Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

– А ты ему травку какую-нибудь дай.

– Против белой змеи никакая травка не поможет. Хотя… Один отварчик выпить ему не помешает.

Янка метнулась в подклеть за своим отваром, а когда бледный до синевы Виталик вернулся в дом, начала его лечить.

– Я после этого нормальный стану? – слабым голосом спросил подругу царский сплетник, выпивая подозрительную смесь. – А то ведь со мной уже комары сокровенным делятся: вот у этой муж загулял, у той любовник новый появился, а она все забеременеть не может…

– Не, нормальным ты уже не станешь, – успокоила его Янка. – Нормальным родиться надо.

– А эта фигня тогда от чего?

– От тебя. Сейчас ты отключишься и дашь мне наконец по-человечески поспать! Устала я тебя из всякого дерьма выта…

Продолжения Виталик уже не слышал. Отвар был сногсшибательный. Жучок подхватил заваливающегося навзничь постояльца и потащил в его спальню – отдыхать.

21

Виталика опять во сне мучили кошмары. Нет, поначалу сон был очень даже приятный. В его спальню вошла Янка и начала раздеваться, сладострастно изгибаясь в эротическом танце, а когда на ней из одежды не осталось совсем ничего, нырнула к нему под одеяло и… превратилась в огромную белую кошку.

– Э, Белоснежка! – запаниковал во сне царский сплетник. – А ну, брысь отсюда! Если сюда сейчас Васька придет, он обоим глазки выцарапает!

Белая кошка послушно растаяла в воздухе, но на этом дело не кончилось. Вместо нее на холостяцком ложе Виталика неведомо откуда появилась юная красотка и страстно приникла всем телом к царскому сплетнику. Судя по хищно изогнутым стрелкам бровей, сходящимся к переносице, и ряду других характерных особенностей черт лица, девицу занесло в его постель откуда-то с Востока.

– Ты что делаешь? – еще больше запаниковал Виталик. – Да если сюда Янка войдет…

– То ты как порядочный человек просто обязан будешь на мне жениться, – страстно выдохнула красавица.

– Дура! Нас же застукают!

Его опасения оправдались.

– Открой, сплетник! Немедленно открой! – Когтистая лапа Васьки стучала по стеклу с другой стороны окна. – Я знаю, Белоснежка у тебя в постели!

– Говорил же тебе, дура, застукают!

Виталик проснулся в холодном поту. Он лежал поверх одеяла при полном параде, не удосужившись даже раздеться. А в окно действительно кто-то стучал. Спросонок не разобравшись, что к чему, царский сплетник сполз с постели, подошел к окну и распахнул створки. Перед ним на подоконнике сидело какое-то чудище, и чудище это явно не было Васькой.

– Ти чито, – спросило чудище, – савсэм глухой? Я тэбэ стучу-у-усь, стучу-у-усь…

Только тут Виталику удалось окончательно продрать глаза. Перед ним сидел тот самый горный орел, который совсем недавно собирался зарезать его очень больно Янкиным колуном. Однако видок у него был еще тот! Орлиная голова с воткнутыми в нее петушиными перьями торчала из огромного лопуха, прорванного явно его же клювом, крылья были вымазаны в какой-то грязи…

– Драться пришел или в гости?

– По дэлу прышол! – отрезал орел.

– Ну тогда заходи.

За окном розовел рассвет. Царский сплетник отошел от окна в сторону, давая дорогу гордой птице, но тот остался на подоконнике, предпочитая говорить о делах с него. Виталик пожал плечами, сел обратно на кровать.

– Чего это ты так вырядился? – спросил он у орла, разглядывая его экзотический наряд.

– Вах! Ти савсэм дурак! Ничего нэ панимаэшь! Это маскировк! Читобы никто нэ догадалса!

– Да, Виннету, замаскировался ты что надо. А зачем?

– Для маскирок, гавару! Если б ти мнэ вчэра нэ сказал, что протыв шемахан идэш, я б тэбя сыразу зарэзал! А так памочь хачу.

– А чем тебе шемаханы не угодили? – оживился царский сплетник.

– Мэсть у мэна кровный с шемахан. Их датэл мой нэвэст украл.

– Дятел? А может, орел?

– Вах! Какой шемахан орол? Датэл! Вражда у нас. Найду – зарэжу!

– Ага… это я могу понять. Ну и чем помочь сможешь? Лучше всего – информацией. Что о шемаханах такого особенного знаешь?

– Шемахан к вам давно прышол, – таинственно сказал орел. – На чортовой мэлниц с чорт дэло дэлать дагаварится хотэл. Цар Гордон рэзат хотэл. Тэпэрь цар Гордон рэзат нэлзя. Царский сплэтник мэшай! Тэпэрь шемахан царский сплэтник рэзат будут, патом цар Гордон рэзат, Василис рэзат, дэтка Василис рэзат, Рус шемахан свой цар ставит, дан обложит, а патом всэх, кто остался, рэзат. Ти царский сплэтник скажи, пуст он шемахан пэрвый рэзат!

– Обязательно скажу, – почесал затылок Виталик, ошеломленный полученной информацией. – Стоп! А откуда ты такие подробности знаешь?

– Я тут с одын птыц пагаварил! – Орел поднял лапу, и Виталик увидел в его когтях маленького, слегка придушенного и слегка офигевшего воробышка. – Его отар радом с аул шемахан пасэтса! Он ва всом созналса!

«Если б меня так за глотку взяли, я бы в чем угодно сознался, – мелькнула в голове Виталика сочувственная мысль, – и в том, что инопланетяне на Великореченск напали, и в том, что я среди них самый главный зеленый человечек».

– Спасибо, джигит, – с чувством сказал сплетник. – Только ты это… информатора своего отпусти, а то он так у тебя скоро отчирикается.

Орел разжал когти, и воробышек тут же упорхнул, обложив на прощание «джигита» трехэтажным матом.

– Вах! Такой малэнкий и такой нэкултурный птыц! – возмутился орел и перевел сердитый взгляд на царского сплетника. – Ти тэпэр мой кунак. Твой враг – мой враг! Эсли что, завы. Даже на цыпа-цыпа прылэчу!

Орел сорвался с подоконника. Захлопали могучие крылья, унося ввысь пернатого джигита.

– Вот зараза! Разбудил ни свет ни заря!

Виталик откинулся на подушку и попытался опять заснуть. Не тут-то было. Слова малахольного орла не давали ему покоя. В принципе он не верил ни одному выжатому таким методом из воробышка слову, но червячок сомнения все же копошился в его груди. Если шемаханы уже давно обосновались на чертовой мельнице и оттуда потихоньку гадят Руси, то… То кто шемаханы? Бесы, которых он только что за глотку взял? Какие они шемаханы! Обкуренные Ваньки они, а не шемаханы… Хотя под чурок паразиты косили очень старательно…

Царский сплетник рывком поднялся с постели, вытащил из-под кровати свою сумку, прибывшую с ним в Великореченск из Рамодановска, и начал в ней копошиться. На этот раз он решил идти на дело во всеоружии со всеми своими шпионскими прибамбасами. Затолкав в карманы парочку подслушивающих устройств, Виталик вооружился парой заряженных пистолетов, взял в руки японскую видеокамеру, задумался. Тащить ее по городу в руках как-то несподручно. Любопытные горожане проходу не дадут. Недолго думая Виталик вытряхнул образцы духов, пробники и прочую дребедень его рекламного коллажа прямо на пол, затолкал все под кровать, сунул камеру в сумку, перекинул ее через плечо и начал на цыпочках спускаться в гридницу, стараясь, чтоб ни одна половица не скрипнула под ногами. Ему очень не хотелось тревожить намаявшуюся за день Янку, и это удалось. Царский сплетник покинул подворье никем не замеченный. На улице к тому времени уже окончательно рассвело, и на плетни соседских подворий взлетали петухи, готовясь начать утреннюю побудку Великореченска.

Юноша быстрым шагом направился к воротам, отделявшим Верхний град от Среднего. Сонный охранник, увидев сплетника, поспешил распахнуть перед ним встроенные в ворота двери. Виталик, проходя мимо, приветственно махнул ему рукой. Оказавшись в Среднем граде, он двинулся в сторону посольской слободы, обдумывая на ходу детали спонтанно родившейся операции.

– Сынок…

– А? – встрепенулся юноша.

Царский сплетник так задумался, что не заметил, как отмахал по Среднему граду два квартала. Около высокого забора чьего-то подворья стояла согбенная старушка, опираясь на корявую клюку.

– Помоги, сынок.

– Нет проблем. Чем помочь тебе, бабушка?

– Да не мне. Киска вон на заборе сидит. Всю ночь мяукала. Есть, наверное, хочет, а я, старая, ее оттуда снять не могу.

Виталик поднял голову. На заборе действительно сидел пушистый дымчато-серый кот, глядя сердитыми глазами на царского сплетника. Юноша добродушно улыбнулся, сдернул кота с забора (при его росте только руку протянуть) и передал его старушке.

– Вот спасибо, сынок! Удружил. Позволь, я тебя за это отблагодарю.

– Бабуля, – рассмеялся Виталик, – я за такую ерунду мзду не беру.

– Мзду не бери, а вот благодарность прими.

В руки царского сплетника плюхнулась литровая бутыль какой-то мутной белесой жидкости.

– Это что? – опешил юноша.

– Первач, – таинственно пошептала старушка, – ядреный, зараза! Оглоблю в него сунешь, винтом пойдет! Бери, в хозяйстве пригодится.

– Бабка, да ты чё…

Виталик застыл с отпавшей челюстью. Он говорил уже с пустым пространством. Старушка вместе со своей клюкой и дымчатым котом растаяла в воздухе.

– Во, блин! – выдохнул юноша. – Ведьма! Наверняка какая-нибудь местная Баба-яга. Такое ощущение, что они здесь на каждом шагу встречаются. И что мне с этим делать? – Виталик повертел в руках бутылку с самоплясом. – Ладно, вроде от души дала. Но сам я пить все равно не буду!

Царский сплетник затолкал бутылку в суму и возобновил движение к своей цели, которая уже была близка. Посольская слобода вплотную лепилась к крепостной стене Среднего града и отделялась от внешнего мира еще одной стеной пониже. Ворота в нее были приоткрыты, а возле них честно дрых на своем посту стрелец, прислонившись к стене в обнимку со своей алебардой.

«Надо будет сказать Федоту, чтоб в шею гнал таких охранников», – нахмурился Виталик, просачиваясь на территорию посольской слободы. Она, как и весь остальной город, еще спала, что было на руку царскому сплетнику. Добравшись до веранды летнего кафе, он затормозил, окинул внимательным взглядом здание бывшей библиотеки. Над ней уже успели неплохо поработать шемаханы. Над входом красовалась яркая вывеска. На самом верху вывески изящными, затейливыми буквами сияла надпись: «Клуб «Котел удачи лепрекона», а под ней был изображен огромный горшок, доверху наполненный золотом.

– Надо же, как интересно! Та-а-ак… не зря я сюда пришел. Пора разобраться, что это за сокровища, – пробормотал он, перешагнул через невысокую декоративную изгородь и решительно направился в глубь теперь уже шемаханской территории, прикидывая, где лучше расположить аппаратуру.

Единственным подходящим для этой цели местом оказался какой-то странный длинный сарай с рядом аккуратных дверей, почему-то не имеющих снаружи запоров. Покатая крыша этого сарая очень удобно располагалась прямо напротив окон здания бывшей библиотеки. С этой позиции прекрасно просматривался и парадный вход. Юноша недолго думая одним прыжком взлетел на крышу сарая и по характерным ароматам, сочившимся изнутри, сразу понял, почему дверцы этого строения не запирались снаружи. Они запирались только изнутри. Это был самый обыкновенный гальюн.

«Угораздило же меня выбрать место для закладки», – мелькнула в голове юноши сердитая мысль. Не желая провонять миазмами отхожего места, Виталик начал торопливо пристраивать на крыше камеру, наводя объектив на окна бывшей библиотеки. Для проверки включил запись, и тут же внутри здания раздались чьи-то взволнованные голоса. В окнах замелькали женские и мужские фигуры. Со звоном распахнулось окно. Оттуда высунулась усатая физиономия в папахе и начала вращать головой. Виталик медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, отполз от края крыши и выключил камеру. Гомон тут же прекратился. «Очень мило. Они что, мою технику почуяли?» Для проверки юноша еще раз включил камеру, и шемаханы опять засуетились. «Обалдеть! – мысленно ахнул Виталик, опять отключая камеру. – И как им это удается? Ну какие-то электромагнитные поля вокруг этой игрушки, но… Кто-то там у них с очень чувствительным носом, – сообразил юноша, – возможно, эти поля он воспринимает как проявления магии и поднимает тревогу». Царский сплетник дождался, пока уляжется переполох, затолкал камеру обратно в сумку, спрыгнул с другой стороны гальюна и поспешил покинуть опасную зону. Ему удалось это сделать никем не замеченным. Сплетник потоптался еще некоторое время около веранды летнего кафе, не зная, что предпринять, и тут ему улыбнулась удача. Из здания бывшей библиотеки вышел коренастый рыжий мужичок с всклокоченной бородой в одних подштанниках. В отекших, синюшных глазах мужика светилась извечная русская тоска не успевшего похмелиться с утра бедолаги. То, что это был не шемахан, сомнений у Виталика не было. Мужичок попытался было спуститься вниз с крыльца, но неведомая сила дернула его назад. Страдалец болезненно сморщился, застонал и тут сквозь щелки глаз, с тоской взиравших на белый свет, увидел Виталика. Ноздри мужичка затрепетали, и он, как жеребец, начал перебирать босыми ногами по ступенькам деревянного крыльца, но сразу же забуксовал. Неведомая сила продолжала держать его на привязи, не позволяя спуститься вниз. Тогда мужичок изменил тактику и начал призывно махать Виталику руками, предлагая присоединиться к нему. Царский сплетник не возражал. Такой шанс познакомиться с одним из новых обитателей таинственной библиотеки упускать было грешно. Юноша в мгновение ока оказался рядом с ним.

– Тебе чего?

Тут мужичок рухнул перед ним на колени и взмолился, правда, почему-то шепотом, косясь на дверь библиотеки.

– Отец родной, дай! Я чувствую: у тебя есть!

– Что есть?

– Да тише ты! – замахал на него руками мужичок. – Услышат!

– Шемаханы?

– Они, треклятые! Ну дай хоть капельку. Я же знаю: у тебя есть!

– А что взамен? – усмехнулся Виталик.

– Одно желание. Любое.

– Любое?

– Любое!

– Какая щедрость. Ну тогда держи, – хмыкнул юноша, выдергивая из сумки бутылку самогона.

Мужичок одним ударом по днищу бутылки вышиб пробку, и ядреный самопляс забулькал в его луженой глотке. Внутри здания библиотеки опять поднялся шум.

– Где он?

– Упустили, бездельники!

– Он не мог далеко уйти!

До Виталика не сразу дошло, что речь звучит не русская, но он все прекрасно понимал от слова до слова! Это так поразило царского сплетника, что он впал в ступор, застыв с отвисшей челюстью.

– Вали отсюда, придурок! Желание за мной, – прошипел мужик, плюхая ему в руки опустевший пузырь, и нырнул в глубь библиотеки.

– Ты где был, урод? – донеся до Виталика оттуда слегка подрагивающий от ярости женский голос. – Тебе сказали: за порог ни ногой!

Царский сплетник понял, что здесь он теперь точно лишний, и ринулся в сторону ворот, спеша слинять с посольской слободы. Ему опять повезло. И на этот раз он ушел никем не замеченный.

22

Уже заходя в сени подворья Вдовицы, Виталик понял, что у них гости. Со стороны гридницы до него доносились приглушенные женские голоса.

– Кто-кто в теремочке живет? – весело спросил он, распахивая дверь. – Кто-кто в невысоком жи… – Сплетник осекся, увидев заплаканную Василису.

Царица сидела за столом, прикрыв лицо ладошками, а из-под них на столешницу капали слезы.

– Заходи, – хмуро буркнула постояльцу Янка. Девушка стояла около тетки, неловко поглаживая ее по спине. – Ты где был?

– Свежим воздухом дышал. Соловушек хотел послушать. А то ко мне тут один дятел во-о-от с таким клювом прилетал. Явно не соловей. Такого мне накаркал, что сразу стало не до сна. Но об этом давай потом. Что тут у вас случилось?

Виталий подошел к столу, опустил сумку на пол и сел напротив Василисы.

– Гордон пропал, – всхлипнула царица.

– Что, опять? Ну это уже слишком! – возмутился царский сплетник. – Что за моду такую взял – деру давать без спросу? Ей-богу, царица-матушка, так хочется порой навтыкать державному за его фокусы.

– Если найдешь, втыкай, – опять всхлипнула Василиса, – разрешаю.

– Нельзя, – с сожалением вздохнул Виталик, – покушение на честь и достоинство царя. Оскорбление действием. Никак нельзя. После этого мне только один путь будет – на плаху. По крайней мере, если б я был царь, любого посмевшего поднять на меня руку тут же лютой смерти бы предал. Надеюсь, меня опять в его похищении не подозревают? В тюрьму сразу не поволокут?

– Сразу не поволокут. – Василиса кинула на стол тонкую золотую пластинку, подозрительно смахивающую на визитную карточку производства Ваньки Левши. – Я главную улику прибрала. Она на бумажке с твоим именем лежала.

Юноша взял в руки пластинку.

– Не Левша делал, – тут же определил он, – однако шустро работают ребята. На ходу идеи тырят.

Изображение и надпись на пластинке было точной уменьшенной копией вывески над зданием бывшей библиотеки: «Клуб «Котел удачи лепрекона».

– Ага… – сделал умное лицо царский сплетник, – …похоже, я теперь полноправный член этого клуба. И где ты, царица-матушка, эту улику нашла?

– У Гордона на столе. Там и на мое имя карточка была. И точно такую же я видела вчера у Гордона на руках. А вечером он пропал! До утра ждала. А как эту пластинку в его кабинете нашла, сразу сюда. Где царь?

– В упор не знаю, – честно признался Виталик, убирая золотую карточку в карман. – Вот как я вчера насчет Вани Лешего заикнулся, и ты меня за это из кабинета Гордона вытурила, так я царя-батюшку больше и не видел.

Василиса с Янкой при этих словах настороженно переглянулись.

– И где ты после этого был? – осторожно спросила Василиса.

– У-у-у… Спросите лучше, где я не был! Газетный бизнес организовывал, по делам новой службы по городу скакал. Организовать разведывательное управление в таком захолустье, начиная с нуля, проблема еще та. С утра до вечера аки пчелка…

– А ночью где был? – на всякий случай уточнила Василиса.

– Здесь он был, – безнадежно махнула рукой Янка. – С Жучком на пару дурью маялись. Я ему сонного отвара дала. Думала, до утра проспит, а он ни свет ни заря опять куда-то удрал.

– Так по делам удрал, хозяюшка, по делам, – развел руками Виталик. – Народу в моем управлении пока фиг целых хрен десятых. Приходится самому крутиться.

– Приплыли. Я все-таки надеялась, что ты знаешь, где Гордон, – тяжко вздохнула Василиса, вытирая платочком слезы. – Вот где его теперь искать? – в отчаянии воскликнула она.

– Найдем, – успокоил ее царский сплетник. – Не зря же ты меня назначила главой ЦРУ. Обязательно найдем. Только скажи мне, царица-матушка…

– Да хватит тебе! – шикнула на него царица. – Я ж просила тебя при своих называть меня просто Василисой.

– Прошу прощения. Так вот, Василиса, не дает мне покоя один вопрос. Как-то уж очень шустро в Великореченске шемаханы появились. До того как меня в тюрьму упекли, их здесь еще не было.

– Правильно, – согласно кивнула царица, – не было. Их посольство к Великореченску подъезжало, когда вы с Гордоном твое боярство обмывали. А потом мы его искали, так как послов принимать некому было, а оказалось, что мой благоверный пьяный вдрызг в кустах валялся. Спасибо Жучку…

– Я сейчас не о том, – нетерпеливо перебил Василису сплетник. – Подъезжали – это хорошо. А сообщили вам об этом когда?

– За день до прибытия. На них разъезд стрельцов на подступах к столице наткнулся.

– Так, помнится, Гордон мне как-то хвастался, что Русь у него большая, за десять дён верхом не объедешь. У вас что, на границах застав нет?

– Как нет, конечно, есть! – возмутилась Василиса.

– Тогда почему с этих застав весточек о посольстве не поступало? Почему на них натыкается какой-то случайный разъезд?

– Что ты хочешь этим сказать? – побледнела Василиса.

– Да я вот думаю, что за посольство вы с Гордоном на Руси приняли?

– Но… я же видела бумаги. Они все в порядке. Верительная грамота послу Атабеку заверена лично Джалилханом, царем шемахан. Я его подпись знаю. Переписывались с ним не раз.

– О господи! – демонстративно воздел очи к небу царский сплетник, но увидел только потолок. – Мне бы сюда принтер с приличным сканером и ксероксом, и я таких грамот нарисую кучу с любой подписью: хоть Гордона, хоть Джалилхана. Достаточно иметь один-единственный образец. А хороший писарь… В моем мире, кстати, есть такие умельцы, что любой почерк подделать могут.

– С ума сойти… – ахнула царица. – Да я их… я их… на кол всех! Всех до одного! Где боярин Кондыбаев? Срочно воеводу сюда!

– А вот с этим спешить не надо, – тормознул ее Виталик. – Это не есть хорошо.

– Почему? – не поняла Янка.

– А если Гордон сейчас у них? Они же его… – Юноша выразительно чикнул себя ребром ладони по горлу.

– А-а-а!!! – завопила Василиса, схватившись руками за голову.

– Ты что делаешь?!! – Янка в сердцах сдернула со стола пустое блюдо, запустила его в царского сплетника, расстроилась, что он успел увернуться, и начала утешать свою тетушку.

– Не слушай этого дурака, никто твоего Гордона резать не будет.

– Точно, – высунул голову из-под стола Виталик, – кому он мертвый на фиг нужен? За него ведь выкуп неплохой можно взять. А вот если выкуп не заплатят, тогда уже…

– А-а-а!!! – Василиса начала стучать головой об стол, что окончательно вывело из себя Янку.

– Да заткнешься ты или нет, идиот? – рявкнула она на Виталика.

– Так я ж ее успокоить хотел, – начал оправдываться царский сплетник. – Типа не зарежут его сразу…

На этот раз Янка все же попала. Глиняная чашка разлетелась на мелкие осколки, разбившись о голову Виталика.

Это как-то сразу успокоило как царицу, так и ее племянницу. Василиса перестала заниматься мазохизмом.

– Значит, так, сплетник, – жестко сказала она, размазывая сопли и слезы по щекам, – что хочешь делай, но царя мне сыщи. А не то я тебя лично…

– Что лично? – насторожилась Янка.

– На плаху отправлю, вот что!

– Да за что? – попытался возмутиться юноша.

– За бездарное руководство вверенным тебе Царским Разведывательным Управлением, – отчеканила царица. – И чтоб нашел его до полудня!

– А почему до полудня?

– Да потому что в полдень его приглашали на светский прием в шемаханское посольство, которое они почему-то устроили в этом самом клубе «Котел удачи лепрекона».

– Ну это уже наглость! Спереть царя и тут же пригласить его, как ни в чем не бывало в гости! – всплеснула руками Янка.

– Стоп! Что-то здесь не сходится, – нахмурился Виталик, задумчиво вытрясая глиняные осколки из своих волос. – Мы вот тут уперлись, что его шемаханы украли, а все может оказаться и не так. Кстати, о приглашении ты как узнала? – спросил он Василису.

– Шемаханский посол Атабек нас вчера навещал. Пригласил на специальный прием в честь переезда в новое здание посольства. Тебе, кстати, тоже просили приглашение передать. Сказали, что можно прийти со своей дамой. Потом они с Гордоном о чем-то отдельно шушукались, уже без меня. Короче, Гордон обещал быть, а царское слово, как известно, нерушимо.

– Да-а-а… задачку ты мне задала, – почесал затылок Виталик. – Но ты не волнуйся, найдем. А может, он опять загулял?

– Я уже верных людей по всем кабакам разослала, но надежды мало. Ты же вон здесь нормальный стоишь. С кем он тогда еще загулять мог? И Кощей на месте.

– А при чем здесь Кощей? – не понял царский сплетник.

– Да… – замялась царица, – …вдруг он по-родственному мириться с ним пошел. Но и там его нет.

– Где нет?

– На «малине» у Кощея его нет, – сердито пояснила Янка.

– А где его «малина»? – продолжал допытываться Виталик.

– Там же, где и твоя, – с тяжким вздохом пояснила Василиса, – в трактире «У Трофима». С твоей легкой руки там теперь весь великореченский криминал крутится.

– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул царский сплетник, – в случае чего всех одним махом брать будем.

– Вместе с тобой, – фыркнула царица.

– Нет, для меня с Кощеем сделаем исключение. Я хороший, Кощей практически родня, а вот Дона…

– Короче, нет там царя, – оборвала увлекшегося Виталика Янка. – Чем впустую языком трепать, лучше бы подумал, что делать будем?

– Как что? – удивился Виталик. – Царя искать. К сожалению, почти все мои люди в Заовражной низменности. Должны сегодня подойти, но когда это будет, одному Господу Богу известно, так что рассчитывать будем на местные кадры. Зови сюда Ваську с Жучком.

– На Ваську теперь можно не рассчитывать, – хмыкнула девица. – Ты его на такое задание послал, что теперь он будет нескоро.

– Это да, – согласился юноша. – Он уже нашел свою Белоснежку и сразу про нас забыл, паразит!

– Что за Белоснежка? – насторожилась Янка.

– Думаю, та самая, что ларец какой-то Хозяйки с чертовой мельницы у бесов свистнула.

Василиса с Янкой переглянулись.

– Шустрый у тебя постоялец, – удивилась Василиса, – быстро соображает.

– Да чего там соображать, – пожал плечами Виталик. – Если б вы видели, как Васька перед этой белой кошечкой извивался, вы бы тоже сообразили. Два плюс два сложить нетрудно. Похоже, ты права, Янка, Ваську мы потеряли. У него гормон пошел.

– Вот вернется, я ему уши-то надеру! – посулила девица.

– Ладно. Значит, у нас остаются Жучок и… – Царский сплетник замер. Его осенила идея.

– Что «и»? – нетерпеливо спросила Янка.

– И пленные ассасины! – радостно сказал царский сплетник. – Их Васька вчера всех в рядок положил, когда они на меня напасть хотели. Эти гады многое знают. Они и в первом покушении на царя участвовали, и сейчас наверняка в заговоре. Надо их за жабры брать. А то Малюта последнее время заскучал. Без дела сидит. Вот и пусть порадуется садистская душа.

– Не порадуется, – пригорюнилась царица. – От Гордона вчера вечером бумага пришла начальнику тюрьмы: отпустить на волю боярина Кобылина и всех пленных ассасинов.

– Вечером? – насторожился царский сплетник. – Это уже после того, как он пропал?

– После, – кивнула Василиса. – Но узнала я об этом уже утром. Мне Федот доложил.

– Кто бумагу от царя доставил? – подался вперед юноша.

– Пацаненок какой-то с улицы. Начальник тюрьмы как раз домой собирался, только вышел за ворота, как к нему мальчонка подскочил, грамотку цареву в руки сунул и удрал.

– И концы в воду… – расстроился царский сплетник.

– Что ты хочешь этим сказать? – тревожно спросила Василиса.

– Только одно: вчера вечером царь-батюшка был еще жив, – успокоил ее Виталик, а у самого в голове метались очень нехорошие мысли.

«Если Гордон подписывает такие грамотки, то дело плохо. Либо он сейчас действительно сидит пленный у шемахан, либо пьян до изумления… Нет, тогда он грамотку подписать бы не смог. А в трезвом уме и трезвой памяти… да хрен бы его кто заставил такую бумагу подписать. Он же шебутной! Хотя… почерк и подделать могли. Не я один на этой Руси такой умный. Наверняка шемаханов работа!»

Тихий свист со стороны двора заставил его встрепенуться. Царский сплетник подошел к окну.

– Эй, кэп! Выйди, дело есть!

Кричали со стороны улицы.

– Подождите меня здесь, – попросил Виталик царицу с Янкой. – Я быстро.

Не дожидаясь согласия, он покинул гридницу и выскочил на улицу. Там ждал его один из бывших пиратов. Тот самый, что стоял на охране его офиса накануне, пока он проводил совещание.

– Извини, еще не всех по именам знаю. Тебя как зовут?

– Васькой мамка с папкой нарекли.

– Что сказать хотел, Василий?

– Ты нам дело банное вчера наладить велел.

– Ну?

– Ну мы наладили.

– Так быстро?

– А чего тянуть-то. Девочек подогнали, работяг наняли, баньку истопили, на базаре слух пустили, и все дела.

– Это радует. Благодарю за службу. У тебя все?

– Ага. А чего с царем-то делать?

Виталик аж подпрыгнул от неожиданности. Потом опомнился, поозирался по сторонам, схватил новоиспеченного банщика за шиворот и поволок за собой на подворье Янки Вдовицы. В гридницу не повел. Затащил в сарай.

– Выкладывай. Что там у тебя насчет царя?

– Дык никакой он в наших термах лежит.

– Слава богу! – облегченно выдохнул Виталик. – Как он вообще у вас оказался?

– Ну так… ночью пришел. Часа за два перед рассветом.

– Один?

– Нет, с казначеем.

– Та-а-ак. Что дальше?

– Лучшие апартаменты занял, велел вина подать…

– Можешь не продолжать. Нахрюкался до поросячьего визгу и ушел в нирвану.

– Ну типа того. Так что с ним делать-то?

– Дать ему выспаться, а как проснется, налить еще, – распорядился Виталик. – Это очень удачно, что он нашелся именно у нас. Его кто-нибудь кроме вас, банщиков, видел?

– Нет.

– Отлично. Дуй назад и не спускай с него глаз! И постарайтесь, чтоб он даже не помышлял покинуть термы хотя бы до обеда. Как проснется, налейте ему, беседу умную затейте. Понял?

– Понял.

– Вот и хорошо.

Виталик проводил банщика на улицу и поспешил вернуться в гридницу.

– Кто там? – тревожно спросила его Василиса.

– Один из агентов созданной мною по вашему приказу ЦРУ, – лаконично ответил царский сплетник. – Кстати, царица-матушка, я требую награды.

– Какой? – потребовала уточнения царица.

– Либо Янка меня сейчас целует, либо с тебя медаль во всю попу. Возглавляемая мною служба уже нашла царя. Я даже команды своим орлам отдать не успел, а они уже подсуетились.

– Он жив? – подалась вперед Василиса.

– Жив.

– Виталик… – расплылась Янка и выдала ему награду, звонко чмокнув в щеку.

– Где он? – требовательно спросила Василиса.

– Не скажу.

– Ты что, обалдел, сплетник? – возмутилась царица. – Янка, да отцепись ты от него! Что значит: не скажу? Ему в полдень с шемаханами встречаться.

– Вот поэтому и не скажу, – пробурчал царский сплетник, с сожалением проводив глазами выскользнувшую из его объятий девушку. – Нечего ему там делать. Да и что он в таком состоянии сделать-то сможет?

– Пьяный? – помрачнела Василиса.

– В лом, – кивнул Виталик. – Но об этом пока никто, кроме моих людей, не знает. А они у меня надежные. Могила.

– Ладно, пусть будет в лом, но сказать, где он находится, тебе, царский сплетник, все-таки придется! – стукнула кулачком по столу Василиса.

– Так ты ж его тогда заберешь и воспитывать начнешь. Всю операцию мне сорвешь…

– Какую операцию? – насторожилась Янка.

– Хочу пощупать за вымя шемахан. И пьяненький Гордон в эту операцию не вписывается.

– Хорошо, – согласилась царица. – Я тебе верю, сплетник, и против твоей операции не возражаю. Даю слово, что не буду пока Гордона забирать и воспитывать, но знать, где он сейчас находится, я просто обязана!

– Ну если забирать не будешь, тогда скажу, – сдался Виталик. – Недалеко твой Гордон. От палат царских, можно сказать, в двух шагах. В термах он. Тех самых, что по пьяни мне и послу немецкому подарил. Лежит, сопит сейчас в две дырочки. Тихий, смирный…

– Ну и пусть отсыпается, – облегченно выдохнула Василиса. – Стоп! А он там не с девочками?

– Фрейлейн-массаж под моим контролем, – поспешил успокоить ее Виталий.

– Ну царский сплетник, ежели он там что подхватит, – погрозила ему кулачком царица. – Хотя в таком состоянии ему не до массажа.

– А как проснется, мои люди постараются поддержать его в форме.

– Это в какой форме? – спросила Янка.

– Ну… в форме: «Ты меня уважаешь?».

Василиса невольно рассмеялась.

– В этой форме он ни на что не годен. Проверяла.

– Но царь нам все-таки для операции необходим, – сказал Виталик, подходя к окну. – Жучок! Где ты там?

Из конуры высунулся Жучок.

– Чего тебе?

– Давай сюда. Дело есть.