок, поднялся из-за стола и направился прямиком к «нищему». Подойдя к нему вплотную, запустил руку в карман и начал там копошиться, делая вид, что нащупывает нужную монетку.

– Сегодня вечером чтоб все были в трактире «У Трофима», – еле слышно прошептал он. – Дело козырное есть. Объявляю сходняк.

– Понял, – так же тихо прошептал «нищий».

– Из наших кто-нибудь поблизости еще есть? Из тех, кто покрепче?

– У нас все крепкие.

– Я сейчас сяду доедать шашлык, а они пускай наедут на этого шемахана. Типа на кого работаешь? Кому платишь? За крышу платить надо и так далее. Бить не до смерти. Главное, чтобы он понял, что царский сплетник здесь самый главный, и сообщил об этом своим хозяевам. Мне с ними ряд вопросов перетереть надобно.

– Не волнуйся, кэп, все будет по уму.

«Нищий» поймал кинутый ему Виталиком алтын и начал биться головой об землю.

– Благодетель! Вот спасибочки! Вот уважил! Да я ить таперича и щец, и краюху хлеба на такие денежки купить смогу!

«Нищий» подхватил с земли свою шапку и испарился. Виталик вернулся на свое место. На столике перед ним уже стоял кубок другого вина, и, судя по исходящим от него ароматам, оно было не хуже предыдущего напитка.

– Вах! Ти святой человек! – уважительно сказал Арслан. – Такой деньга русский дервиш нэ пажалэл! Аллах тэбя нэ забудэт.

От его слов царскому сплетнику стало еще хуже. «Может, остановить операцию? – заметалась в его голове паническая мысль. – Ну подумаешь, шемаханы. Обычные азербайджанцы. Да я же в спецназе с такими служил. Один Джавад чего стоил! Да если бы он меня тогда на своем горбу не вытащил, все, хана!»

О том, что Джавад, обрусевший азербайджанец, чья семья еще в совковые времена обосновалась в Рамодановске, вытащил его, контуженного, из-под кинжального обстрела боевиков, Виталик узнал уже в госпитале, когда очнулся. Ирония судьбы. Он тогда отделался хотя и приличным, но все же вульгарным сотрясением мозга, а израненного, потерявшего уйму крови Джавада спасти не смогли. Не успели.

Пока царский сплетник терзался сомнениями, со стороны мясных рядов вышли еще два амбала. Эти товарищи выглядели гораздо представительней пирата, отправившегося следить за ассасином, так как на них были кафтаны из дорогого сукна, не менее богатые портки, заправленные в яловые сапоги, и оба, разумеется, были из команды царского сплетника. Виталик хотел было уже дать им знать, чтобы они убирались восвояси, но татуировка на его груди внезапно нагрелась, и царский сплетник оцепенел. Парень попытался дернуться, но не смог пошевелить даже пальцем.

«Да понял я тебя, Парашка, понял!» – мысленно взвыл он, и индусская богиня ослабила хватку.

Амбалы вплотную подошли к палатке Арслана. Строго соблюдая конспирацию, они даже не глянули в сторону царского сплетника.

– Кому платим? – спросил один из них. – Кощею, Дону, царскому сплетнику?

Арслан непонимающе похлопал глазами, взял в руки шампур с нанизанным на него шашлыком.

– Мало платим. Адын шампур копэйка, хароший цена.

– Та-а-ак… нормального базара не понимаем.

Папаха с Арслана отлетела в сторону, а лицо его с размаху впечаталось в прилавок.

– Значит, так, чурка, – угрожающе сказал второй амбал, возя носом шемахана по столешнице прилавка. Виталика при этих словах всего передернуло, но он заставил себя сдержаться. – Здесь мазу держит царский сплетник, ему платить будешь.

– Вай ме! За что? – Ошалевший от неожиданного наскока Арслан даже не пытался сопротивляться.

– За охрану от людей нехороших всяких, – пояснил первый амбал. – Их на Руси сейчас знаешь сколько развелось?

– Сколко? – простонал шемахан.

– Да, почитай, каждый третий. – Второй амбал отпустил шемахана, позволив ему поднять голову. – Вот треть всего, что здесь наработаешь, царскому сплетнику и отстегнешь… За охрану. А ежели Кощей или Дон наезжать начнут, скажешь, что царский сплетник тут уже застолбил. Им здесь делать нечего.

– Мнэ… мнэ… – Арслан схватился за разбитый нос, но струйки крови все же просочились сквозь пальцы. – Мнэ хозяйка столко нэ разрэшит отдавать! – в отчаянии завопил он.

– А нам нас…ть на твою хозяйку. На этом рынке хозяин – царский сплетник. Если ее что-то не устраивает, пусть перетирает вопросы с ним.

– Вай мэ! Грабят! Стража-а-а!!!

Вопли Арслана привлекли внимание проходящего по базару отряда стрельцов, и они, резко сменив направление, помчались на шум разгорающегося скандала.

– Ага… все-таки хозяйка. – Виталик поднялся из-за стола и двинулся навстречу блюстителям порядка. – У вас какие-то проблемы? – вежливо спросил он затормозивших около него стрельцов.

– Нет, боярин, – затрясли головами воины городской стражи, опознав в нем царского сплетника.

– Тогда свободны.

Стрельцы понимающе закивали головами, развернулись на сто восемьдесят градусов и потрусили в обратную сторону.

– Никак опять на какой-то заговор вышел, – донесся до Виталика восторженный шепоток какого-то стрельца.

– Царский сплетник измену за версту чует!

«Господи, какая мерзость! – мелькнуло в голове царского сплетника. – Действую как натуральный отморозок лихих девяностых. В те времена безмозглые быки от криминала именно так лоточников трясли. И черт меня дернул поддаться на уговоры Василисы! Жила себе эта Русь тыщу лет без ЦРУ, и еще бы столько же без него прожила».

Царский сплетник собрался было уже вернуться к столику, чтобы дожевать свой шашлык, и замер. Прямо на него в упор смотрели зеленые глаза Янки. Девушка стояла в проходе между лотками молочных рядов, судорожно прижимая к груди кринку.

«Молоко, – сообразил Виталик, – или сметана для Васьки. Он ее подвал уже до основания подчистил, гад».

Янка развернулась и помчалась к выходу с базара.

– Ну уж нет! – скрипнул зубами царский сплетник, в два прыжка нагнал девицу, схватил ее за плечи и так резко развернул, что молоко из кринки плеснулась ей на грудь, прикрытую голубым сарафаном.

– Домой можешь не возвращаться, – яростно прошипела ему в лицо Янка. – Барахло свое найдешь на постоялом дворе трактира «У Трофима». Там вроде твои уроды обосновались? Вот к ним и переселяйся.

– Только попробуй тронуть мое барахло! – грозно сказал Виталик. – Оно вместе со мной на твоем подворье навечно прописалось. А ну, смотри сюда! – Царский сплетник извлек из кармана презентованный ему Гордоном значок с помпезной надписью «ЦРУ» и сунул его под нос девушке.

– И что ты хочешь этим сказать? – воинственно спросила Янка.

– Я ничего, а вот тетушка твоя… Короче, спроси у своей Васьки: за каким хреном она меня так подставила с этой должностью, что даже любимая девушка от меня теперь шарахается? Можешь также ей сказать, что царский сплетник так рьяно взялся за дело, что ему в благодарность за это уже отказано от дома!

Виталик отпустил девушку, развернулся, злобно пнул подвернувшийся под его ногу камень и помчался прочь. Он сам себе в этот момент был противен. Вслед ему смотрели полные смятения зеленые глаза Янки.

15

Далеко от рынка Виталик не ушел. Спуская пары, царский сплетник дал пару кругов вокруг центральной площади и вернулся к исходной точке как раз в тот момент, когда Янка покидала базар. Девушка в глубокой задумчивости двигалась по направлению к своему подворью, не замечая ничего вокруг. Плетеная корзинка, внутри которой стояла кринка молока и лежали пучки какой-то зелени, оттягивала ей руку.

«Нет, Ваське с Жучком все-таки надо будет уши надрать, – рассердился Виталик. – Мало того что девчонку не охраняют, так еще и тяжести таскать заставляют». Парню захотелось догнать ее, вырвать из рук эту дурацкую корзинку, прижать девушку к груди… Царский сплетник потряс головой, разгоняя шальные мысли. После того, что произошло на базаре, это было бы верхом глупости. Надо ей дать возможность немножко остыть, решил он, смешался с толпой и пошел следом за девушкой, сохраняя приличную дистанцию. Обратная дорога много времени не заняла, и скоро Янка скрылась в сенях своего терема. Виталик потоптался неподалеку, тяжко вздохнул и двинулся вдоль забора подворья, решив прогуляться до трактира «У Трофима», уверенный, что часть его людей, не занятых отслеживанием тюбетеек, наверняка там сейчас отдыхает. Голоса за забором привлекли его внимание, и он тут же приник к «глазку», образовавшемуся на месте выбитого сучка.

Посередине двора стояло два сундука, около которых суетились Васька с Жучком.

– Золоти-и-ишко, – сладострастно урчал кот, обтирая боком большой сундук.

– И в другом тоже, – азартно тявкнул Жучок, обнюхивая сундучок поменьше.

– Жучок, ты представляешь, сколько на это можно рыбки и сметанки купить? – простонал Васька. – И еще тебе на мослы останется.

– Ежели оптом у рубщика мяса на базаре брать, то да! Оптом у рубщика мослы дешевше.

Жучок, забыв выйти из образа дворовой собачки, попытался лапой открыть крышку.

– Ты еще заднюю лапу подними, – хмыкнул Васька, – и пометь.

– Если надо, то и помечу.

– Дурак, сплетник тогда его точно по запаху найдет. Это такая сволочь! Вечно на чужое добро лапу накладывает!

– А ты хочешь…

– Ну да!

За этой картиной наблюдал не только Виталик. Появившаяся уже без корзинки в дверях сеней Янка с недоумением переводила взгляд с сундуков на Ваську и Жучка, которые еще не знали, что хозяйка вернулась с базара.

– А это мысль. Так, Васька, пока сплетника дома нет, – тревожно озираясь, сказал Жучок, – один сундучок действительно припрятать надо, а то от двух у него харя треснет. – Тут он увидел застывшую в дверях Янку. – Да ты не волнуйся, хозяйка, мы и тебя в долю возьмем.

Если он думал таким способом отмазаться, то это была плохая идея.

– Ах вы, прохиндеи!!! – Янка метнулась обратно в сени, выскочила оттуда уже с ухватом и начала гонять свою охрану по двору.

Виталик тут же сообразил, что лучшего повода для примирения не придумаешь, одним махом перепрыгнул через забор, и Янка с разгону вляпалась в его объятия.

– Тебя еще, черта, откуда принесло? – пропыхтела она, норовя треснуть своего постояльца ухватом по затылку.

Однако трепыхаясь в объятиях постояльца, сделать это было очень трудно: позиция была уж больно неудобная.

– Со сверхсекретной антитеррористической операции, проведенной агентами только что созданной по приказу царя-батюшки службы, – отчеканил Виталик.

– Отпусти меня!

– А ты драться больше не будешь?

– Сейчас эту собаку страхомордую с котом убью и больше не буду, – пообещала Янка.

– А вот этого делать никак нельзя, – сказал Виталик, отнимая у хозяйки подворья ухват.

– Это еще почему? – воинственно спросила девушка.

– У меня, главы этой самой службы, на них большие виды есть.

– Вот и целуйся с этими уродами!

– Не, с ними не буду. Мне тебя целовать приятней.

Однако чмокнуть ее царскому сплетнику не удалось. Янка сумела вырваться, отскочила назад и, запнувшись о самый большой сундук, вынуждена была сесть на него, чтобы не брякнуться на землю.

– Это что? – сердито спросила она, треснув кулачком по крышке сундука.

– Денежки. Гордон подкинул мне немножко.

– Полно заливать! Чтоб Гордон по собственной воле…

– У твоей тетки воля посильнее будет.

– Ах, Васили-иса… И на что тебе денежки подкинули? – продолжила допрос девица.

– На бедность. – Виталик любовался рассерженной девицей. В ее присутствии он почему-то не мог говорить серьезно.

– И сколько он тебе отвалил на бедность?

– Не считал, но должно быть тысяч двадцать.

– Золотых? – ахнул Васька.

– Может, и больше. Я выбирал самый полный сундук.

– Яночка, это же все надо пересчитать! – взвыл Жучок.

– И оприходовать, – страстно выдохнул Васька.

Пушистые обормоты, забыв, что их только что чуть не благословили ухватом за эти сундучки, уже терлись около Янки. Девушка кинула подозрительный взгляд на Виталика, поднялась и откинула крышку.

– Действительно золото, – удивленно пробормотала она.

Жучок, не удержавшись, запустил в сверкающую груду лапы.

– О, да тут и в слитках есть, – удивленно пробормотал оборотень, нащупав что-то внутри.

Жучок с натугой выудил из сундука тяжелый прямоугольный брусок серого цвета. Виталик одним прыжком оказался рядом с ним, вырвал брусок из лап оборотня.

– Свинец… Ну царь-батюшка! Ну прохиндей!

Янка радостно захихикала.

– Вот теперь верю, что сундучок от Гордона.

Царский сплетник смел в сторону верхний слой монет и уставился на аккуратный ряд серых брусков, скрывавшихся под ними.

– Н-да-с, горбатого могила исправит, – изрек Виталик, захлопывая сундук. – Хорошо хоть свинец подложил, а не что-нибудь другое. Левше его теперь покупать не придется. Однако на газетный бизнес и этого хватит. У меня еще на эти цели церковные денежки есть. А вот на ЦРУ… Кстати, Левша сюда сегодня должен завернуть. Если меня в этот момент дома не будет, пятьдесят пять золотых ему выдайте.

– Широко живешь, – хмыкнула Янка, отбирая обратно у Виталика ухват.

Виталик позволил ей это сделать, так как выглядела она уже не так агрессивно.

– Лучше б на сиротские приюты да дома престарелых чего пожертвовал, – укорила сплетника Янка.

– На это дело я из монастырских денег возьму. Сэкономлю как-нибудь. А пятьдесят пять золотых – это производственные расходы. На Ванькином подворье мы типографию ставить будем.

– А этот сундук откуда? – кивнула девушка на второй сундучок.

– А это первые проценты с газетного бизнеса пошли, – почесал затылок юноша. – Но вот там внутри свинца точно нет. Вряд ли немецкий посол на такой дешевый развод пойдет. У него на это просто ума не хватит.

– Какой бизнес? – нахмурилась Янка. – Ты же еще здесь ничего толком не организовал. За что деньги?

– Наверняка за продажу родины, – шмыгнул носом Васька.

– Янка, дай ему по хребтине! – обиделся царский сплетник. – Я его, паразита, от твоего ухвата спасал, а он…

Пока они препирались, нетерпеливый Жучок открыл второй сундук. В нем тоже было золото, а сверху лежало письмо.

– Ну-ка, дай сюда, – заинтересовался сплетник.

– Сейчас мы выясним: за что тебе немчура такую денежку отвалила, – обрадовался вредный кот.

– Сейчас выясним, – кивнул Виталик, распечатывая письмо. Однако его ждало разочарование. Письмо было написано на немецком языке. – Ну и как я это читать буду? – расстроился царский сплетник.

Васька запрыгнул на сундук, сунул свою усатую морду в бумагу.

– Чего тут читать? Тут и так все ясно.

– Ты по-немецки умеешь? – удивился Виталик.

– Я – существо магическое. На всех языках и говорить, и читать умею, – хвастливо заявил кот.

– Тогда переводи, что здесь написано, – распорядился сплетник.

Кот выхватил из его рук бумагу, встал на задние лапы, принял позу вдохновленного поэта и с высоты сундука начал читать:

– «Спасибо, херр царский сплетник…»

– Герр, а не херр, – одернула его Янка. – Переводи нормально.

– Ничего не знаю, – уперся вредный котяра, – здесь написано «херр»!

– Пусть его, Янка, – нетерпеливо сказал Виталик. – Мы с ним потом сочтемся. Дальше, дальше давай. Что там Вилли пишет.

– «Спасибо, херр царский сплетник, – с удовольствием повторил так понравившуюся ему фразу кот, – за то, что открыли мне глаза. Я тщательно проанализировал нашу последнюю беседу, но, признаюсь честно, не сразу понял ваш тонкий намек. И лишь когда мне сообщили о неудачном покушении на вашего царя, я сообразил, о чем шла речь, немедленно сделал нужное вложение капитала, и буквально вчера оно принесло фантастическую прибыль. Вы гениальный стратег, херр царский сплетник, – со смаком выделил нужное слово кот, – с вами приятно работать. В этом сундуке пять тысяч золотых. Это ваша доля с продажи книжного магазина…»

– Чего? – ахнул Виталик. – А ну еще раз!

– «…ваша доля с продажи книжного магазина дона Хуана де Аморалиса», – повторил Васька. – Тут еще и подпись есть: «Вилли Шварцкопф».

– С ума сойти… – Янка тоже была впечатлена названной суммой. – Да за такие деньги палаты царские купить можно. Тебе попы на более серьезные дела всего три тысячи отстегнули, а тут за магазин пять… да что я говорю?.. Десять! Вилли, небось, себя тоже не обделил. Что в этом магазине такого ценного могло находиться?

– Может, фолиант какой-нибудь древний внутри завалялся, – пожал плечами царский сплетник. – Да и вообще, рукописные книги, пока я типографский бизнес не наладил, еще в цене, а их там много.

– Ты мне зубы не заговаривай! Что такого немцу в прошлый раз наплел? – начала тормошить юношу Янка.

– Янка, клянусь тебе, – в упор не знаю! Откровенно говоря, просто дурью маялся, лепил ему горбатого…

– Это ты умеешь, – согласилась девица.

– А он какие-то выводы сделал. Знаешь, я после разговора с Гордоном его сегодня утром встретил. Так он меня в посольскую слободу приглашал. Не терпится ему о чем-то со мной договориться. Так я пойду. Самому интересно, какому дураку ему удалось магазин за такую бешеную сумму впарить.

– Потом мне расскажешь, – строго сказала Янка.

– Обязательно.

Виталик умудрился-таки чмокнуть хозяйку подворья в щечку, успел ловко увернуться от ее ухвата и с веселым смехом испарился.

– Пока меня не будет, подсчитайте, насколько меня Гордон напарил! – крикнул он уже из сеней. – Я у Вилли. К обеду или ужину вернусь!