Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

– Под кровать.

– Свою или мою?

– Мою.

Василиса тихонько засмеялась.

– Это не то, что ты думаешь, – начала оправдываться Янка, но царица лишь благодушно отмахнулась:

– Да какая теперь разница, раз вы решили пожениться?

Виталик сбегал на второй этаж и скоро вернулся оттуда с пистолетами.

– Зачем они тебе? – спросила Янка.

– Хочу их в церковь оттащить, чтоб освятили, – пояснил сплетник. – Освященные пули в таком деле лишними не будут.

Девица тихо охнула.

– Не пущу! – вцепилась она в Виталика.

– Ты что, с ума сошла? – опешил юноша. – Я ж не на прогулку собираюсь. Дело государственной важности!

– Какой еще важности! – закричала Янка. – Это ты с ума сошел, а не я. Один с царем против кучи шемахан…

– Там будет еще Федот со стрельцами. Ты не забыла?

– Не забыла, – сердито ответила девица, – только что они смогут, если Илаха действительно богиней окажется, а не простой шемаханской ведьмой или царицей?

– Она права, – вступила в дискуссию Василиса. – Тебя-то Парвати, может быть, и прикроет, а кто прикроет царя? Я тоже туда пойду.

– Нечего бабам в драке делать! – рассердился Виталик – Ваше дело в окружении надежной охраны сидеть и ждать, когда все закончится. Кощея для прикрытия достаточно.

– Я тебе дам «бабам»! – нахмурилась Василиса, а Янка, не ограничившись этим, дала царскому сплетнику подзатыльник. – Так его, – одобрила царица. – А то ишь раскомандовался! Ты куда сейчас собирался?

– К патриарху, – пробормотал юноша, почесывая пострадавший затылок.

– Вот и дуй туда. А здесь уж мы как-нибудь сами теперь разберемся.

Царский сплетник удрученно вздохнул, затолкал пистолеты в специальные кармашки перевязи и направился к выходу.

– Одни проблемы с этими бабами, – сердито бурчал он на ходу. – Мужику отдашь приказ, он его выполнит, а бабы…

Янка, не выдержав, запустила в него плошкой с яблочным вареньем, но Виталик умудрился увернуться, даже не оглянувшись, и выскочил в сени.

– Ох, и намучаешься ты с ним, – услышал он оттуда голос Василисы. – Вроде умный парень, а дурак.

– Ничего. Зато это мой дурак, – откликнулась Янка, – и я этого дурака никому не отдам.

Такой вариант Виталика вполне устраивал. Он улыбнулся и бодрым шагом, в самом распрекрасном расположении духа вышел на улицу.

29

Как ни ругался царский сплетник с Янкой, как ни уговаривал ее остаться, упрямая девица настояла на своем и ближе к вечеру, взяв сплетника под ручку, пошла с ним в царские палаты. Как выяснилось, пока Виталик отсутствовал, они с Василисой решили лично отконвоировать царя-батюшку на решающую игру с шемаханами. Теперь к этому конвою присоединился и глава ЦРУ великореченского разлива. Царский сплетник нервничал. То, что он задумал, очень трудно было выполнить в присутствии таких свидетелей. Особо ему не хотелось, чтобы это видела Янка.

– Что бы в этом клубе ни случилось, ни во что не вмешивайся, – по дороге наставлял он ее.

– А зачем я тогда вообще туда иду? – возмущалась Янка.

– Я так подозреваю, для того, чтобы трепать мне нервы. Но раз уж идешь, запомни одно правило: в азартные игры не играть и в драку не лезть! Вот только сунуться попробуешь…

– И что ты мне сделаешь?

– Отшлепаю! – сердито сказал Виталик. – Прямо при всех, в игровом зале.

Янка втянула голову в плечи. Она не сомневалась, что ее жених способен осуществить свою угрозу.

– И вообще, – продолжил инструктаж сплетник, – вы вроде с Василисой хотели Гордона своими колдовскими фокусами прикрывать? Вот и прикрывайте, а все остальное я беру на себя.

– Так мне, выходит, и карты в руки взять будет нельзя? – расстроилась девица.

– Ни карты, ни кости, ничего вообще. А к рулетке даже близко не подходи. Если шемаханы начнут коситься, объясняйте, что вы с Василисой пришли просто посмотреть на игру, убедиться, что она идет честно, ну и так далее в том же духе. Хотя… какого дьявола? Пусть только посмеют вам что-нибудь супротив характера вякнуть! Кто они такие, эти шемаханы, чтоб царице и ее племяннице что-то там указывать?

– Вот именно, – обрадовалась Янка. – Тем более что я играю лучше тебя…

– Как бы ты ни играла, – рассердился юноша, – все козыри в этой игре будут у шемахан. Так что сидите с Василисой тихо, как мышки, и ни во что не вмешивайтесь!

– Ух, какой ты грозный.

– Да, я такой.

До царского дворца они дойти не успели. Навстречу им во весь опор мчался верховой. Редкие прохожие шарахались в разные стороны, выворачиваясь из-под копыт жеребца, матеря на чем свет стоит всадника. Виталик с Янкой тоже отпрыгнули в сторону, но тот, увидев их, резко натянул поводья, ставя на дыбы жеребца.

– Боярин, я за тобой.

– Что случилось? – встревоженно спросил юноша.

– Подробностей не знаю, но мне царица-матушка велела тебе передать, чтобы ты в посольскую слободу поспешал. Царь-батюшка уже там.

– Твою мать! – энергично выругался Виталик.

– Она сказала, что ты все поймешь…

Посыльный говорил уже спине несущегося в сторону городских ворот сплетника. Янка с трудом догнала его.

– А чего ты жеребца у него не взял? – задыхаясь от быстрого бега, спросила она.

– Так быстрее, – буркнул юноша.

Они вихрем пронеслись мимо стрельцов, охраняющих ворота, которые отделяли Верхний град от Среднего.

– Ты что, верхом ездить не умеешь? – сообразила девица.

– Ты очень проницательна. Я вообще не понимаю, как можно доверять жизнь этому тупому животному.

– Сам ты тупой. Они, знаешь, какие умные.

Царский сплетник с подругой свернули на улицу, ведущую в сторону посольской слободы, и обоим сразу стало не до лошадей. Около закрытых ворот посольской слободы бушевала толпа, в которой мелькали боярские посохи и шапки. Посохи опускались на загривки купцов, которые, наплевав на чинопочитание, нагло, чуть не по головам, лезли вперед, потрясая своими золотыми карточками. Стрельцы мужественно держали оборону, не давая толпе прорваться в посольскую слободу.

– Илаха оказалась умнее, чем я думал, – пробормотал юноша. – Раньше времени свою операцию начала.

– Но как она сумела заставить бояр и купцов идти на штурм? – недоумевала Янка.

– Карточки, – сообразил Виталик. – Они заколдованы!

Из соседнего проулка выскочили Кощей Бессмертный, Соловей-разбойник и Тугарин Змей.

– Надо прорваться через толпу, – крикнул им юноша. Тут он заметил в оцеплении стрелецкого воеводу, возглавлявшего оборону посольской слободы. – Федот! – заорал сплетник. – Карточки! Отнимай у них золотые карточки!

Несмотря на стоящий вокруг гвалт, он был услышан, и стрельцы, не дожидаясь команды, начали выдирать карточки из рук игроков, жаждущих прорваться в клуб «Котел удачи лепрекона». Карточки сразу стали терять свой золотой блеск, а их бывшие владельцы вздрагивали, словно очнувшись ото сна, и принимались недоуменно озираться по сторонам. Сориентировавшись в пространстве, они начинали выбираться из толпы, гадая, как вообще тут оказались. Дело сразу пошло на лад, и Виталик с Янкой в сопровождении Кощея и его охраны быстро пробились к воротам.

– Гордон с Василисой где? – нетерпеливо спросил сплетник Федота.

– В посольстве шемаханском.

– Стрельцов в сопровождение послал?

– Пытался. Да Гордон приказал стрельцов внутрь не пускать.

– Идиот!!! – заорал юноша. – Я же велел при нем держать огромную охрану! Тебе что, Василиса об этом не говорила?

– Говорила… но он же царь, – смутился воевода. – Как я могу его ослушаться?

– Тьфу! Быстро бери всех, кто под рукой, и за мной!

Виталик с Янкой влетели на территорию посольской слободы и помчались к зданию бывшей библиотеки. Следом за ними галопировали Кощей со своей свитой и стрельцы. Возле здания шемаханского посольства топтался еще один взвод стрельцов, тревожно поглядывая на несущуюся на них лавину. Заволновались и джигиты, охранявшие вход.

– Вах! Здэсь тэрриторий шэмахан! – схватился один из них за кинжал и рухнул навзничь со свернутой челюстью. Удар у Виталика был хорошо поставлен.

Второго джигита снес Тугарин Змей.

– Вязать всех подряд без всяких церемоний! – распорядился сплетник. – А кто будет сопротивляться, рубите на хрен! Царь-батюшка с царицей-матушкой в опасности!

Стрельцы взревели и рванули в шемаханское посольство, чуть не снеся по дороге дверь. Пытающихся преградить им дорогу джигитов вырубали лихими ударами рук и ног и тут же оперативно вязали.

– А как же дипломатическая неприкосновенность? – метался у входа в клуб Атабек.

– Я тебя ее лишаю, – обрадовал его Виталик, отправляя шемаханского посла в нокаут, перепрыгнул через рухнувшее тело и через три ступеньки помчался по лестнице вниз.

– Тебя-то куда несет? – услышал он за спиной сердитое шипение Кощея.

Царский сплетник мельком кинул взгляд назад.

– Куда надо, туда и несет! – не менее сердито ответила Янка деду, стараясь не отстать от своего жениха. Следом за ними по ступенькам грохотали сапоги стрельцов.

Игровой зал, раньше времени начавший работу, был практически пуст, если не считать пары десятков джигитов, схватившихся за кинжалы при виде вломившихся в клуб стрельцов.

– Взять их! – коротко распорядился юноша.

Стрельцы навалились на шемаханскую охрану и после короткой борьбы обезоружили и связали ее.

– Кто посмел мешать моей игре?!! – взревел Гордон, вскакивая из-за карточного стола, на котором уже лежала гора расписок.

Сидящая рядом белая, как мел, Василиса схватила его за руку.

– Не волнуйся, сокол мой ясный. Это слуги твои верные. Волновались, поди, за кормильца своего, вот и заглянули проведать.

– Волновались они! – фыркнул Гордон. – Если кто посмеет помешать мне играть, на кол посажу!

– Посадишь, сокол мой ясный, посадишь. – Царица с надеждой посмотрела на царского сплетника.

Сидящая напротив царя Илаха вывернула голову и тоже посмотрела на Виталика. Только в ее взоре, в отличие от взора Василисы, горело торжество победителя.

– Ты тасуй, Джибес, тасуй, – ласково сказала она игровому крупье, который сидел рядом с ней. – Лучше тасуй. Все-таки решающая партия. Денежки у нашего Гордона уже кончились. Осталось только государство. Вот на него и сыграем.

Янка тихо ахнула.

– Спокойно, – еле слышно шепнул ей Виталик уголком губ, – я все улажу.

– Да, точно, – обрадовался Гордон. – У меня же еще государство есть! – Он плюхнулся обратно в кресло и начал лихорадочно строчить очередную расписку.

Виталик, наплевав на державный приказ, решительно двинулся к игровому столу. Бессмертный злодей с Янкой переглянулись и поспешили за ним следом.

– Знаешь что, Гордон, – на ходу начал выговаривать державному Виталик. – Ты хоть и царь, но свинья порядочная. Такую крутую игру затеял, а мне ничего не сказал. Я, может, тоже поиграть хочу.

– Сегодня играю только я! – отрубил Гордон, продолжая строчить по бумаге.

– А посмотреть? А мастерству подучиться? – обиженно спросил Виталик. – Так лихо продуваться надо талант иметь!

– Садись и учись, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Гордон.

– Вот спасибочки, – обрадовался Виталик, пристраиваясь в кресле рядом с Василисой. – Янка, Кощей, занимайте лучшие места в зрительном зале. Такая эпохальная игра – и без свидетелей. Непорядок! Это событие достойно пера самого лучшего летописца или на худой конец репортера. А я, между прочим, не только репортер, но еще и журналист, причем журналист не из худших.

Виталик лепил все подряд, лихорадочно просчитывая ситуацию. Его план, вчерне разработанный еще с утра, трещал по всем швам. И, что интересно, из-за баб! Сначала в него внесли коррективы Василиса с Янкой, пожелавшие быть в гуще событий, а потом свою лепту внесла и шемаханская царица, нанеся первый удар, тем самым резко ускорив события.

– Как почивать изволили? – вежливо спросил он у Илахи. – Комары не покусали? Они у нас зубастые.

Янка, сообразив, что ее жених хочет вывести шемаханку из себя, радостно захихикала.

Илаха заскрежетала зубами, наливаясь кровью.

– Ты уж моего братца извини, – скорбно вздохнул Виталик. – Дикий он у меня. Что делать? Недостаток образования, дурное влияние улицы. Он у меня, понимаешь, как дворовый пес, вечно шляется где ни попадя. В приличном обществе нечасто бывает. Вот и принял тебя за… прости… пардон, за эту… которая легкого поведения. Если б ты в тот раз была одета как сейчас, он бы тебя сразу принял как минимум за царевну. Нет, какую царевну? За царицу! – воскликнул Виталик, притворно-восхищенным взглядом окидывая Илаху и заставляя ее утробно зарычать.

На царице уже не было полупрозрачного наряда танцовщицы. В преддверии своей победы она решила скинуть маску и разоделась по последнему писку шемаханской моды. На ней была пестрая уст кейнейи[4]4
  Уст кейнейи – верхняя женская рубашка с длинными широкими рукавами.


[Закрыть], обшитая тесьмой и золотыми монетами с ушками. Поверх рубахи сидел плотно облегающий стройную фигурку восточной красавицы чепкен[5]5
  Чепкен – вид верхней плечевой одежды на подкладке с ложными длинными рукавами.


[Закрыть], перехваченный снизу расшитым серебряными бляхами кожаным поясом. Ансамбль завершала длинная пестрая юбка, ниспадающая шелковой волной вдоль пышных бедер шемаханки практически до пят.

– Вот, – подтолкнул к шемаханке законченную расписку Гордон, – ставлю государство против всего, что проиграл.

Глаза державного горели. Пальцы нервно барабанили по столешнице в ожидании раздачи. Василиса с трудом сдержала рвущийся наружу стон.

– А позвольте спросить? – опять встрял Виталик. – Во что играете?

– Разумеется, в очко, – хищно улыбнулась шемаханская царица, к которой начал возвращаться естественный цвет лица. Царскому сплетнику удалось ее достать, но она уже предчувствовала победу и не скрывала своего торжества.

– Очень мудрая игра, – закивал головой юноша, – очень.

– Да хватит тебе балабонить! – рявкнул на него царь. – Ты что, не видишь? Здесь идет игра!

– Да, это святое, – согласился Виталик, откидываясь на спинку кресла. – Вы играйте, играйте, не обращайте на меня внимания.

Кощей с Василисой с тревогой поглядывали на царского сплетника, пытаясь понять, что он задумал.

Джибес перестал тасовать колоду, дал подсечь ее царю и начал метать карты. Виталик прикрыл глаза, обдумывая дальнейшие действия. В исходе этой партии он не сомневался. Разочарованный, полный муки стон Василисы сказал ему, что он не ошибся.

– Ну вот и все, – прошипела Илаха, поднимаясь со своего кресла.

– С чего ты взяла, милая? – открыл глаза Виталик, окидывая насмешливым взглядом шемаханскую царицу. – Тебе предстоит еще одна партия. Со мной.

– Я теперь здесь командую! Я владычица всей Руси! И сама решаю, когда и с кем мне играть.

– Илаха, – ласково сказал юноша, заставив царицу вздрогнуть. То, что ее настоящее имя известно кому-то еще, кроме преданных ей людей, шемаханку насторожило. – Ты же, влезая в эту аферу, знала, что между российским престолом и тобой, кроме царской четы, стоит еще и царский сплетник. – Юноша спокойно расстегнул рубаху, обнажая татуировку на груди, которая сразу нагрелась, и от нее рванула такая магия, что Илаха отшатнулась. – И, пока он жив, не видать тебе престола как своих ушей.

– Это – пока он жив, – опять начала наливаться кровью шемаханская царица.

– Драка будет знатная, – мечтательно сказал Виталик. – Даже если победишь, одни руины и развалины достанутся. А если я сумею верх взять, соберу войско и пройдусь по твоей Шемахе! Ох, не завидую я твоим подданным. Без поддержки своей богини несладко им придется.

Глаза Илахи полезли на лоб. Этот пацан сумел учуять в ней богиню…

– Что, удивляешься, как я сумел пробиться сквозь защитные чары и почуять твою божественную суть? – усмехнулся юноша. – Не ломай свои куриные мозги понапрасну. Они тебе еще пригодятся, чтобы обдумать мое предложение.

– Что за предложение? – Илаха была до предела напряжена в ожидании какого-то подвоха.

– Предлагаю утрясти вопрос мирно и почти бескровно. Так, чтоб не пострадали ни в чем не повинные люди. Тебе ведь новые подданные нужны живыми и здоровыми, не так ли?

– Ну положим так, – кивнула шемаханская царица.

– Тогда мы с тобой играем всего-навсего одну игру, в которой и решаем судьбу этого государства и всех его богатств, – кивнул на расписки Гордона юноша.

Илаха рассмеялась, опускаясь обратно в кресло.

– Ну мне-то, что поставить, есть, – погладила она рукой расписки, – а что поставишь ты?

– То, что мешает тебе всем этим завладеть, – спокойно ответил сплетник, – свою жизнь.

– Виталик! Не смей!!! – заорала Янка.

– Не вмешивайся! – приказал ей сплетник.

– Да я эту лахудру…

Кощей успел перехватить Янку, пока она не вцепилась в пышную шевелюру шемаханской царицы, и усадил ее обратно в кресло.

– И ты, если проиграешь, добровольно отдашь свою жизнь? – недоверчиво спросила Илаха

– Даже пальцем не пошевелю, чтобы защититься.

– Джибес, раздавай! – приказала шемаханская царица.

– Э нет! – остановил ее Виталик. – Играем мы. Ты и раздавай.

– Как скажешь. – Илаха выхватила колоду из рук Джибеса и начала ее яростно тасовать.

– Умница, старательная девочка, – одобрил ее действия царский сплетник, выкладывая пистоли перед собой на стол.

– Это еще что такое? – замерла Илаха.

– Это пистолеты, – любезно пояснил юноша. – Замечательное средство против шулеров. Как только на этом деле попался, сразу пуля в лоб. Я их, кстати, на всякий случай в церкви освятил. На Кощея они, правда, не действуют, лично проверял, а вот на тебя – пока не знаю. Так что лучше не давай мне шанс проверить.

Илаха пробурчала что-то нецензурное на шемаханском языке.

– Фи, как некультурно, – поморщился Виталик.

– Так это ты наш дастархан с мясом белой змеи упер? – дошло до шемаханской царицы.

– Нет, твой хвостатый любовник. Но он был так любезен, что поделился трапезой со мной. Да ты не отвлекайся, карты тщательно мешай. А я пока закончу одно дело.

– Что еще за дело? – Олимпийское спокойствие противника напрягало Илаху все больше и больше.

– Нашей игры оно не касается, – успокоил ее царский сплетник. – Джибес, ты, помнится, мне одно желание задолжал?

Игровой крупье вжал голову в плечи.

– Ну было дело… – еле слышно пробормотал он, испуганно косясь на шемаханскую царицу.

– Тогда освободи его! – ткнул пальцем юноша в Гордона, тупо смотрящего в пространство перед собой пустыми, бездумными глазами. В этот момент он напоминал Виталику выключившийся автомат, в котором закончилась программа.

Джибеса под бешеным взглядом Илахи начало корежить, но ослушаться приказа сплетника он не мог. Что-то бесформенное, нематериальное сизой дымкой тумана вырвалось из царя-батюшки и всосалось в шемаханского крупье. Гордон встрепенулся и начал озираться, как только что проснувшийся в незнакомом месте человек.

– А? Что? Где я?

– Еще спроси, кто ты, – сердито буркнула Василиса.

– Это я и без тебя знаю. Царь!

– Уже не царь, – прошипела Илаха, кивая на расписки. – Продул ты свое государство.

– Что?!! – взревел Гордон, но на него тут же навалился Кощей, мешая встать.

– Сиди, не дергайся. Потом все объясним.

– Пора с этим кончать. – Шемаханская царица дала сдвинуть юноше колоду и начала метать карты. – Ну что, сплетник, опять будешь играть вслепую?

– На этот раз не стоит. Еще, – требовательно сказал он.

Илаха улыбнулась и метнула через стол вторую карту. Виталик взял их в руки.

– Ну-с, что нам бог послал? Пардон, не бог, богиня, – извинился сплетник перед шемаханкой.

Как оказалось, богиня послала ему девятку и семерку.

– Пожалуй, хватит. Теперь себе.

Илаха улыбнулась, перевернула первую карту, лежащую перед ней на столе рубашкой вниз.

– Десятка, – простонала Янка.

– Отличный ход, – одобрил юноша, – ждем продолжения.

На десятку сверху лег туз. Янка оглушительно завизжала.

– Ты проиграл, сплетник, – улыбнулась шемаханская царица. – Теперь твоя жизнь принадлежит мне. И вот тебе мой первый приказ: убей их! – простерла она руку в сторону царской четы.

– А я думал, ты мне прикажешь достойно уйти из жизни, как положено самураю, – фыркнул юноша, бросая на стол свои карты рубашками вниз. – Ты меня разочаровала. Как-то у тебя все мелкотравчато получается. Кстати, я еще проверку на вшивость не провел.

Царский сплетник осенил крестным знамением карты, и они начали преображаться на глазах. Туз и десятка Илахи превратились в восьмерку и шестерку, а его карты в семерку и туза.

– А все-таки ты шельмовала, стерва!

То, что произошло дальше, повергло в шок как Василису, так и Янку. Виталик схватил со стола пистолеты и шарахнул из них по Илахе и Джибесу из двух рук. Сила отдачи была такова, что его чуть не опрокинуло навзничь вместе с креслом, а Джибес с Илахой молча ткнулись пробитыми лбами в стол.

– Он тоже шельмовал, – пояснил свои действия Виталик, кивая на Джибеса.

– Виталик, как ты мог?! – пролепетала Янка, с ужасом глядя на кровавое пятно, расплывающееся вокруг головы шемаханской царицы. – Так спокойно женщину…

Шемаханская царица встрепенулась, уперлась руками в стол и начала приподниматься.

– Вот, блин! – расстроился Виталик. – Эту и освященные пули не берут.

Под сводами игрового зала завращался вихрь открывающегося портала. Первым в него стало засасывать Джибеса, который тоже начал оживать. Его коробило, корчило, тело то становилось полупрозрачно-голубым со всеми признаками джинна, то вдруг рывком трансформировалось в мохнатого беса с забавными рожками и длинным хвостом, то в странного сморщенного человечка с башмаком в одной руке и шилом в другой.

– Вот это помесь! – ахнул царский сплетник. – Бес, джинн и лепрекон! Теперь понятно, в честь кого они свой клуб назвали. Только вот удачи он им не принес.

Василиса вскинула руки, готовясь нанести по оживающей шемаханской царице магический удар. Приготовились к битве Янка и Кощей.

– Да пусть валят, – махнул рукой Виталик. – Они свое уже получили. Больше не сунутся.

– Как скажешь, государь, – пробормотала Василиса, опуская руки.

Гордон дикими глазами посмотрел на супругу. Он по-прежнему ничего не понимал. Джибеса засосало в вихрь.

– Эй! Куда?

Стрельцы вцепились в связанных шемахан, которых начало поднимать в воздух.

– Отпустите их! – приказал Виталик.

Его послушались беспрекословно, и джигиты улетели в черное марево портала, вокруг которого вращался вихрь. Последней улетела Илаха и портал захлопнулся за ней. Все с облегчением выдохнули.

– Ну вот и все, – пробормотал юноша. – Жаль, не успел спросить, какой богини аватаром ты была, Илаха?

– Кто-нибудь мне объяснит, в конце концов, что здесь происходит? – окончательно разозлился Гордон.

– Ничего особенного, – успокоила его Василиса. – Просто ты только что свое государство проиграл, а царский сплетник его обратно отыграл. Так что кланяйся новому царю-батюшке.

– Да на фига мне такой геморрой? – возмутился журналист, сердито косясь на расписки Гордона. – Я на это не подписывался. Политика не для меня. Мое дело газета. Опять же ЦРУ на меня навесили, боярство. У меня вон в Заовражной низменности люди пропали, второй день не появляются, а я, вместо того чтобы там порядок наводить, здесь черт-те чем занимаюсь. Нет уж, увольте! – Царский сплетник взял в руки расписки, порвал их и бросил обратно на стол.

– Ой! Виталик! Какой же ты у меня молодец! – Янка запрыгнула на колени юноше и смачно поцеловала его в губы.

– Ого! – удивился Гордон.

– Свадебные хлопоты опять же, – продолжил перечислять список неотложных дел Виталик, как только Янка от него оторвалась. – Потом с Хозяйкой разобраться надо.

– Какой Хозяйкой? – заинтересовалась Василиса, сияющими глазами смотря на очнувшегося от колдовских чар мужа.

– Да шастает по Заовражной низменности одна мадам. Такая вся из себя, в черной коже. Бесов чертовой мельницы крышует. Ну и Дона неплохо бы отыскать.

– А Дон тебе зачем? – насторожился Гордон.

– Хочу с ним серьезно потолковать.

– О чем? – не унимался державный.

– Да понимаешь, какое дело, царь-батюшка, – задумчиво сказал Виталик, – странная штука получается. Как только шемаханы в Великореченске появились, Дон сгинул. Ни слуху ни духу о нем. Вот я и думаю, нет ли здесь какой связи?

Василиса оглушительно расхохоталась.

– Ты чего? – удивленно посмотрел на нее царский сплетник.

– Давай так, – продолжая смеяться, предложила Василиса. – Ты с Янкой будешь разбираться с этой самой Хозяйкой. А я с Гордоном постараюсь разобраться с Доном. Думаю, у нас это лучше получится. Мы не раз вели с этим разбойником задушевные беседы.

– Давай, – пожал плечами Виталик, пытаясь сообразить, на что намекает царица-матушка. – А вы знаете, где его найти? – спросил он почему-то покрасневшего царя.

Тут уже и Янка рассмеялась.

– А все-таки в некоторых вопросах ты такой тупой… – Девушка крепко обняла своего жениха и заткнула ему рот поцелуем.